***
Позвоночник продолжает ныть, но Итачи упрямо игнорирует игольчатую боль, змеей спускающуюся от лопаток к пояснице, не пытаясь сменить даже позу. Ему кажется, что у него нет сил, чтобы даже хоть немного пошевелиться. Сколько уже дней прошло? Сколько дней они бегут от опасности, заставшей их в том небольшом городе? Три, может четыре. Столько же ночей он нормально не спит. Не может позволить себе этой роскоши, охраняя покой младшего брата и держась на ногах лишь благодаря боевым пилюлям. Тоскливый костер с трудом справляется с промокшими поленьями, пуская в свинцовое небо горьковатый густой дым. Холодно. С неба льет уже больше суток, что и без того сильно замедляет их с Саске передвижение. Ониксовый взгляд рассеянно замирает в пространстве. Итачи не разбирает ни луж, ни грязи, ни поломанных стихией ветвей. В голове так же мрачно и пусто, как и перед глазами. Смазанная коричнево-серая картинка, сотканная из безграничной усталости. Он откидывает голову на грубую кору дерева, на которое продолжает опираться ноющей спиной, хватается за крупицы чакры, до сих пор продолжающие контролировать местность в ближайшие пару километров вокруг них. Медленно, с трудом, сгибает ватные ноги, прижимая их поближе к груди — может, так станет теплее, и кладет на колени острые локти. Сплетенные в замок ладони чувствуют ледяные пальцы. Заторможенный вокруг мир раздражает, притупляет реакцию на происходящее вокруг них — будь то скрип деревьев или потрескивание рыжего пламени. Взгляд фокусируется на них лишь спустя секунду. Такую мучительно долгую и важную секунду, за которую ты способен либо лишиться жизни, либо увернуться от смертельной опасности. Секунда слишком уж дорого стоит в мире шиноби. Саске спит рядом, свернувшись калачиком из-за пронизывающего ветра. Его порывы гнут темно-зеленые верхушки деревьев, громко шелестя густой листвой. Итачи укутал младшего брата во все самые теплые вещи, что нашлись в их рюкзаках. Пара жилетов, носочки да и дождевик самого Саске. Сам остался лишь в футболке. Промокший насквозь дождевик, что все еще был на нем, уже можно было не считать, ведь тот давно перестал греть озябшее тело, рождая желание содрать с себя этот кусок брезента будто прилипшую кожу. До границ страны Огня осталось совсем немного. Наконец они смогут скрыться в чужой стране, официально перестав находиться под юрисдикцией Конохи. Найдут убежище в какой-нибудь небольшой деревушке, хорошенько отдохнут. И Итачи сможет подыскивать и выполнять миссии, чтобы заработать денег. Скоро. Совсем скоро. Усталость давит на веки, нежно, словно материнским прикосновением, оглаживает по щекам, уговаривая сознание отдохнуть. Ласково шепчет, что так будет лучше. Что силы вернутся, стоит лишь ненадолго прикрыть глаза. Итачи трясет головой, прогоняя наваждение. Концентрирует внимание на барьере, проверяя его на присутствие посторонней чакры. Чисто. Вокруг них ни одной живой души. Странно. Опираясь на слова мужчины в очках, Итачи был абсолютно уверен, что за ними отправят погоню немедленно, чтобы попытаться не дать последним Учиха уйти далеко. Однако уже несколько дней Итачи не находит вокруг них подозрительных сигнатур. До боли хочется верить, что они оторвались от опасности и успешно замели следы. Но радоваться он не спешил. Тихое сопение Саске, капли дождя, отбивающие равномерную дробь по лужам, убаюкивают. Слабость, одолевшая окоченелые мышцы, щупальцами утягивает сознание в забытье. Он прикроет глаза всего на пять минут. Может, на десять. Всего чуть-чуть отдохнет, разбудит Саске, и они отправятся в дальнейший путь. До границ осталось немного. Совсем немного. Прикрыв слипающиеся веки, Итачи теряет возможность сопротивляться, покорно отдавая реальность в лапы беспокойного сна…***
