— Флоренс, а ну живо вставай с постели! Сегодня у вас с братом намечается загруженный день. Не дай своей пагубной привычке, в виде сна до полудня, испортить все планы.
Из-за двери послышался грозный голос матери, который и в обычное время не особо-то мягок, а уж во время того, как Эйлин нервничала, её тон походил на звук пароходной сирены с отголосками ненависти.
Раскрыв, наконец, глаза, девушка недовольно вздохнула. Флоренс терпеть не могла вставать в такую рань. Удивительно, как она принимала правила Хогвартса, которые обязывали к раннему подъему. Во время каникул ведьма предпочитала просыпаться не раньше обеда, так как абсолютно не видела смысла с том, чтобы слоняться по дому ранним утром без дела. Время, когда вся семья находилась в одном замкнутом пространстве, было не самым лучшим.
— Чёрт, — прошептала она, глядя на часы одним глазом, второй был прикрыт. Яркие лучи пробивались сквозь оконные рамы, раздражая зрение девушки. — Семь часов утра? Мама, ты в своем уме?! Кто, вообще, просыпается в такую рань? — закричала Флоренс, пытаясь найти этому хоть одно разумное объяснение.
Услышав восклицания дочери, Эйлин снова прокричала за стеной:
— К твоему сведению, на сегодня был запланирован поход в Косой переулок для покупки учебников, — женщина нарочито громко вздохнула, чтобы дочь смогла оценить весь спектр её негативных эмоций. — Я давно не удивляюсь твоей искрометной памяти, Флоренс, — подметила та с сарказмом. — Начни уже, наконец, вести ежедневник, чтобы не забывать о важных событиях.
Девушка в недоумении потёрла глаза.
Она совсем забыла о походе в Магическую часть Лондона. Был уже конец августа, а это означало, что все ученики чародейских школ отправлялись за покупками необходимых вещей. Каждый курс у студентов обновлялась учебная программа, которая требовала новых материалов для обучения.
Флоренс поднялась с кровати. Ощутив под собой холодный пол, она съежилась. Всё-таки, открывать окно на ночь — плохая идея.
Открытое окно.
Лунный свет, озаряющий спальное место.
Кошмар.
Она осталась сидеть на кровати неподвижно, осознав, что произошло этой ночью. Ей приснился ужасный сон. Не то, чтобы ей раньше никогда не снились кошмары. Это было совершенно обычной практикой для подсознания Флоренс. Но, вот, сны, в которых её убивали Непростительным, были в новинку. Она ощутила спазм внизу живота, скручивающий все ее внутренности. Девушка вздохнула глубже, стараясь обрести былое ментальное равновесие.
Не думать о сновидениях. Всё, что происходит в царстве Морфея — нереально. Всем людям, порой, снятся страшные сны. Кто-то падает с высоты, кого-то догоняет стая обезумевших собак. С реальностью эти сценарии не совместимы.
Однако, Том Реддл — не высота и не собаки.
Это даже не совсем рациональная личность. Такой человек вряд ли мог присниться просто так. Флоренс пообещала себе, что позже подумает о присутствии Реддла в ее снах.
В сознание девушки пробилось новое воспоминание. Момент, в котором она подслушивает разговор Нарциссы Блэк и Северуса в его комнате. И что-то ей подсказывало, что диалог двух волшебников совершенно не походил на дружеское обсуждение новостей за чашкой чая. Что-то странное было в той атмосфере, не дающее Флоренс выкинуть слова Нарциссы из головы.
«Ты же понимаешь, что, приняв сторону, больше не сможешь отступить?»
Снейп хмыкнула. Загадки, словно ком, с каждым разом становились всё больше и больше. Оставалось только надеяться, что ужасающий сон и странный разговор в соседней комнате — не вершина айсберга.
Окончательно встав с кровати, девушка направилась в душ. Выглянув из-за двери, Флоренс убедилась, что никто из родных не расхаживает по коридору. Зайдя в ванную комнату, она сбросила с себя ночную рубашку. Струи прохладной воды обволакивали обнаженное тело волшебницы, помогая прийти в себя после сумасшедшей ночи. Она чувствовала прилив сил и эйфорию, которую дарил ей утренний душ.
Вернувшись в комнату, Флоренс направилась к зеркалу, чтобы оценить масштабы катастрофы после контакта её волос с влагой. Что и требовалось доказать: пушистая копна каштановых волос свисала до лопаток.
— Акцио палочка, — прошептала девушка.
Легким взмахом руки, она аккуратно уложила волосы, благодаря волшебному заклинанию. Девушка иногда грешила законом, который запрещал пользоваться магией вне школы. Она списывала это на жизненную необходимость. Кому понравится копаться со своей причёской половину свободного времени?
