***
Ложиться рано они не привыкли, но зато старались следовать «режиму» друг друга. Наверное, чтобы не мешать включенным светом. Хотя, по правде говоря, уставшими они могли уснуть и стоя, положив голову на плечо друга. Закончив разговор с подругой, Виктория была воодушевленной. Это ощущалось и по тому, как она шутила с ней, и по тому, как готовилась ко сну. Возбуждённо ходя в ванную и обратно, всё-таки выключила свет и легла на кровать первая, не обращая внимания на Дамиано, который «работал над новым текстом». Он хотел начать возмущаться, ведь она здесь не одна и должна была подумать не только о своем удобстве, но Виктория думала иначе, поэтому он даже не стал пытаться начинать говорить что-либо против, а просто поддался задуманному, как думал парень, сценарию девушки. Раздевшись в полной темноте, оставил вещи где-то на кресле, на ощупь добрался до кровати, один раз все же споткнувшись, примостился рядом. Повисла тишина. Привычных разговор перед сном не было, а это означало только одно — басистку что-то волнует. Дамиано знал, что она не успела заснуть, но не понимал, как начать разговор. Может она просто не хочет, потому что наговорилась с подругой? Или обиделась? Он мог определить причину и не был уверен, что это нужно. Нагнетающая тишина его все больше терроризировала, словно засталяя делать то, чего Давид не собирался. Парень медленно вздохнул, будто собираясь с мыслями и успокаивая тем самым себя, как она раньше во время панических атак, вряд ли бы девушка была рада такому воспоминанию сейчас. Хотя, это не самый худший момент в её жизни, конечно, благодаря друзьям, которые всегда были рядом. Дамиано лежал на спине, как и она, он нерешительно задал вопрос, мысленно говоря ей спасибо за то, что девушка выключила свет, но обсуждать что-либо и видеть её лицо сейчас, было бы намного интереснее. — Вик, — обратился парень, но та молчала, ожидая дальнейших слов друга — Что-то случилось? — Он услышал по шуршанию постельного белья, как она медленно поворачивает голову в его сторону, почему-то смелый Дами не решился сделать того же, девушка практически сразу вернулась в исходное положение. Виктория спустя минуту громко цокнула и, кажется, усмехнулась. Похоже, один Дамиано не понимал в чем дело и его это не устраивало. Басистка, будто и правда что-то произошло, повернулась к нему спиной, пытаясь отогнать какие-либо мысли о вопросе парня и перестать возмущаться в голове, но и это положение её не устраивало. Она быстро встала с кровати, обула тапочки и вышла из номера. Дамиано заметил только свет, доносящийся из коридора, когда она открывала дверь, но вскоре и тот пропал. Подождав некоторое, неопределенное для него время, парень понял, что лежать так всю ночь и глазеть в темноту нереально, поэтому в какой-то момент он решил лишь на минутку прикрыть глаза, давая возможность отдохнуть им за весь тяжёлый день. Затем, солист уже не мог сопротивляться сну, который настигал его все больше и больше. Единственное, что помнит Дамиано, так это время, когда пришла Виктория. Он уже практически полностью провалился в сон, поэтому успел лишь пробормотать ей что-то невнятное и обнять.***
— Доброе утро, — улыбаясь новому дню, проговорил Дамиано, потянулся в кровати, а затем повернулся лицом к… Итану. — Ты что тут делаешь? — надо заметить, он сильно удивился, и это понятно — заснуть с девушкой, а проснуться с парнем довольно странно. Реакция была не настолько чтобы солист мог подпрыгнуть или упасть с кровати, но её хватило для учащенного сердцебиения и необъяснимого волнения. Торкио что-то недовольно промычал, по всей видимости, Дамиано его не только разбудил, но и напугал. Поэтому не отойдя до конца ото сна, он пытался заставить свой мозг настроиться на ускоренную работу. Обычно, такие обмены комнатами согласовываются заранее, да и в принципе бывают не часто. — Меня… — словно пытаясь вспомнить дальше слова, думал барабанщик, а когда понял, что пауза затянулась, вдруг продолжил: — Вик прислала сюда, сказала, ты хочешь со мной поговорить. Я пришел, а ты спишь, вот и остался. — Давид выслушал его ответ, приняв к сведению то, что надо не забыть спросить её о теме «предполагаемого» разговора с другом, а пока нужно было вставать, но посмотрев на время и убедившись, что в соседнем номере ещё спят, решил продлить и себе отдых, вернувшись в кровать, и пытаясь уснуть ещё на один час. А по какой же причине на самом деле Виктория ушла?..***
