midnight

      «жив»       эта фраза крутилась у ранбу в голове постоянно. он постоянно видел один и тот же сон, где туббо выходил из дома, улыбающийся и слегка потрёпанный, но живой. врачи чуть ли кричали: «жив!». а потом он не успевал и слова произнести, как его друг распадался на тысячи частей, и американцу всегда приходилось наблюдать как туббо уносит ветер, словно какую-то кучку пыли…       на этом моменте ранбу всегда просыпался. каждый день он просыпался в холодном поту, крепко сжимая одну из подушек, которые беспорядочно пропадали время от времени. он использовал её чтобы просто обнимать хоть что-то. если говорить мягко, то он не хотел существовать. ведь туббо в большей части был его лучом света, его целью жизни, его лучшим и чуть ли не единственным другом, которому он так хотел признаться в чувствах. но он не успел.       когда вышла пара врачей и джек с обеспокоенными лицами, они все переглянулись, после чего детектив подошёл в ранбу и сел на корточки, положив успокаивающую руку на его плечо.       — ранбу, он… он мёртв.       в тот момент что-то в американце сломалось. он пустыми глазами посмотрел на джека, который смотрел на него столь обеспокоенно, будто это у него самого кто-то умер. хотя так и есть, джек был как-никак знаком с туббо как соседи. ранбу ничего ему не ответил, только снова потупил голову, свернувшись в клубок ещё больше, сдерживая обречённые крики в его голове. в уши закладывало лишь от мысли о том, что туббо больше нет.       он не знал, сколько тогда просидел. он лишь помнил, что после некоторых попыток джека позвать его и хотя бы увидеть, что случилось на месте преступления, он всё-таки сдался, на шатких ногах забираясь на чердак, где уже заканчивали работу специалисты.       туббо был бледен как снег, глаза были закрыты, будто он спит. единственное что выдавало то, что он мёртв, так это рана в голове, сделанная пулей из пистолета. ранбу очень хотел, чтобы он правда только спал, а не был…       врачи решили оставить его одного и как бы проститься «лично», только быстро. ранбу просто смотрел на тело и искал хоть какое-то движение, чтобы выкрикнуть «нет, он жив!», но смерть перманентна.       парень просто взял своего друга за холодную руку, в надежде измеряя пульс. тишина. ни одного вздоха или движения. ранбу провёл рукой по слегка окровавленным волосам туббо, в последний раз чувствуя их мягкость. слёзы текли ручьём, но он даже писку не подал.       через пять минут он ушёл, разжав ледяную руку туббо. он медленно спустился по лестнице вниз, думая о чём-то своём. оказалось, что внизу его уже ждал уилбур, обеспокоенно шагающий туда-обратно по тротуару. как только американец заметил своего одногруппника, он чуть ли не свалился прямо на него, уткнувшись в плечо и продолжая лить слёзы. тот ничего не сказал, только успокаивающе обнял, позволив ранбу выпустить малую часть того, что он чувствовал. кудрявый отказал себе вырыдаться, пока он не довезёт ранбу до дома.       — нам надо идти, — шёпотом сказал уилбур, слегка отстраняясь. — тебя оставить одного или нам прийти с группой к тебе?       — я боюсь, что если останусь один, я просто повешусь, — хрипло выговорил ранбу, слегка вытирая лицо чистым рукавом.       уилбур его понял и повёл к машине. ранбу не врал, когда сказал это. он реально хотел умереть.       а сейчас он в очередной раз идёт по холодной квартире за канцелярским ножом, который лежал на видном месте и в зоне доступа ванной.       он без запинки снял грязные бинты и взял нож в руки, выискивая место для нового шрама на своём теле. на руках место давно закончилось и пришлось перейти ниже, пряча всё это безобразие под множеством слоёв одежды.       сегодня была важная репетиция, и ранбу наконец решил выйти из дома, заодно и продукты купить. новость о том, что он сейчас в безумно чудовищном состоянии разлетелась в твиттере со скоростью света, поэтому он всё реже встречал своих фанатов, которые просто старались дать человеку свободное пространство.       на самом деле, ранбу даже не осознал, как вернулся в тот же круг действий, что и год назад. год назад… он не чувствовал себя человеком, снова представ перед людьми пустой оболочкой. поэтому он просто решил это закончить. сейчас он разбирается с визой, потом он просто полетит в америку и… он даже не знает, что там будет делать.       а сейчас он идёт в перчатках и маске по улице в плюс двадцать шесть, что было не столь комфортно, сколь безопасно. снова автобус, снова желание спрыгнуть под один из таких…       парень уже всё решил для себя. он даёт себе время до нового года, после чего он покинет свой дом, город, страну, землю в целом… и он хочет сделать это символически.       но пока он хочет прожить эти полгода так, будто всё нормально. будто туббо жив, просто он уехал куда-то… далеко. у него паршивно получалось думать таким образом. ранбу часто переслушивал запись с того розового диктофона, снова и снова, слушая голос туббо. потом каждый раз, громкое и чёткое «мы покатимся в ад вместе», звук пистолета, вскрик и грохот, после чего наступила мёртвая тишина.       с такими мыслями он дошёл до студии, позвонив в звонок двери. её открыл техно, который со своим привычным равнодушием встретил одногруппника. но его взгляд был мягче, когда он смотрел на ранбу. это было не по-блейдовски, но как-то успокаивающе. раньше будучи стериотипными интровертами, они общались часто, найдя много общего. но после всех этих событий и всех произошла ломка, что повлияло и на их дружбу. техно не был силён в успокаивающих словах, он был более жёстким.       они кивнули друг другу в знак приветствия, и ранбу прошёл в студию, которая ощущалась зловещей и мрачной. он сам не знал, почему.       тем не менее, работа есть работа, эти полгода он должен проработать. но как только он перешагнул порог, техно тихо окликнул его.       — как ты?       ранбу помедлил.       — говорить правду?       — да.       — я не думаю, что после нового года я здесь буду.       повисла напряжённая тишина, словно затуманивая пространство узкого коридора.       — я не очень хорош в словах, но… мы здесь, рядом. пожалуйста, поговори с нами, если всё так плохо.       — я уже всё решил, техно. я просто хочу провести эти полгода рядом с вами, будто всё хорошо, ладно? — ранбу горько улыбнулся, снова оборачиваясь и проходя в глубь студии.       молчание со стороны техно говорило само за себя.

