***
Миëн знала, что это проблема, когда на УЗИ определился пол ребëнка. Мальчик-омега – это действительно проблема, а не чудо, как сказал ей тогда гинеколог в женской консультации. Сейчас она с ухмылкой мысленно материт бывшего мужа, потому что это всë его поганая генетика. Если бы не его блядская наследственность, еë ребëнок родился бы либо девочкой-омегой, либо мальчиком-альфой. Но этот кобель сперматоксикозный даже тут умудрился поднасрать женщине. Он начал ей изменять, когда Чонгуку едва исполнилось четыре. Начал бить, когда его сыну было пять, а подал на развод только через год. — Боже мой, как я убивалась. Она шепчет в пустоту, губами касается горлышка холодной бутылки с остатками шампанского и делает последние глотки. Напротив сидит еë друг, Линсо. Омега, к слову. Когда Миëн думала, как не повезло еë сыну, чаще всего она жаловалась именно ему. Из неë вышла совершенно никчëмная мать, подругой она тоже была не лучшей, зато алкоголичка из неë получилась просто улëтная. — Ми, ты заебала. Мы минуту назад говорили о половом созревании твоего сына, — Лин бьëт еë по лбу ладошкой и отбирает бутылку шампанского. — Семь лет прошло с вашего развода, за тобой бегает шикарный альфа, у тебя высокооплачиваемая работа, прекрасный сын и куча вкусной еды в холодильнике. А ты опять про этого Хуëка. — Ухëка. — Да хуй бы с ним, здоровья ему, пидарасу, да побольше, — Линсо отмахивается, сам допивает остатки шампанского и звучно ставит бутылку на стол. — Что ты так смотришь на меня? Нефиг шампанское хлестать в десять часов утра, когда сын в школе. — Я переживаю за него, имею право на бокальчик игристого, — Миëн с неприязнью морщится от собственных слов. Годы идут, а все стрессовые ситуации и по сей день сопровождаются алкогольным опьянением. — Ему тринадцать, Миëн. Мой сын поставил ему прекрасный удар, он может за себя постоять, — Линсо выкидывает пустую стеклянную бутылку в мусорное ведро под барной стойкой, в сотый раз поправляет ремень на своих штанах и легко ухмыляется. Уж он-то о половом созревании мальчиков-омег знает по собственному опыту. До шестнадцати он и сам ходил плоской дощечкой, а потом в организме наконец произошли всем известные катаклизмы: бëдра разнесло в стороны, неожиданным образом выросла жопа, округлились угловатые плечи, по которым до этого можно было отмерять угол в девяносто градусов, так ещë и ляжки появились, которые убрать было невозможно даже на голодовке. Линсо понимал, что организмы у всех разные, но ждать от Чонгука округлых форм до первой течки было бессмысленно. А уж потом и искусственными путями можно было бы раскачаться – у мальчиков-омег тело более восприимчивое к физическим нагрузкам. — Ты не понимаешь, — Миëн откидывается на спинку стула, после чего замирает всем телом, переводя взгляд на друга. — Боже, прости, постоянно забываю, что ты тоже... — Заткнись, Миëн, ради всего святого. — Я просто... — женщина нелепо жестикулирует несколько секунд, а потом с жалобным хныканьем прикрывает лицо ладонями. — Ты бы видел его лицо, Лин. Этот купальник... — голос омеги звучит приглушëнно, немного гнусаво, пока ладони наконец не оказываются на острых коленках. — Да это не купальник, а ëбаный скафандр! Я как представлю его в толпе этих квадратных куриц, которые носят раздельные купальники и радуются жизни, так мне сразу же плохо становится. — Ну он у тебя тоже по фигуре напоминает прямоугольник, — Линсо жмëт плечами и встаëт со своего места. Неудобный пояс на штанах по-прежнему впивался в нежную кожу на талии, поэтому сидеть было уже невозможно. — Линсо! — Миëн следом подрывается с места. Ей почему-то казалось, что о каких-то проблемах с внешностью сына и о его сущности в целом могла говорить