Киборг у психолога

Тимур размахивал руками, как мельница, и прохаживался по кабинету Ким взад и вперед: — …и тут он говорит, ты сама виновата, что тебя бил твой хозяин, значит, спровоцировала. Мол, была бы хорошим послушным киборгом, и тебя бы не били. И вообще киборг должен терпеть, а если не терпит, то с ним что-то не так. Представляешь? Да его прямо на месте чуть не растерзали пятнадцать DEX'ов и три Mary. Вот прямо на группе! Которая, мать его, безопасное пространство и все мы здесь можем честно говорить, что думаем и поддерживать друг друга! Я еле успел дотянуться до свистка, они уже в боевой режим перешли! Еле остановили потасовку. Потом Трикси прибежала и навела порядок. Но… блин, этот новенький усиленно настраивает всех против себя и ведет себя так, чтобы пострадать. Причем, у него-то в случае драки стоит запрет на агрессию ко всем жителям замка. Так что это была бы не драка, а избиение... Тимур замолчал, пораженной догадкой. — А снять запрет пока нельзя, потому что мы ему до конца не доверяем. — Да. И если бы его бедного избили сорванные боевые киборги — какой хороший повод, чтобы мама/хозяйка пожалела и защитила. Тимур восхищенно покачал головой. — Можно вернуть ему его процесс в его же формулировках "здесь и сейчас". «Замечаешь, как прямо сейчас ты провоцируешь группу на насилие и вызываешь огонь на себя?» — Мэй… Как считаешь, он делает это осознанно? Или бессознательно воспроизводит привычный сценарий? — Не знаю, — качнула головой Мэй. — Виктимность очень высокая, да. И кто-то его таким сделал. «Надо пострадать, чтобы меня любили». Но при этом он смелый. Несломленный. Это удивительно. — Это ужасно, но он ведь всерьез так считает. Что он сам виноват в поведении с ним хозяина. Что он сам его спровоцировал. И также категорично и жестко, как себя, осуждает других киборгов — жертв хозяйского произвола и вседозволенности. Его в группе начинают ненавидеть. — Что ты с этим делаешь? — Разворачиваю в "я-высказывания" и прошу переформулировать высказывание про себя. И он также ровно сообщает «когда мой хозяин меня насиловал, я был виноват и получил заслуженно. Я его спровоцировал, надо было вести себя более послушно и выполнять задания лучше». Мэй поёжилась и схватила конфетку самоподдержки. — Мощное вытеснение. Продолжайте работать в группе, это полезно для всех участников. Вит рано или поздно перестанет закрываться от правды и ему полезно слушать истории других киборгов и хозяев, а другие киборги поучатся выдерживать обвиняющие слова. Этого добра на каждом форуме в инфранете — полная кастрюлька, и кто-то в дальнейшем действительно может так считать. Если у них будет крышу срывать каждый раз, это никуда не годится. Да, такое мнение тоже существует, и-и-и? Да, ты можешь быть с ним не согласен, и-и-и? Что конкретно в этих словах тебя ранит? Что ты в этом слышишь про себя? Тимур кивнул. — Я примерно так и разворачивал процесс. Когда новенький начал приходить на терапевтическую группу, такая динамика в группе началась, мама не горюй! Кто в лес, кто по дрова. Группу просто разносит, все стали ругаться даже между собой. — Может, просто группа вышла из стадии слияния «да-да, мы все думаем одинаково» и начала замечать различия друг в друге? — прищурилась Мэй с хитрецой. — Это конфликт. И это очень хорошо! Дальше можно перейти на следующий уровень — настоящая близость. — Пока там только настоящая ярость. Ох… — Тимур потер лоб. — Ты сам-то как себя поддерживаешь, когда тебе тяжело? Тимур смутился и тронул