1
25.06.2112 год Элеон, остров Омаши, Храм Алого Дракона Взобравшись на крутой уступ, с которого в теории должен был открываться вид на Долину Огненных Источников, Локи внимательно огляделся, оценивая диспозицию. Что ж, карты не врали — вид отсюда и правда был шикарный: вьющаяся змеёй узкая горная речка со множеством порогов, образующих живописные крохотные водопады; поросшее высокой изумрудно-зелёной травой ущелье, зажатое с трёх сторон величественной горной грядой; хаотично разбросанные по берегам хижины местных жителей и, наконец, в центре всего этого великолепия — внушительный храм с множеством мостиков, арок и лестниц, громадной алой пагодой и приличной высоты оградой… что, в общем-то, совершенно не было проблемой для владеющего магией асгардца. Правда, охраны этого милого местечка почему-то пока не наблюдалось, и это настораживало. Но, возможно, вся она скрывалась внутри, а, может, поспешила убраться куда подальше с острова, жить которому оставалось не больше часа. По данным TVA через двадцать пять минут на Омаши должно было начаться мощное землетрясение с полным разрушением всего и вся и уходом большей части территории под воду. Следовательно, именно столько времени было в запасе у Локи на то, чтобы проникнуть в храм и забрать из главного святилища один занятный артефакт, ради которого он, собственно, и явился в этот ещё не начавшийся апокалипсис. Артефакт носил поэтическое название Клык Арами и представлял собой изящный изогнутый кинжал тонкой работы, по виду чем-то напоминающий кукри* из мидгардской страны Непал. Согласно местным легендам, благородное оружие, помимо идеального баланса и непревзойдённой остроты, обладало ещё и свойством усиливать и концентрировать магический потенциал. Полезная вещь, словом. Жаль будет, если сгинет в океанской пучине. В ловкой и уверенной руке Сильви он будет смотреться гораздо лучше. Прежде чем решиться на авантюру, Локи тщательно изучил хронологический «след» кинжала и выяснил, что после землетрясения и ухода храма на дно о Клыке Арами никто ничего больше не слышал. По крайней мере, ближайшие четыре сотни лет он нигде не всплывал и ни на что серьёзное не влиял. Значит, можно было смело забрать его себе — без зазрения совести и ущерба для мироздания. Тем более, что от этого выигрывал не только Локи, но и сам кинжал. План был прост, как всё гениальное: пробраться в святилище, обезвредить охрану, забрать артефакт, вернуться в TVA до начала землетрясения и каким-то образом незаметно вернуть Мобиусу темпад, который Локи у него временно позаимствовал. Слабых мест здесь было только два: собственно, возврат темпада так, чтобы владелец вообще не заметил его пропажи, и маленький нюанс в виде всё той же легенды о клинке, согласно которой охранял его — ни больше ни меньше — живой, изрыгающий пламя дракон. Вот это последнее настораживало даже сильнее кажущегося отсутствия человеческой охраны. Впрочем, скорее всего, дракон был всё же метафорой. Единственная планета, на которой ещё сохранились подобные рептилии, была в сотне световых лет отсюда и имела совершенно другие условия обитания. На Элеоне ящер бы попросту не выжил. Вызвав в памяти карту, которую выучил до последнего обозначения, Локи мысленно представил просторный колонный зал, в центре которого располагалось святилище — идеально круглая комната с единственным входом и мраморным постаментом, на котором стоял ларец с кинжалом. Рассудив, что сначала неплохо бы разведать обстановку, а уж потом соваться к артефакту, он сконцентрировался на колоннах, исписанных алыми местными иероглифами, и переместился к одной из них. На удивление и к счастью, в храме не наблюдалось даже слабых зачатков магической защиты, да и о технической явно никто не подумал. Когда Локи появился в зале, не сработали ни сигнализация, ни какие-нибудь древние ловушки, которыми обычно кишели подобные места. С одной стороны это было ожидаемо, учитывая общий уровень развития местной цивилизации, с другой — опять-таки настораживало. Ну не мог настолько известный храм с настолько известным артефактом быть совсем без защиты. А, значит, сами собой напрашивались неутешительные выводы: либо защита всё-таки была, но пока никак себя не проявила, либо сам артефакт на деле не стоил выеденного яйца. Во второе верилось больше, хотя это и разочаровывало. Но, в конце концов, даже если никакими особыми