***
Чонгук тянет к себе ближе обнажённое тело, укрывая теплом своего. Сейчас омега спит, брови не нахмурены, дыхание ровное и сердце бьётся размеренно, он набирается сил находясь в спокойствии душой и телом, но альфа понимает, что долго здесь оставаться нельзя, в городе есть неразрешенные дела, вопросы на которые нужно получить ответы. Однако его волк довольно ластится и урчит, не ощущая никакой внутренней тревоги, кажется, что проблемы для него стали прозрачными и пока его омега в безопасности, в его поле зрения и осязания, он счастлив, даже находясь далеко от своего дома к которому так привязан. — Тэхен? Лисенок… — время уже перевалило за четыре утра и чем раньше они покинут это место, тем раньше окажутся в Форксе. — Нам нужно вернуться, — Чонгук больше не говорит слово дом, для Тэхена в Форксе его нет, как и то за что стоит держаться. — Твою маму нашли, она находится в участке и мы обязаны там быть сейчас, чтобы выяснить, что произошло на самом деле. Тэхен уже около часа назад проснулся, но до сих пор лежит с закрытыми глазами, находясь в полудреме, наслаждаясь отголосками сна и теплом альфы в купе с его феромонами, что теперь ощущает и на себе. Вставать совсем не хочется и не потому что нет физических сил, а отсутствует моральная сила воли, чтобы встретиться с мамой и поговорить. Ему до слез больно, что этот человек мог ему врать, использовать, превратить в того, кем он стал. Зашуганным, не способным на доверие, знающий лишь, что весь мир это опасность, как и он сам, боится собственной тени, когда в детстве, будучи ещё совсем крохой смотрел на мир огромными глаза сидя у папы на шее. — Ты хочешь узнать правду? Тэхен открывает глаза и разворачивается в руках альфы, чтобы поцеловать, прежде чем ответить. — Я хочу быть уверенным, что она больше мне не навредит. — Никогда. Я заберу тебя отсюда, — говорит Чонгук, прикасаясь лбом к виску Тэхена. Он стал пахнуть ещё ярче сладостной елью, холодных ноток почти не осталось, а запах дождя напоминает тот, после которого обычно появляется радуга. — Нам нужно собираться и найти выход из этих пещер. Ты запомнил дорогу по которой пришёл сюда? — Нет, но знаю выход с другой стороны, Агуару тянуло туда последние сутки. — Хорошо, что ты её не послушал и я нашёл тебя раньше, — целует в лоб, под ласку попадают щеки и скулы, а затем и губы, которые больше не хочется отпускать из своего плена. Тэхен улыбается в поцелуй и отрывается от альфы, им действительно пора возвращаться.***
Голые камни сменяются растительностью, воздух становится теплее, даже чувствуются отголоски ветра, а животный слух улавливает чьи-то голоса. Настороженно альфа идёт впереди, прокладывая дорогу, неизвестно кто здесь обитает, а напороться на неприятности не хочется. Выходя на просторный выступ, открывается вид на облака, утренние солнце слепит глаза, а голоса все не смолкают. Тэхен взбудораженный подобной красотой природы, виляет хвостом прижимаясь к земле, готовый хоть сейчас прыгнуть вниз к реке, где виднеется небольшой городок, больше похожий на очень ухоженную деревушку. Невысокие деревянные дома стоят в склоне, окружённые величественными горами, которые будто прячут их от нежелательных гостей. На обширных холмах развлекаются, как обыкновенные дети, так и волчата, кубарем скатываясь в листву собранную старшими, хулиганят. — Потрясающие место, им так удовлетворённо на своей территории, они выглядят свободными и на редкость спокойными, кажется они совершенно не знают, что творится за этими горами, — Тэхен бодает альфу под шейкой, намекая присмотреться. — Мне бы хотелось жить в подобном месте, где никто не будет знать моего прошлого, никто не станет искать и примут, как обычного человека, лиса, не хочу, чтобы меня боялись. Чонгук лижет чужие повисшие уши и смотрит в родные грустные глаза. Израненной душе хочется мира и спокойствия, ему