Преданная

      Как только Северус увидел ее родителей, он воспользовался поверхностной легилименцией, считывая их. Вечер обещал быть напряженным. Оба были на взводе. Отец нервничал, мать злилась и старалась это скрыть за болтовней и улыбками. Снейп ощущал эту борьбу в ней, как она тщательно скрывала свои чувства, пытаясь успокоить себя. Она и сама понимала, насколько ее реакция на дочь ненормальна, когда вместо радости от встречи, спустя столько лет, она чувствовала лишь горечь. Но надо отдать ей должное — она пыталась. Пока, конечно, не задели триггерную тему.       Снейп наблюдал за ними отрешенно, не встревая в разговоры, хотя в один момент ему просто захотелось схватить Гермиону и убраться оттуда вместе с ней. Когда он видел, как Гермиона собирается с силами, чтобы ответить. Северус всерьез опасался, что ей станет еще хуже, учитывая, какое давление оказывала мать.       Джин невероятно выводила его из себя весь вечер, но ее грубый уход стал последней каплей. Возможно поэтому Северус поступил именно так. Он раздраженно закатил глаза и встал, чтобы пройти за ней. Просто немыслимо…       Женщина вздрогнула, резко обернувшись, когда почувствовала движение за спиной, а потом он направил на нее палочку.       — Не надо, — сдавленно попросила миссис Грейнджер, глотая слезы. — Чтобы вы ни собирались сделать, прошу, не надо.       — Вы отдаете себе отчет, что творите с ней своими словами? — Северус сделал еще шаг к женщине, заставив ее вжаться в стол, и она искоса снова посмотрела на древко.       — Я понимаю, — кивнула Джин, быстро вытирая слезы очень знакомым жестом, — но… как бы это странно ни звучало, кажется, во мне что-то умерло на физическом уровне, — Джин сжала зубы и вскинула подбородок, тоже очень знакомо. — Я не знаю хватит ли вашего образования, чтобы понять меня… Словно, какие-то нейронные связи были повреждены без шанса на восстановление. Словно, возвращая память, вы забыли вернуть мне что-то важное, помимо образов, связанных с ней.       Северус прищурился, задумчиво обегая взглядом ее лицо. Могло ли быть, что он сделал что-то не так? Виновен ли он в том, что мать не испытывает чувств к своему ребенку? С этим еще предстояло разобраться, но пока ей важно было понять, о чем именно говорила Гермиона.       Северус видел, что она не осознает до конца значение слова «война», которое использовала Гермиона. Грейнджеры понятия не имели, чего им удалось избежать. Что ж, он решил это исправить.       — Мне жаль, — вскинув бровь, Северус покачал головой и она внимательно вгляделась в него, не понимая, что он имеет в виду. Джин попыталась отвернуться, но Снейп дернул головой, приказывая оставаться на месте. — Стойте смирно. Легилименс.       Перед тем, как показать ей несколько наглядных примеров, он просмотрел сегодняшний вечер, пропуская через себя ее эмоции, в которых действительно не было ни грамма любви, через призму которой она могла бы понять свою дочь. Это отдалось неприятным чувством, когда он видел тоже самое к себе, в глазах своей матери. Просто ничего.       Закончив просмотр, Северус достал из темноты собственной памяти, то что старался забыть. Собрания Пожирателей Смерти, пытающих пойманных магглорожденных, их крики, мольбы, пустые глаза, после попадания в них зеленого луча, который, поистине, был даром после всего пережитого. Показал момент, как Пожиратели смерти врываются в их опустевший дом, приходят в ярость из-за того, что не обнаружили обитателей. Картинки битвы за Хогвартс, разруха и пожары повсюду, тела юных волшебников и отчаянная битва тех, кто еще жив. Снейп показал ее дочь, храбро сражавшуюся рядом с остальными. Показывая ей Волдеморта, он почувствовал, как она заметалась в панике, охваченная ужасом.       Северус выскользнул из ее сознания, сделав шаг назад. Собственная голова с непривычки гудела. Джин смотрела на него широко раскрытыми глазами, беззвучно плача. Она медленно осела, хватая ртом воздух и не обращая внимания ни на слезы, ни на кровь, бегущую из носа. Больше ему нечего было ей сказать, поэтому он развернулся и вышел из комнаты.       Снейп шел к Гермионе, не в силах оторвать взгляда от ее лица. Она держалась из последних сил. Склонился к ней, чувствуя, как девушка хватается за него, словно за спасательный круг и прижимается сильнее обычного. Мгновение — и они трансгрессировали. Совсем недалеко, Северус преодолел расстояние буквально футов в пятьсот, чтобы быть подальше от дома ее родителей, но все еще на том пляже, где ее глаза светились радостью.       Какая же тупая это была затея…       Сел с ней на песок, позволяя морской волне достать до их ног и намочить одежду. Гермиона все еще обнимала его, не держалась, нет, именно обнимала, зарываясь носом в его шею и волосы. Это ощущалось так непривычно - чувство чьей-то потребности в себе. Желание защитить ее стало непреодолимым. Северус обхватил ее хрупкую фигуру, и девушка утонула в его ответном объятии. Снейп вдохнул полной грудью ее запах: цитрусовый, смешанный с морским бризом и отдающий легким ароматом корицы.       Через несколько мгновений, он поднял голову, обхватив ее лицо руками и заставил посмотреть на себя. Большими пальцами он поглаживал ее кожу на щеках и не мог отвести взгляда от грустных глаз       — Мне жаль, — прошептал он негромко; его слова почти утонули в шуме прибоя.       — Вам не о чем жалеть, — так же тихо сказала она, проведя подушечками пальцев по венам на его руках. — Вы, как всегда, спасли меня.       Он почувствовал легкое прикосновение ее пальцев к своим рукам, пока Гермиона не отрывая взгляда, смотрела на него. В следующий момент она чуть повернула голову и оставила легкий поцелуй на его ладони, который почувствовался электрическим разрядом.       — Спасибо, Северус.       На мгновение он потерял дар речи, не понимая что это было. С ним никто и никогда в жизни не вел себя подобным образом. Пока Снейп, не находя слов, смотрел на девушку, она опустила голову, чуть повернулась и оперлась о него, прижавшись к груди. Следующие минуты были наполнены громкими невысказанными мыслями и шумом прибоя теплой морской волны.

