***
Несмотря на кошмар, одолевший Флоренс прошлой ночью, девушка не жаловалась на нынешнее положение дел. Дни сменялись друг другом. Сентябрь окончился, оставляя после себя пасмурное небо и промозглые вечера. Уроки поглощали всё свободное время слизеринки, не давая ей даже шанса на то, чтобы отвлекаться на вещи, не связанные с учёбой. Но и на это она не смела жаловаться. Даже злополучные Зелья больше не являлись чем-то устрашающим, ведь в её рюкзаке был козырь — учебник брата. Она продолжала использовать его подсказки для успешной сдачи домашней работы. К слову, получалось недурно. Слизнорт буквально ликовал каждый раз, когда Флоренс несла ему пергамент с очередным докладом. Ей казалось, что в скором времени старик захочет избрать себе нового любимчика. О, Мерлин. Как бы ей хотелось, чтобы маразм не добрался до мозга Горация, и он не решился на такой отчаявшийся шаг. Снейп было достаточно хотя бы того, что профессор не ставил ей «Тролля», как это было несколько раз в прошлые года обучения. Конечно, ей безумно было интересно увидеть лицо Блэка, когда тот узнает, кто именно теперь получает наивысший балл за работу на уроках. Хотелось бы Снейп довести слизеринца до спесивости. Но вывести из себя брюнета можно было и более изощренным способом, не привлекая к себе излишнего внимания остальных. Один только вопрос: стоит ли игра свеч? Помимо занятий, Флоренс также продолжала вести свою деятельность в старостате. Рука об руку (мерзко от одной только подобной метафоричной мысли) они шли по вечерам среды по тёмным коридорам Хогвартса. Обычно молча, не произнося ни слова в адрес друг друга. Снейп отметила, что Блэк слов на ветер не бросает, строго следуя своим обещаниям игнорировать девчонку. Единственное, чем они обменивались — коротким кивком в адрес друг друга в знак приветствия. Но и так было не всегда. Только, если принц прибывал в хорошем расположении духа. В такие дни он мог что-то несвязно бормотать себе под нос: то ли план по захвату мира, то ли мотив какой-то глупой песни из альбома магической музыкальной группы. Флоренс не прислушивалась. Когда же хорошее настроение сменялось раздражительностью, то он в момент превращался в невыносимого человека, которого Снейп лицезрела каждый год в школе чародейства. Шёл, как обычно, впереди, но шаг был в разы шире обыкновенного. Будто убегал от кого-то. Хотя не нужно быть учёным, чтобы понять, что убегал он исключительно от полукровки, которая медленно плелась где-то сзади. Если он заставал нарушителей правил школы, то с большим упованием снимал баллы с факультета. Словно азартный игрок в покер — отыгрывался, раскрывая свои самые лучшие карты. Каков пижон. В конце обхода они поочередно входили в общую гостиную подземелий, проговаривая «Фригус». Посреди комнаты их пути расходились по разным сторонам. Блэк не хотел задерживаться ни на минуту, испытывая своё терпение в обществе Флоренс. Следуя излюбленной привычке, молча шагал по направлению мужской спальни. В такие моменты слизеринка ликовала, будто срывала огромный куш. Их своеобразное расставание значило освобождение от общества друг друга на ближайшую неделю. Ведь в свободное от патрулирований время они не взаимодействовали. Конечно, его дружок, Барти, постоянно опускал нелицеприятные шутки в адрес Снейп, но, к огромному удивлению, Регулус пресекал такие разговоры на корню. Ему не хотелось ассоциироваться со слизеринкой, посему подобные слухи не были в числе его любимых. Слизеринец, в принципе, не любил пустой трёп, который невозможно было подтвердить достоверными доказательствами. Он считал, что сплетни — удел девчонок или мудаков, у которых вместо серого вещества была субстанция, отдалённо напоминающая сахарную вату. Приторность и пустота. От подобных выходок Снейп обычно хотелось свалиться невидимым клубком, чтобы никто не мог определить её местонахождение. Но такого предмета не существовало даже в магическом мире, посему скрываться приходилось давним излюбленным методом — за горой учебников. Как и сейчас, она отлично справлялась со стрессом путём зубрежки домашнего задания по