Искупление

      Учебный год начался… сносно.       В первый день, по традиции, Хогвартс с распростёртыми объятиями принял в свои владения одиннадцатилетних «новобранцев», которые разглядывали каждый угол школы с таким упованием, что на сердце становилось одновременно и радостно, и тоскливо. Ведь когда-то таким ребенком была сама Флоренс. В свой первый год она буквально завалила старшего брата вопросами об учебном заведении. А теперь украдкой наблюдает со стороны, как малыши слоняются кучками за профессорами, внимая всю информацию, параллельно впитывая её в себя, словно кусок поролона.       Интересно, стоящие в этом зале станут достойной заменой выпускникам?       После череды маленьких волшебников, которых распределяли по факультетам (Cлизерин в этом году лидировал по количеству новеньких), Макгонагалл попросила обратить всё своё внимание на её фигуру за трибуной. Женщина вещала о том, что рада представить новых старост школы, которые будут обязаны следить за порядком и заниматься внеучебной деятельностью в школе.       В этом году ими стали Лили Эванс — от девочек и гордость семьи — Северус от мальчиков. Оба воодушевленно приняли значки, которые наделяли их некоторой властью. Лили, конечно, не станет использовать привилегии старосты, если того не позволит определенное поведение учащихся. Но, вот, старший брат, кажется, задумал нечто непростительное для нарушителей. Мерлин, Флоренс могла поклясться, что увидела, разглядела каждый, мать его, дюйм, когда заветная булавка закрепилась на мантии, Северус замлел от упования своей властью.       Лицо слизеринки источало отвращение, глядя на эту картину. Вид у неё был такой, будто ей на тарелке преподнесли мёртвую гриндилоу вместо ужина. Конечно, живность Мёртвого озера на тарелке — это лишь преувеличение. Главы школы никогда бы не стали кормить детей, чем попало.       Всегда только самое лучшее, горячее и вкусное. Факультетские столы ломились под тяжестью разнообразия блюд. Жаркое в горшочках, запеченная рыба в соусе томилась на серебряных блюдцах. Остывали аппетитные пироги с патокой, морковные кексы, корнуэлльские пироги. В кубки уже был налит фирменный тыквенный сок. Иногда Флоренс казалось, что эльфы, которые служили на кухне, продали свою душу Дьяволу. То, что вытворяла школьная еда, было чем-то запредельным. Приходилось изо всех сил держать рот на замке перед едой, лишь бы не закапать слюной обеденные столы.       Наверное, вкусная еда — это единственное, что порадовало девушку в первый день.       Ковыряясь в тарелке, слизеринка все ещё мысленно возвращалась к мыслям о Северусе. При всей своей любви к нему, она…       Она прекрасно знала его непростой характер, и не желала, чтобы он нарывался на проблемы, путём использования своей власти в корыстных целях. Флоренс осознавала, что если он не перестанет провоцировать людей, то это ничем хорошим не закончится. И в драку из-за него она лезть точно больше не станет, как тогда, на третьем курсе.       Тот день перевернул её жизнь с ног на голову: разговоры об исключении длились несколько дней, благо ей пошли навстречу и дали шанс.       Стоил ли этот шанс ежедневной дозы атаракса и выслушивание «лекций» от психиатра?       Определенно, нет.       Стало ли ей легче от того, что она осталась в школе?       Поначалу, нет. Чего только стоили неодобрительные взгляды со стороны гриффиндорцев и шёпот за её спиной. Конечно, она ожидала подобного поведения. Ведь пострадали любимчики львиного факультета. Поттер и Блэк также были в шаге от вылета из школы. Макгонагалл, декан их факультета, поставила на уши всю школу. Её нравоучения были слышны, наверное, в самом Министерстве. Флоренс плохо помнит, как тогда их наказали, но судя по реакции на слизеринку, им пришлось несладко. Поговаривали, что родители Блэка наведывались к Дамблдору с большим скандалом. И это было совершенно нормально для их семейки. Мамаша Блэков постоянно причитала:       — Да будет Вам известно, Альбус. Мой старший сын никогда бы не ввязался в историю подобного характера. Я уверена, его подтолкнули на эту глупость. Мистер Поттер, полагаю, не отличается примерным поведением, ведь так, директор? Выгоните этого мальчишку-Поттера вон из школы! А вместе с ним эту умалишенную девчонку, которая чуть не убила моего ребенка!       