Ничего нового

Марка разбудил противный писк будильника. 6:45. Давно пора сменить мелодию. Поднявшись с кровати, подросток даже не подумал открывать потрёпанные жизнью тёмно-синие шторы. Какой в этом смысл? Увидеть белый свет? Он слишком давно перестал радовать Марка по утрам. На старом кухонном столе стояла пустая бутылка, стул опрокинут, на стене новая отметина от кулака. Отец всегда так справлялся с гневом, иногда поднимая руку на не вовремя выходящего из комнаты подростка. Синяк под рёбрами болезненно заныл. На физ-ру он завтра не идёт. Объяснять что-то одноклассникам в раздевалке абсолютно не хочется. Кофе. Единственное, что могло спасти очередное дерьмовое утро. Конечно, это был не свежесваренный напиток, в красивой чашке и молочной пенкой, как в рекламе. Дешёвый nescafe, с горьким послевкусием, был единственной небольшой радостью в серой жизни подростка. В шкафу над плитой, где раньше всегда лежали пару пакетиков про запас, оказалось пусто. Марк залез во все ящики по очереди и нашёл излюбленный красный пакетик рядом с ножами. Бухой отец часто перекладывал всё с места на место. Ничего нового. Нужно было умыться, чтобы хоть немного проснуться. Холодная вода противно обожгла лицо. Взгляд упал на стаканчик с зубными щётками. Его ярко-синяя кардинально отличалась от тусклых, стёртых почти в ноль, родительских. Получив месяц назад зарплату за работу в Макдональдсе, Марк купил себе не новый телефон или модную толстовку. Нет. Новая зубная щётка и «Противостояние» Стивена Кинга — вот на что пошли первые деньги. Железный советский чайник издал противный свист, оповещающий о закипании воды. Сделаем вид, что, когда-то новая кружка, всё ещё ярко- жёлтая. Глоток кофе. Утро на 0,1 стало лучше. На линейку стоит одеть что-то парадное, 11 класс всё-таки. Если Марк придёт в любимой чёрной толстовке, Валерия Геннадьевна долго будет капать на мозги и говорить, что «вы одиннадцатиклассники и должны подавать пример». Но кого это волнует, правда? Толстовка, чёрные джинсы и кроссовки — чем не парадная форма? Математичка, конечно, скажет, что наряд больше похож на похоронный, но пошла эта старая сука… Ладно. Проехали. Выходить во внешний мир не хотелось категорически. Вновь придётся видеть серые не выспавшиеся лица одноклассников и других учеников школы. Как круто, Марк сейчас сдохнет от радости. Единственные люди, с которыми парень чувствовал себя комфортно — Киря и Гога, лучшие друзья детства. Именно с ними он всё попробовал в первый раз (не считая секса, конечно): первая сигарета, первая пьянка, первая драка. Сейчас они вместе ходят на стрелки и пиздят других, таких же отбитых, как и они, чуваков из других школ. Классическая провинция. Улицы родного города, серые из-за дождя, давили на Марка огромной глыбой. Смоленск. Древний город, с богатой историей. По-своему красив, благодаря историческому центру, но подростка давно не впечатляет. Да и в центр Марк выбрался не так часто. В основном тусил в своём районе, с такими же обречёнными парнями. С ними спокойно, они немного отвлекают от семейных проблем. Вот и школа. За 11 лет Марк возненавидел это место, за несправедливость и постоянную еблю мозгов, от учителей. — Марк, ты чуть не опоздал. Когда же ты научишься приходить вовремя? — классная явно была не довольна. — Никогда, Валерия Геннадьевна. Это ведь последний год. — И это к лучшему. Смешно наблюдать, как они за ним таскаются, пытаются что-то исправить. Вот только они уже не смогут этого сделать. Никто не сможет. Всё предопределено, Марк поступит в какой-нибудь второсортный ВУЗ, возможно даже выучится, если не умрёт от алкоголизма или рака лёгких, может заделает ребёнка какой-нибудь девчонке и будет жить в старой хрущёвке, с бутылкой пива. Как-то всё обыденно. -Здоров, Марк. Чё, тоже решил не плясать под дудку Геннадьевны? — Киря уже собирался прикупить