Волчья стая

      И хоть «Стрэй кидс» делал это не в первый раз и даже не во второй, каждое выступление перед пд-нимом заставляло коленки абсолютно каждого участника трястись от переживаний. Третий просмотр Дживайпи. Но на этот раз он выбрал для их официальной встречи не танцевальный, маленький и душный, зал, а находящуюся в здании концертную площадку, где имелась сцена, спецэффекты и профессиональное музыкальное оборудование. - У нас все получится! Давайте просто забудем обо всем, и покажем то, что мы можем, - подбадривал парней Крис, который сам был на нервах, хоть старательно не показывал этого. Сцена была очень непривычна для ребят, кардинально отличаясь от маленького танцевального зала, к которому они привыкли, и у Чана не получилось успокоить мальчиков, которые накручивали себя еще больше. Здесь, в этом зале, пару раз выступали «3рача», однако даже Чанбин и Хан были сегодня не в форме. Мало того, что изменилось место выступления, так еще их теперь в команде было восемь человек. Они переделали три песни и три танца, и теперь каждый из парней был панически зациклен на том, чтобы ничего не забыть. И Минхо нервничал. Он ходил по сцене взад-вперед, напевая каждую песню по очереди себе под нос, то и дело поглядывая на мальчиков, которые безостановочно частями прогоняли хореографию то из одного танца, то из другого. И даже Хенджин и Джисон, которые обычно поднимали всем настроение, пряча свой стресс за маской веселья, чувствовали себя отвратительно, с ужасом ожидая прихода пд-нима. - Пожалуйста, будьте сегодня максимально сосредоточены, хорошо? - попросил ребят Чан, и те пообещали, что постараются сделать все возможное. Переживай было много: очередная бессонная ночь, в момент которой «3рача» писали новую балладу по заказу Пака, пока Кристофер буквально не выгнал из студии донельзя замученных Чанбина и Хана и не отправил их в общежитие спать. Утром у них была школа, но в последнее время мальчики были настолько сильно одержимы желанием дебютировать, что забывали обо всем и думали только о танцах и музыке. Никогда еще заветная мечта не была так близко. Их выступление прошло хорошо, началось с «дарк» песни, где было достаточно много рэпа и где Хенджин мог запросто продемонстрировать то, чему он научился за все время у своих товарищей-продюсеров. Затем шла лирическая песня, написанная буквально на скорую руку, где отлично раскрывались голоса Сынмина и Чонина и где имелась большая сольная танцевальная часть Феликса и Минхо. А заканчивала их представление прославившаяся на весь JYP «Hellevator». Мальчики еще не стали полноценной официальной группой, а о них уже говорили в стенах компании, с нетерпением ожидая самого главного, финального выступления. В основном все обсуждали то, что «Hellevator» был написан на основе чувств и мыслей мальчиков, а потом вспоминали, как когда-то, когда Сынмина и Чонина еще не было, танцоры и рэперы терпеть друг друга не могли. А еще старшие с большим воодушевлением рассказывали новеньким о том, как однажды Чан и Минхо подрались прямо во время урока. Да, те самые ребята, которые сейчас часто зависали в зоне отдыха в перерывах и в обнимку смотрели сериал с одного устройства. О «Стрэй кидс» много говорили. И общественное мнение разделилось ровно на два лагеря: кто-то искренне верил в дебют и славу мальчиков, а кто-то завидовал и проклинал их, надеясь, что австралийцы вернутся туда, откуда приехали, а танцоры уйдут работать в какие-нибудь дешевые студии на окраине города. И все было хорошо, потому что парни трудились до изнеможения. Каждый день они проводили по десять, а то и больше, часов в компании занимаясь всем, чем только можно, чтобы улучшить свои навыки и общий результат, а кто-то и вовсе задерживался до глубокой ночи в небольших комнатах для самоподготовки. Однако всегда имелось одно «но» - то, от чего никто и никогда не был застрахован. И это самое «но» произошло с Джисоном, которого обычно пд-ним хвалил после каждого показательного выступления. И сегодня, как на зло, Хан допустил ошибку: случайно выронил микрофон, который упал на пол, ударился и создал жуткие помехи. И Джисон, ужасно смутившись, поднял микрофон и продолжил выступать вместе со всеми, как ни в чем небывало, расстроившись из-за того, что лицо пд-нима помрачнело. - Хён, я так ужасно выступил… - тихо произнес он, когда после окончания их выступления Дживайпи вышел из зала, так ничего не сказав. Его била крупная дрожь, и он с трудом мог говорить. - Мне конец… - Все нормально, - Чан вздохнул и обнял его. - Каждый человек ошибается. Но в следующий раз лучше так не делай. Не забывай про микрофон, держи свои руки в тонусе. - А что, если следующего раза у меня уже не будет? - Не переживай, тебя не выгонят из-за такого пустяка. Джисон нервно сглотнул. Такая ситуация произошла с ним впервые за все два года, проведенные в компании, и он чувствовал, будто мальчики осуждают его за это, хотя все было совершенно не так. Его подбадривали, ему сочувствовали. Каждый мог оказаться в подобной ситуации. Пд-ним вернулся с загадочным непрозрачным пакетом. Было непонятно, зачем он ему и что там находится, однако Пак Чинен как ни в чем не бывало сел за свой стол. Ребята послушно встали в один ряд и еще раз поклонились мужчине, выражая благодарность за то, что он посмотрел их