Прошло чуть больше недели с момента задержания Флоренс, она находится под стражей и её ожидает суд. Что до Тэхена, обвинения за действия в этом городе с него сняты, что касается всего остального, Юнги очень постарался и по старым связям подчистил его репутацию, как мог, их агентство не стало связываться со штатом и поднимать личное дело омеги, но капитан ясно выразился, что оставаться ему здесь не стоит. Тэхен дал показания, не без помощи Чонгука, и после решения суда, его мать увезли из города в специальное учреждение, где она пробудет до конца жизни, и дальнейшую её судьбу будет решать ковен, они ничего мимо себя не пропускают и редко прощают.
Ровно ведя машину, Чонгук одной рукой сжимает чужую ладонь, чувствуя, что его омеге сейчас не просто. Последние несколько суток он мало что говорил, смотрит в одну точку, делает обыденные вещи на автомате, а позовешь его, вяло повернётся и сделает, что скажешь. Он больше проводил времени в обличии лиса, спал прямо так, укладываясь на полу, вместо предложенной Чимином кровати. Чонгук посчитал лучшим оставить пока омегу у Вэркетов и сам в стае не появлялся, решая дела в отделе. Сейчас наконец-то всё закончилось, и если быть до конца честным с самим собой, альфа рад вернуться в стаю, с ними нужно объясниться, столько всего произошло за последнии дни и ему бы не хотелось втягивать в это Тэхена сейчас, но семья должна знать, что теперь он его полноправная омега. От мыслей об этом, он сжимает чужую ладонь сильнее, чем привлекает внимание.
— М? Что-то случилось? — спрашивает Тэхен, переведя взгляд на мужчину.
Тот качает головой, довольно жмурясь и сбавляет скорость, сворачивая на обочину.
— Почему мы остановились? — заполошился омега, не понимая, что происходит.
— Иди ко мне, — Чонгук отодвигает кресло чуть назад, благо габариты джипа позволяют и перехватывает омегу, чтобы тот аккуратно приземлился поперёк его ног, сев боком на бедра.
Мужчина придерживает его одной рукой за талию, другой расстёгивает пуховик и пробирается ладонью к животу, поглаживает, а голову к груди прикладывает. Водит носом, дышит, вдыхает природный запах елей и душистого шалфея, ощущая всем своим естеством
своё.
— Всё в порядке?
Тэхен задаёт вопросы, но не на один ещё не получил ответа, оттого губы кусает встревоженно. Ладошку тянет к чужим тёмным кудрям, что уже порядочно отрасли и лезут на глаза, оттягивает, привлекая внимание, но в ответ лишь слышит урчание и хватку сильнее.
— Я переживаю за тебя, поговори со мной, — просит альфа, целуя сквозь футболку его грудь. — Понимаю, что последние дни были тяжёлыми и тебя до сих не отпускает эта ситуация. Мне хочется подарить тебе немного покоя, но чем ближе мы приближаемся к моему дому, тем сильнее ты нервничаешь.
— Если бы я сразу мог телепортироваться в твою комнату, было бы здорово, — тихо посмеивается, укладываясь головой на тёмную макушку.
— Не получится, тебя почуят сразу, теперь мы вместе и я не могу скрывать этот факт от семьи, — альфа поддевает Тэхена головой и тот выпрямляется, встречаясь с его нежным взглядом. — Мама будет рада тебе, — целует под подбородком. — И дедушка Со, уверен и отец смилостивится, а Ники…
— Чонгук, мне нет покоя в этом городе, — прерывает омега его монолог. — Как и в твоей стае. Я не могу остаться, зная, что за соседним деревом за мной наблюдают и боятся, вы здесь живёте не одни, а снова прятаться в твоём доме безвылазно я не могу, не хочу снова этой клетки, моя омега не вынесет этого… — мелкие капли уже оседают с ресниц на чужие щеки. — Но и тебя отпустить не сможет, — Тэхен бросается ему на шею и Чонгук ловит его, дрожащего, такого маленького сейчас, понимает, что не отпустит и омеге не нужно придумывать аргументы, чтобы перевесить его решение.
— Ну всё-всё, успокойся.