самому хочется того же. Заведя семью он больше не хочет подвергать свою жизнь опасности работая в полиции, он любит то чем занимается с самого детства, но мужчина этим так не горит, как омегой, стоящим перед ним, ластясь всем телом. Оба бросают взгляд на деревню и идут дальше, обходят горный перевал возвращаясь на изначальную дорогу снаружи. Погода им благоволит и ближе к полудню они доходят до машины Чонгука. Альфа обращается первым, наспех надевая брюки и футболку, пока омега потягивает затекшие конечности, подставляя свою кожу солнцу. Мужчине бы стоило его поторопить и уже наконец открыть дверь, но взгляд скользит по притягательным обнажённым плечам, те никогда не были загорелыми, отдают аристократической бледностью, как и руки, заканчивающиеся тонкими запястьями и длинными аккуратными фалангами. Омега потягиваясь, жмурится подставляя лицо тёплым лучам, хоть он и прожил большую часть жизни в неблагодарных регионах, где хорошая солнечная погода это редкость, а природный запах сам за себя говорит о принадлежности холодном лесу, телу хочется тепла. Чонгук любуясь, достаёт из сумки просторную белую футболку и подходя к омеге со спины, надевает ту на голой тело. Обнимает за бока, прижимая чуть к себе, чтобы зарыться носом в пушистые волосы. Удовлетворенное урчание Тэхен чувствует своей спиной, и сам ластится, разворачивая голову, а протянув ладонь к лицу альфы, поворачивает к себе за скулы, чтобы поцеловать податливые губы, льнущие навстречу. Мужчина начинает целовать жадно, уже не контролируя движение ладоней на отдавшимся во все удовольствия тела. Омега отвечает охотно, снова перехватывая инициативу и приподнимаясь на мысочки, сильнее впивается в губы, забирая те себе в плен. — Нам пора ехать, — говорит мужчина, упираясь лбом в чужой, а сам облизывается, оставляя короткие чмоки на покрасневших губах. — Хорошо, — соглашается, опуская голову на широкое плечо, и протяжно вздыхает, смотря на укрытые, словно белым одеялом облака, горы. После полудня в городе по прежнему тихо, дождь не идёт, но и солнце не показывается, здесь оказалось намного холоднее, потому альфа отдал свою куртку с заднего сидения машины, Тэхену, и придерживая за поясницу ведет к дверям отдела. Альфа чувствует нагнетённую атмосферу, те кто бегал из кабинета в кабинет, застывают с бумагами в руках уставившись на них, чашка Сема у стойки за телефоном выпадает из рук, но тот и пикнуть не может, безмолвно смотря на Агуару, что стоит крайне близко к Чонгуку в его одежде. — Где капитан и подозреваемая? — спрашивает альфа, обводя всех взглядом. — В комнате для допросов, её уже опрашивает следственный комитет, — говорит один из подчинённых. Чонгук крепче прижимает дрожащего от волнения омегу, у того на лице написано, что он не готов к встречи со своей матерью. Они подходят к двери, но мужчина остановившись заходит в соседнюю, где за всем происходящем за стеклом наблюдает Чимин и специально приглашённый психолог, нацеленный помогать задавать нужные вопросы. — Ч-чонгук? — Веркэт смотрит глазами полными облегчения, а переведя глаза за спину мужчину улавливает взгляд Тэхена, и на эмоциях бросается со своего места и врезается в омегу, крепко держа того в своих объятиях, чуть покачивая. — Тэхен-а, я рад, что ты вернулся. Я не злюсь, честно, ты поступил, как сам того пожелал, переживал только сильно, Юнги не даст соврать. — Я жалею, что ушёл ничего не сказав, — говорит он, поглаживая омегу по волосам, а сам на Чонгука смотрит, извиняясь и перед ним тоже, за то, какой глупый ему достался. Альфа тепло улыбается и проводит по волосам лиса, трепетно смотря, как тот ластится к руке. — Агент Чон, вы заставили нас долго ждать, — раздаётся голос капитана Уёна. Тот с недовольным видом стоит сложив руки и кивает головой на стекло, где перед следователями сидит бледная женщина, совсем не похожая