***
Где за семь лет жизни в Сеуле только не побывал Кристофер, особенно если вспомнить о его жизни до появления «Стрэй кидс». Но в полицейский участок он никогда не попадал. Да, Чанбин и Хан периодически оказывались там, но Крису всегда везло и ему удавалось удачно миновать полицейских, что бы они ни делали. Ёнхён бы убил его, если бы узнал о том, что его донсэн находится в полицейском участке, поэтому Чан изо всех сил старался избегать этого. Хён еще в самом начале переходного возраста Криса дал строго понять ему, что тот может делать практически все, что захочет, но так, чтобы это не являлось правонарушением. Чану стало страшно, когда он перешагнул порог отделения. Всю дорогу он даже не говорил с Чанбином, молчал и думал о том, что же мог совершить Чонин, раз его задержал. Он боялся гнева директора и, самое ужасное, генерального директора, который стоял даже выше Пака. Привлечение его к делу означало моментальный выгон из компании и, вероятное, позорное клеймо на всю жизнь, с которым невозможно устроиться ни в одно уважающее себя агентство. Ёнкей всегда говорил, что у айдола должна быть идеальная репутация, которую может испортить буквально что угодно, именно поэтому не стоит портить ее самому. Чанбин кивнул Крису на дежурного полицейского, который сидел за стойкой и работал за компьютером. Они подошли к нему, спросили про пятнадцатилетнего мальчика Яна Чонина, после чего их отправили блуждать по коридорам. Как Йену посадили на стул, так он и сидел. И то, что он увидел Чана, а не оставшегося ждать в коридоре Чанбина, одновременно сильно напугало и обрадовало мальчика. Он боялся Криса, хотя в глубине души понимал, что в любом случае эта ситуация бы не смогла разрешиться без его участия. - Я пришел забрать его, - старший кивнул на Чонина, который даже не смотрел на него, чтобы не видеть ни разочарование в глазах хёна, ни злость за то, что ему пришлось бросить все свои дела и примчаться в другой район города. - А вы, собственно, кем приходитесь? Отец, брат, законный представитель? - поинтересовался полицейский, и Чан не ответил. В тот момент он задумался, а какие у него были права на Яна и в чем они заключались? - Я… - Крис с трудом подбирал слова, думая, как из его уст история прозвучит менее странно. - Мы группа. И я… самый главный, и я пришел забрать своего макнэ. У меня документы есть, я совершеннолетний, могу за него поручиться. Чан протянул паспорт, ламинированную карточку и еще несколько бумаг, но полицейский нахмурился. - Вы австралиец? - Да, и у меня есть все необходимые документы. Я живу здесь уже чуть больше семи лет. - Я не могу отдать вам ребенка, - полицейский отрицательно покачал головой. - Простите, но не положено. Вдруг вы потом увезете его в Австралию, и все, ищи-свищи. Звоните настоящим родителям или тому, кто может подтвердить вашу теорию. Продюсеру, директору, старшему, я не знаю, кто у вас есть. Или я могу отправить запрос в компанию для подтверждения информации о вас. Думайте. Мужчина дал мальчикам время и вышел из кабинета, громко предложив своим коллегам пойти покурить вместе с ним. - Объяснись, - потребовал Крис, развернувшись к Чонину всем телом. Тот, мрачнее тучи, наградил его молчанием. - Йена, это не смешно, не нужно играть со мной в «молчанку». Быстро рассказывай все, что произошло. ЯН ЧОНИН! - Меня арестовали, - нехотя пробурчал тот. - Это я уже понял. - Я набрел на здание с различными автоматами и играми и захотел поиграть. Я пробыл там час, но потом внезапно приехала полиция, и мне сказали, что это казино, где можно находиться только иностранцам. Меня арестовали, чтобы потом доложить родителям о том, по каким местам я хожу, но я так и не позвонил им… - Ты думаешь это шутки?! Ян Чонин, ты хоть можешь представить, какие у тебя, у меня и у группы могут быть неприятности?! - Чан не заметил, как почти сразу перешел на крик. Но Чонин, к его удивлению, начал в ответ повышать голос на него. - Я просто хотел побыть один! Вы мне и шагу ступить не даете! - Ты хотел весело провести время, здорово подставив Хенджина и заставив всех паниковать?! - Я не просил никого паниковать! - вскрикнул Чонин так громко, как только мог. - И что я теперь должен сидеть в сторонке и игнорировать факт того, что ты… - Крис подавил в себе жгучее желание использовать ненормативную лексику, решил, что при ребенке это не позволительно, - что ты пропал и не отвечаешь на звонки? А если бы тебя украли или убили? Дали по голове арматурой и в багажник засунули? Я чуть не умер от страха, Чонин! А ты просто хотел «побыть один»! Весь участок слышал этот скандал, но никто не хотел вмешиваться. - Оставь меня в покое! - Йена разрыдался. - Я устал от вас! Ты мне никто! Ты мне не брат и не отец, так почему же ты вечно лезешь ко мне со своей чрезмерной заботой и опекой?! Я сам могу