***
Джордж не поверил, своему счастью, когда Фред наконец проронил: — Я иду спать. Близняшки долго с ними сидеть не будут без Фреда, это было ясно, а это означало, что они, наконец, останутся наедине с Луной. Лишь бы она только не передумала за эти безрадостные пару часов, пока они усиленно делали вид, что счастливо встречают Новый год. С другой стороны, Джордж чувствовал, что в этот раз не даст ей передумать. Наступила неловкая тишина, и Флора с Гестией пошептавшись пару минут о чем-то на ушко, быстренько удалились. Сейчас Джордж подумал, что ничего страшного в предложении Луны о том, чтобы пока попробовать быть вместе без близости, нет. Успокаивал хотя бы тот факт, что она согласна. А он вполне может подождать, если нужно, он ведь не животное, в конце концов. Он взглянул на Луну пытаясь сообразить, что ему делать. Были моменты, когда он ощущал с ней настоящую близость, были моменты, когда у него появлялось стойкое ощущение, что они уже давно вместе, просто не до конца поняли это. Но сейчас была эта долгосрочная, в его измерении времени, размолвка, за время которой он уже практически убедил себя и свыкся с мыслью, что Луна не хочет быть с ним, что она отдалилась и стала чужой. А сегодня она сказала, что хочет стать его женой и это заявление вновь переворачивало его мир с ног на голову. — Пойдем к тебе в спальню? — просто предложила Луна, спокойно глядя на него. Значит, все же она не собирается ждать? Джордж с усилием подавлял нарастающее в груди волнение. Она сама наверняка разволнуется, так что хоть кто-то из них должен оставаться спокойным. И Джордж чувствовал, что сегодня эта роль точно его. Он взял ее за руку и повел в свою комнату. Когда они вошли, Джордж не стал зажигать весь свет, оставив только полумрак ночной подсветки. Но действовать он сейчас первым не решался. Очень важно было не спугнуть ее. К тому же Джордж не был уверен, что она предложила прийти сюда для того, чтобы завершить брачный ритуал. Может она просто хочет спать вместе с ним, крепко обняв и прижавшись всем телом? Конечно, такой вариант был вполне возможным, хотя Джордж понимал, что окажись она в доступной близости, все его чувства вновь всколыхнутся, и он скорее сойдет с ума, чем спокойно перенесет это и сдержится. Некстати почему-то вспомнилась их первая ночь, проведенная вместе, когда Фред ускакал со своим близняшкам, а Луна во сне прижалась к нему. Тогда Джордж уже не помнил себя от желания. Да уж, неужели Луна и впрямь решила подвергнуть его такому испытанию? Очевидно, его смятение читалось прямиком на его лице, потому что Полумна подошла поближе, погладила его по плечам и отрицательно покачала головой. — Нет, я не собираюсь идти на попятную, — едва слышно пробормотала она. — Значит, ты станешь моей женой? — спросил Джордж, осторожно подбирая слова. Конечно, он сам не верил во все происходящее и боялся, что Луна в любой момент может передумать. Вместо ответа Полумна принялась медленно и осторожно расстегивать платье, скромно потупив при этом глаза. На Джорджа она старалась не смотреть, а он, чувствуя трепет и волнение, с головой захлестывавшее его белокурого ангела, даже не думал дотрагиваться до нее и просто наслаждался этим моментом, в котором, казалось, полностью сосредоточились ее откровение, жажда подчинения и, главное, желание и решимость принять его, как своего мужа. Джордж коротко передохнул от нетерпения, и когда, наконец, платье оказалось у ног Луны, представшей перед жадным мужским взором в одних трусиках и кружевном лифчике, почувствовал, как в мгновение ока в горле у него пересыхает, а глаза заволакивает туманом. Похоже, на этом решимость Полумны закончилась, зато Джордж ощутил небывалый прилив отваги, как будто за пять минут до этого залпом вылакал целый флакон Феликса Фелициса. Он медленно приблизился к ней и успокаивающе погладил по плечам, желая подбодрить любимую, вселить в неё уверенность в себе и в том, что все будет прекрасно и удивительно. Луна тут же доверчиво