Вальбурга так яростно кричала, будто была готова скормить каждого находящегося в кабинете Фестралу, даже не поморщившись. Настолько поехавшей она была.       Альбус, как правило, решал подобные вопросы, будто парламентер, не затрагивая интересы ни одной из сторон. Тем не менее, директор уладил конфликт с наименьшими потерями. Вскоре накал страстей утих и об этой ситуации многие забыли.       Также пришлось заключить условный акт перемирия и с гриффиндорцами. Благодаря рыжеволосой макушке, разумеется. Лили Эванс провела беседу со своими однокурсниками, попросив молодых людей больше никогда в жизни не издеваться над Снейпами. Стиснув зубы, мальчики согласились. По сей день им удается держать своё обещание.       Стала ли Флоренс ненавидеть их меньше? Конечно, нет.       И кто знает, что Поттер и Блэк захотят устроить напоследок в стенах Хогвартса?       Она пообещала себе подумать об этом позже.       Миневра что-то щебетала о том, что она самостоятельно, с конечным одобрением Дамблдора, выберет и назначит старост от факультета. Но это всё совершенно не интересовало девушку.       Во главе дня стояли другие проблемы.       Взглянув на слизеринское расписание, она мысленно послала к чёрту того, кто его составлял.       Зельеварение в графе занятий значилось, буквально, каждый божий день. Если кто-то хотел довести Снейп до самоубийства, то он мог ликовать, так как она была в шаге от того, чтобы броситься с астрономической башни лицом вниз. Размозжить свои внутренности в мясо, а кости в крошево, прямо подле холодного камня школы. Спасало от терзаний только то, что любимые Прорицания теснились рядом с зельями. Слизеринка уже представила, как будет гадать на картах Таро:       «Поставит ли мне профессор Слизнорт хотя бы удовлетворительно?»       А, может, лучше:       «Сожгу ли я сегодня класс, когда начну готовить очередное зелье?»       На следующий день Флоренс отправилась, согласно учебному плану, на урок профессора Слизнорта. Она молилась самому Салазару, чтобы занятие не было практическим. Готовить зелья сразу после каникул было бы преступлением со стороны Горация. Однако, с её знаниями в этой области, готовить зелья в любой другой день было бы опасно. Северус постоянно отчитывал её по этому поводу. Сразу вспоминался его нарочито строгий тон, будто он стал профессором:       — Как можно являться потомком Принс, и не уметь готовить даже элементарное зелье без шпаргалок? Это у нас в крови! — нос, вздернутый к потолку — типичный жест для него. — Наша мать в школе была лучшей, кто разбирался в зельях. Мы даже учимся по её учебнику! И для тебя не секрет, что меня также выделяют из всего потока учеников. Почему ты не можешь быть такой, как мы?       Хотелось бы мне знать.       Слова брата, произнесенные эхом в черепной коробке, отбили последнее желание появляться на уроках. Но было уже поздно искать правдоподобную причину для пропуска занятия. До встречи с ненавистными зельями оставалось всего ничего. Выругавшись себе под нос, ведьма принялась плестись по коридорам школы.       Поймав себя на мысли о снятии стресса перед началом крайне сложного дня, девушка юркнула в заброшенный туалет на втором этаже. Совсем недалеко от кабинета Горация, поэтому она сможет быстро расправиться со своими делами до звонка.       Как обычно, ни души. Кроме той заблудшей из загробного мира — Миртл. Эта заноза в заднице появлялась каждый раз, когда Флоренс закуривала. Очкастая дура орала во все своё мёртвое горло:       — ПОЧЕМУ ВСЕ РАЗОМ РЕШИЛИ НАЧАТЬ ИЗДЕВАТЬСЯ НАД БЕДНОЙ ПЛАКСОЙ МИРТЛ? ТЫ ЧТО, ХОЧЕШЬ, ЧТОБЫ Я ЗАДОХНУЛАСЬ?       Обычно, она скрывалась из виду, жалобно скуля, когда слизеринка пыталась потушить сигарету о приведение. Не по-настоящему, конечно, она ведь не садистка. Но это было идеальной причиной, чтобы зареванное приведение убралось восвояси. Странно, что этим утром Миртл не утрудилась разбрызгать воду или донять слизеринку глупыми вопросами. Должно быть, кто-то уже поиздевался над призраком до её прихода.       