***
В глубине души он понимал, что мог не спешить. Ему не помогло то, что он влетел в университет двадцать минут спустя, не расчесавшись и едва-едва умывшись — потому что столкнулся с преподавателем на выходе из аудитории, и тот оглядел его с ног до головы таким взглядом, будто Синчэнь лично был виноват во всех проблемах его жизни. Он попытался сказать что-то — объяснить, что проспал, что подготовка к экзаменам вымотала его, что он переделывал проект, но бесполезно; всё, чего он добился — получасовой лекции на тему его манер, манер нынешнего поколения, неуважения к преподавателям и старшим, и что на месте Синчэня он бы постыдился смотреть родителям в глаза. Самое ужасное, что он был прав. Оправданий у Синчэня не было. Ещё хуже стало, когда в коридоре он столкнулся с парой своих одногруппников. — Как прошло? — спросил он с натянутой улыбкой, обменявшись с ними приветствиями. Они переглянулись. — Да примерно как у тебя, только мы на экзамене были, — ответил один из них. — Поверь, ты сэкономил себе лишние нервы. Очень мудро с твоей стороны. — Да, ты время явно получше провёл, — весело фыркнул другой. Синчэнь непонимающе посмотрел на него, и он красноречиво похлопал себя по шее. Нахмурившись, Синчэнь попытался найти телефон, чтобы посмотреться в камеру, но не нашёл и запоздало вспомнил, что оставил его у Сюэ Яна — и похолодел при мысли, что так и не отписался Цзычэню. Пришлось просить телефон одногруппника, но когда он залогинился в свой аккаунт, то увидел там написанное от своего имени: «Всё норм. Не надо ко мне ехать». Цзычэнь ответил коротким «Точно?», на которое от лица Синчэня было отвечено лишь «Потом расскажу». Выдохнув, он мысленно поблагодарил Сюэ Яна — сам бы он ответил, может, не так резко, но Цзычэню хотя бы не пришлось ехать к нему через весь город, чтобы узнать, что он попросту проспал экзамен, о котором столько волновался. Вернув телефон и попрощавшись, Синчэнь разбито дошёл до туалетов, чтобы умыться. Холодная вода помогла, но несильно — а когда он поднял глаза и увидел себя в зеркале, то понял, о чём говорил одногруппник. На шее, там, куда вчера укусил Сюэ Ян, красовался отчётливый бордовый синяк. С которым он полчаса стоял перед своим преподавателем и который отлично был ему виден. Подавив позорное желание запереться в кабинке и пожалеть себя, Синчэнь побрызгал остатками воды себе на лицо и, даже не вытеревшись, побрёл домой.***
Осознание, что он завалил экзамен, к которому был готов, пришло медленно, медленнее, чем он ожидал. Он не пошёл к себе — вернулся к Сюэ Яну, поблагодарил за сообщения, забрал телефон и сел на кровать. И внезапно понял, что всё — больше он с неё не поднимется. За всю свою жизнь он никогда ни в чём не проваливался. Он не считал себя самым лучшим — понимал, что есть люди умнее, трудолюбивее, упорнее, добрее него. Но вместе с тем понимал: объективно, он всегда был среди лучших. На контрольных, на экзаменах, на олимпиадах — где-то дома родители хранили целый шкаф наград, которые он заработал за детство и юношество, какие-то с лёгкостью, какие-то тяжелее. Он побеждал на соревнованиях, он преуспевал в учёбе, он всегда всем нравился — и теперь это всё… Неожиданно показалось неподъёмным. Он сидел в комнате Сюэ Яна, пялился в пол с каким-то липким пятном и не понимал. Он не понимал, что делать с собой. Он не понимал, что делал с собой всю свою жизнь, как все его решения, как практически идеальное детство привело его к этому моменту, когда из-за какой-то ерунды — и разумом он понимал, что это ерунда, что это должно быть ерундой — пошатнулся и рассыпался его хрупкий успешный мир. Никто ведь не выгонял его из университета. Он даже мог как-нибудь… выкрутиться, придумать что-то, чтобы не слететь со скидки, а если и нет — он даже не сам платил за образование. И учился не в самом дорогом университете. Мог бы — но не учился. Это было так странно — это одновременное осознание, как сильно ударил по нему этот провал, и вместе с тем — что это мелочь. Что нормальные люди, наверное, даже внимания не обратили бы, лишь отшутились бы и пошли праздновать заваленный экзамен с друзьями. Синчэнь видел, что так пара его одногруппников и поступила, и просто… не понимал. Но даже Сюэ Ян смотрел на него странно, когда Синчэнь ввалился к нему в квартиру. Пропустил его в свою комнату, постоял на пороге, но ушёл на кухню, так и не зайдя. Синчэнь слышал, как он кипятит чайник, звенит чем-то, но чайник давно вскипел, а Сюэ Ян так и не появился. Наверное, он считал, что Синчэнь реагирует слишком остро. Он ничего не сказал, но Синчэнь понимал, что окажись Сюэ Ян на его месте — ему было бы плевать. Его не заботило, что его отчислили, он говорил об этом чуть ли не с гордостью, которая Синчэня поражала. Его много что поражало: наплевательское отношение почти что ко всему, лёгкость, с которой Сюэ Ян отбрасывал привычные для Синчэня нормы, словно их вовсе не существовало. Не удивительно, что он так быстро и так сильно влюбился в него — Сюэ Ян был для него человеком, приоткрывшим завесу в какой-то странный и непонятный новый мир. И этот мир Синчэню нравился. Но он к нему не принадлежал. Он старался не представлять, что сейчас думает о нём Сюэ Ян, потому что в груди что-то неприятно ныло. Он быстро понял, что именно — мерзкий, унизительный страх. Он не хотел, чтобы о нём подумали плохо. Но вместе с тем он разочаровал всех, пусть и по разным причинам: и Сюэ Яна, и Цзычэня, и родственников, которые всё равно рано или поздно узнают, если Синчэнь не сможет сохранить скидку. Он не представлял, как расскажет им. Он не представлял, как расскажет Цзычэню. Как взять себя в руки, он тоже не представлял. Послышались шаги. Дверь приоткрылась; Синчэнь приподнял голову, ожидая увидеть Сюэ Яна, но в проём сунулась Цзянцзай. Он попытался слабо ей улыбнуться, но она едва ли обратила на него внимание, даже когда он опустил руку и вяло пошевелил пальцами. Так что он просто проследил за ней взглядом. Посмотрел, как она обходит мебель, водя усами, как с любопытством принюхивается к одиноко валяющемуся в углу носку Сюэ Яна, как брезгливо бьёт его лапой. Это вырвало у Синчэня слабый смешок, а потом он длинно судорожно выдохнул через нос. — Иди ко мне, — позвал он тихо. Цзянцзай шевельнула ухом, посмотрела в его сторону и уселась посреди комнаты, царственно распрямив передние лапки. — Ты красивая, ты знаешь? Цзянцзай, скорее всего, знала, потому что продолжила сидеть без движения. Синчэнь