-

      кладбище находилось не так далеко, как могло бы показаться. ранбу всегда находил время сходить на могилу туббо и сидеть там долгие часы, либо в тишине, либо разговаривая сам с собой, о том, как у него прошёл день, о его переживаниях и о том, как он сильно скучает по нему. могила всегда отвечала ему мрачной тишиной, оставляя всё выговоренное витать в воздухе.       и вот снова здесь. перед этим ранбу заскочил в магазин и домой, хоть туббо и… не было, но кот остался. тот был последним напоминанием о том, что всё это было не сном.       и вот он снова пробирается по тихому полю из надгробий, проходя по наизусть выученной тропинке. вот и та самая могила, к которой садится ранбу.       — привет, туббо, — ранбу начинает свой монолог. — я надеюсь, что у тебя… всё хорошо. я стараюсь приходить как можно чаще сюда, чтобы… помнить. я всё ещё думаю, что ты меня слышишь, хоть иногда.       могила отдавалась тишиной, и ранбу не видел в этом странного.       — я буду приходить сюда до середины декабря. после этого мне… придётся тебя отпустить. но я скоро снова буду рядом с тобой, хорошо? я уже всё решил.       ранбу вздохнул, садясь поудобнее и смотря вокруг.       — рокки очень скучает по тебе. и я тоже. мы все. прости. если бы… если бы я не пришёл тогда, с тобой всё было бы хорошо. прости меня. прости.       слёзы снова накапливались в глазах, но были слишком слабы, чтобы покатиться по лицу.       — скоро будет год с того момента, как мы познакомились. всего-то полтора месяца… я бы так хотел провести их с тобой. у меня есть слишком много всего на душе. я хочу обнять тебя. но это невозможно. это… горько осознавать. прости.       ранбу снова вслушался. редкие птицы сидели на одиноких деревьях, тихо щебетя какую-то трель. только и всего.       — спасибо. это был… лучший год в моей жизни. спасибо. люблю тебя. прости меня.       ранбу умолк, смотря сначала на надгробие, а потом куда-то вдаль.

-

      время летит слишком быстро.       вот он тренируется с группой, вот он ходит с ними по кафешкам. они все притворяются, что всё прекрасно и шоколадно, что это обычный день. но все томно отсчитывали оставшееся время.       каждый из группы говорил с ранбу наедине.       томми спрашивал, признался ли он туббо. ранбу в ответ покачал головой и вздохнул. британец погрустнел и открыл рот, желая что-то сказать, но поколебался, переводя тему.       уилбур тоже говорил с американцем. они сидели где-то на пристани, и тот внезапно спросил:       — ты уверен?       ранбу с удивлением посмотрел на него, но понял, о чём идёт речь.       — да. я просто не смогу долго продержаться, эта травма будет со мной постоянно. я уже провёл себе окончательную черту. я, конечно, пойду послезавтра к психологу, которого ты советовал, но… я не знаю, сможет ли он мне помочь.       — может тебе переехать? подальше от кладбища.       — не поможет — ранбу вздохнул.       уилбур обеспокоенно посмотрел на ранбу. было видно, что ему будет очень жаль терять такого человека.       сапнап и карл вместе звонили ему.       он нечасто отвечал на их звонки, потому что просто не мог вылезти из-под одеяла. но они звонили, спрашивали о его состоянии.       техно после той стычки в коридоре не часто с ним контактировал, но ранбу мог почувствовать волнение своего друга за километр.       поэтому когда наступил ноябрь, ранбу собрал всех вместе.       если рассказывать кратко, то ранбу просто объяснил, что их встреча сейчас будет одной из последних, и то что он улетает в америку до конца года. он не знает, совершит ли он самоубийство, но сказал «как пойдёт».       все восприняли эту новость тяжело, но пообещали, что справятся.       и ранбу попросил ребят распорядиться его вещами, как хотят — они ему больше не нужны. а рокки он сквозь слёзы отдал ники, которая была так тесно знакома с туббо из-за работы.       улетать было тяжело.

