Я скучаю по тебе невыносимо, но я должен тебя отпустить… – «Начало»
– Да, да, сэр… я вам безмерно признателен! Поверьте, я не стал бы беспокоить вас по пустякам, – Артур закрыл за собой входную дверь и повесил трубку. Его голос нарушил тишину прихожей и спокойствие, в которое ненадолго погрузилась Ариадна. Она сидела на диване к нему спиной, завернувшись в старую кофту крупной вязки, обняв ладонями горячую кружку, и смотрела за окно. На несколько минут она забыла обо всем – отступила даже тревога, которая теперь преследовала Ариадну почти неотрывно. Голос Артура показался ей слишком громким, неприятно режущим слух. Такая у него была работа – налаживать связи с нужными людьми, и для решения этой задачи он выработал особую интонацию, подчеркнуто вежливую, размеренную, как бы извиняющуюся. Обычно Ариадна восхищалась дипломатичностью Артура, но сейчас его безупречный профессионализм только раздражал ее. – Что ты пьешь? – он облокотился на спинку дивана и заглянул Ариадне в лицо. – Облепиховый чай. Там еще осталось, налей себе. Он вернулся от барной стойки и сел рядом. Ссутулился, вздохнул и устало потер ребром ладони лоб, на котором сейчас особенно отчетливо были видны морщины. – Джон попросил составить детальную биографию Андрея Сатора. Приходится поднимать все старые связи, – сказал он, осторожно отпивая горячий чай. – Не знаю, о чем Нил вообще думал, когда решил искать точное положение закладки по обрывкам воспоминаний. – Что ж, это необычная, творческая миссия, – терпеливо ответила Ариадна. – Тебе должно быть интересно ее выполнять. Артур покачал головой. – Творчество, спасение мира – тебя все это так волнует! Не знаю, я… – он усмехнулся, отставляя кружку на столик, – иногда я сожалею, что у нелегалов нет отпусков. Сейчас это было бы очень кстати. – Нелегалы могут устроить себе отпуск тогда, когда им захочется, – возразила она. – Останься на пару недель: дом пустой, а кругом природа, самый разгар сезона… – Да, у тебя тут замечательно. Этот дом – лучшее твое творение. Ариадна поджала губы, стараясь удержаться от колкостей. Конечно, ей лестно было получить от Артура такую высокую оценку, но, с другой стороны, за свою более чем двадцатилетнюю карьеру она сконструировала во сне по меньшей мере три полноценных мегаполиса, и эти «творения» забрали у нее гораздо больше времени и сил, чем дизайн одного-единственного здания. Впрочем, она понимала, почему дом пришелся Артуру по вкусу: желто-бежевая цветовая гамма, деревянный декор без излишеств, простая и функциональная мебель были очень в его стиле. Если он останется, ему здесь будет хорошо… – Похоже, я полным ходом врываюсь в кризис среднего возраста, – он с бесстрастием хирурга поставил себе этот трагический диагноз. – Хочется, знаешь, какой-то стабильности, семьи… Послушай, Ариадна! Он внезапно ожил, едва не подскочив на диване, обернулся к ней и схватил за руку. В его глазах читалось искреннее воодушевление. Ариадна затаила дыхание и ободряюще сжала его руку в ответ, боясь, чего ожидать. – Не знаю, почему я никогда раньше не думал об этом, но… выходи за меня замуж! – О, Артур, – опешив, проговорила она и отвела взгляд. В одно мгновение ее фантазия выстроила целый мир. Она и Артур здесь, работают рука об руку, ужинают вместе, выходят гулять в лес по вечерам, а вокруг них, может быть, носятся дети – их дети… Ведь она была еще достаточно молода, чтобы родить ребенка. Крепкая связь между ними, сформированная многими годами дружбы и подкрепленная бытом и взаимной поддержкой, со временем станет неразрывной. Они превратятся в настоящую семью. Фантазия показалась такой живой и реалистичной, такой близкой и доступной, что у нее сжалось сердце. – О, Артур! – повторила она, накрыв его руку своей. – Но ведь ты никогда меня не любил. Беда была в том, что эта мысль – мысль о браке с ней – пришла Артуру внезапно, буквально свалилась на него из ниоткуда. Он просто зацепился за эту идею, как за спасательный круг, способный вытянуть его из пучины одиночества и разочарования, которое сопровождало окончательное наступление зрелости. Ариадна сомневалась, что они оба не разочаруются в своем решении. – Да что ты такое говоришь? – вполне искренне возмутился Артур. – Конечно, я люблю тебя! – Ты знаешь, что я имею в виду другое… Он усмехнулся в ответ на ее сомнения: – Страсть совсем необязательна для удачного брака. Уважение, понимание, сходство характеров – вот что нужно. И все это есть у нас с тобой, разве нет? – Да-да, ты прав... – закивала она, продолжая держать его жилистую руку, – но есть кое-что еще. Знаешь, о чем я подумала, когда увидела вот это? Она отпустила его запястье и переместила внимание на его пальцы. Артур провел в Мексике, под палящим солнцем, почти весь июнь, поэтому на его безымянном пальце была очень четко видна не тронутая загаром полоска – место, где раньше находилось обручальное кольцо. – Это была только конспирация, – стал оправдываться он. – Не было даже никакой женщины, я просто заявлял себя женатым человеком и… – Я понимаю, – остановила его Ариадна. – Но знаешь, о чем я подумала в первую секунду? Я решила, что вы с Имсом наконец-то встретились и поговорили. – О Господи! – поморщился Артур и быстро забрал у нее руку. – Да как ты вообще могла об этом подумать? Имс в прошлом, Ариадна, он предал нас, все закончилось. Прошу тебя, хватит! Ариадна посмотрела на него с сожалением… Это была очень старая история, но воспоминания о ней вдруг вернулись и снова причиняли боль – так же остро, как если бы все произошло только вчера. Ариадна помнила, как лет пять или шесть тому назад Артур вернулся из Токио с украденным комплектом нового оборудования для обмена сном. Он со светящимся от предвкушения лицом (что само по себе было необычно для его довольно скудной мимики) в первый раз продемонстрировал ей и Имсу гибкие и тонкие серебристые ободки с голубыми лепестками – экспериментальный образец DS-mini. Артур в красках расписывал достоинства этой инновационной технологии и предлагал полностью отказаться от прежних – проводных – устройств. «Нам больше не нужно будет литрами закачивать себе в кровь седативное, – говорил он, поочередно заглядывая в глаза то ей, то Имсу. – Мы много лет гробили собственное здоровье, но эта вещь... – он потряс пальцем над кейсом с DS-mini, – эта вещь по-настоящему безупречна». Спустившись в сон, Ариадна не заметила никаких существенных отличий: она точно так же могла менять свойства окружающих объектов, конструировать здания, улицы, пейзажи... Значит, суть её работы не должна была поменяться. «По-моему, хорошо, как думаешь, Имс?» – она с улыбкой обернулась через плечо, бойко тряхнув кудрями. Они втроем стояли на пустом перекрестке, окружённом стеклянными высотками. Артур