Они успели как раз вовремя. На скале Хокаге Сакуре раньше бывать не приходилось — слишком высоко. Но Наруто был убедителен, уговорив Харуно подняться наверх вместе с ним. Пожалела ли об этом Сакура? Ни капельки. Дух захватывало от одного только вида спящей Конохи, на улочки которой начинали пробираться настырные лучики солнца. Легкий ветерок проказничает, треплет волосы, нежно пробегает по щекам. Даже сюда доносится терпкий запах мокрой травы из-за окружающих Коноху густых лесов. — Правда красиво здесь, Сакура-чан? — Наруто улыбается. Пластырь, приклеенный к правой щеке, чуть морщится от складок, появившихся из-за улыбки. — Очень… — Только и получается прошептать. Солнце, яркое-яркое, выползает из-за горизонта медленно, оно еще не режет глаз, а лишь слегка заставляет щуриться. Небосклон словно поделился на две части. Первая, та, что над Конохой, теряет сиреневые оттенки, пропуская сквозь сумерки ярко-голубой цвет. Вторая, та, что находится вдали, темнеет и хмурится, затягивая свою половину горизонта в серо-свинцовые краски. — Кажется, скоро дождь и до Конохи доберется. Наверняка поливает там нещадно. — Дал свою оценку Наруто. Сложно было не согласиться. Шальной ветер гнал тучи в сторону деревни так быстро, что их полет по небосклону делался слишком заметным для глаза. Не хотелось прервать созерцание золотого рассвета из-за подкрадывающегося ливня. Сакура никогда раньше не могла подумать о том, что вид со скалы Хокаге открывается отменный. Величественный монумент привлекает к себе внимание жителей Конохи, в какой точке деревни бы те не находились. Как жаль, что те, кто топчутся внизу, не знают, насколько тут легко дышать. — Зачем ты тренируешься, Сакура-чан? — Вопроса она не ожидала, перевела растерянный взгляд на нового друга. — Мне просто стало интересно, для чего ты прикладываешь такие усилия. Равных тебе нет даже в Академии по многим предметам. Конечно, она знала причины, по которым стремится освоить мастерство шиноби на более высоком уровне. А еще знала, что мечта Наруто — стать Хокаге, на которую Харуно уже не могла смотреть, насмехаясь, как это делали многие их одноклассники. — Скажешь тоже. — Она, смутившись, отвернулась. Было непривычно слышать похвалу от постороннего человека. — Кажется, Саске уступил мне первое место в рейтинге. Я не могла обойти его. Вот, кто действительно талантлив. — Ха, он тот еще выскочка! Еще бы немного, и я смог бы уделать его на спарринге. Я такие приемчики выучил, что он бы сдался сразу! — Сакура хихикнула, наблюдая за размахивающим руками Наруто. Он подозрительно прищурился. — Ты что? Мне не веришь? — Верю-верю. — Она вертела заданный вопрос в голове, пытаясь подобрать к нему правильный ответ. — Моя мечта не такая масштабная, как твоя. Мой отец джоунин… — Ух ты! — Воскликнул Наруто, перебив. — Ты не рассказывала. Он очень сильный? А какими техниками владеет? А какие-нибудь крутые клановые дзюцу у вас есть? — Не знаю. Есть вроде. Наруто нахмурился. Как можно не знать особенных техник своего клана? Вон, Ино Яманака тренируется со своим отцом и не устает припоминать, насколько необычной техникой овладеет совсем скоро. Техника переноса разума, пф, подумаешь. — Он не успел научить меня им. Погиб в стране Волн несколько лет назад. Я тогда только-только в Академию поступила. Наруто хотелось треснуть себя по лбу. Да так, чтобы со всей силы. Ведь он не знал, что веселой Сакуре пришлось пережить такую тяжелую потерю. Ему казалось, что язык прилип к небу, отказываясь подбирать правильные слова поддержки. Да и не умел он красиво говорить. — А тренируюсь я, чтобы стать таким же первоклассным шиноби, как он! — Она расцвела, улыбнулась так широко, что у Наруто камень с души упал. — Хокаге, конечно, из меня так себе будет. Но я готова стать твоим советником, если вдруг разрешишь! Они засмеялись. С Наруто