***

      Это заставило его погрузиться в размышления. На его взгляд, Гермиона вела себя странно, словно за неимением никого другого в общении, стала симпатизировать ему - единственному человеку, что был рядом. Возможно, их частые вынужденные физические контакты сыграли свою роль. Снейп видел, как легко она шла навстречу прикосновениям. Он мог понять ее. Гермиона молодая и красивая девушка, несмотря на то, что сейчас находится не в самой лучшей форме. И он, желая помочь ей, сам попался в эту ловушку. Девушка начала ему нравиться, рядом с ней было приятно проводить время. Никаких глупых разговоров, только по делу. А если они беседовали о чем-то, она всегда говорила интересные вещи, весело шутила над собой, не унывала и не шарахалась от него как все остальные люди. И разница между их симпатиями была слишком очевидна — она ему начала нравиться не от недостатка общения.       Как и обещал ей, Северус сделает все, чтобы она встала и жила полной жизнью, но будет ли ему потом место в этой полной жизни? Ведь, когда ее окружение снова наполнится нормальными людьми, вряд ли она будет нуждаться в нем. Их взаимодействие было чревато потерей спокойствия и контроля. Почувствовав опасность, Снейп приостановил их общение, ссылаясь на занятость в лаборатории.       Северус иногда проверял, где находится девушка. Обычно ее можно было найти в библиотеке. Но все чаще она стала выезжать в сад и подолгу смотреть на штормовое море и скалы, отлично просматриваемые с ее места. Она могла часами сидеть так, а Снейп часами мог наблюдать за ней из окна, пока его терпение не лопалось, и он не приказывал Нори увезти ее с улицы. Его беспокоило ее состояние. Ведьма была расстроена из-за родителей и, кажется, из-за него, учитывая, как часто она расспрашивала эльфийку о нем.       Все приемы пищи теперь проходили раздельно, и они виделись лишь раз в день, когда он приходил к ней на осмотр, и, чтобы сделать массаж, которому его научила Софи. Северус видел, как в глазах Гермионы отражается сотня вопросов, которые она не осмеливалась задать, лишь иногда ненавязчиво интересовалась, не могла бы она ему чем-то помочь и он, сцепляя зубы, качал головой и уходил.       Снейп никогда прежде не чувствовал одиночество. Ему было отлично одному. Но есть у одиночества одна черта — оно должно быть постоянным. Если только его кто-то разрушит, потом, чтобы привыкнуть к этому чувству снова нужно пройти парочку кругов ада. Спустя пять дней с тех пор, как он установил между ними дистанцию, Северус ощущал почти физическое жжение в груди, которое уменьшалось только когда он проверял ее состояние.       На шестой день, стоило ему закончить осмотр, она, с надеждой в глазах, сунула ему в руки наработки по зельям и горящим взглядом уставилась в его лицо.       — Вот, — с большим воодушевлением сказала она, даже румянец загорелся на щеках. — Улучшила.       Северус вскинул бровь, с сомнением посмотрев на нее и с трудом оторвав взгляд от ее искрящихся глаз, посмотрел на пергамент. Амортенция и Кристаллы купидона? Снейп усмехнулся.       — Любовное зелье, Гермиона? — язвительно спросил он, бросив на девушку быстрый взгляд и заметив, как она побледнела. — С чего бы это…       — Н-нет, — неуверенно ответила она, но он уже листал ее записи и схемы, — просто я заметила, что у всех любовных зелий схожие схемы приготовления, и, изменив кое-что в одном, я использовала тот же способ в другом…       — Не сработает, — перебил он ее, — в Амортенции с яйцами пеплозмея… хм, хотя… ну, попробовать можно. Но в Кристаллах купидона ваше зелье превратится в кашу, — Северус поднял взгляд и уголки губ дернулись в улыбке. — Попытка хорошая, хоть и неоправданно смелая. Продолжайте и действуйте более гибко.       Он встал, собираясь поскорее удалиться, но Гермиона окликнула его.       — Северус, — девушка подалась вперед, — я… вы так много работаете, могу ли я помочь вам в лаборатории?       Снейп остановил на ней долгий пристальный взгляд, и чувствуя себя последним дерьмом, холодно произнес:       — Я работаю на заказ, Гермиона, мне некогда следить еще и за вами.       Она кивнула и ни одна эмоция не пробилась на лице девушки. Северус последний раз взглянул на нее и вышел.

