Ты снишься мнеееее, Ты снишься мнеееееее…
– Алла Пугачева
Чем дольше они ехали, тем хуже становилась дорога: многополосный хай-вей, раздолбанная бетонка и наконец всего две колеи от автомобильных колес, уводящие куда-то вглубь непроглядной чащи. Машина шла медленно и тяжело, вихляя из стороны в сторону, утопая в грязи и перебираясь через массивные древесные корни. Айвз придерживал руль одной рукой, равнодушно глядя на хорошо знакомую дорогу, и иногда лениво, хрипловато подпевал икающему радио. После того, как они въехали в лес, сигнал становился все слабее и слабее, и в конце концов, чертыхнувшись, Айвз выключил музыку насовсем. Сидящий в пассажирском кресле Джон подпирал голову кулаком и тоскливо посматривал за окно, на упорно стучащихся в стекло комаров, жадных до свежей человеческой крови. – Что ты знаешь об этом проекте? – спросил Джон, возобновляя давным-давно прерванный разговор. – Ровным счетом ничего, – пожал плечами Айвз. – В этом деле у каждого есть своя крупица информации – только так можно обеспечить безопасность. Если я вдруг узнаю лишнего, мне же будет хуже… У Джона не было даже этой крупицы – он понятия не имел, куда и зачем его везут. Когда Айвз съехал с центрального шоссе, где каждый километр висели опознавательные знаки, Джон совершенно потерял чувство направления. Он служил в разведке уже десять лет и твердо усвоил, что подобные окутанные тайной «командировки» не сулят ничего особенно приятного. – Да не ссы ты! – Айвз свободной рукой толкнул его в плечо и криво усмехнулся, разглядывая его скованное тревогой лицо. – Эти ребята не мокрушники и не террористы. Они, по сути, обыкновенные мошенники, с которыми правительство заключило выгодный контракт. – Мошенники, значит… и чем же они занимаются? – Воруют секреты, – Айвз постучал пальцем себе по виску, – вот отсюда, из твоей головы. – Моей головы? – Сдался ты им, дурень! – хохотнул он. – Преступники в тюрьмах – вот кто знает действительно много полезного: влиятельных людей, их делишки, слабые места… Кто-то сотрудничает со следствием, но у некоторых приходится выбивать информацию силой, – лицо Айвза стало жестким. – Либералы в правительстве запрещают пытать их, поэтому нанимают специалистов, которые забираются ублюдкам прямо в подсознание и берут оттуда все, что нужно. – И как они это делают? – А вот это не моего ума дело, – сурово ответил Айвз и не сказал больше ни слова. Джона только сильнее охватило беспокойство. Его учили выдерживать любые пытки, учили молчать, что бы ни случилось, но это… где же, черт возьми, хранить секреты, если даже разум, даже подсознание – недостаточно надежный тайник? Еще через полчаса тошнотворной тряски по лесной дороге автомобиль неожиданно выехал к озеру, на берегу которого стояло компактное двухэтажное здание. Рыжий кирпич, панорамные окна – все это больше напоминало элитный коттедж, а не сверхсекретный стратегический объект. Джон помедлил выходить, глядя на дом из машины, а Айвз опустил переднее стекло и глубоко вдохнул: – Черт, ну и воздух! – он высунулся из окна, с улыбкой оглядывая безмятежный, почти игрушечный пейзаж, со всех сторон огороженный стеной деревьев, а потом снова обратился к Джону: – Как думаешь, успею я в Чикаго к ужину или нет? – Если бы я знал, куда ты меня привез, я бы с радостью тебе ответил, – язвительно отозвался Джон, выходя и забирая из багажника спортивную сумку с вещами. Айвз только развел руками, крикнул: «Бывай!» – и дал газу так резко, будто ему не терпелось скорее оказаться подальше от этого места. Джон закинул лямку сумки на плечо и зябко поежился: солнце давно встало, но высокие кроны деревьев не пускали свет и тепло вниз, на поляну. Над тихой водой стелился легкий полупрозрачный туман. Джон подошел к краю крутого, заросшего осокой берега и вгляделся в зыбкое отражение дома в глади озера. «Наверняка там, под землей, это здание прячет еще несколько глухих этажей, – подумал он. – За такими большими окнами не держат секретное оборудование… Должно быть, тем, кто умеет читать мысли, сложно хранить собственные тайны!» Дверь не была заперта, и Джон вошел в просторное, обшитое древесиной помещение, напоминающее кафетерий в каком-нибудь офисе. По правую руку тянулась дубовая