Взяв с прикроватной тумбочки карандаш для глаз, Флоренс аккуратно подвела веки, вырисовывая стрелку, которая придавала небесно-голубым глазам ещё большего шарма. Растушевав подведенное нижнее веко, девушка оценила проделанную работу. Отвернувшись от зеркала, она обратила внимание на кровать. Та была аккуратно заправлена, а на покрывале красовался приготовленный комплект одежды. Мать хозяйничала здесь, пока слизеринка пользовалась водопроводными благами.
Увидев, какую одежду приготовила Эйлин, Флоренс поморщилась от отвращения. Серая рубашка, коричневый кардиган и юбка в клетку. Ничего оригинального с намеком на вкус.
— Какое убожество, — с этими словами она невербально отправила вещи под кровать, чтобы серо-коричневый сгусток больше не мозолил глаза.
На смену безвкусным вещам матери пришли те атрибуты одежды, которые были для Флоренс ближе. На ней красовалась черная шифоновая блузка, юбка того же цвета, оканчивающаяся чуть ниже колен.
— Ты себе не изменяешь, — раздался голос из-за спины. — Готичная Флоренс, как обычно, в своем репертуаре, — послышался смешок.
Девушка развернулась, сузив глаза от недовольства.
На пороге комнаты стоял Северус, облокотившись о дверной косяк и лениво рассматривая сестру.
Флоренс скрестила руки на груди, обороняясь от едкого замечания.
— Кто-то же из нас должен хорошо выглядеть, братец.
— Я даже не смею с тобой спорить, — он поднял обе руки в знак капитуляции. — Мне кажется, ты отлично справляешься с этой задачей, — его тон был спокойным и умиротворенным. Парень подошёл ближе, не сводя глаз с девушки.
Флоренс чуть улыбнулась. Услышать комплименты из уст Северуса — сродни восьмому чуду света.
— Не льсти мне, — она покачала головой. — Ты тоже неплохо выглядишь. Излишняя угрюмость добавляет тебе шарма, — уголки её губ приподнялись.
Парень улыбнулся в ответ, кинув.
— Приму к сведению.
К слову, мрачность была в крови у этой семьи. Никто из Снейпов не питал любви к яркому внешнему виду. Возможно, мать выделялась своей любовью ко всему клетчатому и серому. Однако, её чадо было падким на все оттенки черного цвета. Эйлин постоянно ворчала, что Флоренс прячет свою привлекательность за похоронной одеждой. Но девушка обычно отмахивалась от этих речей, понимая, что не одежда отпугивает окружающих.
Вот и сейчас, Северус стоял напротив, облаченный во всё темное. Тёмно-синий свитер, тёмные брюки и мантия красовались на теле молодого человека. Образ дополняли болезненно-бледная кожа и черные, как смоль, волосы.
— Ты составила список того, что тебе нужно купить? — парень поспешил перевести тему их разговора.
Флоренс замешкалась, вновь вспоминая о походе в Косой переулок. Она поспешно оглядела комнату в поиске пергамента. Подойдя к письменному столу, девушка схватила лист, пробегая глазами по аккуратно выведенным буквам.
— Да. Несколько новых учебников, — она перевела взгляд ниже. — Ещё нужна книга по зельеварению за шестой курс. Если профессор Слизнорт узнает, что я пренебрегла его рекомендациям по поводу учебника, наш факультет лишится очков, — Флоренс закатила глаза.
Лицо Северуса на мгновение стало задумчивым, а затем он испарился прочь. Порой ей казалось, что брат имеет свойство растворяться в воздухе. Так быстро он передвигался. Флоренс потупила глаза, распознавая причину такого поведения.
Через минуту брат вновь появился в комнате.
— Думаю, с этим вопрос решен, — он выгнул бровь, протягивая сестре книгу. — Это мой учебник за шестой курс. Не думаю, что Слизнорт предпочел поменять учебную программу.
Глаза Флоренс засияли. Она быстро вытащила из рук брата фолиант, просматривая содержимое. Не то чтобы она жаждала изучить материал, не дожидаясь учебного года. Ведьма, в принципе, ненавидела изучать зельеварение. Являясь полной противоположностью брата, Флоренс предпочитала этому предмету гадания на картах таро в кабинете прорицаний.
Прочитав подпись на титульном листе, слизеринка рассмеялась.
— Собственность принца-полукровки? — она взглянула на брата. Тот залился краской от смущения. — Северус, тебе не кажется, что от этого разит манией величия? — девушка длинным пальцем указала на почерк брата.
Северус яростно отобрал у сестры учебник, сжав его в руке.
— Будешь много болтать, — он пригрозил ей указательным пальцем. — Вовсе останешься без книги. Маленькая язва, — парень, будто выплюнул эти слова.
Флоренс подошла ближе, дотрагиваясь до кисти брата. Она осторожно произнесла:
— Успокойся, юный зельевар. Я вовсе не хотела тебя обидеть.
Северус вздернул подборок, но хватку ослабил. Этот жест позволил сестре вернуть книгу себе.