только она. Ровно до того момента, пока Хван в очередной раз не ставил еë на место. — Я был в его возрасте, ты была в его возрасте, — Лин подходит ближе и тычет пальцем подруге в грудь, из-за чего та опускается обратно на стул. — Мальчики формируются позже девочек, так что он ещë года два, а то и три, будет ходить в школу с грудастыми и жопастыми девочками, а у него заветные половые признаки проявятся только годам к 17. Я прошëл через это, он тоже пройдëт, — Хван садится подруге на колени, игнорируя еë визги и протесты. — Зато к окончанию школы морально будет крепким как танк. — Айщ, Лин-а, слезь, ты своей задницей раздавишь мои ноги, — Миëн шипит сдавленно, фыркает что-то себе под нос и пытается усесться так, чтобы еë ляжки не сплющило чужим весом. — Я просто переживаю, я же его мама, в конце концов. Дети в этом возрасте особенно жестоки, тем, кто выделяется среди общей массы, всегда достаëтся больше всех. А Чонгук отличается, он... — Перестань, сейчас же, — Линсо пружинит на чужих коленях, получая в ответ болезненный визг. — Тем, что ты его выделяешь на фоне остальных, ты только даëшь ему лишний повод думать, что он какой-то не такой, — Хван тянется к аккуратному пучку волос на голове подруги, несколько раз тычет в него пальцем, а потом, невзирая на очевидный протест женщины, распускает собранные волосы. — По статистике в мире на одного мальчика-омегу приходится тридцать две девочки. Не тысяча, не сто тысяч, а тридцать две. Он у тебя не альбинос, не ДЦП-шник, просто мальчик-омега. То, что он единственный такой в классе – не делает его единственным в мире. — Я знаю, — Миëн обиженно бурчит себе под нос, пока Линсо превращает еë аккуратную причëску в чëрт знает что. — Ну и прекрати всем мозги компостировать, и себе в том числе, — Хван встаëт на пол и любуется проделанной работой. Миëн была очень красивой, но из-за дебильного пучка еë образ был слишком строгим для женщины, у которой всë ещë был шанс на счастливую личную жизнь. — А если ему в бассейне что-то сделают? — Миëн продолжает ныть, укладываясь головой на холодную поверхность стола. Линсо с раздражением выдыхает, сжав пальцами переносицу. — Пойдëм и повырываем патлы всем обидчикам, — он по-сучьи улыбается секундно, а потом в момент становится серьëзным. — Всë. Заваривай кофе и поехали на работу, — Хван бросает короткий взгляд на растрëпанную подругу, думая о том, что ей бы невероятно пошла красная помада. — Как же хорошо, что на тебя начальник запал. Нет на свете лучшей благодати, чем возможность прийти на работу на два часа позже всех.***
Чонгуку страшно. В душевой тише, чем в раздевалке, поэтому он так и стоит в кабинке, прижавшись спиной к стене и судорожно сжимая в руках мочалку. Омега уже давно принял душ, втиснулся в свою экипировку, именуемую купальником, кое-как натянул на башку шапочку и надел тапочки. На крючке возле кабинки висело банное полотенце и очки, оставалось только взять это всë с собой и выйти из душа к Хëсан, которая уже ждала его снаружи раздевалки. Вот только помимо Хëсан, которая была его лучшей подругой, возле бассейна толпились и другие одноклассники Чона, которые до конца их обучения стопроцентно будут стебать его костюм для плавания. Чонгук сам выбрал занятия в бассейне. Он очень хотел научиться плавать, потому что к воде его тянуло очень сильно, но единственным испробованным местом для тренировок была ванна. Никаких бассейнов, речек и моря в его жизни не было, потому что его мама батрачила без отпуска последние лет пять, и первая их совместная поездка на отдых была запланирована на грядущую зиму. И Чонгук по-прежнему не умел плавать. Вся надежда оставалась именно на школьные уроки. Сразу же по окончании каникул