Преданная

      Гермиона однажды наткнулась в кабинете отца на толстую книгу, в которой обстоятельным, научным языком было написано про мозг и неврологические процессы, протекающие в организме человека. Коротая летние вечера рядом с папой на диване, она прочитала ее всю. За свою жизнь, даже особенно не интересуясь целительством и медициной, Гермиона прочитала много подобных книг. На всякий случай.       Поэтому сейчас, медленно начав осознавать себя, она пыталась проанализировать, что с ней происходит. Не сразу поняла, что глаза закрыты и она находится в горизонтальном положении, — замедленные реакции мыслительного процесса. Девушка с трудом удерживала сознание от приятного провала во тьму, которая то отступала, то снова накатывала. Она не чувствовала тела, но при этом ощущала боль, которая была словно повсюду.       Гермиона услышала звуки. Чьи-то шаги неподалеку, скрипнула половица, кто-то поднимал и опускал предметы, словно протирая пыль. Попыталась сглотнуть, чтобы позвать и обратить внимание на себя. Но сухость во рту не позволила это сделать. Горло словно задеревенело.       Гермиона приоткрыла глаза, и их резануло ярким солнечным светом, а потолок тут же закружился с бешеной скоростью. Ведьма зажмурилась и слабо застонала от подкатившей к горлу горечи. Если ее вырвет, она просто захлебнется, потому что не в силах даже пошевелиться, не то что перевернуться набок.       Шаги замерли, а потом кто-то быстро направился в ее сторону.       — Миссис Снейп, вы очнулись, — испуганный, приглушенный голос разрезал тишину, — боже мой…       Кто такая, черт возьми, миссис Снейп? Помогите же мне… Я тоже здесь и тоже очнулась.       Гермиона пошевелила пальцами, привлекая внимание. Кажется, на это действие ушли все ее силы и почти сразу она провалилась во тьму, которая снова подкралась и больше не отступила.

***

      Первые звуки, которые она услышала, снова придя в себя: тиканье часов и треск поленьев в камине, а если прислушаться подольше, то и слабый шорох пергамента. Нос уловил запах дров, трав и крепкого черного кофе. Все вместе это создавало непередаваемое ощущение домашнего уюта. И Гермиона полной грудью вдохнула его, прежде чем с осторожностью открыла глаза.       Вероятно, уже ночь. В комнате царила темнота, разгоняемая мягким желтым светом от камина и нескольких свечей. Голова больше не кружилась, но боль в пересохшем горле и тяжелое ощущение в теле никуда не исчезли. Но у нее хватило сил немного повернуть голову и увидеть мужчину, сидящего к ней боком и яростно строчившего что-то в пергаменте, лежащем на колене. Рядом стояла дымящаяся кружка, которая, вероятно, и была причиной умопомрачительного запаха кофе, разносившегося по комнате. Темные волосы закрывали лицо, но Гермиона узнала бы своего профессора зельеварения из тысячи мужчин. Неизменный черный сюртук, крючковатый нос, выглядывающий из-под волос, длинные пальцы, которые так часто выводили на ее работах «Превосходно».       Если бы Гермиона могла улыбнуться, она бы улыбнулась.       Успела. Он жив.       Гермиона помнила, что, отправив Гарри и Рона спать под утро, она сразу подумала о профессоре Снейпе, оставшемся в одиночестве в старой разваливающейся хижине. Девушка не рассчитывала на то, что он жив. Она просто хотела отдать дань уважения. Гарри коротко рассказал, что Снейп совсем не тот, кем хотел казаться. О его роли в войне. Как она могла оставить его там, одного, когда всех убитых складывали в один ряд в Большом зале и оплакивали. Он должен был лежать рядом с ними.       Но уже направившись из замка, Гермиона вдруг подумала, что, если он жив, ему может потребоваться помощь. Если нет, то эти полчаса, что она потратит для того, чтобы достать зелья, ничего не изменят. А если все-таки предчувствие ее не обмануло, то она даст ему шанс.       