***

      Ужин с Поттерами прошел легче, чем он ожидал. Поттер отлично сдерживал беспардонную манеру поведения своей жены, поддерживал Гермиону, успокаивая ее, и достаточно быстро убрался из его дома. Это было идеально, учитывая, что сама Гермиона, похоже, была рада тому что они не стали засиживаться. Похоже девушка убедилась, что они для нее уже не представляют такого интереса, и на старой памяти здесь не выедешь.       Снейпу понравилось, как держалась его жена, особенно его порадовали ее слова в адрес бывшего дружка. Под ними он готов был поставить подпись. Откинувшись в кресле он с наслаждением наблюдал, как она общается, высказывает свое мнение и не поддается на провокации миссис Поттер. А вот когда она заикнулась про душу и алтарь, и что-то там еще, Снейп чуть не подавился. Сначала это всколыхнуло в нем что-то непонятное, трепетное, но потом он вспомнил, что это же Грейнджер. Скорее всего здесь снова та же тема: долг, вина, расплата. Гермиона была невыносимой в этом плане.       Глядя на жену, как она беседует с Поттером, Северус пил и думал. Вся ситуация стала его очень напрягать. Все эти дни девушка грустила, он занимался черт знает чем, хотя можно было провести это время с пользой. Он невольно поймал себя на мысли, что сравнивает яркие зеленые глаза с ее шоколадными. Чуть не застонав от досады, Северус осушил бокал. Это было глупо.       После ужина, обуреваемый противоречивыми чувствами, он не хотел отпускать ее. Этот ужин был сложным для нее, открывающим множество новых граней для него. Снейп понимал, что сегодня эта девчонка, сама того не подозревая, сделала что-то, заставившее его стать еще ближе. Осторожно, сопротивляясь, но он невольно понял, что она заслужила его доверие, оставаясь при любых взаимодействиях со своими старыми друзьями на его стороне.       Пожалуй, закрепить родившееся только что доверие, можно было в лаборатории. И, как он и думал, его предложение опробовать ее улучшенный рецепт, Гермиона встретила с большим энтузиазмом. И подобное рвение провести с ним лишние пару часов, отозвалось внутри явным удовлетворением. Ведьма наверняка отдавала себе отчет в том, что Северус может по старой привычке включать строгого профессора, но даже это ее не испугало, судя по восторгу написанному на ее лице, когда она тянула к нему руки.       В лаборатории Гермиона положила наработки перед собой и поставила в ряд все необходимые приборы. В это время Северус, оперевшись бедром о стеллаж с ингредиентами, потягивал огневиски и наблюдал за ней. Глаза девушки горели азартом, она была сосредоточена и на него не обращала никакого внимания, позволяя любоваться точеным профилем. Да что там, она даже на Крукса не обращала внимания, который терся у ее ног.       Снейп прищурился, глядя как она налила из кувшина воду в котел и зажгла огонь под ним. Потом осмотрела стол, нахмурилась и, повернувшись к нему, приказала:       — Подайте ступку с пестиком, Северус, — девушка протянула руку. Он неторопливо поднес требуемое Гермионе и остановился за ее спиной, пока она всыпала в емкость сушенный тысячелистник. — Желаете смутить меня, чтобы я совершила ошибку? — продолжая усердно растирать листья в порошок, поинтересовалась Гермиона.       Снейп хмыкнул и сделал несколько глотков, прежде чем ответить вопросом на вопрос:       — А я могу вас смутить?       Она остановилась на мгновение.       — Только своим авторитетом, — в ее голосе слышалась улыбка.       Она все делала размеренно и аккуратно, без спешки. Точными и несуетливыми движениями тонких рук. Северусу нравилось смотреть, как она работала с ингредиентами: растерла в порошок майоран и тысячелистник, мелко нарезала лакричный пион и крысиные хвосты. Тщательно отмеряя на тонко настроенных весах ингредиенты, постепенно добавляла их в котел, строго отсчитывая себе под нос время. Снейп кинул на котел защиту, чтобы запах не распространялся раньше времени и не сбивал с толку.       Пока они ожидали нужное время, оставляя зелье в покое, Гермиона расспрашивала его об ингредиентах, что стояли на полках и готовых зельях, что, переливаясь перламутровым блеском, стояли в шкафу. Он неторопливо рассказывал ей обо всем, замечая, как внимательно она его слушает, кивает, комментирует.       Когда секундомер отмерил время, Гермиона переключила внимание на зелье и Северус снова мог рассматривать ее, удивляясь теплому чувству, что растекалось внутри. Улыбка стала шире, когда он заметил, как она пытается выдавить сок из бобов и у нее ничего не выходит. Отставил бокал и подошел к девушке. Немного склонился, положив свою руку поверх ее, касаясь щекой ее мягких волос у виска.       — Если сделать вот так… — Снейп перевернул нож плашмя и надавил на него, наблюдая, как сок растекается из-под лезвия.       — Сока будет больше, — закончила она и с улыбкой взглянула на него, — я совсем забыла. Гарри проделал этот трюк с дремоносными бобами на шестом курсе.       Гермиона улыбалась и качала головой, как бы сетуя, что забыла об этом. Ее лицо было так близко, что он мог рассмотреть бледные веснушки на носу девушки. Интересно, весной они станут ярче? Северус моргнул и выпрямился, отходя от нее.       