принимать решения, просто не трогай меня! Крис тут же переменился в лице. В одну секунду он перестал злиться на Нини, а его сердце болезненно сжалось. - Ты прав, прости Чонин-а. Я не имею никакого права тебе перечить. И то, что я несу полную ответственность за тебя, потому что ты несовершеннолетний и потому что ты в моей группе - это ерунда, - он горько усмехнулся и развел руками. - Тогда разбирайся с тем, что сейчас происходит сам. Звони своим родителям, пусть они приезжают из другого города и забирают тебя отсюда. Потом расскажешь, как живется в четырех стенах, как учится в обычной школе и как работается на обычной работе. После слов про родителей Чонин будто очнулся. Он широко распахнул заплаканные глаза и посмотрел на Чана, который развернулся и отправился на выход. - А я?.. - жалобно пискнул ребенок. - А ты взрослый и самостоятельный, разберешься. - ХЁН, НЕ ОСТАВЛЯЙ МЕНЯ ЗДЕСЬ! - взвизгнул мальчик. Крис остановился в дверях, обернулся и бросил суровый взгляд на младшего. - Теперь мы с тобой просто коллеги по работе. Чонин так и остался реветь в полном одиночестве в кабинете, уткнувшись лицом в свою зимнюю шапку. Чану было так плохо, что он хотел умереть, лишь бы не слышать вой своего малыша. Ничего не было хуже слез одногруппников, но Чанбин сказал, что Крис поступил правильно. Рэпер простоял все это время в коридоре, жмурясь от громких криков и того, насколько смелым оказался Чонин. Ни у кого бы не хватило самоуверенности, чтобы поспорить с лидером. - Ты правда его оставишь здесь? - тихо спросил Чанбин, пока он и подавленный Крис брели к главному выходу, чтобы постоять на улице и немного подышать свежим воздухом. - Нет, конечно. Я же не идиот. - А если он и правда позвонит своим родителям? - Не позвонит, - Чан покачал головой. - Еще какое-то время он будет топиться в собственных слезах, а потом я попробую еще раз поговорить с копом. Один из мужчин, стоявших на крыльце неподалеку от мальчиков, предложил им сигареты, и Крис взял одну, достал из переднего кармана джинсов зажигалку и поджег ее. Чанбин вежливо отказался, и Чан удивился. - Я решил, что пора что-то менять в своей жизни, - объяснил Бинни и скрестил руки на груди, поежившись от холода. - Как ты думаешь, там мелкий не разнесет весь полицейский участок, пока мы тут стоим? - За здание я не боюсь, а вот за него да… - Крис сделал затяжку, выдохнул дым и закрыл глаза. - Я был очень строгим. Я сорвался, и мне стыдно за это. - Все в порядке, хён, - Чанбин положил свою руку на плечо друга и помассировал его. - Ты молодец, стойко держался. Чонин ведь и правда плохо ведет себя в последнее время. - Это я виноват. - Не правда. - Правда. Если Нини себя плохо ведет - это значит, это я не могу вложить в него ни грамма морали и совести. Не могу объяснить, что хорошо, а что плохо. Это во мне беда, не в нем. Чанбин закатил глаза. - Не правда. Ты прекрасный лидер. У Чонина сейчас переходный возраст и бушующие гормоны, и ты в этом не виноват. И Чану позвонили. И он прекрасно знал, кто это был: человек, который всегда проверял Чонина два раза в день вне зависимости от ситуации. Он вздрогнул и ответил на звонок, потому что каждая секунда промедления могла повлечь за собой все большие страшные последствия. И на Криса, как всегда, обрушился целый шквал негодования и расспросов, где малыш Нини, что с ним и почему он не отвечает на звонки. Иногда Бан просто убирал телефон подальше от уха, чтобы не оглохнуть от голоса матери Чонина, чем-то схожим с поросячьим визгом. - Он сейчас на тренировке, перезвонит вам позже… - Чан потушил сигарету и уже хотел достать новую, как Чанбин положил свою руку поверх его и отрицательно покачал головой. - С ним все хорошо, он просто решил позаниматься дополнительно с тренером. Он вам перезвонит, как только придет в общежитие. У Чонина, видимо разрядился телефон… Чан практически взвыл волком. Его уши краснели, да и сам он наливался краской. Он ненавидел и не умел врать, но сейчас стоял и нагло убеждал миссис Ян, что ее сын в полном порядке, занимается в теплом комфортном зале для тренировок, а не сидит весь красный и в слезах в полицейском участке уже неизвестно сколько часов. - Бесит меня, - буркнул Чанбин, когда мать последний раз высказалась о том, какой Бан плохой и отключилась. - На нее надо Минхо натравить. Он бы ей мозги вправил. Вдруг кто-то похлопал по спине Чана. Он удивленно обернулся и увидел того самого мужчину, который держал у себя в кабинете их ребенка. - Сколько ему? - Четырнадцать. У меня с собой его документы, я могу подтвердить, - в доказательство слов Чан достал паспорт Чонина и показал дату рождения полицейскому. - Скоро пятнадцать, но это не имеет никакого значения… Хотя для него это огромная разница. Мужчина долго всматривался в лицо Чана. Он видел его возраст, видел, что