***
Маленькая девочка резко открыла глаза и рывком села на кровати. Сознание еще не отошло ото сна и перед глазами все еще мелькали странные картины: бескрайнее поле, покрытое снегом, тело в луже крови, пронзенное кольями насквозь, и черный шар буквально перед носом… «Прости, Ридгар!» — все еще звенело в голове, так что хотелось закрыть уши ладонями: настолько были пропитаны печалью эти два слова. — Ридгар… — прошептала ошеломленная девочка и вздрогнула от звука собственного голоса. Морок тут же спал, а мозг подсказал, что обстановка вокруг немного иная, нежели ее показывало спящее сознание. Комната наконец приобрела привычные очертания, полностью выместив странные видения. — Кто такой Ридгар? — моргнув пару раз, поинтересовалась у пустоты девочка, но та осталась безмолвна, — Приснится же такое… Еще пару минут она рассеянно перебирала в руках антрацитово-черные пряди волос, растрепавшиеся после сна и рассыпавшиеся по плечам. Из монотонного обдумывания утекающего сквозь пальцы сна ее вывел резкий окрик из-за двери. — Эмилина! Ты еще не готова? Вставай сейчас же! — противный, но властный женский голос заставил девочку поморщится. Эмилина ненавидела этот голос всей душой. С того момента, как его обладательница появилась в ее жизни, все пошло наперекосяк. Но теперь она полностью зависела от нее, и от этого факта становилось еще обиднее. — Встаю, леди! — слегка сипло со сна отозвалась девочка и спустила на пол ноги, зябко поджав пальцы от соприкосновения стоп с холодным камнем. Она точно знала, что на все утренние процедуры у нее осталось не более 5 минут. Если не уложится, то останется без завтрака. А леди Катрина всегда была очень пунктуальна и строго следила за временем. Вот сейчас она проследует на кухню, как всегда, отчитает прислугу, раздаст новые распоряжения и пойдет обратно. К тому моменту Эмилине полагается стоять в коридоре около своей спальни, полностью готовой к новому учебному дню. Выбрав на сегодня одно из трех темно-серых строгих платьев, из которых и состоял весь ее гардероб, девочка быстро расчесала спутанные волосы и собрала их в две косы по бокам, а затем уложила на затылке с помощью пары шпилек. Те безбожно кололись, их Эмилина тоже ненавидела, но леди Катрине не нравились ее густые, слегка вьющиеся волосы: та называла их космами и грозилась отрезать, если еще раз увидит. Поэтому девочке приходилось каждый день аккуратно собирать все пряди в сложную прическу, чтобы лишний раз не провоцировать мачеху. — Доброе утро, леди! — Эмилина присела в низком реверансе, приветствуя молодую женщину, показавшуюся из-за поворота коридора. Та ничего не ответила, только привычно поморщилась при виде девочки и с гордым видом прошествовала мимо нее. Эмилине оставалось только молча проследовать за ней. Они вошли в приглашающе распахнутые двери малой столовой: женщина прошла внутрь, заняв место во главе стола, а девочка замерла около двери, дожидаясь разрешения сесть на свое место. Как раз в этот момент мимо нее пронеслось два небольших ураганчика, один из которых будто бы случайно пихнул ее локтем в бок, хотя Эмилина могла поклясться, что это была никакая не случайность. — Приветствую, матушка! — быстро поклонился старший ураган и, плюхнувшись за стол, наконец замер. Это был мальчик девяти лет, всего на несколько месяцев старше самой Эмилины, однако выше ее ростом аж на целую голову. Жидкие светло-каштановые волосы были недостаточно длинны, чтобы собрать их в прическу, но и недостаточно коротки, чтобы лежать послушными локонами. Впрочем, это в какой-то мере олицетворяло его характер. Мальчика нельзя было бы назвать красивым, скорее нелепым, если бы не доставшиеся ему от отца ярко-голубые глаза. Цвет их был настолько насыщенным, что у смотрящего не оставалось возможности отвести взгляд от этих пронзительных глаз. У самой Эмилины цвет радужки был гораздо темнее — глубокий синий оттенок –, и мачеха постоянно говорила, что они делают ее похожей на ведьму. — Доброе утро, мама! — широко улыбнулся второй ураганчик и с помощью няни залез на высокий стул. Это была