«Есть в сердце потайная дверь.
Внутри, на самой верхней полке.
Стоит шкатулочка потерь…
Которым не судьба умолкнуть…
Там радость встреч, разлуки боль.
Все то, что часто вспоминаю…
Все возрождает память вновь…
Я часто там замки меняю…»
© Автор Namorava
***
Лёжа на кровати Дженни переваривала недавно полученную информацию. То, что она нашла приключения на пятую точку, оказывалось лишь малой частью. Ей придётся заработать пятьдесят миллионов вон, ещё неизвестно каким образом, так как она не знает, что в голове этих убийц. Удивительно, что она до сих пор жива и может сейчас обдумывать план решения проблем, а ведь её труп могли уже найти в какой-нибудь реке и скинуть это всё на самоубийство. Хотя эта версия наталкивает на другую, которая была бы намного хуже. Например, она возвращает этот долг, конечно же неизвестно как, но её не отпускаю и убиваю. Такое развитие событий абсолютно реально, ведь преступникам не нужны хвосты, которые их на суде определят и посадят за решётку, где они будут гнить до скончании лет. Также её могут отдать в бордель, где её выкупит старый, мягко говоря, мужик, которому не лень покупать молодых девушек. Но это и не отменяет того факта, что она не выплатит всю сумму, тогда будет логичным летальный исход. Но а если так подумать, то возможно всё не так уж и плохо. Она в принципе могла закончить жизнь самоубийством, что уж по ней так хуже. Но то, что она собиралась это сделать, заставляет лезть на стену. Раньше она не могла бы позволить такой мысли, а сейчас? Её даже мама учила, что любую проблему можно решить. Даже когда было сложно и выхода вроде нет. Она выбиралась из любой ямы, насколько бы глубокой она не была. Сейчас же она пошла наперекор своим и маминым словам. Стыд пробирался под кожу, заставляя чувствовать себя облитой грязью, с головы до ног. Грязью, что въелась в кожу, так, что не отмыть. Хочется схватить мыло и вылить весь флакон на себя. Взять в руки мочалку и начать тереть кожу, пока не отмоешь это. Как можно было докатиться до этого? Она сама уже давно задаётся данным вопросом, но ответ до сих пор не нашла. А ведь она жила обычной жизнью, как все дети и подростки. Воспитывалась в нормальной семье. Она была послушной девочкой, что ходила в школу и даже очень неплохо училась. После окончания школы ушла учиться в университет, чтобы получить высшее образование. Всё не могло идти хорошо, так как Дженни не преобладала качеством под название удача. Даже если оно и было, то только на нуле. Ведь не прошлое не настоящие больше не радует, и наверное больше никогда она не поймёт чувство счастья, что будет переполнять её душу.Flashblack
— Мамочка! Как он не мог любить свою дочку? — девочка лет пяти-шести лежала в кровати, обнимая белого мишку, что подарил ей братик на день рождение. Мама девочки устроилась на полу, держа в руках книжку, читая её малышке, что внимательно её слушала и задавала свои детские вопросы. Женщина качала головой, бормотала, что такие сказки точно не для детей её возраста. Она была возмущена тем, что такие книжки кто-то выпускает, и похоже, есть те, кто и читает. Она давно пожалела, что тогда в книжном магазине позволила младшей Ким выбрать книжку на свой вкус, так ещё не проверив, о чём она. А надо было! Сейчас, по её ошибке, малышка задаёт подобные вопросы, на которое даже сама старшая Ким не знает ответ. Посмотрев на наручные часы, что красовались а руке, женщина удивлённо раскрыла сонные глаза, понимая, что уже глубокая ночь и девочка давно должна была видеть прекрасные сны. С розовыми единорогами, у которых была радужная грива, что блестела на солнышке и красиво спадала. На деревьях бы росли разные сладости, что можно можно было бы спокойно снять их и съесть. — Дженни-я, я не знаю, потому что никогда не испытывала этого чувства и не хотела бы испытать, — женщина поднялась с пола и начала аккуратно поправлять одеяло, что немного спало с плеч девочки, заставляя её кожу покрыться мурашками. — Мамочка, а ты правда меня любишь? — подала снова свой голосок младшенькая. Она никогда не сомневалась в любви матери, да и родителей в принципе. Но после того, как мама начала читать не очень хорошую книжку, которую выбрала девочка из-за очень привлекательной обложки, то сомнения начали одолевать её. — Конечно, моя хорошая! — поцеловав дочку в щёчку, та пожелала ей прекрасных сновидений и ушла в спальню. Оставляя младшенькую прибывать в раздумьях о том как король мог любить младшую дочь, но при этом игнорировать старшую.***