поскрёб ногтями одеяло, потом джинсы у себя на коленях, что заинтересовало её — он видел, как расширяются её зрачки. Он продолжил скрести, надеясь, что она припадёт к полу и попытается поохотиться за его рукой, но несколько мгновений спустя она просто встала, подошла к нему и заинтересованно понюхала пальцы. Приоткрыла рот, как будто хотела мяукнуть или зашипеть, посмотрела на Синчэня, и тот, улыбнувшись ей, почесал её под подбородком. Цзянцзай подставилась под его пальцы, пихаясь головой и прижимаясь к ноге всем телом, и Синчэнь закусил губу, втягивая в себя воздух. — Извини, — сказал он, — можно я… Она дёрнулась, когда он осторожно подхватил её под живот, коротко недовольно заворчала, но, на удивление, не сбежала в ту же секунду, что Синчэнь опустил её к себе на колени. Правда, и не легла — встала на нём и позволила ещё немного себя почесать. Уши у неё стояли торчком, и Синчэнь погладил её по голове, немного надавил на спину, укладывая её, а потом осторожно отнял руки — и она осталась лежать, не расслабленная, но и не спешащая спрыгнуть прочь. — Спасибо, — пробормотал он. Голос влажно дрожал. Цзянцзай, дёрнув ухом, задрала голову и уставилась на него огромными зелёными глазами. Синчэнь зарылся пальцами в её гладкую, длинную шерсть; за ней явно ухаживали и любили — даже драное ухо и разбойничий вид не умаляли её красоты. А ещё в её шерсти отлично утопали слёзы. Синчэнь даже не сразу сообразил, что это его, только ощутил, что что-то влажное попало под пальцы, и что Цзянцзай перед ним расплывается в чёрное пятно. Стало стыдно. Он даже не знал, почему плачет — потому что, такой дурак, впервые в жизни сделал что-то неправильно? Не так, как от него ждали? Потому что кто-то мог в нём разочароваться? Он судорожно рассмеялся, качая головой. Нет, это было ерундой. Он просто… устал. Не хотел думать о том, как снова придётся идти к людям и доказывать что-то, как придётся сдавать всё это после того, как всё давно уже должно было закончиться, как все вокруг будут спрашивать, что случилось, нет ли у него проблем в жизни, не попал ли он в плохую компанию, не нужна ли ему помощь. Он этого не хотел. Он просто хотел лечь и проспать ещё несколько дней, забить на всю сессию, пойти и забрать документы из универа прямо сейчас, а потом… Он не знал, что будет делать потом, и это пугало. Хорошая учёба, хорошая работа, хорошая семья. Светлая, протоптанная тропа, лежащая перед ним. Он думал, что двигался по ней уверенно, а теперь… сомневался. Может, он и вовсе не двигался — просто его упорно толкали. Дверь скрипнула. Цзянцзай под его пальцами шевельнулась, и Синчэнь почесал её за ухом, чтобы отвлечь. — Заходи, — позвал он неожиданно сиплым голосом. Чуть прокашлялся, поморгал, но зрение всё равно плыло, и теперь к Цзянцзай присоединилось ещё одно чёрное пятно, значительно больше и сидящее перед ним на корточках. Какое-то время Сюэ Ян молчал. Потом хмыкнул. — Ревёшь? — спросил он. Синчэнь рассмеялся дрожащим голосом. — Ага, — ответил он сдавленно, улыбаясь. — Не знаю, почему. — У тебя синдром хорошего мальчика, — сказал Сюэ Ян. Протянул руку, и Синчэнь на долю секунды ощутил его пальцы рядом со своими, когда он тоже зарылся в шерсть Цзянцзай. Та, на удивление, не попыталась отгрызть ему руку. — Что-то пошло по пизде, и всё, мир закончился. Хохотнув, Синчэнь вытер глаза тыльной стороной ладони. — Знаешь, в детстве я тоже много плакал, — неожиданно сказал он. — Особенно когда видел что-то несправедливое. Родители отказывались брать меня в кино, потому что я начинал там реветь, если кого-то в чём-то ошибочно обвиняли. А потом мне взбрело в голову, что эту несправедливость нужно искоренять, и я выпросил записать меня в секцию боевых искусств… — Потом сшил себе супергеройский костюм, ходил по городу и раздавал всем пиздюли? — с живым интересом перебил Сюэ Ян. — В восемь лет? — рассмеялся Синчэнь, качая головой. — Нет, хотя, наверное, тогда твоя идея мне бы очень понравилась. — Сяо Синчэнь, защитник справедливости, — сказал Сюэ Ян, с задумчивостью, любопытством и глубокой язвительностью одновременно. — Побеждает зло своей святостью и слезами. Преступники падают к его ногам и умоляют, чтобы он на них наступил. — Наступил? — переспросил Синчэнь, улыбаясь. Сюэ Ян красноречиво промолчал, и он охнул. — Никто не хочет, чтобы я на них наступил! — У тебя устаревшие данные, — промурлыкал Сюэ Ян, пробегаясь пальцами по его ноге. Синчэнь ощутил, как к лицу приливает краска, и поспешно вытер остатки слёз, чтобы возмущённо на него посмотреть. Сюэ Яна, судя по клыкастой ухмылке, это не смутило. — О чём ты вообще думаешь? — Честно? — спросил Сюэ Ян. Синчэнь с опаской кивнул. — О том, как хочу затрахать тебя до слёз, а потом слизать их. Тебе пиздец как идёт заплаканный вид. Цзянцзай резко мявкнула от того, с какой силой Синчэнь сжал на ней пальцы, и хлопнула по кровати хвостом. — Ох, прости, прости, пожалуйста, — забормотал он, поспешно поглаживая её и пытаясь проконтролировать дрожащий голос. Лицо у него пылало так, что его пощипывало. — Сюэ Ян! — шёпотом выдохнул он. — Что плохого в том, что у меня встаёт на маленького заплаканного Святошу? — насмешливо поинтересовался тот. — Я старше тебя, — заметил Синчэнь, решив сосредоточиться на той части его слов, от которой не останавливалось сердце. — И выше. И шире в плечах. Я не маленький. — Зато у меня член больше, — парировал Сюэ Ян. — Чего? Не больше! — Сравним? Синчэнь, не выдержав, отвёл взгляд, но сразу же ощутил на щеке грубоватую ладонь. Большой палец провёл по влажным ресницам, а потом по коже под глазом, где и остался, шершавый и тёплый. Синчэнь закрыл глаза, несильно почёсывая Цзянцзай за загривком. Она мурчала — он чувствовал это под пальцами, пусть и не слышал. — Спасибо, — сказал он тихо. И пока Сюэ Ян не успел ответить какой-нибудь глупостью про сравнение их размеров — закрыл ему рот свободной ладонью. Но всё равно тихо рассмеялся, когда ощутил на коже щекотное прикосновение языка. — Ты ставил чайник, да? — Ммм, — отозвался Сюэ Ян. Синчэнь убрал руку. — Но чай кончился. Так что у меня есть для тебя целый чайник горячей воды. — Сойдёт, — решил Синчэнь, но потом понял, что не может встать, потому что на нём лежит Цзянцзай и уходить явно не собирается. Сюэ Ян понял это почти одновременно. — Просто охуеть, — сказал он. — Чем Святоша лучше меня? — Он тыкнул её в нос, и Синчэнь тут же перехватил его руку. — Тем, что не достаю её? — предположил