Шаг вперед

– Давайте не будем страдать херней и просто прямо предложим ему. Откажется так откажется, возьмем того тайца с балета, что нам терять? – устав от споров, пожал плечами Намджун, откидывая голову назад и с наслаждением прижимаясь ноющей макушкой к прохладной стене их раздевалки. Они, коллективно решив прогулять первый урок под благовидным предлогом того, что у них репетиция перед съемками нового видео на их канал, уже битый час сидели на полу в одном из самых уютных на их этаже помещений, уже давно ставшем привычным местом для всех обсуждений, и пытались понять, как сделать так, чтобы Пак Чимин если не стал частью их команды, то хотя бы попробовал. Намджун и сам был согласен, что из всех кандидатов, что у них сейчас были, Чимин казался лучшим вариантом, особенно после того видео в «ТикТоке», от которого самому Намджуну, несмотря на его стопроцентную гетеросексуальность и многолетнюю несчастную влюбленность в одну девушку, снесло крышу, но разводить такие баталии на пустом месте… Нет, это было выше его понимания. И сил. Намджун всегда был человеком дела, а не слова. И его всегда дико раздражали все эти переливания из пустого в порожнее. Будь его воля, он бы просто взял Чимина, закинул его на плечо, принес в репетиционный зал и поставил перед фактом, а не… вот это вот всё. – Нам есть что терять, – недовольно отрезал сидящий по-турецки прямо посреди комнаты Хосок, в который раз запуская руку в свои волосы и взъерошивая и без того лохматую шевелюру еще сильнее, так, что еще немного – и в хаосе на его голове вполне могла бы загнездоваться пара-тройка птиц. – Значит, нужно сделать так, как сказала Юнджи, – закусив губу, Джин задумчиво кивнул молча наблюдающему за этим гамом и почти не участвующему в разговоре Юнги. Как и Тэхён, который вообще был решительно против того, чтобы Чимин присоединялся к их группе. Единственный из всех. Но поскольку все решения в BTS принимались исключительно большинством голосов, то ему сказали сидеть в углу молча и не возникать, чем он успешно и занимался последние сорок минут. Почему-то вместе с Юнги, который сегодня вел себя особенно странно. – А что если он всё равно откажется и мы просто потеряем время? – склонил голову набок Намджун. – Мы в любом случае ничего не теряем. Начнем пока репетировать с новеньким, а Чимин… Если согласится, то сделать перестановку не займет много времени. А если откажется – будем и дальше заниматься с номером сорок девять, – покачал головой Хосок. Интересно, хоть кто-нибудь запомнил имя этого тайца? Судя по всему, нет. – Он не откажется. Просто нужно правильно и, самое главное, вовремя предложить, – решив все-таки поучаствовать в разговоре, повторил слова своей сестры Юнги. – Что предложить? Кому предложить? – с любопытством спросил ввалившийся в раздевалку и услышавший лишь последнюю часть разговора Чонгук. – Что обсуждаете? Я вас везде искал, – недовольно поморщился он и, отбросив в сторону рюкзак, плюхнулся на пол прямо на пороге. На самом деле он бы с удовольствием еще поболтал после урока естествознания с Чимином, но тот сбежал от него с такой скоростью, что Кларк Кент и Суперсоник просто удавились бы от зависти. Видимо, очень сильно хотел в туалет. – Мы обсуждаем, как предложить Чимину присоединиться к нашей группе. Ты же не возражаешь? – вопросительно посмотрел на брата Хосок. – Нет, не возражаю. Я это уже и сам ему предложил, – кивнул Чонгук, ерзая, чтобы усесться поудобнее. – Ты сделал ЧТО? – Хосок недоуменно уставился на брата, не веря в услышанное. – Предложил ему присоединиться к группе, – повторил Чонгук, наконец-то найдя удобную позу и блаженно прикрывая глаза. Уроки всегда были невыносимо скучным мероприятием для него, ведь он знал на год вперед всё, что ему будут рассказывать учителя; он мог сдать выпускные экзамены экстерном в любой момент, однако посещение школы, как другие нормальные дети, было еще одной формальностью, которой так дорожили Хосок и родители, поэтому Чонгук ее соблюдал. По крайней мере, старался. Несмотря на то, что ему правда, действительно и на сто процентов было невыносимо скучно сидеть в десятом классе. Чонгук с удовольствием провел бы это время наедине с «Нетфликсом» и так и не досмотренной вчера документалкой, потому что их мама очень строго следила за тем, чтобы ее мальчики ложились спать не позже полуночи, и любимая фишка Чонгука – притвориться спящим, дождаться, пока все уснут, и спокойно смотреть всё, что он хочет, уже давно не срабатывала, потому что его дурацкий организм действительно засыпал, с боем вырывая у него заслуженные часы отдыха. – И?.. – Юнги напряженно смотрел на младшего, даже не представляя, что тот мог сейчас ответить. Ведь это был Чонгук, и смоделировать его диалог с Чимином и уж тем более предсказать