***
После памятного разговора напряжение между Руппи и Вальдесом как будто исчезло. Нет, Руппи не забыл ничего. Но Вальдес был подчёркнуто вежлив с Кальдмеером, и Руппи, ещё иногда чувствующий на себе испытующий взгляд, старался вести себя так же непринуждённо. Тем временем плавание продолжалось. Они пережили первую зимовку во льдах. «Астэре» удалось всё время держаться большой воды. Несколько раз им пришлось уходить из длинных, узких трещин. Они быстро смыкались, оставляя на поверхности льдов лишь изломанную линию торосов. Когда наступила весна, лёд стал рыхлым, ненадёжным, потом распался на отдельные островки, позволяя продолжить путь на север. Они шли вдоль берегов Седых земель, иногда отклоняясь от курса, чтобы посетить небольшие острова, раскиданные в Полночном море. Обычно это были бесплодные скалы, облюбованные под гнездовья огромными стаями птиц. Острокрылые чайки, забавные тупики в чёрно-белых мундирах, пёстрые гагары – кого там только ни было. Матросы иногда охотились, но чаще, если выдавалсь возможность пристать к берегу, собирали яйца. Непуганые птицы подпускали людей совсем близко, позволяя забирать яйца прямо из гнёзд. Самым сложным в этом предприятии было не разбиться на отвесных уступах, на которых обычно строились гнёзда. Вальдес не раз сам возглавлял эти разбоиньичьи набеги. Руппи, приобретший привычку соревноваться с Вальдесом во всём, тоже хотел испытать себя. На мачте над бурным морем у него никогда не кружилась голова, а ноги не соскальзывали, но серые, острые скалы были для него вызывом. Увы, Кальдмеер запрещал Руппи участвовать в этих вылазках. Запретил бы и Вальдесу, но тому, с его же слов, могла что-то запретить разве что его тетушка, да и то последний раз это было, когда он пешком под стол ходил. В конце-концов однажды Руппи попросил Вальдеса: – Возьми меня в утреннюю вылазку. Они как раз подошли к небольшой группе островов, и решено было пополнить запасы яиц, оказавшихся очень вкусным блюдом и в жареном, и в варёном виде. К тому же их горячо одобрял корабельный врач – как лекарство от упадка сил, вызываемого скудным и однообразным питанием, которое неизбежно устанавливается на кораблях, находящихся в длительном плавании. – С удовольствием бы, – протянул Вальдес. – Но ты нарушишь приказ Олафа, и он попросит меня отправить тебя на гауптвахту подумать. А я так легко не отделаюсь. Они давно перешли с Вальдесом на «ты», предварительно хорошо напившись на праздновании Зимнего Излома и, расплескав половину бокала и запутавшись руками, всё-таки выпив на брудершафт. – Пусть, – решил Руппи. – И я скажу, что спрятался во второй шлюпке и ты не заметил, пока мы не подошли к берегу. – Не поверит, – засмеялся Вальдес. Но всё-таки согласился взять с собой. Наверное, думал Руппи, ему тоже хотелось посоревноваться, кто принесет больший «улов». На следующий день, карабкаясь по серым, одновременно твёрдым и хрупким скалам, Руппи мог думать только о том, как бы не упасть. И не выронить привязанный к шее холщовый мешок для яиц. Упасть с высоты в свинцово поблескивающие воды было бы глупо. Но ещё хуже было бы набрать меньше, чем Вальдес. В итоге Руппи исцарапал все руки, цепляясь за острые кромки скал и вернулся к шлюпкам последний. Считать улов стали уже на «Астэре». Судьёй выступил кок. Под вздохи разочарования Вальдеса и хмурый взгляд Руппи победил легконогий Тино, которому ещё не исполнилось и пятнадцати лет. Он принёс на целый десяток больше, чем Вальдес и Руппи. А их счёт был равным. Кальдмеер, к которому Вальдес отконвоировал смущëнного неудачей Руппи, только покачал головой. – Ротгер, – устало сказал он, – отправьте его отдохнуть