было просто… просто делиться переживаниями, просто смеяться, просто шутить. Легкое, но не наплевательское, отношение к жизни, вера в добро, в положительный исход. Это подкупало, заражало позитивом, заставляя Сакуру верить, что и у нее все получится, стоит только немного постараться. Капля усилий, и цели, которые она поставила себе, обязательно будут взяты, подобно горным вершинам. — Знаешь, — Наруто так светло улыбнулся, что Сакура невольно засмотрелась. — Я думаю, это отличная мечта. — Спасибо. — Прошептала она. Тучи заволокли большую часть горизонта. Когда они спускались по скале Хокаге, первые крупные капли разбились о холодный камень, норовя намочить зазевавшихся друзей. Первая морось сделала спуск жутко скользким, так что Наруто и Сакуре пришлось держаться друг за друга, чтобы не слететь кубарем вниз. Хотя этот способ был бы самым быстрым. Под ливень они попали уже на улице, где стоит дом Сакуры. Небо быстро потяжелело, став темно-серым, а вдали гремело так сильно, что внутренности содрогались. Они бежали по лужам, спрятавшись под оранжевой курткой Узумаки, как под зонтом, промочили ноги до колен. Уже совсем близко их встречал теплый свет, горящий в окнах, откуда выглядывала на улицу обеспокоенная мать Сакуры. Едва завидев силуэт дочери на улице, она поспешила выбежать на крыльцо, прихватив с собой зонт. — Сакура, милая, где же ты была так долго? — Она подбежала к промокшим детям, пряча их от ливня под широким зонтом. — Мы тренировались, мам. Немного не рассчитали время. — Сакура опустила глаза. — Это твой новый друг? Ты же обычно проводишь время с Ино. — Конечно, Мебуки узнала в Наруто сорванца-мальчишку, оставшегося полной сиротой. Также она знала и причины, по которым взрослые не позволяют своим детям играть с ним. Знала, потому что муж однажды рассказывал. — Да, это Наруто. Он очень хороший друг, мам. Наруто стушевался. Чувствовал себя неуютно, боясь, что мама Сакуры запретит ей общаться с ним, как это делают другие взрослые. Не смотрел женщине в глаза, поджимал губы, готовясь к тому, что сейчас его прогонят, как и всегда. Почему-то стыдно становилось перед Сакурой. — Скорее забегайте в дом. — Мебуки широко улыбнулась, принявшись подгонять детей к крыльцу. — Сейчас буду сушить вас и горячим чаем отпаивать. А то заболеете еще. Вы ж до нитки вымокли. Вон, у Наруто куртку выжимать можно! Давайте, бегом-бегом! Губы Наруто даже приоткрылись от удивления. Он едва бы смог сделать пару шагов, если бы счастливая Сакура не схватила его за руку, потащив за собой в дом. Теперь он точно знал, что дождливые вечера могут быть уютными, горячий чай — ароматным, а домашняя еда — донельзя вкусной и сытной. Еще он узнал, что мама Сакуры очень добрая женщина, искренне любящая дочь и довольная тем, что у нее появился отличный друг. Наверное, впервые за всю свою жизнь, Наруто чувствовал себя по-настоящему счастливым.***
Настойчивый яркий луч слепит даже сквозь закрытые веки. Ресницы Итачи слегка дрогнули. По затылку будто чем-то тяжелым приложили, а мозг ощущался в черепной коробке надутым воздушным шариком. Сколько он спал? Надо поднять Саске и продолжать путь к границе. Чакра невидимыми нитями потянулась проверить барьер, скорее машинально. Итачи распахнул глаза, когда понял — барьер рухнул. Он, беспечно уснув, утратил над ним контроль, перестав сканировать местность на постороннее присутствие. Немедленно поднявшись на ноги, он осмотрелся. Дождь уже давно закончился, а полуденное солнце разгоняло последние серые тучи. Прошло несколько часов с того момента, как он поддался слабостям своего организма и позволил себе так опрометчиво уснуть. Черт! Саске на положенном настиле не было. Его вообще нигде рядом не было. Сердце подскочило к самому горлу, заставив рефлексы моментально сработать и побудить