Прорицаниям. Излюбленный предмет стоял сегодня первым на очереди к получению знаний. После неудачного сна, Снейп так и не удалось выспаться. Каждый раз, проваливаясь в дрёму, она вскакивала с гложущим ощущением того, что на горизонте появятся убийцы, которые издевались над ней добрую половину ночи. После четырех неудачных попыток уснуть, девушка решила, что бесполезно бороться с разыгравшимся воображением. По этой причине она поднялась сегодня раньше всех в своей комнате. Девочки еще сладко и беззаботно спали, лениво потягиваясь во сне. Окинув взглядом спальню, она наткнулась на настенные часы, что ритмично отбивали стрелкой каждую секунду драгоценного времени. Шесть утра. Недурно. До Прорицаний оставалось несколько часов. Эти оставшиеся часы девушка посвятила тому, чтобы подготовится к занятию. Обычно это давалось с первого раза. Профессор Фрея Ватис, женщина средних лет, не задавала ничего сложного. Обычно её задания были представлены в виде чертежей натальных карт, или небольших рефератов о положении особых небесных тел. Проще и придумать нечего. Работенка была, конечно, муторная, но ничуть не сложная. Никаких замудренных рецептов зелий или скрупулезного выведения рун при превращении крысы в кубок с жидкостью. Расположив вокруг себя пергаменты, перо и пузырек с чернилами, Флоренс принялась совершенствовать выполненную работу. Пара штрихов, и её натальная карта была выполнена, как минимум, на оценку «Выше ожидаемого». Аккуратно сложив свертки в рюкзак, слизеринка отправилась в ванную для девочек, захватив с собой свежую форму и косметичку. Зайдя в уборную, Флоренс закрыла за собой дверь, ставя на комнату заглушающее заклинание. Совершенно не хотелось будить спящих учениц, попутно выслушивая недовольства в свой адрес. Сбросив с себя пижамные шорты и короткий топ, девушка залезла под тёплые струи душа. Влага обволакивала тело девушки, заставляя каждую мышцу несвоевольно расслабиться. Настоящее блаженство. Казалось, Флоренс впервые за долгое время чувствовала себя настолько удовлетворённой. Это и было тем самым блаженством, которое слизеринка заслужила. После неразберихи с братом. После перебранок с Блэком. После удушающего сна с участием Тома Реддла. Все эти обратные стороны медали переставали существовать, когда она всего лишь прикрывала глаза, заставляя крупные капли застилать лицо. Аккуратно сойдя с порога душевой кабины, Флоренс направилась к зеркалу, чтобы оценить катастрофу на её лице после борьбы с бессонницей. К счастью, отсутствие сна не нанесло большой урон по симпатичной мордашке Снейп. Пара едва видимых синяков под глазами — более ничего не портило вид. Острый нос все ещё пестрил веснушками, естественный бледно-розовый румянец даже не думал сползать со слегка заметных щёк девушки. Внешний вид был приемлемым, не требующим вмешательств гламурных чар. А вот волосы, что в беспорядке свисали по плечам вниз, пострадали после соприкосновения с подушкой. Чёртовы гены. Пришлось завязать гриву в высокий хвост, чтобы не тратить время на устранение этой малоприятной особенности. Облачившись в слизеринскую форму, девушка застегнула хрустящую от чистоты белую рубашку на самую последнюю пуговицу, затягивая отличительный зеленый галстук на шее. Окончив утренний ритуал, Флоренс поспешила снять заглушку со стен ванной комнаты. Пройдя в женскую спальню, девушка заметила, что очнувшиеся ученицы едва ли проснулись, но уже пытались приготовиться к новому дню. Кассандра, девушка, разбудившая Флоренс минувшей ночью, многозначительно посмотрела на неё. Снейп покачала головой, намекая на то, что не стоит озвучивать свои мысли вслух. Точно не в месте, которое кишело любительницами погреть свои ушные раковины в момент подслушивания чужих разговоров. При всей любви к своему факультету, своих однокурсников, Флоренс, мягко говоря, недолюбливала. Поэтому и делиться с ними переживаниями ей не особо-то хотелось. Флоренс поспешила забрать рюкзак, умудряясь каким-то чудом не привлечь к себе внимания, и выскользнуть из подземелий. В животе предательски урчало. Желудок намекал на то, что девушка