прильнула к нему и подняла голову, дожидаясь поцелуя. Джордж не заставил долго ждать себя. Он целовал ее нежно, глубоко, страстно и, вместе с тем, настойчиво, по-хозяйски, а ладони его при этом, властно скользнув по девичьей спине, уверенно подбирались к тонкому кружеву луниного лифчика. — Постой, — тихо заговорила девушка. — Может, погасим свет? Честное слово, ну, как тут не сойти с ума! В комнате и так царил полумрак, куда уж еще темнее?.. Ну, уж нет! Джордж давно сообразил, как нужно вести себя с этой не от мира сего малышкой, понял, что ни в коем случае нельзя идти на поводу ее страхов и комплексов. Вместо этого, наоборот, нужно вскрывать их, выворачивать наизнанку, вытаскивать на свет Божий, и только тогда от них можно будет избавиться. — Нет, — твердо ответил он. — Я хочу видеть тебя. — Да? — испуганно спросила Луна. — Везде? — Везде, — решительно ответил Джордж, сознавая, что только его настойчивости будет мало. Женское желание — основа гармонии и красоты любви, значит, нужно, чтобы эта юная прекрасная девушка по-настоящему хотела его, стремилась сама заполучить его, как мужчину, чтобы тело ее пылало, а губы молили о пощаде. Стало быть, он изо всех сил должен постараться пробудить в ней в женщину, заставить хотеть его. — Сними трусики. Джордж отодвинулся от нее, и лифчик упал на пол, открывая алчущему взгляду молодого мужчины маленькую девичью грудь. Луна тут же прикрылась руками. — Детка, убери руки и сними трусики. Сама, — Джордж старался говорить нежно, ласково, боясь спугнуть ее, точно дикую лань, но в то же время в его голосе то и дело проскальзывали нотки категоричности и твердости. Полумна должна понять, что другого выхода, кроме как принадлежать ему, у нее нет. Луна сделала глубокий вдох, стараясь успокоиться, затем оторвала руки от груди, дрожащими пальцами стянула с себя трусики и бросила их на пол. — Умничка, — прошептал Джордж, прижимая ее гибкое дрожащее тело к себе. — Все хорошо. — А когда ты разденешься? — слегка набравшись смелости, спросила Луна. В ответ Джордж с улыбкой лишь пожал плечами. — Можно, я помогу тебе? Кажется, она тоже понимала важность того, чтобы самой перебороть свои страхи. Джорджа очень обрадовало это, и он кивнул. Вот уже футболка его скользит по телу, поднятым вверх рукам, затем отправляется на пол к трусикам и лифчику Луны. Изумленный девичий взгляд застывает при виде его торса, а через минуту после того, как первое оцепенение спало, нежные пальчики невесомо дотронулись до его обнаженной кожи. Ощутив робкое прикосновение Луны, Джордж едва не взвыл: ему потребовалось нечеловеческое усилие воли, чтобы не наброситься на нее, не швырнуть её хрупкое беззащитное тело на кровать и не сделать, наконец, своей женщиной. Нет, все должно быть правильно и красиво, а спешка хороша лишь при ловле садовых гномов. Когда она осторожно встала перед ним на колени, сосредоточив внимание и руки на пряжке его ремня, Джордж чуть было не задохнулся от возбуждения. Прямо как во сне. Луна, тем временем, разобралась с застежкой и ловко расстегнула ремень, а затем осторожно стянула с Джорджа брюки. С любопытством и, в то же время, с опаской она уставилась на его белье, несколько раз неуверенно моргнула. Дыхание Луны срывалось; оно показалось Джорджу нервным и прерывистым. Она подняла к нему перепуганное лицо и едва слышно вымолвила: — Я не могу дальше. — Иди ко мне, — пощадил ее Джордж. Он еще раз убедился, что не следует торопиться, и был счастлив откровенностью любимой, тем, что она не пытается юлить, обмануть, играть. Это давало повод надеяться, что она все же не передумает в последний момент. Луна поднялась с колен и припала к груди Джорджа, растворяясь в его объятиях. Он принялся жадно целовать девушку, гладил ее по спине, бедрам, самозабвенно ласкал упругую грудь, одновременно осыпая поцелуями ароматную шейку. Луна сладко задышала, подаваясь к нему всем телом. Джордж был гораздо выше Луны и потому решил, что ему удобнее будет осыпать ласками