хозяина схватиться за оружие. Рваный выдох сорвался с тонких губ, оседая в воздухе белым влажным облачком. Итачи чувствовал дрожь в кончиках пальцев, мысленно призывая себя собраться и не поддаваться панике. Он напряг чутье, ватный мозг и годами натренированные инстинкты, пытаясь сконцентрировать внимание на сигнатуре брата, чтобы почувствовать его совсем рядом… — Нии-сан? — Саске взволнованно оглядел напряженную позу старшего брата. — Все в порядке? Итачи хлопнул глазами, чувствуя, как резко ослабевает напряжение, охватившее грудную клетку. И он снова может размеренно дышать. Подлетев к ошарашенному Саске, он сгреб его в объятия, пытаясь унять трепет от накатившего облегчения. — Никогда больше так не делай! — Он заглянул в круглые и ничего не понимающие глаза брата, для которого подобное выражение эмоций со стороны Итачи казалось непривычным и странным. Он ведь всего лишь отошел к реке, пока старший крепко спал. — Почему ты не разбудил меня? — Ты выглядел таким уставшим, нии-сан. Я хотел, чтобы ты побольше отдохнул. Никого же нет рядом, ты сам говорил. Да, он говорил. Откуда Саске, не имеющему опыт сражений и использования техник, знать, что крепко уснувший шиноби теряет контроль над барьерами, теневыми клонами и другими техниками? Конечно, брат желал лучшего, даже не подозревая, что, пока Итачи спит, они уязвимы как никогда. Да и сам-то виноват не меньше… Подобные несобранность и беспечность однажды могут стоить им жизни. — Пора выдвигаться. Мы задержались. Саске послушно кивнул, принявшись упаковывать часть ненужных в пути вещей. Итачи осмотрелся снова. Тревожное чувство не покидало его даже после обнаружения брата целым и невредимым. Он вглядывался вдаль, смотрел сквозь шумящую зеленую листву, с кончиков которой срывались мелкие капли, лениво разбиваясь о лужи. Что-то было не так. Стоило признаться прежде самому себе, что доселе неизвестным ему чувством, атакующим в последнее время так часто, был страх. Он заставлял признавать свои ошибки, непрофессионализм и нерациональные действия, которые бы он не совершил, находясь в иных обстоятельствах. Каждые пять минут хотелось оглядываться через плечо, проверять пространство и держать Саске в поле зрения. Казалось, утрать Итачи контроль всего на секунду, он потеряет последнего самого важного человека в своей жизни. Он и так легкомысленно упустил несколько важных часов, за которые они бы уже преодолели расстояние, отделяющее их от границ. — Скорее, Саске, нужно уходить. Он поднял барьер вокруг них снова. Снова никого не обнаружил. Но мог с уверенностью сказать, что их нашли. Кто-то очень сильный, обладающий мощной чакрой, обнаружил их след. И у них катастрофически мало времени, чтобы суметь избежать стычки на территориях страны Огня. Братья взмыли на ближайшую ветку, оглядываясь в последний раз. Саске схватился за плечи Итачи покрепче, ведь тот сорвался с места, больше не намереваясь останавливаться. Игра в кошки-мышки началась. Осталось лишь успеть спрятаться в норке от хищника, уже успевшего выпустить когти, чтобы схватить свою долгожданную добычу.***
Их окружили. Бесчестно сомкнули кольцо, поймав братьев в подлую ловушку. В этот раз их было больше. Девять одинаковых фарфоровых масок и их выдрессированные порядками Корня носители. Куклы, подчиняющиеся приказам лишь одного человека. Того, чей надменный взгляд заставлял ежиться на похоронах родителей. Того, кто приложил руку к гибели клана Учиха, не сумев добиться их расположения. Того, кто обрек Итачи стать кланоубийцей. Марионетки, за чьи ниточки дергает глава Корня АНБУ — Данзо. Итачи сыпал на себя самые последние оскорбления, которые не положено знать наследнику благородного клана, коря свою опрометчивость. Если бы он знал, что их преследует полоумный старик и его гиены, то стоило