ему два месяца назад ему исполнилось девятнадцать лет, а на него уже свалились такие проблемы. Ему стало жалко Криса. - Ладно, напишите заявление и забирайте его. Считайте, что вы подтвердили свои «родственные» связи, пока орали друг на друга. Чужие люди не выясняли бы так яро отношения по среди всего отдела. Да и мальчик вас признал. Уж надеюсь, что вы не увезете его в Австралию. - Простите, я правда не хотел скандалить, да еще и в приличном месте. Но что-то накрыло, и пелена перед глазами. Я просто сильно испугался за него сегодня, а особенно за его будущее. У него очень строгие родители, и если они узнают о случившемся, то заберут его из Сеула и закроют в комнате до конца дней, а потом и вовсе загубят талант этого паренька. - Понимаю, - мужчина сочувственно кивнул. - У меня у самого два сына. Оставьте мне ваши контакты, паспортные данные и данные прописки, чтобы в случае чего я мог с вами связаться, и можете быть свободны. Чан и Чанбин поклонились полицейскому, который оставил их и сразу подошел к своим коллегам, весело смеющимся, громко разговаривающим на всю улицу. Когда трясущийся от слез Чонин увидел Криса в дверях, у него пропал дар речи. Впервые за многое время он смотрел на старшего с искренним восхищением в глазах. - Пойдем домой, - мягко проговорил Чан и слабо улыбнулся. Он взял образец заявления со стола и стал заполнять его. - А кто меня заберет? Я еще не позвонил родителям… - Я тебя заберу. Пока ты не совершеннолетний, ты под моей ответственностью. - Ты меня не оставишь здесь?.. - Йена не верил своим глазам. - Даже после того, что я сказал?.. Крис махнул одной рукой, другой вписывая в пустые ячейки свои данные. - Мы с тобой поговорим об этом, но точно не сейчас. И тем более не здесь. Нас и так отдел запомнил, как «двух орущих». Чонин вытер слезы и вскочил со своего места, спешно натягивая куртку, запутавшись в ее рукавах. Он надел шапку, даже не догадываясь о том, что получилось очень криво, забрал шарф, а на выходе получил свой телефон и строгий наказ полицейского, чтобы его здесь больше не видели. - Горе… - пробормотал Чан и переодел шапку Чонина. Они вышли из отдела полиции только в одиннадцатом часу вечера. Чан чувствовал себя таким уставшим, будто выступил на ежемесячном отчетном концерте перед директором. А Йена послушно плелся за ним, радуясь, что ему не придется сидеть в тюрьме до конца своих дней. За несколько часов пребывания в участке он успел распланировать свою тюремную жизнь, начиная от того, как его побреют на лысо, заканчивая работой в полях и жизнью в поселениях. - Стойте! - воскликнул Чанбин и попросил Чана и Чонина замереть так, как они стоят, на фоне полицейского участка. Он достал телефон из кармана куртки, отошел на достаточное расстояние, чтобы в кадр вошли и мальчики, и красочная большая вывеска, и сфотографировал их. Чанбин смеялся, а Чан смотрел на него с таким выражением лица, будто рэперу осталось жить совсем немного. - Чонин-а, когда ты станешь айдолом, я буду рассказывать всем твоим поклонницам, что ты держал в страхе весь район и показывать им это фото. Таких преддебютных фотографий точно ни у кого не было и не будет, - он смахнул выступившие слезы с глаз и потрепал мальчика по голове. - Ну, что, малолетний разбойник? Готов услышать сегодня от Минхо-хёна много новых слов? В том числе не самых приличных… - Сколько ты просидел там? - Пять часов… - Почему не позвонил? - Побоялся. - Пожалуйста, давай бояться работников JYP, которые могут узнать об этом. Группа только собирается дебютировать, а один ее несовершеннолетний участник уже успел посидеть в отделении полиции. Слава богу, что на тебя вообще дело не завели. - Ну, а что? Хороший промоушен получается, - усмехнулся Чанбин. - Мне правда очень жаль… - виновато произнес Чонин и позволил Бинни-хёну взять себя за руку.***
Нини готовился к самому худшему. Его пугало то, что Чан с ним не разговаривал всю дорогу, и он думал, что старший уже никогда не простит его за то, что он сделал. Но на самом деле Крис просто не хотел срываться. Он планировал успокоиться и только потом поговорить с Йеной. Лидер был очень рад, что с Чонином все хорошо. Он благодарил все высшие силы за то, что они уберегли ребенка от воров, разбойников, бандитов, педофилов и всех-всех, кто мог как-то навредить ему. Но в то же время хотелось придушить мелкого за то, что заставил нервничать абсолютно всех. Дверь квартиры открылась, и у Чонина душа ушла в пятки. Он предчувствовал ужасную ругань, особенно с Хенджином, которого он подвел. Но когда Хван подошел к нему, упал на колени и крепко обнял его, Чонин искренне удивился. Он не был готов к такому, ожидая, что тот будет ругать его. - Я думал, что тебя убили-и-и! - Хенджин всхлипнул, но сдержался, чтобы не расплакаться. Он спешно прощупал ноги и руки