он. — Сейчас, давай я… Он осторожно поднял её на руки, и Цзянцзай зарычала, завозилась, будто хотела слезть, но вместо того, чтобы спрыгнуть, вцепилась когтями в его руку и вскарабкалась на плечо. Точнее, верхняя её часть вскарабкалась на плечо, потому что она была слишком большая, чтобы усесться там, и Синчэню пришлось поддерживать её, попутно наслаждаясь то и дело лезущим в нос и рот пушистым хвостом. — Всего день прошёл, а она уже от тебя не отлипает, — сказал Сюэ Ян. Попытался почесать её, но она пихнула его задней лапой, и он хлопнул её по заднице. — Животные часто повторяют за хозяевами, — сказал Синчэнь и, пока Сюэ Ян не успел парировать, добавил: — Пойдём, напоишь меня своей тёплой водой. — Горячей, — недовольно поправил Сюэ Ян, и Синчэнь ему улыбнулся. Придерживая Цзянцзай, он прошёл за Сюэ Яном на кухню и присел на диван. Охнул, когда Цзянцзай спрыгнула, попутно больно зацепив когтями за спину, но смог только засмеяться, когда она пошла к миске и уселась, запрокидывая голову и пару раз призывно мяукая. — Сейчас я что-нибудь… — начал Синчэнь, приподнимаясь и попутно потирая глаза, которые побаливали от подсохших слёз. Сюэ Ян поставил перед ним кружку с тёплой — горячей — водой. — Сиди, я покормлю эту хуёвину, — сказал он. Синчэнь благодарно взял кружку и отпил; удивительно, но это немного помогло успокоиться — он практически ощутил, как расслабляются плечи. Захотелось упереться лицом в стол и полежать так немного, но вместо этого он посмотрел на Сюэ Яна, выдавливающего Цзянцзай пакетик кошачьего корма. Закончив, он бросил его на стол, покосился на Синчэня, снова взял и выбросил в мусорку — а потом полез рыться в шкафчики. Наблюдать за ним, занимающимся домашними делами, было приятно. Почему-то помогало собраться, привести мысли в порядок, даже если из всех мыслей у него осталась одна основная: о том, как сильно он устал. Может, стоило принять то предложение Сюэ Яна про слёзы. Просто вернуться к той теме, и он бы мог… От этой мысли Синчэня отвлекла громкая вибрация. Сюэ Ян, выругавшись, достал из кармана телефон, хмуро посмотрел на него, а потом скривился и отключил. Порывшись в шкафу ещё немного, кинул Синчэню леденец, который тот благодарно перехватил, забросил в рот и запил водой. Вышло противно, но почему-то всё равно приятно. Телефон Сюэ Яна завибрировал снова, сначала чередой сообщений, а потом звонком. Синчэнь, откинувшись на спинку дивана, приподнял брови. — Возьмёшь? — спросил он. Сюэ Ян передёрнул плечами. — В пизду, — сказал он. — Там ничего важного. Но Синчэнь, вытянув шею, рассмотрел контакт звонящего. — Это Вэй Усянь, — сказал он, ощущая, как по телу бежит холодок. — Он же твой начальник… — Вот так проницательность, Святоша, — сказал Сюэ Ян. — Если я возьму трубку, он меня обязательно припряжёт. Ну его нахуй. Синчэнь нахмурился. Почему-то ему казалось, что Сюэ Ян должен был с радостью помчаться припрягаться куда угодно, если звал его Вэй Усянь. — Ответь ему, — попросил он. — Пожалуйста. Не хватало ещё, чтобы и Сюэ Ян получил сегодня выговор. Тот явно хотел что-то сказать, но в последнюю секунду закатил глаза и сдержался. Схватил всё ещё звонящий телефон. — Только снова не разревись, — сказал он и вышел из кухни, на ходу бросая в телефон: — Ну?.. Хлопнула дверь. Синчэнь слышал, как он разговаривает, но не мог разобрать слов. Что-то неуютное засело в груди, подтолкнуло, и он, сам не понимая, что и зачем творит, отставил кружку и тихо поднялся. Стараясь не шуметь, он вышел в коридор и встал около двери в комнату Сюэ Яна, не рискуя открывать её или прижиматься ухом. Но слышно было и так — и Синчэнь сглотнул, с неприятным липким чувством осознавая, что подслушивает чужой разговор. Он никогда так не делал, а сейчас просто… не мог заставить себя остановиться. — ...да сказал же, что не могу, — услышал он голос Сюэ Яна. — Почему сейчас-то? Что, учитель Вэй так по мне соскучился? Он снова замолчал, и Синчэнь, не выдержав напора любопытства, заглянул в щель двери. Она почти не открывала обзора, но он видел, как Сюэ Ян ходит по комнате, теребя в руках всякую мелочёвку. — Серьёзно, я не могу выйти потом? — спросил он. Выслушал ответ, хмыкнул. — Да ладно, я всё ещё готов отработать телом, если так неймётся. Можешь спросить у Синчэня, он даст рекомендации. Ох — Синчэнь, кажется, ни разу не слышал, чтобы Сюэ Ян называл его по имени, и даже очевидный контекст не заставил отвлечься. Это было иррационально приятно. Он отвёл взгляд, упираясь им в пол, прикусил губу, и следующие слова Сюэ Яна едва не пролетели мимо ушей. — Блин, учитель Вэй, пиздец, никогда не прощу, — сказал он, а потом дверь в комнату распахнулась, и Сюэ Ян едва не врезался в Синчэня. Тот, охнув, отступил на шаг, ударился спиной о стену и встретился взглядом со вскинувшим бровь Сюэ Яном. — Подслушиваешь, Святоша? Синчэнь открыл рот, но ничего не сказал. Он ведь даже не собирался подслушивать — просто, может… не хотел оставаться в одиночестве. Но он всё равно кивнул, прислоняясь спиной к стене, и устало потёр лицо. — Прости, пожалуйста, — сказал он. — Я сегодня… не знаю. Не в лучшем состоянии? Сюэ Ян фыркнул. — Правда, детка? По тебе совсем не заметно, — сказал он. — Ну, услышал что хорошего? — Тебе нужно на работу? — спросил Синчэнь вместо нормального ответа. Почему-то захотелось сползти по стене и посидеть так немного. — Хреново подслушиваешь, — заметил Сюэ Ян. — Я ж сказал, что никуда не пойду. — Почему? — спросил Синчэнь, поднял на него голову и столкнулся взглядом с чёрными внимательными глазами. — Из-за меня? На лице Сюэ Яна мелькнуло какое-то непонятное выражение — то ли недовольство, то ли раздражение, то ли ещё что-то, и он скрестил руки на груди, вскидывая подбородок. Синчэнь знал эту позу — Сюэ Ян защищался. Внезапно Синчэнь понял: для Сюэ Яна всё это могло быть так же ново, как и для него самого. Только в его случае это был не проваленный экзамен, а необходимость… заботиться о ком-то. Утешать. Его утешать, Синчэня. Иногда сложно было поверить, что Сюэ Ян до этого не был ни с кем в отношениях. Иногда он казался идеальным. — Я пойду с тобой, — предложил он и понял, что действительно этого хочет. — Вэй Усянь же не будет против? Я постараюсь вести себя потише, чтобы не мешать. И снова странное выражение, но уже другое — Синчэнь не успел рассмотреть, но оно не было плохим. В следующее мгновение Сюэ Ян насмешливо посмотрел на него, улыбаясь краем губ. — Да, точно, Святоша, у нас же там