плохо питалась в последние дни. Если яблочные дольки и несколько кубков какао можно назвать сбалансированными приёмами пищи. Стресс пагубно сказывался на аппетите слизеринки. Снейп прошагала сквозь лестничные пролеты, оказываясь у входа в Большой Зал. В такую рань здесь мало кого можно было встретить. Даже профессора не всегда успевали к началу утренней трапезы, а что уж говорить про учеников, которые могли пожертвовать чем угодно — только бы поваляться ещё заветные пять минут в тёплой, мягкой кровати, которая не желала отпускать своих владельцев. Пройдя через факультетские столы, девушка уверенно направилась к слизеринскому. Располагаясь на своём привычном месте, Флоренс пододвигала порции завтрака ближе. За шесть лет обучения девушка так и не научилась спокойно реагировать на быстроту приготовления блюд, которые красовались перед носом. Свежеиспеченные булочки с маком, яичница с беконом, тосты с печеночным паштетом, и, в заключении, десерт в виде шоколадного пудинга. Всё это — горячее и вкусно пахнущее — манило собой. И как она могла отказывать себе в удовольствии потребления таких гастрономических шедевров? Пусть даже после поедания булок на её боках появятся пара лишних дюймов. Разрезая поджаренное яйцо серебряным ножом, Флоренс заметила, как к её месту приближались две фигуры. Эти жаворонки были одеты в форму красно-золотых. И Снейп могла перепутать гриффиндорцев с кем угодно, если бы не копна рыжих волос, что виднелась у самого выхода из зала. Лили шла рядом с Сириусом Блэком. Салазар, избавь этот мир от такой самоуверенной манеры передвигаться. Тёмные волосы парня были чуть длиннее волос Регулуса. Свитер его был слегка помят, рубашка тоже не отличалась аккуратностью в ношении. Галстук болтался, едва удерживаясь на теле гриффиндорца. Полная противоположность своего братца-занозы-в-заднице. И как люди, в чьих жилах текла идентичная по составу кровь, могли так разительно отличаться друг друга? Будто они и вовсе не являлись друг другу родными братьями. Проигнорировав то, что парочка красно-золотых уселась напротив девушки, Флоренс обратилась исключительно к Сириусу. — Что тебе нужно, Блэк? — Снейп сузила глаза, выставляя напоказ свое негодование по поводу сложившейся ситуации. Аппетит снова ушёл, откланявшись в реверансе. Не видать девушке лишних килограммов. Браво, Блэк. — Да вот, потерял своего братца. Ставлю мешок галлеонов на то, что он у тебя под юбкой, — обольстительно улыбнулся парень, явно довольствуясь своим блестящим чувством юмора. — Ты сел за стол моего факультета, чтобы отпускать шутки из дешевых кабаков? Где твои манеры истинного аристократа? — Пропил в дешевых кабаках, — тёмные глаза сверкнули, явно намекая на то, что отчасти он говорил правду. Каждый в Хогвартсе знал, что Сириус обожал две вещи: красивых женщин и отличную выпивку. — Может, мы уже поговорим по существу, Сириус? — вмешалась Лили, которая до этого лишь недовольно глядела на перебранку слизеринки и гриффиндорца. Девушка нервно закусывала нижнюю губу, будто что-то скрывала. Боялась произнести какую-то очень важную информацию вслух. — Да, конечно, — процедил Блэк, отхлебывая из кубка горячий кофе. — Мне нужно, чтобы ты, Снейп, попросила моего братца сварить для меня зелье. Флоренс чуть не выронила из рук серебряный нож. Она аккуратно отложила его в сторону, на всякий случай. На тот случай, если ей взбредет в голову вспороть тело гриффиндорца. — Пошёл на хер, — отчеканила слизеринка, вставая с лавки. Но мужские руки усадили её прежде, чем она убежала в смятении из Большого зала. Годрик, чего она так взъелась? Как будто он попросил ее поцеловать гоблина из Грингготса. — Тише-тише, пташка. Что тебе стоит попросить Регулуса об одном маленьком одолжении, — он продемонстрировал размер просьбы двумя пальцами. — Вы же всё-таки гордость Слизерина, старосты факультета. Флоренс метала в сторону Блэка испепеляющий взгляд. Ученики постепенно заполняли собой обеденные столы, приступая к завтраку. Казалось, весь зал превратился в подобие вакуума, в котором просто не существовало выхода. Девушка в приступе