— Ах! Вот вы где, — в комнате появилась их мать, которая, как обычно, была напряжена и рассержена. — Хватит тратить своё время на всякую чушь, — она осмотрела комнату в поиске часов. — Уже девять часов. Магазины открыты. Думаете, вы одни ученики на всю магическую Англию? Пошевеливайтесь. Жду вас в гостиной.
Женщина удалилась. Брат и сестра с улыбками посмотрели друг на друга. Сумасшествие, что несла в себе Эйлин, было совершенно обыденным для подростков. Но всегда забавляло, как в первый раз. Северус и Флоренс никогда не упускали возможности доводить свою мать до белого каления, пусть даже и не специально.
Спустившись в гостиную, они прошли к камину. Мать раздала им по горстке летучего пороха. Северус, как старший брат, удостоился чести распоряжаться бюджетом в их походе. Пролепетав наспех наставления, Эйлин направила каждого, по очереди, в камин. Первым последовал Северус, за ним шагнула Флоренс.
— Косой переулок! — девушка разборчиво произнесла каждое слово, после чего растворилась в зеленом пламени.
Приземлились молодые люди в «Дырявом котле».
Открыв глаза, Флоренс попыталась прийти в себя. Ей всегда тяжело даются путешествия по каминным сетям. После них девушка ощущает тошноту и головокружение. Такая практика совершенно обыденная. Ничто не может быть идеальным, даже волшебное перемещение.
— Ты в порядке? — Северус придержал сестру за локоть, чтобы та не свалилась на глазах у остальных людей. В ответ она накрыла его руку своей ладонью, чтобы окончательно успокоиться.
— Да, со мной всё хорошо. Побочное действие пороха, — она усмехнулась.
Одобрительно кивнув головой, Северус потащил её на выход.
Выйдя на улицу, девушка вдохнула августовский воздух. В нём чувствовалось окончание лета и начало нового учебного года. Погода стояла тёплая, но уже с намёком на осень. Легкий ветер окутывал улицы, вынуждая людей принимать тот факт, что скоро начнутся холода. Заставляло ли это Флоренс грустить? Отнюдь, нет. Она обожала осеннее время года. Даже больше, чем лето или период Рождества. Осень у неё ассоциировалась с уютом и умиротворением. Девушка изо всех сил желала, чтобы в этом году все оставалось без изменений. Флоренс мечтала о том, чтобы спокойно наблюдать из окон школьного замка, как природа уходит на покой, оставляя после своего расцвета серые, дождливые дни.
В глубине души она понимала, что, вряд ли, так всё и будет. Даже сейчас ведьма ловила себя на неприятном и липком ощущении тревожности. Это чувство, будто, засело глубоко внутри волшебницы. Порой оно затихало, позволяя Флоренс спокойно жить, ни о чём не беспокоясь. Но даже в такие моменты было ощутимо, как паника, словно старая подруга, окутывала её в своих объятиях. Флоренс понимала, что в данный период жизни её тревога небезосновательна. В голове до сих пор крутился диалог Северуса с Нарциссой.
Стоя рядом с братом на улице и греясь на солнце, она, буквально, заставляла себя начать болезненный разговор. Нужно было выяснить, что же происходило прошлой ночью, иначе девушка изведёт себя догадками.
— Северус, я понимаю, что сейчас не лучшее время для подобных разговоров, — она запнулась, найдя в себе силы, чтобы продолжить. — Но мне нужно кое-что узнать.
Молодой человек посмотрел на Флоренс в недоумении.
Прикусив язык, она промолвила, почти шёпотом:
— Вчера я подслушала твой разговор с Нарциссой Блэк, — девушка опустила глаза вниз, изучая булыжник на земле. — Позволь мне узнать причину её столь позднего визита, — Флоренс нашла в себе силы взглянуть на брата. — Я волнуюсь.
Глаза Северуса моментально сверкнули, почернев. Было ощущение, будто ты смотришь в не просветную мглу. Он молча стиснул зубы, находя в себе силы сказать хоть что-нибудь. Но не получилось — настолько он был выбит из колеи.
У Флоренс было ощущение, что брат вот-вот ударит её. Залетит кулаком по её веснушчатому личику. Но Снейп никогда никого не бил. Это был принцип, через который он не перешагнет даже сейчас, когда девчонка слишком много болтала.
Наконец, брат склонился ближе, впираясь в неё самым угрюмым и яростным взглядом, который она только могла наблюдать в своей жизни. Он прислонился к её уху, чтобы никто не слышал их разговор. Было слишком опасно рассуждать о подобном в столь людном месте. Северус не дурак. Он никогда бы не позволил распространять свои тайны, если бы не был уверен в том, что об их разговоре не узнает ни одна живая душа.
Скрытность — его второе имя.