Закуривая очередную порцию вишневого яда, девушка подошла к едва уцелевшему зеркалу, чтобы оценить свой внешний вид. Аккуратно собранные волосы в хвост, чтобы длинные пряди не мешали заниматься. Ни единого слоя косметики, кроме чуть подкрашенных губ. Девушка никогда не красилась во время учебного процесса. Во-первых, по правилам учебного заведения, раскрашивать свое лицо ярким макияжем на занятиях было строго запрещено. Многие девушки этим пренебрегали, конечно, и обычно им это сходило с рук. Но были профессора, которые могли одним простым Агуаменти смыть всю краску, размазывая остатки по лицу. Рисковать и позориться не особо-то и хотелось. Второй причиной, по которой Флоренс не красилась в школе, являлось то, что не перед кем было выделять своё веснушчатое лицо. Она не желала нарочно привлекать внимание противоположного пола в школе, следуя стандартам красоты.       Бросив окурок в первую попавшуюся кабинку туалета, девушка взяла рюкзак и убралась прочь.

***

      Аккуратно отворив дверь класса, Флоренс убедилась, что урок ещё не начался. Она поспешила зайти в класс и занять пустующее место возле выхода рядом со своей однокурсницей.       — Неужели кому-то приносит удовольствие травить окружающих своим гадким запахом? — послышался высокомерный тон спереди. Сказал так, будто плюнул в лицо, смачно размазывая слова по щекам.       Флоренс даже не пришлось гадать, кто решился подать голос. Потому что возразить что-то Снейп прямо в лицо могли лишь несколько учеников. Но с гриффиндором уроков сегодня не было. У неё не было сомнений, кто именно произнес эту реплику.       Регулус, Салазар его дери, Блэк.       Конечно, она почти не удивилась его истеричной манере замечать всё вокруг. Не удивилась и тому, что он решил кинуть издёвку ей прямо в лицо вместо завтрака.       Доедай без остатка.       Их общение всегда базировалось исключительно на язвительных комментариях во время учебного процесса. В остальное время они были друг для друга, словно тени.       Сколько Флоренс себя помнит в этой школе, с самого первого курса Регулус всегда был самовлюбленным и высокомерным, даже в детстве. Друзей он выбирал только «правильных». Он пренебрегал общением с волшебником, если тот не рождался с золотой ложкой во рту, на которой было бы выгравировано «чистокровный».       Но никогда не высказывался о своих убеждениях вслух. Хватало лишь надменного взгляда, который кричал во всеуслышание о том, что «вы не такие», «вы — это синоним к слову чернь». Волшебник постоянно кичился тем, что является наследником аристократического рода, поэтому и глядел со всех свысока. Регулус был копией своего старшего брата: раздутое самомнение, циничный взгляд и нахальное поведение. Только вот, Сириус не питал слабости к этим глупым ценностям насчёт крови, что делало его чуть более… человечным? Да, пусть так. Регулус же был жестоким, лишенным всяких чувств. Словно статуя из мрамора. Камень, что вытачивают путём неоднозначных убеждений.       Флоренс, по видимым причинам, не желала стелиться перед богатеньким самодуром. Она всегда презрительно относилась к ученицам, которые шли на разные глупости, лишь бы заполучить внимание этого принца.       Не успела слизеринка выразить своё недовольство, как в класс вошёл Слизнорт, который опоздал уже на добрых пять минут. Неужели он не мог прийти на сорок пять минут позже, например? Чем меньше времени будет отведено на занятие, тем лучше. Но сейчас не Рождество, поэтому такого подарка для Флоренс никто не приготовил.       Профессор быстрым шагом прошёл через весь класс прямиком к своему рабочему столу.       Аккуратно раскладывая свои методичные материалы, он параллельно обращался к ученикам в радушной манере. Гораций всегда отличался приветливостью и лучезарностью. Он никогда не позволял себе грубостей по отношению к детям.       