Революция начинается с сердца

      Прошло два месяца с того самого дня, как он стал управляющим в этом доме. Они не были легкими. Всё пошло наперекосяк практически с самого начала, и виной тому была не только закулисная грязь его работы. Хотя и она вносила свои переменные.       Карл искренне надеялся, что никогда и ни при каких обстоятельствах не повторит пережитое…       Чтобы прорваться сквозь настолько устрашающую действительность от него потребовалось принять радикальные меры, забыть о которых уже не получится. Если бы он ещё видел сны, они наверняка были бы кошмарными. Но жизнь продолжается…       В последнее время она даже стала благосклонна к семье Штейнов. Болезнь маленькой Марты наконец позади, подобно дурному сну, растаявшему с рассветом. Девочка снова улыбается, вселяя хрупкое спокойствие в сердца родителей. А её брат никуда не уехал и теперь продолжает своё обучение в университете. Вероятно, он разочарован, но Патрик жив и рядом с любящей семьёй. Это уже немало. И всяко лучше, чем расстрел на границе, который ему грозил.       Желать сейчас чего-то большего было бы просто оскорбительно. Любой благоразумный житель Эстро с этим согласится. А если нет, то его самомнению не стоит завидовать.       Начинался ноябрь. И поскольку у природы на всё свои взгляды, а запретить ей выражать их не в силах даже Великий Вождь, она решила сделать всем в Хельмере небольшой подарок. Вместо промозглого ветра и бесконечных дождей месяц встретил их мягким теплом угасающего осеннего солнца. Невероятно удачный момент для приезда нового жильца, не правда ли?       Его звали Альберт Мейнике, и он приехал сюда пару недель назад. Молодой шатен со спокойными серо-голубыми глазами, иностранными чертами лица и россыпью тёмных веснушек, которые ему никогда особо не нравились, но, в общем-то, ничуть его не портили. Мужчина почти всегда появлялся на публике в дорогом с виду плаще и создавал для окружающих впечатление человека интеллигентного и сдержанного, но довольно нелюдимого.       Доходный дом по адресу 6, Крушвице совсем не приводил его в восторг. Но у Альберта был веский повод находиться здесь: причина государственной важности с одной сторны, и сильнейший личный мотив с другой. Он никому о них не расскажет. Более того, когда он собирался сюда, то решил, что не намерен произносить ни слова в этих стенах, за исключением необходимых звонков руководству. Пусть все вокруг считают его немым. Пусть даже в составленном Карлом досье появится такая строка. И, разумеется, никаких серьёзных привязанностей.       Всё это — один большой спектакль. Ради достижения своей цели он был готов без колебаний довести любую необходимую в нём роль. До самого конца. Какой бы она не была. И вот, незаметно для всех, Мейнике начал собирать информацию. Он слушал и запоминал. Всегда. Пока совершал вечерний променад, пока вёл с кем-либо игру в шахматы, даже пока он просто сидел на скамейке, наслаждаясь обществом хорошей книги и бокала красного вина.       Как раз за последним Карл и застал Альберта как-то вечером, когда вышел из дома в компании сына, отказавшегося чуть ранее идти сюда за корреспонденцией из-за плохого настроения и выведенного в сомнительных воспитательно-профилактических целях. Одна из основных задач управляющего — обеспечение исполнения жильцами всех правительственных директив. Так что при взгляде на книгу он практически мгновенно вспомнил об их новой инициативе: «Запрещено чтение любой литературы, кроме материалов, проверенных и утверждённых министерством Патриотизма. Нарушение данного запрета приравнивается к измене родины и карается по всей строгости закона.»       По идее, он должен был сиюминутно вернуться в свой кабинет и составить рапорт на господина Мейнике, но он спешил. Минувшие события и искреннее желание жить в мире с собственной семьёй немного смягчили Карла. Поэтому для начала он решил ограничиться предупреждением и подошёл к Альберту, чтобы поговорить. — Прошу прощения за беспокойство, но я вынужден попросить вас немедленно убрать книгу. Понимаю, как немой вы мало общаетесь с окружающими. Но никто не освобождал вас от необходимости исполнения новых директив.       Реакция на эти слова последовала с секундной заминкой. О настолько возмутительном запрете мужчина слышал впервые, и на языке у него вертелось только одно слово — «варвары». Пусть даже у Карла пока не было никаких доказательств этого правонарушения, всего один его звонок в министерство мог доставить слишком много ненужных проблем. Альберту оставалось только подчиниться этой просьбе.       И раз уж книгу у него почти в буквальном смысле этого слова отобрали, стоило переключиться на что-то ещё. Хотя бы чтобы усмирить свой гнев.       Идеальным вариантом могла бы стать шахматная партия, ведь необходимость мыслить тактически прекрасно охлаждала разум. Но у самого управляющего наверняка полно дел, а все прочие обитатели дома сейчас отдыхали от работы и дневных забот в своих квартирах. И вряд ли кто-то из них соблаговолил бы выйти в ближайшее время.       К счастью, решение возникшей дилеммы прошло само собой. Шахматы были весьма популярны в студенческой среде. И так получилось, что дела с ними в последнее время состояли неважно из-за преподавательского произвола. У Патрика даже возник конфликт на этой почве. Один из учителей оказался недоволен тем, что ученики занимаются чем-то посторонним в здании университета и выкинул его шахматную доску. Как раз из-за этого он был настолько не в духе сегодня.       За этот день Штейн-старший успел выслушать очень много слов возмущений по этому поводу и успел устать от эмоциональных речей сына. Поэтому в сложившейся ситуации он посчитал, что будет прекрасной идеей предложить ему сыграть с Альбертом.       В ответ на это мужчина тихо усмехнулся и его лицо озарилось хитроватой улыбкой. «Ну что ж, давай сыграем и посмотрим, чего ты стоишь.»