хотя бы предположить, что, даже миновав границы, АНБУ Корня не оставят их в покое. Сам не раз преступал законы других государств, выполняя грязные поручения Данзо. Их застали на небольшой поляне в стране Рек. Испуганный Саске, едва не получивший кунай в спину, хватался за пояс старшего брата и не решался отойти даже на шаг. Шаринган уже давно алел в глазах Итачи, подобно самым ярким рубинам, предупреждая противников, что подходить ближе опасно. Тати, что ему повезло унести из того торгового города после боя с наемниками, словно срослось с рукой, став ее продолжением. АНБУ не стремились атаковать первыми, но и не позволили бы Итачи забрать брата, прорвав кольцо окружения. — Давно не виделись, Итачи! — Этот голос он мог бы узнать среди многих других. Голос, принадлежащий когда-то напарнику, потом сопернику, а теперь врагу, жаждущему смерти последним из Учиха. Спустившись с ветки, капитан оказался прямо перед ними, замерев в паре метров от вооруженного Итачи. Снял надоевшую маску, ведь скрывать личность от старых товарищей слишком невежливо. Они вместе служили, еще находясь под руководством Хатаке. Чуть позже, когда старший Учиха получил личное приглашение вступить в Корень, Иори — так зовут нынешнего капитана — тоже получил его, но не смог избежать жестоких испытаний, которым подвергались все шиноби, попытавшие счастье оказаться частью тайного подразделения. Все, кроме Итачи. — Честно говоря, за тобой пришлось побегать! — Иори закрепил маску на поясе. Его цепкий взгляд, цвета мутной яшмы, прошелся по обоим братьям, оценивая их боевое состояние. — Но стоит отметить, раньше ты работал чище. Что случилось? Размяк в обществе младшего братишки? Итачи инстинктивно прикрыл Саске от липкого взгляда стервятника, пришедшего и по его душу. Ведь тот своего младшего брата не пожалел, предпочтя успешно пройти испытание Данзо. — Что Данзо нужно от нас? Я выполнил свою часть сделки. — Не знаю, о какой сделке ты говоришь. — Капитан пожал плечами, прежде чем вытянуть из-за спины тати. — Но у меня есть приказ привести вас. Предлагаю сдаться и не геройствовать. Даже ты не сможешь тягаться сразу со всеми АНБУ. Пересчитав подопечных Иори еще раз, Итачи нахмурился. Капитан, стоящий перед ними, был десятым. Десять опытных и смертоносных противников, служащих в подразделении особого назначения Конохи. Дело принимало весьма скверный оборот. — Хокаге знает об этом? Третий-сама лично отпустил нас. Позволил покинуть Коноху. — Итачи совершил попытку воззвать к совести перед службой тому, кому они приносили присягу на верность. — Хирузен уже давно не принимает решений, Итачи. Он стар и слаб. Он не способен полноценно управлять деревней. Поэтому Данзо-сама великодушно оказывает ему милость, защищая Коноху из тени. А для деревни вы и есть угроза. Непочтительное обращение к действующему Хокаге резануло слух. Насколько хорошо Данзо промывает им мозги, что они его считают едва ли не благодетелем? Итачи осмотрел Иори внимательно, продолжая убеждаться в своих догадках. Он не знает о том, что резня Учих дело рук самого Итачи, и что жестокий приказ был отдан его многоуважаемым Данзо. Итачи чувствует, как тяжело и рвано дышит за спиной Саске, как дрожат его руки. Ему страшно. Ощутимый численный перевес со стороны противников вынуждает даже сумбурные мысли Итачи скакать в поисках подходящего решения. Он знает, какими техниками владеет Иори. Знает, что не сможет легко поймать его в гендзюцу, но и предрасположенности такого сильного противника можно использовать с выгодой для себя. — Стихия Огня: Большой огненный шар! — Скорость старшего Учиха всегда впечатляла его оппонентов. Два пальца у губ, и навстречу Иори, готовому к атаке, летит обжигающее пламя. — Стихия Воды: Водяной дракон! Столкновение противоборствующих