midnight

      оформлять документы для визы было настоящей головной болью. особенно если ты русский. и едешь в россию. но гражданство у тебя уже английское.       конечно, для ранбу это было ещё сложнее, ведь ему надо было получить «приглашение», и сам туббо долго думал, откуда его достать. а вся эта возня с концом учебного года совсем выматывала обоих. конечно, через некоторое время раздумий парни всё же придумали, как то самое приглашение достать, и то хорошо.       русский отдельно обговорил всё с родителями, сообщив, что они приедут уже летом после всех зачётов и экзаменов, то есть уже в середине лета.       вот и настал конец мая. диплом полностью закончен, осталось его только защитить. ранбу дописал свой ещё в начале месяца и всё это время готовился к защите. точнее бездумно расхаживал по дому с ноутбуком в руках, иногда останавливаясь на месте и записывая что-то.       туббо всегда восхищался этому. этой выдержке, этому терпению, этой сосредоточенности. он был не из тех, кто мог бы быстро и не отвлекаясь закончить дело, как раз наоборот — он всегда откладывал дела на потом, и только в крайних ситуациях, например с тем же дипломом или прошлогодней работой, всё же принимался за дело.       как и сейчас — сидя за столом, он бездумно глядел в очередной пустой файл, в котором собирался написать текст для своей защиты. взгляд то и дело метался в сторону ранбу, который как всегда ходил с кухни в гостиную и наоборот, держа в руке очередную кружку чая. туббо любил рассматривать людей. неважно, знаком ли ему человек и где он находится, он просто подмечал детали.       ранбу один раз нашёл потрёпанный блокнот туббо, в котором он в основном рисовал, и угадайте кого он рисовал больше всего? — правильно, американца. это были многочисленные наброски, яростно зачёркнутые работы, которые датами уходили ещё в прошлую зиму. сам туббо никогда об этом не говорил и не упоминал, и рисовал настолько скрытно, что ранбу даже не замечал этого.       парень рисовал профессионально. по крайней мере, по мнению ранбу. построение, пропорции, штриховка и соблюдение всех норм… туббо любил рисовать людей, и некоторые страницы были просто заполнены разнообразными лицами и короткими описаниями по типу «сегодня произошло то-то, в этом месте я увидел этого человека». с рисунками про ранбу было по другому. русский писал на своём родном языке, курсивом, что американец просто не мог этого понять. но некоторые слова он различал — это его имя и «обнять».       туббо об этом так и не узнал, только и спрашивая себя пару раз, почему ранбу смотрит на него с ещё большей нежностью. хотя, если ты будешь смотреть в эти прекрасные серые глаза, то ты тоже становишься шёлковым.       парень устало хихикнул про себя. пусть он и положил болт на сегодняшнюю работу, но он устал, поэтому он просто подостаёт своего парня, чтобы тот тоже отлип от работы и присоединился к отдыху. туббо тихо выключает ноутбук, после чего на цыпочках идёт к ранбу, который в тот момент как раз стоял спиной к нему, после чего просто утыкается носом ему в спину и обвивает свои руки вокруг него.       американец сначала вздрогнул, а потом расслабился - плечи сразу же расправились, и он обернулся к своему возлюбленному, обнимая его в ответ. тепло окутывает их обоих, и они ничего не говорят. парни просто знают, что у того и другого на душе, и просто… остаются рядом. туббо может поклясться, что он чуть не уснул стоя, но ранбу это предугадал, прошептав что-то по типу «ты устал, пошли отдохнём», хоть на часах и было около трёх часов дня.       туббо нужно было пойти на смену в кофейню через час.       ранбу нужно было быть в студии через полтора.       но они просто повалились на кровать и, крепко обнявшись, задремали. слава богу, что хоть будильник на полчаса поставили.              после всех этих передряг, всего этого стресса, они всё-таки сдали свои дипломы, да ещё и на хорошие баллы. у ранбу получилось даже сдать его с отличием, и туббо безумно гордился им. он и сам был не промах — почти максимальный балл.       самое время было снова заняться визой.       снова бумажки, бессонные летние ночи, один нервный срыв. всё ради двух бумажек, которые просто помогут попасть в другую страну.       группа тоже хотела поехать, да и не просто поразвлекаться, но и для тура. только вот с выходом нового альбома у них немножко не сложилось, а туббо с ранбу уже начали оформлять свои документы, поэтому все решили просто быстро и качественно закончить сие произведение и отпустить «двух голубков в русское лето».       но вот когда эта чёртова бумажка оказалась в руках туббо, он чуть ли не крикнул от радости. девушка за стендом только тепло улыбнулась, понимая, что человек едет обратно, на родину.       