Цветок горького апельсина

      Ганнибал стоял на втором этаже своего дома и вглядывался в узкую голубую полоску неба, будто прижатую сверху тёмными, тяжёлыми тучами. Вдруг пришла мысль, что такого же цвета – цвета грозового неба – прекрасные глаза его случайного и безымянного любовника. Как наяву мужчина ощутил его запах, манящий и сладковатый. Это была не обычная для омег ваниль или карамель, это был удивительный и тонкий запах, напоминающий запах свежести после дождя в лесу, немного хвои и прохладной молодой травы, а также нежный аромат нероли - цветов апельсина; тонкий и терпкий, редкий запах. И сам юноша вел себя не так, как остальные омеги, которых в избытке познал Ганнибал. Будучи крупным и крепким альфой с сильными феромонами, он привлекал многих омег и бет, но никто не приходил к нему больше одного раза, и он никого не ждал. Никого, кроме юноши в синей полумаске.       Мужчина часто вспоминал его гладкую кожу, вес небольшого гибкого и такого чувствительного тела, его жаркую тесноту, нежные, чуть пухлые губы. Альфе нравилась его послушность и чувственность. К тому же мальчишка явно был в браке, иначе не убежал бы так быстро, а Ганнибала устраивала ни к чему не обязывающая связь. После долгих скитаний по чужим странам, неустроенности быта военных походов и почти ежедневной опасности лишиться жизни, мужчине нравилась его простая и спокойная жизнь, он ценил и берёг своё уединение.       И всё же оружейник был искренне рад, хоть и удивлён, когда омега пришёл к окнам его мастерской снова.       Сначала Ганнибал почувствовал знакомый запах свежести. Вскинув голову, он стал искать в толпе знакомую синюю полумаску. Если бы мужчина видел себя со стороны, то удивился бы, отметив, что весь он подался вперёд, а в глазах зажёгся огонёк надежды. Наконец Ганнибал наткнулся на призывный взгляд юноши, тут же встал и кинулся к двери, открывая, а незнакомец юркнул внутрь. Быстрыми и изящными движениями омега стал расшнуровывать свой колет*. Ганнибал заглянул в соседнее помещение, вновь велев своему помощнику удалиться, подошёл к гостю и расстегнул пряжку плаща на его плече, помогая раздеться. Юноша задышал глубже, губы его приоткрылись. Очевидно, сильный запах альфы пьянил его, заставляя ускорить движения. За колетом на пол отправился и дублет**, открывший взору довольно мускулистую обнаженную грудь и плоский живот омеги. У Ганнибала вдруг зачесались десны***, но он не стал обращать на это внимания. Мужчина нежно погладил нежную светлую кожу на груди омеги, легко коснулся маленького розового соска, обхватил тонкий стан юноши, наконец привлекая его к себе для поцелуя. Тот чуть слышно застонал от удовольствия, почувствовав прикосновение тёплых жадных губ альфы к своим, силу его большого тела. Ганнибал гладил спину и плечи юноши, оказавшиеся довольно широкими для омеги, и почему-то альфе это нравилось. Он не любил слишком тонких, миниатюрных омег, которых, казалось, можно переломить одним ударом.       Вдоволь насладившись гладкостью кожи на спине гостя, Ганнибал обхватил его ягодицы в коротких штанах-пуфах, и с удивлением нащупал под тканью кое-что интересное. Оторвавшись от сладкого ротика юноши, Ганнибал чуть наклонился, аккуратно снимая с него пуфы. Так и есть – мальчишка был в шоссах! **** Старинный, не совсем удобный предмет одежды, но какой же игривый и возбуждающий! Оружейник коснулся открытой кожи бедер юноши, на ощупь она была как шёлк. Мужчина опустился на колени и стал целовать безволосые, нежные бедра юноши, вдыхать его запах, особенно сильный здесь, гладить его живот и упругую попку, игнорируя эрегированный член, пока с губ юноши не слетело умоляющее: "Пожалуйста..."       Парень охнул, когда альфа взял в рот его небольшой член и начал ласкать губами и языком. Осмелев, омега запустил пальцы в короткие волосы мужчины. Незнакомый юноша стонал так красиво и чувственно, что Ганнибал едва сдерживался, чтобы не схватить свой собственный орган, потому что, если бы он начал ласкать себя, то кончил бы слишком рано. Нет, он хотел растянуть удовольствие, которого ждал две с лишним недели (именно столько прошло с первой встречи с омегой в маске). Выпустив член изо рта, оружейник широко прошелся по нему языком, исторгая очередной сладкий стон из красивого рта юноши, затем поднялся и аккуратно, но настойчиво повернул его