барная стойка, возле окна, выходящего на озеро, стояли темные кожаные диваны. С потолка на длинных проводах свисали лампы с мягким желтым светом. Пахло свежим кофе и выпечкой. Раздался торопливый стук обуви по деревянным половицам, и из соседней комнаты в прихожую вошла миниатюрная, улыбающаяся женщина. Она была в брюках и белой рубашке с закатанными рукавами, ее длинные каштановые волосы крупными локонами лежали на плечах. – Наконец-то вы здесь, Джон, здравствуйте, – она протянула ему руку. – Я Ариадна. – Какое у вас красивое здание, – отметил он вежливо. Теперь первое впечатление, которое произвел на него этот дом, казалось призрачно далеким. Теплая рука Ариадны, ее спокойный голос и улыбка, бархатные тени в углах помещения и аппетитные запахи, напоминающие о недавнем завтраке, мгновенно согрели Джона до самых внутренностей и выгнали из него тревогу. Тихий пейзаж за окном, пышные деревья и туман, позолоченный внезапно вышедшим солнцем, успокаивали, притягивали взгляд. – Рада, что вам нравится! – Ариадна легко, по-девичьи склонила голову к плечу. – Я сама архитектор и, раз уж живу в этой глуши месяцами напролет, решила обустроить все для себя. Хотите чего-нибудь выпить? – Не откажусь от кофе, спасибо. Ничто в эту секунду не казалось ему более притягательным, чем горячая ароматная кружка в руках и один из тех огромных, наверняка очень мягких диванов. Хотелось развалиться там, смотреть за окно до самого вечера и наблюдать, как меняет оттенки небо, отраженное в поверхности воды, как редкие всплески кругами расползаются по озеру. Для Джона, всегда работавшего в гуще событий, в вечных драках и переездах, это ощущение уюта казалось чем-то фантастическим, неуловимым, как легкая утренняя греза перед самым пробуждением. Он перевел взгляд от комнаты к ее хозяйке. Ариадна сосредоточенно помешивала кофе в турке, и льющийся сверху свет сделал заметней тонкие и короткие морщинки на ее лице. В первую минуту она показалась Джону почти юной девушкой с ярким румянцем, пухлыми губами и длинными ресницами, но теперь стало видно, что ей уже по меньшей мере сорок лет… – Как странно, – протянул Джон, – вы совсем не похожи на мошенницу. До этого исключительно благодушное лицо Ариадны исказилось множеством выражений сразу. Сначала она удивленно вздернула брови, потом ее ореховые глаза зло сверкнули и стали почти что черными на фоне бледной кожи. И только затем она загадочно улыбнулась уголком губ и хмыкнула. – Кто сказал, что я мошенница? – она неспеша выставила на барную стойку две кофейных кружки и тарелку с круассанами. В намеренно равнодушной интонации ее голоса плескалось столько напряжения, что Джон поразился ее выдержке. – Слухи и домыслы заполнили ваше подозрительно чистое дело, – качнул головой он. – Позвольте еще одну догадку… вы здесь, потому что попались на горячем, и пришлось выбирать между работой на правительство и тюрьмой, не так ли? Мошенник никогда не откажется от свободы по собственной воле, уж я-то знаю. – Что еще говорят ваши слухи? – уклончиво ответила она. – Что вы крадете секреты из подсознания и… – И вы хотели бы знать, как мы это делаем? Он кивнул и внутренне порадовался, что не пришлось говорить вслух, насколько он растерян, как мало знает и с каким нетерпением ждет ее ответа. Ариадна понимала все это без слов и снова казалась дружелюбно настроенной, несмотря на то, как бесцеремонно Джон на нее нападал. – Мы проникаем в подсознание, когда оно наиболее беззащитно. Через сны. – Сны?.. – что-то знакомое шевельнулось внутри. – Осознанные, управляемые сновидения, да. Вы ведь знаете, как это происходит, правда, Джон? – она не столько спрашивала, сколько утверждала. – Вы знаете, каково находиться в месте, которого никогда не существовало в реальности. Каково чувствовать невероятный, совершенный контроль над своим телом. Использовать потенциал головного мозга полностью, а не на ничтожные двадцать процентов, как в обычной жизни… Да, ему это действительно было знакомо. Во время службы в разведке Джона и его коллег часто погружали в сон для проведения тренировочных боев: они бились на кулаках, резали и душили друг друга, при этом отчетливо чувствовали боль, но, умирая, всего лишь просыпались… Благодаря этим тренировкам Джон за неделю освоил несколько боевых стилей, ведь время во сне текло куда медленней, чем в реальности. В конечном итоге, все то, что он узнавал, тело помнило даже после пробуждения. – Это ни с чем не сравнится, верно? – сказала Ариадна, внимательно наблюдавшая за ним все то время, что он был погружен в задумчивость. – Потрясающее, ни на что не похожее чувство. – Да, – кивнул он, – во сне ты способен на многое. Даже на… невозможное. Ариадна молча отставила кружку и повлекла Джона за собой, куда-то вглубь здания.***