привычное для всех ОФП сменилось на физическую подготовку по направлениям. Из трëх параллелей часть пошла на лëгкую атлетику, другая часть на борьбу или танцы, а кто-то, как и Чонгук, записался в бассейн. Омега до последнего думал, что это едва ли не лучшее решение в его жизни. Выйти всë же пришлось. Хëсан смотрела на него так, будто бы еë друг мог в любую секунду заплакать и убежать обратно, но Чонгук на дружеское беспокойство лишь показательно глаза закатил, двигаясь к скамейкам, на которых сидели их одногодки. До занятия оставалось пять минут, за которые в свой адрес омега не услышал ничего, кроме мерзкого хихиканья Ëнхи, предводительницы всех сучек средней школы. Впрочем, всë было не так плохо. По крайней мере, так казалось Чонгуку до их первого погружения в воду, когда его толкнули в спину, отправив в свободный полëт над водной гладью. Мало того, что он чуть ли не захлебнулся, пока пытался понять, в какую сторону всплывать, так его ещë и приседать заставили перед всем классом за то, что он якобы прыгнул в воду вопреки всем правилам. Обидно было просто до ужаса. — Не обращай внимания, — Хëсан сжала плечо друга, когда тот наконец оказался со всеми в воде. — Я пыталась сказать учителю, что тебя толкнули, но он даже слушать не стал. — Ничего страшного, Сан-и, — Чонгук выдыхает тяжело, мимолëтно улыбнувшись. Он сомневался, что после такого учитель по плаванию будет к нему лоялен. А он, кажется, единственный из всех параллелей не умел плавать. В качестве вводной части им объяснили систему выставления оценок, представили тренировочный план на год, рассказали про внеурочные занятия и про межинститутские соревнования, а потом просто предложили поиграть следующие двадцать минут до конца урока. Чонгук играть не хотел, он планировал выбрать место с неглубоким дном и всë же немного потренироваться, радуясь тому, что ему всë же удастся сделать это до общих занятий. Хëсан, переспросив десять раз, всë же отправилась играть в подобие догонялок с несколькими омегами, пока Чонгук, заняв несколько метров крайней дорожки, странной смесью из разных стилей пытался продвинуться хотя бы на несколько метров вперëд. На деле он просто двигал руками и ногами в разные стороны, пытаясь оттолкнуться от воды так, как показывали в обучающих видео из интернета, но постоянная паника и боязнь пойти на дно не давали сделать хотя бы несколько более плавных движений. Чувство, что вода его совсем не держит на поверхности, настигало быстрее, чем он успевал сделать следующее движение, поэтому омега в спешке начинал выписывать руками кругаля, а ногами взбивал пену над водой, при этом сдвигаясь вперëд лишь на жалкие несколько сантиметров. За временем, кажется, не следили даже преподаватели. Они забились в углу на скамейках, пока дети кидали друг в друга лëгкие мячики и ныряли за разбросанными по дну колечками, за сбор которых тренер Шин обещал поставить отметку в журнал. Чонгук тоже на время отключился от реальности, а когда наконец остановился, чтобы посмотреть на циферблат висящих на стене часов, вдруг осознал, что его ноги не дотягивались до дна. До конца урока оставалось три минуты, и он уже собирался возвращаться к началу дорожки, когда его в плечо толкнула чья-то рука. — Ты что, плавать не умеешь? В полуметре от Чонгука находилась Ëнха, отлично держащаяся над поверхностью воды. Резиновая шапочка впивалась в еë лоб, а на щеках виднелся след от очков, ровно такой же, как и у других детей. Они все выглядели как маленькие инопланетяне, из-за чего чужая голова, оказавшаяся неожиданно близко, немного испугала Чонгука, когда он с трудом развернулся лицом к потенциальным обидчикам в лице самой Ëнхи и трëх еë подружек. — Я учусь, — Чонгук