небольшой концерт и готов высказать свое мнение. - Парни, спасибо за выступление, это было хорошо. Начну с комплиментов. Чан, ты меня приятно удивил. Могу даже сказать, порадовал. Ты подтянул танцы. Конечно, до Хенджина, Минхо и Феликса тебе далеко, но есть куда расти и к чему стремиться. Ли Ноу, приятно видеть, что ты занялся спортом. Твоя физическая форма мне очень нравится. - Спасибо, - Минхо старался изо всех сил сдержать улыбку, но у него плохо получалось. Он отвернулся, чтобы не показывать то, как сильно его обрадовали слова директора. - Еще я очень доволен тем, как отлично вписались наши новенькие: Сынмин и Чонин. Я и не думал, что вы, ребята, так отлично, а что самое главное быстро, вольетесь в процесс и в команду в целом. Ваши голоса - это находка для группы. И я желаю вам дальше расти в этом же направлении… Но на этом комплименты закончились. Сейчас начнется настоящий разбор полетов, - внезапно Пак Чинен посуровел, а ребята напряглись. - Хан Джисон, что это было? - Я немного задумался, и не удержал микрофон, - стыдливо произнес тот. - Мне очень жаль, пд-ним. Я клянусь, что такого больше не повторится. - Стыдно совершать подобные ошибки, когда совсем скоро у вас будет главный в вашей жизни отчетный концерт. Я прощаю тебя, но имейте в виду все, что если такая ситуация произойдет перед генеральным директором, то это будет означать одно - выгон. Мы делаем из вас профессионалов, а не любителей, и ваша подготовка должна быть на соответствующем уровне. Хан покраснел и низко поклонился. Он сделал шаг назад и спрятался за спинами Минхо и Хенджина, чтобы пд-ним больше не обращал на него внимание. Настроение у мужчины было не очень. Обычно он, несмотря на недочеты, старался сохранять оптимизм, однако сейчас его настрой казался очень серьезным. Он хмурился, доставая из черного пакета большую пластиковую папку. Парней удивило то, что пд-ним больше ни слова не сказал ни про танец, ни про вокал, ни про выступление в целом. Но они все равно стояли в напряжении, потому что в руках директора сейчас могло находиться все, что угодно, начиная от благодарственных писем, заканчивая их контрактами, которые можно было легко расторгнуть. - Это что, по-вашему? - Пак бросил стопку листов на стол перед собой и всем телом подался вперед, не сводя глаз с группы. - Бумажки, - ответил за всех Чанбин несмотря на то, что это был риторический вопрос. - Спасибо, Со-щи. Правда, как я сам не догадался. Но это не просто «бумажки». Это ваша школьная успеваемость, и у меня к вам, ребята, очень много вопросов. И самый главный, конечно же, к вашему лидеру. Бан Чан, ты почему не следишь за одногруппниками? - В каком смысле? - Берем любой лист бумаги наугад и читаем. Ли Феликс и его диктант по корейскому - сорок баллов. Сынмин - ханча и этика по пятьдесят три балла. Хенджин - это вообще что-то с чем-то. Изобразительное искусство - девяносто, зато математика пятнадцать. Хван, я все понимаю, не каждому дано быть математиком, но освоить элементарную школьную программу-то нужно. Верно? - Да, - неуверенно ответил Хенджин. - Менеджеры сообщили мне это сегодня. Видимо, ваши преподаватели терпели до последнего, ждали, пока вы исправитесь. Но, как я вижу, вы даже и не думали исправляться. Чан, как вы организовываете ваши тренировки? Почему твои одногруппники не успевают учиться? Или ты не выпускаешь их из танцевального зала до самого утра, а утром они идут в школу? - Видимо, наши мысли всецело поглотило желание сделать хорошее выступление, - ответил Крис. Четко, без заминок и без единого намека на то, что он сильно нервничал. Феликс, стоявший ближе всего к нему, крепко сжал его руку. - А оно было хорошим, как ты считаешь, Кристофер? - Как минимум, удовлетворительным. На хорошую троечку. Я знаю, что нам есть куда расти. Пак Чинен покачал головой. - Вы, Крис и Феликс, не из Кореи. Для вас могут быть чуждыми правила обучения в здешних школах. Но, может быть, другие мальчики мне расскажут, что делают с теми, у кого плохая успеваемость? Мальчики нервно переглянулись. Никто не хотел говорить, всем было стыдно и страшно. Обычно в таких случаях за всех отвечал Бан Чан, но сейчас он стоял со всеми, склонив голову и молчал. Его мнение не учитывалось. - Их отстраняют от уроков… - тихо произнес Джисон, и пд-ним наградил его страшным тяжелым взглядом. Уж сколько за 2 года у него было проблем с «3рачей» мужчина не мог пересчитать даже по пальцам рук и ног. Их было слишком много. - Верно. Поэтому школа временно отстраняет вас от занятий. Но это не значит, что вы будете сидеть в общежитии или в компании. Вы будете делать уроки. Ваш менеджер съездит, и возьмет задания за те дни, которые вы пропустите. И ваши родители будут так же осведомлены о вашей успеваемости. Пусть делают, что хотят. Пусть приезжают в Корею из Австралии, звонят вам, беседуют с вами. Меня не устраивает ваше отношение к учебе. Это касается всех. - А при чем тут Сынмин? - удивился Минхо. - Он самый умный в нашей группе. Быть такого не может, что у него проблемы с учебой. - Ли Ноу-щи, вы хоть раз, как хён, видели его оценки за физкультуру? - Н-нет, - Хо смутился. - Правильно, потому что их вообще нет. Он не был ни на одном занятии. Сынмин покраснел, а другие ребята посмотрели на него то ли с восхищением, то ли с удивлением. Чанбин