свойствами клинок и не обладал, он уже был достаточно красив для того, чтобы стать подарком. Да и незарегистрированное — и, стало быть, никем не конфискованное — оружие само по себе могло оказаться полезным в будущем. Особенно на тот случай, если им так и не удастся вернуть Леветайн** и прежний кинжал Сильви. Поразмыслив таким образом, Локи осторожно выглянул из-за колонны и бегло осмотрел зал. В непосредственной близости не было никого, только у самого выхода топтался один из служителей храма с каким-то причудливым сосудом в руках. Выглядел он отнюдь не старым и немощным, но с первого же взгляда Локи почувствовал: что-то не так. Движения служителя были странно заторможенными, а иногда и нелепыми. Он явно пытался выйти, но раз за разом натыкался на дверной проём, однако, вместо того, чтобы просто его обойти, отступал на несколько шагов назад, и всё повторялось снова. Казалось, он вообще не понимает, где он и что происходит. Обычно так вели себя люди, одурманенные магией или веществами. «Странно», — Локи нахмурился и потянул носом воздух, но никаких посторонних запахов, кроме приятного тонкого аромата цветов местного варианта жасмина, не уловил. Воздух вообще был замечательно прохладным и свежим, и цветочные нотки лишь изысканно его дополняли. Решив не обращать внимания на странного служителя, Локи осторожно вынырнул из-за колонны и быстрой перебежкой добрался до массивной золочёной двери в святилище, также плотно исписанной незнакомыми алыми иероглифами. Тут его ждала первая трудность: створки двери оказались сомкнутыми настолько плотно, что раздвинуть их не представлялось возможным даже с помощью оружия, не говоря уж просто о руках. И абсолютно нигде не видно было ни ручки, ни выемки, ни замка — словом, вообще ничего, что могло бы хоть как-то помочь проникнуть внутрь. «Ладно, попробуем скачок», — прикрыв глаза, Локи сосредоточенно представил ларец, впервые увиденный на фото в отчёте TVA, и в следующую секунду переместился к нему. Как ни удивительно, магия сработала и в этот раз. Открыв глаза, он и правда увидел перед собой невысокий — чуть ниже пояса — постамент и стоящую на нём искусную шкатулку из ярко-красного камня. По всей её поверхности шли тончайшие золотые узоры, изображавшие то ли природные стихии, то ли буйство того самого дракона, о котором говорилось в легенде. Бледно-жёлтые светильники вокруг отбрасывали на её стенки и крышку призрачные блики, отчего казалось, будто и сама она сияет изнутри — завораживающее зрелище. Вот только насладиться им в полной мере у Локи не получилось. В ту же секунду в нос ударил резкий и невероятно мощный запах трупного разложения — настолько неожиданный и отвратительный, что его едва не вывернуло наизнанку прямо перед вожделенным ларцом. Скривившись, он с силой закусил губу и быстро огляделся. Открывшаяся картина была… фееричной — иначе не скажешь — и здорово напоминала чей-то извращённый кошмар. Вокруг возвышения, где стоял постамент, лежали хаотично разбросанные, а кое-где нагромождённые друг на друга останки — причём не только человеческие, но и иных, даже не всегда гуманоидных, существ. Все они были разной степени «свежести»: где-то остался один скелет, а где-то вполне неплохо сохранилась даже кожа. И все их бывшие обладатели казались убитыми разными способами: кто-то явно скончался от кровопотери из единственной раны, а кого-то разорвало на части. Даже при беглом взгляде трупов насчитывалось больше трёх десятков. Создавалось впечатление, что авантюристы всех мастей приходили сюда далеко не первый год. И, судя по всему, ещё никому не удалось выбраться из этой комнаты живым. – Мило, — прокомментировал Локи и тут же поморщился, почувствовав, как по спине пробежал мерзкий холодок. Вот уж чего не хватало — так это страха. Да и с какой стати? За свою более чем насыщенную жизнь ему довелось повидать всякое. Чего стоили одни только боевые вылазки брата или тот же Нью-Йорк, с которого и началась его безумная пространственно-временная одиссея. Нет уж, ни кровью, ни обилием трупов его давно уже было не испугать. Видимо, дело было в самом месте — в его угнетающем полумраке, разгоняемом лишь несколькими круглыми светильниками на постаменте, в замкнутом пространстве, слишком похожем на ловушку, в затхлом воздухе, наполненном омерзительной сладковатой вонью… Здравый смысл настойчиво шептал, что надо уходить, причём