говорит вежливо, пытаясь скрыть в своëм тоне личную неприязнь. Он чувствовал себя слишком уязвимым для того, чтобы начинать грубить. — Правда? — Ëнха кивает Юми, одной из своих подружек, а сама цепляется рукой за верëвку, натянутую между дорожками. — Хочешь научиться? Примерно в этот момент Чонгук понимает, что это пиздец. И хоть мама запретила материться, в этой ситуации ему определëнно по-другому было не выразиться. Ëнха слишком резко для движения, затруднëнного плотностью воды, вытянула руку вперëд и вцепилась пальцами в локоть Чонгука, вытягивая его на середину дорожки. Чонгук в панике начал несуразно двигать ногами, чтобы оставаться на поверхности, а руками пытался зацепиться за ту же верëвку, в которую вцепилась Ëнха, за что получил несколько хлëстких ударов по рукам и толчок ногой в живот. Он держался до последнего, на пределе собственных возможностей цепляясь то за бортик, то за разделительные шнуры, при этом даже умудряясь выкрикивать обрывки просьб о помощи, но из-за шума воды и громких игр других ребят их просто не было слышно. Глубина была небольшой. Если бы у Чонгука было чуть больше опыта, если бы все разумные мысли не стëрлись паникой и животным ужасом, он бы смог выпустить воздух из лëгких, спуститься ниже и просто оттолкнуться от дна, чтобы всплыть наверх. Но опыта у него не было, зато был страх, сковывающий всë тело, а ещë дикая усталость от двадцатиминутной безрезультатной гребли. Поэтому Чонгук просто захлебнулся. Глотнул воды на очередном вдохе, а потом ещë раз втянул еë, но уже носом, потерявшись в пространстве от собственного кашля. Он не заметил испуганных лиц Ëнхи, Юми и других девочек, не слышал свистка, оповещающего о конце урока, не видел уплывающих омег, которые так и бросили его там из-за страха быть наказанными. Зато всë это видел Намджун. К концу занятия мелких их шумная компания завалилась в бассейн, чтобы отпроситься с внеурочных по причине собственной лени. О купленных билетах в кино они благоразумно промолчали, зато про проект по физике рассказали всë и даже больше, как будто бы не собирались садиться за него за день до сдачи через несколько недель. И даже ответственный по своей природе Нам, который, вообще-то, в их неугомонной шайке отвечал за мозги, совсем не против был прогулять дополнительную тренировку. Странный сектантский круг на самой дальней дорожке он увидел не сразу. В середине было много пены, из которой торчала серая резиновая шапочка и отчаянно цепляющиеся за бортики руки, по которым прилетали точные удары каких-то маленьких идиоток. Серая шапочка пошла ко дну ещë до свистка, а четыре тиранши под шумок съебались с места преступления. — Тэ, — Намджун толкает друга в плечо. Тот шикает и локтëм в ответ фигачит по рëбрам, но и сам замирает, когда в месте, куда направлен был взгляд друга, он увидел какое-то размытое пятно под водой. — Вот же блять. — Надо учителя позвать, — Намджун смотрел на тренера Шина, который ухохатывался с шуток Минхо, а Тэхëн уже быстро скидывал туфли. В тот момент, когда в бассейне раздался шум погружающегося в воду тела, к учителю только-только подбежала девочка с растрëпанными мокрыми волосами и покрасневшим от слëз лицом. Уже через пару секунд к дальнему бортику бежали все учителя физкультуры и плавания, которые всë это время находились в бассейне, а за ними вился хвост из старшеклассников и одноклассницы несчастного утопленника. Тэхëн к этому моменту уже всплыл на поверхность, прижимая к своей груди бессознательного мальчика. На лице альфы был написан весь спектр пережитых эмоций, но чëтче всего вырисовывались злость и страх. Костлявая рука слишком крепко прижимала к себе спасëнного мальчика, туго обхватив его грудную