присвистнул. Единственный урок, на котором он присутствовал всегда - это как раз ненавистная Сынмином физкультура. - Мальчики, поймите, что, когда вы станете суперзвездами, у вас должна быть идеальная репутация. Вот, представьте: вы дебютировали. Что первым узнают о вас люди? Что вы были отстающими? Что вы плохо учились? Людям все равно на то вы заняты, устаете или болеете. Они хотят видеть в вас пример идеального человека, так, будьте добры, соответствуйте образу. Пак Чинен убрал все листы обратно в папку. - Даю вам два дня, чтобы вы исправили свои оценки и сдали долги. Если я дам вам больше, то боюсь, что вы только сильнее погрязнете в долгах. Через две недели у нас будет заключительное шоу, на котором и я, генеральный директор и приглашенные члены жюри определят, быть вашей группе или нет, после чего будет известен окончательный состав и начнется подготовка к дебюту. Кто не успеет подтянуть учебу за два дня или, кто успеет ее испортить за две недели - с тем я распрощаюсь досрочно. Если у вас не получается организовать свой день и найти хотя бы два часа на учебу, значит я не смогу быть уверенным, что вы потянете жизнь и работу артиста. Бан Чан, тебе выговор, как лидеру. Директор откланялся, встал и, не сказав больше ни слова, покинул помещение, оставив ребят в полном смятении стоять на сцене. И тут начался хаос. Мальчики стали наперебой оправдываться перед хмурым Чаном и переводить стрелки друг на друга, но тот быстро осадил их. - Ничего не хочу слышать. Поговорим об этом дома. Всю дорогу ребята молчали. Они не то, что не говорили с Чаном, они даже между собой переговариваться не хотели. В группе воцарилось ужасное чувство неловкости, потому что парни действительно страшно халтурили. Кто-то пропускал уроки из-за усталости после тренировок, Феликс, например, из-за плохого знания корейского языка. А Хенджин и вовсе говорил, что сможет прокормить себя танцами и не видит смысла в образовании. Но все тайное рано или поздно становится явным. И дома Чан усадил всех одногруппников на диван, чтобы, во-первых, никто никуда не спрятался и не увильнул от серьезного разговора. И во-вторых, чтобы он мог всех видеть. Минхо маячил где-то за спиной, пока Чан, скрестив руки на груди, прожигал взглядом каждого. Одного Сынмина можно было вешать на доску почета, если не смотреть на его посещаемость физкультуры. Остальные со своими результатами не заслуживали места даже на доске позора. Чан злился настолько сильно, что даже не знал, что сказать. - Несите все свои долги и складывайте их сюда, - он показал на кофейный столик перед диваном, после чего мальчики дружно встали и гуськом разошлись по комнатам. Буквально через пятнадцать минут перед Чаном образовалась гора макулатуры. - А теперь объясните мне, как вы умудрились заработать столько проблем? Ребята молчали. Никому не хотелось попадать под горячую руку, собственно, как и оправдываться. Разве было объяснение тому, что они самостоятельно осознанно накопили за два месяца? - Почему вы таите от меня такие вещи? - Чан схватил табель с оценками Феликса и продемонстрировал его всем в качестве примера. - Вам не стыдно? Ёнбок, что скажешь? - Мы не хотели тебе говорить о наших проблемах, потому что боялись, что ты будешь ругаться… - тихо ответил тот. - Лучше буду ругаться на вас я, чем кто-то другой, потому что я буду любить вас всегда, при любом раскладе. Да, я могу быть недоволен вами и вашим поведением, но мы всегда по итогу сядем и решим проблему вместе. А пд-ним или генеральный директор так не сделает. Они возьмут за шкирку и сразу выкинут из компании. - Вот у меня все хорошо с оценками, - возразил Чанбин, который единственный сидел на диване, закинув нога на ногу, чувствуя себя максимально расслабленным в данной ситуации. - Да, только есть одно «но» … - Крис нашел листок с его отметками и поднял его. - У тебя пропусков больше, чем у всех остальных вместе взятых. У тебя всего по одной оценке в каждом месяце. Конечно, успеваемость хорошая. - Крис, мы и раньше школу прогуливали. Что началось-то? - Бинни! - вскрикнул Чан, и мальчики вздрогнули от неожиданности. - Сейчас совершенно другая ситуация! У нас осталось две недели до финального концерта, и наша репутация должна быть идеальна! Начальство будет докапываться до любого нашего косяка. Сейчас все под угрозой выгона, но я хочу, чтобы мы дебютировали все вместе. Да и почему вам самим не хочется учиться хорошо? Почему вы, черт возьми, так халатно относитесь к своему будущему? И теперь даже Чанбину стало не по себе. Давно они не видели хёна таким злым, и Крис ударил первой попавшейся тетрадкой по столу. Но в руках Чана оказалась рабочая тетрадь Чонина по географии, которая тоже не осталась без внимания старшего. - Йена, как ты мог получить «неудовлетворительно» за контурную карту? Нужно же было просто открыть атлас и срисовать все, что видишь, с него. - Мне ее сделал Хенджин… - Тем более. - Там нужно было заполнить Австралию. А он сделал мне Австрию… - Весь в меня, - хмыкнул Минхо. - Хенджин, тебе не стыдно? - поинтересовался Чан. - Ты живешь с двумя австралийцами в одном доме. С одним из них ты проводишь времени больше, чем со всеми остальными одногруппниками. И ты до сих пор не отличаешь Австрию от Австралии? Чан сделал глубокий вдох и выдох. Он замолчал и отвернулся от