на ту, что он видел в первый раз. — Её настоящие имя Флоренс Лоткер, до рождения сына состояла в ковене ведьм на севере Южной Каролины. Исходя из всего, что она сказала за последнии сутки, понятно лишь то, что она не подозревала с кем связала свою судьбу, их ковен не одобряет таких связей, но она наперекор всему родила ещё и сына, унаследовавшего ген своего отца, и всю жизнь боялась потерять их обоих. Мужа уберечь не смогла, а Тэхен… — Не продолжайте, — произнёс Чонгук, чувствуя, как где-то за его спиной сжимается Тэхен от услышанного, смотрит стеклянными глазами и взгляд боится к зеркалу повернуть. — Остановить допрос, — произнёс мужчина нажав на кнопку рации. Следователи услышав приказ через наушники вышли из комнаты. — Для подтверждения доказательств нужен их личный разговор. — Я иду с ним, — видно, что капитан не одобряет сие желание Чона и альфа начинает давить своей аурой, волк не готов подвергать свою омегу опасности. Взгляд тяжелеет, был бы в шкуре волка, показались бы и клыки, а рык долетел бы до каждого в отделе, но Уён смирившись, кивает, снова складывая руки на груди. Больше он в сторону агента Чона не смотрит. — Идём Тэхен, — альфа легонько мажет губами по его шее, задевая метку и приобнимает, успокаивая. — Всё будет в порядке. В комнату для допросов лис заходит первым, ком автоматически подступает к горлу, хочется и прижаться к родной груди, что утешала каждый раз и помогала, но страх берет своё, и он отрешенно присаживается напротив матери. — Тэхен? Совсем не узнаю тебя, сын, — последние слово она специально выделила, склонив голову набок, задорно смотря, будто разглядывает, подмечает для себя изменившиеся детали и насмехается, ожидая такого поворота событий. — Обзавёлся альфой, защитником, я то всегда думала, что я единственная на кого ты можешь положиться, мы ведь были, как единое целое и что же с нами произошло? — строит невинное лицо, театрально вздыхая. — Мне кажется, это я должен спросить. Это правда? У тебя были свои планы о которых я не знал, поэтому ты так среагировала на Чонгука, поэтому я его чуть не убил, хотя чувствовал совершенно другое, поэтому ты сбежала, не хотела меня больше видеть, или… — Я хотела подарить тебе всё в этом мире Тэхен, и у нас было всё, мы были вместе. — Мы скрывались от всех, потому что я был опасен, мои способности приводили к гибели людей и я не видел мира, ты прятала меня и заставила поверить, что я жестокий и опасный, что я никогда не смогу жить нормальной жизнью, не научусь контролировать свою силу, как мой отец. Глаза Флоренс наполняются яростью, и она направлена на альфу, что стоит за спиной Тэхена, готовый закрыть его собой. — Это всё из-за тебя, щенок! Ты забрал у меня моего сына! Чимин от резкости её голоса отшатывается назад, вскрикнув, когда на зеркале пошли трещины. — Постойте… Нет, Господи все было не так… — лепечет омега, придерживаясь за стул. Все стоящие рядом уставились на него. В кабинет влетел Юнги. — Никто не хотел запачкать руки, была цель запятнать Тэхена специально, чтобы он видя все это, поверил в то, что он является монстром и ему нет места среди других. Его хотели запугать и загнать в клетку, — договаривает он, уже придерживаемый своим альфой. Тот загнанно дышит, смотря то на бледнеющего Чимина, то на разбитое стекло и всё происходящие за ним. Чонгук выдвинувшись вперёд, закрывает собой Тэхена, но тому не страшно, горько. Его мать больше не похожа на ту любящую его женщину, так с родными не поступают, и Чонгук дал понять, что любовь это совсем другое. Это ласковый взгляд, это, даже, когда тебе не холодно, он все равно укроет пледом, зная, что стоя перед открытым окном ты покроешься мурашками, сделав себе напиток с утра, принесёт и тебе, даже если ты об этом не просил, молча выслушает и всегда будет на твоей стороне, даст сделать выбор самому и если оступишься, не