– Мы не встречались раньше. Я Нил. У него было холодное, сухое, крепкое рукопожатие, а голос тихий и чуть простуженный. – Я думал, во сне можно видеть лишь тех, с кем хоть раз сталкивался в реальности, – не спуская с него глаз, ответил Джон. – В обычном сне – да, но мир дримшеринга подчиняется только собственным законам. Я все покажу тебе. Он сделал глоток коктейля, неизвестно откуда взявшегося в его руке. На столике между ними материализовался второй такой же стакан, и Нил указал на него приглашающим жестом. – Я не пью на работе. – Ну как хочешь… Жидкость в стакане мгновенно потемнела до меди и заискрилась пузырьками газа, превращаясь в безобидную диетическую колу. Джон не слишком удивился этому магическому преображению: во сне достаточно подумать о чем-нибудь, и оно сразу появится, – так их учили. Не фантазируй о слонах или гигантских динозаврах, иначе рискуешь тут же с ними столкнуться. Впрочем, еще опаснее заставлять себя НЕ думать о подобных вещах, ведь подсознание непослушно, как пятилетний ребенок: вечно делает именно то, что ему запрещают… В общем, то, что наяву показалось бы по меньшей мере хитроумным фокусом, во сне было самой заурядной вещью. – Где ты научился управлять снами? – спросил Нил. – В армии. Так мы спарринговались: бьешь и стреляешь как обычно, чувствуешь боль, но реальный ущерб нулевой. – Ты замечал, что все прогрессивные технологии приходят к нам именно с войны? – он задумчиво дернул бровью. – С одной стороны, бойцы тренируются и не наносят друг другу вреда. С другой – можно часами мучить кого-нибудь, не оставив ни единой улики. – Что ты такое говоришь! – Прости! Не хотел оскорбить тебя. – Я не оскорблен. – Неправда, – на его лице появилась уверенная ухмылка. – Посмотри сам… Нил обвел рукой помещение. Это был жаркий, душно пахнущий холл какого-то клуба, наполненный зеленью и косыми лучами солнца. По сторонам сидели люди: мужчины и женщины, индусы и европейцы, – все они были заняты чем-то и вдруг, как по сигналу, подняли внимательные, подозрительные взгляды прямо на Нила. Каждый неотрывно за ним наблюдал. – Ты сновидец – протагонист этого сна, – объяснил Нил, склоняясь к Джону через ручку кресла. – Я здесь всего лишь гость, а люди вокруг нас – проекции твоего подсознания. Я сказал то, что показалось тебе опасным, и теперь все они бдительно следят за моим поведением. Готовы напасть в любой момент. В холле повисла звонкая тишина. Официант остановился в нескольких шагах от них и крепко сжимал в руке стакан. Протагонист глубоко вдохнул и рвано выдохнул, пытаясь усмирить свое чересчур заинтересованное Нилом подсознание. Сновидец способен контролировать сон. Может его стабилизировать… – Так вот чем вы занимаетесь, – дрожащим от напряжения голосом сказал он. – Пытаете заключенных во сне, чтобы вытянуть из них сведения, но не оставить следов? – Да ты что! Нет, конечно, – вытаращился на него Нил. – Чаще всего наши объекты даже не замечают, что у них украли секрет. Так что никакого насилия, друг мой, все гуманно. – Тогда ладно… хорошо. Ему действительно стало спокойнее на душе от слов Нила, и перепуганные проекции снова пришли в движение. Жаркий холл вернулся к жизни, официант расплылся в улыбке и отвернулся, перестав буравить Нила ненавидящим взглядом. – Прости за все это, – виновато сказал Протагонист, имея в виду сон, который он едва не разрушил. – Я и так знал, что вы только воры, не более, но… – …Но ты привык никому не верить на слово, так ведь, Про? – Нил смотрел понимающе, и ловко выдуманное прозвище придало его словам только бо́льшую интимность. – Привык постоянно быть начеку? Лицо Нила теперь было совсем близко, и Протагонист почти автоматически запечатлел в памяти самые яркие детали его внешнего вида. Волосы растрепаны. Мятый костюм. Легкая улыбка, но серьезный взгляд. – Д-да, это обычная предусмотрительность, – с осторожностью согласился Протагонист и промочил напитком внезапно охрипшее горло. – Она не раз спасала мне жизнь. – Мне это знакомо, правда, – кивнул Нил и выпрямился в кресле. – Я служил военным психологом в действующей армии давным-давно. Это очень сложно – быть настороже всегда. Даже во сне…***