мальчиков, чтобы придти в себя, потому что от того, что он злился, их проблемы не решались. А ребята с непониманием смотрели на лидера, притихнув в ожидании того, что будет дальше. Не мог же Крис убить их всех, иначе с кем бы он тогда выступал на сцене и писал треки? - Какие будут предложения? - немного успокоившись спросил он у Минхо. - Ну смотри, у меня два варианта. Мы с тобой убиваем их, - тот указал на одногруппников, - и закапываем по одному. Либо мы закапываем их в братской могиле, экономим на похоронах, а на сэкономленные деньги едем на неделю в Майами. - Я про долги. - А, ну ты уточняй тогда. Никаких предложений. Просто нужно сдать все, что мальчики не удосужились сдать за семестр, за два дня. Делов-то! Минхо саркастично махнул рукой, а Чан еще больше нахмурился. В данной ситуации он не сильно оценил юмор друга. - Хорошо, - согласился Крис. - У нас с вами есть два дня на то, чтобы исправить ситуацию со всеми вами. И при хорошем стечение обстоятельств, вы снова сможете вернуться в школу, и впредь не допускать такого. Но вы все наказаны. Будете выходить из общежития только в магазин и в компанию. Я должен убедиться, что сейчас вы все силы направите в нужное русло, а не будете шляться где попало и следовать за своим ветром в голове. Мальчики переглянулись, они нисколько не расстроились. Когда их наказывали всех вместе, это было в какой-то степени даже забавно. По крайней мере, они так считали, пока лидер не объявил, что заберет у них телефоны и отключит телевизор, а компьютер останется лишь для того, чтобы использовать его для учебы. - И да, я хочу, чтобы каждый из вас зашел ко мне по одному. Я поговорю с каждым отдельно, - Крис собрал табели ребят и собрался идти к себе в комнату, чтобы внимательно изучить оценки и пропуски. - Чонин зайдет ко мне самым последним. У макнэ весь мир рухнул. Он посмотрел на парней большими испуганными глазами, а те лишь в недоумении пожали плечами. Его мама и так должна была узнать о случившемся, ему не хватало, чтобы Чан ругался на него из-за учебы. - Все будет хорошо, - Джисон притянул Йену за плечи, а тот свернулся клубочком и прижался к Хану, чувствуя, как усталость после выступления и навалившийся стресс сделали его тело таким тяжелым. Голова вообще не соображала, а пд-ним еще хотел от них прилежного поведения и отличной учебы. - Кто первый идет к нашему начальству? Все промолчали, и тогда было решено играть в чудесную игру, которая выручала их неоднократно. Правда мальчики уже заведомо знали, кто проиграет, потому что у Чанбина никогда не получалось хорошо играть в «Камень-ножницы-бумага». Вот и в этот раз он поиграл и под смешки товарищей поднялся со своего и поплелся к Крису, который задал ему довольно ожидаемый вопрос: - Что ты будешь делать с учебой? Он выглядел очень встревоженным, хоть всячески старался не показывать этого. Но Чанбин слишком хорошо знал своего друга, и знал, как сильно тот переживал за группу. Мало того, что Чан всегда ставил учебу превыше всего, так еще и ребят могли выгнать просто из-за плохой успеваемости. Крис слишком долго прожил в мире музыкальной индустрии Кореи и знал,насколько она была суровой, и Чанбин понимал, почему хён так беспокоится. - Ты же знаешь, что я не привык учиться, - в расслабленной манере произнес Чанбин, и Крис кивнул. - За те два года, что мы дружим, ты вообще видел, чтобы я сидел за учебниками? - Никогда, - Чан хмыкнул. Чанбин сел рядом с ним, положил руку на плечо, и ему стало чуть легче. - Да, но при этом я правда хорошо знаю предметы. Потому что… не знаю. Мне обычно хватает придти, послушать, и я все запоминаю. Ты же знаешь, что я выиграл олимпиаду по математике в прошлом году. За меня можешь не переживать, со мной не все потеряно. Приду в школу, улыбнусь учительницам, они мне все проставят. - За тебя я переживаю меньше всего. А вот за других... - С ними тоже все будет хорошо. Я помогу им с математикой, Хенджин сделает за всех всю домашку, где требуются навыки рисования. Мы справимся. Чан слабо улыбнулся. Следующий пришел Хан, затем Сынмин которые точно так же вселили в Криса уверенность, что вместе они успеют со всем разобраться за два дня. И настала очередь Хенджина, который чуть ли не пинком открыл дверь и заявил: - Мне не нужна школа, хён. Я хочу забрать документы и недоучиваться. У Криса вытянулось лицо. Он знал, что с Хенджином иногда было непросто иметь дело в силу его темперамента, однако он не ожидал, что тот выскажет свое категоричное мнение прямо с порога. - Я лучше буду уличным танцором, и буду танцевать в переходах в метро, чем зубрить геометрию и физику. Могу отчислиться уже завтра. Хенджин стоял перед лидером и чувствовал вкус победы, скрестив руки на груди. Он никогда не любил учиться, и в школу ходил разве что только сначала для галочки, а потом только потому, что вместе с ним стал учиться Феликс. Но его жизненный план был слишком идеальным. Он знал «от» и «до» чего хочет в жизни, и учеба и зубрежка уж точно не вписывались в его планы. Но Чан разбил все его мечты и фантазии о том, как утром он будет сладко спать в то время, как другие ребята собираться в школу. - Этого ни за что не будет, - отрезал Крис. - Тебе нужно доучиться, и это не обсуждается. - Я не вижу в этом необходимости. Я не хочу ходить в школу. - Хенджин… - Не хочу. - Но