свою девочку, если уложить ее на кровать. Луна с готовностью откликнулась на эту инициативу, и Джордж, наконец, получил возможность добраться губами до такой прекрасной и безумно желанной груди. Он жадно обхватил губами налившийся сосок и поласкал его языком, заставляя Луну прогнуться под тяжестью своего тела и запустить руки в свои волосы. — Ох, Джордж… — выдохнула Полумна. — Мне нравится… Мне это очень нравится… Если все в сексе так прекрасно, то даже не представляю, чего я так боялась… Джордж нехотя оторвался от ее груди и приподнялся, поцеловав в губы. — Ты больше не боишься меня, моего взгляда? Тебя не смущает, что я смотрю на тебя? — спросил он, заглядывая ей в глаза. — Ты уже все успел увидеть, — смущенно улыбнулась Луна. — Нет, не все, — Джордж покачал головой и слегка отодвинулся, выпустив весь воздух из легких сквозь сжатые зубы. — Я хочу посмотреть там… Он опустил руку вниз, к ее промежности, как бы намекая, что именно имеет в виду. — О, нет, Джордж! — перепугавшись, пробормотала Луна. — Это уже слишком… Джордж хмыкнул, отодвинулся еще дальше, жадно разглядывая ничем не прикрытое тело девушки, что лежала рядом с ним, а потом вообще пересел к ее ногам. — Раздвинь их, — тихо, но настойчиво сказал Джордж. Луна колебалась; ее глаза судорожно забегали, тогда он повторил громче и непреклоннее: — Раздвинь. Полумна сглотнула, слегка приоткрыла рот, затем закрыла глаза, а для верности еще и приложила ладони к лицу. Только после этого она согнула ноги в коленях и раздвинула их перед Джорджем. От этой картины внутри Джорджа все перевернулось: давно и горячо желанная девушка лежала перед ним на спине с раскинутыми в стороны ногами, открывая его взору всю себя. Тогда он точно понял, что сегодня Луна станет его женой. Во что бы то ни стало. Джордж устроился между ее коленями и, не отрывая от возлюбленной глаз, поцеловал внутреннюю сторону бедра, бережно, нежно, словно знакомил со своими губами. Ему не хотелось, чтобы Луна вдруг испугалась. — Джордж, что ты делаешь? — донесся до юноши перепуганный шепот. Остановить себя Джордж уже не смог бы при всем желании: он продолжал покрывать невесомыми поцелуями все вокруг, а потом приник к входу в ее лоно страстным, глубоким поцелуем, таким же, как обычно целовал в губы. Луна тихонечко что-то простонала, напрягаясь, и Джордж, придерживая девушку за бедра, почувствовал, как прогнулась ее спина, затем ощутил тонкие пальцы в своих волосах и краем слуха уловил неразборчивое бормотание Луны. Джордж самозабвенно целовался с ее нежными половыми губками, чувствовал, как ее тело откликается на его столь откровенную бесстыдную ласку, ощущал губами и языком ее сладкий, невыносимо возбуждающий сок. Распаленный до предела Джордж и сам в изнеможении застонал. — Джордж, — позвала его Луна. Он нехотя оторвался от своего головокружительного занятия, оставаясь между ее ногами, и поднялся так, что его лицо оказалось рядом с лицом любимой. Луна жадно обвила шею Джорджа руками и принялась страстно целовать. Она кружила ему голову сладкими поцелуями, гладила его по плечам, цеплялась ноготками за шею, тянула за волосы. Джордж терял голову, чувствуя, как его член через трусы настырно стремится как раз туда, куда нужно. Его собственно белье сейчас раздражало выше всякой меры, и он быстро опустил руку вниз, судорожно стягивая с себя ненужное тряпье. Головка его пениса мгновенно уткнулась в ее мягкое, скользкое от смазки лоно. Джордж ни на минуту не прекращал целовать Луну, гладить ее нежную кожу, но все его мысли и ощущения сосредоточились на движениях бедер. Он, как в лихорадке, скользил по ее промежности головкой и сам не заметил, как углубился в желанное тепло буквально на пару сантиметров. Луна мгновенно напряглась и замерла, прервав поцелуй. Джордж открыл глаза и, едва сдерживая себя, взглянул в дорогое лицо. Влажный теплый взор Луны был полон паники, и юноша почувствовал, что время пришло. Или сейчас или никогда!.. Он резко, одним махом, вошел в