станет глумиться, обнимет и успокоит, спросив: «Всё хорошо?». Чонгук любит так, что готов бросить все ради него, он из тех кто не отпускает своего и целенаправленно добивается желаемого, если видит хоть немного взаимности, а Тэхен был глупым лисом и бросился в руки к тому, кто немного отнёсся к нему по доброму, кто шокировал своей решительностью, и просто взял и поверил. Лис не скрывает, что его это покорило. — Вы сами его потеряли, выбрав не правильный путь. Женщина стиснула зубы, опустившись в кресло, её руки скованы наручниками, что прикованы цепями к столу, она ими нервно дёргает, а после успокаивается, смотря отрешенно на своего сына, будто его уже нет в живых. Мать Тэхена, не хотела, чтобы он подружился с семьёй Чон. Она чувствовала, что это неправильно, волки всегда были опасны и женщина поняла на тот момент, что этот город был не лучшим решением. Тогда она увидела, гадая по ночам, что Тэхен не найдёт здесь покоя, но она не увидела, что он найдёт здесь свое безопасное место. Но сына было не остановить, пыталась убедить его переехать отсюда, но тщетно, от того, как сильно его тянуло в общину оборотней её мутило, но она решила подождать и не делать резких движений, да бы не напугать сына и самого его поверить в то, что это плохая идея, как делала и всегда. Флоренс хотела держать сына рядом с собой, не хотела потерять и его, как мужа, ведь Тэхен каждый раз приходил плакаться именно ей, они были нужны друг другу и так до скончания их жизни, и никто им был бы не нужен. Она не понимала, что становится одержимой, списывала всё на заботу и любовь к своему ребёнку, которому желает только лучшего. Но стало только хуже, Тэхен стремился измениться, стать свободным, как все существа, и она понимала из-за кого это происходит. Чонгук. Она всегда была где-то по близости, стоило им выйти за пределы дома, наблюдала, скалилась, читая заклинания из книги с чёрной магией. Это был её маленький козырь, которому Агуара не могла противиться, она буквально заставляла её убивать, однако женщина не рассчитывала на то, насколько связь её сына с Чонгуком велика. Когда альфа был рядом, Тэхен был под его защитой, по лицу мужчины все было ясно, как день, рядом с омегой он не прятал свои чувства, как делал это перед всеми, и она решила, что альфа сам должен увидеть все тёмные стороны Тэхена, отречься от него, потому что кто захочется возиться с таким опасным существом, как он, кроме неё, она же мать. Но ничего не вышло. С помощью магии она усиливала страх своего сына, сбивала его с мыслей и только злила зверя, однако, когда этот альфа, Чон Чонгук рядом, она была бессильна, как бы не старалась, потому что чувства оказались сильными, а связь такой крепкой, что в мысли Тэхена не мог пробраться гнусный червячок её корыстных замыслов. — Мой сын опасен для общества, — бросает она, сложив руки на груди. Ко дну, так все вместе. — Это не так! Он хорошо владеет своим телом и разумом, его зверь прислушивается к человеку, они с ним едины, несмотря на то, что вы всю жизнь внушали ему обратное и только губили его естество. — Я пыталась его защитить! Он должен был уметь за себя постоять, мой муж был слишком слабым и чересчур добрым, чтобы использовать свою силу во вред другим, потому и погиб, и я пообещала себе, что воспитаю сына так, чтобы он остался в живых и смог уничтожить своих обидчиков, даже тех, кто владеет магией. — Теперь мне все ясно, вы собирались создать монстра, чтобы быть всегда под его защитой, вот для чего вам нужен ваш сын, он как щит, от рук вашего ковена, что не приветствует брак между другими сословиями, — Флоренс молчала, упрямо смотря в глаза альфе. — Вы пытались его запугать собственной тенью и привязать к себе, и это жестоко. — Не вижу смысла продолжать, — произносит Уён за обратной стороной зеркала. — Выведете их оттуда, мы собрали всё, что