замер неподвижно, сложив руки на груди, и только его темный взгляд неотрывно следовал за шагавшим из стороны в сторону Имсом. Тот прятал ладони в карманах брюк, нервно жевал мятную жвачку и оглядывал город неохотно, из-под густых нахмуренных бровей. «Не нравится мне все это, Арти, – сказал Имс, помотав головой. Он, человек, всегда виртуозно управлявшийся со снами, здесь почему-то чувствовал себя скованно и неуютно, как зверь, запертый в клетке. – Ты думаешь, перестав колоться, мы больше не будем наркоманами?.. Нет, милый мой, наркотик – он вот здесь, в самом этом сне, а совсем не в седативном». «Никто не держит тебя силой, Имс, – Артур моментально выпустил когти, как всегда, когда они начинали спорить. – Если тебе разонравились сны, пожалуйста, возвращайся к реальности! Будешь снова мухлевать в казино и срезать кошельки». Имс криво усмехнулся и уколол его злым взглядом – жестокая издевка попала прямо в цель. Ариадна сочувственно посмотрела на него, но Имс уже проглотил обиду и готов был ответить: «Видишь ли, есть одна проблема. Ты как-то упомянул, что DS-mini позволяет записывать сны и проигрывать их заново… – он чуть прищурился и проницательно поинтересовался: – Кстати, а не младший ли отпрыск Кобба – как его там? – тот, который мозгоправом стал, насоветовал тебе эти устройства?» Нил в то время как раз вел терапевтическую практикую где-то в Японии, и Ариадна, как и Имс, подозревала, что кража оборудования произошла не без его деятельного участия. «Да, Джеймс Кобб использует дримшеринг в работе с пациентами, и именно поэтому он знает, сколько преимуществ у DS-mini. Ну и что с того?» «То-то и оно! – развел руками Имс. – Записи снов – это прямые улики против нас. Доказательства, что мы действительно вторгались в чужое подсознание… Где мы с вами спим прямо сейчас? Какой-то случайный номер в отеле? Как мы можем знать, что какой-нибудь проныра не влезет туда и не перепишет на флешку весь наш замечательный разговорчик? А когда мы отправимся на дело, ставки станут еще выше. Одно такое видео – и мы сядем до конца своих дней». Ариадна беззвучно ахнула. Артур сильнее прижал к себе скрещенные руки и опустил глаза. Имс секунду помолчал, наслаждаясь удачно проведенной атакой, и продолжил: «И почему я должен выговаривать тебе все это? Мы же договорились: я взаимодействую с объектом, но безопасность-то всегда была по твоей части. «Мы посадим еще одного доверенного человека рядом с нами, – пожал плечами Артур, гордясь быстро найденным решением. – Кого-то, кто проследит, что никто не ворвется, пока мы спим, и не...» «Доверенного человека, говоришь? – усмехнулся Имс. – Отличная идея. И многим же людям, помимо нас, ты доверишь свою безопасность? Да что уж там... хотя бы нам с Ариадной ты мог бы безусловно довериться, а, Арти?» «Хватит, Имс! – вмешалась Ариадна. – Ты перегибаешь палку». «Перегибаю, значит? – он раздраженно вытаращился на неё. – Ариадна, я знаю Артура пятнадцать лет, и он до сих пор боится, что я сдам его при первой же возможности. Знаешь, я ведь вижу, как ведут себя его проекции, стоит мне оказаться рядом!» Ариадна почти физически ощутила, как боль и злость пульсирующими волнами выплескиваются из груди Имса, и связь, которую создал между ними сон, только усиливала ее сострадание. Она боялась представить, каково было Имсу, когда проекции подсознания Артура одновременно тянулись к нему и при этом боялись его, пытались защитить и тут же нападали. И Имс, и Ариадна понимали, как часто Артур борется с собственными порывами, как безжалостно критикует собственные мысли и поступки. «Сейчас нам стоит подумать о другом, – устало произнесла она. – Нам надо решить проблему с безопасностью». «Так ты всё-таки хочешь работать с DS-mini?» – уже отчаявшись, переспросил Имс. Она молча кивнула. «Я смогу найти вполне надежного человека, – глухо отозвался Артур, стойко перенесший шквал обвинений. – У нас достаточно денег, чтобы купить чью угодно верность. К тому же, на любого найдется компромат, который, если что, можно использовать для шантажа...» «Грубо работаешь», – вздохнул Имс. «В крайнем случае мы всегда можем обратиться к Нилу», – добавила Ариадна. «К Нилу?..» – непонимающе нахмурился Имс. «Это рабочий псевдоним Джеймса Кобба, – пояснил Артур. – Я был в его лаборатории в Киото, думаю, он всерьез увлечен осознанными сновидениями. Он поможет, если мы попросим». «А мы очень хорошо попросим! – довольно протянул Имс. – Бедный малец наверняка получил от отца в наследство кукиш, да еще кучу психологических травм в придачу. Я не прочь взять парня в долю, хотя черт знает, какой из него деловой партнер. В последний раз я видел его подростком...» Вот так они начали работать с DS-mini, так Нил ввязался в их авантюрное предприятие и нашел в нем своё призвание. Так они начали путь к своему роковому провалу… Иногда Ариадна удивлялась, что Имс, несмотря на радикальное несогласие с использованием новой технологии, даже не заикнулся о том, чтобы перестать работать в команде с ней и Артуром и вернуться к самостоятельному поиску клиентов. Может быть, конечно, он привык, что спину ему прикрывает лучший из Координаторов, а макеты готовит лучший Архитектор, но… Ариадна из профессионального опыта знала, что простые человеческие чувства имеют для подсознания гораздо больший вес, чем любые рациональные доводы. Иными словами, она предпочитала верить, что Имс остался с ними, потому что считал их хорошей командой и потому что, вопреки всему, был необъяснимо и непреодолимо привязан к Артуру. Ради этой привязанности даже такой здравомыслящий и практичный человек, как Имс, был готов рискнуть собственной безопасностью. Безопасностью – да. Но не свободой. – Имс не знал о засаде, так же как и мы, – сказала Ариадна задумчиво. – Он не предавал нас. – Да, действительно, – едко согласился Артур. – Он просто трусливо сбежал, оставив нас в одиночку справляться с федералами! Это было уже ближе к истине, и все равно Ариадна оставалась на стороне Имса. В конце концов, он предупреждал их об опасности с самого начала… Был декабрь. Поздний вечер, золотые фонари и снег, падающий огромными ватными хлопьями. Она приехала в отель, где они втроем собирались реализовать очередное непыльное извлечение, – «вздремнуть минут пятнадцать», так называл подобные аферы Имс. Ариадна была в прекрасном настроении: на ней было дорогое классическое платье до колена, замшевые полусапожки и элегантное пальто изумрудного цвета, – Артур выбрал дорогой, хорошо охраняемый отель, и выглядеть нужно было соответствующе, чтобы не привлекать лишнего внимания. Кроме того, заказчик обещал им пятизначный гонорар, значит, на новогодние каникулы она вполне могла бы съездить куда-нибудь. Немного отдохнуть от двух неутомимых