Даже, если ребенок был чудовищем, как тот, что сидел прямо перед ним, светя своей темноволосой башкой на радость сидящим сзади девочкам.       — Доброе утро, уважаемые студенты Слизерина! Я рад приветствовать вас всех на своём занятии, — профессор присел за свой стол, сложив руки в замок прямо перед собой. — Первый урок всегда очень важен для вас, так как именно на нём я оглашаю важные темы, по которым будут обширные домашние задания. Хочу сразу предупредить, что шестой курс — это не детские игры, — он звонко рассмеялся себе в кулак, затем продолжил. — Вы уже постепенно переходите в иную фазу своего обучения, находясь на финишной прямой. Следовательно, в этом году задания будут намного сложнее, чем на предыдущих курсах. Я хочу, чтобы вы с должным усердием и вниманием отнеслись ко всему, что будет происходить в стенах этого класса.       Наставления Слизнорта никоим образом не вдохновили Флоренс. Тревога за свои оценки лишь набирала обороты. Она и на предыдущих курсах варила зелья, мягко говоря, не очень. Что же будет с ней в этом году? Нужно успокоиться, искоренив панику где-то в районе груди.       Дыши, Флоренс. Давай.       На счёт три вдох.       На счёт шесть…       — Сегодня у нас будет практическое задание, но не пугайтесь, — поправил очки профессор, продолжая свою тираду. — Я помогу вам, если возникнут какие-то сложности в процессе.       Выдох.       Блять.       Она нервно сминала лист пергамента, который назначался для того, чтобы на нем писать, а не справляться со стрессом. Ну, что же. Не сегодня.       Отчаянные времена требуют отчаянных мер.       Снова послышался голос профессора, который медленно вставал из-за стола, чтобы лучше разглядеть студентов:       — Кто мне подскажет, какое зелье является олицетворением жидкой удачи?       Класс замер, явно размышляя над ответом. Наивные. Никто никогда с первого раза не угадывал учебные загадки Горация.       — Феликс Фелицис, сэр.       Ну, конечно. Кроме лучшего ученика на этом курсе.       Снова этот самодовольный тон. Флоренс удивилась бы, если бы кто-то другой ответил первым. Но Регулус всегда знал ответ на любой вопрос Слизнорта. Несмотря на предвзятое отношение девушки к однокурснику, она не могла не отметить, что Блэк — лучший ученик на их курсе. Казалось, парень днями и ночами исследует учебную литературу, посвященную Зельеварению.       — Верно, мой мальчик, — Гораций одобрительно хлопнул в ладоши. — Это зелье невероятно трудное в изготовлении. Если процесс будет нарушен, то… ох, я даже боюсь говорить вам о том, что может произойти. Но, если вы учтете все нюансы, то все, за что вы не возьметесь, будет вам удаваться... по крайней мере, пока длится действие зелья.       Ученики зашушукались, предаваясь мечтаниям и увлеченно рассказывая друг другу о том, что бы каждый сделал, окажись у него флакон с заветным варевом. Свой Феликс Фелицис Флоренс потратила бы на то, чтобы не завалить экзамены по зельям, очевидно.       — Как я уже выразился, процесс изготовления Феликса Фелициса сложный, по времени занимающий, отнюдь, не одно занятие, а целых шесть месяцев. Поэтому сегодня я хочу, чтобы каждый из вас приготовил напиток, именуемый «живой смертью». Но будьте предельно аккуратны и с этим зельем, ведь это сильное усыпляющее средство.       Все изумленно уставились на профессора. От былых томных речей по поводу зелья удачи не осталось ни следа. Ученики задумались над новым заданием. Ни у кого не хватало геройства на то, чтобы отважно пройти к котлам.       Он вновь громко рассмеялся.       — Ну же, смелее! Варить зелье нужно по рецепту из учебника. Как я уже выразился ранее, все будет строго под моим наблюдением, — затем он заговорщически взглянул на молодых людей. — Того, кто в оставшийся час сможет приготовить приличного вида варево, ждет награда в виде флакона Феликса Фелициса. Рецепт найдете на десятой странице.       Не успел Слизнорт договорить фразу, все разом двинулись вперед, чтобы успеть выполнить задание и получить заветный флакон.       Флоренс неохотно двинулась к котлам, чтобы просто заработать свое привычное «удовлетворительно» и свалить к чертям из этого класса. Из этой школы. Салазар, пропади пропадом тот день, когда придумали Зельеварение.       