— Мама! Мама! Смотри, какую я хорошую оценку получила! Я ведь молодец? — девочка стояла в красивой форме. Белая блузочка аккуратно вправленная в бежевую юбку и выглаженный пиджак, что отлично сидел на ней, а на правой стороне красовался небольшой герб младшей школы. Немного завитые, волосы были собраны в два хвостика, что зацепили пышными бантами. Малышка смотрела карими глаза на маму, а маленьким пальчиком показывала на оценку в дневнике, что получила сегодня за хорошую работу на уроке корейского языка. — Ты большая умница, доченька, — вымученно улыбнувшись, она обняла свою умненькую дочь.***
Смотря на свою родную матушку, девочка из последних сил держит в себе слёзы. Ком давно уже подкатил к горлу и ей становится тяжело дышать. Пальцы сжимает, хрустит, выворачивает и нервно топая ножкой по скользкой кафелю. На картину, что была перед лицом не хотелось смотреть. Было желание сбежать отсюда на край света, просто не видя это. Ей хотелось, чтобы они сейчас всей семьёй сидела за столом и ели вкусную еду, что приготовила женщина. Вновь ощутить крепкие и тёплые объятья. Снова увидеть красивую улыбку с ямочками на щеках. Но всё, что сейчас может Ким, так это худощавое тело матери, что лежало на больничной койке. Огромные медицинские аппараты, что громко и назойливо пикали вызывая раздражение, бесконечные трубки и капельницы. На лице матери нет той светлой улыбки. Веки были закрыты с слегка дёргающимися ресницами. Волосы на голове отсутствовали из-за проведения химиотерапии. С каждым разом смотреть становится сложнее. Ком сильнее начинает давить заставляя глаза слезиться ещё сильнее. Смотря на тело, что мирно спало на кровати, она понимала, что ничем не сможет ей помочь. Малышка стояла в коридоре в котором ходили люди с капельницей в руках, кого-то везли медсёстры на инвалидной коляске, с разных сторон располагались неудобные железные скамейки, где сидели встревоженные посетители. Дженни видела подобные сцены в кино, где выходил врач и решал дальнейшую жизнь посетителей. Либо на их лицах расплывалась улыбка, услышав хорошие новости, либо глаза застилала пелена слёз, которая приходила вместе с осознанием потери дорогого человека.***
Льёт сильный дождь, на небе сгустились чёрные тучи, гремит гром, а где-то даже мелькает молния. Эта погода будто выражает состояние всей семьи. Сейчас уже двенадцатилетняя девушка сидела на подоконнике, вырисовывая на окне неизвестные никому узоры. Она словно пытается написать письмо человеку, что уже нет в живых. — Мама...почему ты ушла? — шевеля немного, еле слышно говорит она, чтобы никто кроме неё не услышал. На глазах ребёнка появляются слёзы. Солёная жидкость скатывается и падает на пластиковую поверхность не забывая обжигать щёки. В голове у неё все воспоминания, связанные с матерью, которую она больше не увидит. Ей не хочется верить, что всё это — реальность, а просто злая и несмешная шутка или пусть это будет ужасный кошмар, но к сожаленью — это реальность. Жестока и больная. Внутри неё пусто, а пустоту стремительно заполняет боль. Будто смертельный яд, который ты вдохнул, а выдохнуть возможности уже не будет. Он поспешно заполнит лёгкие, и ты не сможешь больше дышать. И после настанет этому конец.End Flahsblack
Воспоминания прошлого нахлынули водопадом, глаза немного застелила пелена, ещё не пролитых слёз. Хотелось, чтобы этот кошмар с потерей родного и такого близкого человека никогда не повторялся, но, увы, жизнь всё-таки намного жёстче, чем кажется многим. Хочется закрыть глаза и потерять память, забыть всё: потери родственников, моральные мучения, страшные и ужасные моменты из своей жизни. Часто Дженни задавалась вопросом: «А стоит ли действительно жить, если в твоём существовании нет смысла?»Рядом нет никого, кто смог бы протянуть руку помощи.
Нет не одного человека, который бы сказал слова поддержки. Нет не друзей, ни родственников, никого.Люди приходят и уходят, оставляя после себя лишь воспоминания.
