Child of the Dark/ Дитя Тьмы

Глава 1: Пролог. 19 сентября 1979 года "Том, пора", — прошептала Алекто, встряхивая своего мужа, лорда Тома Марвелло Риддла, пытаясь осторожно разбудить его, потому что она знала, что ему предстоит день стресса, судя по тому факту, что она только что почувствовала, как у неё отошли воды. Услышав её прошёптанное заявление, Том обнаружил, что полностью проснулся, а его желудок скрутило от возбуждения. "Я позову целителя, сейчас вернусь", — заверил он, выбегая из их спальни в свой кабинет, чтобы позвонить в больницу Святого Мунго. В течение всего раннего утра Том терпеливо стоял рядом со своей женой, держа её за руку и шепча ей на ухо нежные заверения, чтобы успокоить её как можно лучше, пока она работала с целителем, чтобы произвести их ребенка на свет. Многие, кто знал Тома, считали его жестоким человеком, одержимым стремлением к мировому господству и неспособным любить, однако те, кто был близок с ним, знали, что он был любящим человеком, который обожал свою жену и их избранную семью. Это правда, что он мог быть довольно грозным, он был строгим и непримиримым, но он ни в коем случае не был злым диктатором, каким его считал свет. Он был справедливым и только, и он глубоко заботился о сохранении магии. Он и его последователи были твёрдо убеждены в том, что свет медленно, но верно искоренял старую магию, подавлял традиции волшебства, объявляя их вне закона как тёмные и злые. Противостоя извращениям Альбуса Дамблдора о том, как выглядит "хорошее" общество, он неосознанно поставил себе мишень на спину, поскольку те, кто находится у власти, боялись, что всё больше и больше людей начнут его слушать и они потеряют контроль над миром, который они создали. Он стал такой мишенью, что ему пришлось тайно жениться на своей жене – маггловским способом, потому что они знали, что если кто-нибудь из света узнает, то Алекто тоже станет мишенью, и он не стал бы так рисковать жизнью своей жены. Они также не сообщили многим людям, что их семья растёт с тех пор, как Алекто забеременела от Риддла, опасаясь, что Альбус причинит вред его жене и ребёнку. Таким образом, только брат Алекто  – Амикус и семья Блэков знали о беременности Алекто. Блэки предложили Тому свою безоговорочную преданность и поддержку с самого начала его стремления вернуть старые обычаи и поэтому стали семьёй Тома. Он смотрел на сестёр Блэк как на племянниц и лично рассказал им всем троим всё, что знал о магии. Андромеда, средняя сестра, даже работала под прикрытием в свете для него с магглорожденным, который также поддерживал Тома. Он встретился с Томом и признался, что, будучи магглорожденным, он был несколько растерян, когда присоединился к волшебному миру, и хотел бы, чтобы переходный период для магглорожденных прошел лучше. Том согласился с этим человеком. Если бы они могли обучать магглорожденных с более раннего возраста способами волшебного мира, они не оказались бы в таком невыгодном положении в волшебном мире, потому что вопреки тому, что Альбус Дамблдор заставил бы своих последователей поверить, что Том не был тем, кто хотел искоренить магглорожденных. Он фактически хотел помочь им, уменьшив разницу между Чистокровными, Полукровными и магглорожденными, потому что он не верил в касту крови. Альбус был единственным, кто согласился позволить разделению между кастой крови расшириться, и начал искажать всё, во что верил Том, чтобы те, кто на стороне света, не бросили Альбуса и не присоединились к Тому. Чокнутый старик даже начал называть Тома Тёмными Лордом и рассказывать всем, что он сменил имя на лорда Волдеморта. Старый дурак заставил Тома стать самым страшным волшебником на свете, и поэтому ему нужно было приспособиться к образу, который выдумал для него. Он не обращал на это особого внимания, потому что знал, что его сторонники знали правду, и это было всё, что действительно имело значение, потому что он знал, что со временем решение Альбуса Дамблдора настигнет его, и мир узнает правду. "Это девочка", — объявила целитель, выводя Тома из его внутреннего раздумья. Он восхищенно наблюдал, как его маленькую девочку впервые положили на руки его любимой жены, и не мог сдержать сияющей улыбки. Алекто выглядела усталой, но ещё более сияющей, чем когда-либо, когда она с любовью смотрела на их дочь. "Гермиона", — прошептала она, взглянув на Тома. Он кивнул в знак согласия, когда подошел, чтобы встать ближе к ним, протянул руку и схватил крошечную ручку дочери пальцем. "Гермиона Тиберия Маккензи Кэрроу-Риддл", — ответил он вслух, с любовью улыбаясь своим девочкам. "Она прекрасна, лорд Риддл, я желаю вам и вашей семье всего наилучшего", — вежливо пробормотала целитель, тихонько выходя из комнаты, оставляя новоиспеченных родителей одних, чтобы насладиться реальностью отцовства. ------ 31 октября 1981 года "Авроры!!! Всем оставаться на своих местах", — раздался хриплый голос, когда входная дверь рухнула, громко ударившись об пол. Детский крик разразился в некогда мирном поместье в ответ на внезапное разрушение, двухлетняя малышка испуганно вздрогнула ото сна. Алекто и малышка Гермиона остались вечером дома одни, Том и его самые преданные последователи отправились на поиски некоторых членов ордена, которые узнали о Гермионе и пригрозили предупредить Дамблдора. Он пошёл, чтобы стереть их воспоминания, пока не стало слишком поздно, однако, когда пыль начала оседать, Алекто поверила, что уже слишком поздно. Должно быть, Поттеры сообщили Альбусу, и он послал своих людей забрать её ребенка. Впервые в своей жизни Алекто почувствовала настоящий страх и разрыв сердца, когда её связал быстрее, чем она могла отреагировать, сам Альбус Дамблдор, который молча бросил в неё Инкарцеро, прежде чем она даже увидела, как он пошевелил палочкой. "Том умер, Алекто, всё кончено. Мы пришли за девушкой, и ты отправишься в Азкабан, где тебе и место. Я сожалею только о том, что не могу отправить твоего презренного мужа вместе с тобой", — выплюнул бородатый мужчина, злобно возвышаясь над ней, ухмыляясь при виде разбитого сердца, которое он видел в глазах Алекто. "Ты не можешь забрать моего ребёнка, пожалуйста, Альбус", — умоляла она, и слёзы текли по её лицу. "Я могу и сделаю это, ты не заслуживаешь иметь ребенка, мир будет намного лучше БЕЗ его отродья,", — ответил Альбус, подчеркнув слово "без". "Пожалуйста, пожалуйста, Альбус, не моя малышка, она нужна мне, пожалуйста", — всхлипнула Алекто, когда его слова дошли до неё. "Грюм, забери её, а я разберусь с ребёнком", — скомандовал Альбус, отмахиваясь от страданий женщины, когда она лежала связанная на полу своей гостиной. Он повернулся и вышел из комнаты, не оглядываясь, направляясь к лестнице, своей цели – детской. Последним образом, который Алекто представила бы своей любимой дочери, был образ обезумевшей маленькой девочки, извивающейся и кричащей о своих маме и папе, когда она боролась с жёсткой хваткой бородатого волшебника, быстро уносящего её из единственного места, которое она знала как дом, и подальше от её столь же обезумевшей мамы.