у ранбу было немного больше проблем, но в итоге всё сложилось как надо. и вот почти в конце июня, они уже с радостными лицами собирали чемоданы, собираясь отправиться в другую страну.       — спасибо, — один раз сказал туббо, застёгивая чемодан.       — за что?       — за всё. просто… никогда бы не подумал, что мы будем вместе и уж тем более вместе поедем в россию. я так много хочу показать!       американец лишь тепло улыбнулся.              полёт в самолёте был не из лучших. опять дети в самолёте, да ещё и пришлось сидеть на одном месте чуть ли не 7 часов, чтобы только долететь до москвы. зато ранбу почувствовал прохладу ночного мегаполиса, и увидел много непонятных букв, значение которых мог объяснить только туббо. надо было ранбу всё-таки побольше позаниматься русским…       им пришлось пробыть в москве некоторое время. они не возражали. их самолёт ожидался ночью, поэтому они, слегка подуставшие, пошли разминать ноги у красной площади, потом и у вднх.       они, конечно же, сходили в русский мак, в какой-то подземный рынок, купили там пару магнитов на холодильник, какую-то еду в самолёт, с удовольствием посмотрели на фонтаны и покатались на метро.       метро для ранбу было отдельной темой. он знает, что в россии подземные поезда были только в самых крупных городах, а в москве карта метрополитена казалась для него просто огромной. конечно, если сравнивать её с тем же лондоном, они чем-то схожи, но энергетика другая.       у каждой станции было своё оформление. под землёй носился ветер, который как-то даже пах самим метро, были эти гигантские эскалаторы…       в общем, это оставило отпечаток в памяти американца.       после этого они сели на другой самолёт и полетели ближе к санкт-петербургу, в который они тоже как-нибудь заедут. туббо коротко объяснил, что они на денёк заедут к родителям на «дачу». ранбу прогуглил, что это значило, но не особо понял.       как оказалось, это было что-то вроде летних загородных домов. большая часть населения жила в квартирах и в городах, а свежего воздуху хотелось, поэтому и появились так называемые дачи.       когда они оказались в этом пустынном посёлке или деревне (парень точно не мог этого сказать), они остановились прямо у двери. её открыл грузный мужчина с бородой, лет сорока пяти, но его выражение лица смягчилось после того, как он увидел туббо.       ранбу начал волноваться.       они поприветсвовались, и ранбу даже выдавил из себя подобие русского «здравствуйте», но отец семейства с каким-то непониманием посмотрел на него.       туббо сразу же забрала женщина (насколько помнил ранбу, её звали анастасией) примерно того же возраста, что и отец, и они направились в ветхий деревянный дом. а отец махнул ранбу в сторону огорода, куда они и направились.       — что же, давай работать, — по-английски проговорил мужчина, показывая на шланг.       в целом они проработали довольно большое количество времени, а ранбу, до сих пор уставший после всех этих перелётов и смены часовых поясов, пытался работать в полную силу, чтобы произвести впечатление.       где-то через часа три хождения чуть ли не к каждой грядке, отец наконец повернулся к американцу.       — итак, у меня для тебя есть пара вопросов, — на своём ломаном английском проговорил отец туббо. — по поводу анатолия.       — ана… толий? — ранбу непонимающе посмотрел на собеседника.       — он тебе не рассказывал о своём настоящем имени? хех, хитрый малый, — последнюю фразу мужчина произнёс на русском, присвистнув. — раньше туббо звали анатолий, анатолий александрович цветков.       — у вас… две фамилии?       — я александр, мой сын — александрович. это как у арабов, это просто имя отца и суффикс к нему. какое имя у твоего отца? и твоё, раз уж на то пошло, я в жизни своей не поверю, что тебя реально зовут ранбу.       — эмиль. а я… марк.       — значит ты эмильевич. марк эмильевич.       — а?       — б. вернёмся к теме нашего разговора. насколько я знаю вы… близки, — александр поднял бровь, увидев, что ранбу вспыхнул красным цветом. — прямо в яблочко. расскажи хоть, как вы встретились, мне надо знать потенциального зятя. рассказывай, да ведёрко бери, ягоды собирать будем.       ранбу лишь покорно взял названный предмет, готовясь поведать свою историю. он увидел множество небольших кустиков с созревшими ягодами клубники и сел на корточки. вот же угораздило его вырасти в пол фонарного столба…       — ну, говори же.       — ах, да… в общем, ещё будучи в америке я вступил в одну группу, которая была ещё не так популярна, как сейчас. и они все решили дружно переехать в англию. честно говоря… я был на тот момент не в самом лучшем состоянии. поэтому после всего этого стресса и того, как отреагировали мои родители на мою… нетрадиционную ориентацию, меня немножко поломало. я начал резаться, я хотел умереть, в общем, полный набор.       