такая тихая, сосредоточенная обстановка, — сказал он дразняще, и Синчэнь тоже не сдержался, рассмеялся, прикрывая рот запястьем. Потом, после нескольких секунд тишины, Сюэ Ян спросил: — Ты серьёзно? Потому что там будет абсолютно нехуй делать. — Если ты уйдёшь, мне всё равно нечем будет заняться, — заметил он, и, пока Сюэ Ян не влез с какой-нибудь пошлой шуточкой, продолжил: — А ещё ты явно не в том положении, чтобы отказываться от работы. У тебя даже чая нет. Сюэ Ян посмотрел на него с прищуром. — И кто в этом виноват? — поинтересовался он, как будто это Синчэнь должен был закупать продукты, пока Сюэ Яна не было в городе. — Ну, ладно. Раз тебе так хочется — пойдём. Вопреки ожиданиям Синчэня, они не спешили. Сначала Сюэ Ян отправил его расчёсываться и умываться, сказав, что иначе он перепугает народ на улице, а когда они всё же вышли, повернул в противоположную от автобусной остановки сторону и протянул Синчэню руку в перчатке. Синчэнь, ничего не говоря, сжал её в своей и передал Сюэ Яну один из пары беспроводных наушников. Несмотря на почти часовой путь, Синчэнь не заметил, как пролетело время. На улице было прохладно, и он рассеянно смотрел то на облачка пара, вырывающиеся изо рта, то на прохожих, то на ползущие мимо здания, и хотя ещё несколько часов назад настроение казалось безнадёжно испорченным, прогулка вогнала его в приятный, расслабленный транс. К тому времени, как они добрались, он слабо улыбался сам себе, поглядывая на забавно торчащие волосы Сюэ Яна, растрёпанные ветром, потому что он категорически отказывался надевать шапку, а капюшона на его куртке предусмотрено не было. Вэй Усянь встретил их на ресепшене — вернее, с удивлением вскинул голову, когда Сюэ Ян толкнул дверь и пропихнулся в неё вместе с Синчэнем. — Ничего себе, — сказал он. — Ты что, поработать решил? — Святоша решил за меня, — ответил Сюэ Ян, зубами стягивая перчатки. Синчэнь вежливо кивнул Вэй Усяню, и тот помахал в ответ. Он всё ещё выглядел, как подросток, которого запихнули в тело взрослого — с кособоким хвостом, в майке и джинсах, он восседал на стойке ресепшена и задорно грыз карандаш, то и дело забирая из принтера какие-то печатающиеся бумаги. — Ну, что у тебя за срочные дела? Как оказалось, делами были расходники, которые привезли этим днём и большую часть из которых Вэй Усянь ещё не распаковал и не проверил, и новая кушетка, которую должны были доставить через пару часов и которую Сюэ Ян должен был собрать. — А, ну и кабинет заодно помой, — сказал Вэй Усянь, довольно улыбаясь. Сюэ Ян, небрежно сбросивший куртку на диванчик для посетителей, скрестил руки на груди. — Сам не хочешь? — А ты мне тогда зачем? — усмехнулся Вэй Усянь, и Сюэ Ян закатил глаза. — Говорил же, что тут будет тухло, — вполголоса бросил он Синчэню, и тот тихо рассмеялся. — Я могу помочь, — предложил он, но неожиданно Вэй Усянь зацокал языком. — Помогать? Этому нахлебнику? Он мне ещё три месяца отработок должен, — сказал он. — Ему нельзя отлынивать, его это расхолаживает. Сюэ Ян молча покрутил пальцем у виска, округляя глаза и дёргая головой в сторону Вэй Усяня, и тот ловко метнул в него карандаш. — Соскучишься — приходи, я в кладовке, — сказал Сюэ Ян напоследок, с намёком пошевелив бровями. Синчэнь только и смог, что легко хлопнуть его по руке и попытаться скрыть покрасневшие щёки от внимательного взгляда Вэй Усяня. Тот, к счастью, не стал комментировать, хотя улыбнулся ну очень уж солнечно. Синчэнь, кашлянув, тоже снял куртку, повесил её, как подобает, а заодно поднял и куртку Сюэ Яна, чтобы сесть на диван самому. В этот раз освещение работало нормально, и он смог разглядеть рисунок на стене получше; он был красивым, живым, сочным и ярким — Синчэнь вспомнил, что говорил о Вэй Усяне Сюэ Ян, и был склонен с ним согласиться: если Вэй Усянь рисовал пейзаж пристани сам, он действительно был гением. Это подтверждали и грамоты на стене — за победы на конкурсах, благодарности за мастер-классы и организации открытых салонов, за проведение выставок. Некоторые из них висели немного криво, какие-то были перекрыты детскими рисунками, словно продемонстрировать их было не так важно, как изображение парочки кособоких кроликов. Почему-то это заставило улыбнуться, и Вэй Усянь, словно заметив это, бросил на него взгляд. — Значит, это ты был теми неотложными делами, из-за которых он не мог выйти на работу? — спросил он с улыбкой. Синчэнь замер с руками на коленях. — Простите, — сказал он. — Я не думал, что он откажется из-за меня выходить. Вэй Усянь посмотрел на него с таким удивлением, будто Синчэнь отрастил себе вторую голову. — Вы друг друга стоите, — сказал он. Синчэнь непонимающе улыбнулся, и Вэй Усянь покачал головой. — Забудь. Не надо было трогать его без предупреждения. Так что спасибо, что его притащил, — он коротко отсалютовал Синчэню, покачивая ногой. — Не за что, — ответил тот, потому что действительно было не за что — он сам был виноват, что Сюэ Ян вообще отказывался куда-то идти. Если бы сразу взял себя в руки… Но, к сожалению, беспокоиться об этом было поздно. — Я не думал, что вы будете сегодня работать. — А, — Вэй Усянь легко махнул рукой. — Официально у нас выходной. Неофициально — Лань Чжань всё равно сегодня весь день принимает экзамены, а Сычжуй сдаёт. Они у меня просто ну жуть какие умные! — Он весь светился от гордости, и Синчэнь искренне попытался ему улыбнуться, но вышло натянуто. Вэй Усянь глянул на него с живым любопытством. — А у тебя, кстати, сегодня нет никаких экзаменов? Синчэнь не ответил, но выдержать его взгляд не смог. Несколько секунд Вэй Усянь молчал, а потом охнул и хлопнул по столешнице. — Погоди, серьёзно? Ты что, умудрился что-то не сдать? — спросил он. — …Типа того, — ответил Синчэнь и вздрогнул, когда Вэй Усянь вскинул голову. — Сюэ Ян! — заорал он. В глубине здания послышался подозрительный грохот. — Я тебе штраф выпишу! — С какого хуя?! — проорал Сюэ Ян в ответ. — Ты плохо влияешь на окружающих! — крикнул Вэй Усянь, и что-то снова загрохотало, послышалась ругань, а потом из коридора вылетел совок и врезался в стену в паре метров от Вэй Усяня. Тот рассмеялся в голос. — Нет, правда, как ты умудрился? Он снова обращался к Синчэню — и почему-то казалось, что в его вопросе должно было быть осуждение, но его не было. Видимо, что-то проявилось на лице Синчэня, потому что мгновение спустя Вэй Усянь пожал плечами. — Ну, не мне говорить, — признал он. — Я вообще в своё время вылетел. — С