сигарету, видимо классуха пока не обращала на него внимания, иначе пизды дала бы быстро. — Да, пошли они все. Последний год как-никак, имеем полное право. — Кстати, в «А» перевёлся новый парниша. Вылитый пидор, — Гогу явно веселило появление новой жертвы. — Может, прямо сегодня и отпиздим его? — Сначала посмотрим, вдруг он норм? — если честно, не хотелось нападать прямо в первый день. Должен же у них быть хоть какой-то кодекс чести. — Ждать? — по лицу Кири было видно, что он слегка охуел. — Он же пидор. Нечего их жалеть. — Я сказал, подождём. Пока что, я решаю подобные вопросы. Началась линейка. Марк разглядывал серые лица недовольных учеников и знатно посмеялся вместе с парнями с новой причёски Маши Синиценой. Летом она обрезала свои длинные чёрные кудрявые волосы под каре. Причёска не шла ей, от слова совсем. Она была похожа на Отелло. В прошлом году весь «Б» ходил вместе с руссичкой на Шекспира. Так себе спектакль если честно. Взгляд Марка упал на рыжего парня, стоящего прямо напротив. Весь его внешний вид источал эстетику персонажей из ОМП*. Жалко не было солнца, в его лучах рыжие волосы смотрелись бы ещё лучше. Стоп, что? Нет. Пошёл нахуй. Никогда. Линейка закончена. 3 парня сидят на крыше, курят, пьют Колу и смотрят на смоленские панельки. Чем не праздник? — Не, ну Геннадьевна, конечно, даёт. Это просто пиздец. Они окно в туалетной двери сделали, чтобы мы, блять, не курили. Может они ещё и патрулировать их будут? — Гога надрывался, как мог. Ситуация с контролем курения его явно не радовала. — И не говори. Живём в ёбаном бреду. — Киря во всём поддерживал негодование друга. Пока они обсуждали этот чёртов контроль, в голове Марка крутился новенький. Рыжий. Нужно будет придумать ему прозвище, очень удачно уж цвет волос сыграл. А ещё у него вроде веснушки есть. Марку не удалось особо рассмотреть его, да ещё и так, чтобы этого никто не заметил. Почему этот придурок так запал в его голову? Мысль есть, но лучше бы она была не правильной. — Эй, Маркыч, ты чего завис? Тебе, что совсем эта хуйня не трогает? — голос Кири вывел парня из этих странных мыслей. — Да я просто устал. Ночью не спал почти. — Да уж. Поспишь в таких условиях. Просто блять рай. — Опять родаки бушуют? — лицо Гоги сразу сделалось беспокойным. Лицо Кирилла тоже больше не источало злобы на школьное руководство. — Да всё, как всегда, парни. Ничего нового. Ладно, пойду я. Может удастся немного поспать до прихода бати. — Ну ладно. Ты пиши если что. — Ага. — Докурив, парень выбросил окурок и начал спускаться по лестнице вниз. Марк всегда удивлялся, как эти с виду грозные и неприятные парни, всегда с пониманием относились к его проблемам и поддерживали. Пару раз он даже жил у них по несколько дней. Они не твари, просто такие же обречённые, как и он. Но у Кири родители хоть и не богатые, зато понимают его. А мать Гоги вообще души в нём не чает. А вот батя его съебался 5 лет назад, из-за чего он и начал больше времени проводить с дворовыми пацанами. Дома тихо. Удивительно тихо. Видимо мать ушла к подруге, а отец вернётся только к ночи. Марк один. Кайф. Он любит бывать один, к нему никто не лезет, не ебёт мозги, не орёт так, что стёкла трясутся. Он чувствует себя в безопасности, а такое бывает редко. Марк думал начат читать Кинга, но мысли про новенького снова вернулись. Чёртова тишина, сейчас она явно не на руку. Парень поймал себя на мысли, что этот рыжий парень по-своему красив. А вот это уже пиздец друзья. Вы не ждали, а оно пришло. Марк всегда относился к представителям ЛГБТ без особой ненависти, в отличие от своих друзей. Ему было похуй кого, главное бить и забываться. Но поймать себя на мысли, что он считает красивым какого-то парня? Понять, что этот парень не выходит у него из головы? Да, такого с ним ещё не было. С Марком стало происходить что-то новое, впервые за 8 лет.