на гауптвахту. Мне, помнится, в молодости помогало. По-хорошему, тебя бы тоже следовало. Но, к сожалению, ты командир этой экспедиции… Вальдес извиняюще пожал плечами и действительно отправил Руппи думать над нарушением приказа. А вечером пришел к нему с парой бутылок вина и окороком. Отбывать наказание в добровольном порядке. Ввиду того, что дриксенские моряки, с одной стороны, не входили в подчинение к талигойцам и имели собственного командира, а с другой стороны, были включены в состав экипажа «Астэры», возникла достаточно запутанная ситуация. В службе и повседневных делах они подчинялись Вальдесу. Все, за исключением Фельсенбурга, оставшегося адъютантом Кальдмеера. Если же возникали вопросы, не связанные непосредственно со службой, то разбирать ссоры, которых хватало во время долгой зимы, приходилось Кальдмееру. И уже он, имея возможность назначать наказания, но не исполнять, обращался к Вальдесу с просьбой отдать соответствующий приказ. Иногда это приводило к таким забавным ситуациям. Кальдмеер будто хранил нейтралитет. Он отмерял и Руппи, и Вальдесу одной мерой – и внимания, и улыбок, и своего небесконечного времени. Двум командирам на корабле было не место, и Кальдмеер взял на себя обязанности по составлению карт, описанию незнакомых берегов. Это занимало достаточно времени. Руппи порою казалось, что Олаф к ним с Вальдесом одинаково равнодушен. Но мираж исчезал, а тёплое сияние серых глаз оставалось. Возможно, именно от тоски по несбывшемуся однажды Руппи поцеловал Вальдеса. В конце приятного вечера, когда Кальдмеер уже ушёл в свою каюту, сославшись на то, что его возраст не позволяет так поздно – или рано, как посмотреть – ложиться. Поцеловал и сам испугался. Он был недостаточно пьян, чтобы действовать бездумно. Недостаточно, чтобы оправдать себя наутро тем, что не отвечал за свои действия. Но Вальдес ответил спокойно, ласково. Губы у него были жёсткие, терпкие от вина. Ладони – горячие, шершавые от канатов. Он ими гладил по щеке, потом спустился на шею. Остановился, откинулся на спинку, наблюдая за Руппи из-под ресниц. Руппи было неловко, одновременно стыдно и хорошо. – Только не вздумай извиняться, – сказал Вальдес. – И постарайся не перепутать, кого именно ты хочешь. Руппи бегал от Вальдеса ещё неделю, но потом неловкость прошла без следа. А ещё для себя он решил, что ничего не перепутал, что бы ни казалось ему сначала. Их соревнование без победы, безмолвный спор нашёл свое разрешение, когда этого никто уже не ждал.***
На второе лето плавания «Астэра» наконец обогнула Седые земли. Насколько простирался взгляд, дальше на север было только Полночное море. В этих широтах стрелка компаса сходила с ума, а звёзды перестали заходить за горизонт, вращаясь по кругу. Берега Седых земель здесь были не пологими, как на юге, а высокими. Кое-где отвесные скалы, прихотилво изрезанные морем и льдами, создавали причудливые гроты. – Мы достигли наивысшей точки нашей экспедиции, – объявил Вальдес на торжественном обеде, организованном по такому случаю. – Дальше – путь домой, вдоль западного берега. – В Дриксен есть такая традиция, – взял слово Кальдмеер. Офицеры, присутствующие на обеде, заинтересованно обратили на него свои взгляды. – Водружать флаг кесарии на верхних точках открытых земель. Конечно, Седые земли открыты задолго до нас, но я не слышал, чтобы кто-то поднимался до этих широт. Я думаю, будет вполне справедливо, если флаг украсит эти скалы. Идея встретила бурное согласие. Вальдес, подумав, решил, что так как экспедиция не только талигойская, нужно будет оставить здесь флаги всех стран, чьи подданные есть на борту «Астэры». Быстро