первого курса? — спросил Синчэнь. Вэй Усянь хохотнул, запрокидывая голову. — Нет, это под силу только особенным, — он кивнул в сторону коридора. — Хотя меня тоже выгнали за драку. На взгляд Синчэня Вэй Усянь не был похож на человека, склонного драться — но, наверное, не зря Сюэ Ян поглядывал на него с влюблённым блеском в глазах. Синчэнь усмехнулся в кулак; Сюэ Ян явно умел выбирать себе кумиров. — Вы были художником, да? — спросил он. — Ага, — отозвался Вэй Усянь. Он продолжал проглядывать свои бумаги, иногда забирая новую партию из принтера, и отмечать там что-то карандашом. Синчэню пришлось сдерживаться, чтобы не предложить помощь снова — неловко было сидеть вот так и ничего не делать. — Ну, я и есть. Просто больше этим не зарабатываю. Если не считать вот этого всего, — он махнул рукой на студию. — Но учился я, кстати, на химика. Классная специальность, но, как выяснилось, не для меня. А ты у нас кто? Юрист же, да? Синчэнь кивнул, заметив, что Вэй Усянь косится на него с любопытством. — Третий курс. Если меня не отчислят, — добавил он и сам не понял, пошутил или сказал серьёзно. — Я тебя умоляю. Нужно быть полным неудачником, чтобы вылететь за единственный экзамен, — хмыкнул Вэй Усянь. — А если попробуют — ты обращайся. Упаду перед Лань Чжанем на колени, чтобы он тебя спас. Вот теперь Синчэнь рассмеялся уже искренне. — Спасибо, — сказал он. — Я очень надеюсь, что до этого не дойдёт. — Да ты обращайся, — протянул Вэй Усянь. — Я всё равно часто перед ним на коленях стою. — Пиздец, — послышался голос Сюэ Яна, который высунулся из коридора с коробкой чего-то в руках. — Тебе совсем некому рассказывать про свою еблю? — Иди отсюда, — дружелюбно сказал ему Вэй Усянь. Сюэ Ян показал ему язык, подмигнул Синчэню и скрылся. — Как будто сам может о чём-то другом говорить… Только языком и треплет. Хотя, может, и не только. — Он похлопал себя пальцами по стороне шеи, и Синчэнь охнул, машинально прижимая руку к засосу, про который успел забыть. — Вы занимаетесь только татуировками? — спросил он быстро, изо всех сил пытаясь перевести тему и одновременно не звучать так, будто её переводит. Вэй Усянь мельком вскинул на него глаза, усмехнулся, но позволил сохранить лицо. — Типа того. Но не только салоном, — сказал он, доставая из-за стойки ноутбук, от которого тянулся шнур к принтеру, и устраивая его на коленях. Чуть нахмурился, щёлкая тачпадом, издал длинное «хммм» и продолжил: — Я здесь обычно на время учебного года, пока Лань Чжань и Сычжуй тут. Ну, может, пару раз куда-нибудь съезжу. А летом куча всяких фестов и конвентов проводится, так что я мотаюсь, где придётся. Ну, и они со мной. — Мотаетесь по Америке? — спросил Синчэнь с интересом. Вэй Усянь почесал нос. — По Америке, по Китаю, по Европе. Куда позовут. Летом, вроде, конвент во Франции намечается — о, кстати, ты же говоришь по-французски? — Немного, — ответил Синчэнь. — Отлично, — по-французски же ответил Вэй Усянь, глядя на него горящими глазами. — Мне нужна практика! И он затараторил про то, как редко ему удаётся поговорить на других языках, что английский ещё ладно, но вот французский-итальянский-испанский-японский начинают забываться, что его сын почему-то категорически не хочет ходить на сотню разных языковых курсов, потому что увлекается историей, и она занимает у него кучу времени, и что Лань Чжань может говорить с ним на иностранных языках только о узкой теме его специальности, а Вэй Усянь её и по-китайски понимает не особо. Если он понимал эту тему так же не особо, как говорил по-французски, то он мог писать по ней диссертацию. Первые несколько мгновений Синчэнь просто хлопал глазами, пытаясь переключиться на язык, которым не пользовался уже несколько лет, а потом понял, что спешить было не обязательно, потому что Вэй Усянь всё равно говорил, не замолкая. Если он натыкался на какие-то незнакомые слова — а их, как чуть позже заметил Синчэнь, было достаточно, — то просто с лёгкостью перескакивал на китайский или английский, и слушать эту смесь было ужасно странно, но вместе с тем ужасно интересно. Он даже не понял, когда именно начал отвечать ему на такой же смеси, но осознал это, когда оказался сидящим не на диванчике, а на стойке рядом с самим Вэй Усянем, который в один момент сказал, что Синчэнь похож на неловкого гостя. Синчэнь разговаривал с ним — и понимал, почему Сюэ Ян хотел с ним работать. Они были чем-то похожи: островатыми и лукавыми улыбками, быстрым юмором, хотя у Вэй Усяня он был куда менее грубым и пошлым, живостью и любознательностью, но при этом Вэй Усянь был… взрослым. Не таким, как родители Синчэня, не таким, как преподаватели, которых он видел каждый день — просто взрослым, уверенным в себе человеком, рядом с которым оказалось очень легко расслабиться. — Забей на своего препода, — посоветовал он, когда Синчэнь всё же сдался и рассказал, что у него случилось. — Люди вообще не такие приятные, как тебе кажется. Лучше отдохни до допсы и пересдай там. Заставлю Сюэ Яна помочь погонять тебя по билетам. — Я не хочу беспокоить его лишний раз, — признался Синчэнь. На чужом языке сделать это было почему-то легче. Вздохнув, он потёр лицо. — Он и так постоянно решает мои проблемы. Он… — Синчэнь замолчал, подумал, а потом продолжил: — Он привёз ради меня свою кошку. Вэй Усянь оторвался от ноутбука. — А, — сказал он. — Вот куда он улетал, значит. — Он не прогулял работу? — с опаской спросил Синчэнь. Вэй Усянь, хмыкнув, покачал головой. — Нет, просто взял денег в долг. Сказал, на билеты, но его чёрт поймёшь, не знаю, что творится у него в голове. Синчэнь посмотрел на него с тревогой. — В долг? — переспросил он. — Много? Давайте я верну, я… Вэй Усянь улыбнулся ему, тепло и смешливо щурясь, и Синчэнь осёкся. — Нашёл ты себе на голову горе, — сказал он. — Ему с тобой повезло. Синчэнь ощутил, что краснеет. Приоткрыл рот, не зная, как сказать, что это ему повезло, что он не может вспомнить, как жил до этого, потому что до Сюэ Яна всё расплывалось в единое скучное пятно. Но в итоге ему и не пришлось, потому что тот снова показался из коридора, подозрительный, но довольный. — Обо мне разговариваете? — поинтересовался он. Синчэнь виновато улыбнулся, а вот Вэй Усянь хмыкнул. — Думаешь, темы интереснее не нашлось? Ты разобрал расходники? — Не-а, — отозвался Сюэ Ян. Вэй Усянь тихо фыркнул и шепнул Синчэню по-французски: «Он просто не хочет, чтобы я ещё ему что-нибудь поручил», и тот тихо засмеялся. Сюэ Ян