сейчас твое желание даже не учитывается. Раз пд-ним сказал, значит это нужно выполнить. Хенджин покачал головой, стоя на своем до последнего. Это был его шанс уйти из школы, и он был готов гнуть свою линию до конца. - Я просто отчислюсь, и мои долги тут же исчезнут. - Хорошо, как скажешь, - Крис встал. И Хенджин уже успел почувствовать сладкий вкус победы, довольно ухмыльнувшись. Он думал, что хён сдался, но ровно до того момента, как тот открыл дверь и позвал Минхо. И тогда Хван сразу переменился в лице и побледнел. - Хо-я, у нас тут кое-кто собрался забирать документы из школы и танцевать в переходах метро. - Метро? - Минхо тут же появился в комнате и с осуждением посмотрел на своего подопечного. - Разве я для этого столько сил в тебя вложил? Чтобы ты потом вылетел из крупной успешной компании, почти дебютировав, как айдол только потому, что тебе шестнадцать и у тебя амбиций выше крыши? Или для того, чтобы ты тратил свою жизнь на то, чтобы попрошайничать в потемках метрополитена? А, Хван Хенджин? Тот промолчал. - Или я сейчас звоню твоей маме и говорю, что ты отбился от рук настолько, что теперь тебя не пускают до уроков. Или с завтрашнего дня ты начинаешь закрывать все свои долги, и я от тебя больше не получаю неповиновений. - Да, хённим, - угрюмо пробурчал Хенджин. Было неприятно осознавать, что его утро завтра начнется с самого отвратительного предмета - физики, учебник по которой он не открыл ни разу за все учебное время. Однако у Минхо всегда были очень убедительные аргументы. Еще одним тяжелым случаем был Феликс, с которым Чан уже не первый раз разговаривал все об одной и той же наболевшей проблеме. Но каждый раз мальчикам приходилось возвращаться к этому разговору снова и снова, потому что Ликс не делал никаких выводов - Корейский сделаешь самостоятельно, - сказал лидер. Его не столько пугала успеваемость Ёнбока, сколько то, что он очень плохо говорил на корейском и даже не особо пытался исправить это. - Все упражнения и все работы над ошибками. А ошибок у тебя целая куча. - Но там же столько всего… - глаза Феликса округлились. - Да, я понимаю, Ликси. Но ты возьмешь словарь, откроешь интернет, сядешь и сделаешь его. Ты можешь спрашивать непонятные вещи, но не больше, потому что тебе просто необходимо пройти этот путь. Ты сам виноват в том, что, когда тебе сказали взяться за учебу, ты продолжил пускать все на самотек. - Но ты не можешь так со мной поступить! - внезапно взорвался всегда спокойный и тихий Феликс, и, кажется, его крики услышали даже в гостиной. Он топнул ногой и расплакался, как маленький ребенок, клянчивший абсолютно бесполезную для него игрушки в продуктовом магазине, и Крис покачал головой. Он знал это состояние - это была страшная усталость. А еще голод, потому что живот Ликса почти сразу дал о себе знать. - Ёнбок, - холодно произнес Чан. - Прекрати истерику, и соберись. - Я устал! А ты вынуждаешь меня делать корейский, который и так пиздец какой сложный! - Ёнбок! - Феликс перешел на английский, и Крис вместе с ним. - Во-первых, не надо материться, во-вторых, тебе нужен этот язык. Просто пойми меня наконец, что, живя в Корее, ты ОБЯЗАН знать корейский язык, Ликс! Твои «занятия» с Хенджином как-то не особо тебе помогли, ни один диктант не сдал, тест завалил. По словарным словам, у тебя еле вышла «удовлетворительно». Может, мне стоит ограничить ваше общение с Хваном? - Ты просто меня… - начал Феликс и всхлипнул, как его прервали: - Я тебя что? - Крис вскинул брови и скрестил руки на груди. - Не люблю тебя? Или не уважаю? А, может, ненавижу? Ты это имел в виду? - Нет, хён. Мне жаль. - Феликс. - Я… я не знаю, что на меня нашло, - прошептал тот, вытирая слезы. - Прости, я… Мне просто очень тяжело и… - Я все понимаю. Иди ко мне, Ёнбок-а, - Крис протянул руки и обнял Феликса. За два месяца танцоры стали такими родными, будто он прожил с ними семь лет. Увидев, каким заплаканным вернулся из спальни Феликс, Чонин задрожал еще сильнее, собравшись к лидеру самым последним. В его голову даже закралась мысль, что его собираются наказать физически за плохую учебу, но вместе с тем он думал, а почему тогда не наказали других? Они же все примерно в одинаковых условиях, и кто-то даже хуже, чем Нини. Однако Крис даже не думал злиться на самого младшего участника. Он знал, что ждет Чонина и не хотел давить на него лишний раз. - К тебе у меня есть отдельный разговор, Йена… - Чан сел на кровать. Он сутулился и выглядел таким уставшим, будто не спал несколько ночей, хотя, скорее всего, так и было. - Я не буду забирать у тебя телефон, но только по одной причине. И ты знаешь, какой? - Потому что мне постоянно звонит и пишет мама?.. - тихо озвучил свою версию Чонин. - Да. А звонит и пишет она в совершенно разное время, которое я предугадать не могу. Так будет лучше. Но все же, Нини, почему ты так плохо учишься? - Я не успеваю… Мне очень трудно дается учеба, я не усваиваю материал. У меня никогда не получалось быть отличником. Я с натяжкой еле становился хорошистом, но моя мама всегда требовала от меня большего. - Хочешь или нет, но тебе всего лишь четырнадцать. У тебя впереди еще столько лет учебы и нужно как-то вливаться. У тебя сейчас такие темы и предметы, что если ты пустишь все на самотек, то в выпускном классе тебе будет еще тяжелее. - Я