паники задыхалась всё больше и больше. Подумать только, какая наглость! Просить её взаимодействовать со своим братцем. Неужели Сириус не понимал всей скверности характера Регулуса? — Сириус! — Лили шлёпнула по руке брюнета в своей излюбленной манере. Тот одернул ладонь, поднимая её к губам, чтобы снять жжение. — Ты в своем уме? Нельзя же так взваливать на человека просьбу, предварительно не подготовив его. Слизеринка повернулась на голос подруги, шикая. Лили лишь опустила глаза. Вся эта клоунада с просьбой была ведь надувательством, да? Не взаправду. Пусть кто-нибудь ворвётся в обеденный зал с огромной коробкой конфетти, выкрикивая «Розыгрыш!». Пусть будет так, пожалуйста. — Лили, — строго начала Флоренс, выставляя указательный палец вперед. — Я даю тебе один шанс на то, чтобы рассказать мне, что, во имя Мерлина, здесь происходит! — Флоренс, — на порядок тише продолжила рыжеволосая, аккуратно подбирая слова. Словно охотник, что берет на прицел достойную дичь. Лишь бы не спугнуть, — Мы с Сириусом хотели тебя попросить об одолжении. Нашему другу необходимо одно зелье. Понимаешь… — Не понимаю, — перебила подругу слизеринка. Опустив голову, она наблюдала за тем, как желток затвердел, остывая. Что ж, завтрак на сегодня точно отменяется. Её уже накормили горой невкусных новостей. Сыта по горло. Несите счёт. — Пожалуйста, Флоренс, — Лили продолжала блеять, уговаривая. — Кроме тебя нам не к кому обратиться. — И чем же я могу вам помочь? Флоренс не выдержала эмоционального давления. Стукнула ладонями по столу. Тарелки и кубки сотряслись на долю секунды. Несколько зевак обратили свое внимание на троицу, но после испепеляющего взгляда Снейп, все быстро уткнулись в посудину, изучая содержимое своих блюд. — Если тебе не изменяет память, Лили, то зельевар из меня так себе, — состроив гримасу, прошипела Флоренс. Сейчас она походила на настоящую змею. Идеальное воплощение символа своего факультета. — И то, что я сварила парочку зелий на занятиях у Слизнорта — не показатель моих способностей. — Именно поэтому нам и нужен Регулус, — вмешался Сириус, который до этого сидел молча, подперев рукой подбородок в скучающей манере, — Мой братец, хоть и конченый мудак, но он чертовски умён. И отменно варит зелья. Ничего сложного: ты попросишь — он сварит. Флоренс замотала головой, будто в припадке. Если честно, она уже была на грани сумасшествия. Ведь она так надеялась на то, что её кошмары кончатся тогда, когда луну сменит солнце. Но, видимо, жизнь решила подкинуть ей новые испытания. Она проклинала этот учебный год. И, если Блэк еще хоть раз упомянет своего братца-полудурка, ей всё же придется схватиться за серебряный нож, что покоился по правую руку слизеринки. Раскроит им горло, обнажая глубокую рану на фарфоровой кожице. Мозговые нейроны отказывались пропускать сквозь себя информацию, что преподносили ей гриффиндорцы. Флоренс выдохнула в очередной раз, заставляя себя сдерживаться. — Вы сами себя слышите? С чего вы решили, что он пойдёт у меня на поводу. Ладно, ты, Лили. Но ты, — она вперилась взглядом в Сириуса. — Ты ведь хорошо знаешь своего брата. Во-первых, он откажется. А, во-вторых, я даже говорить с ним об этом не стану. Какое унижение — вымаливать просьбу у Блэков, — слизеринка излилась смехом, скрывая свое волнение. Да, она определенно переживала. Ладони предательски источали влагу. Пришлось тереть их о край юбки. Несмотря на то, что слизеринцы пришли к общему соглашению в заброшенном участке школы, Флоренс все равно не желала лишний раз контактировать с Регулусом. Ей хватило их перепалки тогда, когда он прижимал её к холодному камню, не скрывая желания разорвать на части. Снейп была уверена: если бы не Петтигрю — не выйти ей живой из-под рук Блэка. Тогда она чудом спала свою тушу от его гнева. Девушка до сих пор не могла понять, как заставила Блэка смиловаться над ней, при этом помогая. Снейп, как бы ни противилась собственным словам, была благодарна парню за его благородный жест. Никоим образом не хотелось оставаться один на один с Петтигрю. Ей были известны мотивы гриффиндорца. Она