хотели. Следователи идут на выход за начальником, созывая охрану, чтобы перевести женщину в камеру. У Тэхена глаза наполняются крупными слезами, его руки по локоть в крови и вовсе не по его вине, однако это останется с ним навсегда, это кровавое пятно будет на стенках его души до самой смерти, с которым ему придётся жить, и это не его выбор. За это он ненавидит свою мать, за враньё, лжи было столько, что он за вуалью страха верил всему, что она говорит и никто не открыл ему глаза, пока они не оказались в Форксе. — Вас ждёт суд, но не думайте, что вы выберетесь оттуда так скоро… — говорит Чонгук, приобнимая омегу за плечо. — Я буду уже очень далеко и счастлив, и мне жаль, что ты этого не увидишь, — Тэхен ждёт, что она скажет хоть что-нибудь ещё, извинений не ждёт, она и не понимает в чём провинилась, смотрит холодно. Кажется любовь его матери была просто иллюзией. — Не увижу, потому что с этого момента я потеряла своего сына. Чонгук выводит его за руку из допросной, но Тэхен не идёт дальше, останавливается у стены, опираясь на неё спиной. Он не понимает, что чувствует, в груди мечутся тяжесть и лёгкость. В таких случаях обычно полагается плакать, но он как будто освободился от того в чём никогда не признавался самому себе, как было ему тяжело от этой жизни с мамой и он всегда хотел иного, просто не знал, как это сделать и чего конкретно хочется, не было цели. Он поднимает глаза на Чонгука и тот смотрит, не зная, чем помочь, потому что совсем не понимает, чувствуя в чужой груди пустоту. — Мы можем уехать отсюда? — спрашивает Тэхен. — Конечно, нам больше не придётся возвращаться в участок, — говорит альфа, беря омегу за руку. — Я вообще-то… — Это твоё окончательное решение Чон Чонгук? — альфа оборачивается на голос капитана Уёна за спиной. Тот держит в руках несколько бумаг, серьёзен, как и всегда. У них были не самые гладкие отношения, и если по честному, он вставлял палки в колеса, всегда считая, что Чонгук получил это место только из-за отца, бегая к нему с вопросами и прося помощи. — Ты проделал хорошую работу. Однако… — переводит взгляд на Тэхена. — Его отпустить мы так просто тоже не можем... — Я решу эту проблему, а после заберу документы и напишу заявление по собственному. — Даже так? Хм, как хочешь, мы могли бы замять некоторые нюансы, ты хороший агент и… — Я бросаю работу, не потому что не придерживался рабочих установок, нарушал закон, и не потому что меня будет мучить совесть, а потому что теперь у меня есть семья о которой нужно заботиться и я не хочу подвергать опасности ни её, ни себя, — говорит Чонгук, интуитивно приобнимая Тэхена, а вторую руку кладёт тому на живот, что не уходит от взгляда Уёна. — Я понял тебя, Чонгук. До встречи. Мужчина уходит, а Чонгук облегчённо выдохнув поворачивается к Тэхену, но не успевает он и слова сказать, как его заключают в объятья и чуть ли не душат, утыкаясь влажным носом в шею. Именно в этот момент у Тэхена потекли слезы водопадом, сам не понял, отчего так сильно в глазах защипало, а в местах, где коснулся альфа разлилось огненное тепло и за последние несколько часов он смог спокойно вздохнуть, поняв, что всё закончилось, ему больше не причинят боли, как и он другим. — Всё будет хорошо, обещаю, — заглушено шепчет альфа в шею, чуть покачивая омегу посреди коридора. Работа кипит, все бегают туда сюда, очередной вызов на происшествие, заломы рук сопротивляющимся прямо у входа, а у него в ушах отдаётся лишь ритм собственного сердца. — Всё уже хорошо, мне не нужно беспокоиться о том, что я потеряю тебя, — отвечает Тэхен, смотря мужчине за спину. Он видит Чимина, взъерошенного, с красными от слез глазами, замученного, но облегчённо улыбающегося, и его тоже очень хочется обнять, ведь тот волновался чуть ли не сильнее его альфы, боролся за его правоту и свободу. Тэхен мог бы назвать его хорошим другом.