Пути примирения
– Здравствуй,- тихим, но уверенным голосом, произнёс Ибрагим. Махпаре опешила, замечая человека, которого долгие месяцы успешно избегала. Наблюдала за его счастливым настроением, и как быстро оно менялось смятением, когда его взгляд упал на живот девушки. В смятении он и представить не мог, что девушка, которая играла роль его любовницы, понесёт ребёнка. А может это и вовсе не его ребёнок? За время, что они не виделись, Махпаре могла и встретить другого, кто не поступит с ней так, не уйдёт, как последняя скотина. Но Ибрагим отказывался в это верить, не могла она найти никого другого. Или могла? Мысли путались в голове, лишая его дара речи. Долгое время, оба молчали. Фирузе, не заметно для обоих, быстро покинула беседку, думая не нагнетать обстановку своим присутствием. – Значит, ты всё же нашёл меня,- Махпаре первая прервала молчание.– Но, вопрос: зачем? Спустя столько месяцев... – Ты носишь моего ребёнка?- перебил Паша, смотря уже в глаза бывшему врагу. – Какое это сейчас имеет значение?- девушка присела обратно, стоять долго ей было невыносимо.– Он не твой, теперь не твой. – Я не понимаю тебя,- так же неуверенно, продолжил Визирь.– Ребёнок мой?- девушка в ответ лишь нервно посмеялась, однако столько боли и отчаяния горело в ее глазах. – Ты спустя месяца явился и решил о таком спросить меня,- она усмехнулась.– Ты опоздал. – Могу напомнить, что именно ты написала мне, что уехала из Стамбула, да и с османских земель впринцепе,- ответил Ибрагим. Он ни в коем случае не хотел сделать девушку виновной во всем случившемся. Он понимал, что сам "заварил эту кашу". Однако Махпаре восприняла его слова иначе. – Ты мог не допустить этого. Просто ответив или отказав на мои чувства сразу, тогда я бы поняла и отстала от тебя,- спокойным, плавным, но одновременно скребящим душу тоном, говорила она.– Но ты пользовался мной и моими чувствами. – Я знаю, что виноват и не требую от тебя понимания,- начал он, смотря на возлюбленную.– Я любил тебя, и сейчас люблю. Я не признавал этих чувств и совершил ошибку,- на этих словах он отводил голову в сторону. – С этой ошибкой теперь жить не только нам обоим, но и ребёнку,- на выдохе ответила Махпаре.– Он зачат во грехе и рождён будет так же. – Я искал тебя,- резко перевёл тему он.– Завтрашний корабль, что должен был отправиться в Крымское ханство. Я должен был плыть на нём, с целью найти тебя...сказать то, на что не решался ранее. Махпаре и вправду была поражена его поступком. Значит он тоже все месяцы думал о ней, даже был готов бросить всё и найти её. Этого она ожидать не могла. Махпаре была готова простить его, но не могла переступить черту дозволенного, своих принципов и желаний. – Даже такой поступок, не закроет все грехи, которые ты совершал,- её голос постепенно менялся на непонятное бормотание. Слезы, подступившие к глазам, мешали ей говорить. Гормоны или чувства отчаяния сыграли на это огромную роль, Махпаре не знала.– Ой, - тихо вскрикнула она, хватаясь за живот. – Что случилось? Что-то с ребёнком?- Ибрагим в мутном сознании рухнул на колени перед девушкой, забеспокоевшись. – Он пинается,- ее скудное выражение лица сменилось улыбкой.– Первый раз... пинается. Паша, сам не понимая, улыбнулся. Это его ребёнок. Он чувствует, что мама и папа его здесь, рядом. Его рука, дрожа, потянулась к животу Махпаре, аккуратно дотрагиваясь. Она не стала отталкивать его, не до того сейчас было. Малыш реже, но все же и вправду легко стучал. Лицо Ибрагима выдавало его счастье. – И вправду пинается,- окрыленно произнёс он. Махпаре и вправду не хотела прерывать сию идиллию, ее сердце было не на месте, когда его руки касались её. Но девушка понимала, что так не может быть, так нельзя. Своей рукой, она накрыла его руку, после чего так же не спеша, убрала в сторону. Ибрагим не удивился ее действиям. Он знал, что это была минута слабости, которой свойственно закончиться. – Уходи, Ибрагим, уходи,- произнесла она.