узнала о его симпатии к ней ещё на четвертом курсе от Лили. Уже тогда Флоренс начала искусно избегать молодого светловолосого волшебника. В этот раз он застал её врасплох. И только заклятый враг спас её. Мерлин, это ли не ирония? — Вот именно, — Сириус вырвал Флоренс из её размышлений. — Я отлично знаю Регулуса. Он обязательно согласится. Только, если ты найдёшь, что предложить ему в ответ, — брюнет подмигнул девушке. Лили и Флоренс одновременно поморщились, догадываясь, о чём идёт речь. Какая гадость. Эванс поняла, что Сириус не особо помогает в решении проблемы, поэтому взяла бразды правления в свои руки, ногти которых были окрашены персиковым цветом. — Флоренс, поверь, я ни в коем случае не хочу вынуждать взаимодействовать тебя с тем, кого ты терпеть не можешь. Но, я клянусь Мерлином, это наш последний шанс. — А почему бы вам просто не направиться к Северусу? Он тоже уникум по части зелий. — Твой братец не должен ничего знать, — подобно собачьему рыку звучал голос Сириуса, а радужки его глаз окрасились в ещё более тёмный оттенок. — Он может всё испортить. Какое-то время молодые люди молчали. Глаза гриффиндорцев были направлены на измучившееся лицо слизеринки. Она была готова кинуть в парочку Петрификусом, попутно сбегая из страны. Серьёзно, их просьба идет вразрез с понятием дозволенности. Флоренс должна просить Блэка об услуге. Какого чёрта, спрашивается? Но, оценивая состояние Лили, Снейп стало не по себе. Зелёные глаза потускнели, синяки под изумрудной радужкой — явные. А былое свежее личико оформилось отеками, будто Эванс плакала, не переставая. Что же могло случиться, раз Лили просила о таком самопожертвовании подруги? — Хорошо, — произнесла Флоренс, ставя обе руки перед собой на стол, зарываясь в них лицом. В глубине души покоилась призрачная надежда на то, что, если она скроется за своими конечностями, то мир, расстилавшийся по тыльную сторону ладоней, исчезнет. Когда она отпрянула от рук, выпрямляясь, напротив всё ещё сидели Лили и Сириус. — Я постараюсь помочь. Но только в том случае, если вы оба мне всё расскажете. Кому так понадобилось зелье, что этот человек не смог соизволить прийти и попросить лично, отправляя переговорщиков. Которые, к слову, так себе. Натянутая улыбка озарила лицо слизеринки. Гриффиндорцы переглянулись. — Хорошо, пташка. По рукам, — согласился Блэк. — Сегодня в восемь. Ни у кого из вас, надеюсь, нет патрулирования? — Нет, — в унисон ответили девушки. — Замечательно. Место пусть выберет наше связующее звено. — На втором этаже в заброшенном туалете. Блэк пожал плечами. — Идёт. Лили и Сириус поспешили подняться, чтобы не привлекать к себе ещё большего внимания. Хотя, казалось бы, куда больше? Видимо, Регулус обладал способностью улавливать за версту разговоры, что велись о нём. Потому что именно в тот момент, как гриффиндорцы направлялись к выходу, он вальяжной походкой заходил в зал в компании Барти Крауча. Слизеринец чуть остановился в проходе, сталкиваясь со своим братом. На прощание Сириус обернулся, подмигивая слизеринке. Она чуть не сгорела со стыда в очередной раз. Регулус проследил за выходкой старшего брата, переключая свое внимание на Флоренс, которая одиноко покоилась за слизеринским столом. Быстрым шагом парень направился в её сторону, попутно прося Барти о том, чтобы тот свалил на несколько минут. Только этого ей не хватало. — О чём с тобой болтал мой брат? — Регулус уселся рядом, пододвигая к себе порцию тостов. Флоренс изумленно взглянула на однокурсника, поворачиваясь вполоборота. — С каких пор я должна делиться с тобой подробностями своей личной жизни? — С тех самых, если это касается моей семьи, — ответил слизеринец, пережевывая хрустящий хлеб. — Почему бы тебе не спросить об этом у Сириуса? — Флоренс продолжала недоуменно глядеть на Блэка. — Я задал вопрос тебе. — А я не желаю отвечать на твои вопросы. Блэк отбросил кусок выпечки в сторону, разворачиваясь в сторону Флоренс. Она инстинктивно подалась назад. Но он, не сказав ни слова, поднялся со скамьи, уходя прочь из Большего Зала.***