нее на всю длину. Луна придушенно вскрикнула и затрепыхалась под ним, точно раненая птичка, пытаясь выскользнуть из ловушки его сильных рук, но безуспешно: Джордж твердо зафиксировал себя внутри нее, стиснув при этом пальцами ее бедра так, чтобы она не имела ни малейшей возможности вырваться. «Моя, моя, — проносилось в его голове, — моя жена, моя принцесса, теперь моя, навсегда, и никогда ее не отпущу!» Луна, тем временем, протестующе застонала, и Джордж накрыл рукой ее губы. — Тише, тише, — нежно шептал он, успокаивающе целуя ее в висок, шею, ушко. — Тише, моя маленькая... Он едва дождался, когда ее тело, сотрясаемое дрожью, затихнет под ним и перестанет сопротивляться его грубому вторжению, слегка двинулся назад и медленно вернулся обратно. Луна тут же вновь затрепыхалась, болезненно зажмурилась и жалобно застонала. Джорджу казалось, что он понимает, чувствует боль превращения девушки в женщину вместе со своей прекрасной принцессой, но не мог не признаться себе в том, что главное — это то, что его сокровенная мечта исполнилась. Она теперь его, всецело принадлежит ему… Она — его жена, и это слово, как бальзам, грело душу. Джордж кое-как выждал время, нужное Луне, чтобы успокоиться, затем еще раз двинулся в ней, вызывая очередной мучительный стон и новое сопротивление. Он только сильнее прижал к ее губам ладонь и продолжил нашептывать на ухо утешающие нежные слова, целуя ее мокрую от пота кожу, влажные спутавшиеся волосы. — Тише, моя малышка, детка, хорошая моя... Он убрал руку с ее рта, дал ей возможность слегка двинуть бедрами и тут же опять вошел в нее полностью. — Ох, Джордж, — ее лицо исказилось болезненной гримаской. — Я не могу больше, мне очень больно… — Я знаю, детка, маленькая моя, я знаю, — шептал в ее ухо Джордж, совершая новое мучительное для нее проникновение. — Ты теперь моя жена, моя… Ты понимаешь это? Глаза Луны распахнулись, она слегка запрокинула голову и посмотрела на Джорджа. Губы ее тронула легкая вымученная улыбка. — Я люблю тебя, Джордж, я так люблю тебя… — прошептала она, и глаза ее наполнились слезами. — Мой муж, желанный мой... — Луна произнесла эти слова так, словно пробовала их на вкус, желая проверить, улягутся ли они в ее голове. Джордж поймал губами ее слезинку и торопливо принялся покрывать поцелуями дорогое ему лицо, затем приник к трепещущим устам, и вновь двинулся внутри ее тела, ловя стоны Луны ненасытным ртом. Он не отрывался от ее губ, одновременно лаская руками округлые бедра, мягкую грудь, длинную белую шею, успокаивающе гладил любимую по волосам, а движения его становились все более частыми и рваными. Она стонала в его рот, но больше не сопротивлялась. Когда Джордж понял, что находится практически на пике наслаждения, замер внутри нее, а через секунду спустился нежными поцелуями к ее груди. Он решил, что заканчивать пока рано, хотя понимал, что это просто жажда продлить их первый раз, растянуть этот завораживающий, делающий ее его женой ритуал как можно дольше. Было б замечательно, если бы он мог любить ее так до бесконечности… Собравшись внутри, Джордж дал себе еще немного времени и принялся вновь ласкать ее грудь своими губами и языком и, ликуя, чувствовал, как ее тело начинает меняться в его руках: внутри становится все горячее, а соски под его языком — все тверже и слаще... И он продолжал жадно смаковать это великолепие, подобное чуду природы, и слушать, как Луна блаженно мурлычет от его ласк. Когда Джордж вернулся к ее губам, то успел заметить, что полуприкрытые глаза любимой затуманены страстью и удовольствием. Тогда он, осмелев, подхватил под коленкой, задирая выше, длинную тонкую ногу, и задвигался в тугом, влажном от крови лоне быстрее, жарче, напористей. Луна прикрыла глаза, задышала часто, слегка при этом постанывая. Когда он еще сильнее увеличил темп, она вновь попыталась вырваться, извиваясь под ним. Этот маневр только растравил Джорджа и разбудил внутри него дикое безумное животное, заставившее молодого