к себе спиной. Поцеловав спину омеги чуть пониже шеи, он слегка надавил на плечи гостя, вынуждая того наклониться и коснулся отверстия между его ягодиц. Оно уже сочилось смазкой и легко приняло в себя пальцы Ганнибала. Растягивая юношу одной рукой, другой мужчина освободил свой давно изнывающий, ждущий прикосновений орган. Омега стонал и извивался под его руками. Он так явно хотел его член, а ведь это не был период течки. "Дьявольщина! Этот парнишка невероятно горяч. Каков же он, когда у него течка?" , пронеслось в голове у Ганнибала. А следом он почувствовал сожаление, что этого узнать ему не дано, это удел мужа прекрасного юноши. Но Ганнибал заставил себя отбросить эту мысль, сейчас не время для пустых мечтаний. Омега сейчас здесь, и он может трахать его как хочет.       Вынув пальцы, альфа довольно грубо вошёл в жаркую и тесную попку юноши. Тот громко застонал, так, что наверняка было слышно снаружи. Впрочем, там видели и не такое: некоторые омеги совокуплялись с альфами прямо у стен узкой улочки. Ганнибал и сам не раз был свидетелем подобных сцен, однако предпочитал уединяться со своими редкими любовниками в мастерской. – Тебе больно? – спросил мужчина юношу, немного встревожившись. – Нет... нет, всё хорошо, – прошептал тот. – Давай...       И Ганнибал на пробу толкнулся ещё, удерживая любовника за бедра и любуюсь его хорошенькой попкой, две половинки которой пересекали лямки шосс. Это было так возбуждающе, красиво и так приятно: брать этого маленького сладкого и тесного омегу, что все мысли вылетели из головы мужчины, оставив лишь удовольствие. Ганнибал любил трахаться быстро и жёстко, и, по-видимому, его любовнику тоже нравился такой темп. Вскоре он заметил, как юноша протянул руку к своему паху и задвигал ею на члене. Через несколько сладостных минут он сильно сжался вокруг органа Ганнибала, кончая, и тот с довольным рыком кончил тоже, изливаясь в жаркое нутро омеги. Тут же мужчина почувствовал, как его узел начинает набухать. Заметил это и гость, так как забился под ним, как ужаленный, пытаясь вырваться и буквально крича: – Нет, нет, мне нельзя... слишком долго! Отпусти, пожалуйста!       Но Ганнибал не хотел так быстро расставаться, он с удовольствием полежал бы в обнимку с милым юношей хоть несколько часов. Однако, когда в голосе омеги послышался настоящий ужас, когда тот прокричал, что-то вроде "он убьёт меня", мужчина неохотно отстранился. Тяжело дыша, Ганнибал сидел на топчане, наблюдая, как его загадочный любовник, так и не снявший маску, быстро одевается. Наконец он спросил: – Ты придешь ещё? Омега дернулся, испуганно глядя на него, затем опустил глаза, будто смущаясь, замялся: – Я, я не знаю. Это сложно. Если только через месяц после... Ганнибал кивнул, отводя глаза. Скорее всего, скоро у юноши течка, и вся эта сладость должна достаться только его законному супругу. Это закономерно и ожидаемо, почему же альфе вдруг стало так неприятно? Бедный оружейник и не мог надеяться на брак с красивым, здоровым молодым омегой, случайные мимолетные связи – вот его доля. – Но я хотел бы, честно. Я постараюсь! – вдруг выпалил юноша. – А ты... ты пока сделай какое-нибудь красивое оружие. Это будет подарок моему мужу, и я могу объяснить свои походы сюда. Хорошо? Он так радостно и наивно улыбнулся, что у альфы защемило сердце. "Этот мальчишка так сильно отличается от других омег", – подумал он. "Трахается, как шлюха, улыбается, как ребёнок". Ганнибал кивнул и решился уточнить: – Подарок должен подходить его владельцу. Красным камнем я украшаю ножны оружия для решительного и отважного человека, синим – мудрого, зеленым – доброго и милосердного. Каким камнем украсить это? Омега моргнул, задумавшись, пожал плечами и грустно улыбнулся: – Прозрачным.       Он ушёл, а Ганнибал долго ещё лежал, еще некоторое время ощущая приятный запах омеги, витавший в воздухе. Мужчина бездумно глядел в потолок и думал о том, что произошло сегодня. Да, юноша определённо был необычным, но и сам он вёл себя не так, как во время других связей с омегами: никогда раньше бывший воин не просил кого-то прийти к нему ещё, никого не ублажал так, как сегодня он ласкал юношу... Мужчина чувствовал себя так, как чувствует себя человек на пороге крупных изменений в своей жизни. От этого было тревожно, но в то же время сладко сосало под ложечкой.