через карман рубашки пачку сигарет. — Ладно, поняла, зависимое поведение. Какие-то чувства закуриваешь. А я некоторые чувства заедаю сладким, тоже не слишком здоровый способ саморегуляции, угу. Но немного можно. Выпьешь со мной чаю? — А курить здесь можно? — оглянулся Тимур озадаченно и смущенно. — Если окно откроешь, можно, — засмеялась Мэй. — Передохни, нам всем нужно иногда выдыхать и замедляться. Будешь конфетки? Вит постучал и проскользнул в кабинет. Тимур недавно ушел и в воздухе еще витал легкий дымок его вишнёвых сигарет. Киборг ревниво принюхался и прищурился "кто это с моей хозяйкой тут время проводит". Мэй Ким заварила очередной чайничек чая, на сей раз черный с бергамотом и душицей, и поставила на низкий журнальный столик между своим и клиентским креслом. — Присаживайся, дружочек. Как ты сегодня? — Я нарисовал новый вариант рисунка. Того самого, с космонавтом. — Он робко протянул Мэй сложенный вдвое лист. Она взглянула и вернула лист обратно. — Очень хорошо. Расскажи, что видишь на рисунке, что здесь изображено? — Это фрагмент из моего сна. Мне это приснилось. И я нарисовал — для вас, подумал, вы порадуетесь и это будет полезно для терапии. — Ты заботишься о том, чтобы порадовалась я или об эффективности своей терапии? — уточнила Мэй. — Эмм, если честно, то о том, чтобы порадовать вас. И если для этого надо быть в терапии, то я буду. Мэй вздохнула. Двойные отношения, вот поэтому она не хотела соглашаться быть хозяйкой, но что уж теперь. Это был единственный способ его оживить в тот момент. — Хорошо, рассказывай дальше. — Здесь космический корабль. Он большой, теплый и гладкий. Зеркально-гладкий, безупречный. Космонавт — то есть я — хочу быть ближе к нему, ползу по корпусу корабля, пытаюсь найти шлюз и не нахожу, не могу забраться внутрь, не могу ни за что зацепиться. Но при этом корабль будто притягивает меня к себе, как если бы он был звездой с гравитацией. Он не отталкивает меня, он притягивает к своему теплому боку. Разрешает быть с ним связанным. Но и шлюз не открывает, и внутрь попасть я не могу. Так и болтаюсь снаружи в скафандре, как такой странный снаряд. — Что космонавт чувствует? — Он ощущает себя нужным и неотвергнутым. Но и беспомощным тоже. Ему тепло и надежно. Но при этом он... досадует? злится? негодует? что не может попасть внутрь корабля. Потому что внутри станет еще более тепло и безопасно, чем снаружи. Мэй улыбнулась про себя: "пока удается четко выдерживать границы". — То есть космонавту хорошо, но есть некоторая фрустрация от того, что не получается всё, что хочется? — Да. Верно. — Дай голос космонавту, что он говорит? — "Хочу зацепиться, хочу быть ближе, пусти меня!" — А теперь дай голос кораблю, что он говорит? — ...Не получается. Он молчит. Ничего не говорит. — Не торопись. Положи ладонь на нарисованный корабль, контактируй с ним. И передай ему свой голос на время. Что этот корабль говорит? Или может быть просто издает какой-то звук? Плач? Крик? — Он...