Шаг вперед

В своей недолгой и малопривлекательной жизни шестнадцатилетний Пак Чимин отчетливо и ясно усвоил одно правило: ему никогда и ни за что не нужно высовываться и хоть как-то выделяться, чтобы не дай бог не нарваться на неприятности. И он отлично научился следовать этому правилу. Особенно в школе, где, кажется, ни один из трех с половиной тысяч учеников не знал его имени. Даже несмотря на то, что он, вообще-то, учился тут уже второй год. Но на самом деле это было и к лучшему. Его никто не знал, его никто не замечал и… никто над ним не издевался, как в предыдущей школе. И Чимин искренне наслаждался своими одиночеством и незаметностью. До сегодняшнего дня. Пока его имя и фамилию внезапно не объявили во всеуслышание по школьному радио, приглашая его после уроков зайти к директору. Сказать, что Чимин напрягся от этого объявления, – ничего не сказать. Да, он не был самым лучшим учеником в этой школе, но его оценки держались на вполне приемлемом среднем уровне, Чимин много учился и много старался ради этого. Он не участвовал ни в каких школьных заговорах, шалостях и пакостях. Не дрался, не грубил учителям, не прогуливал уроки, и всегда вовремя сдавал все проекты и домашние задания, и вообще всеми силами старался держаться подальше от любых неприятностей, поэтому он действительно не имел ни малейшего представления о том, что же могло в этом мире произойти такого экстраординарного, чтобы он, Пак Чимин, зачем-то понадобился директору. Разве что… социальная служба? Да нет, они же вроде бы обо всём договорились с мамой и их инспектором, и последняя проверка два месяца назад прошла вполне себе успешно, так что вряд ли. Может, что-то не так было с его стипендией? Но, насколько Чимин знал, и с ней всё было в порядке. Других вариантов у Чимина просто не было, поэтому он решил дальше не изводить себя этими пустыми догадками и просто спокойно (ну, может, не очень) отправился на последний, крайне скучный урок по мировой истории, а затем, закинув в шкафчик учебник и лишние вещи, в административный корпус, в котором за всё время обучения в школе он был лишь два раза – в тот день, когда они с мамой и социальным работником приезжали подать сюда документы о переводе, и в первый учебный день Чимина, когда секретарь выдала ему все нужные бумаги и расписание. И… всё? Нет, и что же всё-таки могло им от него понадобиться? Изо всех сил стараясь выглядеть как можно увереннее и спокойнее, Чимин одернул клетчатый форменный пиджак и уверенным шагом вошел в административный корпус, удивляясь огромному количеству людей, школьников и учителей, которые внезапно суетились тут, впрочем, чем ближе он приближался к приемной директора, тем меньше их становилось, а в самой приемной его и вовсе встречала лишь секретарь директора Чона – пожилая сухопарая мексиканка с настолько озлобленным лицом, что по ней плакали роли злодеек во всех детских сказках. Чимин бы улыбнулся этой мысли, вот только сейчас ему было совсем не до этого. – З-здравствуйте, – споткнувшись о порог и на первом же слове, поздоровался он, заставляя женщину оторвать ее извечно недовольный взгляд от монитора ноутбука и посмотреть на мнущегося у входа школьника. – Пак Чимин. Меня объявляли. То есть, что директор вызывал меня… – Да-да, проходите, Пак Чимин. Директор Чон уже ждет вас. – Вопреки всем ожиданиям Чимина, голос секретаря директора прозвучал вполне себе добродушно, и женщина, кивнув ему на огромные резные двери из темного дерева, вернулась к своим делам. А сам Чимин, сделав глубокий вдох и еще раз одернув свой несчастный пиджак, стремительно преодолел два шага до дверей в кабинет директора и, на всякий случай постучавшись, робко просочился вовнутрь. – Здравствуйте, директор Чон. Вызывали? – оказавшись в помещении, поспешил поклониться сидящему за столом мужчине он. Да, пусть они были не в Корее, а в Лос-Анджелесе, и здесь не были приняты традиционные приветствия, но они оба так или иначе