результат… разве мог хоть кто-то, помимо самого Чонгука? – Я сказал, что мы хорошо зарабатываем, – выдал Чонгук, заставляя губы Юнги округлиться в изумленном «о», а глаза Хосока и Намджуна – едва ли не вылезти из орбит. – Ты сказал ему… ЧТО? – потрясенно спросил Джин, пока еще не понимая, смеяться ему или плакать. То ли от прямолинейности и совершенно непостижимой, но такой логичной логики Чонгука, то ли от того, что Чимину выпало невероятное счастье услышать предложение присоединиться к BTS от самого несостоятельного в социальных контактах участника, то ли просто от абсурдности происходящего. Они тут часами спорят, а Чонгук просто берет и предлагает Чимину присоединиться к ним… РАДИ ДЕНЕГ? – Что мы хорошо зарабатываем, – совершенно не считав реакцию своего брата и всех остальных, так же спокойно повторил Чонгук и на всякий случай пояснил: – Он бедный, деньги будут для него хорошей мотивацией в принятии решений. Это логично. – Чонгук, блять! – почти одновременно взвыли Хосок и Юнги, с трудом сдерживая себя, чтобы не вскочить и не влепить подзатыльник этому малолетнему слишком умному, но всё же идиоту. Полному. И как только?.. – Не орите на меня, – возмущенно посмотрел на брата и Юнги Чонгук. – Я что, сказал или сделал что-то неправильно? – А ты как думаешь? – возмущенно фыркнул Намджун, видя, что ни Юнги, ни Хосок сейчас просто физически не способны выдать что-то цензурное. – Хочешь сказать, что это сработало? – вопросительно посмотрел на Чонгука Джин, который даже не представлял, как Чимин мог отреагировать на подобное предложение. Хотя... нет. Представлял. Еще как. – Да, – радостно закивал головой Чонгук. – Он сказал, что подумает над моим предложением, то есть над НАШИМ предложением. Мы же все хотим, чтобы он присоединился? Я всё правильно сказал? – Чонгук вопросительно посмотрел на своего красного от возмущения брата, затем перевел взгляд на выпавшего в прострацию Юнги, а затем посмотрел на сидящего в стороне и никак не участвующего в разговоре Тэхёна, в глазах которого искрились смешинки и который украдкой за спиной Юнги показал Чонгуку большой палец. И это была настолько неожиданная похвала от настолько неожиданного человека, что Чонгук прямо сейчас был готов лопнуть от гордости за себя самого. Тэхён так редко одобрял что-то, что он говорил или делал… Поэтому такие знаки внимания были особенно ценными и важными для Чонгука. – Ну просто охренеть, а вы тут собирались обхаживать его, как девицу перед первым свиданием, – вынес окончательный вердикт Намджун, и, не сдержавшись, рассмеялся. К нему буквально через пару мгновений присоединились и Джин, и испытавшие настоящее нервное потрясение Хосок и Юнги, и даже всё еще немного обиженный Тэхён. И лишь Чонгук, сидя посреди этого царства чужого смеха, совершенно не понимал, что происходит. И чтобы хоть как-то присоединиться ко всеобщему веселью, вдруг выдал: – Кстати, я сказал Чимину, что он тебе нравится, поэтому ты смотришь на него так, будто хочешь облизать его, – глядя в глаза замолчавшему и так и оставшемуся сидеть с открыть ртом Юнги, который во внезапно воцарившейся в раздевалке тишине, густой и вязкой, настолько осязаемой, что ее, казалось, можно было бы зачерпывать руками, только и смог выдавить из себя: – Что ты ему сказал? – Что ты смотришь на него так, будто хочешь облизать. Примерно так, как Хосок смотрит на Тэхёна, – чувствуя, что что-то не так и что всё вдруг почему-то резко стало невесело, хотя должно было быть наоборот, решил уточнить Чонгук. Однако и это никак не разрядило обстановку, поэтому он очень осторожно, так, на всякий случай решил спросить: – Я сказал что-то не так? Это же правда. Да и литературное сравнение я подобрал хорошее: всё понятно. – Хосок, прости, – обращаясь к другу, почти прорычал Юнги, – но я, кажется, сейчас сделаю тебя единственным ребенком в семье. – Что? Почему это?! Что я такого сказал? Это же правда!.. – невольно отпрянув назад, возмущенно начал Чонгук, однако Юнги, у которого от ярости едва волосы на голове не встали дыбом, перебил его: – Чонгук, а ты помнишь, что в древние времена делали с гонцами, приносившими неугодную правду? – этот вопрос был задан настолько вкрадчивым и полным ласки, нежности и доброты тоном, что пробрало даже Чонгука. Кажется, впервые в жизни. – К-конечно, знаю: их казнили, – заикнувшись от так и витающего в воздухе напряжения, без привычной самоуверенности, тихо, почти шепотом ответил он, глядя в темные от злости глаза Юнги и не решаясь даже отвести от него взгляда. – Всё правильно, Чонгук, всё правильно, – рвано выдохнул Юнги, тоже не спеша разрывать зрительный контакт и медленно поднимаясь со своего места. – Поэтому беги отсюда, Чонгук, беги. Так быстро, как только сможешь. Иначе я за себя не отвечаю…