Йены, проверяя, все ли с ним в порядке, не требуется ли ему медицинская помощь, но Чанбин попросил Хенджина не беспокоиться об этом. - Главное, что наш макнэ нашелся, - бодро произнес Бинни, и Минхо издевательски хмыкнул. - Выпороть бы этого макнэ как следует, чтобы знал в следующий раз, как до сердечного приступа доводить. Погулять он решил… - Не будь так строг с ним, он сам перепугался, - вступился Чанбин. - Перепугался он, надо же. Малолетний заключенный. Прямиком с зоны прибыл. - угрюмо произнес Минхо, взглядом испепеляя Нини. - Заставил нас поседеть здесь от страха. - Простите… - только и выдавил из себя Чонин, стоя с низко опущенной головой. - Расскажи, что произошло! - крутился вокруг него Хан. - Неужели тебя правда в четырнадцать лет могли посадить в тюрьму? - Ага, в колонию строгого режима, - с сарказмом вставил Минхо. - Все, быстро ужинать, тюремные истории будут потом. Йена ничего не ел целый день, не дадим же мы ему умереть от голода. Чонина буквально окружили заботой с ног до головы, от чего он чувствовал себя еще хуже, если бы на него орали благим матом. Он не привык к такому общению. Хенджин немного успокоился, вспомнил чувства, которые испытал за сегодняшний день, и начал сердился на Чонина. Хван специально не подходил к нему в то время, как другие младшие все еще радовались, что их малыш-хлебушек живой и невредимый. После того, как Чан начал обзванивать больницы, все, честно признаться, готовились к худшему. Феликс и вовсе не отходил от Чонина, положив свою голову на его плечо, пока тот ел, пытаясь компенсировать своей любовью тот ужас, который пережил младший братик. И хоть Йена был очень голодным, но аппетита как такового не было. Хенджин с ним не разговаривал, и это задевало Чонина. Он не знал, как попросить прощение, и стоит ли вообще это делать. В добавок Чан и Минхо исчезли, и на кухне стало подозрительно тихо. Нини не знал, простили ли его, знает ли его мама о случившимся, и что вообще ему будет за то, что он пропал на целый день, оказавшись в полиции. - А если меня выгонят?.. - вслух задал вопрос расстроенный Чонин. Феликс с жалостью и чувством сострадания посмотрел на него и обнял Йену со спины. - Никто тебя не выгонит. За такие вещи не выгоняют. - А за какие тогда выгоняют? - А ты сломай ноутбук Чана, тогда и посмотрим, - хихикнул Джисон, сидевший на против них. - Нини, покажи свои наколки. Тебе уже придумали кличку на зоне? - Хан-и! Ему и так плохо. Он устал, замерз и… - У меня болят зубы… - тихо добавил Чонин, который есть-то толком не мог, потому что чувствовал, как верхний ряд стал очень чувствительным и подвижными. - … И у него болят зубы. Вот видишь. Ему нужно отдыхать и больше ни о чем не думать, - Феликс прижался щекой к Чонину и закрыл глаза. В это время Чан и Минхо стояли на балконе и на правах двух самых взрослых обсуждали поведение Чонина в более спокойной обстановке и без лишний детских ушей. - Я не хочу, - произнес Крис, когда их разговор зашел в тупик, состоящий из необходимости наказать Чонина за плохое поведение. - Чан, ты не должен хотеть, ты должен сделать это, - сказал Минхо, и Чан посмотрел на него с максимально жалостным видом. - Прекрати делать такое лицо. Получишь от меня вместе с Нини. Он ослушался Хенджина, которого оставили за старшего. Он поставил свои интересы выше интересов мальчиков, а потом так сильно проебался. Чан, а если бы компания узнала? Ты представляешь, какой позор бы был? - Но ведь Хана и Чанбина агентство вытаскивало из полиции, и ничего… - Бан, потому что они имеют огромный продюсерский потенциал, которого в JYP так не хватает. Их выходки будут терпеть, лишь бы они писали музыку и приносили деньги. А Йена - среднестатистический ребенок, которых среди стажеров десятки. А что было бы если бы его мать узнала? Мне даже страшно представить это. И да, я все еще помню, что он спиздил мои сережки и ушел в ночной клуб без разрешения. А недавно в добавок разбил окно вместе с Сынмином. Хватит, надоело. - Но почему ты не можешь это сделать? - Потому что ты самый главный, и Чонин в первую очередь должен уважать и считать тебя авторитетом, а словами до него не доходит. Чан, этот ребенок живет с нами и, если все будет хорошо, будет жить с нами еще семь лет, все время своего взросления. А ты просто сейчас берешь и пускаешь его переходный возраст на самотек. Просто если ты не собираешься его воспитывать, то тогда не надо мучить его - выгони из группы, пусть другие им занимаются. Ему нужно помочь справиться с этим, пока ситуация не усугубилась. Минхо посмотрел на время. - Последнее слово за тобой. У тебя есть время. Думай, заслужил ли Чонин получить по заднице или нет. В любом случае, это только твой выбор. Я просто не знаю, Чан, каким чудом мы его не потеряли. Я рад, что его забрали в полицию и что он не таскался