были сшиты флаги Фельпа, Марикьяры, Дриксен. Хотя против последнего Кальдмеер возражал. Правда, наедине. – Ты сам подал эту идею, – Вальдес был непреклонен. – И, в конце-концов, если бы не вы, кто знает, дошла бы «Астэра» до этой точки? Дриксен может гордиться лучшими моряками Северного флота! Кальдмеер сдался. Но сказал, что хотел бы своими руками водрузить флаг на этом скалистом берегу. Долго выбирали, в каком месте будет удобнее подойти к берегу. Выбрали небольшой залив, где было удобно встать на якорь, а берег в одном месте был более пологий и шлюпки могли бы пристать к нему. На берег высаживались с четырёх шлюпок. Часть людей осталась на берегу, а двенадцать человек поднялись по серым, крутым скалам выше. Руппи, как и Кальдмеер, были в их числе. С высокого берега открывался удивительно красивый вид. Руппи уже давно привык к скромному очарованию севера. Но временами, при удачном падении солнечных лучей, ему казалось, что нет места прекраснее. Слепило глаза, море сияло бликами, синее, усыпанное белой крапинкой тающих льдов. «Астэра» казалась игрушечным корабликом, вроде того, которые собирают для продажи на сувениры отставные матросы. Изящная и легкая, и такая же маленькая в сравнении с просторами севера. Флаги, вооружённые на древки, рвал сильный ветер. Воткнуть флагшток в серые скалы не было ни малейшего шанса, и тогда Вальдес предложил просто положить полотнища, прижав для защиты от ветра их края камнями потяжелее. Так и сделали. Теперь этот пёстрый ковёр могли рассмотреть разве что крачки, вьющиеся над скалами, потревоженные приходом людей. Но это было уже не важно. От этого пункта, с этого мгновения начинался их путь домой. Руппи долго смотрел на море, на трепет ярких тканей под порывами ветра. Он задумался, обо всëм и ни о чём. Наверное, как и все здесь, переживая этот момент, окончания и начала. Поэтому проглядел очендную авантюру Вальдеса. – Смотрите, Олаф, похоже на волшебный грот, – сказал тот, прежде чем спуститься в едва заметную расщелину в скале. Ловкий от природы, он быстро спускался вниз по почти отвесным стенам. – Вальдес! Куда вас понесло! – крикнул Кальдмеер вслед. Он опустился на колени у входа, заглядывая внутрь. Пещера и правда была удивительная. Вместо того чтобы зиять чёрным провалом, она светилась мягким, рассеянным светом. – Здесь есть второй выход, – глухо отозвался Вальдес. – Подождите, я сейчас проверю, и спускайтесь вниз, только осторожно! Он уже успел скрыться из виду. Остальные тоже склонились ко входу, с волнением ожидая сигнала. Но было тихо. Только через несколько минут зашуршало что-то, сперва громко, потом – затихло. – Вальдес! – позвал Кальдмеер. – Вы слышите меня? Ответа не было. – Возможно, он нашёл второй выход. Или упал, – через долгое-долгое время, как ему показалось, сказал Руппи. – В любом случае, нужно проверить. – Диего, трос, – скомандовал Кальдмеер. Южанин беспрекословно подчинился. Вообще это была именно идея Кальдмеера, взять с собой достаточное количество троса на случай трудного спуска. Один конец его закрепили за скалу, второй – сбросили в расщелину. Теперь кто-то должен был спуститься туда. – Я здесь легче всех, – быстро сказал Руппи, пока кто-нибудь не успел его опередить. – Разрешите пойти мне. Кальдмеер посмотрел на него долгим взглядом. Сказал: – Иди. Если длины троса не хватит, не вздумай прыгать. Вытащим тебя обратно. Руппи согласно кивнул, обвязался короткой верёвкой, взял в руки конец и шагнул через край. Он не собирался возвращаться без Вальдеса. По мере того, как он спускался, отталкиваясь ногами от скал и скользя руками по тросу, картина подземного мира менялась. Сначала