После неудавшегося завтрака, Флоренс направилась в кабинет Прорицаний. Единственная отдушина сегодняшнего дня заключалась в занятии профессора Ватис. Прорицания проходили почти на самом верхнем этаже Хогвартса. Заглянув внутрь небольшого класса, она убедилась, что совсем скоро начнётся урок. Ученики располагались на мягких подушках, что были раскиданы на полу, поодаль от кофейных столиков, на которых стояли необходимые предметы для изучения науки предсказаний. Флоренс расположилась за одним из таких. Достав из рюкзака пергаменты с домашней работой, она положила их на край столика. В этот же момент из-за своей коморки появилась женщина невысокого роста, облаченная в яркую мантию. Волосы её были заплетены в косу. Каштановые пряди красиво переливались при тусклом свете свечей, в некоторых местах проблескивала седина. Но это ничуть не портило внешний вид профессора, а наоборот, добавляло ей некого шарма. Руки были увешаны украшениями в виде многочисленных колец. Рубин, изумруд, аметист — все эти камни игрались оттенками на тонких пальцах женщины. Она прошла к тумбе, на которой располагались ароматизированные палочки. Взмахом волшебной палочки она подожгла благовония, которые заполонили своим запахом все пространство. Мускусный аромат гибискуса ударил по носовым пазухам каждого сидящего в классе. — Я рада приветствовать вас, мои милые странники, в своей скромной обители, — профессор Ватис говорила так, словно находилась сейчас не в Хогвартсе, а где-то в районе Юпитера. — Сегодня я хочу, чтобы вы научились раскрывать свои чакры. С задних мест послышались смешки. Все относились к уроку довольно-таки скептично. — Обратитесь к своему энергетическому центру, который заточен в вашем человеческом теле. Проанализируйте свою психологическую и жизненную силу. Флоренс обернулась, чтобы понаблюдать за тем, как однокурсники будут следовать совету Ватис. Но практически никто не воспринял всерьез задание. Кто-то в позе лотоса начал бормотать несвязный бред, кто-то закатывал глаза, изображая припадок. Единственным человеком, кто не поддавался всеобщему сумасшествию, являлся Блэк. Он смиренно сидел возле окна, любуясь видами, что открывались с высоты этого класса. Профессор Ватис постоянно зашторивала класс, не позволяя солнечному свету проникать внутрь кабинета. Будто боялась, что лучи убьют её. Но сегодня она, по всей видимости, забыла о своем негласном правиле, оставляя единственное окно прозябать в естественном свете. Солнечные блики переливались на лице Блэка. Вся его природная бледность будто испарялась. Можно было даже сказать, что негодяй выглядел привлекательно с этого ракурса. У него были утонченные черты лица. Он был обладателем аккуратного носа. Острые скулы были ярко выражены. Дотронься — и тут же порежешься. Образ его пестрил изящным равновесием. В таком статичном состоянии он был и вправду красив. Когда не раскрывал своего рта в попытке излить порцию желчи на окружающих. Когда вот так задумчиво глядел вдаль, придаваясь собственным раздумьям. Флоренс даже не заметила, как стала пялиться на Блэка, вот так — открыто. А он заметил. Будто шестое чувство подсказало ему, и он резко обернулся, ловя на себе поглощающий взгляд слизеринки. Они встретились друг с другом лишь на мгновение, перед тем, как Снейп отвернулась, скрывая собственный стыд. Он ей точно припомнит эту выходку. И чего ей не сиделось спокойно? Надо же было так опозориться. — Дорогая? — послышался голос профессора. Девушка повернулась к женщине. — Как Ваша практика с чакрами, все получается? — Да-а, - неуверенно пролепетала слизеринка. — Быть может, я помогу Вам? С моей легкой руки, разумеется, Ваша энергетика сразу же пробьётся через нужные каналы. Флоренс поджала губы, совершенно не желая становится подопытной крысой Ватис, но деваться было некуда. Она точно не отстанет со своим навязчивым желанием помочь. Пришлось поддаться. Женщина подошла чуть ближе, присаживаясь на бархатную подушку. Она протянула свои мягкие ладони ко лбу Снейп. Та была готова провалиться сквозь этажи прямиком на землю. Самым неловким днём теперь, по праву, считался сегодняшний. — Моя