— Я эгоист, всегда им был, потому что не умею по другому, мы лисы одиноки и нам не нужна стая, это всё не то, что нам нужно, но мне нужен ты, пожалуйста…
— Успокойся, — целует в висок, укачивая в своих руках. — Я знаю, что нам нельзя здесь оставаться, и обо мне ходят не самые приятные слухи, думаю отец уже в курсе всего. Я сказал ему, что выберу тебя в любом случае, даже если мне придётся покинуть стаю, — Чонгук стирает солёные слезы с румяных щёк, одну за одной, а затем целует в прикрытые веки, окутывая успокаивающими феромонами. — Тэхен… Я люблю своих родных, они ведь всё, что у меня есть, но ещё отец мне всегда говорил, как важно найти своего человека. Это может быть больно, от чувств может быть горько, а ещё опасно… — говорит альфа, потираясь кончиком носа о нос Тэхена, заставив того хоть немного улыбнуться. — Но любить тебя невероятно. Любовь — это эмоции, и ты мне их даришь каждую минуту, и я буду трепетно хранить их, каждую, — целует, солёные от капель слез губы, мягкие, податливые, тянущиеся на встречу и не желающие отпускать. — Мы уедем отсюда, хорошо. Но нам нужно объясниться, не хорошо будет, если мы молча уедем.
— Да, я понимаю и думаю, что я, даже немного соскучился по волчатам, хочу их увидеть.
— Хорошо, — альфа целует его в щеки, стирая большими пальцами последние слезинки и, прикусив за ушком, освобождает омегу из своих объятий, чтобы тот сел на своё место.
Стая чувствуя их приближение выползает из домов, двигаясь в сторону дома вожака. Миён, угомонив ни с того, ни с сего разыгравшихся волчат, выталкивает на улицу и поджав губы, смотрит на своего мужа, по правую руку, которого стоит Ники и Юа.
Чонгук остановив машину напротив своего дома, не спешит из неё выходить. Он даёт Тэхену ещё немного времени, и протягивает свою ладонь, смотря, как омега интуитивно её ищет.
— Просто знай, я рядом.
Тэхен делает глубокий вдох и уверенно кивает. По стайной связи альфа слышит, как все перешептываются и лишь мамин звонкий голос он различает среди всех, она рада, что они вернулись целыми. Он видит, как она топчется на месте, смотрит на неё краем глаза, открывая Тэхену дверь машины, и стоит ему выйти из салона, как женщина бросается к ним, сгребая обоих в объятья.
— Милые мои, как же я рада, что вы вернулись, — всхлипывая, говорит Миён, целуя каждого в щёчку.
Тэхену уделяет особое внимание. Она обнимает его лицо обеими ладони и смотрит в золотистые лисьи глаза. Видит, как взгляд стал мягче, глаза такие влюбленные, в них появилось что-то новое, трепетное. Она принюхивается, спускаясь ладонями на шею и чувствует кончиками пальцев метку. Не верит сначала, раскрыв рот в изумлении, а после переводит взгляд на сына, что кивает ей, приобнимая Тэхена, и ластится ближе. Касаться его хочется с каждым разом всё больше, появилась будто зависимость, не говоря уже о большем.
— Оох, Чонгук… Тэхен, — Миён прикрывает ладонью дрожащие губы, улыбаясь. Не успевает она и слова сказать, как к их ногам подбегают волчата. Их лапки уже совсем окрепли и они бессовестно запрыгивают на старших, сопят и виляют пушистым хвостами, облизываясь. — Хулиганьё, а ну прекратите! — Чонгук сгребает волчат в охапку и целует в торчащие ушки по очереди, но те вырываются из крепких рук и тянутся к Тэхену, скуля у его ног и принюхиваются, ни как не поймут что происходит и почему от него не пахнет так как раньше. — Пойдём в дом, отец хочет поговорить.
В доме Миён не отходит от сына прижимая того к груди, нашептывая, как любит и поддерживает их отношения с Тэхеном. За улыбку сына и его благополучие вступится, даже перед вожаком, собственным мужем, который пока не проронил ни слова. Альфа, сев за барную стойку, наблюдает за происходящем, прислушивается, как настоящий вожак анализирует сложившуюся ситуацию, от него ждут решения, но он не может найти подходящих слов, видя перед собой выбор сына в виде Агуары. Смотря на омегу, он не чувствует былой опасности, а благодаря стайной связи, слышит, как волк его сына неугомонно топчется на месте, рвётся к лисице, как смотрит, готовый в любую секунду закрыть от опасности, не сводит с него глаз, всегда на страже самого ценного.
— Мне доложили, что опасность устранена, — начинает он диалог с сыном, что сел рядом, с правого боку. — Я и не сомневался, что ты справишься.
— Спасибо отец. Но в этот раз я действовал исходя из своих собственных интересов.
— Понимаю.