спорщиков… Она обменялась парой жеманных фраз с портье и поднялась в номер. Открыла дверь ключом-картой, включила свет и… «Руки так, чтобы я видел». Она безропотно повиновалась. Агент, усатый мужчина средних лет (мистер Джексон, судя по документам), проверил ее одежду, выпотрошил сумочку, пока Ариадна стояла, прижавшись спиной к стене рядом с дверью, со сцепленными наручниками руками, и пыталась унять отчаянное сердцебиение. Испуг, который она изобразила при виде агента, не был наигранным, так же как и дрожь в коленях… Она никогда раньше не имела дела со службами безопасностями. Весь номер был перевернут вверх дном, – агент наверняка всюду искал украденный ими чемоданчик с DS-mini. Что ж, со слабой надеждой подумала Ариадна, значит, он не знал всех деталей их плана, только локацию. Никто, кроме нее самой, Артура и Имса, не знал ничего об отеле и доставке оборудования – все организационные моменты они обсуждали во сне. Впрочем, их могли подслушать на любом этапе реализации: когда Артур звонил бронировать номер, когда она сама заказывала такси или когда-то еще. Если за ними действительно следили федералы, узнать об отеле не составило бы труда. Артур вошел в номер парой минут позже, и агент подверг его тому же унизительному досмотру, наставляя на них пистолет и сохраняя ужасающее молчание. Ариадна поймала взгляд Артура: он не казался таким уж напуганным, но его губы подрагивали, а взгляд судорожно бегал по разоренной комнате. В тот момент в нем боролось две вероятности: Имс, который так и не появился, либо сдал их, либо опаздывал, что было бы очень в его духе. Пожалуйста, молилась про себя Ариадна, пожалуйста, пусть что угодно задержит Имса еще дольше, и она придумает, как предупредить его об опасности. Тем временем агент заговорил. Он угрожал, утверждал, что знает всех их клиентов за последние месяцы, но из его слов Ариадна поняла одно – прямых доказательств у него не было, поэтому и она, и Артур упорно молчали, отвечая только на прямые вопросы и только так, чтобы не скомпрометировать себя еще больше. Притворяясь до смерти напуганной, она пятилась и пятилась вглубь комнаты, пока наконец не уткнулась поясницей в подоконник. «Покажите ордер! – сохраняя конспирацию, из последних сил возмутилась она. – Хотелось бы знать, на каком основании вы заявились в наши с мужем апартаменты и силой удерживаете нас». «На каком основании? Сейчас я объясню еще разок, паршивая воровка!» – тут же взвился агент, тыча пистолетом ей в лицо. Он продолжил надвигаться на Ариадну, а она отклонялась от него, приподнималась на цыпочки и даже присела на край подоконника. Это было все, что она могла сделать для Имса. Их комната располагалась на втором этаже и выходила окнами на улицу, значит, если Имс пойдет по противоположной стороне узкой улочки, он сможет увидеть, что происходит в комнате. Сможет увидеть чужого человека с пистолетом и стянутые за спиной руки Ариадны. Когда агент ненадолго оставил ее в покое, чтобы начать допрашивать Артура, мрачного и бледного от гнева, Ариадна быстро взглянула через плечо на улицу. За стеной снегопада, застилавшего обзор, она с трудом разглядела очерченную светом фонарей коренастую фигуру на тротуаре. Она не могла видеть лица, но верила, что это Имс, что он пришел, как и было уговорено… Верила, что только старая воровская привычка заставила его всматриваться в окна с противоположной стороны улицы. Ариадна осторожно помотала головой, не зная, увидит Имс ее жест или нет. Он еще несколько секунд смотрел в окна, задрав вверх голову, а потом резко развернулся и скрылся в проулке. Она вздохнула с облегчением. Как ни удивительно, побег Имса спасал не одного его, но их всех. Именно Имс должен был привезти с собой украденный комплект DS-mini – главную улику, главное доказательство, что они причастны к организации извлечения. Без этого устройства у федералов не было оснований усадить Артура и Ариадну за решетку… А Имсу оставалось только приехать в отель на следующий день и узнать от портье, что около десяти часов вечера какой-то легавый в компании двух охранников вывели из отеля женщину в очень красивом изумрудном пальто и ее мужа и уехали на большой черной машине. – Он все сделал правильно, – твердо сказала Ариадна, выныривая из неожиданно оживших воспоминаний, – он никак не мог нам помочь. К тому же… попробуй представить себе Имса работающим на правительство! Это же просто невозможно! На черном рынке он как рыба в воде, но здесь, со всей этой бюрократией, он моментально задохнулся бы. Артур не оценил ее веселого тона. – А мне, разумеется, очень нравится исполнять государственные поручения под страхом уголовного наказания! Да и ты, Ариадна, неужели ты счастлива здесь?.. В этот момент снова открылась входная дверь, и Джон вошел, вытирая влажные волосы махровым полотенцем. Он только вернулся с купания в озере. – Доброе утро, Джон, – Артур поспешил подняться с дивана и вышел ему навстречу. – Я выяснил кое-что из биографии Сатора и еще – у меня есть идея насчет… Их голоса постепенно стихли в глубине дома, и Ариадна снова осталась одна. На низком столике перед диваном все еще стояла кружка с чаем, выпуская в воздух тонкую струйку горячего пара. Совершенно изможденная, она откинулась на спинку дивана и закрыла глаза. Подумать только, всего несколько минут назад она могла бы стать невестой Артура…***
Вечером того же дня Ариадна сидела в лаборатории, перед рабочим столом, пока Артур спал на ближайшей кровати с мерцающим ободком на голове. Его лицо почти всегда оставалось спокойным, но только сейчас он казался по-настоящему расслабленным, умиротворенным. Он погрузился в собственный сон, не пользуясь ни одним макетом, и сделал это абсолютно добровольно: он хотел получить записи своих сновидений и насильно вынуть из подсознания то, что упорно рвалось наружу. Карательное самолечение в худшем своем проявлении… Ариадне неловко было подглядывать за Артуром, видеть детали сна, принадлежащего только ему, поэтому она старалась отвлечься от экрана и наблюдать только за состоянием приборов – ее обычная, обязательная работа. Вместе с тем она небрежно, от руки рисовала чертеж лабиринта в виде оперного театра – такой заказ она недавно получила от руководства. Лишь слабое напоминание о творчестве, которым она когда-то могла заниматься. Наконец Артур открыл глаза, с профессиональной легкостью переступив границу сна и реальности, как порог между комнатами, и сел на постели. Ариадна запустила перенос видеозаписи сна с компьютера на внешний диск и укоризненно посмотрела на него: – Если ты говоришь, что с Имсом покончено, почему он до сих пор появляется в твоих снах? Желваки заходили на идеально выбритых скулах Артура. Похоже, Ариадна очень точно определила, что (а вернее – кого) он пытался любыми способами вытравить из своего подсознания. – Так твой ответ – «нет»? – процедил он с ощутимым раздражением в голосе. – Ты отказываешься принять мое предложение? – Я просто не хочу, чтобы ты заполнял мной пустоту в своем сердце, – ответила она ему в тон. – Ты обманываешь сам себя, и я не хочу становиться частью иллюзорно удачного брака. – Да с чего ты решила, что я хочу воспользоваться тобой! – С того, что ты всегда будешь оборачиваться назад и вспоминать о счастье, от которого сам же отказался… – Счастье! – он выплюнул это слово, как ругательство. – Не было у нас с ним никакого счастья. Ариадне даже не пришлось ничего говорить – достаточно было взгляда, означавшего: «Мы оба знаем, что это неправда». Она многие годы наблюдала за развитием этих отношения, почти постоянно была рядом и видела все, хотя одновременно не видела ничего. Она видела, что на самом деле Артур и Имс умеют разговаривать, не пытаясь поубивать друг друга в первую же секунду. Что они умеют спорить, в шутку, беззлобно, и умеют мириться. Что, оставаясь наедине, они переходят на шепот, тихо смеются и часто, очень часто погружаются в общие сны, а Ариадне врут, что обсуждают работу. Она же не слепая и не дура, чтобы всего этого не замечать! Все последние годы, что она не видела Имса наяву, но регулярно встречалась с ним во сне, он спрашивал ее об Артуре постоянно и уже даже не пытался скрываться. Если он и делал это раньше, то совсем не из стыда или страха за ее реакцию, а скорее по настойчивой и суровой просьбе Артура. Он-то, похоже, до сих пор не мог признать своих чувств и ужиться с ними. Ариадна вынула из компьютера диск, упаковала и почти с вызовом протянула Артуру. Он повертел кейс в руках, не зная, куда деть унизительное доказательство существования его тревожных снов. – В любом случае, – сказал он рассеянно, – мы не знаем, где Имс сейчас, жив ли он и хочет ли видеть тебя, меня… Может, он ушел из дримшеринга, испугавшись тюрьмы. С него станется! – Нет, не ушел, – Ариадна убежденно покачала головой. – Ты же сам говорил: никто из нас никогда не откажется от этой работы, потому что она слишком хороша… И, уж поверь, Имс был бы очень рад с тобой встретиться. – Откуда ты… знаешь об этом? Ариадна закусила губу, стараясь скрыть самодовольство: лед был пробит. – Останься здесь до следующей пятницы, и я устрою вам встречу. – Встречу? Имс ни за что не заявится сюда, он же в розыске! – Конечно, не заявится, – снисходительно согласилась она. – Вы встретитесь с ним во сне. Лицо Артура озарилось пониманием. Несмотря на явно недоразвитый эмоциональный интеллект, он был умным мальчиком и быстро сложил два и два: сбегая, Имс забрал с собой полный комплект DS-mini, а значит, все еще мог воспользоваться им и связаться с любым другим человеком, промышляющим дримшерингом. Например, с Ариадной или с ним самим. – Нам надо идти, – сказала она, прерывая напряженные размышления Артура. – Джон проснется уже через пару минут.***
Протагонист очнулся посреди знакомого душистого леса и в первую очередь нашел дорогу, ведущую к строительному котловану. Нил, уже стоящий рядом, растерянно озирался по сторонам. – Опять этот сон… – пробормотал он. – Мы же взяли отсюда все полезное, разве нет? – Да, но в будущем Сатор построит здесь гораздо больше, – Протагонист поднял голову и внимательно присмотрелся к чистому летнему небу. – Артур придумал, как определить место, где расположена стройка. – Артур? Он тоже приехал к вам? – И уже очень помог, – кивнул он. – Он хочет определить локацию по карте неба. Траектория движения солнца и положение звезд укажут нам на приблизительную дату и координаты этой точки. – Хитро... Нил тоже посмотрел на солнце сквозь прищуренные глаза. Сегодня он был так не похож на себя – хмурый, отстраненный, задумчивый. Разумеется, как еще должен выглядеть человек, вынужденный смириться с пугающей близостью собственной смерти? И все-таки Протагонисту было почти физически больно видеть его таким, злость и вина клокотали внутри, и он был готов практически на все, лишь бы заставить Нила улыбаться как прежде – ярко, радостно, тепло. – Я принес тебе кое-что. Он завел руки за голову, развязал узелок веревки и протянул Нилу подвеску. – Ты подарил мне свой тотем. Я отдаю тебе свой. – Он мне больше не нужен, ты знаешь сам. – Это неважно, – убежденно возразил он. – У каждого должен быть тотем, пусть он тебя оберегает. Нил стрельнул в него недовольным взглядом, но все же принял подвеску и внимательно рассмотрел ее: на ярко-рыжей веревке болталось кольцо – монета с отверстием посередине. Это была по-настоящему уникальная вещь: с обеих сторон монеты была гравировка, содержание которой знал только Протагонист и больше никто на всем свете. Он сделал себе тотем вскоре после того, как Нил впервые приснился ему у озера. С одной стороны монеты он выцарапал на металле свое настоящее имя – имя, которым не пользовался с самого детства, на которое даже разучился отзываться. С обратной стороны – название города, маленькой точки на карте США. Это богом забытое место когда-то было его домом. Протагонист смотрел, как Нил внимательно изучает монету, касается пальцами металла, еще сохранившего тепло его тела, и с горечью думал, что одним этим сувениром передал чужому человеку всю свою жизнь, единственную по-настоящему личную вещь, которая отличала его от сотен тысяч контрактных военных в мире. Протагонисту было тяжело признаваться в этом, но, если бы все сложилось иначе, он бы вряд ли когда-нибудь осмелился рассказать Нилу правду о себе. Слишком большое доверие, слишком серьезный риск, на который Протагонист не мог пойти… Но Нил больше никогда не проснется, поэтому с только с ним можно ненадолго стать бесповоротно откровенным. – Я понимаю, как много это для тебя значит, – с благодарностью проговорил Нил и, подняв глаза, добавил: – Джеймс. Вот тебе мое настоящее имя – Джеймс. Он снял с плеча рюкзак и продел конец веревки сквозь застежку молнии. Здесь тотем всегда будет под рукой, будет раскачиваться из стороны в сторону в такт каждому его шагу. Протагонист повлек его за собой вглубь леса. Он решил не идти по дороге, которая снова вывела бы их к котловану с рабочими, и взял несколько левее, рассчитывая, что рано или поздно они выйдут куда-нибудь в поле. Солнце, судя по всему, встало совсем недавно, и, раз время шло задом наперед, им с Нилом нужно было пробыть во сне часа три-четыре до наступления темноты. К этому моменту они найдут подходящее для наблюдения место. Пока Протагонист внимательно разглядывал небо и растения, пытаясь определить стороны света, Нил на ходу собирал в шлем растущие повсюду ягоды. Сначала они неспешно перекидывались ничего не значащими фразами, но