***
Спустя неделю. Бакуго, после очередного задания, вернулся в агенство. Работа была достаточно тяжёлой, но таких ошибок, как неделю назад, он старался не допускать. Несмотря на то, что он входит в топ три супергероев по стране, всегда найдутся злодеи с похожей силой. — Уже уходишь? Это был Иида. После окончания учебы и получения лицензии, они с Бакуго пошли в одно агенство. Они не плохо работали вместе на заданиях и почти всегда успешно их выполняли. — Да, сегодня я ещё успеваю забрать Юки из детского сада, — ответил Бакуго, пока переодевал форму. — Снова отправил его в детский сад? — со смехом спросил Иида. — Не боишься, что он опять что-нибудь разрушит? — Нет, я с ним поговорил, — со слабой улыбкой ответил Кацуки. — Ты действительно изменился. — Что? — Наверное, с тех пор, как выпустился, — Иида задумался. — Хотя нет, ещё раньше. С тех пор, как у тебя родился ребёнок. Ты до сих пор так и не рассказал, кто его мать или отец. — Это… — Бакуго вздохнул. — Ты его не знаешь. Отчего-то Бакуго так никому и не сказал, что Юки сын Мидории. Наверное, ему не хотелось раскрывать секрет о том, что Изуку омега, который тот так усердно скрывал. — Интересно, конечно, кто смог покорить тебя, но да ладно, — Иида переоделся. — Я пошёл, — предупредил Бакуго. Сегодня он хотел провести время с сыном, да и посмотреть наконец на детский сад, который выбрала Киоко. Юки, приходя домой, ничего ему не рассказывал. Он вообще не любил рассказывать о каких-либо проблемах, если те касались его. Бакуго надеялся, что Юки хотя бы в этом престижном детском саду ничего не натворит. Но, увы, по прибытии его ожидал неприятный сюрприз. — Ваш сын подрался с одним мальчиком. Мы бы ещё смогли как-нибудь замять это дело, если бы он не использовал причуду, но так… Бакуго сидел в кабинете воспитательницы детского сада. Рядом сидел Юки, у которого на руке был синяк, а на щеке был приклеен пластырь. Он нервно смотрел то на отца, то на воспитательницу. — Я пробовала спросить его о причине такого поведения, но он ничего не говорит, — продолжала женщина. — Я надеюсь, мы сможем разобраться с этой проблемой. — Юки, зачем ты это сделал? — спросил Бакуго немного измученно. Мальчик, казалось, уже был готов заплакать. Он немного помолчал, но потом всё же произнёс: — Он просто кидал камни в собаку… — Юки опустил взгляд. — Мне стало её жалко, вот я и сказал, что так нельзя… — Но почему вы подрались? — непонимающе спросил Бакуго. — Можно было просто поговорить, или рассказать взрослым. — Сначала так и было, но потом… — он опустил голову ещё сильнее. — Он накричал на меня, сказал, что это не моё дело. Я стал с ним спорить, в этом я виноват. Но после он сказал… Он сказал… — Что? — Бакуго заволновался ещё сильнее. — Что меня всё время забирают бабушки, потому что у меня нет родителей. Я сказал, что у меня есть ты, но тогда он спросил, кто моя мама или второй папа… Бакуго нахмурился и не стал ничего говорить. Они никогда не разговаривали с Юки о Мидории, но тот особо и не спрашивал, из-за чего Бакуго решил, что можно умолчать о некоторых моментах. Сейчас он понял, что это было ошибкой. Когда-нибудь такая ситуация должна была произойти. — Извините, мы всё решим… — Бакуго вздохнул и поднялся. — Юки, поговорим дома. Мальчик тоже недовольно поднялся. Его лицо, полное обиды, вновь напомнило Бакуго о Изуку. У Юки было такое же доброе сердце, как и у Мидории. В целом, конечно, он больше был похож на Бакуго, но что-то неуловимое в характере мальчика напоминало о нём.***
Италия. Рим. На улицах столицы собралось много народа. Людей было столько, что все дороги возле площади были заполнены. Машины стояли в пробках, а водители в них возмущённо что-то выкрикивали. Люди были недовольны сложившейся ситуацией в стране из-за частых нападений злодеев. Герои просто не могли справиться со всеми и стабилизировать обстановку. Люди держали над головами плакаты с разными надписями, призывающими к борьбе с преступностью, а так же постоянно что-то выкрикивали. Герои и полиция не могли остановить такой поток людей. Больше всех не повезло агентству героев «Синяя лилия». Команда из семи человек отправилась бороться в