Держи рот закрытым

И, неожиданно и для себя, и для Юнги, на следующую ночь Чимин позвал. И на следующую. И еще. Это было очень странно и будто неестественно, будто какой подвох, но оказалось, что, несмотря на мат вместо каждого второго слова, Юнги очень даже интересный собеседник. Начитанный. Умеющий поддержать огромную кучу тем, начиная с истории, заканчивая музыкальными жанрами и новыми молодежными течениями. В один момент Чимин понял, что может даже рассказать ему о своей жизни, и не услышать в ответ насмешку (которую в первый раз он прям ожидал). Неожиданно его спокойно выслушали, поддержали и подбодрили. Конечно, в своей собственной манере, но от этого ситуация не менялась. Чимин рассказал ему о том, что сейчас очень напряженное время, они готовят масштабную постановку, от которой у всех перехватит дух, но это очень сложно, давление со всех сторон. Юнги и до этого прекрасно знал, что Чимин – актер-тире-танцор в главном театре столицы, и это действительно сложно, попробуй выдержать все длинные репетиции, проблемы, завышенные ожидания. Но, после рассказов об этой сногсшибательной постановке, которая вытаскивала из парня последние силы, ему стало даже немного жаль Чимина. Актерство казалось довольно простой вещью, а на самом деле это же гребанный пиздец. Как люди только это выдерживают? - Мы просто больные на всю голову, - засмеялся Чимин в ответ на этот вопрос. …- Так кем же ты работаешь? – неожиданно спохватился Чимин, обрывая несколькоминутное молчание. Оно не было неловким, неожиданно (как и все, что касается Юнги) им обоим эти ночные разговоры приносили удовольствие. И даже если между репликами проскакивали времена тишины, она все еще оставалась спокойной и уютной. - Я писатель. Если бы жизнь была фильмом, то в этот самый момент для Чимина подставили бы звук разбившегося стекла на фоне, потому что именно с таким звуком для него разбилась реальность после этих слов. В смысле писатель? Этот человек у него ассоциировался с чем угодно, но не с этим. Чимин бы без проблем поверил, что тот разводит старушек на бабки в порно чате, но не это!!! Хотя, возможно, он не так понял. Писатель ведь понятие довольно растяжимое, может, он просто клепает какие-то низкосортные историйки? Или статьи для сайта? Порно сайта? Почему-то ни с чем приличным Юнги никак не хотел ассоциироваться. - В каком смысле ты писатель? – развис, наконец, Чимин, надеясь, что сейчас тот все разъяснит, что нет в этом ничего такого, и пишет он что-то себе под стать – такое же «гопническое»… «гопницкое»? Он даже не смог придумать нормального слова, чтобы это все описать. - В прямом, обычном смысле, - хмыкнул Юнги. – Книжки ваяю и получаю за это бабки. Какой еще смысл тебе надо? - Но…ведь… Что? Как? Да этого быть не может! - чуть ли не выкрикнул Чимин, при этом поеживаясь. Большая часть сентября позади, ночью уже довольно холодно. Еще и в сон клонит неумолимо. - Почему не может? – Юнги перегнулся через перила, заглядывая за перегородку. Чимин все еще был в глубочайшем шоке, но от цепкого взгляда темноволосого не смогло ускользнуть то, что парень буквально дрожал. - Блять, да ты сейчас дырку в полу сделаешь своими вибрациями. Пиздуй в квартиру, оттаивай. И куртку в следующий раз надень, придурок! Стоит он тут, зубами стучит. И мой псевдоним Agust D. Найди в инете, если не веришь. Он, не дожидаясь ответа, развернулся и ушел в комнату. Мир Чимина все еще вертелся в непонятном направлении, он даже начал думать, что это какая-то параллельная вселенная. Неправильная параллельная вселенная, потому что писатель Юнги – это очень неправильно, противоестественно даже можно сказать. Но парень неожиданно улыбнулся, слушая, как закрывается дверь соседнего балкона. Как и писатель-Юнги, заботливый-Юнги тоже был разрывом всех существующих шаблонов, но и этот тип иногда проскакивал в их разговорах. Конечно, никаких милостей и общепринятой заботы там