как можно скорее и, желательно, вообще не трогая опасный ларец. Но проклятое врождённое любопытство, замешанное на истинно асгардском упрямстве, упорно подталкивало хотя бы открыть его. Мысль о возвращении без добычи и о том, что кража темпада и путешествие сюда были зря, оптимизма отнюдь не добавляли. Слишком уж всё это попахивало трусостью, а вот уж кем-кем, а трусом он не был никогда. Осторожным хитрецом — сколько угодно. Но точно не трусом. Стараясь вдыхать воздух крохотными порциями, Локи осторожно взялся за края крышки и медленно откинул её. Кинжал был на месте — изящный, острый, смертоносный, завораживающе прекрасный, как сама Сильви. Идеального размера, идеально сбалансированный, он будто нарочно был создан именно для неё. На безупречно отточенной, отшлифованной до зеркального блеска стали метались в бешеной пляске блики света. Последнее, что Локи успел отметить перед тем, как достать оружие из ларца, — изображение распахнувшего крылья алого дракона на шершавой рукояти. И в ту же секунду помещение изменилось до неузнаваемости. И без того неяркий свет угас, погрузив святилище в густую непроницаемую тьму, подсвеченную лишь слабым сиянием клинка новообретённого кинжала. Смрад разложения исчез — вместо него опять пахнуло свежим горным ветром с ароматом местного жасмина. Откуда-то слева донеслись мягкие, почти неуловимые, слишком знакомые шаги, которые он слышал в последний раз, кажется, вечность назад и от звука которых невыносимо сжалось сердце. Но Локи, будучи мастером иллюзий, сам нисколько их не питал, и сейчас даже не подумал дожидаться того — вернее, той — что шла ему навстречу. «А вот теперь уходим», — достав темпад, он быстро задал нужную команду, нажал кнопку подтверждения… И ничего не произошло. Совершенно. Непроницаемый мрак не разрезал сияющий прямоугольник временной двери. Более того, приглядевшись внимательней, Локи увидел, что кнопка подтверждения команды вообще не сработала, словно её и не нажимали. Вторая, третья и бессчётное число последующих попыток тоже не дали результата. А когда он попробовал совершить телепортационный скачок, чтобы, по крайней мере, убраться из святилища и снова оказаться в колонном зале, не сработала и магия. «Проклятие!» — мысленно прошипел Локи, сильней стиснув кинжал и усилием воли подавив в зародыше возникшую было панику. Ситуация вырисовывалась хуже некуда. Вернуться в TVA он не мог. Убраться из храма — тоже. А между тем до здешнего локального апокалипсиса оставалось в лучшем случае минут двадцать. Зато теперь стало ясно, почему у святилища не было видимой охраны. Что бы ни защищало ларец с кинжалом — некое поле или существо, воздействующее на разум и блокирующее технику и магию — справлялось оно с этим превосходно. Во всяком случае, даже если это была иллюзия, разбить её Локи не мог, как ни старался. Оставалась одна надежда — дождаться землетрясения, которое неизбежно либо повредит механизм, излучающий поле, либо отвлечёт существо, загнавшее его в ментальную ловушку. Но до спасительного катаклизма ещё нужно было как-то продержаться, а шаги, между тем, всё приближались. И, несмотря на невыносимое ощущение узнавания, доверять им ни в коем случае не следовало, ведь они тоже являлись частью иллюзии, притом наверняка самой болезненной и опасной. То, что он как всегда оказался прав, подтвердилось буквально в ту же секунду, когда посреди непроницаемого мрака вдруг вспыхнул мягкий желтоватый свет, постепенно приняв очертания той, кого он и ожидал, и давно уже потерял надежду увидеть. Фригга. По-прежнему прекрасная, в точности такая, какой сохранилась в памяти — величественная, неувядающая, бесконечно мудрая, с ласковой печалью в глазах — она стояла на расстоянии каких-то двух футов от него, внимательно рассматривая и мягко качая головой. Первым — неосознанным и оттого невероятно сильным — порывом Локи было броситься к ней, взять за руки и умолять простить за всё то, что он уже сделал, и что мог бы сделать, не вмешайся Мстители, а затем — TVA. За последние недели — или, может, месяцы? — он имел достаточно времени, чтобы переосмыслить свою жизнь и мотивы, разобраться в себе и честно ответить на вопрос, что ему в самом деле нужно. И теперь он бы многое отдал за возможность объясниться с ней — единственным человеком в их семье, который всегда в него верил и любил — искренне, безусловно, не делая