Сэвил переводит взгляд на Тэхена. Омега ведёт беседу с дедушкой Со, старик держит его за руку, чем-то очевидно смущая омегу, щеки у того румяные, округлые. Под ногами вьются щенки, Юа щипает малышей за бока, чтобы те утихли. Она проявляет не меньший интерес к лису, несмотря на то, что было в прошлом, она действительно переживает за его нахождение в кругу семьи. На нем метка её брата, и ей, как и любой волчице интересно узнать об этой связи, собственно, как и матери, но та сыплет вопросами от счастья, быстрее, чем Тэхен успевает отвечать, иногда уж слишком интимными, не сдерживая улыбки, чего совершенно не понимает Ники. Юный волк не разделяет всеобщего веселья, он таит обиду на брата и не желает видеть Тэхена в кругу своей стаи, до сих пор не понимая выбора Чонгука и его любовь к этому существу, которое чуть не разорвало его сестру и его самого. В толк не возьмёт, чем омега заслужил такое внимание и почему отец пустил его на порог. Альфа скалится, покидая комнату.
От взгляда Чонгука это не уходит, и он сдвинув брови к переносице, рвётся поговорить, но отец опускает его за плечо.
— Не наигрался ещё, остынет. Он молод и вспыльчив, глупый ещё, в отличие от твоего старика, — усмехается. — Послушай Чонгук, мне и без слов всё ясно, я хочу услышать, что вы собираетесь делать дальше, потому что…
— Мы не останемся в городе. Здесь ему не будет покоя, да и в стае будет не спокойно. У нас все чистокровные волки, Тэхен — Агуара, к нему будут настороженно относиться, а я хочу, чтобы он свободно выходил из дома, бегал по лесу, не боясь показать себя настоящего, — Сэвил смотрит на то, как сын любовно наблюдает за лисом. Вожак улыбается невольно, даже посмеивается, осознавая, что именно сейчас его сын вырос. Не в день когда первый раз обратился, не в том момент, когда пришёл с удачной охоты, даже не тогда, когда окончил академию и пошёл по его стопам добившись успехов, именно сейчас, выбрав своего человека с которым собирается идти по жизни, сейчас, когда научился ставить приоритеты и отвечать за свои слова и поступки, взяв на себя большую обязанность — создать собственную семью. Гордится, хотя и не скрывает того, что находится в тихом ужасе. Мурашки пробирают до сих пор от воспоминаний о том, насколько сильным может быть Агуара, но это уже забота Чонгука и он будет строить семью так, как сам пожелает. — Я нашёл его в горах, на западе, и на другой стороне мы обнаружили небольшую деревню, не знаю, может её просторы ещё больше, чем кажутся… Тэхен сказал, что хотел бы жить в подобном месте.
— На западе? В ущелье? — спрашивает мужчина, интересуюсь, а про себя вспоминает, был ли он когда-нибудь за пределами тех гор.
— Я бы сказал, это больше похоже на каньон, там обширная территория и дома стоят прямо на склоне, думаю в низине, даже расположено озеро. Невероятно красивое место если честно.
— Хотите попробовать…
— Да.
— Да, кончай меня перебивать! Я всё-таки твой отец, — возмущается альфа, наигранно закатывая глаза и морща лоб. Чонгука это забавляет, ему нравится, что испарилась та напряжённая обстановка, и Тэхен выглядит более, чем расслабленным.
— Юви прекрати, это не красиво!
— Но мама, я чувствую там кого-то похожего на меня. Запах, как у меня, вкусно пахнет! — маленького волчонка омежку, что уже перекинулся в человека, буквально оттаскивают за пятки от Тэхена, которого он изнюхал всего вдоль и поперёк, и с особым пристрастием ластился к животу.
Чонгук глаза раскрывает в недоумении и шоке, пока в голове крутятся шестерёнки, мысли одна другой краше, а дурацкая улыбка сама собой расплывается на губах. Внутренний зверь заинтересованно приподнимается на лапы и облизывается, желая подойти поближе.
— Чонгук-а, у Тэ-Тэ там кто-то живёт, я чувствую, правда! — лепечет омежка подбегая к альфе на руки. Тот его подхватывает под попу и движется к Тэхену. Он сидит, оглядывая комнату, в уме считая сколько пар глаз устремлены на него сейчас, даже сжаться где-то хочется, спрятаться, он смущен и обескуражен.
Чонгук садится на корточки напротив него, сажая к себе на одно колена вертлявого волчонка. Улыбается обворожительно и поглаживает чужие бедра, успокаивающе, не замечая, как у самого руки трясутся.
— Ш-ш-ш, ничего не случилось, все хорошо, — Тэхен начинает нервно посмеиваться и тянется к альфе, чтобы перехватить его руки.