до темноты по всяким подворотням… Чан согласно кивнул. Когда они вернулись на кухню, то Чонин уже практически дремал в теплых объятьях Феликса. - Хенджин-а! Ну прекрати злиться на него, - Ёнбок потрепал макнэ за щечку и с улыбкой посмотрел на Хвана, но тот мотнул головой. - Я так испугался… Я так никогда в своей жизни не боялся. - Ну, Хенджин-а, ну перестань. - Спать, - спокойным тоном приказал Крис. - И это касается не только Йены, но и всех остальных. Завтра начинается новая рабочая неделя, и я хочу, чтобы вы были к ней готовы. - Я уберу, оставь, - произнес Минхо, когда полуживой Чонин поднялся и начал собирать тарелки со стола. - Бегом в душ и в кровать. С тебя сегодня хватит. - Минхо-хён, ты на меня сердишься? - жалобно проскулил Чонин, который даже и не думал идти в ванную. Он стоял и смотрел, как Хо моет посуду, а на его лице не было ни одной эмоции. Ни одной. Его лицо было абсолютно спокойным и не выражало ровным счетом ничего, и Нини не знал, как ему расценивать это. Чан куда-то делся, ни слова не сказав ему, младшие разошлись по комнатам, остался один Минхо и то, который толком не мог объяснить: то ли его все простили и забыли о случившемся, то ли Чонину стоит готовиться к худшему раскладу. - Да, я на тебя сержусь, Чонин, - строго проговорил танцор, выключил воду и стал вытирать посуду. - Мы тебя очень любим, и нас обижает твое поведение. - Прости. - Бегом спать. - Ну, Минхо-хён. - Ох… - тот закатил глаза. - Конечно, я не могу долго злиться на такую малявку, как ты. Чану рассказали о том, что Чонин переживает, что вылетит из группы, и он понял, что стоит с ним поговорить перед сном, и не откладывать этот разговор в долгий ящик, а потом вспомнил, что у них осталось еще одно незаконченное дело - мама. Крис зашел в комнату, чтобы проследить, чтобы тот отзвонился своей матери. - Чанни-хён, прости меня пожалуйста, - жалобно проскулил Йена, когда увидел старшего. - Я правда больше так никогда не поступлю, обещаю. Я все понял. - Ты так говоришь, потому что действительно раскаиваешься или просто не хочешь, чтобы я тебя наказал? - поинтересовался Чан и сел у него в ногах. Он протянул Нини телефон. Тот поставил его на зарядку и включил. - Позвони маме и скажи, что ты был на дополнительном занятии по растяжке. Крис ненавидел себя за то, что врал сам и еще заставлял врать Чонина, но эта была необходимость. Йена увидел двадцать пропущенных вызовов и вздрогнул, но Чан ободрительно положил свою руку на его бедро и пообещал, что все будет хорошо, и она не будет злиться. - Алло, мам? - неуверенно произнес Чонин и прокашлялся, чтобы сделать свой голос уверенным. - Прости, я не мог тебе ответить, потому что был на тренировке, а мой телефон разрядился. Прости, пожалуйста… Я занимался растяжкой, но сейчас я уже в общежитии. Нет, мам, я ни в коем случае не позорю и не подвожу тебя… Я, наоборот, взял дополнительные занятия, чтобы потянуть связки и лучше танцевать, потому что я хочу быть самым лучшим. Да-да, как ты учила… Чан отвернулся. Ему стало плохо от того, какой ужас он слышал: откровенное унижение перед собственной же матерью. Крис решил, что он обязательно поднимет эту тему, чтобы проработать этот момент вместе с Чонином. - Спокойной ночи, я позвоню тебе утром, перед школой, - пообещал Нини и отключился. Чан забрал у него телефон вместе с зарядником, чтобы убедиться, что макнэ действительно ляжет спать, а не будет сидеть в интернете половину ночи, а Чонин расстроенно отвернулся от него, уткнувшись носом в подушку. - Ты молодец, - Чан потер его спинку. - Я люблю тебя, Нини. - Даже после всего того, что я сделал? - еле слышно пробубнил тот. - Да. Но нам все равно нужно с тобой поговорить. Чонин повернулся и ошарашенно посмотрел на Чана. И только тогда ему стало по-настоящему страшно. Он чувствовал себя беззащитным, сев рядом с лидером на кровати. Его трясло от страха, но вместо того, чтобы начать поучительную лекцию, Крис обнял мальчика. Снова произошло то, что было за гранью понимания Нини. - Йена, расскажи мне про свою маму, пожалуйста, - ласково попросил Чан. - Почему ты так ее боишься? Почему ты больше всего испугался ее в полицейском участке? - Она очень строгая. - Это как? - Мама контролирует каждый мой шаг, каждое мое действие. Она хочет, чтобы я был самым идеальным сыном, примером для подражания на зависть всем друзьям и соседям. И за каждую ошибку они меня морально насилует. - В чем заключается это насилие? - Она унижает меня, говорит, что я никчемный, что я ее подвожу, что я не такой идеальный, как она бы хотела, - тихо произнес Чонин. - Мне кажется, что она меня ненавидит. - Нини… - Она хочет, чтобы я был ее игрушкой, которой можно управлять. - Мне очень жаль, Йена. Знаю, что никак не могу изменить твою маму и твоих братьев. Но здесь, со мной и другими ребятами, ты