отец туббо задумчиво молчал, только хмыкнул, после чего отвернулся обратно к кусту.       — и в один день я решил — всё, не могу я больше, завтра я… выпиливаюсь. я старался найти психолога, да не помогало.. не смотрите на меня так, — ранбу подметил, как на него посмотрел александр. как-то остро и прошибающе, он сам не может этого описать. — и я решил вечером зайти в одну кофейню, которая стояла не так далеко от студии, всего два квартала, хотел купить чего-то выпить и для группы. там я и встретил туббо. мы как-то… разговорились, и… кхм…       — че смущаешься-то? интересно ведь, — мужчина хитро улыбнулся в сторону американца.       — я просто каким-то образом почувствовал, что мы в одной лодке. мы оба иностранцы в совершенно другой стране, и я видел, что он тоже устал «до чёртиков», как говорил он, — последнюю фразу он коряво попытался воспроизвести по-русски, на что отец туббо усмехнулся. — ну и… в голове возникла мысль, что он мой луч солнца.       — какой же ты безнадёжный романтик… как и мой сын, боже мой… — по-русски прошептал александр и глубоко вздохнул. — я слышал, что у тошки был стресс какой-то где-то полтора года назад, а насколько я помню, ты уже с ним общался.       — ах да… вы наверное уже знаете про всю эту историю с погонями. так вот, после самой первой, туббо безумно заработался. и как я ни старался его отогнать, чтобы он не получил нервный срыв, у меня не сильно получалось, максимум пару раз за несколько месяцев. и в один из таких дней у туббо был кошмар, ужасный кошмар, как он мне потом рассказал.       ранбу преспокойно сорвал очередную ягоду, обдумывая, что же говорить дальше. александр молчал.       — я тогда не спал, у меня бессоница уже который год, всё никак от неё полностью избавиться не могу. я услышал какой-то грохот внизу, решил, что там покрывало упало с зеркала. я в зеркала тогда ненавидел смотреть, дисморфия…       — дисморфия? — наконец спросил мужчина.       — психическое расстройство, которое проявляется в чрезмерной самокритичности к своей внешности, то же, что телесное дисморфическое расстройство. так вот, о чём я… ах да, я пошёл повесить его обратно, не хотелось с утра иметь ужасное настроение. но как только я спустился вниз, я увидел туббо на полу, и с назревающей панической атакой.       — и что ты сделал?       — помог, чем мог. у меня самого нередко случались панички, поэтому я сделал всё по своей внутренней инструкции. я знаю туббо, знаю, как его успокоить, несмотря ни на что. жизнь научила, — ранбу вздохнул, переходя к следующему кусту.       александр всё ещё не отвечал, что-то бормоча себе под нос на непонятном ранбу языке, срывая всё новые ягоды клубники и ловко бросая их в ведро из-под аджики. американец хоть и был немного нервным, мало ли, что говорит отец его парня, да ещё и так витиевато. конечно, русский язык по свой натуре довольно запутанный, со всеми этими ударениями и прочим, но даже у русских были ясно различимые акценты.       в столице и в принципе в крупнейших городах европейской части россии говорили медленно и в принципе понятно, по словам туббо. а вот уральцы, сибиряки могли огромными и быстрыми тирадами рассказать тебе хоть целый том какого-то произведения за ничтожное количество времени. видимо родители туббо попадали именно в эту категорию, как и он сам.       мужчина с негромким кряхтением взял своё ведёрко, полное ягод, и пошёл куда-то к дому, не сказав ни слова. ранбу ничего не оставалось делать, кроме как продолжать собирать плоды с кустов.       вскоре александр вернулся, и в каком-то приподнятом настроении. американец может поклясться, что это первый раз, когда он видит его улыбающимся, хоть и совсем капельку. отец туббо подошёл к нему и присел рядом, довольно рассматривая количество собранного.       — для первого раза неплохо, — коротко проговорил он. — а теперь, пора к столу, пойдём.       и правда, мужчина направился куда-то через кусты, заодно подхватив с собой вёдра с ягодами. ранбу последовал за ним, чуть ли не заблудившись в этом море разных калиток и грядок. он подошёл к домику, который видел ранее, но теперь он не был мрачен, а горел тёплым оранжевым светом. это ощущалось так, будто эта избушка заново ожила. американец так засмотрелся, что не заметил, как отец туббо шуточно-грозно посмотрел на него.       — что стоишь, как неродной, заходи! — сказал александр, проходя вглубь дома.       ранбу переступил через порог и почувствовал кучу всего. это и запах домашней кухни, такой неизвестной, но безумно привлекающей. это запах смолы, свечей, ягод, выпечки, дерева, будто бы камина, чёрного чая… это всё был русский запах. это не было похоже на обычные загородные дома в америке или в англии. здесь было по-настоящему уютно.       