мудро молчит и говорит тихо "Не сейчас. Рано". — О как! Ты понимаешь, про что это в твоей жизни? Вит залпом допил свою чашечку чая и поставил ее на блюдце, сдерживая раздражение: — Понимаю. Корабль не подпускает меня близко. Как будто я еще не готов. Или должен что-то сделать, чтобы доказать. Должен что-то вытерпеть, как-то заслужить, чтобы корабль сжалился и принял меня. Сделал мне одолжение. «Вот оно! «Я пострадаю, и тогда заслужу твою любовь». Мэй пристально смотрела в побелевшее лицо Вита, его кулаки снова сжались большими пальцами внутрь. Снова сдерживает что-то очень мощное. — Давай замедлимся. Как прямо в эту минуту выглядит корабль? — Он холодный, нет, ледяной. И черный, и острый. Стал меньше и более вытянутым. И у него появился шлюз, космонавт может в него забраться. Корабль сам открыл шлюз, он хочет, чтобы я к нему пришел. Он приглашает, манит. Но это... ловушка. Когда я подберусь ближе, прямо перед моим носом он захлопнет шлюз и скажет, что я слишком медленно лез и должен еще что-то доказать, и что я недостаточно хорош для киборга... Лицо стало совсем маской, взгляд остекленел, как у куклы. "Так, мы у воронки травмы. Будем спускаться внутрь или он не выдержит сегодня? Сначала заземление". — Вит, поставь ступни на пол и дыши. Вот так, дыхание дышит, не задерживай его. Если у тебя сейчас есть силы, то смотри на корабль, если нет, скажи мне и мы вернемся назад. — Есть. Я хочу смотреть... — киборг шумно дышал сквозь зубы, сохраняя при этом полную телесную неподвижность. — Хорошо, — психолог сделала голос еще более мягкий, медленным и вкрадчивым. — Я рядом, если что, можешь взять меня за руку, можешь выйти из этой картинки. Ступни чуть вдавливай в пол, заземляйся. И дыши. Что ты видишь теперь? .......... Удар под дых, удар в живот, еще удар. Он падает на землю около флаера. Острый гравий царапает кожу и модную кожаную куртку — подарок хозяина, купленную специально для этой операции. Но киборг не оправдал ожиданий, киборг оказался ничтожеством, тупой куклой. Не смог выполнить приказ правильно и виноват в хозяйском гневе. — Ноги раздвинь. Не закрывайся и не сопротивляйся, ублюдок! Пинок между ног. Тело выгибается и сворачивается клубком. — Ноги раздвинь, я сказал, и держи в таком положении! Кретин! Этот приказ ты тоже выполнить не можешь? В утилизатор тебя выкинуть, бездарность? Пинок подкидывает тело чуть вверх и острый камушек рассекает затылок. Повреждения незначительны, чтобы докладывать о них хозяину. Еще один пинок. Надо было выполнить задание правильно, и ничего бы не случилось. — Эй, мужики? Что тут у вас происходит? — на обочине притормаживает чужой флаер и пилот подозрительно осматривает двух мужчин: один методично избивает второго, второй не сопротивляется и даже не кричит. — Мимо проезжай и своими делами займись. Я киборга учу, это мой киборг. — А-а-а-а-а, — почесал затылок тот. — А чего киборг без спецнашивок? Я уж было подумал полицию вызывать, думал, люди дерутся. — Тебя забыл спросить, делать нашивки или нет. Проезжай, не задерживайся, здесь все в порядке! — Рей настойчиво махнул рукой навязчивому свидетелю. "Уезжай. Проходи мимо. Не смотри, не надо... Отвернись... Не вмешивайся. Будешь вмешиваться, хозяин меня на тебя же и натравит, потом снова труп придется прятать. Уезжай, пожалуйста... Я не хочу тебя убивать..." Пилот будто услышал мысли киборга и дал по газам. Другие флаеры проносились мимо не останавливаясь, делая вид, что не замечают избиения. — Кретин, из-за тебя чуть не попались! Да что ты растопырился, прими нормальную позу, человеческую. Ты играешь человека, всегда, запомни! Веди себя как человек, выгляди, как человек, реагируй, как человек. Бьют или ебут — стони как человек. А замашки киборга забудь, выкини, удали, мне этого добра не надо. Ты же не тупой DEX с его этими машинными "приказ принят", ты же Bond. Хитрый разведчик, мать твою! Вот и веди себя как разведчик, как человек. Да что ж ты на меня смотришь стеклянным взглядом, идиот! У людей не бывает такого взгляда! Вот