потом разговор прервался сам собой. Они то шли совсем рядом, то расходились, но только так, чтобы видеть друг друга между мелькавших мимо стволов. Когда они вышли в поле, солнце уже опустилось к самому горизонту, стало холоднее, выпала роса. Они вытоптали себе место посреди высокой травы и сели поверх расстеленной одежды. Нил уместил между ними шлем, до краев полный черники. Ягоды оказались очень кстати и шли быстро, как семечки, которые лузгаешь от нечего делать, или попкорн, успевающий закончиться еще до начала фильма. – Вообще-то мы пришли сюда, чтобы ты смотрел на небо, а не на меня. В полумраке был виден только его острый профиль. Протагонист усмехнулся наигранно строгому тону и с трудом заставил себя отвернуться. – Ты знаешь, что это за звезды? – спросил он. – Что за созвездия? – Без понятия. Лично меня всегда больше увлекал космос человеческой души… – Охренеть как поэтично! – Еще бы, – с улыбкой протянул Нил. Неужели это действительно происходит с ними? – зачарованно подумал Протагонист, любуясь переливами предрассветного неба, и тут же настойчиво напомнил самому себе: все вокруг ему только снилось. Теплое плечо, прижатое к его плечу, и вкус черники на языке, и дуновение сладко пахнущего ветра. Негромкий, вечно простуженный голос Нила, каждая из его улыбок, каждый поцелуй, и каждое прикосновение, и даже маленький оловянный волчок, который Протагонист вертел в руке, – все это навсегда пропадет, как только он откроет глаза… Но жестокая правда и непреклонная реальность были, в общем-то, недостижимо далеки в этот момент, пока они оставались здесь, вдвоем, и сон никак не хотел кончаться. Протагонист, устав сидеть, лег на спину и заложил за голову руки: так ему было видно все небо разом, от края до края, и Нила рядом, опирающегося на локоть, с челкой, упавшей на опущенное лицо. – У тебя есть любимый фильм? – спросил Протагонист первое, что пришло в голову. – Фильм? – Нил пренебрежительно дернул плечом. – После того, как я всерьез занялся осознанными снами, кинематограф больше ничем не мог меня удивить. – Ладно, тогда какой у тебя любимый сон? Он задумался. – Сложный вопрос… Это все равно что спросить, есть ли у тебя любимый день в жизни? Или любимая рабочая миссия? Не знаю, их много. Каждый сон – это новый человек, новое подсознание со своими законами, и если любишь людей, то открывать их субъективную реальность всякий раз будет наслаждением. «Зануда», – подумал Протагонист, смеясь про себя. – Хотя в твоем подсознании я чувствую себя иначе, чем где-либо еще, – добавил Нил. Он попытался заложить челку за ухо, но она снова выскользнула, скрывая его глаза и лоб. – Конечно, ты здесь сновидец, и это твоя история, но иногда мне кажется, что в каком-то смысле она и обо мне тоже. Поэтому я не совру, если скажу, что этот сон, – он мимолетно посмотрел вверх, на пульсирующий купол звезд, – этот сон будет одним из моих любимых.***
Джон сидел в жестком деревянном кресле и мысленно перебирал моменты прошедшего сна, боясь, что они в любую секунду могут исчезнуть из его памяти. Он использовал DS-mini по четыре-пять часов ежедневно, и это не могло не сказаться на его самочувствии: голова болела и отказывалась соображать как следует, а уснуть по ночам не удавалось вовсе… Джон отпил травяного чая, который ему насильно всунули в руки после пробуждения, и постарался расслабиться. Артур и Ариадна вместе сидели за рабочим столом и анализировали полученные кадры ночного и утреннего неба. Джон мельком взглянул на красочные, но бездушные двухмерные изображения на экране и подумал, как же мало общего у них с живым, динамичным ощущением, полученным во сне. Он перевел глаза на неподвижно спящего Нила. За прошедшие недели Джон привык к виду его искалеченного тела: оно было всего лишь тенью настоящего Нила – прямо как втиснутое в монитор небо. Настоящий Нил – это не картинка, не звук и не запах – это все разом. Это гораздо больше… – Ну что ж, – Артур наконец оттолкнулся от стола и с довольным видом развернул к Джону компьютер, – это воспоминание датируется шестнадцатым июля, и родом оно из северо-западной Сибири. Уже что-то! – Северо-западная Сибирь – это миллионы квадратных километров, – скептически отреагировал Джон. – Чтобы обезвредить закладку, нужны точные координаты. А если шестнадцатое июля, то какого года? – Да, пожалуйста, будь более конкретным, – поддакнула Ариадна, и ее лицо осветилось торжествующей полуулыбкой. Судя по тому, как смутился Артур, эти слова значили для него и Ариадны что-то особенное, пришедшее из далекого прошлого, о котором Джон совсем мало знал. – Я вытянул из фотографий все, – недовольно ответил Артур. – Если хотите большего, придется копать дальше и забираться в более поздние воспоминания с того же места. – Нет, это очень опасно! – Джон настойчиво мотнул головой. За последние недели они успели поверхностно изучить привезенные Артуром сны и отсечь все, однозначно не имеющие отношения к делу. Среди них были многочисленные воспоминания Сатора о семейной жизни, о противоречивых отношениях с женой и странном, по-своему нежном чувстве привязанности к сыну-подростку, который категорически не принимал черный бизнес своего отца. Нил провел с Сатором десятки сеансов за обсуждением его личных проблем, но, к сожалению, все это ни на йоту не приближало их к знанию о местоположении закладки. Правда, были и другие сны – те, в которых Сатор вспоминал свою работу. Сибирский лес, строительный котлован, какие-то оборонительные сооружения возникали в его подсознании снова и снова, но именно эти сны таили в себе наибольшую опасность… – Я не могу пойти туда с Нилом, – повторил Джон. – В этой крепости целая армия проекций, нас убьют раньше, чем мы проберемся внутрь. – У нас не осталось выбора, – возразил Артур. – Самые защищенные места – это лучшие тайники. Поверьте мне, то, что нам нужно, находится именно там. – И что же нам искать? Табличку с адресом? Или, может быть, поспрашивать у дружелюбных проекций, как доехать к ним в гости? – Не стоит недооценивать способности памяти, – миролюбиво сказала Ариадна. – В каждой крепости есть командный пункт, а в командном пункте – радар. Вам достаточно пробраться туда и только взглянуть на координаты! Звучало очень просто, но на деле… все они понимали, какому риску подвергался Нил, отправляясь в замкнутое пространство, до отказа напичканное профессиональными военными, но, как сам Джон однажды сказал, для того его и наняли – чтобы защищать Нила от атаки проекций. И Джон скрепя сердце стал готовиться к штурму военной базы Сатора. За последние десять-пятнадцать лет на месте котлована вырос целый комплекс сооружений – что-то вроде маленького производственного городка, занятого добычей и первичной переработкой