Сказка о лисе

— Камэ-сан! — разнесся по длинным пыльным коридорам детский клич, — Камэ-сан, вы где? Седовласая старушка расплылась в улыбке. Несколько месяцев этот дом не слышал веселого детского смеха. Пожалуй, ей было одиноко. Маленькая Тайю влетела в комнату и порывисто, как все дети, с особой нежностью и любовью, обняла бабушку, запутываясь в подоле ее темно-синего кимоно. Старушка ласково положила слабую бледную руку на темные, как ночная гладь воды, волосы девочки, которые морозными струями падали на белые тонкие плечи и спину.  — Тайю, Тайю, — покачала головой бабушка. Каждый раз, когда в этот старый, мрачный и гордый дом возвращалась пятилетняя девчонка, он начинал говорить ласково, по-детски игриво, открывая все свои секреты для маленькой Тайю. Особенно малышка любила библиотеку — пыльную, еле освещенную лампами, прибывающую в волшебном полумраке, такую огромную, что Тайю могла бы там запросто потеряться, и таящую в себе так много древних тайн, которые просто обожала девочка. Несмотря на возраст, малышка читала по слогам и до умопомрачения любила огромные, тяжелые тома, наполненные магией легенд. Они вкусно пахли старой бумагой, лакрицей и воском. Сильнее она любила лишь слушать эти истории из уст своей бабушки Камэ-сан — древней, как мир. Почти все мифы библиотеки старуха знала наизусть — что-то прочитала, что-то ей рассказывали ее мать и бабушка.  — Привет! — малышка улыбнулась, засияв маленьким солнышком и тут же засыпала старуху вопросами, — как у тебя дела? Что нового? Как сад? Пойдем завтра туда? А Руми, как она? Ей уже лучше?  — Тихо, тихо, — прервала поток слов седовласая старушка, — по порядку. Малышка покорно кивнула и обратилась в слух.  — У меня все хорошо. Нового ничего, — начала рассказывать Камэ-сан, — сад процветает. Кстати, те цветы которые мы посадили хорошо принялись, — при рассказе о саде, еще одной страсти маленькой девочки, она просияла, — завтра сходим туда. И в «Долину Фей» сходим, покупаемся, — «Долиной Фей» Тайю окрестила огромное пространство меж холмов — спящих травяных гигантов, на которых иногда появлялись деревья. Полная бледно-голубых, розовато-белых и светло-фиолетовых цветов долина была похожа на ожившую сказку. Изредка огромное цветочное море разбавляли вековые деревья. По середине лазурным пятном разлилось озеро. Вода там была прозрачная и чистая на столько, что виднелось усыпанное разноцветными камушками дно. По берегам толпой скопились вишни и ивы. Они стояли, наклонив ветви к воде. С юга в водоем голубой лентой вплеталась речушка, что текла из-за цепи холмов. Северные окна родового особняка, стоявшего на склоне холма, как раз выходили на нее, — а что насчет Руми — наша собачка потихоньку встает на лапы. Ее ты тоже увидишь, но завтра — сейчас уже темно. А ты себя хорошо вела? — строго спросила хозяйка.  — Да! Я слушалась родителей и делала все, что они говорили, — гордо заверила ее девочка.  — Молодец. Тогда я расскажу тебе на ночь сказку. Какую хочешь? — спрашивать бесполезно — старуха и так знала ответ.  — Камэ-сан, расскажи про кицунэ! — потребовала малышка, на что старушка ласково улыбнулась.  — Я же рассказывала уже, и не один раз, — скрипучим голосом возразила Камэ-сан.  — Но я так ее люблю! — девочка жалобно посмотрела на бабушку, и та оттаяла. Да что скрывать — Камэ-сан и не меньше любила эту сказку про красавицу-лисицу и охотника, а рассказывать ее внучке было для нее сплошным удовольствием. Малышка верила, что однажды в лесу встретит настоящую кицунэ. Да не простую, а королевскую девятихвостую лисицу.  — Ну, тогда садись и слушай, — старуха опустилась в мягкое кресло, а обрадованная малышка примостила у ее ног на ковре, радостно ерзая. И Камэ-сан стала рассказывать.