Мужчина приближает одну его ладонь к лицу и целует лицевую сторону, утыкаясь после в неё носом, принюхивается у запястья и снова целует, вызывая мурашки. Юви аккуратно оттаскивают от альфы, пока малыш внимательно наблюдает. Чонгук ведёт носом по руке и садится на колени, меж раздвинутых бёдер Тэхена, и заглядывая в глаза игриво, тянется носом к самому мягком месту, обнимая ладонями талию. Тэ щекотно и до дрожи волнительно, что там альфа пытается учуять. Он не верит.
— Ты пахнешь ещё нежнее, — тянет альфа, уже прикладываясь щекой к теплому телу.
— Возможно ещё рано, но малыши всегда чувствуют друг друга, даже на ранних сроках, так что… — Миён не может сдержать эмоций, слезы текут по щекам, от улыбки уже начинают болеть скулы, а довольное урчание застыло в груди и вот-вот вырвется наружу.
— Чонгук-а? — поглаживая тёмную макушку, зовёт Тэхен. Прикусив щеку, он смотрит выжидающе, нервничает.
— У нас есть только один вариант это узнать — время, но если это действительно так… — тянет альфа с загадочной улыбкой и губы кусает, не зная куда деть обрушившиеся эмоции.
— Если это действительно так… — повторяет Тэхен, чувствуя, как по телу разливается тепло. В груди так жарко, его щеки налились красным.
— Если это так… — улыбка альфы ещё шире.
У Тэхена руки трясутся, он ещё не до конца осознаёт, что после содеянного той ночью у них могло что-то получится, что Юви почуял волчонка, уже зарождающую жизнь в нем на такой ранней стадии. Тэхен задыхается не в силах сдерживать своё счастье. Грудь озаряет тёплое свечение, магия тонкими нитями оплетает тело, мягко скользит по голой коже и ласково касается каждого находящегося рядом. Она больше не губит, она дарит кусочек чужих чувств, будто общаясь через касания и то, что Тэхен не может уместить в себе, весь ореол положительных эмоций, она показывает остальным, Чонгуку, что смотрит на омегу сквозь пелену слез.
— Боже мой. Я никогда не видел тебя настолько счастливым. Кажется таких я вообще не встречал. Ты реально сияешь, внутри, снаружи, я вижу свет твоего счастья и это невероятно, ты невероятный! — Чонгук подскакивает, обнимая лицо Тэхена ладонями и целомудренно целует дрожащие губы.
Сэвил подходит к жене, мягко обнимая её за плечи. Он чувствует, как та переживает, зная, что у неё не всегда будет возможность в любую минуту подойти и обнять, спросить всё ли хорошо, в открытую, как сейчас понаблюдать за чувствами и счастьем своего сына, но она очень надеется, что если у них все-таки будет ребёнок, она будет одной из первых кто подержит его на руках.
***
Они проводят эту ночь в доме. Чонгук уже по второму кругу оббегает территорию, прислушиваясь к дыханию леса и птицам, чьи голоса с закатом звучат звонче. Сегодня нет ветра и высоченные сосны стоят смирно не качаясь, как и море, будто замерло, покрылось ночной вуалью и успокоилось, готовясь ко сну. Волк возвращается по протоптанной тропинке в деревню, волчицы уже укладывают волчат спать, хулиганьё среднего звена собралось у кромки леса, тихо переговариваясь у костра, а его омега стоит на балконе, босиком, в одних хлопчатых штанах и тонкой свободной футболке.
Подходя к своему дому он не остаётся незамеченным, Тэхен, замечая его, тут же стреляет лисьими глазами с узким зрачком, облокачиваясь о деревянные перила. Глаза горят золотом, а на голове появляются чёрные, пушистые, с языками пламени на концах, уши. От бледных ладоней расходится молочный туман, мягкими волнами он спускается на землю и гонимый лёгкими порывами ветра, обволакивает альфу, щекочет, будто играется.
Чонгук ластится к воздушной пелене, будто к рукам, которые бы очень хотелось ощутить на своей шерстке, под шейкой, прямо сейчас. Тэхен чувствуя желание альфы, оплетает своей магией его шею, взъерошивает шерстку и тихо скулит, жалея, что сейчас не находится там внизу, чтобы своими руками обнять этого огромного зверя. Чонгук усмехается его мыслям и направляется быстрой походкой в дом, ведомый желанием оказаться в еловых объятьях.
В доме ожидаемо тепло и уже намного тише, семья разошлась по своим комнатам, оставив шлейф вкусного ужина на кухне, но альфа не голоден, он направляется в ванну обращаясь в человека. В круглом зеркале на него смотрит немного подуставшее отражение с глупой улыбкой на лице, потому что он не перестаёт думать о Тэхене, который ждёт его наверху. Рукой проводя по спутанным волосам, Чон оборачивается в поисках футболки и каких-нибудь штанов. Находя те на вешалке, быстро натягивает, и выключая везде свет, идёт наверх.