в полной безопасности. Однако… ты же понимаешь, что нам все равно придется разобраться в том, что произошло? - Да… - неуверенно произнес Чонин. - Ты поступил очень некрасиво, - вдруг Крис стал строже. - Ты ослушался Хенджина и при этом очень сильно подставил его. Пошел развлекаться, когда вы должны были вернуться домой, потратил деньги в пустую, да еще и загремели в полицию. И вместо того, чтобы сразу позвонить мне или кому-нибудь другому, ты решил отсиживаться, надеясь, что проблема исчезнет волшебным образом. А в это время мы все сходили с ума. Чонин виновато опустил голову. - Йена, я обзванивал больницы! Больницы! Я думал, что с тобой что-то случилось! Ты хоть представляешь, какого это, когда самый младший участник группы не возвращается домой, а за окном уже темно? - Прости… - Йена, так нельзя делать. Ты мог придти и вечером мне сказать, что ты хочешь куда-то сходить. Не надо брать с собой нас, мы не должны быть твоими надзирателями, но ты обязан хотя бы поставить меня в известность о том, где ты и с кем будешь. И, мне очень жаль, но мне придется тебя наказать. Я слишком много прощал тебя в последнее время. Чонин замотал головой. - Ложись, - Чан похлопал себя по колену. Тот до смерти перепугался. - Нет... - Йена, не надо мне перечить. Я долго закрывал глаза на твое безобразное поведение. История с серёжкой Минхо достаточно свежая, а ты уже оказался в новой беде, потому что снова не думал головой. - Но меня никогда так не наказывали, - тихо проскулил Чонин. - Хён... - Хватит. Я считаю до трёх и зову Минхо. Один... Нини медлил. Мало того, что не хотелось получить по попе, так тем более от Минхо. - Два... Но он все ещё думал, блефует Чан или нет. - Три, - Крис начал вставать, как Йена тут же оказался у него на коленях. Он постарался лечь так, чтобы рука старшего почти не доставала до его зада, но Чан быстро раскусил его, взял за талию и подвинул Нини, как ему было удобно. И макнэ больше ничего не оставалось, кроме как смириться со своим наказанием, думая о том, как жизнь к нему не справедлива, пока Чан не начал с ним беседу. - Ты понимаешь, за что я тебя наказываю? - спросил он, пытаясь контролировать силу ударов, которые обрушались на несчастный зад младшего. Пижамные штаны нисколько не защищали, и если бы Чонин знал, что его ждет такая подстава, то спать пошел бы в джинсах, а лучше в двух. - Да… - неуверенно ответил Нини. - За что? - За то, что я ушел без разрешения и заставил всех волноваться. - Еще за что? - Я не знаю… - Йена, это необдуманное детское поведение! С тобой сегодня могли сделать все, что угодно! Тебя могли украсть, избить или даже убить! - Но мы же не в каменном веке живем! - громко возразил Чонин. - То есть ты не согласен со мной? - Нет… то есть, да… - Йена, ты живешь под моим присмотром. И я не прошу, я требую от тебя, чтобы я был в курсе всех твоих передвижений по городу. Тем более по злачным местам. Куда тебя тянет? В ночные клубы и казино? Йена, мы сводим концы с концами, нам финансово помогает мама Чанбина, а ты так безрассудно потратил все свои карманные деньги. Ты мог бы сходить на них в парк развлечений, в кино, да куда угодно! Но вместо этого ты решил просто буквально выбросить их! Ты думаешь, что это все игра? Что за бунтарское поведение ты демонстрируешь мне в последнее время? Чан остановился. Чонин чувствовал, что у него горит не только зад, но и уши, которые пылали от стыда. Ему хотелось плакать, но он не позволял себе это. - Прости, - выдавил он, вздрогнув. - Я не думал, что смогу кого-то напугать. Я просто хотел веселья, и точно не хотел попасть в беду. Крису было плохо, но он понимал, что это необходимо. Нужно было наказать Нини еще за тот случай с сережкой, но он его пожалел. Теперь все закончилось полицией. И никто не знал, в какую еще беду мог попасть Чонин. А он мог. - Почему ты не позвонил мне сразу? Почему ты сидел пять часов и даже не удосужился сообщить мне, где ты? - Чан снова шлепнул Чонина. Тот все еще держался. - Т-ты… бы разозлился… - Йена, ты мог бы позвонить мне и рассказать, что произошло, и все закончилось бы мирно. Но вместо этого ты заставил нас всех сходить с ума от страха! Ты хочешь стать айдолом, и значит ты не имеешь права так сильно подставлять себя и нас! Если компания узнает о том, что произошло, тебя и вышвырнут. Как ты это не понимаешь? Чонин ничего не ответил. Ему было так стыдно, что он бы предпочел, чтобы они молчали, однако Крис не замолкал. С одной стороны, это заставляло испытывать самые разные эмоции, начиная от сожаления, заканчивая страхом, что его ругают и даже шлепают за это. Но Йена все равно чувствовал поддержку Чана. Он знал, что лидер проходит это вместе с ним, и в глубине души он был благодарен ему за это. - Да, я буду злиться и ругаться на тебя, когда ты будешь по-настоящему