— Не болтай о том, чего не знаешь, — свирепо произнёс тот. — Никогда, слышишь? — он сделал паузу в словах. — Никогда больше не затрагивай эту тему. То, о чём я разговаривал с Нарциссой — останется только между нами. Я запрещаю тебе лезть своим очаровательным носом в это дело. Ты меня поняла? — Северус недовольно скривил губы. Взгляд его был полон презрения.
Она потеряла дар речи. Наверное, такое было впервые, чтобы Флоренс не знала, что ответить. Слизеринка кивнула, не проронив ни слова.
— Кого я вижу! Семейство Снейпов во всей красе! — послышался возглас неподалеку.
Звонкий голосок принадлежал её лучшей подруге — Лили Эванс. Девушке, что жила по соседству, и училась вместе со Снейпами. Поначалу они дружили втроем. Проводили все время вместе на каникулах и в школе, на младших курсах. Были, буквально, неразлучны. Затем Северус обособился от девушек по неизвестной причине. Последний год они общались не так тесно, как раньше. Эванс всё чаще предпочитала Северусу общество его младшей сестры. Учёба на разных факультетах ничуть не смущала девушек.
Лили — представительница львиного факультета. Истинная гриффиндорка. Рыжеволосая красавица, наверное, единственная, кто не раздражал Флоренс на этом факультете. Лили же, напротив, очень великодушно отзывалась о людях со змеиного факультета. Она ходила с некоторыми студентами слизерина на собрания «Клуба Слизней», которые устраивал профессор Слизнорт. Эванс, в принципе, была человеком нейтральным и справедливым, если дело касалось вражды змей и львов. Когда Флоренс заступилась за брата, напав на Поттера и Сириуса Блэка, гриффиндорка потребовала у тех извинений перед Северусом. Неважно, что парочка олухов были с ее факультета. По словам Лили, если страдает невинный, то неважно, с кем он учится. Нужно всегда оставаться человеком.
Появление рыжей разбавило обстановку. Она всегда несла за собой свет. В прямом и переносном смысле.
— Лили! — Флоренс отошла от брата, даже на секунду забыв, какие противоречивые вещи он сказал ей секундой ранее. — Я так скучала!
Девушки заключили друг друга в объятия. Они не виделись всего месяц, а прошла, казалось, целая вечность.
— Ты не представляешь, как я рада тебя видеть, — лепетала Эванс, улыбаясь. — Шотландия высосала из меня все соки.
Лили отпрянула от Флоренс, чтобы взглянуть подруге за спину. Заметив Северуса, улыбка Лили слегка сползла. Отношения между ними были слегка натянутые. Слизеринка не особо вдавалась в подробности их взаимосвязи. Она догадывалась, в чём суть, но всегда боялась себе в этом признаться. Откладывала эту мысль в дальний ящик своего сознания с пометкой «ни в коем случае не открывать».
— Северус, — Лили поджала губы, источая огромную неловкость. — Как прошло лето?
Парень взглянул на Эванс исподлобья. Сделав шаг вперед, он произнес:
— Сносно, — голос был настолько пропитан холодом, что, казалось, сейчас не конец августа, а разгар зимы. По телу Флоренс пробежала дрожь.
Парень направился ближе к девушкам, обращаясь к сестре:
— Встретимся на этом же месте через пару часов.
Северус молча кивнул Лили, удаляясь прочь.
— Что это с ним? — сказала гриффиндорка, наблюдая за тем, как парень смешивается с толпой.
Флоренс закатила глаза.
— Это же Северус, — она прикусила губу. — Он не умеет быть дружелюбным.
Эванс улыбнулась.
— Да, точно. Я совсем забыла о его главной особенности.
— Поверь, у него их много, — Снейп умолчала о его главной особенности — быть устрашающим, когда заходила речь о секретах Северуса. Флоренс посчитала, что подруге лучше не знать о том, что происходило до её появления.
Убедившись, что брат пропал из поля зрения, слизеринка потащила подругу в переулок, который значился для всех заброшенным.
— Лора! – испугавшись, произнесла Лили.
Это было шуточное прозвище Флоренс с детства. Эванс тяжело выговаривала сложное имя младшей Снейп. Оно было таким магловским, что резало слух. В Хогвартсе слизеринка запрещала себя так называть. Во всяком случае, не при посторонних.
— Куда ты меня ведёшь?
Снейп шикнула, заставляя подругу замолчать.
— Эванс, где твоя гриффиндорская отвага? Или вы только в Хогварстве можете кичиться напускной смелостью? — рыжая бросила на подругу взгляд, полный презрения. —Успокойся. Я всего лишь искала подходящее место для того, чтобы расслабиться.
Достав из сумки пачку сигарет, она выудила оттуда одну и подожгла её магловской зажигалкой. Лили закатила глаза. Она ненавидела моменты, когда ей приходилось терпеть этот ужасный запах.
— Мерлина ради, как ты можешь отравлять свой организм этой гадостью? — она театрально размахивала руками, показывая своё недовольство.