клетку, пока свободная рука и ноги отталкивались от воды в попытках догрести до бортика, где он, отталкивая тянущихся к ним преподавателей, вытолкнул на холодный пол тело в слитном эластичном костюме. — Ебать, это чë..? — Субина на фоне всего действа затыкает мощный подзатыльник Намджуна, пока Тэхëн, в момент стянувший с себя пиджак, укладывает мальчика животом на колено, на ощупь выискивая губы и судорожно прокручивая в голове уроки оказания первой помощи. Он открывает пальцами маленький рот, скользит внутрь и надавливает на корень языка, а потом чертыхается себе под нос, когда рвотный рефлекс не срабатывает. — Проверь сердце, — учитель всë ещë пытается управлять процессом, крутясь вокруг своих учеников, но Тэхëн его не слушает. Молодой бета, который начал работать в их школе только в этом году, судя по уровню ответственности, технику оказания первой помощи знал едва ли не хуже самого Кима. Тело подростка было аккуратно опрокинуто на пол. Альфа сделал глубокий вдох, максимально запрокинул голову мальчика назад, отодвинул нижнюю челюсть и прижался ртом к бледным губам, выпуская воздух из лëгких. — Гу-у-ук, — где-то сзади белугой завыла, видимо, подруга пострадавшего. Тэхëн уже собирался начинать делать непрямой массаж сердца, когда тело мальчика внезапно содрогнулось. Тэхëн еле успел перевернуть его на живот, чтобы тот откашлял скопившуюся в бронхах воду, а позади них в этот момент тут же начали раздаваться облегчëнные выдохи. У отходящего от шока Тэхëна в голове начался настоящий ураган. Он несколько минут действовал чисто на автомате, не думая ни о чëм, и осознанность начала приходить только сейчас, когда перед ним сидел тот самый мальчик, которого он вытащил из воды и заставил дышать. Это был, чëрт возьми, омега. — Так смело сегодня прыгал в воду, не дойдя до лестницы. Что же случилось? — тренер Шин подошëл ближе к ученику, который теперь сидел тонкой сгорбленной фигурой, тяжело дыша и не поднимая взгляд. Тэхëн в этот момент жалел, что стянул с него шапочку, когда делал искусственное дыхание, потому что теперь всë его лицо закрывали влажные, чуть вьющиеся пряди тëмных волос. — Тебе не стыдно? — Ему должно быть стыдно? — Тэхëн наклоняет голову чуть в бок, но на преподавателя не смотрит. — Какого чëрта Вы не следите за детьми? Почему не пересчитали их после занятия? — его сдавленный хриплый голос едва ли не переходит на крик, когда он обращается к тренеру. И тот действительно отступает. Не то чтобы у Тэхëна был какой-то авторитет, ну или хотя бы супер богатые родители... Нет. Что уж там, у него не было даже мало-мальски накаченного тела, он был просто высоким дрищем, в данный момент – мокрым высоким дрищем, но он весь – это сплошной протест, это упрямство и вызов, готовность до последнего стоять на своëм и идти до победного конца. Именно поэтому тренер Шин затыкается, сжимая губы в тонкую полоску. Он знает, что этот юный альфа – баран в человеческой ипостаси, и если ему будет нужно, он любую ситуацию доведëт до суда и не успокоится, пока не выиграет, поэтому пытаться возникать не было никакого смысла. — Его тогда толкнули, тренер Шин! Тэхëн оборачивается на девочку в синем купальнике, которая всë это время возилась где-то рядом. — Хëсан, не нужно. Конечно же, все разом переводят взгляд на спасëнного мальчика. Тот коротко посмотрел на свою подругу и снова опустил взгляд в пол, но у Тэхëна лицо подростка по какой-то непонятной причине будто бы отпечаталось в сознании и осталось перед глазами плавающим пятном. Лицо, к слову, самое обычное. Возможно, бледное чересчур, маленькое, но с пухлыми щеками, с выделяющимся крупным носом и синими губами, а ещë со вселенским ужасом в огромных чернющих глазах, из-за