Джон открыл глаза и несколько секунд рассеянно смотрел в потолок, пока перед глазами все еще мигали разноцветные пятна, а в ушах звенел отголосок последних слов его странного собеседника. Он лежал на кровати в комнате с такими же деревянными панелями на стенах, с таким же теплым, приглушенным светом, как и в прихожей, где он недавно был. В метре от кровати, за рабочим столом, сидела Ариадна, окутанная холодным мерцанием от экрана ноутбука. Ее волосы были убраны в пучок на затылке, она хмурилась, совершенно поглощенная работой. Джон сел на постели и озадаченно осмотрел собственные запястья: не было ни иглы, проводящей в кровь снотворное, ни следа от укола на коже. – Устройство у вас на голове, – подала голос Ариадна, не отвлекаясь от экрана. Он протянул руку и снял с правого виска тонкий металлический ободок с пятью контактными выступами, плотно прилегавшими к коже. Обод легко гнулся и подстраивался под форму черепа его носителя. На каждом выступе располагался маленький диод, часто мигающий нежно-голубым. Удивительно: пока Ариадна не сказала ему, он даже не почувствовал давление прибора на голову. – Что это такое? – DS-mini, японское изобретение, – ответила Ариадна, отодвинула ноутбук и сделала свет ярче. – У него много преимуществ перед теми устройствами, которые мы использовали раньше. Когда-то необходимо было специальное седативное вещество для создания общего сна… Как и любой препарат, оно имело побочные эффекты, вызывало привыкание и так далее. – А как работает эта штука? – Электричество. При контакте с кожей DS-mini посылает в нужные области мозга специфические сигналы, способствующие засыпанию. Кроме того, больше не нужно находиться в непосредственной близости от человека, с которым делишь сон… Джон внимательней оглядел помещение, в котором находился. Здесь было еще несколько кроватей, и возле каждой стоял столик с заготовленным устройством. Однако комната была пуста, никого, кроме него самого и Ариадны, тут не было. – А где… где Нил? – Это неважно. Другой сновидец может быть где угодно, хоть на другом конце земного шара. Радиосигнал доберется до него почти мгновенно. Джон ощутил внезапный укол разочарования. – Так значит, я… не увижу Нила наяву? – Да. Не увидите. Возможно, это было лишь иллюзией, предательской игрой света и тени, но Джону на секунду показалось, что лицо Ариадны пронзила болезненная судорога, которую она сдержала невыразимым усилием воли. Она сидела ровно, крепко сцепив пальцы в замок. – Вы будете работать вместе только во сне, так зачем тратить время впустую? – сказала она отрывисто. – Ведь сон кажется настоящим, правда? Джон совершил отчаянную попытку препарировать клубок эмоций, внезапно возникших у него в груди. Попытку, в целом, довольно безуспешную, поскольку рефлексия вряд ли относилась к самым развитым из его навыков. И все же он интуитивно нащупал то, что его беспокоило: Ариадна говорила о сне как о равноценной замене реальности. И это абсолютно точно не было нормальным. – Сон был очень похож на реальность, да, – наконец ответил он. – Запахи, вкусы, звуки – все кажется настоящим. То кафе было таким живым, таким наполненным деталями... Это ведь вы создали макет сна? – Ариадна кивнула. – И Нил… я никогда не встречал его, но сейчас до мельчайших подробностей смогу описать его лицо, костюм, речь! – Каким он показался вам? – ласково прищурившись, спросила Ариадна. – Кто, Нил? – Джон на секунду задумался. – Думаю, он хорош в своем деле. – О да, – она откинулась на спинку стула и гордо сложила руки на груди. – Он лучший из нас!***