Заняв свободное место, она положила фолиант на стол. На нужной странице оказался рецепт, который сопровождался различными пометками на полях.       Она узнала почерк Северуса.       Осмотревшись по сторонам, девушка убедилась, что никто не смотрит. Ученики были заняты неумелыми попытками совладать с рецептом. Сложно было представить, что хоть кто-то сможет справиться с заданием. Приказав себе больше не отвлекаться, девушка продолжила изучать подписи брата, строго следуя написанному.       Но сначала разожгла огонь, поставив котел разогреваться.       «Размять лезвием плашмя — сок идёт лучше» — гласила подсказка.       Флоренс так и сделала. Достала нужный ингредиент, аккуратно положив на парту. Правая рука уже была готова выполнить действие, точь-в-точь описанное братом, как вдруг:       — Флоренс, — шепнула однокурсница, с которой девушка стояла рядом. — Ты уверена, что нужно делать именно так? В учебнике ведь написано…       — Вот и следуй своему учебнику, — фыркнула Снейп.       Итак, в правой руке нож, которым нужно размять плод. Аккуратно надавив лезвием, кожура оказалась чуть надрезана, это позволило выдавить сок без проблем.       Получилось!       Пока у остальных ингредиенты летали по всему классу, слизеринка смогла добиться нужного эффекта. Вылив содержимое дремоносных бобов в котел, она продолжила.       «Необходим сок тринадцати бобов»       Как скажешь, братец.       Девушка не заметила, как прошёл последний час, пока справлялась с рецептом, следуя подсказкам. Флоренс взмолилась Салазару, чтобы зелье получилось хотя бы на оценку «удовлетворительно».       Северус, конечно, был гением, но у всех случаются осечки, верно?       Она нервно теребила подол юбки, сидя около котла, дожидаясь своей очереди на проверку. Пока ни один ученик не смог создать что-то похожее на «напиток живой смерти».       — Так-так, что тут у нас, — Слизнорт нацепил очки, чтобы проверить работу слизеринки. Сердце оказалось где-то в районе пяток.       Она зажмурила глаза, чтобы не смотреть на то, как профессор будет растаптывать её самооценку, приговаривая, что это зелье — самое бестолковое из всех представленных в этом классе.       — Это… это, — он начал запинаться, пытаясь поверить своим собственным глазам. Неужели все настолько ужасно? — Это замечательно. Мисс Снейп, примите мои поздравления! Вам единственной удалось воссоздать идеальную рецептуру зелья. — Профессор одобрительно взглянул на студентку. — Флакон Ваш.       Он протянул ей зелье.       Девушка опешила. Кажется, она забыла, как дышать. Слизеринка не могла даже выразить словами свои эмоции. Это был шок в чистом виде. Чувство такое же кристально чистое, как рецептура зелья, которое она только что изготовила своими собственными руками.       Идеальная рецептура. У неё.       Однокурсники разочарованно глядели на Флоренс, завидуя. Каждый мечтал заполучить заветную «жидкую удачу», но лакомый кусок достался именно Снейп. Она улыбнулась профессору, скрывая собственное удивление.       — Благодарю, — робко, почти шёпотом произнесла девушка, взяв флакон в свои руки.       Одновременно с этим жестом, почувствовав на себе пристальный взгляд, прожигающий дыру в спине, она обернулась. Регулус глядел на неё так, будто она украла у него что-то. А, точно. Флоренс украла у него удачу и звание лучшего ученика в классе. Ноздри его раздувались в бешеном темпе, а радужки глаз были окрашены в серый цвет. Снейп могла поклясться, что эта серость источала такой холод, что впору было закутаться в несколько слоев одежды.       Огненная ярость и ледяной взгляд — опасный симбиоз, способный уничтожить каждого, кто посмеет перейти дорогу Блэку. К счастью, Флоренс не шибко интересовал злой пыл парня. Пусть оставит этот фарс для своих фанаток.       Слизеринка приподняла руку, в которой держала флакон, лишний раз напоминая Блэку, кому теперь принадлежит заветный приз. Вторую ладонь она сомкнула в кулак, приподнимая средний палец в непристойном жесте.