которых пацан был похож на какое-то инопланетное существо. У Тэхëна в голове всë крутилась какая-то классная аналогия, но в этот момент ему уж точно было не до сравнительных анализов, потому что альфье сердце неожиданно сделало звонкое тугун. Раза три, наверное. — Так, всë, — в тишине раздаëтся хлопок ладоней и ломающийся из-за пубертата голос Субина. — Вставай давай, герой, — он подходит к сидящему на полу другу и хлопает того по плечу. — Пошли уже, mission completed, как говорится. У нас кино через час. — Как тебя зовут? — Тэхëн игнорирует рядом стоящего друга и обращается к омеге. Тот в ответ смотрит затравленно, будто бы виновато, и Тэхëн не сразу, но догадывается, что тому явно стыдно за вымокшую форму альфы. — Чонгук, — он говорит тихо и кивает будто бы самому себе. Тэхëн понимает, что омеге после всего произошедшего явно не особо хочется вообще о чëм-либо разговаривать, но когда все думают, что Чонгук больше ничего не скажет, он вдруг неуверенно продолжает. — Можно мне домой? — Нет, вопрос... — в диалог встревает учитель, но затыкается сразу же, когда Тэхëн кидает в него взгляд исподлобья, яростный такой, явно недружелюбный. А Чонгук просто хочет к маме. Он ярко ощущает потребность в еë поддержке именно сейчас, когда ему больно, обидно и стыдно, когда живот сводит от неприятных ощущений и хочется просто выплакаться. Он унижен и испуган, поэтому, да, он просто хочет домой. — Иди переодевайся, я провожу тебя до дома, — альфа перед ним поднимается на ноги и протягивает руку, чтобы помочь подняться. Чонгук послушно цепляется за неë, после чего чувствует, как его тянут наверх. На ногах держаться трудно. Он еле стоит и немного пошатывается, ощущая, как неприятно стягивает носоглотку от сухости и привкуса хлорки, но к раздевалке движется сразу же, как только оказывается на своих двоих в вертикальном положении. Ему просто хотелось побыстрее свалить, поэтому он даже с Хëсан не говорил, предпочитая просто идти вперëд. Ему уже было всë равно, кто и куда его проводит, он даже не вспомнил в тот момент, что его из бассейна забирает мама. — Ты с каких пор благотворительностью занимаешься, ебанат? — сбоку от Тэхëна снова вырос Субин, но он мало кого интересовал в тот момент, кроме, конечно же, преподавателей из спортивных секций их школы, которые неожиданно появились в бассейне. — Им Субин, следите за своей речью! — тренер До встаëт за спиной подростка и едва сдерживает себя, чтобы не вдарить болтливому ученику. Тот по-идиотски хихикнул, а потом зло зыркнул на друга. Поход в кино накрылся медным тазом.***
Миëн выдыхает немного раздражëнно и испуганно, когда до сына не удаётся дозвониться даже с десятого раза. На территорию корпуса старшей школы попасть довольно легко, а вот пройти мимо охранника практически невозможно, но когда час не можешь дозвониться до собственного ребëнка, становится уже плевать. Женщина вылезла из машины и с несвойственной для себя небрежностью хлопнула дверью, после чего буквально подлетела к воротам, из которых как раз в этот момент выходили два старшеклассника. Один из них свистнул, засунув руки в карманы пиджака, наверняка думая, что такая шалость даже внимания не привлечëт. — Губу закатай, мне почти сорок, сосунок. Эффектно отбросив волосы, она быстрым шагом несëтся к главному входу. Стеклянные двери выходят прямо на охранника, который замечает Миëн ещë в тот момент, когда та поднимается на крыльцо. — Вход родителей на территорию... — Да мне насрать, у меня ребëнок пропал! Женщина лишь на секунду теряется, ошарашенная собственным криком, но после собирается и изображает на лице самую воинственную гримасу из всех возможных, вводя охранника в состояние полнейшего ступора. — Мам? — Что? — женщина