девочка, как две капли воды похожая на мать. В свои почти четыре года она имела такие же глаза цвета меда и ровные послушные каштановые волосы, собранные в точно такую же прическу. От отца она не взяла ничего, даже в характере, и это очень огорчало Эмилину. Они с Марианной были сестрами по отцу, в отличие от Алекса, который был ребенком леди Катрины от первого брака. — Садись! — вывел ее из раздумий голос мачехи, и она поспешила занять свое место. Завтрак, занятие по этикету со строгой гувернанткой, перерыв и новая порция насмешек от сводного брата. Они с Алексом занимались вместе, так как были близки по возрасту. Однако госпожа Мишель — их гувернантка — была сильно предвзята к Эмилине. Мачеха всячески указывала ей быть с девочкой построже, мол ее поведение оставляет желать лучшего и нельзя спускать такое с рук. А Алекс, насмотревшись пренебрежительных взглядов на сводную сестру, невольно начинал копировать старших. — Что, ведьма, таким диким, как ты, не даются тонкие науки? — постоянно слышалось в перерывах между занятиями, когда Эмилина очередной раз выслушивала порцию упреков в недостаточном старании от госпожи Мишель. — А что, йети, таким тупым, как ты, это кажется тонкой наукой? — не оставалась в долгу девочка, за что тут же получала выволочку от гувернантки. Занятия проводились до обеда, а после Эмилину отдавали в распоряжение старшей кухарки. Та девочку жалела и не давала сложной работы, а иногда даже отправляла в сад, на помощь старому садовнику Саймону. Тот за размеренным выстриганием кустов или за пересадкой цветов рассказывал удивительные истории и сказки, так что девочка всегда слушала с открытым ртом. Так было и сегодня: новый рассказ был просто замечательным. Саймон говорил о великих родах-основателях и об их нелегком решении о переходе в другой мир. — Род Нурааш, родоначальник нашего правящего рода, был среди них и весь покинул этот мир. Это произошло в 369 году нашей эры. — добавил старик, а Эмилина только восторженно вздохнула. Правящий род представлялся ей чем-то необыкновенным и великим. — А что было с ними потом? С теми, кто покинул наш мир? — Об этом никто не знает. Нет никакой возможности вновь открыть проход в тот новый мир. — садовник пожал плечами. — Жа-алко! — огорчилась девочка, чем вызвала тихий смех собеседника. — Не печалься. Там история их мира, это их история. А у нас есть наша собственная история. И это гораздо лучше, ведь мы можем ее создавать! — Создавать историю? Это как книжку сочинить? — не поняла Эмилина. — Нет, каждый из нас создает свою историю. Вот, например, что ты сейчас делаешь? — пояснил садовник. — Я? — девочка огляделась, — Сижу на траве. В земле ковыряюсь. — Вот! Ты выбрала сидеть на траве вместо того, чтобы вскочить и побежать, например, на речку! Таким образом ты в своей истории написала, что сидела на земле. А если бы побежала на речку, то и история твоя была бы другая. — Какая разница сижу ли я на траве или бегу на речку? В этом нет ничего великого. — не убедилась Эмилина. — А вот в этом ты заблуждаешься. Вдруг, если бы ты сейчас побежала на речку, то встретила бы там незнакомого человека. Может быть ты бы чем-то помогла этому человеку. А этот человек пойдет и сделает великое дело. Тогда получается, что ты тоже сделала великое дело! — Ну-у, так любой может! — надулась девочка. — Не любой! На все воля случая. Никогда нельзя знать наверняка, какие последствия будут у твоего решения. А эти решения мы принимаем каждую секунду. И от каждого из них зависит наше будущее. — Как же тогда понять, что надо сделать сейчас, чтобы будущее было хорошим? — Эмилина растеряно посмотрела на старого садовника, который только что сломал ее представление о жизни. — Жить так, как велит тебе сердце, конечно же! — пожал плечами Саймон, будто говорил о самых элементарных вещах, — Если чувствуешь, что надо помочь — помогай. Если надо бежать — беги. Если надо сделать — сделай. Слушай себя, и все обязательно будет хорошо! После ужина девочка еще долго сидела на своей кровати, перебирала в мыслях слова старика и думала. Как