Now or never

Преподаватель впустил опоздавшего коротким кивком головы. Накахара сел за предпоследний ряд, он заранее знал, что в занятие включаться не будет. Потому что этот предмет не из тех, в которые можно включиться на середине занятия. Тихонько достав телефон, Чуя открыл диалог с Осаму. Не думается ему, что Дазай будет сидеть на паре и внимательно вникать в каждое сказанное преподавателем слово.                  /Контакт «зоофил» был в сети недавно/ Ну кто бы сомневался. Сидит в телефоне на паре. Ай-яй.                         //                  // Вы: занят? Зоофил: в телефоне сидишь? Какой плохой. Вы:  ага, мы с тобой прям испорченный дуэт. Зоофил: ого, ты считаешь меня своей парой? Я делаю сдвиги с мёртвой точки) Вы: дуэтом, а не парой, дебил. Зоофил: не сильно большая разница. Так вот, дорогой рыжик, как ты смотришь на предложение уйти с последней и очень скучной пары и заняться чем-то более интересным? Вы: да ты прям черт-соблазнитель) Зоофил: конечно)) ну так что? Вы: эту досидим и свалим? Зоофил: значит, предложение принято? Вы: да-да, придурок, принято. Я не хочу сидеть на этих тупых парах. Уснуть можно.      //Вы переименовали контакт из «зоофил» в «чертик»// Чертик: я тебя понял. Встречаемся у второй лестницы. Вы: понял. Чуя отвлёкся от телефона и понял, что на него вплотную смотрит преподаватель, который к слову стоял рядом. Накахара даже опомнится не успел, как на него начали орать и чуть ли не за шиворот выгнали с пар  со словами больше не возвращаться. Да, препод действительно больной и очень нежно относится к своему предмету. Хотя он не так уж и важен, но думаю об этом не стоит говорить в глаза, ибо потом устанешь слушать пятичасовую лекцию в кабинете деканата. Чуя молча вышел с пар, несмотря на оры преподавателя, которые уже остались позади. Ну, хоть один плюс - досиживать не придётся. Только вот что делать оставшееся время? А что если… С таких слов обычно начинается самая интересная часть дня. Одно «а что если…» предвещает захватывающие события, и этот раз не исключение. Но что произойдёт именно в этом случае и что придёт в рыжую голову парня?..

***

А что если? Вот что. Стоя у аудитории шатена и размышляя что делать дальше, Чуя рассуждал о том, почему он это делает. И ответа логичнее чем «ой, да мне просто скучно» не нашлось. Но, думаю все мы понимаем, что это вовсе не так, пусть рыжий и не хочет этого признавать. Накахара быстро достал телефон и напечатал сообщение, о том что он стоит под дверью аудитории и ждёт Дазая. Тот несомненно был удивлён, а Чуя сказал, что все позже объяснит. Шатен был заинтересован и отпросился выйти, конечно, он не собирался возвращаться. Сумку он прихватил с собой, но их преподаватель был отпетым пофигистом, когда Осаму выходил из кабинета он лишь сказал тому быть аккуратнее и не сломать себе что-то. Но это было не из-за личных переживаний, а из-за того, что если бы этот придурок сломал себе что-то, то нёс ответственность препод. — Ну что? Рыжая барашка, рассказывай давай как тебя отпустили? — Меня не отпускали, а выгнали, но история долгая. — У нас есть время. — Ты лучше скажи, как тебя отпустили? — Нашему преподу нет до нас дела. Хочешь — уходи. Главное не переломайся по дороге. — Как мило. — Ну, теперь ты, барашка. — Наш препод конченный и за то, что я сидел в телефоне он меня выгнал, чуть ли не за шкирку. — И правда ебнутый. Может стоит пожаловаться на него? — Это скорее он должен жаловаться на меня. Я сидел на его паре в телефоне. — Да здесь есть твоя вина, но он… — Даз, давай закроем эту тему. Ты вроде хотел развлечься? — Ох, если ты хочешь, то ладно. Да, я хотел развлечься. И мы идём как раз туда. — В булочную? — Не-а, в место куда интереснее. — Ты меня заинтриговал. — Конечно же, в этом и была моя цель. Чуя лишь закатил глаза и, взяв Дазая за руку, пошёл в заданном им направлении. Накахара не узнавал эти места, он не бывал здесь. Непонятно куда его ведёт Осаму, но Чуя пытается доверять и храбрится, мол ему вовсе не стремно идти по тёмным подворотням. Спустя минут пятнадцать они дошли до магазинчика и Дазая попросил Чую остаться на улице, а сам зашёл в помещение, спустя минут пять он вышел оттуда с пакетом в руках. На вопросы Чуя о том, что же там, он конечно не отвечал и просто молча шёл вперёд, иногда подшучивая над рыжим. — А теперь гвоздь программы! — Осаму достал повязку и поднёс её к глазам