самую гущу, на площадь, где уже происходили небольшие стычки с правоохранительными органами. Одни стояли на крыше здания, а другие останавливали и задерживали людей, которые применяли причуду. На крыше стояли три человека: девушка и два парня. Девушка постоянно отдавала указания другим на площади через передатчик, а парни рядом готовились получить приказ. — Джино, севернее от тебя стычка с полицейскими, останови их, — командовала девушка. — Жан, а ты давай быстрее, иначе не успеешь к мужчинам рядом. Касимиро, отправляйся к Жану. — Да, капитан. Один из парней рядом спрыгнул вниз и расправил свои крылья летучей мыши. В этом была суть его способностей. У их капитана же, у Оливии, была идеальная причуда, подходящая для слежки. Она владела необычными глазами, которые позволяли словно сканировать окружающее. — Что делать мне? — спросил оставшийся с ней парень. — Ты оставайся, — она зевнула. — Не стоит тебе туда соваться, пока нет ничего серьезного. — Но все эти люди… Они же могут пострадать, — ему явно было грустно. — Для чего ты стал героем, Безликий? — внезапно перебила она его. — Почему вы всё время меня так называете? — парень был немного раздражён. — Тебя так прозвал народ. Да и мне нравится, — она улыбнулась. — Тем более, своё настоящее имя ты так и не сказал. А ведь я приняла тебя в агенство в качестве исключения из-за твоей силы. Так, вернёмся к вопросу. Для чего ты стал героем? Парень вздохнул и посмотрел на людей на площади. На его лице была чёрная маска, на голове капюшон. Из-за этого не было видно его эмоций, но отчего-то Оливия чувствовала его боль даже без этого. Может, из-за этого она приняла его в агенство пять лет назад. Всё это время он хорошо работал и выполнял задания. — Я просто хотел защищать людей, — через некоторое время ответил он. — Тогда зачем скрываешь свою личность? — Это… Капитан… Мне кажется, есть дела поважнее, вы так не думаете? — он указал на площадь. — Ничего, наши справятся, — Оливия по природе была очень любопытной. — Я не знаю, зачем скрываю личность… И сам не знаю… Он снял капюшон, и солнечный свет осветил его зелёные волосы. Такого же цвета глаза были наполнены грустью и разочарованием. В его голове стали всплывать воспоминания прошлого. — Наверное, я просто хотел сбежать, — он вновь вздохнул. — Но от прошлого не сбежишь. Сейчас мне кажется, что я поступил неправильно. — Знаешь, у тебя будет ещё время всё осмыслить, — она усмехнулась. — Через неделю «Синяя лилия» летит в Японию, и ты в том числе. — Что? В Японию? — шокированно спросил Безликий. — Почему так внезапно? — Ну, нас позвали принять участие в собрании героев. Там будут страны Азии, Америки и ещё несколько Европейских стран. Что-то типа обмена опытом. — Я не совсем уверен, что мне стоит ехать… — Ничего, зато разберёшься наконец со всем. Ты этого, возможно, и не замечаешь, но другие видят, как тебе тяжело. Словно ты оставил в Японии нечто дорогое. Думаю, тебе станет лучше. — Мидория… — А? — Моё настоящее имя — Мидория Изуку. — С чего это ты вдруг решил откровенничать? — Оливия и сама была немного в шоке. Мидория пожал плечами. Его волосы развевались из-за небольшого ветерка, а глаза были чуть прикрыты из-за солнца. Он целых шесть лет не был в Японии. Он безумно тосковал по матери и по Бакуго, но не хотел возвращаться. Его целью всегда было становление героем. Ребёнок мог помешать этой мечте, но не так сильно, чтобы заставить его уехать. Скорее, он бросил всё из-за Бакуго. Из-за случайной метки они были связаны, а беременность связала их ещё сильнее. Альфы, в некоторых случаях, могли ставить метку повторно, потому Изуку надеялся, что Кацуки сможет найти ему замену. «Наверное, о ребёнке заботится мама… — думал Мидория. — Всё-таки, зачем Бакуго сын от нелюбимого. В будущем он ещё сможет найти свою любовь, я не могу мешать ему. А метка… Пусть даже я никогда больше не смогу ни с кем быть, у меня всё ещё есть моя карьера. Этого хватит. Наверное…» От одной мысли, что в Японии он может увидеть Бакуго и сына, сердце начинало стучать сильнее. До поездки в Японию была ещё неделя. Неделя, и он сможет хотя бы мельком взглянуть на тех, кто так ему дорог.