-

      в америке ранбу провёл много размышлений. он провёл эти два месяца, стараясь забыть о том, что ждёт его в конце года, и какое решение ему нужно сделать.       когда он появился на пороге родительского дома, то его мать чуть ли не разрыдалась, видя в каком он состоянии. но вскоре это перешло из соплей в ссору о том, что он не следит за собой, и мать не могла не напомнить, что такое отношение у него пошло после того, как он сказал, что он би.       ранбу сорвался.       он кричал, он плакал, он объяснял всё, что произошло с ним за всё это время. отец тоже оказался где-то неподалёку и наблюдал, как его сын разваливается на кусочки.       как только высокий выговорился, он просто упал головой на стол, слушая шёпот родителей. его сестра, наверное, была страшно напугана — её старший брат пришёл из ниоткуда и начал рвать и метать, что было совершено непохоже на него.       его родители плохо восприняли то, что он не хочет жить из-за смерти его лучшего друга, приговаривая, что это «странно и непонятно».       но ранбу уже 22, он может принять своё решение.       он уехал от родителей через три дня, остановившись где-то в отеле, после чего стал менять штаты один за другим почти каждый день.       вот наступил декабрь.       он прошёл тихо, но ярко, как бы это ни было странно. ранбу насладился жизнью, порезался, чуть не грохнулся под такси…       но теперь наступал конец года. конец его срока.       ранбу специально оставил свой родной штат, точнее город, в котором он нашёл примечательное место на потом.       парень шёл по тонкому слою снега, выискивая глазами знакомую пропасть. а вот и она.       он чувствовал себя так, будто снова очутился в старшей школе.       снова этот обрыв, снова звёзды, и не кажущаяся глубокой пропастью под ногами. скоро он там окажется.       ранбу сел на самый край выступающей скалы. ноги болтались над пропастью, и он смотрел то на небо, то на часы. до нового года оставалось несколько минут, и где-то вдалеке были слышны чьи-то радостные крики.       он думает, как это ощущать себя счастливым. быть снова радостным.       ранбу достаёт телефон и начинает писать длинное сообщение в группу, отдавая последние слова. пишет он долго и обдуманно, со слезами на глазах.       потом он пишет родителям, игнорируя сообщения, которые идут в ответ от группы.       он не думает, что его опекуны придадут его смерти особое значение после всех его разговоров.       парень убирает телефон и наклоняется назад, встречая свежий снег. он смотрит на звёздное небо, чистое и безоблачное. спокойное и тихое.       ему даже как-то перехотелось кончать свою жизнь таким путём. может ещё немножко попутешествовать… но сердцу больно без родной души, которую он уже не найдёт.       по крайней мере он так думает, и наверняка очень зря. в голове крутится протяжное «иди обратно к родителям. извинись. не прыгай. это того не стоит». но другая часть разума плюёт на здравый смысл и твердит прыгать.       ранбу слышит радостные крики позади и смотрит на часы — новый год уже через минуту. он снова смотрит в телефон. одногруппники (хоть для них и было около пяти утра) ответили все, отговаривая его. но он уже всё решил. ранбу оставляет телефон на снегу.       наконец он встаёт и снова смотрит в пропасть. его трясёт, мозг говорит ему «не делай этого!» и «давай, всё уже кончено».       ранбу не выдерживает и закрывает глаза, начиная терять равновесие. он чувствует, как он наклоняется вперёд, он слышит крики за собой, но уши закладывает.       земля под ногами пропадает, а с ней и какая-либо надежда остаться в живых. единственное, что он сейчас хочет, так это увидеть туббо.       как он докатился до жизни такой? он не знает.       он всегда считал, что умереть из-за любви — полнейшая чушь и глубость. а сейчас он летит в пропасть из-за одного человека, которого он так боялся потерять.       он чувствует удар, но кричать не может. в ушах звенит, ощущается так, будто тебе дали пощёчину, но на всё тело. может это от адреналина ему не так уж и плохо…       его окутывает снег, и он с болью приоткрывает глаз — белый красится в красный. боль уже начала приходить, и ранбу чувствовал, что скоро его зрение помутится и он наконец умрёт.       парень думал только о трёх словах, сказанных человеком, который его погубил.       «всё будет хорошо».       ранбу закрывает глаза и слабо улыбается. он надеется увидеть своего друга как можно скорее.       туббо был прав. скоро всё будет хорошо.