бы точно не нашли, но этот парень умел делать все по-своему. Именно он заставил Чимина выбросить к черту сигареты и не притрагиваться к ним, это именно он молча выслушивал очередную историю про сумасшедший день в театре, а затем просто поддерживал. И он не позволял Чимину мерзнуть, посылая обратно в комнату каждый раз, как замечал, что тот уже продрог, а это бывало довольно часто, потому что Чимин тот еще мерзляк. И его такое поведение почему-то умиляло. …- Дурацкая книга, дурацкий издатель, как меня все заебало! – наверное, уже в десятый раз повторял Юнги, монотонно вбивая голову в неизменную деревянную перегородку. Чимин слышит эти стуки уже полночи и очень хотел бы помочь, но вот толку с него немного. Юнги никак не может придумать достойной идеи для окончания книги, чтобы все красиво и элегантно собралось в одну кучу и логически завершилось. К слову, Чимин таки нашел его в интернете. Оказалось, что этот странный человек, бьющийся головой о стену – довольно известный автор, пишущий анонимно и имеющий очень даже внушительную армию фанатов. Его фэнтези-истории продавались всегда на ура, что, опять же, дало еще одну причину взрыва мозга Чимина. Сколько бы он ни пытался осмыслить, этот человек и писатель в его голове не могли существовать вместе. Чувствовался какой-то наеб. - Эй, ну хватит биться. Пожалуйста, прекрати, - Чимин перевесился через перила и заглянул на соседний балкон. – Ты что-то придумаешь, я уверен. Тебе просто нужно хорошо отдохнуть, и все будет окей. Вот увидишь, зафигачишь такой конец, что твои фаны будут кипятком писаться. Общение с соседом не прошло без последствий – в речи Чимина появились такие вот «босяцкие», как он сам их называл, выражения. - Думаешь? – Юнги повернул к нему голову и уставился так серьезно, словно Чимин – самый главный критик этого мира. - Конечно, - улыбнулся парень. Он почему-то вспомнил одну ночь, когда Юнги неожиданно начал рассказывать о себе. Рассказывать о полном страха детстве, в котором отец постоянно напивался и колотил то его, то мать. В этот момент Чимин с замиранием сердца вспоминал вечный шум в соседней квартире. Его родители, конечно, ничего не сделали, хоть и слышали все… Рассказывал, как со всех сил пытался как можно скорее повзрослеть, вырасти и научиться отбиваться, чтобы защитить их обоих. Как отец однажды ушел и не вернулся, а он, на радостях, решил написать небольшой рассказ и втянулся. И пусть сейчас все хорошо, пусть его мама вышла замуж в Китае и счастливо там живет, пусть Юнги теперь большой и сильный парень, которого вряд ли кто посмеет обидеть, еще и продаваемый писатель, но те истории никуда не делись, они часть него. И если он смог пережить весь тот ад, то что ему стоит написать очередную книжку? Как два пальца об асфальт. …- Только не смей мне, блять, говорить, что ты в него втрескался! - взвывает Тэхён, слушая рассказы друга об их очередной встрече на балконе. – Я тебя лично придушу! Чимин уставился на него, как на умалишенного: - Ты чего, тупой вообще? Не влюбился я. С ним просто…спокойно. Просто интересно поговорить. Ничего больше. Тэхён только тяжело вздохнул, предчувствуя, что в скором времени опять будет пытаться вытащить друга из страданий по очередному дебилу. - Знаю я тебя, - бормотнул он. – Вечно втрескиваешься после единственного приятного слова, не впервой ведь. Чимин пожал плечами, потому что возразить тут было абсолютно нечего. Он действительно был, как высказался однажды друг, «сердечной шлюхой». Сейчас он об этом вспомнил и немного ужаснулся, потому что манера разговора Тэхёна иногда очень напоминала ему манеру выражений Юнги, и это немного настораживало. - Нет, в этот раз так не будет, - убедительно отрезал Чимин. – Я же пообещал себе, никаких больше отношений. И не влюблюсь я в него, такое сказал. Тэхён скептически оглядел его с головы до ног, но в ответ лишь снова вздохнул. - Очень хочется в это верить.