В ответ на эту реплику Флоренс выдохнула клуб дыма.
— Между прочим, производитель обещает вишневое послевкусие, — девушка посмаковала кончиком языка. — Да, засранец, не обманул. Вкус, действительно, вишневый.
Лили всё ещё стояла с недовольным видом, прикрывая нос рукой.
Докурив сигарету, Снейп потушила окурок о стену.
— Как твой отдых в Шотландии? — перевела тему слизеринка. — Надеюсь, Петунья держала рот на замке, следуя моему совету?
Взгляд Лили погрустнел.
— К всеобщему сожалению, — начала та. — Она не затыкалась всю поездку. Твердила о том, какие все волшебники уроды, и то, что мы — ненормальные. Родители, конечно, успокаивали её, но безуспешно. Она постоянно болтала какую-то чушь, — на глазах у рыжеволосой поступили слезы. Снейп могла только догадываться, какую боль испытывала та. С детства быть изгоем в глазах собственной сестры — это ужасно. Флоренс поддерживала Лили, но в Шотландии гриффиндорка оставалась беззащитной.
Девушка взяла лицо подруги в свои руки.
— Лили, — мягко произнесла слизеринка. — Посмотри на меня.
Когда Эванс подняла взгляд, полный слез, Флоренс продолжила:
— Не позволяй Петунье заставлять тебя думать, будто с тобой что-то не так. Ты прекрасна в своей исключительности. Твоим родителям повезло, что на свет родилась девушка с таким даром. Никогда не слушай тех, кто обращается с тобой, будто ты сумасшедшая. Потому что ты — лучшая волшебница, которую я знаю. Не смей стыдиться этого.
Лицо Лили засияло. Она сморгнула слезы и улыбнулась.
— И, если, вдруг, твоя сестренка продолжит нести всякую ересь, я наложу на неё Cиленцио.
Эванс засмеялась.
— Поверь, она не стоит исключения из Хогварста.
***
Обегая Кингс-Кросс, Флоренс, казалось, сбивала на своём пути каждого встречного. Неловко извиняясь себе под нос, девушка спешила на отправляющийся поезд, который отбывал через минуту.
Рассекая через платформу 9 ¾, слизеринка искала глазами свою подругу, с которой они всегда встречались на одном и том же месте последние шесть лет. Заметив копну рыжих волос, Флоренс подбежала к девушке.
— Лора! — крикнула Эванс, чтобы подруга точно не перепутала её.
Подойдя ближе к Лили, слизеринка вытянула указательный палец в предупреждающем жесте.
— Если ты еще, хоть раз, назовёшь меня так, — Флоренс кинула неодобрительный взгляд в сторону Эванс. — Я скормлю тебя Гарпиям.
Лили закатила глаза, игнорируя угрозу.
— Флоренс Эйлин Снейп, если ты еще, хоть раз, опоздаешь на поезд, я больше не буду стоять здесь и ждать тебя, как дура, — парировала та.
Закончив обмен любезностями, девушки поспешили в вагон, чтобы занять приличные места. Обычно все ученики делали это заранее, но подруги попытались испытать удачу. Единственное свободное купе значилось за Ремусом Люпином. Парень учился на одном факультете с Лили.
— Римус! — радостно произнесла гриффиндорка, заметив знакомое лицо. — Я так рада тебя видеть.
Она слегка обняла парня за плечи. Флоренс, в свою очередь, коротко кивнула ему.
— Ты не будешь против, если мы присоединимся к тебе? В поезде совершенно не осталось свободных купе. — Произнесла рыжеволосая.
Люпин посмотрел на Лили, затем покосился на Флоренс. Между ним и слизеринкой были нейтральные отношения. Они никогда не общались, в потасовках не участвовали. Римус был единственным здравомыслящим человеком в компании Мародёров. За это Флоренс его уважала.
Наконец, выражение лица парня смягчилось, и он произнёс:
— Конечно. Не думаю, что вы сильно потесните меня, — он тепло улыбнулся. — Места хватит для всех.
Компания расположилась на местах. Флоренс и Лили убрали свои вещи на полки, присаживаясь на мягкие сидения купе.
— Римус, — начала Лили. — Как прошли твои каникулы? Без происшествий?
Он многозначительно взглянул на девушку, будто мысленно спрашивая её ещё о чём-то.
— Да, — прочистив горло, наконец, ответил тот. — Лето прошло лучше, чем я предполагал. Джеймс, Сириус и Питер часто приезжали ко мне.
Флоренс переводила взгляд с подруги на парня, чтобы понять, что за немой диалог скрывался за этим глупым вопросом о каникулах.
Заметив это, Римус поспешил встать с сидения.
— Я отлучусь на пару минут. Хочу узнать, во сколько экспресс прибудет в Хогсмид.
Люпин удалился, закрыв за собой дверь. Флоренс, скрестив руки на груди, принялась подозрительно глядеть в спину уходящему молодому человеку. Затем устремила свой взгляд на подругу.