понимаю, - Чонин поклонился и собирался идти к себе и плакать в подушку, потому что снова не мог держать все эмоции в себе, как Чан остановил его, поставил перед собой и взял его за руки. - Менеджеры сообщат твоей маме о твоих пропусках и плохих оценках. Мне жаль, Йена, но пд-ним не шутит такими вещами. - Хён, я не знаю, что мне делать, - Чонин выглядел ужасно. Ему было только четырнадцать, а на него уже столько навалилось. - Она убьет меня. Она просто убьет меня… - Когда она тебе позвонит, сразу дай трубку мне, хорошо? Не надо слушать ее слова, особенно если она начнет ругаться на тебя. Ты сразу даешь во всем разобраться с ней мне. Ты меня понял? - Да, - тихо ответил Нини. - А что, если она приедет?.. Я так боюсь… - Не приедет. Будь сильным и думай о том, что ты можешь все исправить. Чонин был последний, с кем состоял разговор, и Чан отпустил его. Он не заметил, как пролетел час, пока он проводил беседу с каждым одногруппником, и после всего у него остался неприятный осадок на душе. С одной стороны, они так сильно накосячили. Было неприятно, когда пд-ним ругал не одного человека, не двух, а целую группу. Но с другой, ему было безумно жалко их. Они казались ему такими юными, у всех у них были свои истории, и Крис не только видел в них себя маленького, сидящего за уроками поздно вечером и даже ночью. Он постоянно вспоминал Ханну и Лукаса, думал о том, что сейчас должен находиться в Сиднее и помогать им с уроками, водить к репетиторам и давать им карманные деньги, чтобы они хорошо питались. Но так или иначе у Чана сейчас была другая семья, которая точно так же зависела от него. И он хотел помочь каждому, но в то же время ненавидел себя за то, что ему приходилось строжиться. А без дисциплины было просто невозможно. Кроме того, как еще заставить большое количество подростков с индивидуальными характерами и своими проблемами иногда жертвовать своим личным временем и желаниями ради важной цели. У мальчиков была зависимость от телефонов. И не удивительно, учитывая в какое время они жили, когда практически у каждого третьего, или даже второго человека вся жизнь была завязана на смартфоне, где хранилась вся информация, имелись все контакты и постоянно поддерживалась связь с людьми и всем миром. И ребятам уже в первый час стало скучно, и они решили пойти спать. Но зато Чонин не спал, и не собирался, потому что беда настигла его практически сразу, как только он ушел от Чана: ему позвонила его мама, и лучше бы она забыла его номер раз и навсегда. Нини сидел в своей комнате за столом, краем уха улавливая тихое сопение Сынмина. Основной свет был выключен, одна лишь настольная лампа одиноко горела, и Чонин периодически отвлекался от уроков и наблюдал за тем, как медленно кружила пыль в ее лучах. Йена очень устал, но постоянно думал о том, о словах своей матери. Он понимал, что разочаровывает ее, что если не сможет дебютировать, то потеряет практически семестр учебы, а потом будет иметь огромные проблемы. И каждый раз он винил себя за то, что не может быть таким, каким хочет видеть его мать. У него не получалось учиться, учеба давалась ему с огромным трудом, и он не знал, что ему делать. И времени не хватало, и сил, и желания. И даже мозгов, потому что каждый раз, когда макнэ садился за уроки, он смотрел на задания и не понимал ровным счетом ничего, проводя свой каждый день в школе в постоянных раздумьях о том, что после обеда и до самого позднего вечера у него будут репетиции и тренировки. Всегда было очень грустно, когда все дети шли домой, общались с друзьями, а Йена собирал вещи и шел в компанию. Хенджин, Джисон, Феликс не замечали это чувство зависти и одиночества, потому что практически всегда находились вместе, а Чонин замечал. Даже Сынмин, который тоже учился в средней школе, общался с ним, но крайне редко. - Хэй, - раздался тихий шепот, когда дверь с еле слышным скрипом приоткрылась, и в комнату заглянул Хенджин. - Ты почему не спишь? Уже первый час ночи. Чонин посмотрел на хёна, но ничего не ответил ему. - Мелкий, не сиди с таким кислым видом. Раз ты все равно не спишь, пойдем съедим шоколадку и ни с кем не поделимся. - Не хочу… - Нини покачал головой, снова склонившись над учебником. Как бы он ни пытался, он вообще ничего не понимал. - Кто отказывается от шоколада, ты чего? - Хенджин подошел к нему, положил руки на плечи и стал массировать их. - Завтра утром встанешь и будешь решать задачи, а сегодня тебе нужно съесть что-нибудь сладкое и лечь спать. - Разве можно есть шоколад, когда ты провинился? - Чонин озадаченно посмотрел на хёна. Тот остолбенел. - Разве мы можем съесть плитку целиком? У нас же нет никакого праздника или приятного повода. - А нужен повод? - не поверил своим ушам Хван. - Мама мне не разрешала есть шоколадки часто. Только по какому-то случаю. Говорила, что фигура и зубы портятся. Но как видишь я все равно в брекетах. - Но брекеты же ставятся не из-за того, что ты ел сладкое… Йена, здесь нет твоей мамы, какая ерунда. А ну идем на кухню, - Хенджин не придумал ничего лучше, как отодвинуть стул, кинуть макнэ к себе на плечо и потащить его, куда глаза глядят. - Но мы ведь наказаны! - вполголоса воскликнул тот, морщась от того, как костлявая ключица старшего впивалась ему в плечо. - И что? Я же не предлагаю тебе делать то, что нам