Продолжая собирать сок, ведьма продолжила:       — Он, кстати, в вашей книге это подсмотрел, негодник, — с нежностью говорила она, потом рассмеялась: — Я так переживала, что он стал лучше меня в зельях… Ужасно злилась. Но не мудрено стать лучшим учеником, когда беспрекословно выполняешь инструкции лучшего мастера.       — Лесть вам не к лицу, Гермиона, — усмехнулся Северус, наполняя бокал, но в груди снова разлилось тепло, никак не связанное с алкоголем.       — Никогда бы и не подумала льстить вам, — серьезно сказала она, бросив на него быстрый взгляд теплых карих глаз. Северус промолчал, наблюдая за ее работой.       Пока зелье проходило последний этап приготовления и настаивалось, Гермиона рассказывала про то, как проверяла его учебник, не доверяла, злилась. Когда речь зашла о заклинаниях, которые оттуда почерпнул Поттер, она нахмурилась. Они начали спорить о законности сотворения новых заклятий. Девочка до сих пор верила, что каждый волшебник, создающий заклинание, регистрирует его. Наивная. С десяток авторских заклятий Снейп держал в голове и регистрировать их никогда нигде не собирался уж точно. Возможно, когда-нибудь передал бы их кому-нибудь. Но не Министерству, это точно.       Снова раздался звон колокольчика, который оповестил их о том, что пора добавлять последний ингредиент. Гермиона нервно судорожно вздохнула и влила сок, который Северус помог ей добыть.       Заинтересованный, он снова подошел к ней, оказавшись за спиной. Зелье медленно поменяло цвет и стало полупрозрачного белого цвета с перламутровой пленкой.       Гермиона не сдержавшись, рассмеялась и хлопнула в ладоши, торжествующе посмотрев на него. Снейп не смог сдержать ответной улыбки, как ни пытался.       — Моя схема работает, — Гермиона приложила руки к щекам, потому что от волнения немного раскраснелась, — зелье сварено на час и двадцать минут быстрее.       — Я думаю, это хорошая работа, — сдержанно похвалил Северус, потом достал палочку и направил на котел, — готовы ощутить лучшие ароматы в своей жизни?       Гермиона кивнула, сверкая глазами и он снял защиту с котла. Комната наполнилась запахами. Они окутывали, пробираясь не только в нос, но и в самое сердце. Ведьма вдохнула полной грудью, блаженно закрыв глаза.       Снейп почувствовал запах и тоже прикрыл глаза, но не от блаженства, а от осознания, оглушившего его. Он чувствовал, то, что приносило ему покой в последнее время. Запах морского ветра в ее волосах, цитрусовая горькая нотка, пробивающаяся сквозь сладкий аромат кожи и корица…       Твою мать…

***

      Ошеломленный и растерянный, он убрался из дома в тот же вечер. Северусу необходимо было побыть одному. Подальше от нее, путающихся мыслей и этих невозможных карих глаз.       Она ведь даже не была похожа на нее. Эванс была веселой, легкой, живой и яркой. Грейнджер даже в лучшие свои времена не отличалась весельем и легкостью, вечная зубрила, зануда и вообще достаточно надоедливая личность. А уж про живость ее сейчас и говорить не стоило. Так что же случилось? Почему он…       Снейп закрыл глаза, очищая разум. Для всего нужно время и холодный разум. Метаться сейчас в панике, Салазар, как это жалко.       Он открыл глаза, чувствуя, как в нем остаются привычные холодность, отрешенность, раздражение. Стандартный набор. Отлично.       Так как Северус снова решил взять небольшой перерыв в их общении, он заранее предупредил Софи, и та теперь была с Гермионой весь день, как и раньше. То, что она под присмотром, его успокаивало.       Из-за того, что он ушел из дому накануне своего дня рождения, встречать его пришлось в одиночестве, впрочем как всегда, с бутылкой огневиски у камина, развалившись в старом потертом кресле, которое вдруг стало неудобным.       На утро Нори притащила ему торт с дурацкой свечкой посередине — шоколадный брауни — который, по ее словам, сделала ее «мисс Гермиона».       Он застонал от досады и со злости избавился от небольшого аккуратного тортика.       Прочь из моих мыслей, Грейнджер!       Правда потом пожалел об этом, но было уже поздно.       Северус не хотел признаваться сам себе, но он боялся снова вернуться домой. Теперь, когда для него все стало так очевидно, видеть ее не хотелось, потому что появилось непреодолимое желание узнать, что почувствовала Гермиона. Есть ли в ее улыбках и в том, как она обнимает его, когда он берет ее на руки хоть какая-то подоплека? А что, если нет? А что если на него влияет эта чертова магия?       Слава Мерлину январь, как всегда, с головой заставлял погрузиться в работу. Активизировались все пятикурсники и семикурсники, напрашиваясь на дополнительные занятия и задания, чтобы чувствовать себя более спокойными, готовясь к экзаменам. После каникул младшие курсы очень тупили, что позволяло ему срываться на них и оставлять на отработки. Настроение у Северуса было паршивое. Педсоветы, устраиваемые МакГонагалл чуть ли не через день тоже не приносили радости.       Но было во всем этом что-то хорошее. Он почти перестал думать о ней.       