Чуи. — Э-э, мы на это не договаривались. — Оу, как жаль. Неужто крошка Чу хочет лишиться подарка из-за такой мелочи? — Кхм. Ты знаешь, что ты пидор, да? — Если быть конкретнее, то би, но как говорится, би не би, поймал — еби. — Улыбнулся Дазай, договорив свою фразу, на что Накахара подавился воздухом. — Откуда мне знать, что ты меня не убьёшь? — Потому что я этого не хочу. — Убедительно. — На лице Чуи виднелось неприкрытое абсолютно ничем сомнение. Но чёртов манипулятор Осаму заинтриговал его словами о неком подарке. Так что Чуя с некой злостью, но в тоже время с интересом посмотрел на Дазая и кивнул головой, как бы давая согласие на последующие действия. Дазай ухмыльнулся, он явно ожидал такой реакции и подошёл к Чуе с повязкой. Как только Дазай надел её, он спросил не туго ли Накахаре. Тот ответил категорическое нет. Осаму протянул руку и сказал следовать за ним и слушаться всех указаний. На что Накахара не успел возмутиться, потому что ударился головой о столб. Несильно конечно, но ощутимо. — Вот что бывает, когда упрямишься. Я же сказал не идти туда. — Заткнись. Я понял тебя. Буду слушать вас, господин. — С открытым сарказмом сказал Накахара, а Дазай ответил ему тем же. Накахара и вправду стал слушать Дазая, потому что ещё раз врубиться во что-то желания явно не было, но Дазай естественно не мог не пошутить над этим. За что получил в лицо, не сильно, а чисто символически, но зато длинная шпала больше не вякала. Когда Дазай все чаще стал говорить «пригнись», а Чуя услышал шелест листьев под ногами, он понял что они явно не в каком то парке. Они шли достаточно долго и у Накахары было мало мыслей о том, куда его ведёт Осаму. — Куда ты ведёшь меня, Осаму? — напрямую спросил Чуя. — Увидишь, когда я сниму повязку. — Гений, блять. Я бы до этого в жизни не додумался. — Ну видишь, я открыл тебе глаза. — Боже, какая шутка, держите меня семеро. — Я один тебя удержу. — Не думаю. — Ну вот сейчас и проверим. — Чт…?! Вдруг Чуя почувствовал как его поднимают на руки. — Ты че, ебнутый?! А ну поставь меня на землю, придурок! Я тебе ебало расквашу, а ну поставил меня обратно! Да я тебе сейчас…! — Будешь дёргаться, я упаду и ты тоже. — Вот поэтому поставь меня на землю! — Не-а. Чуя пытался сопротивляться, но его попытки не увенчались успехом. Какая жалость. Но, возможно, он делал это лишь для вида? Это нам с вами неизвестно и вряд ли будет. Когда Накахару наконец поставили наземь, он облегчённо выдохнул и ударил Осаму, опять же не сильно. — Ну что, мой незрячий крот, готов увидеть белый свет? — У тебя точно мания на животных, зоофил. — У меня мания на тебя, но мы не об этом. Готов или нет? — Да я как пионер. — Тогда приготовься, может слепить первое время. — с этими словами Дазай снял повязку с глаз Накахары. И слова Дазая действительно оказались правдой, потому что глаза, непривыкшие к свету, начали очень сильно слезиться, но своей ладонью Осаму отгородил Чую от едких лучей солнца, давая привыкнуть ко свету заново. И, когда Чуе удалось это сделать, перед ним появилась картина. До безумия и боли в голове красивая картина. На вид это было похоже на какой-то заброшенный парк, небольшие колонны покрылись травой и мхом, а железные лавочки, когда-то такие красивые, были полностью в ржавчине, все поросло травой, которая была чуть прикрыта снегом, но цветы… до безумия красивые, фиолетовые цветочки, которые виднелись даже сквозь небольшой слой снега, очень светлые  и душистые, пахнущие, несмотря на весь тот небольший слой снега, который покрывал половину этой небольшой местности. Но по середине этого парка стояла каменная статуя. Именно она первым делом привлекла внимание Чуи, эта статуя изображала женщину, лицо которой было изуродовано, одной из рук она пыталась прикрыться, но слезы пусть и сделанные из камня, капали с ее щек и это было видно каждому приходящему сюда. Женщина  поросла травой и почти весь подол платья, такого красивого и когда-то роскошного, был покрыт ею. Снег украшал её наряд, вернее сказать его низы, да и мох смотрелся не столь плохо как могло показаться на первый взгляд, и все это в совокупности выглядело по-мистически красиво и странно. Место выглядело сказочным, нереальным, Чуя не мог отвлечься от этой статуи пока из размышлений его не вытянул голос Дазая, который с лаской говорил: — Я нашёл это место, когда мне было девять. Чуя обернулся и посмотрел на Дазая, он