техник, испаряясь с громким шипением, растянуло густой белый туман по поляне. Подарив себе преимущество, Итачи подхватил младшего брата, забрав его из эпицентра битвы. Переместил Саске к одному из дальних деревьев, чтобы к нему не смогли подобраться со спины. — Посиди тут, Саске. Я быстро справлюсь с ними. Хорошо? — Стараясь успокоить младшего брата, он слегка улыбнулся, хоть и старался говорить быстро. Он ласково огладил его пухлую щеку большим пальцем. — Только сиди тут тихо, я наложу гендзюцу на это место. Они не смогут найти тебя. — Будь осторожен! — Саске схватил Итачи за рукав в последний момент. На самом дне его темных глаз плескался страх возможной потери старшего брата. Сложив пару печатей, Итачи исчез. И первый звон клинков, острый и пробирающий до дрожи, заставил Саске прижать колени к груди. Нии-сан точно справится. Он ведь еще никогда никому не проигрывал… За спиной у первого из команды Итачи появился, даже не позволив тому почувствовать свое присутствие. Кунай вошел в шею легко, провернулся с хрустом, пока вторая ладонь закрывала рот, чтобы даже предсмертного хрипа из его пробитого горла не вырвалось. Он уложил мертвое тело со съехавшей маской на сырую землю так же тихо, как и появился. Второго удалось поймать в ловушку гендзюцу с помощью прямого зрительного контакта. Он даже не кричал. Рухнул, как тряпичная кукла. Казалось, его застывшие стеклянные глаза вылезут из прорезей белой маски от увиденного в жестокой иллюзии. Итачи торопился. Драгоценное время-преимущество иссякало, стекая с пальцев мелкими песчинками. И сейчас он надеялся вывести из строя как можно больше противников. Ох, он уже представлял, как Иори будет зол, когда туман рассеется. Без шума вырубить третьего не получилось. Тот обнаружил Итачи, замершего над вторым трупом, раньше положенного. Даже предпринял попытку атаковать. Но Итачи извернулся, нанес локтем удар прямиком в маску, расколов ту надвое, и нашел шею противника немногим раньше. Багряные капли брызнули под ноги, а противник, захлебываясь собственной кровью, пал на влажную траву. Еще семь. Чертовски много. Туман редел, являя взору мутные очертания поляны, будто застывшей во времени. Команда Иори вместе с капитаном так же высматривает силуэт Итачи сквозь белое полотно. Благодаря шарингану, он видит немного больше остальных шиноби, что не может не радовать одинокого бойца. Саске в очередной раз вздрогнул. Он слышал, как глухо валились на землю тела, слышал хруст ветвей практически над головой и убеждал себя, что опасность в каждом шорохе ему всего лишь мерещится. Из его укрытия поляна с оседающим сизым туманом виднелась отлично. Его волны стремительно рассасывались, являя взору младшего очертания шиноби, схлестнувшихся в схватке. Наблюдать за боем брата Саске успевал с трудом. Он видел всполохи горящего шарингана, видел летящие в стороны золотые искры от столкновения кунаев и тати. Брат наконец вступил в открытый бой с остальными членами отряда, чей капитан лишь наблюдал и ждал исхода битвы. Их было больше. Нии-сан ловко уходил от атак в последние секунды, заставляя сердце Саске замирать, а пальцы — хвататься за сырую траву. Чудом он заметил, как один из противников, скрывшийся среди зеленых ветвей, прикладывает к губам странную трубку, целясь в его старшего брата. Холодный пот прокатился от затылка к пояснице осознанием, что нии-сан западню не видит! Слишком занят четырьмя другими противниками, атакующими со всех сторон. Саске не успел осознать, как подскочил на ноги, как рванул из укрытия, подгоняемый единственной мыслью — спасти Итачи от подлого удара в спину. — Стихия Огня! — Ведь он тоже кое-что знал и умел. — Большой огненный шар! Клановым техникам его успел обучить отец, и сейчас с губ маленького Саске срывалось адское оранжевое пламя, полностью