Первое, что увидел Протагонист, – пропасть под ногами. Он отпрянул, шаря руками в поисках опоры, и только тогда понял, что сидит на самом краю крыши, свесив ноги вниз. Он крепко сжал острый угол бетонной плиты и с трудом перевел дыхание. Еще никогда его сны не были такими… чертовски бодрящими. Был поздний вечер. Далеко внизу, у подножия здания, тянулась живая золотистая улица: наперебой гудели машины, с трудом продираясь через пеструю, разномастную толпу, заполонившую проезжую часть. Над головами людей стоял прогретый за день воздух, впитавший в себя пот, выхлопные газы и солоноватый запах пищи с ближайшей ярмарки. К счастью, наверху, на крыше, свободно гулял ветер, и воздух был бы даже свежим, если б не критическая влажность. – Если бы я прыгнул, я бы выжил? Только теперь Протагонист заметил сидящего рядом с ним Нила. Он смотрел вниз задумчиво, без страха, чуть склонив голову набок, а ветер трепал его волосы и тонкую ткань белой рубашки. – Зависит от того, как приземлишься, – пожав плечами, ответил Протагонист на его странный вопрос. – В крайнем случае проснешься. Нил искоса взглянул на него и улыбнулся, а Протагонист почему-то только теперь заметил, насколько красивым человеком он был. Вечер, этот город, мягкий ветер, его чувственное лицо – все было так реалистично, но слишком магически прекрасно, чтобы быть настоящим. Черт возьми, как много Протагонист отдал бы, чтобы их с Нилом встреча произошла в реальности!.. – Что… что мы тут делаем? – выдавил он. Нил отвлекся от неотрывного наблюдения за улицей. Людская масса безостановочно хаотически двигалась, и это плавное течение действительно приковывало к себе внимание. – Есть один мужчина, – объяснил он, печально, озабоченно хмурясь, – когда-то был крупной преступной шишкой. На его совести пятая часть всего нелегального оборота оружия в Европе. У него чрезвычайно сильные связи и при этом… беда с наследниками. Настолько разругался с ними, что ни гроша не желает оставить. Так что старик решил, что после его смерти все оружейные склады, все его накопления взлетят на воздух. В буквальном смысле. – Он где-то хранит громадную оружейную закладку? – с беспокойством уточнил Протагонист. – Именно. Она может быть где угодно, даже в центре мегаполиса. Тысячи людей могут погибнуть, понимаешь? Нужно найти ее. – Через его сны? – Верно. Нил перекинул ноги обратно на крышу и бодро поднялся. Протагонист обернулся к нему, оставаясь сидеть. – А зачем тебе я? – Мне нужен напарник, тот, кто сможет прикрыть спину в драке, – Нил размял плечи и встал в подготовительную боевую позицию, приглашая Протагониста присоединиться. – Там, куда мы пойдем, будет полным-полно головорезов. Я разыскивал всюду военного – лучшего из тех, кто знаком с осознанными сновидениями. И мне указали на тебя. Протагонист пружинисто встал и приготовился к спаррингу, быстро оценивая Нила в качестве противника. Тот был почти на голову выше, но, очевидно, не так физически силен, как Протагонист. Впрочем, он мог бы выиграть за счет ловкости, скорости реакций… – Так значит, ты мой начальник, а? – Да, и не забывай об этом, пока будешь бить мне морду. Протагонист усмехнулся и сделал первый выпад – Нил отступил, держа сжатые кулаки на уровне груди. Чуть прищуренные глаза весело блестели на его красивом лице, и Протагонист почувствовал, как азарт вперемешку с жаром возбуждения волной катится через все его тело. Удар – блок. Еще один – снова блок. Нил, похоже, не намерен был нападать. Что бы это значило… Фора? Или, может быть, испытание? Если Протагонисту предлагалось пройти кастинг на должность личного телохранителя Нила, то он готов был показать себя во всей красе! После череды быстрых ударов с обеих рук (скорее дезориентирующих, чем действительно болезненных), Протагонист захватил его поперек туловища и повалил на землю, фиксируя предплечьем под самым подбородком. Нил даже не пытался сопротивляться, только рассмеялся, когда гулко стукнулся затылком о поверхность крыши. На секунду они неподвижно замерли – Нил, лежащий на спине; Протагонист, крепко держащий его, нависнув сверху; взгляд, натянутый, как тетива, – и вдруг в полной тишине раздался щелчок предохранителя, и дуло пистолета уткнулось Протагонисту в солнечное сплетение. – Что это такое? – прошептал он. – Пистолет, – с притворным удивлением ответил Нил, жадно изучая глазами его шокированное лицо. Протагонист отпустил его и медленно