поэтому ты и провалил задание! О господи, за что мне это?! Следующие пинки приходятся по почкам и ребрам. Киборг послушно смотрит в землю, опустив голову и пряча от хозяина свой неправильный взгляд. Он сам неправильный. Весь он какой-то бракованный и нелепый, вот и хозяин им опять недоволен. — Простите, хозяин. Я... — Заткнись! Да почему... ты такой... тупой. Сказал же... Пинок. Пинок. Пинок. "Так надо стонать или заткнуться? Что надо делать?" Паника. "Я снова не понял... И смотреть нельзя. Что же делать, я злю сейчас его еще больше..." Хозяин запыхался пинать Вита и остановился, переводя дух. Киборг решился чуть приподнять голову, мельком взглянуть на хозяина. Как он? — Только ноги все об тебя отбил! Эту новую куртку я тебе только купил, а она уже вся в пыли. Что ж ты вещи так не ценишь? Думаешь, деньги на деревьях растут и сами мне в руки падают? Как бы ни так! И куртку испачкал, и миссию провалил. Тупая кукла, а еще Bond! Полезай во флаер живо! Да не так, клеенку под себя подстели, не пачкай мне чехлы! С-с-сука... Прихрамывая, киборг доковылял до флаера и забрался на переднее сиденье рядом с водительским. Клеенку послушно под себя подстелил. Критичных для жизни повреждений и крови особо не было, просто всё болело: хозяин никогда не бил киборга по лицу, чтобы не портить "товарный вид". Хозяин прыгнул на место водителя и выжал газ, флаер чиркнул крылом по гравию, набирая ход, и взмыл над трассой. — Рассказывай, как ты облажался с файлами! — зло процедил Рей сквозь зубы. — У него нет поставщиков, которые продают ему бриллианты. Только старую технику. Их контакты я сохранил, когда взломал компьютер. Также сохранил все папки, которые там были, даже запароленные. Нужной нам информации там не было. — А что там было? — Технические данные по его кораблю, контакты поставщиков и партнеров по скупке техники, порно с детьми, подборка гоночных флаеров с ценами и ТО. Рей скривился и флаер резко вильнул в воздухе, чуть не врезавшись в идущий навстречу. Оттуда засигналили и Рей громко обматерил второго водителя. — Это не то. Всё это не то! Я дал тебе задание втереться к Сэму в доверие, обольстить и стать его любовником, пожить пару дней в его доме и выполнять все его желания и прихоти, словом, чтобы он начал тебе немного доверять и расслабился. И он не должен был заподозрить, что ты не человек! А потом ты должен был взломать его компьютер и слить оттуда все данные. Что значит их там не было? Мой осведомитель сказал, что они точно там. Вит сжался на сиденье и дышал через раз, настороженно смотря на хозяина. Чем злее он становился, тем более непредсказуемо, взрывоопасно и алогично себя вел. Это у него всегда, такие вспышки надо просто переждать, перетерпеть. Сейчас надо что-то сказать или всё еще заткнуться? Он острожно начал: — Я втерся к нему в доверие. Там была сауна, Сэм и три его друга. Всё шло по плану. Когда они уснули, я скачал всю информацию, хозяин. Она у меня в процессоре. Приедем домой и я вам ее передам. Рей выдохнул сквозь зубы: — Да уж, передашь, куда ты денешься. Но я искал поставщика брюликов, а не детское, мать его, порно и фотки флаеров! И этот человек просит у меня в долг три миллиона галактов, серьезно? Как и чем он будет их отдавать, если у него только старая техника, а брюликов нет. А на тебя, кукла, я очень зол. Ближайшие два дня ты не ешь. Совсем не ешь! Нечего на тебя еще кормосмесь переводить. Не заработал! Ты не сделал того, что я хотел. Да ч-ч-черт, что ж так паршиво. Отсоси