– Так не правильно. Уходи. Паша понял её. Ему было сложно прощаться, но колени все же разогнулись, он выпрямился. Ещё раз взглянув на живот девушки, а после и в ее глаза, отражавшие лишь печаль. – Когда малыш родиться, расскажи, что отец очень любит его. Пусть память обо мне будет жить. Визирь оставил девушку наедине со своими мыслями. Только тогда она дала полную волю слезам. Махпаре хотела верить ему, она верила, но не могла простить предательства. Прошлого, увы, не изменить, а будущее никак не построишь. К заплаканой девушке, вернулась Фирузе. Она была очень обеспокоена состоянием подруги. – Так и знала, что не нужно было его вести сюда,- пробубнела себе под нос хатун.– Он сказал тебе что-то плохое? Почему ты плачешь? Махпаре, ты навредишь ребёнку! Скажи, что ему было нужно и будет легче. Она изо всех сил старалась помочь, но Махпаре молчала. Молчала и плакала. Она не могла и двух слов связать. Слова Ибрагима мешались в голове. – Он помнил обо мне...помнил,- только и вымолвила русоволосая.***
Ночью у Хатидже Султан произошли схватки. В покоях столпились лекари и служанки, что помогали госпоже. Весь дворец стоял на ушах. Махпаре, хоть и хотела помочь госпоже морально, но все равно не переступила порога её покоев. Фирузе уверила её, что девушка и так пережила огромный стресс, потому и сейчас лучше не ходить туда. Она осталась за дверью, мысленно моля Аллаха за благополучные роды Султанши. Рустем-паша не спал. Он так же переживал, находясь за дверью, как и Махпаре. Прошло много времени. Махпаре безумно хотела спать, однако крики не могли помочь ей благополучно уснуть за тахте. Она старалась не волноваться, надеялась, что госпожа хорошо перенесёт роды. И вот наконец, из-за дверей показалась фигура хатун, что долгое время служила Хатидже Султан. – Чичек-хатун, не томи,- первый спросил Рустем, дожидаясь ответа.– Как госпожа? Кто родился? – Паша, могу поздравить вас. С госпожой все хорошо, она родила здоровую девочку,- на этом моменте и Махпаре, и Рустем счастливо улыбнулись. – Это подарок всевышнего, Рустем-паша,- произнесла русоволосая. Она оказалась в покоях следуя за Визирем. На кровати лежала, уставше улыбаясь, Хатидже с маленьким свертком в руках. Ребёнок уже не плакал, а лишь издавал звуки, подобные на похлюпывания. – Твоё имя Хуриджихан, твоё имя Хуриджихан, твоё имя Хуриджихан,- прошептал Рустем, дабы не будить свою новорожденную дочь, после прочтения молитвы, он отдал её матери. Служанки и лекарь вышли из покоев, оставляя молодых людей наедине. Хатидже аккуратно укачивала малышку. – Моя милая Хуриджихан,- пролепетала госпожа. – Я очень рада за вас, госпожа. Помню, я так же была счастлива, когда впервые взяла на руки своего сына,- улыбаясь, шёпотом произнесла Махпаре. – Скоро и ты возьмёшь на руки своего ребёнка,- так же добро ответила Султанша.– Я уверенна он будет таким же красивым, как и ты. – Иншаллах. Махпаре наблюдала за их парой. Она видела, как был счастлив Рустем. И понимала, что не увидит такое же счастье в глазах Ибрагима. Он не увидит, каков будет их ребёнок. Девочка это будет или мальчик, а может и вовсе близняшки. Она сама так решила, хотя и желала вовсе наоборот.***
– По воле всемогущего Аллаха, по завету избранного пророка, по решению уле́мов, в присутствии свидетелей. Как её представитель, принимаете ли вы в мужья Ибрагима-пашу? – говорил эфенди. – Принимаю. – ответил свидетель. – Принимаешь? – Принимаю. – Принимаешь? – Принимаю. – Как представитель Ибрагима-паши принимаете ли вы в жёны дочь Абдуллы Махпаре-ханым? – продолжил эфенди. – Принимаю. – ответил другой свидетель. – Принимаешь? – Принимаю. – Принимаешь? – Принимаю. – Я в присутствии всех свидетелей объявляю этот брак совершённым,- закончил эфенди. Махпаре могла остановить сие деяние, но не стала, она давно приняла решение. В красном наряде: платье, что скрывало её выросший живот и красной фате, что закрывало ее лицо, она смотрела в пол. Внутри смешалось множество чувств. Гнев, счастье, отчаяние, горе, радость. Она не знала, что чувствует к Ибрагиму сейчас, но все же решила, что так будет лучше. Возможно в её сердце не появиться та надежда, наивная надежда, зато она даст хорошую жизнь своему ребёнку. Ибрагим знал, что она не простила