Пока однажды снова не почувствовал жгучее воздействие магии в голове. Ощутив лишь раздражение по этому поводу, потому что окклюментные стены прочно окружали все что требовалось прятать, Снейп встал и отправился домой через камин.       В гостиной сразу наткнулся на Крукса. Погладив кота за ухом, несмотря на его ворчливое шипение, он прошел в кухню, потом в столовую, заглянул в библиотеку и ее комнату. Гермионы нигде не было.       — Нори, — рявкнул Снейп, тут же натыкаясь на эльфийку, — где она?       — Хозяйка все еще на улице… Нори просила, но мисс Гермиона не слушает…       Снейп раздраженно цокнул языком.       Очень похоже на мисс Гермиону…       Он развернулся и вышел в сад, не слушая дальше причитания Нори. Время почти десять, а она снова на улице. Это выводило его из себя.       Ведьма сидела, закутанная в купленную им куртку, поверх которой была наброшена шерстяная шаль, волосы трепал сильный ветер, и было уже настолько темно, что даже в лунном свете кроме волн с белыми гребешками и очертаний скал ничего видно не было, а она, не отрываясь, пялилась вдаль и наверняка планировала очередной способ самоубиться, раз магия снова просигнализировала об опасности.       Снейп поджал губы, злясь, но неожиданно понял, что на себя. Вздохнул поглубже, беря себя в руки. Он же обещал ей, что будет по-другому, а в итоге игнорировал ее почти месяц, оставив одну. Хотя Северус попытался себя успокоить тем, что она была не совсем одна, все-таки Софи проводила с ней по десять часов в день.       Окклюментные щиты пошатнулись стоило осознать, что он ее так давно не видел. Очень хотел, но был выше этих примитивных, непонятных желаний, глуша их и заталкивая подальше.       Северус выругался про себя. Он сделал несколько тихих шагов к ней, но она почувствовала его присутствие и заговорила:       — Мне приснилось сегодня, что я бежала, — сказала она так тихо, что он подумал, что ему показалось. Он обошел девушку и присел перед ней, проследив за ее взглядом. Гермиона указала рукой вдаль. — Вот по этому склону к тем скалам, а потом с разбегу нырнула в море… — Девушка перевела на него взгляд. — Здесь так невозможно красиво. Чудесное место вы выбрали для дома, Северус.       Снейп хотел проклясть себя. Почему она такая спокойная? Ничего не говорит ему, не плачет. Она просто… Выглядит смирившейся. Это должно было бы его порадовать, но он знал, что смирение тушит любой огонь внутри. Вот и сейчас, он не видел ее чуть меньше месяца, но выглядела она так подавлено, как в тот период, когда ей сказали, что она не сможет ходить. Словно они откатились назад. Да и не чувствовал бы он этого противного жжения внутри, если бы действительно ее голову снова не посетили определенные мысли.       — Здесь холодно, пойдемте в дом, — спокойно сказал он, привлекая ее внимание. Она, склонив голову на бок посмотрела на него и протянув руку, убрала прядь волос, которая из-за ветра падала на глаза.       — Я не хочу в дом.       Прозвучало как-то упрямо. Он вскинул бровь, окинув взглядом покрасневшие нос и щеки. Сидит она тут явно давно.       — Кстати, вы попробовали торт? Я переживала, получился ли. Все-таки я впервые готовила кому-то, да еще и на День рождения. Надеюсь, он был хотя бы сносным.       Северус опустил голову и сжал зубы, чуть не застонав. Раздражение как рукой сняло. Это было выше его сил. Гермиона не давала забыть о себе ни на минуту. Он чувствовал ее постоянно в ментальном смысле и хотел, просто жаждал почувствовать в физическом. Эту жажду неплохо приглушала окклюменция и отсутствие девушки перед глазами, но он начал подозревать, что не последнюю роль играла объединяющая их магия. И вот с этим было сложнее.       А вот эта ее непосредственность выбивала из него последние остатки контроля. Невозможная. Гермиона просто лишала его благоразумия.       Он резко выпрямился и подхватил ее на руки, стремительно направившись в дом. В этот раз она к нему не прижималась, что неприятным чувством отозвалось внутри, словно Гермиона больше не хотела быть ближе.       Северус раздел ее и придвинул кресло к столу, немного повернув на себя, так, чтобы она сидела наискосок.       — Вы уже ели? — спросил он, и девушка покачала головой. — Хорошо.       Он отдал несколько распоряжений Нори, и та быстро выставила на стол несколько простых, но сытных блюд. Снейп неторопливо начал накладывать еду в тарелки, отправив эльфийку восвояси и велев той отдыхать. Достал из бара бутылку вина и разлил содержимое в два бокала, он сел рядом с ней и встретился со спокойным наблюдающим взглядом.       Гермиона схватила бокал и осушила его полностью в несколько глотков. Не отрывая от него взгляда, девушка вытерла тыльной стороной ладони рот и пододвинула бокал к нему в молчаливом жесте.       