поднялся, беззащитно разведя руки, и Нил встал следом, сохраняя между ними расстояние полусогнутой руки. – У тебя его не было, я уверен… Если у Нила был пистолет – с самого начала драки! – а Протагонист даже не заметил, то это было самым чудовищным провалом его карьеры. Куда он, черт возьми, смотрел, когда оценивал силы противника? – Да, не было, – дернул бровью Нил, широко, горделиво улыбаясь, – но ведь во сне может произойти все что угодно. Протагонист растерянно заморгал: – Ты что, просто нафантазировал себе пистолет, и он тут же появился? – Возьми это на заметку, еще пригодится. Тебе понравится наша миссия, Про, вот увидишь. Протагонист тихо, восторженно вздохнул. Значит, вот каким он был – этот Нил, которым так восхищалась Ариадна… Молодой человек с гармоничными чертами, с горящим румянцем на щеках и небрежно упавшей на лоб прядью соломенных волос. Хитрец, искушенный игрок, держащий при себе веер козырных карт, думающий на несколько ходов вперед. Профессионал, лучший в своем деле, ищущий лазейки и нестандартные решения, экспериментатор и фантазер… Перехватив Нила за предплечье, Протагонист молниеносно выбил у него оружие: все-таки покорно стоять под прицелом огнестрела он не привык. Нил равнодушно и только с тенью изумления проследил за отлетевшим в сторону пистолетом. – Почему мы не можем встретиться наяву? – с сожалением отпустив его руку, спросил Протагонист. – Кто сказал тебе это? Ариадна? – Нил быстро, остро взглянул на него и, дождавшись кивка, продолжил: – Не буду врать, я не могу ответить на твой вопрос. Знал я одного человека, который до последнего молчал о своих проблемах, пока это не становилось опасно для всех вокруг... Так вот, я буду с тобой честен – все-таки теперь ты мой напарник, – он дернул бровью с ироничным пафосом. – Дело в том, что я понятия не имею, где мое тело находится прямо сейчас. – Как это возможно? Я думал, твой опыт позволяет... – Позволял. До последнего времени, – раздраженно отозвался Нил. – Раз Ариадна знает, что происходит, я спокоен, но, если основываться на моем опыте, такая дезориентация – это дурной знак. – Так спрыгни с крыши? Тогда ты проснешься и поймешь, где находишься на самом деле. – Звучит заманчиво, – Нил рассмеялся и легко ударил его по плечу, – но пора перестать болтать попусту, Про. Не знаю, сколько времени нам с тобой выделила Ариадна, но дел у нас по горло! Он решительно направился к стальной двери – единственному выходу с крыши. Протагонист не успел выразить беспокойство тем, что дверь может быть заперта, как Нил проворно звякнул отмычкой, щелкнул замком и прошел на лестницу. Протагонист поспешил за ним следом, быстро минуя один за другим темные лестничные пролеты. – Кстати, я рассказал тебе про болезнь Сатора? – спросил Нил, не оборачиваясь, и его голос эхом разнесся выше и нише по этажам. – Сатора? – Ах, да, так зовут нашего объекта – того мерзавца, о котором я рассказывал. У старика развилась деменция – страшное дело!.. Я успел поработать с ним около месяца, пока он еще соображал. – «Поработать»? – Ну... Нил резко остановился на площадке и развернулся так, что Протагонист чуть не врезался в него с разбегу. – Я ведь психотерапевт, – легкомысленно сообщил Нил. – Но это только по образованию. А по призванию я вор. Он улыбнулся и снова легко побежал вниз по ступеням, оставив Протагониста в который раз поражаться живости и гибкости его ума. – И как прошла твоя работа с Сатором? – крикнул Протагонист ему вдогонку. – По крайней мере, я смог подтвердить, что закладка существует, но дальше не продвинулся. Беда в том, что Сатор был слишком агрессивно настроен против внешнего мира: болезнь сказалась, да и вообще он не особенно душа компании. Так что я решил, что пора забраться к нему в подсознание. Достигнув основания лестницы, Нил взялся за ручку входной двери, еще раз с головы до ног оглядел подоспевшего Протагониста и сказал тоном рассказчика, подошедшего к самой захватывающей и впечатляющей части анекдота: – Но, видишь ли, Про, дело в том, что из-за болезни сны Сатора несколько отличаются от обычных… – Ну не тяни! – взмолился Протагонист, уже перестав удивляться тому, сколько секретов Нил умудрялся хранить. – Сейчас ты все увидишь сам, но, прошу, дай