милая Флоренс, Вы очень напряжены, — она прошептала, не раскрывая своих широких глаз. Конечно, она напряжена. Как можно расслабиться, если каждый, кто находился в этом классе, норовил поглазеть на эту сцену. — Вас ничего не тревожит? — Нет. — Вам снятся кошмары? Снейп одолело сомнение. Она пожелала воздержаться от таких подробностей. — Нет, профессор. Я хорошо сплю. Наконец, мисс Ватис вышла из своего транса, возвращаясь в реальность. Она оглядела слизеринку, поглаживая ее хвост. В глазах профессора читалось беспокойство. Может, она и вправду обладала способностью видеть то, что скрыто от глаз остальных? Или же плохие сны были самой распространенной проблемой среди её учеников, вот она и клепала всем однотипные «диагнозы». Женщина повернулась к столику, чтобы достать чашку, блюдце и чаинки. Ладно, если до этого Флоренс было неловко, то сейчас она готова была кричать от смущения. Она ненавидела моменты, когда её личность становилась центром внимания. Даже самые незаинтересованные ученики теперь слушали то, что происходило посередине класса. — Я хочу Вам погадать на чаинках. Надеюсь, Вы не будете против? Я очень хочу предсказать Вам будущее, так как Ваше настоящее меня беспокоит. — Профессор, может это не самая лучшая идея? Я не очень хочу знать, что меня ждет в ближайшем будущем. Моё, как Вы выразились, беспокойное настоящее меня вполне устраивает. Флоренс поспешила подняться со своего места, но профессор удержала её, силой усаживая обратно на бархатную ткань. — Всего одно предсказание, дорогая, — несмотря на её цепкую хватку, голос был таким же невозмутимым, как прежде. — Всего одно. — Ладно, — наконец, перестала противиться Флоренс, давая профессору возможность продемонстрировать свои способности вновь. — Но при одном условии: Вы не станете озвучивать его вслух. — Как скажете, мисс Снейп. Она разлила чай в чашку, переворачивая её вместе с содержимым на блюдце. Жидкость стекала вниз, позволяя чайным фигурам складываться в нечто, что можно было хотя бы отдаленно истолковать. Наконец, женщина отделила чашку от блюдца, заглядывая на дно белой посудины. Выражение её лица омрачилось страхом. От накала страстей, не иначе, в классе погас свет, опуская комнату в полусумрак. Ученики переглянулись. Стало по-настоящему не по себе. Неужели исход судьбы Флоренс настолько плачевный, что даже канделябры с восковыми свечами не в силах были совладать с этим? Профессор взмахом палочки разожгла огонь вновь. Она медленно подняла глаза на девушку, приподнимая чашку с чаинкам вверх. — Дорогая, здесь… здесь сказано, что в скором времени Вы полюбите молодого человека. Ваша любовь будет беззаветной, но от того несчастной. Страсть окутает сердце и душу. Чувства будут настолько безграничными, что Вы не сможете им противиться, несмотря на всю отчаянность ситуации. Как бы Вы не попытались оттолкнуть его от себя, останетесь верными этому человеку до конца своих дней… — Достаточно, — хрипло произнесла Флоренс. — До конца своих дней, — продолжала тараторить Ватис. — Эта любовная история не будет иметь хорошего конца. Ваша любовь в итоге погубит Вас. Мне жаль, моя дорогая, но я чётко увидела Вашу смерть. — Хватит! — заорала Флоренс, не желая больше терпеть чушь, что несла эта сумасшедшая. Что ей там привиделось? Смерть? Как, блять, вообще можно увидеть что-то чёткое в крупицах чая? С этого момента Снейп забрала свои слова о том, что Прорицания являлись её любимым предметом. Это было местом пыток, не иначе. Лучше сто часов батрачить на Горация, изготавливая пятьдесят порций «жидкой удачи», нежели ещё раз терпеть такое унижение при всех. Какой у этой женщины уровень профессиональной компетенции, раз она позволяет себе болтать в привычной для неё манере о смерти своей ученицы? Снейп поднялась на ноги. В этот раз ей никто не мешал. Она схватила свой рюкзак, направляясь к выходу, попутно сбивая предсказательный шар на своем столике. Напоследок она обернулась, чтобы произнести: — Профессор Ватис, надеюсь, моя смерть будет являться веской причиной для того, чтобы не являться на экзамен по Вашему предмету?