сырья. Личный состав рабочих включал по меньшей мере несколько сот человек, так что взрыв, если он произойдет, действительно повлечет за собой множество жертв. Головное здание базы по форме напоминало пятигранный бриллиант, а внутри представляло собой настоящий лабиринт из бетонных коридоров с чередой запертых электрическими замками дверей, – Протагонист выяснил это после пары десятков одиночных вылазок. Всякий раз проекции с филигранной точностью простреливали ему мозги, так что в конце концов Протагонист сбился со счета, и сны слились в один сплошной непрекращающийся кошмар. Все-таки для обычного человека естественно ощутить смерть только однажды, а Протагонисту пришлось умирать каждые десять минут в течение всего дня. Такая вот рутина… – Нам придется разделиться, – сказал Нил, рассматривая уже вполне точную схему внутреннего устройства здания. – Слишком рискованно. Протагонист устало привалился к ближайшему дереву на опушке, где они остановились, издалека наблюдая за базой. Нил сидел тут же, на высоко выпиравшем из земли корне. – Без вариантов, – пожал плечами он, ведя кончиком пальца по бумаге. – Посмотри, к центру пентагона можно пробраться двумя дорогами, но если идти с северного фасада, то подобраться к командной площадке не удастся: замок на двери открывается только с той стороны. – А если идти вместе с южного фасада? – Тоже не выйдет. Если не отвлечь проекции, они бросятся защищать коридоры, а там нас расстреляют на раз-два. Конечно, Протагонист знал и это, хотя до последнего пытался выдумать хоть один жизнеспособный план, при котором он не оставлял бы Нила в одиночестве. Однако работать приходилось с тем, что было, и Протагонист призвал на помощь весь свой тактический талант и опыт, чтобы превратить откровенный провал во что-то более или менее приемлемое. Он упрямо сложил руки на груди и мысленно до мельчайших деталей представил все то, что Нил видел нарисованным на бумаге. – Начнем с таймера, – произнес он отчетливо. По опыту своих несчастных разведывательных операций он знал, что после вторжения на территорию командного корпуса проекциям со всей территории городка требовалось порядка десяти минут, чтобы добраться до чужеродного объекта. Протагонист на собственной шкуре ощутил прелести нахождения в самом центре инвертированной толпы, состоящей из разъяренных рабочих с самыми оригинальными орудиями пыток в руках. В общем, да, десять минут – это их лимит. – У тебя и у меня будут бесконтактно связанные наручные часы. Войдя внутрь здания, ты запустишь обратный отсчет для нас обоих. Они с Нилом должны были разделиться в самом начале и проникнуть в здание с двух противоположных сторон. Протагонист входил с северного фасада через общедоступный парадный вход и попадал в просторный холл с несколькими застекленными офисными помещениями. Тем временем Нил взламывал замок одной из служебных дверей и входил в здание с южной стороны. – Как только ты откроешь дверь, сработает сигнализация и… – Не факт, что я справлюсь с замком. – Не скромничай, Нил! Для тебя та дверь – раз плюнуть. Так вот, как только ты войдешь, вся система перейдет в безопасный режим, и тогда ты уже точно ничего не взломаешь без ключа-карты. – Откуда я возьму ключ-карту? – У охранника, которого встретишь в первом же коридоре. Южная часть корпуса предназначалась исключительно для персонала: здесь были узкие извилистые коридоры и маленькие глухие комнаты, отделенные друг от друга запертыми дверями. С помощью ключа-карты Нил беспрепятственно доберется до центрального пентагона: к счастью, профессиональная охрана в этой части здания была не нужна, а для борьбы с невооруженными проекциями достаточно пистолета. С меткостью у Нила действительно не было проблем, чего не сказать о физической мощи… – Тот охранник на входе, надеюсь, хилый и пугливый выпускник кадетской школы? – Увы, – с сожалением ответил Протагонист. – Довольно здоровый мужик под центнер весом. Но ты справишься с ним, я помогу. Поскольку они заново проживали один и тот же сон, события в нем всякий раз повторялись, и проекции подсознания Сатора тоже находились в строго определенных местах. Это было им очень на руку: передвигаясь от периферии к центру здания, Нил мог не беспокоиться о неожиданной засаде. Каждую стычку, каждый бой можно было буквально отрепетировать и только воспроизвести в момент операции. – А что будешь делать ты? – Убивать всех, кто попадется под руку, – с некоторым профессиональным цинизмом пожал плечами Протагонист, – и ждать тебя у входа в командный пункт. В центе здания располагалось два пентагона – один внутри другого. В большой пентагон можно было войти либо со стороны служебных коридоров (откуда и появлялся Нил), либо со стороны холла (откуда приходил Протагонист). Доступ к холлу имели буквально все жители базы, поэтому так запросто попасть в пентагон оттуда было невозможно: кто-то обязательно должен был открыть дверь изнутри ключом-картой. Это Нил и сделает – впустит Протагониста внутрь. – А маленький пентагон?.. – Как раз там на двери стоит замок, который я так и не смог разглядеть вблизи… Кажется, после предъявления пропуска требуется ввести шестизначный код. Справишься с таким? – Посмотрим, Про, – уклончиво ответил Нил. – Я ничего не могу обещать, пока не увижу дверь, но обычно… хватает минуты-двух. Что ж, вот и сложились те самые десять минут. Шесть минут Нилу на прохождение лабиринта, а Протагонисту на борьбу с проекциями в холле. Две минуты на взлом замка. Минута на осмотр внутренностей маленького пентагона и еще минута про запас. Протагонист сделал все возможное, чтобы обеспечить Нилу безопасность. Они несколько раз прошли путь по коридорам вдвоем, выбирая самую короткую и свободную дорогу, Нил отработал бой с охранником и выучил наизусть внутреннее строение своей половины здания. Оставался только замок при входе в центральный пентагон, но с этим, увы, они смогут разобраться только на месте. – Да, и по поводу часов, – Джон опустился на раскладушку, готовясь погрузиться в сон. – Как только время выйдет – неважно, справились мы или нет, – вы должны разбудить меня. Иначе я ничего не смогу сделать и Нила убьют. – Да-да, Джон, вы уже говорили, – сочувственно улыбаясь, Ариадна протянула ему DS-mini и покачала головой: – Вы плохо выглядите, надо больше спать. – А я что собрался делать? – Не притворяйтесь, что не понимаете меня. Они обменялись многозначительными, полушутливыми взглядами. Артур тем временем в последний раз проверил оборудование и коротко кивнул в знак готовности. – Удачи, – произнес он со всей серьезностью, и на Джона навалилась уже привычная сонливость.***