посмотрел на него с прищуром, который пропал, когда Синчэнь перевёл на него взгляд и искренне улыбнулся. — На. Он бросил в него чем-то; Синчэнь, охнув от неожиданности, перехватил шоколадку. — Спасибо? — сказал он. Сюэ Ян закатил глаза и развернулся, не обращая внимания на Вэй Усяня, восклицающего, что его тоже можно было бы покормить. Разумеется, шоколадку Синчэнь с ним разделил, хотя Вэй Усянь, как оказалось, не особо любил сладкое. Вспомнив его жуткий острый чай, Синчэнь даже не удивился. Постепенно он всё меньше чувствовал себя, как тот самый пресловутый неловкий гость. Он уже понял, что не отвлекает Вэй Усяня от работы — тот болтал с ним, просматривал свои документы, писал кому-то на почту и отвечал на сообщения в чате, не сбиваясь с мысли ни на мгновение, и в целом был замечательным собеседником. Сегодняшнее утро неожиданно показалось каким-то неприятным, но застаревшим кошмаром. Синчэнь даже нашёл в себе силы проверить чат группы — и, как оказалось, гражданское право не сдали едва ли не треть потока. Это немного утешило, хотя при мысли о том, что Синчэнь пришёл к преподавателю с засосом, по коже все равно бежал холодок. Цзычэню Синчэнь тоже написал. Постарался объяснить ситуацию, не упоминая Сюэ Яна — просто сказал, что слишком устал, потому что так оно и было, и пообещал позвонить ему вечером и всё рассказать. А лучше — как-нибудь встретиться, подготовиться немного к следующему экзамену и обсудить всё вживую. Иногда из кладовки выныривал Сюэ Ян, чтобы перекинуться с ними парой фраз; обычно он подходил к сидящему на столешнице Синчэню и устраивал острый подбородок у него на плече, и Синчэнь легко поглаживал его по спине. Всё равно Вэй Усянь не обращал на них никакого внимания — а Сюэ Ян низко, но достаточно громко прошептал, что он сам тот ещё любитель публичного проявления чувств, когда дело доходит до мужа. Ещё Сюэ Ян то и дело предлагал уединиться в кладовке, и раза после третьего Синчэнь перестал краснеть и замирать, и начал смеяться и иногда даже отвечать — и каждый раз Сюэ Ян смотрел на него с диким восторгом, от которого Синчэню действительно хотелось принять его предложение. Какое-то время спустя, правда, с разбором доставленных материалов было покончено, и Сюэ Ян неохотно пошёл мыть кабинет, постоянно недовольно ворча на Вэй Усяня. Тот возражал и говорил, что тяжёлый физический труд рано или поздно должен сделать из Сюэ Яна человека, а заодно в подробностях рассказывал Синчэню, какими именно средствами они пользуются и почему они хороши, и вскоре голова начала кружиться от бесконечных метилхлоризотиазолинонов и прочих невыговариваемых вещей. Заметив это, Вэй Усянь сжалился. — Тут через дорогу кафешка есть, — сказал он. — Может, сходишь, чего-нибудь купишь? Я заплачу. — Не надо, — ответил Синчэнь, улыбаясь. — Что вам принести? Пять минут спустя ему всучили распечатанный список блюд, которых хватило бы на небольшую армию — Вэй Усянь сказал, что вечером к нему должны прийти Сычжуй с друзьями, — и был отправлен в добрый путь. Пока он ходил и ждал заказ, на карту ему успели упасть деньги; Вэй Усянь сопроводил их смайликом, и Синчэнь со вздохом отправил ему обратно оплату за себя и Сюэ Яна — злоупотреблять гостеприимством не хотелось. Поначалу, только выйдя на оживлённую улицу, он опасался, что настроение его снова ухнет вниз, раз отвлекаться было не на что, но он не угадал. Вместо этого внутри засело глухое, немного апатичное спокойствие, как после долгих рыданий, но без острого края отчаяния. Оно приносило с собой усталость, но не ту, от которой хотелось лечь и лежать без движения — скорее, устроиться в компании друзей и просто слушать, как они разговаривают. Когда он вернулся к салону, нагруженный пакетами с едой, у входа его поджидал Сюэ Ян. Он курил, но следил за Синчэнем с того момента, как тот вышел из ресторана, хитро улыбаясь уголком губ. — Совсем заскучал? — спросил он, когда Синчэнь осторожно поставил пакеты на землю и встал рядом. — Просто неловко сидеть без дела, — ответил Синчэнь, едва заметно улыбаясь ему. Сюэ Ян лишь скривился. — Трудоголик, — бросил он. — Если нехер делать, мог бы и полы помыть. — Вэй Усянь мне запретил, — честно признался Синчэнь, роясь в карманах и выуживая оттуда пригоршню маленьких леденцов, упаковку которых купил в кафе. Он ссыпал их в карман Сюэ Яну, и у того заметно зажглись глаза. — Баш на баш? — спросил он и с ухмылкой протянул Синчэню свою сигарету. Замерев на мгновение, Синчэнь потянулся и сигарету взял. В этот раз получилось не закашляться на первой же затяжке, хотя горло всё равно обожгло, и он осторожно затянулся ещё раз. Посмотрел на Сюэ Яна — и едва не отступил от тёмного взгляда, впившегося в него. — Что? — спросил он немного сипло. — Ты же сам предложил. Он всё равно слабо кашлянул, покачал головой и протянул сигарету обратно. Сюэ Ян посмотрел на неё, как на что-то инопланетное. — Ты специально меня провоцируешь, — сказал он. Это не было вопросом, хотя Синчэнь бы на него ответил, наверное, потому что уставился на Сюэ Яна в замешательстве. — В смысле? Тот помолчал. Потом медленно затянулся сам, выдохнул и поманил к себе Синчэня. — Я же говорил. Мне нравится тебя портить, Святоша, — низко произнёс он ему на ухо. — Заставляет задуматься, на что ещё ты согласишься, если хорошо тебя попросить… Все мысли вылетели из головы; всё, на что был способен Синчэнь — стоять, застыв на месте, смотреть огромными глазами в асфальт и пытаться вспомнить, как дышать, потому что мгновение спустя зубы сомкнулись на мочке его уха. — Сюэ Ян, — беспомощно выдохнул он, цепляясь дрожащей рукой за его куртку. — Я не шутил насчёт кладовки, детка, — прошептал тот хрипловато. Синчэнь замечал это за ним — то, насколько легко он меняет свой голос, и насколько легко этот голос заставляет мурашки роем носиться по всему телу. — Пойдём. Поставлю тебя на колени, и ты… Рядом мелодично звякнула музыка ветра, и Синчэнь отскочил от Сюэ Яна, хватаясь за грудь, в которой заполошно билось сердце. — Вы же в курсе, что тут камера над входом? — полюбопытствовал Вэй Усянь, стоящий в дверях. — Я, конечно, только за, но вы хоть в тепло зайдите. Особенно ты, Сюэ Ян, тебе в этом тепле ещё убираться. Синчэнь заметил, как посмотрел тот на Вэй Усяня: почти обиженно, словно ребёнок, у которого отобрали игрушку. Пробормотал себе что-то под нос, бросил сигарету, наступил на неё и подхватил ближайший пакет с едой. — Ты такой отсосный, — сказал он, пропихиваясь