В собственной комнате гуляет осенняя прохлада, густой запах шалфея развеялся, сливаясь с ароматом синих елей и дождя, который альфа жадно вдыхает, держа направление к балкону. Тэхен ничего не слыша, сконцентрировавшись, практикуется в магии, виляя хвостом в разные стороны от удовольствия проделанной работы. Чонгук подходит аккуратно сзади, чтобы не напугать, приобнимает одной рукой поперёк в области ключиц, а другую укладывает на живот, губы цепляют мочку уха.
— Хочешь принять ванну со мной? — вполголоса спрашивает Чонгук. Ничего такого, просто хочется побыть с ним ещё немного, прежде, чем они оба уснут.
Тэхен расслабляется, свечения вен в предплечьях медленно угасает, теперь он гораздо лучше контролирует магию, как и свою сущность. Уши и хвост растворяются в ночной прохладе и он тихо выдыхает, укладывая руки поверх чужих.
— Руки прохладные, — ворчит альфа и недовольно вздыхая, утыкается носом в чужую шею.
— Но мне не холодно, для меня это комфортная температура, — отвечает Тэхен, разворачиваясь в пол оборота.
— А мне всегда хочется тебе согреть.
— Просто у тебя кровь горячее, — улыбается, посмеиваясь, и отклонив голову назад, целует в манящую родинку под губой. — И, да, я не откажусь от ванны, может она поможет мне успокоиться и крепче заснуть.
Чонгук понимает, что есть ещё недосказанности, но говорить об этом прямо сейчас ему не хочется. Он целует омегу в лоб и идёт наполнять широкую ванну, та находится на втором этаже, прямо за поворотом. Мужчина делает воду погорячее, и добавляет немного аромамасел и пены, для нежности. Любуясь проделанной работой, он развешивает полотенца и чувствуя, как кто-то крадётся, разворачивается, ловя лиса в объятья, тот немного сонный, несмотря на то, что говорил обратное. День был утомительным, столько всего, не знаешь, в какой момент уже можно сесть спокойно и вздохнуть.
Мужчина подбираясь к подолу футболки, скользит ладонями по бокам, поглаживая тёплую кожу, чтобы после её и вовсе оголить, сняв белую ткань. Тэхен жмется ближе, потираясь щекой о его грудь и тянется к шее, дыша его запахом, шалфеем. Не то, чтобы аромамасла витающие в закрытой комнате так противны, родной запах всё же слаще. Тёплая вода делает что-то невероятное, стоит опустить туда ступню, как блаженство начинает растекаться по телу, а глаза закатываться от удовольствия. Он чувствует, как альфа опускается сзади него и вытягивает ноги. Тэхен оказывается в его плену, чувствует горячие ладони на своих плечах, те растираются душистую пену по коже и тут же смывают водой, чтобы потом прижаться губами и чуть надавив на грудь, уложить на себя. Тэхен дугой выгибается, полностью прислоняясь спиной к широкой груди, а ягодицами к бердам. Тело дрожит, но не от предвкушения, скорее умиротворения и спокойствия, и он невольно кладёт голову на бок, пряча нос в его ключицах, обтянутых золотистой кожей. В этом городе, где так редко можно увидеть лучи тёплого солнца, приобрести загар практически не возможно, чего совсем не скажешь о Чонгуке. Тёплого оттенка кожа, совершенно не подходит этому дождливому городу, видимо она у мужчины такая с рождения. Ведь исходя из любопытства Тэхена, альфа не из этих мест, его дом в приморских краях Азии, куда по его словам он больше не хочет возвращаться. Бетонные блоки, котором заставлен город в десятки этажей и образ жизни людей, совсем не вяжется с его понимаем настоящей жизни, которой требует волк, а потому, даже здесь они живут вдалеке от людей, ближе к природе и своей сущности.
В ванной тепло, испаринки пота скатываются с висков и немного клонит в сон, от ленивых поглаживаний по голове и тихого шепота на ушко. Одна рука мужчины находится под водой, он водит подушечками пальцев по разомлевшему телу, второй ладонью поглаживает живот, водя носом по шее, в надежде ярче услышать новый аромат, но тот пока спит. Фыркает тихо.
— Щекотно, — жмурится, прижимая подбородок к шее, перекрывая мужчине дорогу. Тот только сильнее фыркает и прикусывает доступный участок кожи. — Чонгук-а.