шли серые скалы. Он заметил небольшую площадку, на которую, видимо, и спрыгнул Вальдес. Но дальше пещера делала поворот, уходила одновременно в сторону моря и вниз, в глубину. И оттуда-то лилися нежный, голубой свет. Верёвки хватило аккурат до поворота и ещё чуть-чуть. Когда Руппи, пройдя через узкое горлышко поворота, проскользнул ниже, он на мгновение подумал, что попал в какую-то волшебную пещеру из старых сказок. Всё вокруг сияло. Небесно-голубой свет дробился на множестве граней, сверкал всеми цветами радуги, посрамляя любые бриллианты, отражался, отражался, ещё раз отражался, заливая равномерным сиянием всё вокруг и не давая понять, откуда идёт. Ничего прекраснее в своей жизни Руппи не видел. – Волшебно, правда? – донëсся голос Вальдеса откуда-то снизу, и Руппи отмер. Ниже него, но ещё далеко не на дне ледяной пещеры – а было ли у неё дно? – лежал Вальдес. Похоже, он едва сумел зацепиться за один из ледяных сталактитов и сейчас балансировал на тонкой грани от того, чтобы скатиться ещё ниже, куда уже не проникал солнечный свет. От такой вальдесовской реакции Руппи охватила злоба. Он выругался, перемешивая дриксен и талиг. Вальдес засмеялся, опасно зашевелился, замер. – Олаф! – крикнул Руппи. Эхо заметалось по пещере. Тогда он, упершись ногами в ближайшую ледяную колонну, четырежды дёрнул за трос. Тот ослаб на мгновение и снова натянулся, Руппи потащило вверх. – Не шевелись, сейчас вернусь, – успел крикнуть он Вальдесу. Когда Руппи вытащили на поверхность, первым, что он увидел, было побледневшее лицо Кальдмеера. – Жив, – выдохнул Руппи. – Застрял в ледяной пещере и в любой момент может провалиться глубже. Мне не хватило длины добраться до него. Конечно, на «Астэре» были запасы троса. Но пока до неё доберëшься, пока вернёшься обратно… Остальные моряки тоже это понимали. Руппи показалось, что его за горло схватила ледяная ладонь. – Есть у кого-то еще тросы, верёвки? – спросил Кальдмеер. Нашлось немного. Нарастили, привязывая крепкими морскими узлами. Чтобы добавить, сняли тот конец, что был закреплен за камень. Это дало ещё немного длины. Теперь жизнь Рупппи была буквально в руках тех, кто держал второй конец троса. – Четыре рывка – подъëм, – сказал Руппи и вновь шагнул в пещеру. Он отчаянно боялся не успеть. Или спуститься слишком быстро, подтолкнуть нечаянно к падению в бездну. К Вальдесу в итоге он буквально подполз, боясь даже дышать слишком громко. Руппи был отчаянно благодарен Вальдесу за тот, что тот молчал. Длины едва хватило. Вальдес уцепился за ногу Руппи, подтянулся, цепляясь за одежду, как гигантская кошка, сжал верёвку чуть пониже ладоней Руппи. Четыре слабых равка там, наверху, всё же почувствовали. Под двойной тяжестью трос чуть растягивался. Подъëм шëл медленнее, чем в первый раз. Руппи боялся поверить, что вот-вот всё закончится. Когда узкий кусочек неба с виднеющимися на его фоне головами стал ближе, Руппи вдруг среди остальных звуков – шороха одежды о камни, тяжёлого дыхания – своего и Вальдеса, стука вылетающих из-под них камешков, – услышал новый звук. Какой-то неправильный. Не то скрип, не то что-то похожее. Заметался взглядом по тросу, нашёл. Один из узлов, которым нарастили трос, видимо, зацепился за острый камень во время спуска. Часть волокон перерезало. И сейчас, под нагрузкой, стремительно распускались остальные. Вальдес тоже заметил, напрягся, посмотрел внимательно на Руппи, запрокинув голову. «Только бы хватило времени», – подумали, наверное, оба. Руппи стало очень страшно. Край расщелины приближался, вот-вот можно будет схватиться за край, только протяни руку. Руппи напряженно следил за узлом. Они не