виноват. Но я всегда буду рядом с тобой. И все твои хены тоже. Мы хотим только лучшего для тебя. Мы не изверги и не звери. Ты не должен бояться рассказать нам о том, что что-то произошло. И мы никогда тебя не бросим. Слышишь, Йена? Никогда. Мы всегда будем стараться разобраться в случившемся и вместе искать выход из ситуации. Чан шлепнул его в последний раз и вздохнул, думая о том, каким ужасным человеком он был, раз поднял руку на своего макнэ, прекрасно понимая, что тот это заслужил, и что последствия сегодняшнего дня могли быть гораздо плачевнее. Он поставил его на ноги. - Хочешь обняться? Или ты будешь обижаться на меня до конца жизни? Чонин дулся. И хоть он был склонен ко второму варианту, потирая свой несчастный зад, он вдруг захотел попробовать то, чего не делал раньше никогда. Объятия с Чаном были похожи на самое безопасное и уютное место во всем мире. Йена ненавидел показывать свою привязанность к старшим, потому что те и без того чересчур нянчились с ним. Но время от времени он так сильно нуждался в том, чтобы его обняли, хоть он сам и не говорил об этом. - Ты меня когда-нибудь простишь? - большими щенячьими глазами Чонин посмотрел на Чана и тут же опустил взгляд в пол. - Я тебя уже простил, - Крис слабо улыбнулся. - Я люблю тебя, и буду всегда любить. - Но я же… плохой. - Ты не плохой. Да, это была ужасная ситуация, Йена. Но знаешь, иногда лучше получить один раз по заду, чем слушать постоянны упреки и косяки в свою сторону. Время было позднее. Нужно было, чтобы Чонин ложился спать, да и Сынмину эти двое не давали вернуться в комнату. Но вместо того, чтобы выйти из комнаты, когда Нини улегся в постель, Чан лег рядом с ним. - Почему ты не уходишь? - удивился младший. - А мне уйти? - Нет, - с жалостью произнёс Чонин и отвернулся к стене. Он долго шмыгал носом, после чего уткнулся в одеяло и горько заплакал. - Я думал ты меня броси-и-и-ишь! - выл Нини, крепко сжимая плотную ткань. - И тогда и сейчас! Я плохой, я разочарование! - Йена, я разочаровываюсь в твоем поведении, но не в тебе. Я всегда буду тебя прощать, потому что ты ещё ребёнок. - Пожалуйста, не ненавидь меня. Я исправлюсь, обещаю. - Нини, я ни в коем случае не ненавижу тебя. Я понимаю, какого это оторваться от родителей, уехать из дома и оказаться в большом городе, где происходит столько всего интересного. Малыш, ты растешь и взрослеешь. Но, пожалуйста, учись думать о других, а не только о себе. Чонин не успокаивался, и тогда Чан лег совсем близко и крепко обнял его. - Знаешь, у нас уже произошла подобная история, когда Хан разозлился на нас и ушел из дома. Была ночь, Минхо и Чанбин отправились на его происки. А я сидел дома и меня живьем сжигал страх. Я не знал, где он и что с ним. И сегодня я вновь окунулся в то время. Йена, ты мне как младший брат, и я не переживу, если с тобой что-то случится. - Моя мама никогда мне не говорила этого, - Чонин всхлипнул в последний раз, тяжело вздохнул и успокоился. А потом он повернулся на другой бок и прижался к Крису. - Мне очень жаль. Я думал, что не нужен вам, и что вы не станете меня искать. - Ты нам нужен. Мы очень испугались. Хенджин плакал, да и мы с Минхо не знали, что думать. Но мы не злимся на тебя. Однако тебе стоит искренне попросить прощение у Хенджина. Он тоже намучился. - Я не умею просить прощение. - Попробуй сделать для него что-то приятное. - Я даже не знаю, что могу сделать… - Наш Джинни очень любит заниматься творчеством. Он плетет из бисера и рисует. Может, подаришь ему что-то? Или сделаешь своими руками? Чонин кивнул. Чан облегченно выдохнул, радуясь тому, что этот ужасный день закончился. Он дождался, когда макнэ уснет, погасил в комнате свет и вышел из спальни, оставив дверь приоткрытой.***
Все мальчики ходили в одну школу. Но то, что Чонина не было на обеденном перерыве, заметил Джисон. Он сказал об этом Феликсу и Хенджину, но последний и вовсе пожал плечами и сказал, что с этого дня ему совершенно не интересно, где находится их макнэ и что с ним. - Хенджин-а, не будь таким категоричным к нему… - с жалостью произнес Феликс, когда они сидели после обеда в коридоре на диванчиках и ждали начало урока математики. - Он же ребенок. - Он не ребенок. Он младше нас всего лишь на два года. - За два года многое может поменяться, - Ликс игриво ткнул Хенджина в бок, но тот оставался все таким же мрачным. - Потом же сам будешь плакать, если мы его потеряем, - Джисон покачал головой. - Теперь уже по-настоящему. - Ни за что не буду. И потом, от такой занозы хрен избавишься. Никуда он не денется, ближайшие семь лет точно. Джисон и Феликс промолчали. Проще было согласиться с расстроенным Хенджином, который обижался не столько на то, что его подставили и ему чуть не влетело за макнэ. А столько на то, что его обманули. И он чувствовал себя ужасно от этой