Тэхен дёргается невольно, воду плескает, крутится в жилистых руках, переворачиваясь на бок. Мужчина перехватывает омегу за бедро, сжимая разгорячённую кожу, оттягивает ягодицу с упоением, а другой придерживает за ребра, чтоб перестал крутится. Тэхен сопит недовольно, ойкает от наглых движений ладони и корпусом сильнее крутится, переворачиваясь на живот. Резко так, что вода вместе с пеной попадает Чонгуку на лицо. Пузыри пены плавно стекают с волос, приземляясь на щеки и нос, альфа фыркает и откашливается, пытаясь приоткрыть хотя бы один затопленный глаз. Тэхен честное слово подобного не хотел, но смеётся от души, даже не скрывая удовольствия от своей шалости.
— Похоже на месть, — отплевывается альфа от пены, смотря одним глазом на довольную моську, что карабкается по его груди всё ближе к лицу и мотает головой в разные стороны, не скрывая улыбки. — Ага, вижу твои хитрющие глаза.
Чонгук ухмыляется и вытянув руки подтягивает Тэхена к себе повыше, отчего тот невольно разводит ноги шире, седлая альфу. Лиса это откровение лицом к лицу смущает, но отступить ему никто не даёт, хватают за щёки и целуют влажно, обводя языком пухлые губы и переходят на излюбленные чмоки каждой частички лица. Тэхен только и успевает делать короткие вздохи и обнимать губами чужие, горячие, влажные, как и всегда напористые, знающие чего хотят и как хотят.
— Вкусно тебе? — интересуется альфа, убирая вьющиеся волосы за ухо.
— Мыльно, — морщит нос, облизываясь.
— А кто виноват, м? — и снова целует, глубоко дыша запахом елей, что перебивает все ароматы масел в ванной. — Невероятный мой, — шепчет в шею, щекочет снова, и наслаждается смехом, любуется улыбкой, счастливой, без тени боли и самоуничтожения от собственных мыслей.
По расплывчатому взгляду и ленивой улыбке Чонгук понимает, что Тэхен готов уснуть, пора заканчивать с ванной и укладывать того в кровать, в свои объятья. Омега и не противится, где угодно, лишь бы рядом, лишь бы не одному больше.
На руках уютно, обмотанное полотенце сползает с плеч, которые тут же целуют родные губы, даря невероятную нежность. Сажают на кровать, впитывая оставшуюся влагу с волос тем самым полотенцем, а после одевают в футболку.
— Ложись, я сейчас вернусь.
Тэхен кивает сонно, подставляя шею под щекотливые поцелуи и падает на подушки прикрыв глаза. Он слышит шаги Чонгука по комнате, как он закрывает балкон, прибирает вещи, уходит куда-то на пару минут и снова возвращается, уже ложась рядом и переворачивает омегу в свою сторону, накрывая чужие губы своими.
— Что мы будем делать завтра? — спрашивает Тэхен, сползая на кровати ниже, чтобы щекой улечься на грудь альфы.
— Завтра? — задумывается, целуя в макушку. — Как только ты будешь готов, уедем.
— Куда?
— Я подумал, что тебе понравилось то место, которое мы видели из пещеры. Юнги немного разузнал о нем, это небольшое поселение, достаточно свободное, чтобы там могли жить существа разных подвидов и не перегрызть друг другу глотки. Это место было бы неплохим вариантом для нас, если ты этого захочешь, — целует в плечо. — Потому что для меня в первую очень важна твоя безопасность и душевное спокойствие, чтобы тот, кто зарождается здесь… — тянет ладонь к животу и начинает по кругу поглаживать тёплую кожу. — родился здоровым и счастливым.
От одной мысли об этом, Чонгука скручивает изнутри и он крепче приживает к себе омегу, делясь ментально с ним непередаваемыми эмоциями, которые очень трудно озвучить словами, но по дрожи тела понятно насколько сильными.
Альфа засыпает быстро, самое дорогое рядом, это ли не залог крепкого сна, а вот Тэхену не спится. Пережитое днями ранее оставило сильный след внутри, доверять людям ещё сложнее, чем раньше и переезд пугает его точно так же, как и мысль остаться здесь. Успокаивает одно, рядом будет Чонгук, и дышать становится немного легче, он всегда находит для него нужные слова, те врезаются в голову, отрезвляют, без него он бы действительно потерялся в этом мире, в себе самом, стал бы диким, рано или поздно он остался бы один и не выжил, никто бы не дал ему нужного направления, убивал бы он, или же его. Ради любимого человека ему хочется забыть о своём прошлом, болезненные воспоминания к сожалению так быстро никуда не исчезают, они как сорняк и гниют в голове очень долго, но он уверен Чонгук затмит каждое тёмное пятно, продолжает это делать, даже во сне, поглаживая его живот, ловко забравшись ладонью под футболку. Засыпая, он с трепещущим сердцем думает о том, как ему хочется уже сейчас увидеть их малыша, и удивляется тому, что раньше подобных мыслей в его голову, даже не приходило, вечное одиночество, наедине с собой и матерью это все, что он видел перед собой в будущем. Границы расширились и сейчас он, даже не представляет, что ждёт его завтра.