мужчину утробно зарычать и с силой сжать бедра возлюбленной до синяков на нежной белой коже. Перед тем, как довести до пика их единение, Джордж, будучи уже не в состоянии контролировать себя, приник к шее Луны и оставил на ней несколько страстных следов, жадно смакуя сладость кожи своей любимой девочки. Луна вцепилась в его ребра ногтями и укусила за плечо, сдерживая мучительные болезненные крики. Это стало для него финальной точкой: не желая больше сдерживаться, Джордж последний раз с силой толкнулся как можно глубже и уронил голову Луне на грудь. Спустя несколько мгновений Луна тихонечко застонала. Джордж поднял голову и посмотрел ей в лицо. «Бедная, бедная моя девочка», — мысль эта обожгла рассудок Джорджа, точно каленое железо; ведь кажется, к самому концу он вел себя совершенно несносно, даже не пытался сдерживаться и причинил ей гораздо больше боли, чем мог бы. — Я позабочусь о тебе, — виновато прошептал он и осторожно поднялся, с сожалением выскользнув из теплого женского тела. Джордж мельком взглянул на них обоих и заметил, что у Луны вся внутренняя сторона бедер в крови, да и сам он тоже, мягко говоря, здорово запачкался. Он быстро натянул домашние шорты и пулей вылетел из комнаты. Спустя пару минут он вернулся, одной рукой держа палочку и левитируя тазик с водой, в другой нес несколько маленьких склянок с зельями. Луна за это время успела свернуться калачиком и закутаться в одеяло. Джордж оставил тазик на полу, подошел к кровати, присел на корточки и погладил теперь уже свою жену по волосам. — Выпей это. Вот увидишь, тебе сразу станет легче, — тихо сказал он, протягивая ей один из пузырьков. — Что это? — слабым голоском спросила Луна. — Обезболивающее. Моя разработка, так что не бойся, малышка, — он прильнул к девушке, потерся носом о ее носик и нежно чмокнул в губы. Луна приподнялась на локте и обхватила дрожащими пальцами склянку. У Джорджа сжалось сердце: что же он натворил? Как он мог? Теперь, прокручивая в голове последствия собственной несдержанности, он попросту испугался, что после сегодняшней ночи, когда Луна, наконец, стала его женой, она из-за его грубоватого нахрапа может больше никогда не захотеть лечь с ним в одну постель. Полумна, тем временем, сделала глоток и прикрыла глаза. — Умничка, — пробормотал Джордж и принялся осторожно стягивать с нее одеяло. Луна испуганно вцепилась в спасительную ткань и посмотрела на Джорджа удивленно и взволнованно. — Доверься мне, моя хорошая, — тихо попросил он. Луна поджала губы, потом кивнула и позволила ему стянуть с себя одеяло. Джордж, пораженный в самое сердце доверием любимой, капнул из другой баночки в тазик каплю зелья, взял со стула полотенце и обмакнул в прохладную жидкость. Луна внимательно и настороженно наблюдала за его манипуляциями, а Джордж тем временем осторожно провел полотенцем внизу ее живота, заметив, как она благодарно и умиротворенно прикрыла глаза, расслабившись под действием его зелья, добавленного в воду. Он вытер от крови внутреннюю сторону ее бедер и осторожно прошелся по промежности, смывая кровь и одновременно даря ей облегчение. Простыни и одеяло тоже были испещрены пятнами крови, и Джордж решил, что обязательно должен избавиться от следов ее мучения именно сейчас, чтобы ничего не напоминало его милой маленькой женушке о самом неприятном, что с ней сегодня произошло. Он прилег рядом и нежно погладил ее по лицу. — Встанешь на минутку? — спросил он, когда она открыла глаза. Луна тяжело вздохнула и осторожно поднялась. От внимания Джорджа не укрылось, что ноги ее слегка подрагивали. Джордж вновь проникся презрением к самому себе и безмерной жалостью пополам с нежностью к своей юной жене. Он осторожно, поддерживая ее, усадил девушку в кресло и быстро стащил с кровати простыни. Еще несколько привычных ловких движений волшебной палочкой, и на кровати появилось чистое накрахмаленное белье. — Ты позволишь взять мою пижаму? — робко поинтересовалась Луна. — Нет-нет-нет... Еще чего! — быстро