запретили. Ой, бедный ребенок. Что с тобой делали четырнадцать лет твоей жизни? Йена не был тактильным и не любил, когда его трогали. И то, что Хенджин потащил куда-то вызвало у него бурю эмоций: он забился и начал визжать, прося, чтобы его отпустили. И как здорово, что в коридоре им встретился Крис, возвращающийся к себе после душа. - Чанни-хён, можно нам съесть шоколадку с Йеном и ни с кем не поделиться? - с улыбкой до ушей спросил Хенджин. И Чонин прекратил брыкаться и успокоился. Ему было действительно интересно, что ответит лидер. Тот не был готов к подобному разговору, его застали врасплох. - Конечно, если другие об этом не узнают. Потому что если они узнают, то съедят вас. Хенджин поставил макнэ на пол и поправил его задравшуюся футболку, потрепав младшего по голове. Им не всегда удавалось найти контакт с ним, однако Хвану нравилось чувствовать себя старшим братом, и он хотел показать Чонину, что в этой жизни есть не только разочарования, но и всяческие маленькие беззаботные радости. Крис уходил, но обернулся. - У нашего Минхо лежит коробка конфет на балконе за коробками. И у нее такая интересная упаковка, что можно достать конфеты, не вскрывая ее. Если несколько конфет пропадет, он не заметит. Но это я вам так сказал, чисто по секрету. Чан подмигнул им, а Чонин впал в шок. Взрослый не только разрешил ему съесть половину шоколадки просто так, но еще и сам рассказал, где можно найти конфеты. - Это называется жизнь, Айэн, - пролепетал довольный Хенджин. - Я не знаю такой жизни, - угрюмо ответил мальчик, у которого явно не было настроения. - Я вообще не так живу. - А как? Что тебе сказала твоя мама? Сильно отчитала? - В очередной раз сказала, что я разочарование и позор, и что не следовало меня отпускать самостоятельно жить в другой город. А другого я от нее услышать и не ожидал. Хенджин поперхнулся чаем. Он и подумать не мог, что кто-то действительно может сказать подобные вещи своему ребенку. - Мне всегда было очень грустно, когда время было десять вечера, еще теплая погода за окном, все ходят в шортах и майках, мои братья забегают домой, чтобы взять шмотки и пойти на футбол… А я сидел и делал уроки вместе с моей мамой. И она очень злилась на меня, а потом вырывала листы, если где-то была хоть одна помарка, и заставляла переписывать еще и еще раз. Она с таким трудом отпустила меня в Сеул, просила, чтобы мое желание стать артистом никак не отразилось на учебе, но как видишь, я не тяну… Чонин сидел, низко опустив плечи, ссутулившись с таким печальным видом, что Хенджину стало его жалко. Он знал, что Йена не был плохим подростком. Да, возможно немного глупым, наивным, но точно не плохим. - Ты сделаешь за меня гербарий? - Чонин с надеждой в глаза посмотрел на Хенджина. И как бы тот ни хотел сказать «нет», он не мог этого сделать. У его младшего братика была слишком непроста жизнь, и Джинни хотел стать одним из тех, кто хоть как-то ее облегчит. - Грустите без телефонов? - спросил внезапно появившийся на кухне Джисон. - Скорее… Грустим, рассказывая друг другу печальные истории. - Какие? - Это про мою маму, - тихо произнес Чонин, и Хан изогнул брови в удивлении. Йена был тем мальчиком, который совершал много ошибок, но он так сильно нуждался в любви. Больше, чем кто-либо. Сегодняшний вечер выдался каким-то невеселым. Многие думали о своих проблемах и о том, в каких ужасных условиях они живут: их беззаботная подростковая жизнь превратилась в то, что происходило сейчас. Бесконечный стресс, недосып и работа и без того сильно выматывали, а еще школа никуда не девалась и только добавляла проблем. И с этим всем они были вынуждены мириться. Другого выхода не было. Крис чувствовал себя еще хуже, чем все остальные. В том, что парни так наплевательски относились к учебе, имелась и его вина, как старшего брата, существующего для того, чтобы подавать хороший пример и направлять младших в правильное русло. Когда все разошлись после их серьезного разговора, он еще долго думал о том, что сделал не так, где ошибся. Где ему нужно было быть чуть строже к мальчикам, а где наоборот мягче. Ему было так тяжело найти правильный баланс, и он до сих пор находился в поиске того, как нужно было правильно взаимодействовать с людьми младше его. Одногруппников было так много, у каждого из них был свой уникальный характер и взгляд на жизнь, и Чан считал, что, если кто и должен быть наказан, так это в первую очередь он. Он слишком много думал о том, что не справляется с ролью лидера и лучше бы ее отдали Минхо, но почему-то все вокруг были другого мнения на этот счет. - Ты винишь себя? - спросил Хо, когда они в своей комнате и разгребали домашку ребят. Прямо как мама и папа, которые сидели на кухне поздно ночью и решали задачи про яблоки, потому что их дети не могли сделать это самостоятельно. Крис пообещал, что сделает за парней весь английский, а Минхо весь корейский. Единственный, чьи работы не попали в руки Ли Ноу, - Феликс. И он проплакал еще минут двадцать у себя на кровати, а потом успокоился. Чану было очень жаль Ёнбока, но он понимал, что это только ради его блага. - О чем ты? - Бан встрепенулся. Он слишком глубоко погрузился в свои раздумья и начал засыпать с учебником английского. Благо Хан и Хенджин учились в одном классе, и ему нужно было делать одни и те же упражнения. - О