Снейп вскинул бровь, но молча наполнил бокал снова. Ее необыкновенно теплые глаза немного заблестели. Видимо на голодный желудок алкоголь быстро ударил в голову. Гермиона осушила и второй бокал, все так же не отрывая от него взгляда. Придвинула. Северус покачал головой. Несколько мгновений переглядок, и ведьма подалась вперед. Он позволил ей выдернуть у него из рук бутылку и смотрел как она наполняла свой бокал сама, больше не глядя на него. Но потом ее руки безвольно опустились, плечи поникли, и девушка покачала головой, отставив бутылку на пол. Северус видел, как задрожала ее губа и несколько слезинок скатились по щекам и спрятались в спутанных волосах.       Гермиона всхлипнула и замотала головой, закрыв глаза, боясь смотреть на него. Она словно спорила с собой.       Северус молчал некоторое время. Потом негромко сказал:       — Открой глаза.       Она послушалась. Былого смирения в них больше не отражалось. Плотину, наконец, прорвало. Там смешалось столько разных чувств. И самое яркое — разочарование. Гермиона смотрела на него и плакала, вытирая глаза ладошкой. Он следил за ее действиями, не приближаясь. Жалость ей сейчас не нужна. Может, просто немного внимания, чтобы поделиться тем, что у нее на душе.       Неожиданно нервный смешок вырвался у нее из груди, и она покачала головой:       — Я знаю почему вы пришли. Не бойтесь, я никогда не сделаю этого. Но перестать думать мне никто запретить не может, — девушка вытерла слезы и усмехнулась, возмущенно взглянув на него. — Вам не кажется, что это несправедливо? Вся эта дурацкая связь, — она снова истерично хохотнула, — как так получилось, что из-за вас я не могу распорядиться жизнью, как мне хочется? — Гермиона икнула и взяла бокал, сделав несколько глотков, потом снова начала смеяться. — Боже… Лучше утонуть, лучше замерзнуть… да что угодно лучше, чем чувствовать себя такой… преданной. Мне надоело это чувство.       Гермиона перестала смеяться, лишь изредка продолжая всхлипывать и утирать слезы.       — Я такая плакса, — словно сдаваясь, хрипло сказала девушка. Она проводила по щекам снова и снова, а они все равно оставались влажными, — я думала, что отпустила все, что не буду больше страдать, тонуть в этом отчаянии… Благодаря вам, все пришло в какой-то порядок, и я понимала, куда двигаться дальше. Но стоило жизни снова оставить меня в одиночестве, как все это вскрылось, будто и не уходило никуда. Я говорю себе каждое утро: «Гермиона, тебе никто ничем не обязан. Ради тебя и так сделали все, что могли». Но это не отпускает, понимаете… мне все равно так… мне очень…       — Больно? — подсказал Северус.       — Да, — всхлипнула девушка.       — Хорошо, — тихо сказал он, и Гермиона вскинув голову в удивлении уставилась на него. Даже плакать перестала.       — Что?       Северус подался вперед и, подхватив ее под руки, потянул на себя. Она казалась такой легкой, что ему не составило труда перетянуть ее к себе на колени. Прижал девушку ближе, почувствовав сопротивление ладошек, упершихся в его плечи, но хватку не ослабил. Гермиона сдалась через несколько мгновений, и он почувствовал соприкосновение их тел, виском прижался к ее виску, невольно вдыхая неповторимый запах своей жены. Как много ему хотелось ей сказать, например, что ему жаль, что он оставил ее, когда она так нуждалась в нем. Он вспомнил свои мысли о том, что не может быть ей кем-то. Никогда никому не был. Даже когда хотел, то все равно портил все. Что ему делать теперь с этой невыносимой гриффиндоркой?       Его пугала не столько ее потребность в нем, скорее это даже тешило его самолюбие. Пугало то, что он безумно, до покалывания в пальцах хотел ей помочь. Уберечь. Северус боялся, что когда придет время, не отпустит ее.       Он скользнул рукой по ее талии и вверх по спине, второй зарылся в волосы, схватив длинные косы и зафиксировав, чтобы не крутилась и не отстранялась.       — И что же именно ты чувствуешь, Гермиона? Боль, обиду, разочарование?       — Все, — выдохнула она, прильнув к нему под давлением его руки, лежащей на спине.       — Запомни это, — шепнул он ей на ухо, — пусть эти чувства направляют тебя вперед. Ты переживешь это и в будущем всегда будешь начеку, чтобы не испытывать подобное вновь.       Снейп почувствовал, как Гермиона нервно хохотнула.       — Они и так направляют меня, Северус… только не вперед, а прямо в море… потому что кроме этих эмоций я больше ничего не испытываю.       — Действительно не испытываешь? — с интересом спросил Северус, и его пальцы впились в ее кожу на шее. — Скажи, что ты еще чувствуешь сейчас? — Северус чуть опустил голову и еле ощутимо скользнул губами по шее.       Между ними было только ее испуганное частое дыхание и бешенный стук сердца под его ладонью. Несколько мгновений молчания, и она, сжав его предплечье, тихо ответила:       — Вас.       Северус поднял голову и, взяв ее за подбородок длинными пальцами, заставил посмотреть в глаза. Слезы Гермионы высохли, а щеки горели алым пламенем. Ее ресницы дрожали, будто она с трудом сдерживалась, чтобы не отвести взгляд от его лица.       — Запомни это, — повторил он, не мигая глядя в ее глаза.       Но для чего ей запоминать это, он не успел сказать, потому что подался вперед и, проведя пальцами от линии подбородка, погладил кожу на ее щеке и осторожно прикоснулся к ее губам своими. Пальцы на его предплечье сжались сильнее, и она закрыла глаза, слегка откинув голову.       