мне. Сейчас, живо! Может, хоть так мой вечер будет не совсем испорчен. Киборг гибко нырнул под приборную панель и занялся делом. Хороший, четкий и понятный приказ, мог бы и сам догадаться предложить. Может быть хозяин станет немного спокойнее и добрее. Рей и правда подобрел. Он не переставал вести флаер, не сильно заботясь о том, что вихляет по трассе, как пьяный студент. Вит облизнул губы и с надеждой смотрел на хозяина — сработало или надо сделать что-то еще? Внезапно, Рей резко затормозил. — Вылезай. И клеёнку свою с собой забери. "Всё еще злится. Не сработало". — Сосешь плохо, программки от Irien'а палёные скачал, что ли, хаха? Пошел вон из флаера. Вышел-вышел отсюда, я кому сказал! И иди домой пешком. Да, вон там дом, карта у тебя в бошку встроена. Справишься. Если не появишься дома до полуночи, будет наказание. Если придешь позже трех ночи, другое наказание. Если к утру... Ты пожалеешь... — Рей криво, с ненавистью, усмехнулся. — Понял приказ? — Да, хозяин, — обреченно ответил киборг с обочины. Программа показывала, что до дома 150 км и своим ходом он придет не раньше утра. — Пошел-пошел, я засек время. Не можешь интеллектом работать, так мышцы будешь качать. Флаер взмыл и устремился в сторону дома. Вит обхватил себя руками и стоял на обочине, беспомощно глядя вслед улетающему флаеру. Он очень старался сделать всё хорошо и загладить свою вину, но хозяин снова его бросил. Киборг плохой, бракованный, неверно выполнил приказ. Надо было сделать что-то по-другому. Это уже не первый раз, когда хозяин выкидывает его из флаера и заставляет добираться до дома самому, и приползать как побитая собачка. Чтобы затем и стать этой побитой собачкой. Зализывать свои синяки и лизать руки хозяину. Но хотя бы Рей не бросает киборга совсем. Не продает, не утилизирует, не сдает в DEX-компани, хотя угрожает этим иногда. Хозяин все-таки к нему привязан и как-то по-особому любит. Других киборгов вон продают каждые полгода, а его хозяин с ним уже четыре года мучается и никому не отдает. Это же хорошо, да? А разные мелочи можно и потерпеть, случается всякое... ...... — Вит! Вит, смотри на меня! Дыши. Видишь меня? Обведи глазами комнату. Что ты видишь вокруг себя сейчас? Называй предметы и их цвет. Кто-то тряхнул его одеревеневшее, напряженное донельзя плечо. Вит сглотнул и послушно начал перечислять: — Журнальный столик шоколадного цвета, чайник белый с изумрудными узорами, кресло кожаное коричневое, ковер желтый... — Угу, хорошо. Теперь ты меня видишь? Киборг сфокусировал взгляд на Мэй. — Да, хозяйка, конечно. И внезапно, поддавшись порыву, он схватил руку Мэй и прижал ее к своей груди: — Спасибо, что не бросаешь меня. Я так благодарен, что ты приняла меня, и позволила стать твоим киборгом. Мне очень спокойно с тобой, спокойнее чем... с моим прошлым хозяином... — Вит, что ты видел там? — Ничего. Я ничего... не видел, — парень сжался и мотнул головой, отведя взгляд. "Он вжимает голову в плечи. Ждет удара?" — Пока ты не признаешь реальность своего прошлого, травмы не исцелятся. Пока ты не скажешь своему прошлому "Да, это было со мной", ничего не изменится и выздоровления не случится. Пока не начнешь делиться со мной, на группе с ребятами... Понимаешь? Ты ценен для меня вне зависимости от того, страдаешь ты или нет. Терпеть необязательно. Я вижу, что ты страдаешь, и мне горько, что ты выбираешь страдать так долго. Но прямо сейчас ты можешь начать себе помогать. Понемногу. Раскрываясь людям и получая от них поддержку. Вит сидел