себе минуту сориентироваться. С этими словами Нил нажал на дверную ручку и представил глазам Протагониста все ту же пеструю городскую улицу... но что-то в ней стало другим. Он осторожно шагнул за дверь. Гудящая толпа людей продолжала жить своей жизнью, но только двигалась она задом наперед. Протагонист как будто смотрел фильм в обратной перемотке, от конца к началу: люди шли, бежали, переговаривались и кричали, – но он не мог разобрать слов. Рассыпанные по тротуару апельсины вдруг задрожали, покатились сами собой и, пружинисто отскочив от земли, забрались прямо в корзину рассеянной индийской женщины. Прошедший мимо курильщик через нос втянул из воздуха сизый табачный дым. – Инвертированный сон, – тихо и восхищенно произнес Нил, встав у Протагониста за плечом, и добавил, едва сдерживая смех: – Когда я в первый раз увидел, тоже чуть не уронил челюсть на пол. Протагонист со стуком закрыл рот. – Как это происходит? – Не знаю точно, но дело одновременно в нарушении памяти и дезориентации во времени. Сатор узнает что-то об окружающем мире и тут же забывает это. Никаких причинных связей для него уже не существует, предметы и события просто поочередно пропадают из его сознания. – Потрясающе. Потрепанный красный автомобиль медленно полз задом наперед, как лайнер в неспокойном море, и ряды людей все смыкались и смыкались перед его носом. Завороженный, Протагонист сделал несколько шагов навстречу толпе, почти сталкиваясь с ней. – Осторожней, Про! – окликнул его сзади Нил. – Проекции правда могут быть очень агрессивными. Но Протагонисту было уже все равно – его влек к себе непредсказуемый ритм повернутых вспять событий. Он вступил в толпу, и люди, идущие спинами вперед, плавно его огибали. Впрочем, вторжение инородного тела не осталось незамеченным. Теперь уже на него были направлены злые, вызывающие взгляды: кто-то толкнул его в плечо, движение замедлилось, вокруг Протагониста стремительно образовался все больше сжимавшийся водоворот. Из толпы внезапно выделился человек – мужчина средних лет с рыжей бородой и насмешливыми серыми глазами, – и последнее, что увидел Протагонист, – это пуля, которая, пронзив его грудь, проскользнула обратно в дуло пистолета… …И он проснулся, и резко сел на постели, хватая ртом воздух. – Инвертированная пуля? – сочувственно поинтересовалась сидящая за столом Ариадна. – Они всегда бьют больнее. – Могу я посмотреть сон ещё раз? – взволнованно спросил он. – Конечно, Джон, но зачем? – Хочу попробовать подраться с ними, – чувствуя сладкое напряжение в теле, он лег обратно на кровать и поправил прибор на виске. В следующие дни Джон десятки раз возвращался в этот сон, сконструированный Ариадной специально для того, чтобы учиться взаимодействовать с проекциями подсознания Сатора, движущимися обратно во времени. Протагонист снова и снова оказывался сидящим на краю крыши и сразу же спешил вниз по лестнице, чтобы выйти на улицу и столкнуться с инвертированной толпой. Это напоминало прохождение самого сложного уровня в компьютерной игре: он каждый раз возвращался в контрольную точку и бежал сражаться с главным боссом. Поначалу проекции убивали его уже через несколько секунд после начала драки, но чем дальше, тем легче он отражал их атаку и тем уверенней держался. Нил тоже частенько появлялся в этих снах и участвовал в спаррингах – правда, без особого удовольствия. – Я не пойму, тебе клятва Гиппократа мешает атаковать меня или что? – в очередной раз устав от бесцельного топтания на одном месте, возмутился Протагонист. – Нет, ну… – Нил недовольно поморщился. – Зачем нам вообще биться врукопашную? У меня всегда есть пистолет и столько пуль, сколько мне нужно… – Когда столкнешься с инвертированными противниками, особого выбора у тебя не будет. Да как ты вообще умудряешься быть вором без навыков ближнего боя? – Я же говорил тебе, обычно мои объекты даже не замечают, что я краду у них секреты. Мне нет нужды с ними драться. – Что ж, – Протагонист развел руками, – даже не знаю, попробуй ходить спиной вперед… Может, проекции и примут тебя за своего. Нил, видимо, счел его доводы разумными и покорно встал в подготовительную позицию. Однако в следующую встречу вместо того, чтобы тренироваться, он