поглощающее место укрытия стрелка, желающего вывести Итачи из стоя. Бой на поляне замер. Кто-то наблюдал за младшим Учиха с восхищением, кто-то оказался шокирован способностями ребенка. Неудачливый стрелок кричал, надрывая горло, пока языки пламени снимали с него кожу, обугливая ту до костей. Поистине чудовищной силы жар охватил поляну, распространяя вокруг себя запах горелой человеческой плоти. Первым пришел в себя Итачи. Ведь заглянув в глаза брата, испуганные собственным поступком, он догадался — Саске не знает, как скрыться и отступить. Сейчас младший брат растерянно стоит на виду у членов АНБУ и не может что-либо предпринять. Противники рядом зазевались, оставшись взглядом прикованными к догорающему трупу товарища. Лезвие тати перерезало шею одному и пробило грудную клетку второму АНБУ. Итачи расчистил себе путь, стремглав бросившись к застывшему брату. Каждая секунда на счету, а расстояние до брата все еще остается приличным. И Итачи не мог позволить, чтобы до Саске добрался кто-то раньше него. Вторым пришел в себя Иори. Клан Учиха всегда умел впечатлить противников, но, признаться честно, столь безумной выходки от младшего сына Фугаку он не ожидал. За поясом он нащупал такую же трубку. Отравленные дротики, приготовленные специально для этой миссии, имел каждый член его отряда. Но ошарашенные простофили-подчиненные вынуждали капитана принять меры самостоятельно. Он видел решительные действия Итачи. Видел, как он торопится спасти последнего дорогого человека. Видел… поэтому и выбрал целью своей атаки Саске. Итачи был уже близко. Пара шагов отделяла его от брата, он мог даже рассмотреть зрачок, обрамленный в ониксовую радужку. Руку протяни, и он сможет подхватить Саске и унести его подальше от битвы снова… Сначала он почувствовал касание ладоней младшего брата к своим рукам, а затем острая боль ударила в плечо, заставив Итачи споткнуться и едва ли не упасть на колени. — Нии-сан?***
Его руки держали двое, заломив до затекших лопаток. До полного отсутствия возможности поднять голову, чтобы взглянуть на предателя, продавшегося подразделению Корня. Любые движения и попытки вырваться посылали нестерпимую боль в позвоночник и шейный отдел. Она резко стекает горячими волнами вниз, вызывая приступы тошноты. В колени, на которые его так позорно поставили, неприятно упирались камни и ветки, принося невыносимое желание подняться на ноги. Яд по крови растекался медленно, словно тягучий свинец. Он обжигал вены. Серым дымом заполонял сознание, замедляя восприятие окружающего пространства. Шаринган совсем перестал подчиняться. Как бы ни хотел Итачи активировать свое додзюцу, он не мог, полностью утратив над ним контроль. Хотелось смеяться. От чуждого ему чувства беспомощности, ведь он слишком привык владеть ситуацией, просчитывая даже самые маловероятные события. Но он никогда не задумывался, что умрет так… Что не сможет просчитать действий собственного брата. Как же стыдно. — Я знал, что одолеть тебя будет непросто. — Слова капитана в голове всплывают медленно, слышась будто издали. Он чувствует, что Иори стоит рядом, но видит перед собой только чужие сандалии. Моргает, но зрение отказывается быстро фокусироваться. — Но даже в одиночку ты смог перебить половину моего отряда. Наверное, стоит сказать «спасибо» твоему братишке… — Нии-сан! Он слышит надрывающийся голос Саске, полный отчаяния. И на краю сознания понимает, что тот все еще сопротивляется. Продолжает брыкаться в чужих цепких лапах, безуспешно пытаясь вырваться. Стыдно. — На что ты рассчитывал, пытаясь спасти его? — Иори приподнимает его за подбородок острым концом тати, всматривается в затуманенные глаза противника, которого всегда считали едва ли непобедимым, талантливым гением. Держит дистанцию на расстоянии вытянутой руки. — Хреновый