Грёзы

Новость о том, что укрепления демонов находятся прямо под Дрезеном, застала всех врасплох. Арушалай, которая покинула сородичей слишком давно, чтобы знать об этом, удивилась тоже, но мало кто поверил ей. Заклинание невидимости из средства исследования превратилось в суровую необходимость — чем реже люди видят ее, тем меньше шанс нарваться на неприятности. Выступление назначено в полдень прямо на площади перед крепостью. Над землями Язвы едва разлилось дыхание весны, приносящей покой и надежду, а они должны спуститься туда, где нет и не будет ни того, ни другого. Арушалай неслышно проходила между соратниками, ожидающими прибытия королевы Голфри. У самых ворот граф Арендей втолковывал что-то Ланну, улыбаясь и оживленно жестикулируя. — От тебя, выползня подземного, никто чудес обходительности ожидать и не станет. Нельзя испортить свидание, если планка ожиданий где-то на уровне Натхолма, — изящным жестом опустил ладонь и помахал ею где-то около бедра. — Отодвинь даме стул и уже их превзойдешь! — Ты не мог бы не орать так, — потирая переносицу, прошипел Ланн, и, сообразив, что эффекта это не возымело, добавил скорее вопросительно: — пожалуйста? — Видишь, ты схватываешь на лету! — ничуть не понижая голос, воскликнул граф, лучезарно улыбаясь. — Я до этой секунды вообще не предполагал, что ты знаешь это слово. И приятно удивлен. Дейран вовсе не так одинок, как, возможно, сам думает. Нельзя прожить жизнь среди людей и ни к кому не привязаться. Там, под тремя слоями лжи, граф прячет и сочувствие, и заботу, и привязанность. И Ланн, очевидно, чувствует это, иначе стойко игнорировал бы его, как Камелию. Кстати, а где Камелия? Окинув взглядом площадь, Арушалай не нашла ее тонкой одинокой фигуры и обеспокоенно нахмурилась. Камелия не из тех, кто проявляет неуважение подобным образом, она всегда знает, кому и когда следует угождать к собственной выгоде… — Черт возьми! — услышав тихое ругательство, суккуба повернула голову и у самого центра площади заметила Ирабет, с ненавистью смотрящую на узорчатые плиты. — Столько времени и прямо у нас под ногами… — Не вини себя, Бэт, — тихо улыбнулась Аневия и положила руку ей на плечо. Вздохнув, она добавила еще тише: — Тем более за промахи внутренней разведки. Плотно сжав губы, Ирабет кивнула Аневии и развернулась к распахнутым настежь воротам цитадели. Заметив приближающиеся знамена, она выпрямилась, поправила и без того идеально сидящий доспех и отправилась навстречу отряду королевы Голфри. — Ты чего опять улыбаешься? — раздраженно прошипел Вольжиф, оглядываясь на Уголек, которая беззаботно перешагивала с одного камня мостовой на другой, стараясь попасть маленькой ступней точно посредине камней и не задеть щели между ними. Девочка подняла на него темные глаза и улыбнулась еще шире. Она казалась полной радостного предвкушения, в то время как Вольжиф уже дыры просмотрел во всех возможных направлениях для отступления. — Мне всегда радостно, когда мы вместе куда-то идем! — сделав еще пару шагов, Уголек остановилась напротив тифлинга, нервно водившего хвостом из стороны в сторону. — Мы идем в Полуночное Капище, где полным-полно культистов Лордов Демонов, каждый из которых мечтает намотать наши кишки на вилку и подать своему Хозяину, как как спагетти! — огрызнулся он, но заметив, что радужного настроя девочки это нисколько не поколебало, отвернулся и махнул на нее рукой: — Да кому я рассказываю… тебе палец покажи — засмеешься! Впрочем, уже через секунду он подскочил на месте и развернулся, потому что Уголек схватила его руку за пальцы и рассмеялась так звонко, что к ним обернулись все присутствующие. — Поймала-поймала! — подпрыгивая на месте, радостно повторяла она. — Я не… — начал было тифлинг, но скоро сдался. Ожидание мучительно, игра отвлечет от него хоть немного. — Это не считается, давай еще раз. Арушалай улыбнулась своим мыслям и направилась дальше. Уголек нужно так мало, чтобы вдруг ни с того ни с сего сделаться