под ногами слегка скрипит деревянный пол, а где-то за поворотом слышатся весёлые голоса, которые общаются на непонятном языке. ранбу заглядывает в дверной проём, и видит семью в полном сборе — родители, туббо, и ещё две девушки, видимо, тоже родственники, может сёстры? на появление американца они заголосили и по видимости позвали к себе по-русски, показывая руками на свободное место.       люди много говорили, говорили непонятно, быстро, иногда взрываясь беззаботным смехом. высокий просто сидел и с любовью смотрел на воссоединение семейства, молча поедая горячую картошечку со свининой и сыром. это реально было вкусно, и ранбу молча напомнил себе как-нибудь спросить мать туббо о том, как такое готовить. желательно в секрете от самого туббо, чтобы сделать ему сюрприз.       взрослые слегка выпили. ранбу отказался от алкоголя, и его просто разъедало любопытство, правда ли, что русские становятся сами не свои после водки. на его удивление, стереотипы с крахом провалились. семья стала только больше смеяться, но не кидала что-то, даже по-своему вела светскую беседу.       туббо наконец заметил, что американец скучает, поэтому придвинулся ближе и вполголоса стал переводить ему обрывки того, о чём говорит семья. в основном они обсуждали то, что произошло за все эти месяцы, и, конечно же, о ранбу. русский, оказывается, рассказал много историй с ранбу, и судя по тому, как воспринимали это родственники, они были рады за них обоих.       за окном уже давно стемнело, а разговор всё ещё продолжался, но с меньшей интенсивностью. все уже пили чай, и ранбу удивился, насколько русские всё же любят это. проблемы или стресс? выпей чаю. новости? заходи на чай. дома гости? обязательно налей им крепкого чёрного чаю и заодно подай какой-нибудь тортик или сладкий пирог.       наконец все решили пойти спать. дополнительной кровати для ранбу не нашлось, но туббо уверил родителей, что они уже привыкли спать вместе, и в тесноте да не в обиде, уместятся на старой дачной кровати туббо.       американец всё ещё смотрел на всё с удивлением. другой воздух, энергетика, люди, язык — абсолютно всё заставляло его чувствовать себя культурным человеком.       они с туббо едва уместились в столь узком пространстве, и получилось так, что русский лежал на своём парне, но они оба не были против. это даже как-то успокаивало.       они уснули под звук сверчков, доносящийся со стороны улицы.              на утро пара решила собираться. у них, как-никак, не так много времени, чтобы обойти несколько городов россии. поэтому с раннего утра, заодно отслеживая прибытие ближайшей маршрутки, они начали собираться.       в такой час было ещё совсем тихо, лишь собаки иногда лаяли где-то далеко. родители тоже встали рано, чтобы проводить обоих.       американец уже стоял у двери, ожидая туббо. он разговаривал с отцом, с более-менее серьёзным выражением лица. идеальный шанс спросить у матери туббо рецепт. выхватив гугл переводчик, ранбу перевёл нужную фразу и подошёл к матери туббо.       та его сразу поняла и будто бы загорелась, восхищённо забормотав что-то по-русски. она проговорила на своём ломаном английском что-то вроде «одна секунда», после чего скрылась в домике. через минуту она вернулась с небольшим листочком, где печатными русскими буквами было что-то написано, а сама женщина держала переводчик наготове.       — прости, что русский, просто у меня не очень хорошо развит английский, — механическим голосом передал мысли матери переводчик.       — всё хорошо, я разберусь, ещё раз большое спасибо, — уверил её ранбу, хоть она только частично поняла сказанное.       наконец подошли и александр с туббо. последний радостно улыбнулся своему парню, после чего ненадолго отошёл к матери. а отец семейства подошёл к ранбу.       — так вот, что я хочу сказать, мы в россии не особые фанаты… этого, ты знаешь, что я имею в виду. но я вижу, что туббо счастлив, и я надеюсь, что ты и оставишь его таким, — тихо проговорил александр, пожимая ранбу руку, слегка подняв уголки губ.       — обязательно, — парень тепло улыбнулся.       после этого они распрощались с родителями и отошли, после чего дверь наконец закрылась.       как только туббо с ранбу отошли на к ближайшей одинокой остановке, стоящей у черта на куличиках, низкий с улыбкой посмотрел на своего парня.       — что сказал отец?       ранбу лишь загадочно улыбнулся.       — только хорошие вещи.       американец так ждёт поездок по россии. когда-нибудь, он свозит туббо в америку и познакомит со своими родителями, а пока — он доволен тем, что у него есть сейчас.       возможно через годика два, он уже будет прятать кольцо где-то у себя.