— У тебя, что, роман с Люпином? — отчеканила Снейп.
— Что? — поперхнулась Лили, прибывая в недоумении.
— Что «что»? Думаешь, я не заметила ваши игры в гляделки? – лицо слизеринки озарила улыбка, как у чеширского кота. — Не смей принимать меня за идиотку, Лили.
Лили покачала головой, находя в себе силы ответить на доводы подруги.
— Не хочу тебя разочаровывать, Флоренс. Но сейчас ты именно так и выглядишь. Я не встречаюсь с Римусом. — она отвела взгляд, смущаясь. — Мы всего лишь друзья. У него некоторые проблемы в семье, — девушка запнулась, но затем продолжила. — Я узнала об этом в середине прошлого учебного года, и мне было интересно узнать, спокойно ли прошли его летние каникулы.
Флоренс прикусила щеку изнутри, пытаясь скрыть неловкость.
— К слову о семье, — продолжила Лили с вопросительным выражением лица. — Почему ты прибыла на Кингс-Кросс одна, без Северуса?
Слова подруги ударили под дых. Внезапно слизеринка ощутила горечь, что отравляла её изнутри. Девушка больше всего не хотела заводить разговор о брате, затрагивая тему их ссоры перед началом учебного года. Но Эванс не оставила бы тему родственных отношений, поэтому нужно было дать косвенный ответ, не раскрывая всех карт.
— Мы немного повздорили накануне встречи с тобой, — сглатывая ком в горле, произнесла Флоренс. — Ничего особенного. Но мы больше не разговаривали. Сегодня он отправился на вокзал, не сказав ни слова, — в нервном порыве она принялась царапать кожу на большом пальце, дабы не сдержать эмоции. — Если честно, я больше не хочу рассуждать на эту тему. Пусть делает, что хочет. Мне всё равно.
Гриффиндорка молча кивнула. Ей было достаточно узнать эту правду. Самое главное, что ничего особенного.
Если не считать тёмных дел с Нарциссой и его угроз. Пустяки.
Конечно, слизеринка волновалась за Северуса в глубине души, но рассуждать на тему его безопасности она устала. Он приказал ей никогда больше не лезть в его дела. Она, в свою очередь, больше не будет предлагать свою помощь. Пусть разбирается со своей жизнью сам.
Внезапно в купе ворвался гриффиндорец.
Парень расслабленно уселся напротив, закидывая ногу на ногу.
— Пташка Снейп, — пропел парень. — Не ожидал увидеть тебя здесь. Бедняжка оторвалась от своего клубка змей? — с иронией спросил тот.
Флоренс цокнула языком.
— Не твоё собачье дело, Блэк, — произнесла слизеринка голосом, полным презрения и ненависти. — Или твоя семья купила этот вагон, и он теперь принадлежит тебе?
Ведьма выгнула бровь, изучая выражения лица парня.
Кажется, молодого волшебника такие слова не особо задели. Ни для кого не было секретом, что он — потомок богатейшей аристократической семьи. Блэки, вполне, могли позволить себе купить целый поезд.
Лили слегка ударила парня по руке.
— Сириус, прекрати к ней цепляться, — произнесла та неодобрительным тоном.
Сириус одарил дам ослепительной улыбкой и придвинулся ближе к Флоренс. На секунду слизеринка смутилась, теряя дар речи. Для Снейп было чуждым такое расстояние между ней и представителем противоположного пола. Блэк не отрывал взгляда от ведьмы.
— Успокойся, Лили. Мы просто ведём светскую беседу.
Из-за двери появился ещё один представитель львиного факультета, Питер Петтигрю. Оглядев купе, он заметил знакомые лица. Парень расслабленно выдохнул. Он был человеком замкнутым и не терпел незнакомцев.
— Сириус, вот ты где. А я тебя везде ищу, — тихо проговорил Питер.
— Виноват, хвост, — Блэк, наконец, оторвался от небесно-голубых глаз Флоренс и перевёл взгляд на друга. — Нужно было тебя предупредить. Присаживайся.
Петтигрю послушно присел рядом с Сириусом.
— Ты же помнишь Флоренс? — заговорщически произнёс брюнет, посматривая то на друга, то на слизеринку.
Сириус Блэк — главный придурок, по версии Флоренс. По версии всего мира, кажется. Это была самая настоящая уловка. Он прекрасно знал, как Питер относился к девушке, и ни разу не упускал возможности подтрунить над другом, выставляя его не в самом лучшем свете.
— Да, помню, - произнес Петтигрю заикаясь. — Здравствуй, Флоренс. Ты отлично выглядишь сегодня. Не то, чтобы ты раньше плохо выглядела… ты… всегда кра… краси… — парень смущенно опустил глаза в пол.
