Ты рядом

            Небо сегодня на удивление чистое. Большой жёлтый диск размазал по земле отражение далёкой звезды и теперь, с чувством выполненного долга, задержался где-то наверху до самого утра. Вокруг него кто-то небрежно разбрызгал кисть с белоснежной краской: мелкими капельками усеян весь небосвод. Они крутятся в хороводе, прижимаются друг к другу плотнее и связываются в ясные цепочки, за которыми можно проследить пальцем. Но сил этого делать совершенно не находится .       Джек не хочет вспоминать названия этих объектов, не хочет находиться здесь, не хочет осознавать происходящее. Он хочет закрыть глаза и проснуться в своей постели, но свежеукушенная рука саднит, крича о том, что это не сон.       Это точно не сон.       Он стоит напротив небольшого - как и тот, ради кого эта вещица здесь оказалась, какая ирония - камня, на котором выбиты известные ему одному буквы. Он сам заказал эту вещь, попросил привилочь именно сюда. Читать то, что нам написано, нет никаких сил, поэтому юноша тупо смотрит в сторону злополучной плиты немигающим взглядом. Он должен произнести текст вслух. Не хочет снова это переживать, но знает, что иначе ничего не кончится. Нужно только себя заставить...       Да. Это тот самый камень. В существовании этого камня Джек винит себя не первый день, и боль одиночества съедает его изнутри. Почему он ничего не сделал в этот момент? Лучше бы здесь лежал сам, а не...       – Хачи! – надрывно вскрикивает Джек, вскакивая со своей постели. Вся ночная рубашка пропитана холодным потом, но это никого не волнует.       Снова этот чертов кошмар. Губы уже стали синими от укусов, а слезы собрались в уголках глаз и теперь мешают хоть что-то увидеть. Сердце, как отбойный молоток, безжалостно выколачивает сигнал о подступившей тревоге. Черт возьми, жизнь маленького ученика никогда не должна была подвергаться опасности! Только не его, не этого солнечного пришельца.       Из потока гнилых мыслей юношу вырывает родная ладошка, нежно накрывшая его сжатый кулак, на котором уже посинели натянутые костяшки. На мгновение становится легче рядом с ним. Но болезненный укол совести не заставляет себя ждать: своими бесполезными стенаниями Джек разбудил Хачи, и хоть последний с пониманием отнесся к пережитому Джокером стрессу, но в последние недели его паранойя и ночные пробуждения почему-то активно прогрессируют. Хачи не хотел бередить старую рану, избегая разговоров о прошлом, но, кажется, от этого становилось только хуже.       Он уже не ребёнок, но все ещё остаётся для Джокера "маленьким учеником". Да и росту у него почти не прибавилось с тех пор. "Это семейное!" - выкрикивает он прямо в лицо учителю, но тот будто бы не слышит. Считает, что только он виноват в том, что рядом с ним сейчас надрывается злобный карлик, прямо как в "Гремлинах". Ну абсурд, ей богу!       – Я снова тебя разбудил? – спросил Джек, изобразив на лице подобие улыбки. Слёзные железы не хотели прекращать работу, но игнорировать их получалось почти с абсолютным успехом. Разве что, голос чуточку дрожит. – Прости, я балбес. Спи скорее, Восьмерка.       – И не подумаю, – Хачи посерьёзнел и нахмурил брови, глядя на Джокера. Эти ночные приключения его порядком подзаебали. Он ведь тоже не железный, тоже переживает, тоже теплом хочет обволакивать. – давай лучше поговорим.       Джокер с силой закусывает губу, чтобы не всхлипнуть, и согласно кивает.