***
Снейп был готов к ее обидам на себя, в конце концов, он даже не объяснил ничего толком, отгородившись стеной окклюменции. Он просто понятия не имел, как говорить о таком. Никогда не говорил. Ни с кем. Просто язык не поворачивался разглагольствовать с ней о сексе. Снейп красноречиво кривился, даже просто размышляя об этом. Не ему рассказывать ей о важности первого раза и… всех остальных важностях. Северус действительно не хотел, чтобы она запомнила его лишившим ее девственности, когда сама она толком никак не могла бы участвовать в процессе. Он не хотел, чтобы она чувствовала себя использованной, не хотел просто взять ее, как других. Естественно, для его удовлетворения этого вполне бы хватило, но насчет нее он сомневался. Гермиона обязательно бы полезла в самокопание и анализ, провела бы сложную цепочку умозаключений, и в итоге он бы остался мерзавцем, воспользовавшимся ею, а она бы чувствовала себя замаранной. Не то чтобы он отрицал факт того, что он… плохой человек. Но все же, от нее зависела его жизнь. А еще он просто не хотел вызывать у нее такие чувства. К его удивлению, на следующий день она вела себя совершенно обычно, словно и не пылала яростью накануне. Болтала и улыбалась за завтраком как ни в чем не бывало и ему даже показалось, что все осталось прежним. Конечно, ему показалось. Между ними все же что-то изменилось. Его неприятно кольнуло осознание, что она больше не тянется к нему первая. Гермиона словно выключила в себе что-то. Его поражало в ней это умение: просто отпускать, когда находилось достаточно аргументов. Хотя, возможно, она оказалась завалена огромным количеством работы от самого Северуса и его коллег, и ей просто пришлось сосредоточиться на этот период на чем-то другом, кроме него. Он хмурился, когда замечал, что она забыла поесть, а заставлять ее ложиться спать приходилось силой, отбирая перья, книги и пергаменты. Чувствительность, которая время от времени начала проявляться, тоже беспокоила. Гермиона нервничала, расстраивалась, пыталась как-то повлиять на то, на что не могла повлиять. Больше не было никакого смирения. Эмоции бушевали в ней, и Снейпу это нравилось. Они делали ее более живой и открытой, позволяли считывать ее настроение и поверхностные образы. Именно благодаря им он и потешил свое самолюбие, узнав, что девчонка все так же думает о нем, несмотря на завал в учебе. За эти недели они редко оставались вместе просто чтобы поговорить. У него был завал в работе, у нее в учебе. Северус понимал, что с таким успехом, мог вообще не уходить из Хогвартса, но он уже слишком привык видеть ее, с этими беспорядочными кудряшками на голове и сосредоточенно нахмуренными бровями. Иногда она посасывала кончик пера, невероятно его отвлекая, но, все же, каждый раз, между Хогвартсом и Корнуоллом, он выбирал возвращение домой, к ней. В последнее время ему нечасто удавалось прикоснуться к Гермионе, но, когда у них было время, Северус поистине наслаждался тем, какой пылкой и отзывчивой она становилась, лишь немного соскучившись. Ее ревность позабавила его. Северус даже сначала не понял, из-за чего всколыхнулась магия. Поднял голову и удивленно замер. Это казалось шуткой. Ревновали ли его когда-нибудь? Конечно нет. Для подобных эмоций нужно было что-то большее чем секс для снятия напряжения. И этого большего в его жизни не было никогда. Но он бы соврал если бы сказал, что ему это не понравилось. Выйдя с Софи в коридор, Северус специально не стал закрывать дверь, зная, что медсестра, как и всегда, начнет его подбадривать. Очень хотелось посмотреть, случайное ли это было чувство или нет. Софи не разочаровала, а Гермиона превзошла все ожидания. Он с трудом удержался от улыбки. Ему понравилось слишком сильно.***