ответил Джордж, даже не успев обдумать все, как положено. — Со мной ты не будешь спать в одежде. Луна задумалась на мгновение, потом неуверенно кивнула. Джордж тяжело вздохнул, подошел к ней и опустился на колени перед креслом, в котором она сидела. Он обхватил ее руки и нежно поцеловал. — Послушай, Луна, моя девочка… — осторожно начал он. — Ты же не маленькая и должна была знать, что вначале всегда так бывает. Я научу тебя наслаждаться занятиями любовью. Я позабочусь о тебе и сделаю все для того, чтобы ты была самой счастливой женщиной на свете. Луна сползла с кресла и опустилась перед ним на колени, нежно обняла возлюбленного и принялась гладить по его рыжим волосам. — Я так люблю тебя, мой дорогой Джордж, мой милый… — зашептала она ему на ухо, — что мне все равно… Я сделаю все, что ты захочешь, все, что придет в твою ветреную голову, — она слегка отпрянула и посмотрела на него с нежной улыбкой. Джордж встал и, не говоря ни слова, легко подхватил свою новоявленную жену на руки и положил ее на кровать. Потом вновь взял полотенце из тазика, отжал и положил прохладную ткань на низ её живота. — Уже все хорошо, — пробормотала Луна, — спасибо. — Правда? — усомнился Джордж, устраиваясь рядом. Он все же продолжил осторожно водить полотенцем по ее животу. — Правда, — кивнула Луна и прижалась головой к его плечу. — А еще, знаешь, ты удивительный…Глава 27. Девушка в черном белье
12 августа 2014 г. в 00:32
Драко презрительно оглядел икрящееся вино в своем бокале. Как же он ненавидел все эти традиции. Уже давно стало ясно, что все эти вычурные пафосные вещи и поведение не имеют ничего общего с реальностью. Это просто идиотский спектакль, который так любила его мать.
— Эта девушка опять сегодня придет? — осторожно поинтересовалась Нарцисса.
— Да, вообще-то она уже здесь, в моей комнате, у нас будет отдельный ужин, — небрежно ответил ей Драко.
— Почему ты не пригласишь ее к нам за стол? — губы матери слегка приподнялись в мягкой полуулыбке.
— Я не хочу, — пожал плечами Драко.
— Ты ее стесняешься?
Мать явно пыталась спровоцировать его на откровенность, к тому же указать на неверный выбор друзей. Драко это жуть как раздражало.
— Нет, просто не хочу ее ни с кем делить, — слегка улыбнувшись, ответил Драко.
Нарцисса в ответ выжидающе нахмурилась, точно просила его продолжить, так как не до конца поняла мысль сына.
— Хочу, чтобы она общалась только со мной, — развел в стороны руки Драко, словно выспрашивал у матери — что здесь непонятного?
— Драко, дорогой, давай поговорим начистоту, — Нарцисса отложила в сторону салфетку. — Я понимаю, что это некий протест. Сначала Грейнджер, теперь эта странная девица…
— У меня с Верити ничего нет, — перебил ее Драко. — Я все еще встречаюсь с Гермионой. А Верити… я просто учу ее танцам, не делай из этого трагедию.
— Поэтому она вчера осталась у нас на ночь? А с утра командовала моими эльфами? Поэтому вы сегодня будете отмечать свой Новый год отдельно ото всех? Все ради искусства?
— Ты что, эльфов ревнуешь? — усмехнулся Драко. — К тому же она не командовала. Попросила всего одного: принести ей чай. Попросила сделать это побыстрее, потому что опаздывала на работу, в чем проблема?
— Дело ведь не в этом чертовом эльфе, ты ведь сам понимаешь…
— Понимаю, — перебил мать Драко. — Понимаю, что тебе делать нечего в этом доме и ты пытаешься контролировать мою личную жизнь. Я не за этим вернулся, и если ты будешь продолжать в том же духе, я снова съеду.
Нарцисса вздохнула и опустила глаза.
— Я всегда думала, что ты подберешь себе хорошую девочку из какого-нибудь древнего рода, — мягко начала она, но Драко вновь перебил ее:
— Только не начинай, умоляю! — фыркнул он. — Никакой этой чепухи больше слышать не хочу! Ни про род, ни про кланы, ни про кровь, ничего, даже не заикайся!
— Ты прав, — кивнула Нарцисса. — Но все же, подумай… Может, присмотришься к кому-нибудь из сестричек Кэрроу, например. Ты же очень тепло о них заботился, я думала, они тебе нравятся.