сжавшись, с закушенной губой и снова дышал через раз. Молчание. Вот залаял Чипс во дворе, затем Кира открыла окно и стало слышно, как она о чем-то спорит с Сарой. — Я не люблю спать. И боюсь засыпать. Потому что вижу сны, вижу всё, что было... О чем хочу забыть. Оно приходит во сне и я просыпаюсь от кошмаров. Это было не со мной, это просто случайность. Хозяин ошибся и неправильно понял, бывает. Не страшно. Я потерплю. Но кошмары не заканчиваются и я чувствую себя совершенно измотанным. Я пробовал уходить в гибернацию вместо сна каждый раз, но она изматывает еще сильнее кошмаров и повышает энергозатраты. Я не знаю, что делать... — Проживать чувства, дружочек. И начать их размещать вне себя. Мэй молчала рядом, дышала в унисон и ласково держала его за руку. Это помогало говорить. Слова, будто колючки, царапали горло, когда Вит выталкивал их. — Я прихожу ночами в твою комнату, Мэй. Знаю, это нельзя, и нарушает твои границы, и ты мне этого не позволяла, но... Иногда раз за ночь, иногда раза три-четыре. Прихожу и стою, слушаю твое дыхание *. Пока ты дышишь, ты живая. Ты не бросила меня, как Рей Саттерс, и не умерла, как он. Это значит, что я не одинок во всем мире. Пока ты жива, я не один. Ты мой корабль: дружелюбный и теплый. Будь, пожалуйста, живой. Ведь если ты умрешь, если твое дыхание во сне случайно остановится — вслед за тобой пойду и я. Одному мне нет места здесь, космонавт не выживет без своего корабля. В комнате наверху что-то разбилось и собаки снова залаяли. Мэй Ким также неподвижно сидела рядом с киборгом и разделяла его боль. — У меня много раз спрашивали, сначала патрульные, потом здесь, почему я шел голый по трассе и куда. Там дальше, через 35 км, был обрыв над океаном, когда трасса круто виляет влево в туннель. Под ним скалы и бесконечная вода дальше. Материк Кассарина не такой большой и окружен океаном со всех сторон, знаешь... Я шел к тому обрыву. Я знал, что мой хозяин умер и мне нет смысла возвращаться домой одному. Мэй закрыла глаза и кивнула. Когда умирает мать, ребенок в её утробе умирает тоже. — Вит, давай поступим так. То, что ты мне сейчас рассказал — очень ценно и я благодарю тебя за доверие. И при этом приходить в мою спальню ночами больше не надо. Слышу про кошмары и как тебе тревожно спать без хозяина. Мы можем, например, попросить у медиков датчик, закрепить мне на запястье и тебе будет передаваться мой пульс. Так ты будешь понимать, что я жива и не приходить сам это проверять. Потом, со временем, мы этот маячок снимем, потому что терапия рассчитана не на то, чтобы привязать тебя ко мне еще сильнее, а на то, чтобы ты отделялся потихоньку, становился более самостоятельным и вставал на свои ножки. Понимаешь меня? Киборг кивнул и только сейчас рискнул поднять голову и посмотреть на психолога. Она не сердилась и не била его, хотя он сейчас признался в том, что хозяйке точно не понравилось. Это так...странно. Он робко улыбнулся. — И еще, дружочек, ты нарисуешь рисунок того, что увидел, и расскажешь мне об этом завтра на сеансе. Хорошо? Вит коротко кивнул, уже представляя композицию рисунка. Киборг на обочине трассы, которого выкинули и бросили, и флаер с его хозяином, взмывающий в небо. * при тревожном расстройстве сепарации один из симптомов: ребенок не может уснуть и приходит слушать дыхание значимого взрослого (мамы), чтобы убедиться, что мама жива и не бросила его. Также наблюдается крайне острая тревога по поводу реальной или воображаемой разлуки с объектом привязанности.