Всегда остаюсь, разве ты еще не поняла? Ему и самому странно было говорить такое. Звучало ужасно театрально и слащаво. Конечно, вместо слов он мог просто сжать ее руку, как и всегда. Но их совместный день принес столько всего, сблизил их. И Северусу захотелось успокоить ее. И слова для Гермионы, как он заметил, значили очень много. Поэтому, пришлось подыскать нужные. Он не знал, получилось ли, ведь она сразу же провалилась в крепкий сон. Что радовало, чувствительность не пропала ни на следующий день, ни через неделю. Гермиона была счастлива несмотря на то что с чувствительностью пришли боль и судороги. Она выполняла все требования физиотерапевта, Софи, психиатра. Ее энтузиазм немного пугал его. Она старалась слишком сильно. Гермиона легко загоралась и уходила во что-то с головой. Будь то учеба, которой она посвящала все время, или тренировки. Девушка торопилась. Встать, сделать все задания и вызубрить больше информации, словно сегодняшний день — последний на земле. Она тренировала заклинания, и Северус заверил ее, что ее уровень владения защитными и боевыми чарами соответствует ЖАБА, но она все равно продолжала колдовать, не давая себе шанса расслабиться. В этом была вся Грейнджер. — Северус, — позвала она его однажды вечером, когда он варил для нее зелья в лаборатории, пока сама девушка писала доклад по трансфигурации. Он зашел в библиотеку и замер, Гермиона, широко ему улыбаясь, стояла на ногах, опираясь рукой о стол. — Северус, я прошла от камина до стола, сама, — от эмоций голос ее звучал сдавленно. Глаза ведьмы блестели, когда она повторила: — Сама, — она оперлась о стол второй рукой. — Но теперь, мне кажется, я сейчас упаду. Ты не мог бы мне помочь? Снейп подошел к ней и подхватил, прижав к себе. Гермиона буквально повисла на нем. Ее тело подрагивало от приложенных усилий. Девушка спрятала лицо у него на груди, и Северус сильнее прижал ее к себе, ощущая, как сильно забилось ее сердце. — Гермиона, тебе пока лучше не ходить, — прохладно заметил он, — не торопи события, иначе сделаешь только хуже. — Но я хотела попробовать… — Я знаю, — перебил он ее и сдвинул брови, хмуро глядя на девушку, — но еще рано. — Не злись, — попросила она, поднимая голову и заглядывая в его лицо. — Зато я теперь могу сделать так… Гермиона подтянулась на руках, заставляя его склонится и провела языком по его плотно сжатым в недовольстве губам. — И так. Нежно поцеловала уголок губ. Лизнула щеку и зарылась пальцами в волосы на затылке. — Ведьма, — прорычал он. Северус подхватил ее и посадил на стол, жестко впиваясь в ее губы. Впрочем, она тут же с готовностью ответила на поцелуй не менее страстно. Раздвинула ноги и притянула его ближе, обхватив за талию. Как искра, поднесённая к бензобаку, вспыхнувшая страсть сметала все на своем пути. С трудом удавалось контролировать себя, не говоря уже о том, чтобы сдерживать ее руки, которые бродили по его плечам, рукам, груди. Поцелуи становились глубже, дыхание — рваным. Его член упирался в ее промежность, и она определенно это чувствовала. Теперь она могла получить подтверждение тому, что ему вовсе не безразлично, как она порой думала. Снейп застонал ей в рот, когда она несколько раз двинула бедрами, притягивая его ближе. Их языки переплетались, она ловила его, прикусывая, затем сразу посасывая. И когда успела научиться чертовка? Гермиона действовала очень смело, словно решила что-то для себя. В который раз. Ее пальчики проворно расстегнули пуговицы на платье, и она повела плечами, сбрасывая его. Это определенно было приглашение. Она, как всегда, была без белья. Он сжал ее грудь немного сильнее чем