между Вэй Усянем и дверью. Тот только задорно ухмыльнулся и, подмигнув Синчэню, скрылся в салоне, оставив его одного. Что было хорошо, потому что ещё минуту Синчэнь простоял в трансе, закрыв лицо руками и пытаясь успокоиться. Когда он вошёл, пошатываясь, Сюэ Ян уже скрылся в кабинете, а Вэй Усянь распаковывал свою лапшу. Он ничего не сказал, но на Синчэня посмотрел с широченной улыбкой, и тот тихо забрал собственный рис с курицей, устроился в уголке дивана и поспешил заняться едой, лишь бы не обсуждать только что произошедшее. Но это здорово встряхнуло. Настолько, что Сюэ Ян всё никак не выходил из мыслей, и пару минут спустя Синчэнь подхватил коробочку доставки и решительно встал. — Если будете заниматься непотребствами в кабинете — заставлю помыть ещё раз! — крикнул ему в спину Вэй Усянь. Сюэ Ян заинтересованно выглянул в коридор, но увидел там Синчэня; приподнял бровь. — Составлю тебе компанию, — сказал тот со слабой улыбкой, и Сюэ Ян довольно пропустил его внутрь. Пока Синчэнь ел, Сюэ Ян заканчивал с уборкой, постоянно недовольно отбрасывая волосы, лезущие в лицо. Сжалившись над ним, Синчэнь помог перезаколоть их так, чтобы они крепко держались, а потом коротко поцеловал Сюэ Яна в широкий открытый лоб. — Фу, — сказал тот, ухмыляясь. — У тебя же рот грязный. В ответ Синчэнь поцеловал его снова, но уже в щёку, и вернулся на своё кресло. К тому времени, как Сюэ Ян стащил с себя перчатки и оттащил дезинфекторы и моющие средства обратно в кладовку, Синчэнь уже доел, но всё равно остался с Сюэ Яном. Тот больше не пытался приставать — видимо, утолил жажду издевательств, — но всё равно подсел поближе, и Синчэнь сам не заметил, как начал рассказывать что-то, пока Сюэ Ян просто слушал, иногда мыча с полным ртом. Не заметил он и того, как его ладонь оказалась лежащей на колене Сюэ Яна, пока тот безотчётно играл с его пальцами. Этот лёгкий, не несущий под собой глубинного смысла физический контакт отдался в душе теплом, и Синчэнь позволил себе расслабиться ещё немного. Они постепенно придвинулись ближе — Сюэ Ян, доев, заговорил уже сам, рассказывая Синчэню про какую-то женщину из аэропорта, которая решила, что он подозрительно выглядит, а Синчэнь слушал и ловил себя на том, как водит пальцами по его руке, и как тот перехватывает его ладони, гладит в ответ явно незаметно для самого себя. Когда в кабинет зашёл Вэй Усянь, Синчэнь даже не подумал распутать их переплетённые пальцы. Увидел скользнувший по ним взгляд, но только умиротворённо улыбнулся, и Вэй Усянь стрельнул короткой улыбкой в ответ. — Там кушетка приехала. Собери, и идите, — сказал он. — Ну, или оставайтесь. Друг Сычжуя выпросил себе татуировку, так что я думаю не тянуть. Можете посмотреть. Синчэнь перевёл взгляд на Сюэ Яна, но тот уже встал и потянулся. — Ну где там твоё кресло? — скучающе спросил он, и Вэй Усянь только заулыбался. В этот раз Синчэнь всё же настоял на том, чтобы помочь. Он подозревал, что сборка обернётся катастрофой, но Сюэ Ян, оказалось, неплохо разбирался с инструкциями и имел в кладовке целый набор инструментов. Это не помешало им пару раз потерять закатившиеся куда-то шурупы и чуть не процарапать мягкую обивку, но даже ползая по полу и шаря по нему руками Синчэнь не мог перестать улыбаться. Спустя полчаса ругани на кресло, попыток проклясть составителей инструкции по сборке и поисков частей они всё же закончили — и у них даже не осталось лишних деталей. Сюэ Ян, встав и отряхнув руки, скептически посмотрел на кресло. Сощурился, потёр подбородок. — Так, Святоша, садись, — распорядился он. — Будем испытывать. Это не внушало уверенности, но Синчэнь сел. Кресло не развалилось под его весом. Было даже удобно. Он показал Сюэ Яну большой палец, и тот самодовольно ухмыльнулся, подступая ближе. Несколько шагов — и он оказался у Синчэня между ног. Упёрся руками в подлокотники, наклоняясь. — Что? — спросил Синчэнь осторожно, глядя на его ухмылку. — Хочешь опробовать новое кресло? Синчэнь подумал, что было бы, если бы он потянулся сейчас и поцеловал бы его. Если бы позволил прижать себя к креслу, запустил бы руку ему в волосы. Если бы на простом поцелуе Сюэ Ян не остановился. Он медленно выдохнул через нос, пытаясь думать головой. — Как? — спросил он. Сюэ Ян сначала дёрнул подбородком вниз, а потом наклонился, и Синчэнь ощутил его ухмылку под ключицей. Охнул, когда Сюэ Ян цапнул его. — Хочешь, сделаем тебе ещё какую-нибудь татуировку? — спросил он, распрямляясь. — Ещё одну? — ошарашенно спросил Синчэнь. — Прямо сейчас? Он ни разу не задумывался об этом. Рука машинально скользнула к веточке полыни, и он потёр её, словно пытаясь почувствовать. Никто до сих пор ничего не заметил. Только Сюэ Ян, Цзычэнь и А-Цин знали о ней, помимо самого Синчэня и Вэй Усяня. И ведь он не пытался её скрыть — просто не демонстрировал. Мысль об этом заставила выпрямиться, изумлённо моргнуть, будто только очнувшись. Насколько часто он вообще демонстрировал кому-то те части себя, что не были… приемлемы для обычного его окружения? Да и не только их — когда он вообще позволял себе настолько расслабиться с кем-то? «Почему нет?» — спросила та апатичная часть сознания. Сюэ Ян постучал пальцами ему по ключице, и он повторил уже вслух: — Почему нет? — И, улыбнувшись, добавил: — Ты сделаешь? Брови Сюэ Яна медленно поползли вверх. — Ты же видел Цзянцзай, Святоша, — сказал он, хлопая себя по бедру. — Я, конечно, был в говно, но лучше-то вряд ли получится. — Тебе же надо на ком-то тренироваться, — пожал плечами Синчэнь. Сюэ Ян посмотрел на него странным взглядом, но ничего не сказал. Вид у него был… задумчивым. Немного хмурым. Он грыз нижнюю губу, будто пытался придумать что-то — причину отказать? Причину согласиться? Синчэнь не знал, но ему стало совестно заставлять его. — Если не хочешь, я… — Я не бью татуировки, — перебил Сюэ Ян, — но иногда делаю пирсинг. — Он увидел взгляд, которым уставился на него Синчэнь, и ухмыльнулся. — Простой, детка. Уши там, нос. До хуёв меня пока не допускают. Хотя ты правильно сказал, надо же мне на ком-то тренироваться… Синчэнь издал ужасный позорный звук высоко в горле, и Сюэ Ян почти неслышно хмыкнул. — Давай проколю тебе уши. На мгновение эта альтернатива показалась менее радикальной по сравнению с татуировкой — а потом Синчэнь осознал, что не сможет спрятать серьги. Машинально коснулся мочки уха, поднял взгляд на Сюэ Яна и вздрогнул, когда тот положил ладонь ему на лицо. Провёл пальцами