Северус провел языком по ее губам, захватил нижнюю и оттянул. Прикусил немного больнее, чем следовало, вырвав у нее стон протеста и попытку отстраниться. Поцеловал сильнее, настойчивее и, под натиском его языка, ее губы раскрылись. Гермиона притихла, ошеломленная вторжением и упершись в его грудь ладошками, отстранилась немного. Северус отпустил ее и поднял голову, посмотрев сверху вниз.       — Что ты чувствуешь сейчас? — спросил он, но она опустила глаза в молчании. — Страх?       Гермиона вскинула голову и нахмурилась, глядя на него.       — Почему мне должно быть страшно? Нет, я не боюсь вас, — негромко ответила Гермиона, а потом облизала губы, задумавшись, — скорее, я растеряна оттого, что происходит. Вы снова уйдете, а я буду думать, что на этот раз сделала не так? И все равно мы возвращаемся к боли.       — Нет, мы возвращаемся к тому, что это отличный урок, который учит тебя не доверять людям, — проигнорировав укол вины, сказал Снейп. — Помнишь? Чтобы не допустить этого в будущем. Не доверяй никому.       — Даже вам?       — Даже мне.       Гермиона снова задумалась, а потом посмотрела на него взглядом побитой собаки.       О, Мерлин… это что, жалость?       — Вы так и живете всю жизнь? — тихо спросила она и подавшись вперед обняла его, нежно поглаживая рукой по спине. — Мне так жаль.       — Не надо, — Северус отстранил ее, чувствуя неприятное жжение внутри.       — Это не жалость, — посмотрев ему в лицо, сказала Гермиона, — какой путь привел вас к таким суждениям? Я очень сочувствую вам.       В животе у девушки громко заурчало, прерывая этот душещипательный момент и Северус вскинул бровь, усмехнувшись.       — Отлично, твой желудок тоже…       Гермиона приложила руку к животу и смущенно улыбнулась. Улыбка слетела с ее лица, когда Северус потянувшись к пирогу, отломил кусочек и поднес его к ее губам. Гермиона с недоверием посмотрела на него.       — Я не буду есть из рук…       — Это не больно, — насмешливо сверкая глазами, заверил ее Северус, и она возмущенно посмотрела на него, уловив подтекст насмешки над их разговором, его брови взлетели вверх. — Что такое? Я снова задел твои чувства? — голос его звучал язвительно, отчего Гермиона только сильнее прищурилась, глядя на него. — Меньше ожидай от людей, Гермиона, тогда не будет ни обид, ни разочарований… Или ты думала, что теперь я буду трепетно вздыхать над тобой и бояться сказать лишнее слово, только потому что ты… — он сделал вид что задумался, а потом произнес с сарказмом: — разочарована?       Судя по ее оскорбленному виду примерно на это она и рассчитывала. Глаза Снейпа сверкнули, и он рассмеялся.       — Гермиона… — он покачал головой, — вокруг так много всего, на что ты можешь переключиться, но ты выбрала только одно чувство. Тебе правда будет приятнее, если я буду относиться к тебе как к безнадежной подопечной? Или тебе больше понравилось наше последнее взаимодействие?       Глаза девушки немного расширились, и она внимательно несколько мгновений сверлила его взглядом, а потом он почти увидел как в ее голове что-то щелкнуло. Она неуверенно улыбнулась и, подавшись вперед, нерешительно откусила кусочек пирога.       Это было странно. Он никого никогда не кормил, но это было приятно. То, как она, взглянув на него, смущенно отводила взгляд, но наклонялась и откусывала новые кусочки, задевая порой его пальцы зубами.       Налил ей в бокал немного вина, и она осторожно сделала несколько глотков. Трепетная дрожь прошлась по позвоночнику, когда он заметил красную капельку, оставшуюся в уголке губ. Поднял руку и медленно вытер. Гермиона с удивлением посмотрела на него, тут же снова покраснев и поспешно вытерев губы рукой. Она замерла, ошеломленно наблюдая как он слизывает вино с пальца, а потом ее дыхание сбилось, и ведьма посмотрела прямо в его глаза. Снейп видел, что в них начинает плавиться карамель, искрясь интересом.       Его рука легла на ее шею, и он притянул девушку к себе, целуя более решительно. Языком снова раскрыл ее губы, но на этот раз она не отстранилась, только замерла, видимо пытаясь понять механику и в следующее мгновение, по его позвоночнику словно пустили ток, когда кончик ее языка коснулся его. Довольный результатом, Северус отстранился, все так же не отрывая от нее взгляда.       Гермиона облизала губы и прикусила нижнюю, глядя на него. Немного сдвинула брови, когда Снейп потянулся к верхним пуговицам на ее платье, но ничего не сказала, позволив расстегнуть несколько. Снейп медленно вытаскивал пуговицы из петличек, замечая расползающиеся мурашки и то, как она невольно прислонилась ближе к нему. Их носы почти касались друг друга, а дыхание смешалось.       Внезапно, она словно не выдержала и подалась вперед, неуверенно целуя его, почти не раскрывая губ. Снейп не мешал ей, позволял самой выбрать, как она хотела бы его целовать, пусть сейчас это и было довольно неумело.       