будущее может стать хорошим? Сейчас она была бесправна и целиком зависела от настроения мачехи. Если ей будет угодно, она вышвырнет ее на улицу в любой момент. Сейчас у нее хотя бы была комната, где она могла спать. Еда, которую она могла есть. Какая-никакая, но одежда. Конечно, ее не баловали игрушками и вещами так, как родных детей, но и совсем не обирали. Однако ничего хорошего в будущем ее не ждало. Ах, отец, если бы он только сейчас был жив… Он бы обязательно вступился за нее перед леди Катриной и госпожой Мишель. Он бы защитил от нападок Алекса. Он бы перевоспитал Марианну и ни за что не позволил бы ей во всем копировать мать. Отец бы сейчас вошел к ней в комнату, обнял бы за плечи и тихо-тихо пообещал бы, что все обязательно будет хорошо! Но отца не было. Вот уже почти четыре года прошло со страшного пожара, в котором погиб лорд Деймон Георг Анзор де Вальво и в котором едва не погибла она сама. В тот день отец пожертвовал собой и буквально в последний момент вытолкнул ее из горящего дома, однако сам выбраться уже не успел. Именно с того дня жизнь ее стала катиться под откос. С каждым днем Эмилину все больше притесняли. Ее переселили в маленькую комнату из просторной детской, как сказала мачеха, в наказание за плохое поведение. Все ее красивые платья достались Марианне «на будущее», а игрушки отнял Алекс. Конечно, она уже выросла из того возраста, когда в них играют, но все равно было очень обидно. Даже ее дорогую нянечку выгнали буквально через месяц после смерти отца, а на ее место пришла строгая госпожа Мишель. Это было очень болезненной утратой, ведь нянечка заменила ей маму, погибшую еще при родах, и ее увольнение фактически окончательно осиротило ее. От этих мыслей Эмилине стало очень грустно. Слезы катились по щекам, стоило вспомнить об отце или нянечке, о том, что она больше никогда ни одного из них не увидит, не сможет обнять, залезть на ручки, как раньше и рассказать, как прошел ее день, будучи уверенной, что никто ее за это не отругает. В этом мире не осталось ни одного близкого ей человека, который бы смог вступиться за нее. Она была одна. Совершенно одна пред лицом страшной серой действительности. Засыпала девочка с мокрыми от слез глазами, обнимая подушку, как свою последнюю защиту от ужасного будущего.Пролог
23 сентября 2021 г. в 15:25
Падали крупные хлопья пушистого белого снега. Легкий ветерок так и норовил забраться под одежду и вызвать табуны мурашек по спине, а наконец пришедший мороз заставлял щеки раскраснеться и неприятно покалывал кожу лица. Впрочем, теплые шарфы, вязаные шапки и зимние пальто с переменным успехом пытались им в этом помешать. Однако холод и грядущее обморожение волновали присутствующих в последнюю очередь.
— Эви, осторожно, сзади! — свист рассекаемого острием воздуха и завывание начинающейся метели заглушили отчаянный женский крик.
— Это ловушка! Юля, берегись! — вторил ему мужской голос, но скорость звука была недостаточно высока. Звуковая волна достигла адресата слишком поздно. Над распростертым на присыпанной снегом мерзлой земле телом склонялась пожилая женщина. Белоснежный покров уже украсился багрянцем, но она еще надеялась. Еще не конец. Ей еще не время умирать. Эвелина слишком молода! Всего 135 лет, совсем не возраст.
Окрик мужчины заставил ее на секунду оторвать взгляд от тела дорогой подруги, но этого хватило только на то, чтобы разглядеть стремительно приближающийся темный шар.
«Дыхание смерти», — едва бросив на проклятие взгляд, определила архимагистр Малефики, но более ничего сделать не успела. Шар уже был в метре от нее. Где-то сзади раздался жуткий и отчаянный вопль. Муж тоже уже все понял. Ридгар прощался. Прощался, потому что не успел. Не помог. Не защитил. Не спас.
«Прости, Ридгар!» — в последнюю секунду подумала женщина. Сто семьдесят девять лет жизни — слишком много, чтобы быстро вспомнить их в одно мгновение. Она умирала, сожалея лишь об одном. Дети выросли и давно завели семьи. И внуки. И правнуки… Но ее супруг останется один. Впервые за 160 лет, которые они прожили в счастливом браке.