рявкает, разворачиваясь, даже не понимая, на что и кому отвечает. Тело расслабляется быстрее головы, когда руки обвивают худые плечи, а подбородка касаются мягкие волосы на знакомой макушке. — Боже, Гугу, ты меня в могилу сведëшь. Поток вопросов, крутящихся в голове, так и остаëтся на кончике языка, потому что Миëн поднимает взгляд и видит перед собой какого-то старшеклассника в спортивной форме. И тот явно не к охраннику собирался подходить. В голове вертелся один сплошной мат и дурные воспоминания, которые причиняли боль. Когда-то она также стояла напротив Ухëка, смотрела на него снизу вверх и не понимала, что она вообще могла в нëм найти, чтобы так сильно влюбиться. Краснела, стеснялась, глаза отводила. Как и Чонгук в этот самый момент. Нет, только не это... — Вы... — Ким Тэхëн, — альфа вежливо представляется и в знак уважения кланяется. — Вы мама Чонгука? — Миëн заторможенно кивает, чувствуя, как сын от неë отстраняется и отходит чуть в сторону. Его красные щëки и взгляд в пол точно не сулили ничего хорошего. — Проследите за тем, чтобы Ваш сын обязательно выпил чай с мëдом и оделся сегодня теплее. Для его здоровья так будет лучше. — Для его здоровья? — Миëн переспрашивает, хотя фразу альфы услышала очень хорошо. — Мам, я тебе потом всë объясню, — Чонгук тянет еë за рукав платья и делает небольшой поклон, уже не замечая, как альфа машет ему на прощание. Миëн идëт следом за сыном, но взгляд от странного старшеклассника не отводит. Даже не гаркает на охранника, который смотрит на них и крутит пальцем у виска. К машине они идут в полной тишине. Чонгук явно торопится, быстро идëт впереди и залезает на заднее сиденье в тот же момент, когда Миëн нажимает на ключах от машины кнопку блокировки. Когда она садится в машину, терпение лопается. — И что это был за... — женщина жестикулировала руками в воздухе, максимально странно показывая силуэт альфы. Еë красивое лицо в этот момент перекосило эмоциями так, что она стала напоминать Чонгуку сумасшедшую, недавно сбежавшую из психбольницы. — Ким Тэхëн. — О, спасибо, мой золотой, я же не услышала, как он представился! — Мам. — Что мам? Что мам? Сначала ты трубку не берëшь, потом я прихожу в школу и вижу рядом с тобой какого-то бугая под метр восемьдесят, а теперь ты мне даже объяснить не можешь, что это за долбо... — Он мне сегодня жизнь спас. — А? Миëн затыкается, дышит глубоко и смотрит так, что Чонгуку невольно становится не по себе. — Всë обошлось. Я просто случайно заплыл дальше, чем планировал. Начал тонуть, а он меня из воды вытащил, — Чонгук жмëт плечами, а внутри трясëтся, вспоминая, как вода затекала ему в рот и в нос, пока руки безуспешно пытались зацепиться хоть за что-то твëрдое. Ему до сих пор было дико страшно. — То есть, — Миëн явно растягивает слова, пытаясь как-то уложить в своей голове мысль о том, что сейчас еë ребëнок мог ехать в морг, а не домой. — Ты действительно мог утонуть? — Эй, — Чонгук тянется вперëд и касается хрупкого плеча мамы, когда видит, как та напряглась от своих же слов. — Со мной сейчас всë хорошо. Поговорим об этом дома, ладно? Женщина трясëт головой и хмурится, пытаясь привести мысли в порядок, а потом с невозмутимым выражением лица заводит машину. Конечно же, она знает, что не поговорят. Еë сын – зашуганный подросток, который благодаря собственным родителям не доверяет никому, поэтому дома он просто заявит, что хочет спать, после чего запрëтся в своей комнате и самостоятельно разрулит все свои проблемы. Миëн думает о том, что они с Ухëком угробили сыну детство, но она ни за что не даст Чонгуку похерить своë будущее, повторив историю наивной дуры Чон Миëн. Они встают в пробку прямо возле въезда во двор. Женщина