Его рука медленно пробралась под распахнутое платье и обхватила небольшую грудь. Он сжал ее сильнее, намеренно задевая большим пальцем сосок и обводя его по кругу. Она ахнула от удовольствия и вцепилась в его плечи. Северус поцеловал ее в раскрытые губы и снова захватил в плен зубов нижнюю. Язык Гермионы неуверенно коснулся его, и она чуть прогнулась, стараясь, по возможности, сильнее прижаться к нему.       По телу Снейпа пробежали мурашки, когда Гермиона зарылась пальцами в его волосы, схватив пряди и не давая отстраниться. Он захватил сосок двумя пальцами, оттянув его и с ее губ сорвался протяжный выдох. Поцелуи стали смелее, отчего внизу разлилось тепло.       Северус провел языком по линии подбородка и спустился к шее, целуя пульсирующую жилку. Затем еще ниже и снова сильнее сжал грудь, на другой обхватил сосок губами, дразня языком.       Гермиона резко выдохнула, крепче хватаясь за его волосы. Северус потянулся к подолу платья и захватив его, медленно начал поднимать, нежно поглаживая ногу. Вспомнив что, она не чувствует этого, он отстранился от нее и посмотрел в темные, затуманенные глаза.       — Гермиона, — позвал он и она прикусила губу, часто дыша и глядя на его рот. Снейп улыбнулся, — миссис Снейп?       Девушка моргнула, выплывая из тумана и посмотрела в его глаза.       — Не бойся, — поцеловав ее в висок, проговорил он и опустил взгляд на свою руку, заметив, что она тоже следит за ним.       Ладонью прошелся по ее ноге, задирая платье и обнажая худые ноги с острыми коленками. Он делал так много раз, но сейчас все было по-другому. Медленно скользнул по бедру, захватывая его и отводя в сторону. Разведя ее ноги, поднялся выше, к краю нижнего белья. Она ахнула, вцепившись в его плечи пальцами, когда почувствовала его прикосновение.       Глядя ей в глаза, Северус отодвинул резинку и скользнул пальцами вниз. Она снова тихо ахнула и закрыла глаза. А стоило ему подушечками задеть клитор, он почувствовал, как она дернулась в его руках. Спустился пальцами ниже, между половых губ, чувствуя влагу и жар. Его прошибло от собственных ощущений. Гермиона напряглась в его руках, тяжело дыша.       — Северус, — она покачала головой и прядь волос упала на ее лицо, — я не… никогда не…       — Я знаю, — выдохнул он, справляясь с собственным возбуждением. Об этом нетрудно было догадаться.       Северус чуть откинул голову, наблюдая за ней из-под полуопущенных ресниц, когда проник в нее пальцем, чувствуя тесноту и невыносимый жар.       Святой Салазар…       Девушка задержала дыхание, чуть приоткрыв губы и сжала его руку, но страха он в ней не видел. Гермиона тихо выдохнула, когда он вытащил палец и размазал смазку выше, провел по клитору.       Она откинула голову, часто и тяжело дыша. Короткий стон сорвался с ее губ, когда влажными пальцами он снова обвел клитор, ускоряя темп. Потом закусила губу до такой степени, что та побелела, видимо пытаясь сдерживать себя. Северус снова проник в нее, на этот раз двумя пальцами, и медленно задвигал ими.       Теперь от нахлынувших ощущений застонали оба, и она тут же поднесла руку ко рту, закусывая палец. Глупышка. Он откинув голову наблюдал за ней, постепенно увеличивая темп и замечая, как она хмурит брови и хнычет. Ведьма снова зарылась в его волосы руками и уткнулась в шею, пряча лицо. Она тяжело дышала, что-то совершенно неразборчиво шепча себе под нос. Северус почувствовал зубы Гермионы на своем подбородке, она прошлась по нему, то покусывая, то целуя. Она сходила с ума от наслаждения, руки дрожали, она вовлекала его в поцелуй, обхватывая лицо руками и коротко, сдерживая себя, стонала ему в рот.       Он слышал влажные, хлюпающие звуки, когда его пальцы выходили из нее снова и снова и желал просто опрокинуть ведьму на ковер в этой гребанной столовой и взять прямо на полу. Северус наклонил голову, утыкаясь носом в ее шею, провел языком, поймал кожу зубами, сжимая челюсти и чувствуя, что она близка к финалу.       Снейп остановился и поднял голову замечая, как она разочарованно хнычет, хватая его предплечье ослабевшими пальцами.       Северус тяжело дышал, глядя в ее лицо. Гермиона открыла глаза, затуманенные похотью, и он понял, что никогда не видел такого шоколадного оттенка ни у кого. Слегка наклонившись к ней, он насмешливо прошептал прямо ей в губы:       — Ну так что, ты все еще чувствуешь только боль, Гермиона?       Ее глаза расширились от возмущения, а потом губы открылись, выдыхая стон, потому что его рука снова двинулась внутри, а большой палец обвел клитор. Еще несколько мгновений поступательных движений, глядя ей в глаза, и она зажмурилась, со сдавленным, совсем тихим, стоном наслаждения утыкаясь в его шею. Снейп ощутил, как по ее телу сладкой судорогой прошла волна дрожи.       Северус прижался губами к ее влажному виску, прислушиваясь к тяжелому дыханию девушки и восстанавливая свое. Все еще ощущая пульсацию вокруг своих пальцев, он вытащил их с влажным звуком. Мерлин, какая мокрая… Желание погрузиться в нее стало почти непреодолимым, но он закрыл глаза, пытаясь взять себя в руки, сосредоточившись на ее дыхании и все же отчетливо понимая, что это не помогает.       Ему нужно в душ. Определенно нужно. Прямо сейчас.       Он зажмурился, не сдержав стон…       Твою мать!