повлек Протагониста мимо толпы вниз по улице. Постепенно расставленные Ариадной инвертированные проекции пропали из виду, а на их месте возникли обычные, движущиеся вперед во времени люди. Здесь Нил чувствовал себя уже гораздо комфортнее. Он отошел от Протагониста и вступил в разговор с проходящей мимо женщиной – стройной брюнеткой в деловом костюме. Как ни странно, девушка мгновенно прониклась к Нилу симпатией и даже не пыталась на него нападать: наоборот, она взяла его за руку и с кокетливой улыбкой поддерживала беседу. Протагонист со стороны удивленно наблюдал за ними. – А ведь я нравлюсь тебе, Про! – весело заметил Нил, распрощавшись с брюнеткой. – Что? – опешил он. – Ну, дружище, мы ведь в твоем подсознании – вокруг нас твои проекции. Смотри, как мило девушка обошлась со мной. Это знак большого доверия… Протагонист почувствовал себя неловко – все-таки подсознание было той его частью, которую он не мог контролировать, и именно она выдавала его истинные чувства. – Однажды я был в подсознании сомелье, – снова заговорил Нил, рассеивая атмосферу неловкости. – Мне нужно было узнать, как он организует контрабандные перевозки, но его проекции, как назло, рассказывали мне только о вине! Черт, я думал, что провалю задание только из-за того, что три часа сижу в кафе и слушаю истории о богатейших виноградниках Эльзаса. Протагонист шел рядом и, улыбаясь, слушал. Его грудь изнутри щекотал смех, и он просто смотрел на Нила, смотрел… и мечтал, чтобы этот сон никогда не кончался.***
Ариадна обошла дом, проверила, закрыта ли входная дверь, погасила в прихожей свет и улыбнулась своим мыслям: сегодня, в первую пятницу месяца, у нее была назначена традиционная встреча с другом. Она спустилась по лестнице вниз, на подземный этаж дома, где располагалась ее небольшая, но технологически продвинутая лаборатория сна, надела на голову ободок DS-mini и легла на одну из кроватей. Перед ней мгновенно возникло ее любимое парижское кафе, которое она часто посещала, пока еще училась в колледже. Это было тихое недорогое местечко, тут подавали самый вкусный капучино и шоколадный чизкейк – ее стандартный набор после утомительной пары физики. Обычно она бывала здесь одна, но сейчас напротив нее сидел заросший щетиной и загорелый, немного опухший от недосыпания, но хитро улыбающийся Имс. Он протянул руку, и Ариадна ласково сжала его большую сильную ладонь. – Ну как там твоя воровская жизнь? – спросила она. На сердце стало тепло от одного вида старого коллеги. – Не жалуюсь, время от времени подворачивается халтурка, – покачал головой он. – Только уж больно не хватает одного занудного Архитектора и еще Координатора-педанта… Она насупилась с притворной обидой, но глаза ее продолжали смеяться. – В какой же части земного шара ты промышляешь в этом месяце? – Не скажу, – Имс закурил и говорил лениво и неразборчиво, через сжатые вокруг сигареты губы. – Пока я в международном розыске, а ты работаешь на правительство, я ничего не могу рассказать тебе, дорогая. Увы, по-своему оба они были тюремными заключенными: Ариадна безвылазно сидела одна, в страшной глуши, а Имс лихорадочно метался из страны в страну, вот уже несколько лет скрываясь от властей. Все из-за одной маленькой ошибки однажды в прошлом… – Давно получал новости от Артура? – Он был в Мексике в этом месяце. Изображал юриста-женатика, очень естественное для него амплуа… – Имс нахмурил нос и опустил глаза. – Разве он не должен работать с тобой над тем правительственным делом? – Да, я жду его со дня на день. Она не видела Артура почти полгода, с тех пор как начальство отправило его работать под прикрытием в Центральной Америке. А Имс… когда же они с Артуром пересекались в последний раз? Имс неотрывно следил за каждым его шагом, это очевидно, но общались ли они напрямую – вот вопрос. Может, они наконец-то тайно встретились где-нибудь или Артур до сих пор носил в душе старую обиду? – Как чувствует себя твой пациент? – поинтересовался Имс, стряхивая пепел с сигареты. Этот вопрос вернул Ариадну из далекого прошлого в сегодняшний день, и тоска снова пронзила ее только-только согревшееся сердце. Она нервно убрала за ухо прядь волос и вздохнула: – Мой пациент… ох, Имс, лучше не спрашивай.