его. Знал, что она таит ненависть в своем сердце, но так же понимал, что ребёнку будет намного лучше. Возможно вражда и обида скоро уйдут, останется лишь уважением и понимание, но пока это было сложнее всего сказать. Ибрагим обеспечил мать своего ребёнка самыми лучшими условиями. За ней ухаживали её давняя знакомая Пинар-хатун, женщина была безмерно хорошего отношения к жене ее господина, молодая Рушен-калфа, которая, судя по неопытности, была совсем новенькая, и Омер-ага. Махпаре так же поставила условие, что и Фирузе останется с ними, а Ибрагим словно и против не был. Девушка жила в отдельных покоях. Паша понимал, что ей нужно привыкнуть к новой жизни, и лучше будет, если он не будет нагнетать. Днём она никогда не могла застать мужа дома, все это время он бывал во дворце Топкапы, где активно готовили нападение. Домой он возвращался лишь ночью, когда Махпаре засыпала. Иногда ей удавалось застать его, даже перекинуться парой слов и вновь разойтись. Но один день стал переломным, когда Ибрагим вновь вернулся домой глубокой ночью. Не смотря на это, он решил проведать жену, увидеть её, пусть и спящую. Открыв входную дверь в покои жены, Паша прошёл внутрь, закрыв дверь. Он в миг оказался возле постели супруги, наблюдая как та спит. Мужчина наблюдал за ней спящей и улыбался. Настолько она была спокойна во сне, находясь рядом с ним. Ибрагим рукой заправил прядь волос девушки за ухо и пальцем провел по щеке. После чего наклонился и поцеловал в лоб. – Спокойной ночи, моя непостижимая госпожа,- с этими словами он вновь погладил ее по голове, и уже собирался уходить. – Ибрагим,- сонным голосом произнесла она, увидев мужчину стоящего практически за дверью.– Ты вернулся? – Как видишь,- ответил тот.– Решил пожелать тебе спокойной ночи,- Паша вновь собирался выйти за порог, однако и сейчас ему этого сделать не дали. – Ты куда?- вновь сонно спросила она. – Спать пойду. Очень устал,- он понимал, что Махпаре не особо интересует его чувства, однако, услышав следующее, он понял, как ошибается. – Поспи сегодня со мной,- попросила она.– Только не спрашивай ничего, просто ляг со мной. Одежду можешь оставить на стуле. Ибрагим был поражён, за все время, что они жили в браке, Махпаре ни разу не говорила о подобном. Да что уж тут говорить, она вообще долго не говорила с ним без надобности. Он сделал всё, как и просила Махпаре. Лег рядом. Мужчина не стал ее трогать, обнимать, думая, что если она сама этого захочет, то сделает. К его счастью, девушка и вправду приблизилась, ложась на его плечо. Эта минутная слабость, которую она вновь согласилась почувствовать. Махпаре подняла голову, сквозь темноту смотрела в глаза мужа. – Слышишь?- она, взяв его руку в свою, положила на живот.– Это её сердце бьётся. Ты оказался рядом и наша девочка слышит это. – Ты думаешь это будет девочка?- с улыбкой спросил он, одной рукой обнимая жену, а второй держа на животе. – Я так чувствую,- мягко ответила Махпаре.– Если родиться девочка, то ты не разочаруешься? – Я буду только рад. Она станет моим первым ребёнком от любимой,- Ибрагим поддержал жену, хотя самой Махпаре показались его слова странными. Будто у него ещё есть дети, но не от любимых женщин. – А у тебя есть дети не от любимых женщин?- со смехом в голосе, спросила она. – Нет,- эти слова почему-то успокоили Махпаре.– Вероятно, ты могла придумать имя девочке?- Паша резко перевёл тему. – Придумала,- ответила она, смотря уже лицом в сторону стены, опуская голову на грудь мужа.– Я бы хотела дать ей имя Джансель, что значит "душевное наводнение". А если всё же мальчик, то хочу дать имя Кямран, в значении "побеждающий". – Мне нравится,- произнёс Паша, поглаживая волосы девушки.– Но мне все же интересно: почему ты позволила случиться этой ситуации? - Махпаре поняла, что он говорит о том, как они лежат, но отвечать не стала. Не ответила она и после нескольких минут. Лишь лежала не шевелясь на его плече. Тихо засопев, она дала понять, что спит. Ибрагим тихо усмехнулся, гладя плечо жены. – Ну и не отвечай. Мне и так понятно. Что понятно Ибрагиму, то так и не было понятно Махпаре.