Гермиона направилась в переполненное ранеными Больничное крыло, взяла у мадам Помфри несколько склянок с кровеостанавливающим и восстанавливающим, обезболивающий и укрепляющий эликсиры и побежала в сторону директорской башни. Горгулья была разрушена, поэтому Гермиона без особого труда попала в кабинет Снейпа. Войдя внутрь, девушка огляделась, где искать противоядие, она даже приблизительно не знала. Но то, что оно было, она не сомневалась. Вряд ли такой человек как Северус Снейп не подстраховался, имея постоянную опасность быть укушенным змеюкой Тома Риддла. Тем более он был прекрасно осведомлен о том, как действует ее яд, спасибо мистеру Уизли и целителю Сметвику.       Гермиона вскинула палочку и тихо произнесла:       — Акцио противоядие от яда Нагайны.       Где-то наверху послышался звук разбивающегося стекла, и через пару мгновений Гермиона поймала склянку с серебристой жидкостью внутри. Осторожно убрав ее в свою неизменную сумочку, она выбежала из замка и помчалась к Гремучей иве.       Стоило ей оказаться рядом с профессором, Гермиона наложила пару диагностических заклинаний и обнаружила слабый, почти нитевидный пульс. Сразу же влила в него противоядие и все припасенные для этого случая зелья. Настойка бадьяна, к сожалению, не помогала, рана все равно не закрывалась. Гермиона оторвала кусок ткани от своей рубашки, трансфигурировала ее в бинт, очистила и, смочив настойкой бадьяна, приложила к ране и замотала ее покрепче. Это даст им время.       Гермиона подняла профессора с помощью магии и осторожно, стараясь не трясти и не дергать, направила его тело к люку. Спустила его, и они двинулись к выходу…       Гермиона нахмурилась. Она до конца не понимала, что тогда произошло.       Сначала она услышала чьи-то шаги, направляющиеся к ним, и обрадовалась, подумав, что кто-то решил ей помочь. Но, услышав отрывистую, грубую речь и ругань нескольких мужских голосов, она поняла, что это не свои. Они стремительно приближались, но бежать со Снейпом назад она не могла, они уже были слишком далеко от хижины.       Решение пришло почти сразу. Она вернулась на несколько десятков метров назад, в наиболее широкое место, опустила профессора поближе к стене, надеясь, что никто не споткнется о него, и наложила дезиллюминационные чары. Только вскинула палочку, чтобы наложить их на себя, как из-за поворота резко появились несколько Пожирателей смерти и остановились как вкопанные, глядя на девушку перед собой. Пара мужчин плотоядно ухмыльнулись, глядя на нее, но третий, выскочивший из-за их спин, прошипел:       — Да, можете потратить время на это, и через пару часов будете уже в Азкабане…       — Возьмем ее с собой.       — Нет, она будет задерживать нас.       — Твою мать, — выругался четвертый, врезавшийся в стоящих приятелей. — Какого хрена? Вы, че, бабу не видели, придурки…       Он вскинул палочку так резко, что Гермиона, настороженно наблюдавшая за теми двумя, что все еще чуть ли не облизывались, глядя на нее, не успела выставить щит и получила заклятие прямо в грудь. Она упала как подкошенная и…       И все. Больше она ничего не помнила.       Гермиона нахмурилась. Вопросы росли в ее голове в геометрической прогрессии. Что с ней случилось? Тронули ли ее тогда Пожиратели? Почему она лежит где-то в чужом доме? Где ее друзья? И самое главное — почему рядом сидит профессор Снейп?       Возможно, он заметил ее движение боковым зрением, потому что тут же вскинул голову и выпрямился, встретившись с ней взглядом. Отложил пергамент и встал, мгновенно оказавшись рядом с ней. Гермиона следила за его лицом и движениями немного настороженно. Все-таки он был совершенно чужим человеком. Они никогда не говорили с ним даже просто на общие школьные темы, как с МакГонагалл. Только строго по делу на уроках.       