Снейп тяжело вздохнула, не желая больше терпеть издёвки Сириуса над своим товарищем. Она вышла из купе, напоследок бросая на Лили виноватый взгляд. Ей не хотелось оставлять подругу наедине с этими кретинами, но иного выхода не было. Флоренс пообещала Дамблдору, что не станет больше ввязываться в драку.
***
— Тебе необязательно таскаться за мной, словно нянька, до самого Хогвартса, — презрительно произнёс молодой парень, стоя на платформе в ожидании поезда.
Регулус был педантом, не терпящим опоздания. Волшебник всегда прибывал в места назначения заранее.
Он тревожно поглядывал на наручные часы в ожидании приближающегося транспорта.
Минута.
Младший брат Сириуса был, как всегда, одет с иголочки. Кикимер позаботился о том, чтобы молодой хозяин выглядел опрятно. Накрахмаленная белая рубашка, чёрные брюки и мантия, сшитая на заказ. Правда, с внешним видом юного аристократа никак не вязалась его причёска. Регулус не терпел укладок, поэтому тёмные волосы были слегка растрепаны. От него пахло мятным одеколоном, и этот аромат слышали, кажется, все стоящие неподалёку.
Снова взгляд на руку.
Тридцать секунд.
— Думаешь, я в восторге от пребывания в твоём обществе, идиот? Наша маменька приказала мне сопровождать тебя до отправления экспресса. Ведь она так боится, что с её маленьким-бедным хорьком что-то случится, — изображая мать, ответил Сириус.
— Я не нуждаюсь в тебе. Иди к чёрту, — ощетинился Регулус.
Заметив приближающийся поезд, Регулус поблагодарил самого Салазара за то, что можно было, наконец, скрыться от вездесущего братца-полудурка.
Зайдя в вагон, волшебник принялся разглядывать знакомые лица, к которым можно было подсесть. Он не терпел компаний, но сидеть рядом с Сириусом — сродни пыткам. Приходилось идти на крайние меры.
Сидеть с маглорожденными и полукровками Регулус также не возжелал бы, даже будучи на смертном одре. Он игнорировал умоляющие взгляды девушек, которые хотели побыть в обществе молодого мага. Он чуть заметно ухмыльнулся, проходя через ряды.
Конечно.
Кто не захочет сидеть рядом с Блэком?
Размышляя о собственном величии, он заметил знакомую фигуру, глядя на которую, он облегченно вздохнул. Регулус незамедлительно отправился к человеку, который сидел возле окна.
— Регулус! Дружище, — произнес тот, похлопывая товарища по плечу.
— Барти, здравствуй, — ответил Блэк, слегка прикасаясь к нему.
Регулус не был фанатом прикосновений без особой причины, а Барти не был его «дружищем». Крауч-младший жил иллюзиями. Якобы, они с Блэком были не разлей вода, друзья-чистокровные.
Чушь.
На самом же деле, Регулус использовал Барти в качестве подручного, который мог сделать все, что только пожелает душа молодого аристократа. Собачонка-Крауч будет прислуживать ему, чтобы богатенький волшебник позволил ему лезть в темные дела Блэков. Барти грезил о том, чтобы примкнуть к высшему обществу. Он мечтал о том, чтобы Регулус посвятил его в дела Тёмного Лорда.
Ведь сам Регулус с юношества грезил о том, чтобы познакомиться с Тем, кого-нельзя-называть. Он полностью разделял взгляды Тома Реддла. С детства ему внушали мысль о том, что чистая кровь — то самое правильное, что есть в магическом мире. Испокон веков двадцать восемь семей хранили свою чистоту и неприкосновенность. Не позволяли гнилым и мерзким маглам посягать на это. Но, в конце концов, грязнокровки и полукровки заполонили собой Магическую Англию. От этих мыслей Блэка выворачивало. Он ненавидел сам факт существования этих мерзких особей. Каких только усилий ему стоило обучение в Хогвартсе бок о бок с этим отребьем. Радовал тот факт, что в школе все же оставались чистокровные ученики. Единственная отдушина.
Этим летом Вальбурга оповестила сына о том, что Лорд желает познакомиться с ним, но чуть позже. Возможно, придётся забрать парня на несколько дней, отрывая от учебного процесса, чтобы тот смог увидеться с Реддлом. Эта новость вдохновила Регулуса на ещё большее изучение деятельности Тёмного Мага. Он постоянно делал записи в своём личном дневнике, который зачаровывал специальными заклинаниями. На случай, если Сириус пожелает залезть не в своё дело.
В детстве у Регулуса примером для подражания был его старший брат. Но после несколько лет учёбы в Хогвартсе, тот пересмотрел свои взгляды.
Либо это было связано с обучением Сириуса на Гриффиндоре. Тот перенимал гадкие повадки и привычки своих дружков-уебков.
Либо внушением матери об идеалах Пожирателей смерти.
— Как продвигается твоя деятельность в рядах Сам-знаешь-кого? — тихо произнес Барти, когда парни присели на кресла.