***
Тэхен привык, что в этом доме утро это — не шёпот, это не эхом отдающий звон капель воды о плитку в душе, это не запах кофе, нет, это не об этой семье. Утро — это топот маленьких лап и скрипы по паркету, тявканье и фырканье, неугомонная энергия детей, запах десяток блюд на столе, шумные переговоры и сборы, потому что раннее утро уже начинается с неотложных дел, здесь долго не спят, но на часах уже девять утра, а дом погружен в тишину. Слышен едва различимый шёпот и Чонгука нет рядом.
Тэхен сползает с кровати, прислушивается к звукам за дверью и поддавшись любопытству покидает комнату. На середине лестницы он встречает волчонка, того кто первый из всех почуял в нём новую жизнь под сердцем.
— Доброе утро, — шепчет омега, ласково касаясь чужой спутанной ото сна макушки.
Мальчик улыбается, но тут же становится серьёзным и приставляет палец к губкам, призывая быть тише и сесть рядом. Тэхен слушается и ловит неугомонного в свои объятья, усаживая на колени.
— Чонгук разговаривает с братиком Ники, мама сказала быть тише и не влезать в разговор, даже если они будут ругаться и драться.
Тэхен догадывается о возможной теме разговора между братьями. После того случая, как альфа закрыл его собой, не дав и пальцем притронуться, пригрозил брату. Ники был очень зол и видимо до сих пор таит в себе эти чувства. Как бы ему хотелось с ним поговорить, понять истинную причину этой злости, но к молодому волку лучше не соваться, они слишком импульсивны и переубедить их очень сложно.
Входная дверь открывается, принося в дом осеннюю прохладу и терпкий аромат, что передаёт настроение двух альф. Ники замечает Тэхена сразу же, его запах стал резче, вперемешку с ещё двумя, от того у волка в носу чешется, морщится от неприязни, которая до сих пор таится в сердце и разговор ничего не изменил. Молодой волк, лишь пообещал в это не лезть и находиться от омеги как можно дальше, а потому молча проходит наверх. У Тэхена остаётся неприятный осадок. Так он думает изначально, но позже понимает, что не у него, у Чонгука. Альфа проводит рукой по угольным волосам, трёт заднюю часть шеи неспокойно вздохнув, думал, что уйдёт с чувством покоя, что в семье будет всё хорошо. Может так действительно и будет, Ники ещё повзрослеет, все же есть дед, который надоумит парня и даст пинка в нужном направлении, как давал когда-то ему.
Тэхен поднимается с лестницы и влетает в распахнутые объятья. По его телу проходятся горячие ладони, задерживаясь и поглаживая в заинтересованных аппетитных местах, смыкаясь на талии.
— Думаю, что он просто не хочет тебя терять. Все таки ты его старший брат, поддержка, опора, пример, а тут появляюсь я и нагло краду, не просто из виду…
Чонгук гладит ладонью тёплую щеку и целует в розовый румянец.
— Он все понял, просто ему тяжело это принять, как и моей маме… — Чонгук смотрит куда-то за плечо омеги и последний заинтересованно поворачивает голову, встречаясь с блестящими от слез глазами женщины.
— Если вы исчезните не дав мне увидеть внука, я лично устрою розыск и подниму, сынок, на уши твой отдел, а отец…
— А отец надеется, что до такого не дойдёт, — старший альфа появляется, как нельзя вовремя, целую жену. — Как я и говорил ранее, препятствовать вашему решению я не стану, но и пропасть из виду не дам.
Тэхен очень полюбил эту семью, и не будет отрицать того факта, что будет скучать по этой стае, но в первые он хочет создать свою, где в полной мере сможет почувствовать себя собой. Он касается кончиком своего носа чужих скул и ведет линию по тёплой коже, ощущая лёгкую щетину мужчины, на удивление мягкую, и целует в щеку, замирая так на несколько мгновений, в полной мере ощущая себя счастливым. Самым простым счастливым человеком, который способен от чистого сердца, просто потому что любит, подарить заботу и тепло, получив те же чувства в ответ.