знает, что дома у Чонгука есть комната, которая с самого раннего детства ребенка играла роль крепости, поэтому она собиралась задать волнующий еë вопрос именно в этот момент, когда еë сыну некуда было спрятаться. Возможно, это неправильно, но ей действительно необходимо было проверить, оправданы ли еë опасения. — Гугу? — Миëн смотрит на дорогу, не поворачиваясь на Чонгука, оторвавшего взгляд от окна. Ей бы смелости не хватило спросить, даже если бы она просто посмотрела в зеркало заднего вида. — А тот альфа, он... — Он в школьной форме прыгнул в бассейн, чтобы вытащить меня из воды, — Чонгук отвечает быстрее, чем она успевает договорить. Неужели она настолько очевидна? — Он идëт сейчас домой в спортивной форме, потому что вся его одежда мокрая... из-за меня! — он запинается, и Миëн всë же поворачивается к нему. Его щëки снова покраснели, а губы сжались в тонкую полоску, прямо как в тот момент, когда они стояли в школе. — Мне просто стыдно. Поэтому я краснел, а не потому что он мне понравился, — добавляет Чонгук, зная, откуда ноги растут у чужого волнения. — Сначала я буквально был на грани жизни и смерти, а потом сгорал от стыда и боялся взгляд поднять. Поэтому я даже не помню, как он выглядит, и у тебя точно нет повода думать, что он мне понравился. — Прости, просто... — Миëн отвлекается на дорогу, когда ряд сдвигается вперëд. Она тяжело вздыхает перед тем, как продолжить, после чего растягивает губы в кривой улыбке. — Эти аналогии, чëрт. — Перестань вспоминать отца, — Чонгук смотрит строго, зная, что обычно такие мысли у Миëн заканчиваются слезами в подушку, потому что боль еë не отпускает даже спустя столько лет. — И за меня не переживай, у меня есть голова на плечах. Я просто благодарен ему, даже при том, что он вряд ли знал, кого спасал. Стал бы Тэхëн бросаться в воду, если бы знал, что там мальчик-омега? Чонгук больше склоняется к тому, что над ним бы просто продолжили издеваться. В классе ему ясно дали понять, что он – ошибка природы, хотя Чонгук знал, что в их школе есть ещë около десяти мальчиков-омег, а за границами школы их десятки тысяч. Да, их меньше в соотношении с девочками-омегами, а если уж брать в расчëт мальчиков-альф и бет, то их количество действительно мизерное. Но ведь по новостям говорят, что мир на пути демократизации, что все равны, с экранов вещают представители их пола, мальчиков-омег охотно берут в модельные агенства, ведëтся активная агитация против дискриминации, так... почему? Почему несмотря на всë, что говорят в интернете и в телевизоре, он всë ещë считается отбросом, мусором под чужими ногами? Чонгук много над этим думал и пришëл к выводу, что вовсе не его половая принадлежность так сильно волнует всех тех, кто над ним издевается. Он просто удобная мишень, потому что другого человека не нашлось. Зачем выискивать чьи-то скрытые недостатки, если есть человек, который по устоявшемуся в обществе мнению считается одним сплошным недостатком? — Об отношениях я вряд ли даже просто подумаю раньше двадцати, — он вдруг начинает говорить, когда машина приближается к подъезду. —А там найду себе кого-нибудь постарше. Лет, эдак, на десять. Потому что старшие всегда более разумны. Потому что из всего окружения его мамы ещë ни разу никто не попытался его унизить. Потому что есть Линсо, который в свои практически сорок одним взглядом может уложить на лопатки любого альфу, который говорит, что мужчины в возрасте 30+ среди омег выискивают именно парней. Потому что у Чонгука перед глазами живой пример того, что бывает, когда выискиваешь свою любовь среди ровесников без головы на плечах. — Состоявшегося человека без ветра в голове. — Состоявшегося человека без ветра в голове, да.