Под каблуком сапога хрустнула стеклянная крошка. Протагонист вошел в безмолвный командный корпус, держа перед собой пистолет. Недавно чистый холл был усыпан осколками и цементной пылью, а по стенам пестрели ярко-алые всплески. На полу лежали тела убитых проекций, и, судя по мертвенной тишине, в живых не остался никто. Хорошая работа. Свет в холле резко погас, и гулко, раздражающе завыла сирена. Наручные часы на запястье тихонько пискнули, и запустился обратный отсчет: девять – пятьдесят девять, пятьдесят восемь, пятьдесят семь… Теперь нельзя терять ни секунды. Выстрел – лежащий у ног Протагониста труп затрясся, встал, рана на его груди исчезла, а на бледном лице ожили ужас и ярость. Держа клерка под прицелом, Протагонист загнал его в одно из отделенных офисных помещений и закрыл там на ключ. То же самое – с каждым мирным: проекции злые (ух какие злые!), но если брать по одному, справиться можно. Разгневанные женщины царапали Протагониста острыми ногтями, рычали, и их лица становились животными мордами в мигающем свете аварийной лампы. Восемь минут. Протагонист запирал проекции в застекленных кабинетах, как в клетках, и с отвращением наблюдал, как они бросаются на перегородки. Он видел ненависть в их глазах. Выстрел – аварийная лампа разбилась и погасла. Так-то лучше. Шесть. Не будет действовать на нервы. С охранниками сложнее – они физически сильней. Надо использовать преимущество, наносить побольше мелких увечий… Протагонист начал уставать: сказались долгие часы изнурительных тренировок. К тому же каждая из проекций считала своим долгом оторвать клок его одежды, укусить, ударить, ущипнуть. Пять. Стекло, закрывавшее лицо, треснуло от мощного удара локтем. Ну ничего, в ответ Протагонист пустил охраннику пулю в печень… Он затолкал последнюю проекцию в комнату, запер дверь ключом-картой и с кривой усмешкой оглядел холл. Никакой крови, никакого битого стекла – только жаждущие мести люди с ужасающей силой бьются о прозрачные стены. Четыре. Дверь, ведущая к командной рубке, со щелчком открылась, и Протагонист вздохнул свободнее. Почти совсем не ковыляя, он добежал до двери, и Нил закрыл за ними. – Ты в норме? – Да. Ты? – Тоже, – Нил откинул забрало шлема и достал из нагрудного кармана одну из десятка замысловатых отмычек. – Ну ладно, сейчас посмотрим твой шестизначный код… Вдруг дверь в командную рубку распахнулась сама – и на пороге появилась фигура человека. Андрей Сатор, уже совсем старый, стоял, покачиваясь, с кровоточащими ранами на груди и наставлял на них пистолет. Два встречных выстрела прогремели с разницей в доли секунды, и Сатор медленно сполз на пол. Опуская оружие, Протагонист удивленно присмотрелся к нему и сквозь отзвук выстрела в ушах с трудом различил робкий звон металла по бетону. У его ног лежала отмычка. – Нил… С гулким стуком второе тело повалилось на пол. Между бровей у Нила стояла маленькая точка – след поразительно метко попавшей пули. На лице даже не успел запечатлеться испуг, так быстро все произошло. Протагонист завис над ним в оцепенении, ничего не чувствуя, ни о чем не думая. Просто замер, вдруг ощутив глухую боль от каждого нанесенного проекциями удара. Две минуты, – тихо пискнул таймер. Протагонист равнодушно посмотрел на часы: казалось странным, что время неумолимо бежало вперед, несмотря ни на что. Теперь он остался один. И ему придется довести их общее дело до конца, даже если Нил никогда об этом не узнает. Злая ирония – Сатор сам впустил их в свой тайник: его тело, лежащее на пороге, не давало двери захлопнуться. Протагонист перешагнул через него, проходя внутрь: рука Сатора до сих пор сжимала пистолет, рана на животе, куда выстрелил Протагонист, пропала, но другая, на боку, все еще багровела на ткани рубашки. Сатор был жив (куда уж ему!), но ненадолго потерял сознание. Командный центр оказался маленькой тесной комнаткой с квадратом свободного пространства посередине. По периметру стояло оборудование – такое древнее, что ему впору было бы отправиться в музей. Выпуклые лучевые экраны выводили ярко-зеленые показатели напряжения, расхода топлива, тока в разных частях базы. По левую руку радар непрерывно сканировал пространство, тут же роза ветров и две строчки цифр. Координаты – широта и долгота. Протагонист постучал пальцем по экрану. Вот оно, смотри, Артур. Хотя сил смотреть больше не осталось. Слишком устал, слишком сам в себе разочарован… Ровно через минуту он проснется на кушетке в лаборатории и снова будет собой, но прямо сейчас, когда дело уже сделано, у него осталось немного времени на скорбь и жалость к себе. Протагонист стянул со вспотевшей головы шлем, сел на пол возле шкафа и обнял притянутые к груди колени. Он просто хотел попрощаться, только и всего! Расстаться с Нилом, зная, что это последняя встреча, а не обрывать все вот так… Надо наесться снотворного и лечь спать часов на пятнадцать без всей этой высоконаучной дребедени. И забыть, забыть – отпустить Нила навсегда. Сатор на полу пошевелился, приходя в себя. Протагонист зло посмотрел на него и выстрелил – рана на боку пропала, Сатор охнул и, качаясь, поднялся. Он теперь стоял ровно – грозный, суровый человек, который еще не знает, что его обокрали! Протагонисту даже хотелось бы, чтобы Сатор застрелил его сейчас. Тогда бы он на секунду насладился тем, что дыра от пули болит сильнее, чем разбитое сердце. Но время на часах вышло, и сон выскользнул у них из-под ног.***
Ариадна рухнула в кресло и уронила ледяные от страха руки на подлокотники. За последние пять минут она успела настойчивыми звонками разбудить японского врача, который консультировал ее все последние недели, и, следуя его лаконичным и твердым указаниям, смогла заново завести Нилу сердце. Ладно, не она одна… Артур был рядом все это время, и если честно, то это он справился с дефибриллятором и всем остальным, пока она стояла рядом и переживала. Боже, кажется, она здорово преувеличила свой вклад в спасение Нила! Ариадна спрятала лицо в ладонях, но нервный смех все равно сочился сквозь пальцы. Проходящий мимо Артур озадаченно взглянул на нее и продолжил торопливо собирать вещи. Не верилось, что они действительно справились. Две строчки цифр, ради которых была проделана вся эта громадная работа, наконец-то были у них в руках. Теперь Артур отвезет записи в Вашингтон, сдаст миссию и что дальше?.. – Ты связалась с Филиппой? – спросил Артур на ходу. – С Филиппой… да, она дала согласие на эвтаназию. Старшая сестра Нила была единственным человеком, по закону принимавшим решения о его жизни и лечении. Ариадна звонила ей дважды: сразу после аварии и на прошлой неделе, после того, как во сне обсудила с Нилом вопросы его наследства. По телефону Филиппа звучала отстраненно и заранее согласилась на все, о чем могла спрашивать Ариадна. – Неужели она не хочет приехать попрощаться? – Артур даже остановился