И тем необычнее было видеть его сосредоточенное, спокойное выражение лица, когда он немного склонился к ней и легко помог устроиться полулежа, поправив подушки. На секунду его волосы коснулись ее лица, и она ощутила запах горьких трав и пергамента. В следующий миг он уже прикладывал к ее губам бокал с водой, придерживая голову, и Гермиона сделала несколько осторожных, но жадных глотков, отправив ему благодарный взгляд.       — Профессор, — голос Гермионы был слабым и хриплым, она прочистила горло и продолжила: — Я рада, что вы выжили, сэр. Но где я? Где Гарри и Рон? И что со мной случилось? Почему я так плохо себя чувствую? И почему вы здесь?       Она не хотела вот так вываливать на него много вопросов, но не смогла остановить себя. Профессор Снейп не выглядел раздраженным, как всегда, когда студенты задавали ему глупые вопросы, наоборот, он слегка улыбнулся ей, обводя взглядом лицо девушки, и ответил:       — Вы не изменились, Гермиона, и, не думал, что скажу подобное — но это радует, — произнес он негромко, глубоким баритоном, пробирающимся под самую кожу. Ведьма смотрела на него, хлопая глазами и не понимая, от чего она больше в шоке, от того, что он назвал ее по имени или от его тона. — Ваши вопросы уместны, и, я уверяю, вы получите на них ответы, но по порядку.       Гермиона кивнула, продолжая приходить все в больший ужас при осознании ситуации. Она в незнакомом доме, почти немощная и рядом с ней строгий и нелюбимый профессор.              Что произошло?       Северус встал и прошел к столу, где стояло множество склянок, начав на поднос выставлять нужные. Тишину нарушали только звон стекла и треск дров в камине. Гермиона, наблюдая за широкой спиной мужчины, медленно сжимала и разжимала кулачки, разминая затекшие мышцы. Ног она вообще не чувствовала. А то, что выше пояса, ломило и болело. Гермиона уже мимоходом успела взглянуть на свою руку и сделать выводы. Очень худая кисть, лишенная почти всех мышц, обтянутая кожей, под которой выделялись кости и сухожилия. Чтобы дойти до такого состояния, ей требовалось лежать без движения и нагрузок долгое время. Этот вывод поселил в ее душе ноющее чувство тревоги. Шестеренки в голове закрутились с новой силой. Гермиона не была глупой девушкой и понимала, что, вероятно, с ней случилось что-то страшное, заставившее ее на месяцы выйти из строя. Но все же, это не объясняло, где Рон, ее милый и любимый Рон, с которым она впервые поцеловалась, казалось, несколько часов назад.       Северус вернулся к ней и, поставив поднос с зельями на тумбочку рядом, открутил первую колбочку.       — Попробуем сначала эти зелья, — пояснил профессор, — если эта схема лечения не будет работать, подберем другую.       Гермиона задалась вопросом, почему он определяет схему ее лечения, но быстро отбросила эти мысли и кивнула. Она послушно пила из его рук зелья, не задавая лишних вопросов. Она знала, что профессор Снейп часто спасал студентов, которые попадали к мадам Помфри, потому что никто кроме него не смог бы сварить нужные зелья, эликсиры и противоядия лучше, и поэтому справедливо рассудила, что здесь, видимо, тот же случай.       После третьего Гермиона прижала дрожащую руку ко рту, борясь с тошнотой, и извиняясь, взглянула на Снейпа. Но, как ни странно, он совершенно не злился.       — Да, эти зелья могут доставлять определенный дискомфорт вашему желудку, — сказал он, закрывая флакончик с зельем, который держал в руках и отставил его. — Сделаем пока перерыв, — профессор взглянул на девушку, и взгляд его потяжелел. Он сжал двумя пальцами переносицу и прикрыл глаза, словно собираясь с силами. Потом хмуро, очень привычно, взглянул на Гермиону. — Что последнее вы помните?       