мысли. Конечно, Хенджин переживал за младшего и то, что он не видел его в школе целый день. Вряд ли бы Хван смог пережить новость о том, что Чонин пропал еще раз. Но когда они пришли в JYP на работу, Нини уже сидел в зале для практик, освободившись раньше всех. - О, корейский криминальный авторитет сидит, - недовольно пробурчал Хенджин, бросил свою спортивную сумку на диван и открыл ее в поисках своей танцевальной одежды. Он буквально источал агрессию, делая все обычные вещи слишком резко. - Хенджин-а, - осторожно позвал его Чонин. Тот не обратил на него никакого внимания. - Хенджин-а… у меня есть кое-что для тебя… - Что же? Очередной инфаркт? Инсульт? Какие еще подарки ты можешь дарить мне? - Нет, это кое-что другое, - Чонин попросил отвлечься Хенджина и протянул ему небольшую коробочку. - Прости меня, пожалуйста. Я только учусь быть взрослым, но у меня пока что плохо получается… Хенджин открыл подарочную коробочку и обомлел, когда увидел там несколько пакетиков с бисером разных цветов. - Я купил это вместо обеда, и это все, на что хватило денег, потому что все свои карманные я потратил впустую. Но обещаю, что, когда я вырасту и начну много зарабатывать, я куплю тебе все, что ты захочешь… Я куплю тебе кошелек, про который ты говорил Феликсу на прошлой неделе. - Йена… - с жалостью произнес Хенджин с трудом сдерживая слезы. - Ты купил это на те деньги, на которые должен был поесть? - Да. Тебе не нравится?.. - Конечно, мне не нравится, что ты проходил голодный целый день., - Хенджин тяжело вздохнул, сел сам и усадил Чонина к себе на колени, крепко обняв его. - Спасибо тебе большое, Йена. Мне очень приятно, правда. Но не делай так больше. Не убегай, не теряйся и прошу, не трать деньги. - Ты еще сердишься на меня? - Ну, как я могу долго сердиться на тебя? Да, ты мелкий дурак, но я же все равно люблю тебя. Хенджин усмехнулся. Чонин был таким вредным и бесящим, идеально соответствуя образу младшего брата. Но Хенджин успел привязаться к нему даже за такое короткое время и был готов прощать его. У них была своя связь, особенная, и он по-своему ценил ее.***
Чан покинул свою студию без пяти минут четыре, спустился на лифте на нижние этажи и пошел по коридору в танцевальный зал, как его окликнул знакомый женский голос. - Чанни, как ты? - Сана улыбнулась, но Крис оставался таким же хмурым. В последнее время его не то, что не радовала его лучшая подруга. Его вообще ничего не радовало. - Классно, - с сарказмом отозвался тот, остановившись возле плаката Твайс с новым концептом на стене. Было странно одновременно смотреть на изображение Саны и в то же время понимать, что она настоящая. - Вчерашний вечер я провел в полицейском участке. - Как ты там оказался? - девушка хмыкнула. Она слышала, что в компании офников случались разные вещи, но все старались не доводить до привлечения к разборкам правоохранительные органы. - Забирал макнэ, который побывал там, где не следует бывать и огреб по полной… - Чан усмехнулся и покачал головой. - Долгая история. Вдалеке показался Ёнкей. И он так обрадовался, когда увидел своих любимых Чана и Сану, и тут же поспешил к ним, чтобы поздороваться. И если с Минатозаки они виделись относительно часто, удачно пересекаясь в стенах JYP, то Крис и вовсе пропал после того случая в студии. - Оппа, отгадай, где вчера побывал наш Чанни, - пролепетала Сана. - Ни за что не отгадаешь. - Как всегда в своем маленьком музыкальном уголочке? - Ёнкей похлопал Чана по плечу. Он очень гордился австралийцем, а тот все еще не верил в то, что теперь он сам хён для семерых парней. До того, как у него появился Чонин, эта роль не ощущалась в полную меру, как сейчас. - В полиции, - огласила Сана. Лицо Ёнкея вытянулось. - А с этого момента, пожалуйста, подробнее. - Мой макнэ туда попал, - поспешил оправдаться Чан, когда Брайан перевел свой взгляд на него. - Мне пришлось забирать его оттуда. - Точно макнэ? - старший с подозрением посмотрел на Криса. - Да. - Точно не ты? - Абсолютно. - Уверен? Ты же обманываешь меня, Кристофер Бан? - Да правда, хён! - Ладно, расслабься, - Ёнкей усмехнулся и постучал по плечу Криса. - Я знаю, что ты у меня в курсе, что лучше так не делать. Сана хихикнула. Ей было весело каждый раз наблюдать за тем, как из сурового лидера Чан на ее глазах превращался в безропотного донсэна. Она любила и Криса, и Ёнкея. Они всегда ее веселили. - А ты бы забрал меня снова из полицейского участка? - спросил Чан, когда они разминулись с девчонкой и вместе зашагали дальше. - Нет. - В смысле «нет»?! - возмутился Чан, и Ёнкей рассмеялся. - Ты шутишь! - Нет, я не шучу. - Шутишь. - Нет. - Ну, хён. - А смысл забирать тебя? Ты бы тогда мне испортил репутацию «идеального старшего брата», - Ёнкей продолжал смеяться с лица Криса, который не понимал, то ли это шутка, а то ли нет.