были корейцами, и Чимину было немного спокойнее от этих привычных ему с детства жестов. К тому же, насколько он слышал, директор Чон никогда не порицал подобных вещей, с уважением относясь ко всем культурам. – Пак Чимин? – оторвавшись от бумаг, мужчина внимательно посмотрел на Чимина сквозь стекла своих круглых, совсем как у Гарри Поттера, очков и, дождавшись от школьника утвердительного кивка, поприветствовал его: – Да, вызывал. Здравствуйте, Пак Чимин. Давненько мы с вами не виделись и не общались тет-а-тет. Мужчина кивком пригласил окончательно разнервничавшегося Чимина присесть на одно из невысоких мягких и выглядящих жутко уютными кресел для посетителей спокойного темно-серого цвета, стоящих прямо напротив его стола. – Так как ваши дела, Пак Чимин? – дождавшись, пока школьник неловко устроится на самом краешке кресла, спросил мужчина, продолжая всё так же пристально наблюдать за ним. У этого мальчика была непростая история, и причины, по которым он оказался в их школе, были далеко не самыми радужными. Честно говоря, изначально директор Чон был против приема этого студента, считая, что после случившегося у него могут быть… некоторые проблемы с социализацией и ему стоило бы учиться в специализированном учебном заведении, но, слава богу, всё сложилось как нельзя хорошо. И, судя по наблюдениям директора Чона, в весьма нетипичной среде их школы Пак Чимин освоился и чувствовал себя вполне комфортно. Да, его результаты по социализации были не вполне блестящими. Тем не менее для ребенка с его прошлым и травмами – вполне-вполне неплохими. Но, кажется, пришла пора приступить к следующему этапу. И их школьный психолог и специалист по профориентации были с ним согласны. – Х-х-хорошо? – то ли спросил, то ли ответил Чимин, слегка опешивший от этого вопроса. – Действительно хорошо? – склонив голову набок, уточнил мужчина, еще больше изумляя Чимина. Чтобы директор вызвал к себе рядового школьника и интересовался его делами? Ладно, если бы это был кто-то из их звездных учеников, но Пак Чимин? Может быть, он просто спит и ему снится вся эта чушь? – Д-да, – кивком подтвердил Чимин. – Понимаешь, мы с госпожой Джонс вчера изучали анкеты, которые вы заполняли две недели назад: относительно ваших планов на колледж и будущее… – наконец-то решил приступить к сути их сегодняшнего разговора директор Чон, а Чимин с огромным трудом сдержал облегченный вздох. Его анкета на колледж. Ну конечно же. Видимо, всё-таки зря он не наврал там и решил написать о своих реальных планах на будущее. Ему всегда казалось, что все эти бумажки – простая формальность, на которую никто не обращает внимания. И надо же… – И некоторые твои ответы нас… слегка насторожили, – мужчина пристально уставился на Чимина, видимо, ожидая от него хоть какой-то реакции. – Да? – удивленно вскинул брови Чимин, решив, что прикинуться дурачком в данной ситуации, наверное, будет самым лучшим решением. – Да. Ты поставил прочерки практически во всех графах. И мы не до конца поняли, что это значит. Ты еще не определился с выбором или действительно решил никуда не поступать? – Я… – Чимин замялся, взвешивая за и против и решая, стоит ли ему и в этот раз быть до конца честным и сказать, что все его планы после школы ограничиваются тем, что он собирается найти еще пару-тройку подработок к уже имеющимся двум и влачить жалкое существование до того момента, пока он не сдохнет в какой-нибудь канаве от старости, инсульта, ну или однажды ночью по дороге домой на него не нападет какой-нибудь наркоман или бездомный и не прострелит ему голову за последние пару долларов в кошельке. – Мы думаем, что ты просто еще не определился, да? – прервав повисшую в кабинете паузу, подсказал верный ответ Чимину директор Чон. – Ага, – поддакнул Чимин, прекрасно понимая, что всем так будет проще. – Хорошо, тогда у тебя еще есть время подумать, – кивнул директор и наигранно сурово нахмурился: – Но не забывай, что три года – не так уж и много, чтобы собрать достойное портфолио. И да, кстати, об этом, – спохватился директор Чон, – зная о твоей ситуации , мы не давили на тебя первое время, но ты же помнишь, в какой школе учишься? – Да, – кивнул Чимин. Еще бы он не помнил. Учителя каждый день напоминали им, что они являются учениками одной из самых лучших школ в стране – имени Эдгара Аллана По, главной целью в которой было развитие и поддержание творческих способностей ее студентов. Всех трех с лишним тысяч. Впрочем, большая часть из них в этом и не нуждалась, ведь многие ученики их школы уже были самыми настоящими звездами. Кто только у них не учился: модные блогеры всех направленностей с десятками миллионов подписчиков, будущие поп- и рок-звезды, уже сейчас имеющие внушительные фанбазы, актеры кино и театра с такими внушительными фильмографиями, которым с легкостью могли бы обзавидоваться взрослые артисты, художники, скрипачи, гитаристы, пианисты, модели, дизайнеры, фотографы, хореографы, танцоры, будущие продюсеры и режиссеры. Напарница Чимина по лабораторным занятиям по естествознанию издала уже четыре собственные книги и писала пятую. Их группа поддержки больше пяти лет подряд становилась лучшей на международных соревнованиях. А футбольная, бейсбольная и баскетбольная команды стабильно входили в топ-10 сильнейших школьных команд в Штатах. В их школе было больше десяти собственных музыкальных групп всех жанров и направлений, несколько танцевальных кавер-групп (и среди них была даже одна мужская), два хора, оркестр, театральная труппа, два ежемесячных журнала и еженедельная школьная газета, которые издавали сами же ученики, и, разумеется, собственный канал на «Ютьюбе», радиостанция и даже печатный блог. Практически каждый ученик в их школе был просто потрясающей, разносторонней, интересной и творческой личностью, и учителя с удовольствием поощряли каждое их начинание. Если бы директор Чон однажды решил сделать что-то вроде галереи славы и выставить все награды их учеников, то для этого ему понадобилось бы целое отдельное здание. В несколько этажей. Но Чимин… Он не был таким, как остальные ученики этой школы. В нем не было абсолютно никаких талантов. И если бы не стипендия, выданная ему скорее из чувства вины и желания заткнуть им с матерью рот после того… происшествия, то он никогда бы и ни за что не смог учиться в подобном месте. – Помимо обязательной учебной программы, тебе обязательно нужно набрать часы внеклассных занятий. Думаю, что ты уже достаточно освоился и пришла пора заняться этим. – Но… – попытался было возразить Чимин, однако директор Чон перебил его: – Это обязательно и не обсуждается. Просто выбери себе какой-то из клубов по интересам и запишись в него. Тебе же что-то нравится? Кино, музыка, может, футбол или танцы? – директор Чон вопросительно посмотрел на Чимина и, так и не дождавшись от него ответа, недовольно поджал губы: – Или ты с этим тоже не можешь определиться? – Я… Да. Не могу, – растерянно кивнул Чимин, совершенно не ожидавший такого поворота событий. Нет, он, конечно, что-то помнил о внеклассных занятиях, о которых ему рассказывали при поступлении, но… разве подобные вещи были обязательными? – Можно… можно отложить это еще на год? – робко поинтересовался у директора он, надеясь, что, возможно, тот пойдет ему навстречу и… – Нет. Я думаю, что мы дали тебе достаточно времени, – решительно отрезал мужчина, беря в руки свой мобильный телефон. – И если ты не можешь справиться сам, то я точно знаю, кто поможет тебе определиться с выбором, – и, жестом остановив уже открывшего рот и собирающегося что-то сказать Чимина, набрал номер, забитый в его телефоне под номером 2 в быстром наборе: – Алло, Хосок? Ты еще в школе? А Юнги с тобой? Зайдите ко мне, у меня есть для вас небольшое поручение… И тут Чимин понял, что он влип. Причем очень и очень сильно. Ну что за черт? А ведь этот день и этот учебный год так отлично начинались…