успевали. – Узел! – успел крикнуть Руппи за мгновение до того, как трос окончательно порвался. В такие моменты время замедляется. И Руппи с ужасом увидел, что в глазах Олафа застыла вина пополам с болью. А потом сменилась на холодную решимость. Кальдмеер всё понял мгновенно. Опасно перегнувшись через край, схватил за запястье, за одежду. Потянул выше, наверх, быстро переваливая через край. Другие, чужие руки подхватили, втащили на камни. Оставили лежать, тяжело дыша от пережитого страха. – Вальдес, – сказал он. Вздохнул глубже, заорал: – Где Вальдес? Вокруг молчали. Не рискуя встать на подрагивающие ноги, подполз обратно к расщелине. Заглянул. И засмеялся в голос. Вальдес опять застрял, очень удачно, попав как раз поперёк узкого входа в ледяную пещеру. Если бы он не успел раскинуть руки и ноги в стороны, непременно бы провалился. – Давайте трос, длины хватит, – сказал Руппи и отполз на пару шагов в сторону, чтобы не мешать спасательной операции. Кальдмеер там, на берегу, над ледяной пещерой, чуть не отнявшей две жизни, только поочерёдно обнял Руппи и Вальдеса, не сказав ни слова.***
– Почему он тогда схватил меня? – задумчиво сказал Руппи. Задавая вопрос не то стоящему рядом Вальдесу, не то себе. Шла третья весна с начала первой талигайской полярной экспедиции. «Астэра» обогнула Седые земли, уйдя на восток и вернувшись с запада. Впервые были нанесены на карту северные побережья и даже некоторая часть рельефа в глубине земель. Были собраны огромные данные – о погоде, направлении ветров и течений, о местах скоплений морского зверя и о многом, многом другом, что может пригодиться в будущих плаваниях. «Астэра» входила в Устричное море, и оно приветствовало её теплыми водами без льдов и густыми туманами. Через несколько дней пути на горизонте должен был показаться Хексберг. – Для Олафа важнее всего долг, – ответил Вальдес. Он, облокотившись на планшир, вглядывался в седой туман за бортом. Тот гасил все звуки, мокрыми клочками серой ваты повисал на снастях, стремительно впитывался в одежду, оставляя её противно мокрой и холодной. – Ты, как бы там ни было, его подчиненный и соотечественник. Он чувствует себя в ответе за твою жизнь. За все порученные ему жизни. – Можно же было схватить двоих, – Руппи сам знал, что нельзя, но в ответе Вальдеса звучала слишком жестокая логика. Причём он ещё не до конца понимал, жестокая к Вальдесу, чувства которого не смогли перевесить долга Олафа, или или к самому Руппи, который, по такой логике, представлял ценность исключительно ввиду своей профессии и подданства. – Нельзя, – сказал Вальдес жёстко. – Так можно было только погибнуть втроём. – Ты не думал, что тогда могло быть по-другому? – спросил Руппи и замер, затаив дыхание. Вопрос был бесчестный, бьющий в беззащитно подставленный живот, в откинутое забрало. – Не могло, – в голосе Вальдеса звучала улыбка. – Если бы он выбрал по-другому, тогда это уже был бы не Кальдмеер. Не тот человек, которого я полюбил. Руппи прикрыл глаза, вспоминая тот взгляд, полный горя, вины и решимости. Заметил ли его тогда Вальдес? Смотрел бы Олаф так же на Руппи, выпади им с Вальдесом поменяться местами? Спросил о насущном: – Как нас примут в Хексберг? Мы пока не встретили ни одного торговца и не знаем новостей. Вдруг между Талигом и Дриксен снова война? – Не думаю, – сказал Вальдес. – Хотя всё возможно… Если у вас к власти пришёл Фридрих… Они помолчали. – В любом случае, устроитесь превосходно, – Вальдес взял шутливый тон, однако глаза его были серьезны. – Если войны нет, то я скажу Альмейде, что привёз дорогих гостей. Буду водить вас по улицам и улочкам – тебе обязательно понравится