***

      Думала ли прекрасная Флоренс о том, что её успех на зельях — это вершина айсберга? Конечно, нет. Казалось, удивлению девушки не было конца. Она ненароком подумала, что судьба решила подготовить для неё насыщенный год. Своеобразный презент от злодейки за все то время, что она скудно проводила в стенах школы. И, Мерлин, Снейп уже мечтала о том, чтобы никаких гребаных подарков ей больше не преподносила жизнь.       Достаточно. Всё. Лимит на год исчерпан!       Флоренс проявила себя на ненавистных занятиях, получив от Слизнорта похвалу и награду. Это должно было быть своеобразной «финитой». Но нет. Этого оказалось недостаточно, нужно больше удивления. Больше широко распахнутых очей.       Возвращаясь с занятий, девушка заметила, что на прикроватной тумбочке красовался конверт. По всей видимости, он предназначался слизеринке. С неприкрытым чувством любопытства, она принялась раскрывать и доставать содержимое. В конверте покоилось письмо и что-то ещё, металлическое. На секунду Флоренс одернула себя, понимая, что в голову лезут странные мысли, и уже через мгновение она поняла, что доводы были небезосновательны. Она аккуратно достала предмет, параллельно нащупывая бляшку на наличие чего-то необычного.       На изумрудно-зеленом жетоне красовалась серебристая буква «С».       «С» — значит староста.       Флоренс Снейп — староста Слизерина? Должно быть, Вселенная сошла с ума. Радует, что в Мунго, в отделении для психически нестабильных пациентов, Флоренс поселится не одна. Соседками будут её Судьба, Вселенная, и что-нибудь ещё, что ответственно за такое решение.       Она украдкой взглянула на пергамент, на котором было написано место и время встречи префектов во главе со старостами школы. Она сжала клочок бумаги и выбежала из спальни, потому что, по всей видимости, уже опаздывала на собрание. При всем своем недовольстве, ведьме было необходимо туда явиться, чтобы наконец-то объяснили, в чём заключается смысл такого решения.       Пробежав по пролётам движущихся лестниц, Флоренс с замиранием сердца перепрыгивала через ступени, чтобы не пропустить менявшегося направления. Отыскав нужный класс, она ввалилась туда, задыхаясь. На полуслове оборвав Лили Эванс, она приковала к себе взгляды всех присутствующих. Девушка поспешно оглядела тех, кто взирал на неё.       Слева направо располагались старосты всех факультетов. Перед тем, как взглянуть на появившуюся в стенах девушку, молодые люди усердно записывали всё, что диктовалось старостами школы. Ответственными на Гриффиндоре являлись Римус Люпин и Марлин МакКиннон. На Когтевране старостами назначили Офелию Фланнаган и Маилза Хоггарта. На задних партах красовались также пара пуффендуйцев, имена которых Флоренс, при всём желании, вспомнить не смогла.       Причиной внезапной амнезии стала фигура, что приковала к себе всё внимание девушки.       — Прошу прощения, — тихо пробормотала слизеринка, смущаясь. — Поздно заметила конверт со значком, — она заняла место поодаль от всех. Момент был до безумия волнительным, Флоренс изо всех сил старалась держаться особняком.       — Ничего страшного, — ответила спокойным тоном Лили. Во взгляде рыжеволосой читалось понимание и поддержка. Она бы ни за что не стала журить подругу за такую мелочь. В отличие от брата слизеринки, который сжал свои губы в тонкую полоску. Казалось, его натянутое самообладание может треснуть в любой момент, словно струна. — Возвращаясь к вашим обязанностям…       В какофонии звуков послышался смех. Тягучий голос разливался по ушным раковинам.       Тяжело было не узнать эту манеру привлечения внимания.       