из тебя шиноби, если ты, как сопляк, не способен рвать связи, мешающие тебе выйти победителем. Ты жалок. Смешок вышел хриплым. Итачи попытался улыбнуться, но вышла лишь кривая усмешка, из-за которой сухая кожа на губах натянулась и лопнула. Лицо Иори плыло. Итачи больше не смог бы назвать ни цвета глаз, ни разобрать шевеления губ. — А разве сила заключается в том, чтобы принести в жертву родного брата? Жалок ты, раз смог так легко отказаться от Хиро. — Голос подводил, срываясь, из-за пересохшего горла. — Избавился от него, чтобы стать кем? Услужливым псом старого маразматика? Тяжелый удар пришелся по лицу. Он бил наотмашь. Внешней стороной ладони, прикрытой не только черной плотной перчаткой, но и металлической пластиной. Голова резко дернулась в сторону, а звон в ушах будто вывернул наизнанку барабанные перепонки. С подбородка упали первые кровавые капли. В глазах резко потемнело. — Нии-сан! — Надрывался Саске, трепыхаясь в собственной клетке захвата одного из АНБУ. Он снова плачет. — И что только Данзо-сама нашел в тебе? — Прошипев, Иори схватил за челюсть, приблизившись почти вплотную. Он хотел, чтобы Итачи смотрел ему в глаза. — Без шарингана ты ничтожество. Фамилия Учиха практически стерта из истории мира шиноби. Я заставлю тебя наблюдать за тем, как медленно умирает твой младший брат. А затем ты отправишься за ним, перед этим испытав на себе все прелести пыточной камеры в штабе. Я лично избавлю наш мир от вашего мерзкого клана, который не достоин в нем существовать. В рывок Итачи вложил свои последние силы, нанеся удар лбом в лицо зарвавшегося ублюдка. И теперь надеялся, что хруст, который он услышал, обошелся Иори сломанным носом, не меньше. Иори отстранился, хватаясь за переносицу, и отступил на пару шагов от старшего Учиха. Слишком непокладистый. Но ничего, он еще успеет научить его хорошим манерам. Благо на обратном пути им представится достаточно времени для более тесного общения. — Заканчивайте с ним. — Скомандовал капитан. Как жаль, что доставить братьев Данзо-саме необходимо живыми. Он бы с удовольствием прикопал их трупы прямо здесь, чтобы никто и никогда не нашел могил последних из Учиха. Итачи дернулся, когда что-то острое вонзили его в шею. Какой дрянью его еще накачают, прежде чем лишить жизни? — Не рассчитывай, что быстро умрешь. — Оповестил Иори. — Тот яд достаточно истощил тебя, но благодаря этому ты не окажешь нам сопротивления. Он не позволит тебе контролировать и копить чакру. — Он обернулся, взглянув на Саске. — Вколите то же самое младшему. Чтобы больше без сюрпризов. Итачи попытался вырваться изо всех сил. Только не ему! Только не Саске. Сам он готов стерпеть любые издевательства, лишь бы брат остался невредим. Но его потуги пресеклись даже как-то слишком легко. Дрянь, что ему вкололи, стремительно растекалась по крови, насильно выключая сознание, будто кто-то опустил в голове рубильник. Он не мог сопротивляться. Мыльная картинка перед глазами наклонялась в разные стороны, больше не имея шанса выпрямиться. Он с трудом разобрал, как кто-то закричал, а затем шиноби, удерживающий Саске, свалился на землю. Кажется, мертвый. За оружие схватился даже капитан вместе с подчиненными, скрутившими ему руки. Итачи не почувствовал боли от падения. Его отпустили. Просто бросили на землю, ведь держать свое тело самостоятельно он уже не мог. Реальность уплывала, позволяя мыслями хвататься лишь за крупицы происходящего. Глухой лязг клинков, слышимый словно через водяную толщу. Бегущий к нему Саске. Испуганный то ли нападением, то ли состоянием старшего брата. Его маленькие теплые ладошки на щеках. Действительно теплые. Он что-то говорил-говорил, но слов Итачи так и не смог разобрать. Он видел длинный белый плащ, прежде чем в его глазах картинка окончательно померкла…