видел его таким впервые, его лицо не выражает ничего, он не шутит и не смеётся, Осаму просто стоит и осматривает это, явно знакомое ему уже давно, место и на его лице нет никаких эмоций, если только мимолетная печаль, которая почти не виднелась в его глазах. — Здесь красиво. Очень красиво, правда. — Хах, давай присядем что-ли? Долго шли, ты мог устать, рыжий барашка. — Если бы ты не открыл рот, то все бы было по-прежнему мило. — Я умею все портить. — сказал Осаму с привычной ему улыбкой, но только вот в его словах слышалась вовсе не шутка, а горечь, которую он пытался скрыть. Честно, с каждым днем Накахаре начинает казаться, что каждая его улыбка натянута и фальшива,  но видимо этот разговор будет самым последним, который они проведут с Осаму. — Нет. — ответил Накахара резко и правдиво. — Ладно, сейчас мы не об этом. Видишь беседку? Давай сядем под неё, там так много снега. Чуя молча согласился и пошёл за Осаму. Когда оба сидели под беседкой, Дазай неожиданно для Чуи и него самого спросил: — Ты знаешь кто эта женщина? — Дазай показал взглядом на статую. — Нет… — Это ведь одна из самых популярных легенд Японии! Ты и правда не знаешь? — Дазай был по-настоящему поражён. — Её зовут Кутисакэ Онна. Эта женщина, чья история до жути печальна. — Расскажешь? — спросил рыжий с неподдельным интересом в глазах. — Если ты хочешь, то конечно. Чуя молча кивнул. И когда Дазай уж было хотел начать свой рассказ, Накахара улегся тому на колени и стал смотреть в ожидании рассказа. Дазай сначала изумился, но потом решил принять это как должное и не спугивать котёнка. — Эта история берет начало в семидесятых-восьмидесятых годах. Вернее будет сказать, эта история стала известной в эти годы. Была на свете женщина, имя которой было Кутисакэ, хотя это и нигде не подтверждено. При жизни она была очень красивой, её внешность сводила с ума, и у неё был муж. До боли в висках ревнивый, и когда Кутисакэ вернулась домой в очередной день, видимо чуть позднее чем обычно, тогда муж взял ножницы и вставил ей в рот и разрезал от уха до уха со словами «теперь ты никому не будешь нужна такой». Девушка и вправду стала некрасивой, ну или же только она так считала. Она умерла, но вернулась в этот мир в теле злого духа. Дух представлял собой женщину в маске, ходящую по улицам Японии. Если ты встретишь её, то она спросит «я красивая?» — И что будет тогда? — спросил Чуя с детским интересом в глазах. — Если ты ответишь «да», то она снимет маску и повторит свой вопрос. И если ты снова ответишь положительно, то своими ножницами она разрежет твой рот от уха до уха и исчезнет. — А если ответить нет?.. — Она убьёт тебя. После этих слов подул ветер и Чуя чуть вздрогнул, но не от холода… — Жуткая легенда. Но в честь чего создали эту статую? — В те же семидесятые и восьмидесятые года некоторые школьные учреждения просили родителей встречать своих детей, а тех кто не мог просили чтобы ребята ходили группами. Все боялись Онну. Боялись, что дети пострадают из-за неё. — Но ведь это лишь легенда. — Кто знает, Чуя. Кто знает… — А этот парк и статуя сделаны для того, чтобы её задобрить? — Вроде того, но точно никто не знает. Этот парк был заброшен давным-давно из-за того, что девочка пришедшая сюда, уверяла что под своей каменной копией сидит сама Кутисакэ. И что этим местом люди её только разозлили. Было принято решение снести этот парк, сравнять с землёй, но тогда эта идея была раскритикована. Потому что нельзя ставить чуть ли не памятники духам, а потом просто сносить их. Многие думали, что это ещё больше разозлит Онну и это место трогать не стали, но забросили и запретили ходить сюда своим детям. — Жутко. — Возможно, но это место я нашёл не один, а вместе со своим другом Одасаку. Я пришёл сюда первым, а Ода побежал за мной. — Дазай говорил это с открытой горечью на лице, он и вправду был грустным, а в его глазах отражалось небо, они будто стали прозрачными и невидящими перед собой ровным счётом ничего. Накахара увидел это и приподнялся с колен Осаму, обнял его, а после мягко прислонился к губам, оставляя на них целомудренный поцелуй. Дазай улыбнулся и поцеловал того в ответ.  Кто бы мог подумать что в таком мистическом парке, которого в свое время до безумия боялись дети, будут целоваться два парня, которые начинают понимать, что их дружба уже закончена и они уже начинают переходить на новый этап взаимоотношений.