том, что так все вышло. У тебя вид очень виноватый. Я думал, что к третьему просмотру ты начнешь легче относиться к критике. Ты же знаешь, что пд-ним поругается и перестанет. Но я вижу, что тебе нехорошо. Минхо дописал предложение, поставил жирную точку и отложил тетрадь Чонина. - Просто в очередной раз убедился, что я ужасный лидер. Пд-ним прав, я не могу контролировать их сразу во всем. А сейчас мальчики погрязли в своих же долгах. И мы вместе с ними. - Посмотри на это с положительной точки зрения. - Не представляю, что здесь положительного. - Ты же хотел романтики, - произнес Минхо, поглядывая на уставшего Чана на соседней кровати. А потом он встал, подошел к подоконнику и включил гирлянду, которую они протянули по всей комнате, которую украсили к Рождеству, чтобы хоть как-то поднять себе настроение. - Я просто устал, - пробормотал Чан и отложил очередной листок в сторону. - И кто составлял эти дурацкие тексты, в которые нужно вставить пропущенные слова? Авторы в курсе, что так уже никто давно не говорит? - Ну, да. Тебе австралийцу виднее, на каком английском говорят, - усмехнулся Минхо, а потом застонал от осознания того, сколько еще предстоит написать. В голову закрадывались мысли, что они физически не успеют разгрести все долги, но это не должно было произойти ни при каком раскладе. - Крис, пошли спать. - Ни за что. Дел слишком много. - Но я хотя бы кофе пью. А ты уже совсем носом клюешь. - Я не люблю кофе. Он слишком неприятный для меня. Хотя… мои вкусы еще совсем детские. - Если тебе что-то не нравится - это не значит, что твои вкусы какие-то не такие. Чан пожал плечами и отложил домашнюю работу, чтобы немного передохнуть. В глазах рябило. Давно он не видел столько английских слов за один вечер. Минхо долго смотрел на него. Чем дольше они были знакомы, тем больше Хо удивлялся Крису. - Дай угадаю, - хмыкнул танцор. - Ты, наверное, школу закончил на «отлично», и вообще у тебя и грамоты, и награды, которые стоят, пылятся и про них все забыли, да? Был этаким ботаном и зубрилой, никуда не ходил и все время проводил за учебниками? Чан нахмурился и ничего не ответил. А Минхо и сам обо всем догадался. - К сожалению, я сам такой. Столько сил потратил на учебу, а что в итоге? Да, я отличник, но разве это как-то помогло мне в жизни? Думаю, что оценки - это не главное. Конечно, не надо забивать хер, но и убиваться тоже не стоит. Бедный Чонин, мне иногда так жалко его. Не представляю, как он поедет домой на рождественские праздники. Его же там вздернут. Сначала разбитое окно, затем плохие оценки и пропуски. - Он вполне может остаться со мной в Сеуле. Я все равно не смогу улететь в Австралию. - Ага. Если Йена не явится домой на выходные, то тогда не только ему, но и нам всем конец. - Минхо отложил бумажки и протяжно застонал. Он очень устал. Они с Чаном устали, но тяжелая ноша в виде шести ребят на позволяла им сдаться. - Какие планы у тебя на праздники? - Соми-нуна и Ёнкей-хён уедут, так что буду праздновать один. Наверное, схожу в зал… Может, в бассейн. - Очень весело? - ухмыльнулся Минхо, глядя на совсем потерянного Чана. - Слушай… Я не хочу, чтобы ты провалялся все праздничные на этой кровати с кислой миной. - Могу сделать счастливое лицо, если хочешь, - Крис наигранно натянул улыбку, но потом снова помрачнел. - Нет, - Минхо скривился и мотнул головой. - Я имел кое-что другое. Неожиданно он пересел на другую кровать и сел в ногах у Чана. Он закусил нижнюю губу, не зная, как преподнести свое предложение. - Не хочешь встретить Рождество вместе со мной и моей семьей? Я помню, что ты говорил, что хотел бы поесть ттоккук вместе с хорошими людьми. Не знаю, хорошие ли мы люди, но моя мама может приготовить его к твоему приезду. - Ты серьезно? - Чан не поверил своим ушам. Он ни разу не праздновал Рождество со своей настоящей семьей за все время, что жил в Корее. Семь лет подряд компанию ему составляли его «приемные родители» Ёнкей и Соми, и Крис даже никогда не задумывался, что этот праздник может проходить как-то по-другому. - Абсолютно. - Не знаю, Хо-я. Мне будет неловко знать, что я притесняю вас. - Откуда такие мысли? Моя семья будет рада тебе. Как они могут быть не рады такому пирожочку, как ты? - словно кот, промурлыкал Минхо, а потом забрался на Чана сверху и улегся на него, положив свою голову ему на грудь и закрыв глаза. День был слишком тяжелым, но было хорошо знать, что у Хо было свое маленькое пристанище. - А что твои родители скажут, насчет… - Чан устроился поудобнее, подложив под свою голову подушку, и стал гладить Минхо по спине. Он был таким теплым и уютным, от чего сразу начали закрываться глаза. - Совру, что ты мой лучший друг, и что ты из Австралии, и я не хочу, чтобы ты грустил в одиночестве в канун Рождества. Хотя, мне и врать не придется, это чистая правда. - Неужели мы правда можем встретить Рождество вместе? Прямо как в фильмах и сериалах. - Даже лучше, - стремительно проваливаясь в сон, пробормотал Минхо. - Побудем у родителей, а потом поедем к моей бабушке. Она тебя обожает. Мы еще не дебютировали, но она уже твоя самая большая фанатка. - Мне с тобой так хорошо, - прошептал Чан. - И если я только мог тебя как-нибудь отблагодарить, я бы… И вдруг Крис замолчал. Он прислушался, и услышал тяжелое сопение у него на груди. Минхо спал.