следовало, но она тихо застонала от удовольствия. Сейчас ей, похоже, именно это и было нужно. Чуть выгнулась навстречу его рукам, закусила губу, сдерживая стон, когда его губы, проложив дорожку из поцелуев от шеи к груди, накрыли затвердевший сосок. Хватка в его волосах неплохо давала понять, чего именно она хочет. Гермиона не давала ему отстраниться, но, когда он все же поднял голову, чуть отодвинувшись, она разочарованно захныкала. — Нет, пожалуйста… — тихие слова сорвались с ее губ, и девушка снова потянулась к нему. Снейп приложил палец к ее губам, и она тут же лизнула его. Потребовалась вся его выдержка, чтобы не стянуть с нее трусы в этот момент. — Северус… — У меня дежурство, Гермиона. Ты забыла? Через пятнадцать минут… Она испытывающе посмотрела на него, отчаянно заливаясь краской, но нашла в себе смелость спросить: — Разве пятнадцати минут недостаточно? — она была искренне удивлена и смотрела вполне серьезно. Брови Снейпа взлетели вверх. Если у него и оставались сомнения насчет ее намерений, то теперь они были развеяны. В принципе, пятнадцати минут чаще всего достаточно, но… — Нет, — ответил он, не в силах сдержать насмешливые нотки в голосе. Его глаза сверкнули, когда она разочарованно выдохнула и принялась натягивать рукава платья, опустив голову. — Ладно, иди, — буркнула Гермиона, вдевая пуговицы в петли, — Хогвартс не ждет. Добавь она еще чуть больше яда в слова, и он упал бы замертво. Северус обхватил ее подбородок пальцами и приподнял, заставив посмотреть на себя. Несколько долгих мгновений всматривался в ее, невероятного цвета, шоколадные глаза, и сказал: — Я приду завтра к обеду, ты же помнишь? Девушка кивнула, и Снейп, подавшись вперед, поцеловал ее в лоб, успев заметить, как она улыбнулась при этом. — Нори, — позвал он, и эльфийка с громким хлопком появилась в библиотеке, — помоги Гермионе устроиться на ночь… И, не слушая протестов жены, фыркнул и вышел из комнаты.***
Дежурство вышло отвратительным по большей части даже не из-за тупых студентов, которые не смогли не попадаться ему на глаза, а из-за того, что все мысли Северуса занимала его жена. И быть он хотел совсем не в Хогвартсе. Педсовет, который Минерва устроила в субботу после завтрака, окончательно испортил ему настроение, и он мечтал поскорее сбежать куда-нибудь подальше. Корнуолл, например, отлично подошел бы. Поэтому, когда он вышел через камин в гостиной, тут же запечатывая дом ото всех и вся, раздражение его плескалось через край. Обойдя дом в поисках жены, Снейп нашел ее на кухне. Остановился на пороге, наблюдая за девушкой. Кудрявые волосы собраны в высокий пучок, позволяя любоваться тонкой шеей, на голове какая-то повязка, рукава платья закатаны. Гермиона сидела в своем кресле, командуя Нори подать то яйца, то муку. Бровь Северуса взлетела, когда он понял по запаху шоколада, что она готовит что-то сладкое. Торт? Заметив мужа в проеме двери, Гермиона улыбнулась и помахала ему. — Ты почти вовремя, — сказала она, довольно прищурившись. — Скоро будет готово. — Что это? — спросил он, щелкая застежкой мантии и отдавая ее Нори. Затем, неспешно расстегнув пуговицы на сюртуке, снял его и тоже отдал эльфике, оставаясь в одной рубашке. Прошел к Гермионе и встал рядом. — Я так поняла, мой брауни ты так и не попробовал, — она укоризненно посмотрела на Северуса, тыкнув в его сторону резиновой спатулой, которую держала в руке. — Решила исправить это. Снейп скептически осмотрел беспорядок на столе и жестом велел Нори уйти. Она тут же с негромким хлопком растворилась в воздухе. — Чем тебе помочь? — спросил он, неспешно закатывая рукава рубашки и замечая, как она, замерев, уставилась на его руки. Мерлин, ведьма, почему