по челюсти, а потом поднялся до ушной раковины, и Синчэнь понял, что не хочет искать причин для отказа. — Давай, — ответил он тихо. Даже глядя в пол он чувствовал на себе взгляд Сюэ Яна, чувствовал его тяжёлую ладонь на щеке. Потом тот шагнул назад. — Выбирай, — сказал он и выдвинул один из ящиков стеллажа. Потом куда-то ушёл, и Синчэнь услышал в зале голос Вэй Усяня. Он вытянул голову, оглядывая ряды гвоздиков, но не всматриваясь в них. Не стал даже вставать — не продержавшись и минуты, откинулся на кушетку, прикрывая глаза. Потёр лицо руками. Попытался сказать себе, что пожалеет об этом, но сознание парировало ему голосом Сюэ Яна: пожалеет, и что? Как будто в его жизни мало решений, о которых он и так пожалел. — Выберешь мне сам? — попросил он, не открывая глаз, когда вновь услышал знакомые шаги. — Не боишься мне доверять? — спросил Сюэ Ян, складывая что-то на стол рядом. Синчэнь приоткрыл глаза, покосился на инструменты и снова закрыл. — Не боюсь, — ответил он. Сюэ Ян выдохнул, но промолчал. — Ну, что, пистолетом прокалываем, или как нормальному человеку, иглой? Я побольше возьму, — спросил он через какое-то время. Синчэнь содрогнулся. — Пистолетом, — попросил он. — Слушай, это же не больно? — Спрашивает меня мастер боевых искусств с татуировкой, — хмыкнул Сюэ Ян. Синчэнь даже не стал возражать, просто дождался, пока тот сядет рядом. Уха коснулось что-то холодное и мокрое. — Не. Уж точно не больнее, чем трахаться в ванной. Синчэнь рассмеялся в голос, вспоминая, сколько синяков тогда себе наставил, но на грудь ему легла рука. — Да не ржи ты, — сказал Сюэ Ян. Судя по голосу, он тоже ухмылялся. — Чего-нибудь не то сейчас проколю. Давай, считаю до трёх. — Уже? — встрепенулся Синчэнь. Ощутил на мочке крепкие пальцы. — Раз, — сказал Сюэ Ян. — Погоди, а точно… Ай! Его рука машинально взлетела к вспыхнувшему огнём уху, и он огромными глазами уставился на Сюэ Яна, ухмыляющегося во весь рот, довольного как никогда. — Ты же сказал, что до трёх досчитаешь, — выдохнул Синчэнь, ощупывая ухо. Серёжка под пальцами показалась шероховатой, но вместе с тем гладкой, но он не успел потрогать её нормально, потому что Сюэ Ян хлопнул его по руке. — Это потому что ты слишком доверчивый, Святоша, — сказал он. — Не ной, второе ухо давай. Он помахал перед носом Синчэня пистолетом, и тот снова предпочёл закрыть глаза. — Давай теперь без отсчёта, — пробормотал он и услышал, как Сюэ Ян усмехнулся. В этот раз он с трудом смог подавить дрожь, когда игла прошила мочку насквозь, но сразу же ощутил на кончике уха шершавый короткий поцелуй. — С каждым разом Святоша становится всё менее святым, — произнёс Сюэ Ян негромко, и Синчэнь сглотнул, чувствуя, как начинают гореть не только уши, но и лицо. Он потянулся за телефоном, но Сюэ Ян вытащил из стола зеркало и протянул ему. Синчэнь повернулся — и увидел в мочке уха простой гвоздик с небольшим чёрным камушком, наверное, самым простым из возможных. Забрал зеркало, чтобы осмотреть и второе ухо тоже — и с удивлением увидел, что там камушек не чёрный, а белый. — А почему… Сюэ Ян, вытащив из его рук зеркало, пихнул в них пистолет. — Твоя очередь, — бросил он, плюхаясь на стул рядом и убирая с уха волосы. Синчэнь замер, ошеломлённый, с открытым ртом. — Что? — переспросил он, потому что не поверил своим ушам. Сюэ Ян похлопал себя по уху. — Что, тебе можно, а мне нет? — спросил он. — Давай, Святоша, шевелись. — Но я не… — начал он, и Сюэ Ян повернулся к нему, вскидывая бровь. — Иголку в центр мочки, потом сильно нажать, и всё, готово. Инвалидом ты меня вряд ли сделаешь. Антисептик на столе, — сказал он и снова повернулся к Синчэню ухом. Тот осмотрел пистолет, сглотнул, но его устройство действительно было простейшим — а ещё в груди разлилось что-то горячее и сладостно-вязкое, собственническое, трепещущее. Сюэ Ян ему доверял. Сюэ Ян тоже хотел, чтобы Синчэнь оставил на нём свой след. — Прости, если будет больно, — сказал он и поднёс пистолет к его уху. Два прокола спустя — сделать их оказалось действительно просто, и Сюэ Ян определённо не упал замертво, только едва заметно поморщился, — Синчэнь убрал выбивающиеся волосы Сюэ Яну за уши и в восхищении уставился на чёрно-белые камушки, блестящие в его ушах. Машинально потрогал свои, а потом спрятал лицо в руках, не зная, что делать со счастливой улыбкой, никак не желающей сходить с губ. Пальцы Сюэ Яна снова погладили его по краю уха, и Синчэнь со смехом упёрся лбом ему в грудь. — Поверить не могу, — простонал он, продолжая улыбаться. — Сколько их теперь снимать нельзя? — Три недели, — довольно ответил Сюэ Ян. — Всю сессию будешь с ними ходить. Синчэнь слышал в его голосе отголосок собственничества, какое испытывал сам — и это не оттолкнуло. Наоборот, заставило рассмеяться громче, ещё сильнее вжаться в его грудь. — Я бы и так их не снял, — честно признался он — и ему, и самому себе. Ещё раз коснулся уха. — Мне нравится. Крепкие руки легли ему на спину, не поглаживая, но и не обнимая — просто уверенно, по-хозяйски, как будто Сюэ Ян имел всё право мира прикасаться так к Синчэню — только он, и больше никто. — Вот и заебись, — сказал он тихо и темно. — Похуй на остальных. Приятно смотреть на себя в зеркало и видеть, что ты мой, да? Синчэнь промолчал — но Сюэ Ян и так знал ответ. Послышался его негромкий, опасный смех, и пальцы скользнули Синчэню по позвоночнику. — Пойдём домой, — сказал он. — Забей на свои экзамены до завтра. Я тебе на гитаре поиграю. — Лучше поучи, — отозвался Синчэнь. — А то у нас никогда не дойдут руки. Хмыкнув, Сюэ Ян почесал ему затылок, путаясь пальцами в волосах. — Без проблем. Позлим Мелочь твоей хуёвой игрой. — А ты её тоже научи, — мягко улыбаясь, сказал Синчэнь. — И можно заглянуть в магазин, купить что-нибудь для Цзянцзай, какую-нибудь игрушку… Что она любит? — Тебя, — ответил Сюэ Ян, не задумываясь, и у Синчэня перехватило дыхание. Он молчал, казалось, несколько минут; потом, медленно вдохнув, отстранился. Ещё раз взглянул на гвоздики, один из которых Сюэ Ян проворачивал в пальцах, и прикоснулся к своим. «Надеюсь, не только она», — подумал он с тихим желанием, кольнувшим в груди. Подумал — но ничего не сказал.___________________________________
Сюэ Ян Сегодня, 17:15
ты еще у мэн яо?
Мелкая Сегодня, 17:16 уже ухожу, че надСюэ Ян Сегодня, 17:21
спизди у него вторую гитару
будем святошу учить
Мелкая Сегодня, 17:22 у него же сессия?Сюэ Ян Сегодня, 17:24
не похуй? сегодня у него мы