В номере парней послышался скрип входной двери. Они только легли, поэтому уснуть не успели, а услышав посторонние звуки затаили дыхание, ожидая ограбления или убийства молодых рок-звезд. Предполагаемый преступник подошёл к кровати со стороны Итана и сказал: — Ит, — послышался знакомый шёпот и оба с облегчением вздохнули. — Тебя Дами зовёт, — парень нехотя стал подниматься с кровати, что-то недовольно бурча под нос, надев тапки, шоркая ими, вышел из комнаты. Девушка заняла его место на кровати. — Поговорим? — залезая под одеяло и показывая этим, что не собирается больше никуда уходить, спросила Виктория. Практически полностью укутавшись своей половиной одеяла, повернулась к рыжему другу и в темноте пыталась разглядеть его. — Мне плохо, — глубоко вдохнув через нос воздух и ещё раз обдумав, стоит ли говорить все, произнесла девушка. Сейчас ей необходимо дружеская поддержка, так как держать все в себе столько времени, тяжёлый груз. Томас повернулся к ней, приготовившись слушать. Ночь — время откровений. Это не банальная фраза, а чистая правда, которая как никогда играла важную роль именно сейчас. Раньше она много говорила о парнях друзьям, показывала их аккаунты, да что там, обсуждала все, но не говорила про этого парня. Кажется, настало время. Говорить Томасу — означало написать все мысли на листке бумаги и сжечь его. Виктория никогда не задумывалась, какие эмоции после таких разговоров остаются у гитариста и хорошо. Иначе бы, никогда не стала доверять ему свои тайны, чтобы не беспокоить. Он всегда через чур опекал свою «младшую сестру», которая была старше его, но она не замечала почему-то, что все проблемы после таких жалоб решались волшебным образом, лишь изредка Раджи оставлял все, как есть. В основном это из-за, как бы странно не звучало, серьезных проблем, которые он мог ещё больше ухудшить. — Морально плохо, — продолжила она, пытаясь сдержать все свои накопившиеся чувства и не заплакать от их переизбытка. Девушка, не понимала, как и куда забралась, но знала, что не может из этого выбраться и, к сожалению, больше никто ей помочь не сможет. Это было практически также, как и сам факт, который волновал её. — Я делаю больно одной девушке, которая этого не заслуживает. — Если бы он только знал, что Виктория говорит о Джорджии… Наверное, сначала отчитал бы её, возмущался, а потом успокоил, так думала Виктория, но пока решила не выкладывать всего, постепенно наблюдая за реакцией на каждую фразу. — Не хотела бы оказаться на её месте, — говорить становилось все труднее. — Хотя… — она усмехнулась, подумав про основные плюсы и минусы её положения. — Знаю, что меньше всего мне бы хотелось, чтобы со мной поступили так же. Но из-за того, что я не на её месте, поступаю так, — Томас внимательно слушал, пытаясь хоть что-то понять в этих словах, но как бы сильно он не вникал в суть, не находил смысл. Голова начинала болеть, а девушка продолжала говорить: — Ненавижу себя за это, — вновь так жалко усмехнулась Виктория. — Самое страшное, что я поняла это только сегодня. — Он лишь ждал, когда та закончит монолог, чтобы сыпать соответствующими вопросами, предварительно заготавливая их в голове, как всегда. — Что мне делать? — от нервов на глазах собирались слёзы, она боялась, ведь знала, какой допрос её ожидает и знала, что не сможет этому противостоять, а это означало только одно — через пару мгновений и она предаст человека, рассказав тайну, которую они таили годы. — Стой, стой! Помнишь наше правило? Никаких слез до выяснения проблемы! — видя надвигающийся нервный срыв, быстро сел на кровать Томас, сложив ноги по-турецки и показывая руками, что необходимо успокоиться. — Нечего выяснять, Том, нечего! — она встала и стала ходить в темноте, громко говоря, но для следующей фразы подобрала тон потише, вспомнив о соседях. — Я ужасно плохой человек… — гитарист видел лишь двигающийся силуэт, поэтому встал, чтобы включить свет. Когда освещение стало лучше, парень заметил дорожки слез на её глазах, которые четко прорисовывались благодаря потекшей туши. Для Раджи это было в новинку, так как он слышал только дрожащий голос, но за какое-то, даже ей непонятное время, она научилась плакать так, что об этом никто не будет знать. Девушка считала, что обязана поддерживать авторитет сильной и независимой басистки. Это получилось… До сегодняшнего дня. — Я изначально не должна была лезть туда, где мне ничего не светит. — Хочу больше подробностей о девушке, из-за которой ты так убиваешься, — строго сказал Раджи, даже не принимаясь успокаивать её. Ему нужно было только узнавать больше информации, а нежным тоном это редко выходит. «Если бы из-за девушки» — подумала Вик, вхлипнув носом. Она подошла к зеркалу, рассматривая то ли свое отражение, то ли само стекло, но очень внимательно, словно пытаясь раствориться в этом деле. — Ты знаешь её… — пыталась намекать Виктория, доводя парня до мыслей, хотя и не знала, к чему это приведет. — Брюнетка. — Добавила басистка, печальным голосом. — Красивая… Очень даже. Временами я завидую ей, а временами жалею. — Томас молчал, пытаясь перебрать все своё окружение, чтобы понять про кого она говорит. — Ты правда думаешь, что я могу соображать так поздно? — оставив попытки догадаться, сказал Раджи, взглянув на неё с удивлением. — Скажи прямо, не люблю загадки, — она улыбнулась ему через зеркало, а затем повернулась, немного постояв и подумав, пошла в ванную. Кажется, Виктория немного успокоилась