Регулус сидел на парте в ленивой позе, чуть откинувшись назад. Его руки были сложены на груди, а взгляд блуждал по потолку. Мантия отсутствовала, на теле парня красовалась лишь рубашка с засученными рукавами и брюки. Зеленый галстук в цвет факультета был чуть расслаблен, небрежно свисая на шее. Казалось, что его только что выдернули из спальни, несмотря на послеобеденное время. От былой собранности не осталось ни следа.       Как обычно, лицо его выражало презрительное недовольство. Принц был явно омрачён обстановкой. Как же так, кто посмел нарушить его покой? И ведь даже такое гадкое поведение парня могло привлечь внимание противоположного пола. Когтевранка, Офелия, разглядывала фигуру Блэка, изучая его лицо чуть склонив голову вбок. Пухлые губы изогнулись в кокетливой улыбке, а ручки то и дело заправляли белокурый локон за ухо. Жалкое зрелище. Мерлин, храни её душу.       — Что-то не так, Регулус? — задала вопрос Эванс.       Он закатил глаза, вздыхая.       — Нет, что ты, — с иронией произнес тот. — Всё так. Ваше собрание по интересам меня, мягко говоря, мало ебет. Я прекрасно осведомлен о том, чем должны заниматься префекты факультетов. И я, дорогая Лили, уже свалил бы отсюда, но, — он резко опустил голову, зло взглянув на гриффиндорку. — Теперь вдруг заинтересовался в этом идиотизме. И знаешь почему?       Лили оставила этот риторический вопрос, повиснув в тишине, без ответа, энергично хлопая ресницами и не до конца понимая, чего от неё хочет Блэк.       — Да потому, что мне стало очень интересно, — он театрально выдержал паузу, выставив указательный палец, который был направлен на Флоренс. — Какого чёрта здесь делает она?       — Что тебя не устраивает? — задал вопрос Северус в привычной для себя задумчивой манере.       До этого момента, казалось, его здесь не было вовсе. Снейп отлично мог походить на нечто эфемерное, скрываясь от посторонних глаз.       — Дай-ка подумаю, — Регулус приложил палец к губам в задумчивом жесте. — Может, меня не устраивает то, что ты и твоя драгоценная сестра решили поделить меж собой лавры школьной префектуры?       — Судишь людей по себе, Блэк?       Она, наконец, нашла в себе силы ответить ему лично. Не было никакого желания терпеть его наглые выходки и до одурения смехотворные речи. Пора поставить его на место. Флоренс вовсе позабыла о том, что они с Регулусом должны теперь делить должность старост их факультета.       Потом. Всё потом.       — Чё?       — Чё, — передразнила Флоренс, полностью копируя манеру Блэка. — Чистая кровь — гнилой язык и скудный словарный запас, да?       — Закрой свой грязный рот.       — Сам заткнись. Если ты привык к тому, что твоя семейка изрядно подкупает всех вокруг, чтобы их сынки получали всё самое лучшее, то не нужно судить и остальных по себе. Мы с братом, как ты выразился, никогда бы не стали делить «лавры».       Блэк впервые посмотрел на неё за все то время, что она находилась в классе. Их глаза встретились — на секунду оба опешили.       Ночное индиго сошлось с серым льдом в безмолвной борьбе.       Махни перед их лицами красной тряпкой, они сорвутся, вгрызаясь в глотки друг друга. Блэк был уверен, что с упованием разорвет сонную артерию этой злобной стервы за то, что решилась подать голос. С радостью всматривался бы в эти небесно-синие глаза, которые будут молить о том, чтобы он ослабил хватку.       Нет. Никогда. Не дождёшься.       Хуй ослаблю, лишь ещё сильнее размозжу твою херову глотку.       С кровью на руках он будет гоготать прямо в её чертово лицо, смакуя грязь, что течет по её венам. Снейп ведь доведет его до белого каления, и он не сможет остановиться. Она уже дважды перешла черту. Первый раз, когда отняла у него победу из-под носа лишь потому, что нашла какой-то способ усовершенствовать рецепт Слизнорта. И сейчас, когда пришла сюда. Кто вообще назначил её гребанной старостой? У кого там проблемы с чувством юмора?       