ты так смотришь? — М-м, — Гермиона моргнула несколько раз, отвлекаясь от его рук, — проверь, не остыл ли шоколад и принеси его мне. Девушка указала на чашку на другой стороне стола, наблюдая, как Северус неторопливо подходит к ней и притрагивается, чтобы убедиться, что она уже не горячая. Поднес к Гермионе и остановился, внимательно глядя, как она переливает взбитые яйца в шоколадную массу, затем перемешивает. — Как Хогвартс? — между делом спросила она. — На месте, — не отрывая взгляда от ее сосредоточенного лица, ответил он. — Я имела в виду, как ты отдежурил? — уточнила Гермиона, скептически посмотрев на мужа. — Как обычно. Он был лаконичен до скрежета зубов, потому что все, о чем мог думать, это ее закушенная губа в тот момент, когда она подсыпала муку в смесь, сосредоточенно глядя в тарелку. Ее руки, одежда и левая щека уже каким-то образом были измазаны в муке, и кто бы мог подумать, что этот ее вид так на него подействует. Снейп снова почувствовал, как в штанах становится тесно. Она удовлетворенно кивнула себе, отставив муку и снова взялась за спатулу. Перемешивала, периодически внимательно всматриваясь в смесь. Хмурилась и снова мешала. Что Гермиона там выглядывала он понятия не имел, но ему нравилось, как сосредоточенно она выглядит. Поймав его взгляд, она немного покраснела. — Почему ты так смотришь? — девушка тут же принялась вытирать лицо. — Я испачкалась? Гермиона прищурилась, когда он не ответил, внимательно разглядывая его лицо, потом улыбнулась каким-то своим мыслям. Каким — он и понятия не имел, потому что даже свои контролировал с трудом, думая лишь о том, как было бы прекрасно сдвинуть всю эту посуду и… И ничего. Чертова девственность слишком сильно все портила. Северус увидел на лице девушки что-то вроде хищного оскала, когда она отложила лопатку, которой мешала смесь и макнула в нее два пальца. Поднесла к лицу — коричневая мешанина тут же потекла по ее руке вниз — и облизала палец, невинно глядя на него. Затем другой. Впрочем, невинного в этом вообще ничего не было, это простое действие создавало прекрасный ассоциативный ряд. Она вообще отдавала себе отчет, как выглядит сейчас? Кажется, да, учитывая, как игриво сверкали ее карамельные радужки. — Хочешь попробовать? Кажется, она едва сдерживала улыбку, глядя на него. Снейп прикрыл глаза, взывая к Салазару о терпении. Я хочу трахнуть тебя прямо на этом столе, Гермиона. Прямо. На этом. Столе. — Нет, — отрезал Северус и отвернулся. — Позови, когда будет готово. Мне надо… — В душ? — хлопнув ресницами, спросила она и зачерпнула еще смеси. Если бы он не знал, что его жена абсолютно бездарна в легилименции, как и окклюменции, он бы подумал, что она все про него знает. В том числе и про душ. — Ты всегда принимаешь его после школы, — пожав плечами на его испытывающий взгляд, пояснила Гермиона, потом хитро улыбнулась. — Иди, у тебя полчаса. Потом можно будет есть. Не сказав больше ни слова, Снейп вышел из кухни и влетел по лестнице в свою комнату. Чертова ведьма. Его холодный разум уже не был таким холодным. Он буквально плавился. Раздевшись, он встал под ледяные струи и опустил голову. Простоял так минут пять, уже начав стучать зубами от холода. Но возбуждение все еще кипело в крови. Блядь, конечно, это не помогало. Как всегда. Святой Салазар, до чего он докатился, ведь подрочить на образ собственной жены — уже стало традицией за эти недели. Снейп едва не застонал от досады и сделал воду потеплее. Вдруг он замер и обернулся через плечо, заметив тень, сквозь матовое стекло душевой. Дверь осторожно и очень медленно открылась и, неуверенно переступив через небольшой каменный бортик, к нему вошла Гермиона.