и передумала делиться с другом, по крайней мере, решила отложить это до худших времён. Девушка умылась и вернулась в комнату, где Томас ещё был озадачен и ждал продолжения, но блондинка, как ни в чем не бывало легла на кровать и укрывшись, закрыла глаза. Друг оставался в таком же положении, надеясь, что сейчас она что-то скажет, но Вик произнесла лишь следующее: — Выключи свет. — Ты ничего больше не скажешь? — разведя руки в стороны, спросил он, а лицо само по себе стало удивлённым, но она уже этого не видела, ведь постепенно погружалась в сон или же пыталась это сделать. — Я сказала и так слишком много, поэтому хороших снов, Том, — гитаристу ничего не оставалось, как поддаться этому внезапному изменению в ходе мыслей, но это не означало, что он перестанет об этом думать. Погасив свет и уместившись рядом, в голове продолжал мелькать список знакомых, таким образом ему на удивление удалось уснуть.***
Вечер. Невероятно тихий и спокойный вечер. Такой теплый, что даже маленький ветерок идеально сочетается, как раз для выступления группы. Весь день прошел в репетиции, поэтому возвращаться к каким-то темам не было времени. Выступление должно вот-вот начаться, все готово, а поток людей на мероприятие никак не прекращается. Кажется, здесь собрался весь город. Аплодисменты, крик и шум — все это могло характеризовать не только начало, но и весь концерт. Музыканты стали проигрывать свое творение, вот то, что может настроить их и отогнать всякие мысли — любимое дело, которым они занимались все вместе. Это невероятно сближало. Очень часто в голову Виктории приходила одна и та же фантазия — секс на сцене. Девушка была уверена, что у них происходит намного больше на сцене, чем секс. Это и правда страсть, похоть, желание, адреналин и большое количество эндорфинов, которые заполняли их настолько, что не обойтись без мощной разрядки. В этой энергетике заключалась вся их жизнь. Мурашки бегут по телу, когда прохладный ветерок дует по вспотевшему телу, в этот же момент Дамиано прислоняется к ней спиной, а басистка по инерции продолжая играть на инструменте, топает ногой, закрывая глаза от наслаждения. Она пыталась запомнить каждое такое мгновение, но новые впечатления всегда перекрывали старые и только во время дефицита, Виктория вспоминала до деталей каждое из них. Она словно была зависима от этого. Зависима от общества. Его общества. Это убивало, ведь от этого формировался страх потери, который Виктория не могла убрать уже долгое время, и вряд ли сможет в будущем. Толпа кричит, это будто вводит в действия наркотика, который охватывает своими чарами все тело, заставляя делать определенные вещи, которые им дозволены. Фанаты не хотят отпускать любимых исполнителей, даже когда звучат последние аккорды, но они обязаны их понять, ведь звёзды, уставшие от активных действий на сцене, и даже внимания, хотят отдыха. Как они и представляли сутки назад, сейчас идут по маршруту, но почему-то освещенному сильнее. Яркие фонари на улице слепят глаза, а ребятам слишком хорошо. Они идут и чувствуют себя самыми счастливыми, даже не вспоминая про то, что было ночью, Вик практически была готова вернуться к прежнему, но когда Дамиано взял её за руку, девушку словно ударило током. Она удивлённо посмотрела на него, а тот не понимал в чем дело, двое остановились, а парни продолжили путь, пока не замечая, что те отстали. Через пару секунд встали и друзья, наблюдая за ними. — Нет, Дами, нет… — прошептала она, разрывая их руки, так как вокалист успел вновь взять ее. Весь позитив и энергия вдруг перестали существовать, перенаправившись в недопонимание между молодыми людьми и нагнетающим страх спокойствием. — Вик, что случилось? — его глаза испуганно бегали по ее лицу, сейчас не волновало, узнают ли что-то друзья, лишь бы все наладилось. Сердце колотилось, будто в эту секунду терял какую-то важную часть чего-то, он ещё не понимал этого. — То случилось! — крикнула она, но и не надеялась, что парень поймет. Девушка хотела рыдать о того, что никто её не понимает. Это больно. Пусть даже, если её жизнь не стала бы такой идеальной, но если бы её поняли… Самым близким людям она не могла рассказать, что тревожит её сердце. — ПМС? — наклонившись и чуть тише спросил Дамиано. А лишь усмехнулась, вновь подумать ту самую фразу «если бы», которая последнее время слишком часто звучала в её голове. Помотав головой, Виктория сказала: — Подумай о нас, может… тоже что-то покажется странным, — делая несколько шагов назад, произнесла Виктория, а затем повернулась в обратную сторону и ушла, оставляя друзей одних, в непонимании происходящего. Она надеялась, что такое поведение вызовет у Дамиано какое-либо соображение всей ситуации, но он ещё больше заблуждался в догадках. Ребятам предстояло вернуться в отель, пусть и не в таком энтузиазме, а басистка обязательно вернётся позже них, чтобы застать парней уже спящими, ведь второго разговора на ночь она не желала.