Почему нужно было назначать эту суку, ставя её в пару к нему? Он бы и дальше жил припеваючи, не впуская полукровку в свою жизнь. Теперь придётся терпеть её противное лицо фарфорового оттенка, высокий хвост и широко распахнутые глазища.       Вот она — стоит перед ним — осанка такая ровная, до хруста в позвонках. Солнечные лучи, переливаясь играют на её щеках и носу, озаряя веснушчатые вкрапления.       Мерзость.       Никаких больше взглядов в её сторону.       Не хватало ещё выхаркать свои внутренности от её противного вида.       Противного ли?       — Замолчите оба, — вновь заговорил её братец, который решил, что, будучи старостой школы, он может брать на себя роль творца мира. — К вашему сведению, все присутствующие в этом классе были выбраны лично Макгонагалл и одобрены Дамблдором. Или слово директора для тебя уже ничего не значит, Регулус? — Снейп самодовольно поднял подбородок.       Патлатый кретин.       — Как же я могу перечить великому Альбусу, — Блэк цокнул языком, взмывая руками в потолок. — Но вопрос остаётся открытым. Кто додумался назначить Снейп моей напарницей? У неё вообще есть справка о том, что с ней безопасно находится наедине? А то она и мою прекрасную физиономию расцарапать может, — он снова звонко рассмеялся.       Офелия поддержала его шутку, тихо усмехнувшись, глядя на него своими эльфийскими глазками. Он наконец обратил на бедняжку внимание, подмигнув ей.       — Я сейчас тебе точно въе…       — Довольно! — прикрикнула Лили, стуча блокнотом по парте, чтобы её наконец-то заметили. — Хватит устраивать представления! Если кого-то что-то не устраивает, вы можете уходить и не тратить наше с Северусом время. Я не желаю больше наблюдать за подобным.       Гриффиндорка выжидающе посмотрела на виновных.       Блэк и Флоренс вновь переглянулись, изучая. Вперились друг в друга взглядом, внутренне задыхаясь от такой пристальности. Ни он, ни она не желали уступать. Оба понимали, что не смогут сработаться. Ей придётся терпеть его заносчивый характер и гнилой рот, а ему придётся мириться с обществом полукровки. Когда все его друзья узнают, то ему не отмыться от насмешливых взглядов. Хотя, бля, стоп. Кто посмеет ему что-то сказать? Про неё — да хоть эссе пусть пишут о том, какая она юродивая. Но про него, ни один язык не повернется сказать что-то плохое.       Потому что он — Блэк.       Чертов Блэк. Царская кровь в жилах.       Несмотря на такие жертвы, никто из них не возжелал идти на компромисс. Упертые до скрежета зубов. Флоренс ведь даже и не нужна была эта должность. Она собиралась отказаться… а теперь это дело принципа. Довести аристократа до ручки, чтобы тот перестал распылять своё тщеславие.       Мысленно согласились с тем, что нужно пройти этот нелегкий путь. Короткий миг и их взгляд вернулся к окружающим.       — Чудесно, — Эванс всё поняла и решила вовлечь в курс дела молодых людей. — Вашей обязанностью будет патрулирование коридоров после отбоя, с девяти до одиннадцати. Разделим это по дням недели: понедельник — Когтверан, вторник — Гриффиндор, среда — Слизерин, четверг — Пуффендуй. В пятницу и воскресенье дежурим мы с Северусом. Суббота же закрепляется за каждым факультетом, но патрулировать в этот день вы должны будете раз в месяц. Допустим, на этой неделе, в субботу, возьмут на себя обязанности старосты Римус и Марлин, затем Офелия и Маилз… надеюсь, остальные будут в состоянии распределить между собой график? — она выгнула бровь.       Все присутствующие молча кивнули. Лили и Северус поспешили наконец попрощаться.       Флоренс застыла в ужасе, осознавая, что сегодня среда, а значит патрулировать и терпеть этого придурка придётся уже сегодня.