счастливой… Мало кто из смертных обладает такими способностями, и уж точно никто из демонов. Но грёзы существуют для того, чтобы желать невозможного, поэтому Арушалай будет видеть счастливые сны даже если они никогда не обернутся явью. — Грейбор, прекрати дымить! — возвышаясь над дварфом, точно грозный ангел возмездия, громыхнула Сиила. — Это отвратительно! Грейбор со вкусом затянулся и выпустил несколько клубов густого дыма прямо под осуждающим взглядом параликтора Деренге, который тоже стоял неподалеку. — Сейчас мы спустимся вниз, — неторопливо проговорил дварф, — зарубим первый десяток демонов и ты вмиг по запаху табака моего заскучаешь. — Параликтор! — не унималась паладин. — Мы можем привлечь его за саботаж? — В моем капитуле — да, — не сводя с дварфа взгляда своих жутких глаз, протянул он, — но в этом хаосе, который вы называете армией… Арушалай на всякий случай попятилась: если бы у этого дварфа было сердце, Регилл бы выжег его одним этим взглядом. Наткнувшись спиной на кого-то, она охнула и на миг утратила концентрацию. — Волнуешься? — чуть склонив голову, дружелюбно улыбнулась командор Сайдири и запустила длинные пальцы под свой странный головной убор, поправляя волосы под ним. Арушалай слышала краем уха, что в падишах-империи Келеш некоторые женщины всю жизнь не показываются на улице с непокрытой головой, и закрывают еще и лица, как делает командор, отправляясь в бой. Но это же бессмысленно, правда? Ну, то есть если ты зарабатываешь на жизнь мечом и кинжалом, смысл, конечно, есть, но во всех остальных случаях… — Немного, — качнула головой суккуба и с опасением обернулась к центру площади, где вскоре должен был открыться проход. — Я потратила столько времени, но все равно не понимаю смертных… и весь этот мир… иногда мне кажется, что я понимаю, а в следующий момент… — Никто не понимает, — усмехнулась командор и в ободряющем жесте коснулась ее плеча. — И несмотря на все, что ты обо мне знаешь, я абсолютно серьезна сейчас. Если повезет, кто-то откроет тебе свое сердце, если повезет еще больше, тебе удастся его понять. Но целый мир — забудь и думать… — Да я и не надеялась, я просто… — Арушалай подняла руки и тут же бессильно их опустила. — Я узнала так много нового, но там внизу все по-старому. Я боюсь, что забуду все, как только переступлю порог! — Мы все будем там, чтобы напомнить. На секунду Арушалай замерла, в общем шуме среди голосов, звона металла, скрипа кожи и шорканья подошв ей вдруг послышалась далекая песнь из мира снов, но ее легкая мелодия снова растворилась в толпе. — Спасибо, — неуверенно выдохнула она, — наверное, — и чтобы сменить тему разговора, тут же спросила: — А где Камелия? — Она… — командор поджала губы, но тут же растянула их в улыбке, заметив кого-то за плечом своей собеседницы, — нас покинула…* Одним плавным движением Сайдири обогнула Арушалай так тихо, что та засомневалась, касается ли эта женщина ногами земли. Командор встала перед ней, отгородив от площади, и громко произнесла: — Королева! Какой сюрприз! — О моем участии в операции стало известно неделю назад, — не отрывая взгляда от кожистых крыльев Арушалай, которые все еще торчали из-за спины Сайдири, Голфри степенно добавила: — Рыцарь-Командор. — Да, но мне все не верилось… Чувствуя себя до крайности неловко, Арушалай снова сделалась невидимой и отошла подальше. Эти женщины вели игру, в которой она ничего не понимала, и, если честно, не хотела понять. Не было в этом ничего… ценного. В ожидании выступления она кружила по площади, все ближе по спирали подходя к узорчатым плитам мостовой. Короткая, но полная мощи молитва Голфри заставила землю содрогнуться, а плиты расколоться. В наступившей тишине к разлому подошли все: кто-то вглядывался в темноту с яростью, кто-то с тревогой, кто-то со страхом. Арушалай была из последних. Время вышло. Они отправятся сейчас. В Бездну. А Бездна никогда не меняется. Но может быть… хоть немного… изменилась сама Арушалай?