Нет заботы — что не делает выбор за другого человека, а предоставляет его ему. Если мы заботимся, надо представить человеку выбор.Человек устаёт от самого себя — если никого не любит и ни о ком не заботится.
Прямо сейчас кто-то задыхается от боли и одиночества, из-за потери дорогого человека, что сыграл не малую роль в жизни других людей. В это же время где-то родился малыш, что смотрит глазами, которые хотят исследовать комнату, что кажется огромным миром для него. Наша жизнь состоит из воспоминаний, моментов, что сохранятся у людей в памяти. Эта наша жизнь, и только нам решать какие моменты мы должны помнить, хорошие или же плохие.Эта наша жизнь и только нам решать, что сохранить в нашей шкатулке воспоминаний.
Жизнь непредсказуема, она любит эффект бабочки. Вроде бы одна случайность, а меняется всё до неузнаваемости.Эффект бабочки — непредсказуемость жизни, что играет с нами в шахматы.
Но если случайность — пятьдесят миллионов вон, тогда какие будут последствия?***
В помещение, где: пахнет алкоголем и сигаретами, переливающийся неон слепит глаза, а биты музыки настолько сильны, будто внутри клуба началось землетрясение, заходит черноволосая девушка, которая сразу же идёт к дверям персонала. На ней красуется облегающие, чёрное платье, что открывает вид на левое плечо, а на правой руке объёмный рукав. Неудобные обувь на высоком каблуке поддавливала и натирала щиколотки, заставляя её шипеть себе под нос. Чистые блестящие волосы, сверкающие украшения, что ей выдали работки, для большего привлечения к её персоне. Она открывает дверь и видит уже знакомый ей коридор, в котором намного тише из-за звукоизоляции. Она идёт привычной ей дорогой к кабинету, где она часто бывает. Она подносит к дубовой поверхности маленький кулачок и три раза касается костяшками пальцев. Долго ждать не приходится и почти сразу девушка слышит разрешения войти. — На столе папка. Возьми её, — холодным тоном произносит Пак, что держал в руках бокал виски и смотрел на людей через стекло. Взяв со стеклянного столика папку, та быстро открыла чёрную папку и начала бегать глазками по тексту о новой жертве, что скоро поведётся на её девичью красоту. На листах, как всегда была личная информация о человеке, который так или иначе насолил кому-то из мафии. — Сегодня твоей работой будет с Джексон Ван. Ему двадцать семь лет. Американец. Входит в «Чёрную Мафию». На данный момент является младшим боссом, — продолжая стоять спиной к ней, рассказывал он основную информацию. Небольшими глотками вливая в себя содержимое стакана, наблюдая как раз за свои «другом», что сидел среди таких же как и он мужчин. — Что на этот раз? — подняв взгляд на спину, она начала сверлить её взглядом. — Мне нужны ключи от его кабинета, а точнее его дубликат. Там есть очень интересная вещичка, но это уже будет на плечах Винтер, — поняв, что на этом всё, она кинула листы на изначальное место и направилась к выходу. Идя по пустому коридору, она замечает одну единственную особу — Винтер. Было видно, что её задание уже выполнено. Светлые, волнистые волосы были немного взлохмачены, офисный костюм, каблуки, что держала она у себя в руках, сбитое дыхание, из-за чего её аккуратная грудь быстро поднималась и опускалась, но это её не портило. Она выглядела идеально, даже в таком виде. Обменявшись короткими кивками, каждая из них направилась в противоположные друг от друга стороны. Винтер — к кабинету Пак Чимина, Карина — к мужчине из Чёрной Мафии. Шаг, и она уже находится там, где на танцполе танцуют мокрые тела, а VIP-зонах сидят шишки Азии. Глазами она ищет американца, что сидел в VIP-зоне. Найдя его, она ещё больше сводит лопатки, выпрямляя спину так, что та могла сломаться. Стучит каблуками по полу, отбивая чёткий ритм. Она садится на диван, осматривая каждого «офисного мафиози». Насчитывает восемь мужчин и столько же девушек вместе с ней. Чувствует на своей узкой талии мужскую крепкую руку, что тянет к себе. Повернув голову, она видит знакомое лицо — Джексон Ван. «Противно» Ей противно от этих грязных прикосновений. Но работа сама себя не выполнит. Пухлые губы расплываются в гадкой улыбке от понимания того, что в скором времени Ван пожалеет, что он выбрал её.