Гермионе стало легче оттого, что вернулся ее угрюмый профессор, заменив собой странного заботливого мужчину, который осторожно прикасался к ней и поил зельями, вытирая ее рот платком. Но то, что ему, видимо, тяжело было собраться с мыслями, чтобы ответить на ее вопросы, вконец убедило девушку в том, что ее не ждет ничего хорошего. В голову сразу забралось самое худшее.       — Помню… как перемещала вас в замок и… столкнулась с Пожирателями смерти, — с возрастающей тревогой мысли начали путаться, она настороженно посмотрела на мужчину и выпалила единственное, что сейчас набатом билось в ее голове, — Гарри и Рон живы?       Его темные радужки сверкнули какой-то эмоцией, которую он мгновенно потушил, придав им обычное бесстрастное выражение. Всмотрелся в ее глаза, а потом медленно кивнул, замечая, как облегчение волной прошло сквозь нее, заставляя напряженные плечи чуть опуститься.       — Мистер Поттер и мистер Уизли живы и здоровы, — он холодно проговорил это, презрительно скривившись, затем продолжил чуть мягче: — Вы столкнулись с бежавшими Пожирателями. Когда Темный лорд пал, они разбрелись по замку и окрестностям, прячась от мракоборцев и подгадывая лучший момент для побега. — Он замолчал, потянувшись к склянке с зельем, и, открутив крышку, поднес к губам Гермионы, опрокидывая его, а потом вытер ее губы настолько привычным жестом, словно делал это очень много раз. — К сожалению, их идеальный момент совпал с тем временем, когда вы пытались меня спасти… зачем-то.       Их взгляды встретились, и Гермиона сразу же смущенно опустила глаза.       — Изначально я хотела отлевитировать ваше тело в замок, чтобы вас могли оплакать наравне с остальными.       Он презрительно усмехнулся, покачав головой.       — Гермиона, неужели вы думаете, что кто-то стал бы? — он встретил ее возмущенный взгляд и снова покачал головой. — В любом случае мне это было не нужно.       Ее очень смущал тот факт, что он обращается к ней по имени. Где же неизменное «Мисс Грейнджер»? К тому же девушка почувствовала себя очень глупо. Когда спасаешь кому-то жизнь, хотелось бы увидеть радость и благодарность, а не разочарование и осуждение.       — Тем не менее, вы спасли мне жизнь, — его тон словно остыл на несколько градусов, когда он продолжил и потянулся к следующему зелью. Заметив, как поникла Гермиона при взгляде на склянку в его руках, он немного смягчился. — Вам нужно потерпеть. Это необходимо, если вы хотите прийти в себя как можно быстрее, — дождавшись обреченного кивка от Гермионы, он помог ей выпить зелье и продолжил: — К сожалению, ценой собственной. Вас прокляли. Я до сих пор не знаю чем, но действие этого проклятия было похоже на применение напитка живой смерти. То есть вы казались мертвой, когда вас нашли ваши друзья. И вас даже сначала сложили вместе с остальными павшими в Большом зале. На фоне остальных трупов через сутки вы казались чуть более живой, чем они, и мадам Помфри забила тревогу. Тут-то и выяснилось, что вы все еще живы.       Гермиона похолодела, представив себе на мгновение, что было бы, окажись она похоронена заживо. Очнулась бы она когда-нибудь снова или умерла, не приходя в себя, уже под землей? При таком раскладе второй вариант был предпочтительнее.       — Вас доставили в Мунго, принялись исследовать и не знали, от чего лечить. Вы по всем показателям были мертвы. Даже диагностические чары показывали это…       — Но как же…       — Как мадам Помфри проверила, что ей не показалось? — хмыкнул он, предугадав ее вопрос. Гермиона кивнула. — Просто порезала вам руку.       — У трупов не идет кровь, — догадалась ведьма и получила его кивок.       — Где-то полтора года над вами бились целители Мунго, — продолжил Снейп, беря последнее зелье и помогая Гермионе его выпить, — но не добились успехов. Никто не знал, что с вами. — Северус протянул Гермионе стакан с водой, и девушка обхватила его пальцами, но он нещадно затрясся, и она едва не опрокинула его на себя. Тогда профессор снова помог ей, поднеся стакан к губам, и продолжил: — Вы худели, не подавали никаких признаков жизни, не реагировали на лечение. Целители приняли решение перевести вас в палату с безнадежными пациентами. Вас оставили в том состоянии, в котором вы есть.       Гермиона опустила взгляд. Ее оставили умирать.       Полтора года? Господи…       Она постаралась в голове рассчитать приблизительное время.       — Так значит, меня не было около двух лет? — подняла вмиг повлажневшие глаза ведьма и встретилась с темными радужками, в которых сейчас видела сожаление.       — Вы пролежали в коме семь лет, Гермиона…       Ей показалось, что земля закружилась с бешеной скоростью. Подкатила тошнота, и Гермиона неловко завалилась на бок от головокружения, тут же оказавшись в руках профессора, который неожиданно мягко поддержал ее, помогая принять сидячее положение.       В висках стучало, к горлу подступил ком.       Семь лет.       Гермиона заплакала, опустив голову. Ей было абсолютно безразлично сейчас, что о ней подумает Снейп, потому что единственное, о чем она думала, были потерянные года. Огромный этап ее жизни, который не вернуть. Профессор молча сидел рядом, не говоря ни слова, давая ей возможность пережить свои эмоции. Он только протянул ей чистый платок, а затем встал, пересел в кресло и склонился над горой пергаментов, которые оставил, когда она пришла в себя.       Немного успокоившись, Гермиона громко высморкалась и подняла взгляд на Снейпа, который, заметив ее действия, тут же поднял голову.       — Где я? — отрешенно поинтересовалась она. — И почему рядом со мной вы?       Снейп слегка наклонил голову, бесстрастно глядя в покрасневшие от слез глаза, и ответил:       — Вы в моем доме, графство Корнуолл. Я купил его четыре года назад, когда вы перешли на мое попечение. К сожалению, мое предыдущее жилище совершенно не подходило для этого. Рядом всего в полутора километрах располагается небольшая деревня. Там живет девушка, которая ухаживает за вами, когда меня нет. Именно ее вы напугали сегодня.       — За мной ухаживает маггла? — не смогла скрыть удивления Гермиона, отвлекаясь даже от его слов насчет попечения.       — В магическом мире нехватка целителей, мало кто согласился бы ухаживать только за одним пациентом, когда есть возможность помочь многим, — равнодушно пожал плечами профессор, — а эта девушка имеет медицинское образование, кажется, медсестры. Ее зовут Софи, кстати.       — Она знает о нас с вами?       Снейп прищурился, видимо, немного сбитый с толку постановкой вопроса.       — О том, что мы волшебники, Софи не в курсе, — наконец ответил мужчина, — за ней присматривает Нори, это мой домовой эльф.       Гермиона удивленно посмотрела на него.       — Почему же эльф не ухаживает за мной?       — Помнится, вы создавали организацию по борьбе за права эльфов, подумав, я решил, что вы будете не в восторге от этого.       Повисло молчание, в котором Гермиона шокированно смотрела на свои руки. Оттого, что Снейп знал о ее жалкой попытке бороться за права домовиков и то, что подумал об этом, решая, кто будет ухаживать за ней. Это было так… чутко, что становилось неловко.       — Что значит на попечении? — справившись с неловкостью, спросила Гермиона, чувствуя накатывающую непонятно отчего усталость.       — Будет неприятно, Гермиона, — честно предупредил Снейп, помрачнев, а Гермиона посмотрела на него немного отрешенно, видимо, не понимая, как эта история может стать еще хуже. — Вас отказались лечить, потому что, как я уже сказал, целителей не хватает и тратить силы на безнадежного пациента, пусть это даже подруга Гарри Поттера, никто не собирался. К тому же после войны были большие проблемы с ресурсами. Скажу честно, ваш друг бился за вас как мог… Он подавал жалобы, апелляции, участвовал в судебных тяжбах, пытался забрать вас оттуда, чтобы перевести в маггловскую клинику или за границу. Упертость Поттера поистине достойна восхищения, — он криво усмехнулся, словно сам не верил, что сказал это, потом продолжил, — но все это требовало времени. Несмотря на вашу близость, формально он вам никто. У вас нет родных, а ваши родители… Вы отлично спрятали их, Гермиона. — Северус сделал небольшую паузу. — Однажды Поттер обратился ко мне, рассказав про вас. Признаться, я не знал, чем вам помочь, учитывая, что даже целители Мунго оказались бессильны. Я искал способы, переписывался с целителями из других стран, но на расстоянии никто не мог дать никаких заключений. Поттер был в отчаянии и услужливо напоминал мне о моем долге перед вами, вероятно, полагая, что я мог о нем забыть, — он задумчиво посмотрел на огонь, соединив длинные пальцы перед собой.       Гермиона не отвлекала его, позволяя выдержать эту паузу, хоть глаза у нее закрывались, а в груди росла пустота. Она слушала его немного отстраненно, будто он рассказывал не о ней. Но невольно, и это больно кольнуло ее, Гермиона отметила, что имя Рона не фигурирует в его рассказе. Она еще ничего не знала толком, но уже чувствовала.       — Времени оставалось мало, — вдруг продолжил он, все еще не отрывая взгляда от огня, — в новой политике Мунго оказалось, что безнадежных пациентов подвергали эвтаназии, если за два года не было зафиксировано ни одного всплеска мозговой активности или каких-то признаков улучшения. Мы были бессильны, не обладая никакими правами в отношении вас.       Северус перевел задумчивый взгляд и изучающе, долго смотрел на нее, подмечая состояние апатии, в которое она впала.       — В конце концов, я нашел способ обойти закон. Простите, Гермиона, я предлагал это Рональду Уизли, но у него… не вышло, — девушка подняла на него взгляд, впервые за последние минуты проявляя интерес.       — Что предлагали, профессор?       — Жениться на вас.       — Ж-жениться, — приподняла голову Гермиона, — но без согласия невесты…       — Да, возможно, — перебил ее Снейп, — есть древний ритуал, благодаря которому магия срабатывает даже без согласия, если при этом не высказано возражений от невесты. То есть вашего молчания было достаточно.       — Он не захотел жениться на мне? — медленно спросила Гермиона, снова ощущая ком в горле. Они с Роном никогда не говорили о женитьбе, им же было всего по восемнадцать лет. У них и отношений-то не было, так, один поцелуй. Было очень обидно, и, хотя она приложила все усилия, чтобы понять его, пока что Гермионе это не удавалось. Ведьма понимала, что сама ради него или Гарри сделала бы все, что угодно.       — Я думаю, что об этом вам лучше узнать от него самого, либо от вашего друга, я подробностей не знаю, — спокойно ответил Снейп.       Гермиона замолчала, думая о Роне. Почему все так обернулось? Что помешало ему бороться за нее? Не захотел? А потом ее словно ушатом воды окатило. Если она здесь, если очнулась не в больнице, если рядом Снейп…       За что он просил прощения?       — Профессор Снейп, кто женился на мне? — севшим голосом спросила Гермиона.       Их взгляды встретились. Она знала ответ.       — Я.       Это прозвучало словно приговор. В ушах зазвенело, когда она наконец подняла левую руку, взглянув на нее. Там было кольцо, из белого золота, с гравировкой. На безымянном пальце. Приговор им обоим. Магический брак на то и магический, что не подлежит расторжению.       — Почему? — выдохнула Гермиона.       — Я был вам должен, — спокойно сказал Северус.       