на секунду, настолько он был поражен. – Она снова беременна, боится, что ее слишком потревожит… все это, – Ариадна неопределенно дернула плечом. – Так что мы можем поступать по своему усмотрению. Теперь, когда дело закрыто, самым гуманным и правильным было бы просто отключить приборы жизнеобеспечения, но… – Где Нил сейчас? Где его разум? – вдруг подал голос Джон. Аридана даже не заметила, в какой момент он проснулся. Джон тихо сидел на краю раскладушки, прижав ко лбу сцепленные в замок руки. Как будто бы он напряженно размышлял и в то же время отчаянно молился. – Как у всех коматозников, – ответил Артур, – где-то в лимбе. – Я могу спуститься к нему? Артур бросил на Ариадну встревоженный взгляд. Они оба знали, что Джон запросто спустится в лимб, но сможет ли он вернуться назад? Сможет ли оставить позади сон, в котором дорогой ему человек кажется счастливым, здоровым и полным жизни? Не потеряется ли в собственном подсознании, как это когда-то случилось с несчастными родителями Филиппы и Нила? Никто, даже сам Джон, не мог быть в этом уверен. Под неотрывным наблюдением Артура Ариадна достала из сейфа чемодан с устройством старого образца и присела на корточки рядом с Джоном, положив руку ему на колено. – Лимб – это пустое бесконечное пространство, – медленно объяснила она. – Никто не знает, где именно находится Нил, но я верю, что, если вы отправитесь туда, куда ведет сердце, вы сможете его отыскать. Джон решительно расстегнул манжету рубашки и протянул Ариадне голое запястье. Она осторожно продезинфицировала кожу и ввела катетер под кожу. – Сколько времени у нас будет? Ариадна снова переглянулась с Артуром. – Вам решать, – сказала она. – Если погрузитесь достаточно глубоко, у вас будет столько времени, сколько захотите. Но помните – прошу вас, всегда помните! – где вы находитесь. Она присоединила к устройству конец катетера Нила и, задержав дыхание, вдавила кнопку. Снотворное побежало по прозрачным трубкам. Джон обмяк – голова склонилась набок, морщина между бровей разгладилась, разжались руки, стиснутые в кулаки. Артур громко захлопнул ноутбук, привлекая к себе внимание. Его взглядом можно было сверлить стены. – То, что ты сейчас сделала, – это верх безответственности! Ты же помнишь, что стало с Коббом и Мол, когда… – Джон совсем из другого теста, он справится. – Когда Джон проснется, ты его не узнаешь. Он станет совершенно другим человеком! Как надолго он застрянет в лимбе – на месяц, на год, на десять лет? Что такого было между ними? Интрижка! А теперь они прикипят друг к другу так, что Джон не сможет представить жизнь… собственную личность без Нила! – Это не просто интрижка! Ты сам все видел – они обменялись тотемами. – И это самая большая глупость, которую я видел за свою жизнь. – Нет, Артур, это первый раз, когда Нил кому-то доверился! – она всплеснула руками. – Я всегда желала Нилу найти кого-то, кто поймет и примет его со всем этим ужасным прошлым. Не отрицай, ты сам знаешь, каково это – наконец-то быть понятым, – она дождалась, пока Артур поднимет на нее глаза. – Каждый человек заслуживает счастье, и Нил прежде нас всех. Артур убрал диск с записью в портфель и надел пальто. Он предпочел не спорить. – Пойдем, я провожу тебя, – тихо сказала она. Они вышли на улицу, и Ариадна глубоко вздохнула. Как давно они не выбирались из своего подвала?.. Июльское солнце нещадно пекло, пахло цветущим лесом, а от озера веяло легкой прохладой. Артур включил кондиционер на полную мощность и ненадолго отошел от машины – в салоне шикарной «Audi» стояла страшная духота. – Куда отправишься теперь? – спросила Ариадна, подставляя лицо горячим лучам. – Я не должен рассказывать тебе, – уклончиво ответил Артур. – Скажу только, что это крохотный городок в Южной Америке. Ариадна расплылась в улыбке и посмотрела на него, щурясь от света. – Ущипни меня, если это не сон и ты правда едешь на встречу с Имсом! Артур закатил глаза и упрямо скрестил руки на груди. Он не из тех, кто так легко поддается на провокацию! Ариадна улыбнулась еще шире и потянулась обнять его. Значит, то свидание во сне, которое она организовала для них, все-таки не прошло даром… – Артур, пожалуйста, – прошептала она, продолжая сжимать его в объятиях, – когда будешь в Вашингтоне, уговори их отпустить нас. Мне кажется, я сойду ума, если проведу в этом доме еще хотя бы месяц! – Ладно, – с ироничной благосклонностью согласился он, – только не знаю, как мы будем работать без извлекателя. – У нас есть новый извлекатель. – Кто? Джон? – Артур отстранился, глядя на нее с сомнением. – Он еще новичок. – Он уже не будет новичком, когда проснется. Когда Джон проснется, у него за спиной будет целая жизнь, подумала Ариадна с легкой завистью. И эта жизнь станет настоящим подарком судьбы, а вовсе не проклятием, как думал Артур. У него и Нила будет столько времени, сколько не было ни у одной пары на свете… Им не придется каждое утро вставать по будильнику и прощаться на целый день, чтобы только поздно вечером увидеться снова на час или два. Они построят свой собственный мир, вспомнят каждую мелочь, которая происходила с ними до того дня, как они впервые встретились, и станут друг другу ближе, чем кто угодно другой. У Джона будут целые годы, чтобы налюбоваться Нилом, вдоволь, без зазрений совести. А Нил успеет рассказать ему все, что знает сам. Да, в конце им придется расстаться, но ведь все пары расстаются рано или поздно! В этом они ничем не отличаются от миллионов других людей… – Передай это Джону, когда он проснется, – Артур вынул из портфеля маленькую картонную коробочку и протянул ее Ариадне. Внутри что-то твердое стучалось о стенки. Она подняла крышку и замерла в изумлении: это был тот самый оловянный волчок, который она впервые увидела в руках Доминика Кобба больше двадцати лет назад. – Откуда у тебя это? – Когда я увозил из полиции диски, мне вернули личные вещи Нила. Все, что от них осталось. Одежду я выкинул, а вот это… не знал, как поступить с этой проклятой штукой. Ариадна закрыла коробочку и спрятала ее в карман кофты. «Проклятая штука»… сколько несчастья она принесла всем, кто когда-то ею владел! Но для Джона она станет единственным вещественным доказательством, что все, произошедшее между ним и Нилом, было правдой. Артур помахал из-за стекла и уехал, оставив за собой только след от колес. Ариадна долго смотрела ему вслед, пока не осела пыль на высушенной солнцем дороге. Наконец она сморгнула задумчивость, неспеша пересекла поляну и остановилась на берегу озера. Прохладный ветер гнал рябь по неподвижной воде. В зеркальной поверхности отражалось ясное небо. Ариадна обняла себя за локти и вздохнула. Что же будет дальше?.. Она не знала, но оставляла за собой право надеяться на лучшее.