***
Солнце припекает голую спину, кто-то не удосужился закрыть вечером шторы, но стоит ли жаловаться. Странное, но теперь уже хорошо знакомое чувство чего-то горячего разливающего по телу от приятного пробуждения, дарит улыбку. Вдоль позвоночника ведёт горячая ладонь, смыкаясь на шее и чуть позже, не удержавшись, зарывается в волосы. Раскрытой на подушки ладони касается влажный нос, обнюхивает, и ластится, прижимаясь пушистым тельцем к самому родному.
Тэхен открывает глаза встречаясь с тёмными бусинами глаз волчонка, на редкость тактильного, проворного и капельку упрямого, желающего много внимания от своего папы и тепла. Малыш увидев, что его наконец-то заметили, смело ступает лапками по руке, аккуратно перебираясь поближе и неуклюже валится на щеку омеги, тут же её облизывая, целуя.
— Я не хотел тебя будить так рано, прости, — мужчина кивает на настенные часы, где стрелка едва ли перевалила за шесть утра. — Им не спалось на новом месте, не привыкли ещё.
Чонгук проводит рукой по чернильной шерстке, почесывая под шейкой волчонка, пока другой прижимает к своей голой груди песчаный, ещё сонный комок. Малышка умиротворено сопит на руках отца, переваливаясь на животик каждый раз, стоит альфе проявить немного нежности и погладить, а при поцелуе блаженно вытягивает лапки, излучая, ещё мягкую, но сильную энергию, которая нитями сплетается вокруг Чонгука. Малышка родилась Агуарой, как и Тэхен, часть его способностей передалась ей и они испугались по началу, но узнав, что родившийся следом волк, промежутком в минуту, так же унаследовал магический дар омеги, пришли в ужас.
Иэн и Сора родились прошлой весной, к тому времени Чонгук успел в полной мере осознать насколько сильно хочет детей от омеги. Это произошло вечером, солнце уплывало в сторону гор и становилось холоднее, но Агуара не желала возвращаться домой, являясь местным детям из деревни во всей своей красе, что больше не опасна для окружающих, а переливы золотых глаз дарили томное забвение, малыши быстро засыпали. И смотря на такого Тэхена, горящего яркими чувствами в присутствии других, разгоралось пламя в груди мужчины, внутренний волк не мог насытится своим самым дорогим, с каждым разом не понимая, как можно любить ещё больше. Сердце пропускало удары смотря на омегу с округлым животом, он стал взрослее, черты приобрели другой угол, он выглядит по другому и разница в возрасте стерлась окончательна. Альфа и раньше её не замечал, однако называл омегу «маленьким», сейчас он подобного сказать не может, Тэхен уверенный в себе омега, подаривший ему мир, хранящийся под сердцем.
— Мне нравится это утро, — говорит Тэхен вытягивая шею. Альфа сверкая бездонными глазами, тянется вперёд, касаясь губами лба, а после чужих губ, улыбаясь в поцелуй. — Ты чего? — ладонью касается чёлки, убирая ту за ушко и игриво щурит глаза.
Чонгука отмахивается, садится на кровать, перекладывая Сору в кокон из одеяла и малышка сразу находя тепло по запаху ластится к груди омеги, укладываясь под бочок, рядом с братом.
— Они такие спокойные в твоём присутствие, всю ночь волочились, а стоило прижаться к тебе, сразу уснули.
Малыши и правда тихо засопели уткнувшись носиками в тёплую кожу. От Тэхена по прежнему пахнет лесом синих елей и дождём, но запах стал теплее, как когда дождь обрушивается на землю вместе с солнцем, становится свежее и слаще.
— Невероятно, — шепчет альфа, снова касаясь губами любимых губ уже настойчивее, сминая и крепче обнимая, но аккуратно, чтобы не потревожить сон тех, кого так долго ждал.
Страх чуть не завладел Тэхеном когда-то, его поместили в ту среду из которой под рядом вдалбливаемых всю жизнь факторов, можно было остаться навсегда, солнце казалось бы просто объектом, звездой, что согревает землю своей энергией, глаза, темнее ночь вселяли бы ужас, объятья, животным желание и предлогом чего-то грязного со стороны альф, свой дар — проклятье и угрозой для всех, в том числе и себя. Всего один человек, одно его присутствие, один толчок и он начал идти в нужном направлении, туман, что поглощал рассеялся и все благодаря ему одному.
— Спасибо.
Тэхен часто говорит это, никогда не говоря за что конкретно, Чонгук же в ответ усмехается мягко, каждый раз говоря:
— Кто кого ещё спас.