Так, значит, дело в долге? Долг стоит того, чтобы положить жизнь к ее ногам? Наверное, для Снейпа да. Но у Гермионы в голове не укладывалось.       — Так все это время я жила у вас? — она дождалась кивка от него. — Гарри не пробовал искать моих родителей?       — Искал, — кивнул Снейп, — но вы очень хорошо их спрятали. Я нанял детектива, и он только два года назад сумел их отыскать.       — Они в порядке?       — Да, в полном, у них бизнес в Австралии и вполне счастливая жизнь.       Гермиона почувствовала, как облегчение заполняет ее. Они живы, в порядке и счастливы. Это главное.       — Они все так же не помнят меня? — она знала, что не помнят, ведь если бы помнили, то забрали бы от чужого человека.       — Я вернул им память, — ответил Северус и, поймав ее удивленный взгляд, объяснил: — Мне казалось, что когда вы проснетесь, вам лучше сначала увидеть не меня, — он усмехнулся, — ваши родители были разбиты известиями о вашем состоянии и предложили оплатить ваше пребывание в специализированном маггловском пансионате, с полноценным уходом. Такой вариант, естественно, для вас был неприемлем. Так вам пришлось остаться в моем доме, Гермиона.       Теперь, казалось, больнее ей уже не может быть. Она прикрыла глаза и затихла, пытаясь дышать. В грудной клетке расползалась черная дыра. Пансионат. Они предложили для нее пансионат…       Что теперь? Что теперь? Что теперь?       — Теперь, Гермиона, вам нужно поправиться, — сказал Снейп, и девушка вздрогнула, поняв, что говорила это вслух. — Я не предъявляю на вас никакие права, это была чистая формальность. У вас на счету в Гринготтс лежит довольно большая сумма, выплаченная вам за Орден Мерлина I степени. Также в маггловском банке ваши родители открыли счет на ваше имя и ежемесячно переводят туда какую-то сумму на ваше содержание. Я не интересовался, проверите сами. Вы можете оставаться у меня до полного восстановления. Меня все равно почти не бывает дома. Я все еще преподаю в Хогвартсе и вынужден быть там все основное время, — он помолчал и, оценив ее состояние, решил, что можно продолжить разговор: — Расторгнуть брак у нас не получится, я уже изучал этот вопрос. Завести детей не от мужа невозможно, но я думаю это справедливая цена за жизнь. Встречаться и заниматься сексом с другими вы сможете, но кольцо снять, — он кивнул на ее руку, — к сожалению, нет. Естественно, я могу оказать посильную помощь в решении многих вопросов, если вам потребуется, в пределах разумного…       Она кивнула, чувствуя себя вконец измученной и только наблюдала, как он складывает пергамент и закрывает чернильницу.       — Вы выглядите совершенно обессиленной, — размеренно поговорил профессор — нет, ее муж — поймав взгляд девушки, — понимаю, что не ответил и на половину ваших вопросов. Так что обдумайте ту информацию, что получили, завтра продолжим.       Гермиона снова кивнула. Он взмахнул палочкой, поднимая свои принадлежности в воздух, потом обернулся к ней.       — Если что-то понадобится, зовите Нори, — как только он произнес имя эльфийки, она тут же появилась в комнате и, посмотрев на хозяина, поклонилась ему, потом Гермионе.       — Нори рада служить жене Хозяина, — пропищала эльфийка и, получив кивок от Снейпа, исчезла.       Северус бросил на Гермиону последний взгляд и отвернулся, взявшись за ручку. Она тут же окликнула его.       — Профессор, — и сама удивилась, как нелепо теперь звучит такое обращение к нему. — Сэр, — да, так получше будет, — я хотела сказать вам… спасибо за все, что сделали для меня. Вы многим пожертвовали. Я в неоплатном долгу перед вами.       Он нахмурил брови, и его темные глаза блеснули, но Снейп ничего не сказал и, развернувшись, вышел из комнаты, оставляя девушку наедине со своими мыслями.