— Нет, мама, забудь об этом, — твердо проговорил Драко. — Я собираюсь жениться на Гермионе, ты должна это понимать.
Нарцисса устало прикрыла глаза и сглотнула комок в горле.
— Если она не умрет… — послышался ее тихий голос.
— Не напоминай, — прорычал Драко и резко поднялся из-за стола. — Как ты могла жить с этим человеком? Как ты могла не видеть, что он творит с нашей семьей? Что он сделал со мной? Что он обрек меня стать ее убийцей?
— Драко, ты не можешь винить меня, я не знала об этом заклятии, — Нарцисса тоже поднялась со своего места.
А Драко чувствовал, как вновь внутри него закипает неконтролируемая злоба. Почему это случилось именно с ним? Мало что ли потомков осталось у этих психов? Почему отец согласился? Неужели он думал, что Драко осчастливит роль убийцы?
— С Новым годом! — прорычал он и направился к лестнице, ведущей наверх, в его крыло.
— Постой, дорогой, еще ведь не пробило двенадцать… — слышал он вслед, но даже не обернулся.
— Не приближайся ко мне! — рявкнул он на Верити, как только переступил порог своей комнаты.
Она подготовилась, красиво сервировала небольшой столик в углу, украсив его новогодними украшениями. В центре ждала бутылка дорого шампанского и закуски. Сама Верити была облачена в легкое вечернее платье красно-бордового оттенка с глубоким вырезом, идеально подчеркивающим все достоинства ее фигуры.
Драко злорадно усмехнулся, схватил бутылку со столика и запустил в стену. Верити даже не шелохнулась. Следом за бутылкой полетели тарелки с угощением, а в конце он ногами перевернул стол со всем, что на нем осталось.
— И переодень свое платье! — уже несколько более спокойно заявил он. — Мне не нужен никакой праздник, я собираюсь спать.
Верити пару раз моргнула, опустила голову, потом подняла на него глаза и начала развязывать корсет.
— Я сказал, не сними, а переодень! — прорычал Драко.
— Я пришла в нем, Драко, — взволнованно пробормотала Верити. — У меня с собой только зимняя мантия.
— Значит, наряжайся в свою мантию и катись отсюда!
— Может, ты просто расскажешь мне, что случилось? — Верити медленно подошла ближе.
— Еще один шаг и следующая в стену полетишь ты, — послышался глухой рык Драко.
Верити остановилась, как по волшебству, и только глядела на него своими неестественно прекрасными глазками.
Драко не мог сосчитать, сколько времени они так простояли, прежде чем он слегка успокоился и подошел к старому резному шифоньеру. Он порылся и достал оттуда самую длинную свою футболку, молча протянув ее Верити.
— В ванной, — махнул он головой, — переоденься в ванной.
Развратная девчонка нарочно оставила небольшую щелку, чтобы он мог подсмотреть. Он знал это наверняка, как и то, что не упустит возможности понаблюдать, как она раздевается. Верити сняла свое дорогое красивое платье и осталась только в черном лифчике и трусиках. Это выглядело потрясающе — белая-белая кожа и на ней так ярко и отчетливо проявляющееся черное белье, которое скрывало самое желанное, которое говорило — здесь сокрыто то, к чему ты не имеешь права прикасаться, здесь твоя погибель, твое падение, твое счастье.
Верити неторопливо одела на себя его футболку и посмотрела в зеркало. Драко отчего-то ощутил себя вполне удовлетворенным, точно это не футболка вовсе была, а стальной замок, привязывающий ее к нему навсегда.
Она уже направилась к двери, собиралась выйти, когда вернулась и, повозившись несколько мгновений с застежкой, стянула через рукав его футболки свой лифчик. Не показала, стерва.
За время пока он подглядывал, Драко успел щелкнуть пальцами и поручить появившемуся эльфу прибрать здесь весь тот бардак, который он только что учинил. А также подать им сливочного пива.
— Мы будем пить пиво? — улыбнулась Верити, когда вышла из ванной в его футболке, едва достающей до коленок.
— Я не хочу ничего напоминающего обычный праздник, — почти мирно проговорил он. — Никаких нарядов, бокалов, тем более шампанского и никаких желаний. Если хочешь остаться, можешь выпить со мной пива, и я лягу спать.
— Хорошо, — с готовностью кивнула Верити.