Регулус неодобрительно взглянул на товарища.
— Барти, я ценю твой неподдельный интерес, — тот понизил тон почти до шёпота. — Но не мог бы ты заткнуться нахуй? Неужели ты настолько тупой, что не можешь держать рот на замке?
Крауч-младший виновато опустил глаза. Вот так просто. Одна фраза и парень, казалось, мог начать вымаливать у Регулуса прощение.
Ещё подошву из драконьей кожи оближи.
— Просто, ты же знаешь, — запнулся тот. — Я безумно мечтаю о встрече с ним. Это моё самое главное желание. Я хочу стать его последователем. Я полностью готов, — взгляд Барти обрел сумасшедший оттенок. Он, будто одержимый, рассуждал о своих целях.
В ответ Регулус усмехнулся. Какое самопожертвование во имя великого замысла.
— Успокойся, Крауч. Сначала нужно дорасти до того, чтобы стать последователем, — Блэк намёком указал на то, что Барти вот-вот должно было исполниться шестнадцать, а это, мягко говоря, никудышный возраст для Пожирателя. Слишком уж он юн и глуп. Но его порыв, действительно, поражал.
— Но ты, ведь, сможешь устроить мне хотя бы одну встречу с ним? Возьми меня на собрание, которое состоится осенью. Я могу дать Непреложный Обет. Сделаю всё, что ты попросишь.
Как-будто нужна была клятва, чтобы заставить Крауча-младшего прыгать на задних лапках.
Блэк потёр глаза в надежде справиться с мигренью, которая наступала из-за щебетания Барти.
— Я постараюсь что-нибудь придумать. Только заткнись, Салазара ради, — он взглянул на парня. — Ты совсем ещё подросток. Почему бы тебе не расслабиться, и, напоследок, не подумать о прекрасном? О девушках, например?
Барти жадно облизнул губы в привычной для него манере.
— Я в равном количестве времени думаю и о девушках и о Тёмном Лорде.
— Звучит чересчур извращённо, — поморщился Регулус.
Крауч ухмыльнулся, разглядывая старшекурсниц, которые расположились слева от мест парней. Затем он прошептал:
— Нет, серьёзно. Ты видел этих девиц? За лето они так похорошели, глаз не оторвать.
На самом деле, у Барти был скверный вкус, когда дело доходило до противоположного пола. Он был совершенно неразборчив. Для него была привлекательна любая, кто смогла бы вынести его компанию больше пяти минут. Крауч-младший был настоящим профаном в делах сердечных.
Что касалось Регулуса, то у молодого человека с этим был полный порядок. Слизеринец спокойно располагал к себе любую, но парень был реалистом и понимал, что успех заключался далеко не в его смазливом лице или харизме. Огромное место в этой истории занимала его фамилия. Любая девушка мечтала хоть раз оказаться в постели Блэка. Неважно, младшего или старшего. У них с Сириусом были одинаковые шансы. И не то, чтобы Регулус противился данному факту. Он пользовался этими благами с огромным удовольствием. Секс, конечно, был пресным и посредственным. Трахаться с тем, кто заглядывает тебе в рот, — это немного скучно.
Но зато самолюбие тешилось на ура.
Серьёзно, блять. Быть рядом с Блэком приравнивалось к определению в высшую касту общества. Как любила выражаться Вальбурга: «Кровь Блэков — это всё равно, что царская».
Ухмыльнувшись про себя, он вернулся к разговору с товарищем.
— И кто же нынче краше всех? — иронично поинтересовался брюнет.
— Да, вот, — Крауч замолчал, явно кого-то выслеживая. — Хотя бы, она, — парень взглядом указал на проходящую мимо девушку.
Регулус выпрямил спину, чтобы рассмотреть красотку, которую выделил из всех Барти. Блэк был почти удивлен, когда заметил нужную ведьму.
— Снейп? Она же полукровка. Изменяешь своим идеалам, дружище? — издевательски произнес Регулс. — Что бы на это сказал Лорд? — последнюю фразу он произнес чуть тише, чтобы слизеринка не услышала.
— От одного раза я не стану предателем Сам-знаешь-кого, — Барти покачал головой, мечтательно смотря вслед уходящей Снейп. — К тому же, ради таких ножек я бы даже закрыл глаза на её происхождение.
Выглядела Снейп, действительно, недурно. Полупрозрачная бордовая блуза, юбка чуть выше колена. Даже мантия в пол не могла скрыть её длинных ног, которые предательски виднелись при ходьбе. Регулус никогда не обращал на сокурсницу должного внимания из-за чистоты её крови.
Сношаться с полукровками и грязнокровками — моветон.
— Совершенно обычная, — резюмировал Блэк. — Не понимаю, почему на неё дрочит добрая половина Хогвартса. Я бы даже и близко не подошёл. Лишь бы не чувствовать запах её испорченной крови.