Хексберг! – мы обойдем все таверны и определим, где подают лучшее пиво. Олаф, конечно, засядет в адмиралтействе. Альмейда его просто не выпустит оттуда, пока не вытрясет все подробности экспедиции. И поверь мне, Альмейда умеет быть дотошным! Когда подробности про экспедицию закончатся, он возьмётся за меня. Будет поить Олафа лучшим вином – прямиком из Алвасете! – и расспрашивать, какие ещё сумасшедшие и бессмысленные деяния я совершил. Нужен же ему повод, чтобы посадить меня на гауптвахту! Потом… Потом я поведу вас на гору. Даже не спрашивай, что это. Нигде больше нет такой горы, и таких… Пока не увидите, все равно не поверите, так что молчу. Надо будет только жемчуга прихватить. – А если война? – спросил Руппи, забавляясь рассказом. – Тогда всë сложнее, – нахмурился Вальдес. – Придётся предварительно брать вас в плен. Занятие это хлопотное. Вы, наверное, не слышали у себя в Дриксен, но у нас на Марикьяре ведётся строгий учёт всей добычи. Так вот, всю добычу забирает адмиралтейство и затем проводит торги. Вырученные деньги делятся согласно рангам и заслугам между экипажем корабля, адмиралтейством, вдовами и детьми погибших… – Что же пленные? – удивился Руппи. – Тоже часть добычи, – подтвердил Вальдес хитро. – Конечно, можно взять одного в счёт своей доли. Так что у меня возникнет вопрос: кого из вас брать? Второго-то придется выкупать на торгах. Это может быть ох как дорого! Я уж не говорю об остальной дриксенской команде! – Кого ты там собрался покупать, Ротгер? – Кальдмеер подошел незаметно. Усмехнулся тому, как пойманный на провокационном рассказе Вальдес смутился. – Мы обсуждаем, чем сможем заняться, когда доберемся до Хексберга, – сказал Руппи. – Меня, вероятно, давно считают в Дриксен погибшим, – сказал Кальдмеер. – Ты, конечно, можешь вернуться… – Нет, – быстро сказал Руппи. Тень страха появилась и отступила. Он сам будет выбирать свою судьбу. И людей, к которым привязан. – Тогда, возможно, в Хексбергской морской школе найдётся место для меня? – задумчиво произнёс Олаф. Вальдес завопил возмущëнно, самую чуточку наиграно: – Даже не вздумай! По занудству ты можешь переплюнуть мою тётушку с дядюшкой вместе взятых! Я не позволю тебе издеваться над моими будущими офицерами! Подумать только, мичманы будут рассказывать о тебе страшные легенды… – Что же делать, – вздохнул Кальдмеер. – Не могу же я поступить на службу Талигу, на военный корабль. – Альмейда тебя бы принял, – Вальдес лукаво улыбнулся. Это была его тайная мечта, о которой он как-то поведал Руппи после энного стакана ведьмовки. – Увы, это может быть слишком двусмысленно, особенно учитывая отношения между Талигом и Дриксен… – развёл руками Кальдмеер. – Олаф, а что вы скажете о торговом флоте? – спросил Руппи. – Груз лимонов с Марикьяры, – мечтательно протянул Вальдес. – Пенька и канаты – обратно. Потом загрузиться в Фельпе бочками хорошего вина, прогуляться до Агариса, завернуть в Багряные земли за золотом и пряностями, продать в Гайифе, там закупить… – Далековато, – сказал Кальдмеер. – Так мы с вами будем встречаться только на Зимний Излом, и то не каждый год. – А я был бы не против занять место первого помощника, – сказал Руппи. – Разумеется, при условии что капитан – Олаф. – Скучно это всё, – громко и счастливо засмеялся Вальдес. – Давайте лучше отправимся в следующую экспедицию? – Куда? – наполовину всерьëз, наполовину шутливо заинтересовался Олаф. – Например, в Бирюзовые земли, – ответил за него Руппи. Они это уже как-то обсуждали. – Есть гипотеза о том, что они занимают все пространство от экватора и до… Они обсуждали будущее, стараясь выгадать так, чтобы оно было одно – на троих.