различий между родным и приёмным сыновьями… Если бы только это действительно была Фригга, а не бездушная иллюзия, призванная сбить его с толку и притупить бдительность. «Умно, — Локи поудобней перехватил кинжал, напряжённо следя за каждым её движением. — Использовать в качестве метода воздействия проекцию из моих же воспоминаний. У Сильви появился достойный конкурент». – Ты изменился, сын мой, — иллюзорная Фригга сделала крохотный шаг в его сторону, и ровно на столько же Локи отступил назад. — Ты был другим, когда покинул нас с отцом, я помню. Мятущийся, потерянный, лелеющий столько обид… Теперь на тебе лежит печать многих знаний и пережитых невзгод. Я вижу, ты стал опытней и мудрей. Но, скажи, нашёл ли ты то, что искал? Получил ли желаемое? Локи вздрогнул, на миг потеряв контроль и невольно подавшись вперёд. Что ж, если это была иллюзия, то очень искусная. Именно так его встретила бы настоящая Фригга — ласково, мягко, ни в чём не обвиняя и ни за что не осуждая, как всегда принимая таким, каков он есть, и прежде всего интересуясь расположением его духа. Одни норны знают, что имело в виду существо или же его собственное воображение, задавшее устами матери этот вопрос, но в голове тут же пронеслись, стремительно сменяя друг друга, несколько картин из совсем недавнего прошлого. Стопка книг об устройстве Вселенной и пространственно-временных связях на полке у кровати. Отблески оранжевого света ночника на лице спящей Сильви. Дружеский хлопок Мобиуса по плечу… – Да, получил, — не зная зачем, ответил Локи, сам поразившись железной твёрдости в голосе. И тут же понял, что совершил ошибку. Отвлёкшись на разговор с иллюзией и ненужные размышления, он не заметил, как та подобралась к нему слишком близко. – А достоин ли ты своей награды? — лицо Фригги мгновенно преобразилось: потемнело, исказилось злобой. В глазах застыла чудовищная, всепоглощающая ненависть, какой никогда не было у неё настоящей. Зелёная вспышка, и левую скулу залила жгучая боль — такая сильная, словно с неё живьём содрали кожу. Магия! И очень мощная. «Чтоб тебя! — непроизвольно прижав ладонь к щеке, Локи отшатнулся, и очень вовремя — следующая вспышка едва не чиркнула его по виску. — Тактильные иллюзии. И мне даже нечем ответить. Проклятие!» – Это ведь ты меня убил! — с ненавистью на грани отвращения прошипела Фригга. — Это ты указал врагам путь! – Нет! — увернувшись от очередного удара, Локи выставил перед собой кинжал — единственное оставшееся у него оружие. — Нет, это не… И поперхнулся словами, ощутив мерзкий ледяной ком в груди. Она была права. Может, и не буквально, но по существу. Да, нынешний он никогда не попадал в асгардскую тюрьму, не сталкивался с тёмными эльфами и их приспешниками, не указывал кратчайший путь в царские покои… Но не потому, что вообще не имел такого намерения, а лишь потому, что банально не успел. TVA вывела его из игры раньше, уничтожив его временную ветвь и попросту не дав свершиться многим из его бесславных деяний. Однако… разве уже одно это не делало его совсем другим человеком? Не говоря уж о тех решениях, что он принял после. Локи видел свою жизнь — ту, что мог бы прожить… что должен был прожить, если бы тогда, в две тысячи двеннадцатом, не поднял выпавший из кейса Тессеракт. Видел каждый поступок и все их последствия, а главное — свою глупую и бесславную смерть, не принёсшую никакой пользы и только разбившую сердце брату. Он видел и знал достаточно, чтобы теперь сделать всё для предотвращения такой судьбы. А ещё ему «посчастливилось» лицезреть худшие черты своей натуры со стороны. И увиденное произвело настолько сильное впечатление, что до сих пор было тошно вспоминать. – Я другой, — твёрдо отчеканил Локи, увернувшись от одного удара и отбив следующий лезвием кинжала. — А ты — обман. Моя мать судила бы меня за то, что я сделал, а не мог бы сделать. «И, что бы я ни сделал, до такой расправы она бы не опустилась никогда», — это он добавил уже мысленно, отскочив в сторону и примериваясь к ответному броску. Но не успел он сделать выпад, как фигура Фригги полыхнула ослепляющей вспышкой и тут же рассыпалась на мириады сияющих песчинок, а вместо неё из темноты со свирепым боевым кличем вырвался Тор, метнув в него свой знаменитый Мьёльнир. Атака была слишком неожиданной и стремительной. Уклониться не удалось, и, протараненный чудовищной силой, Локи впечатался во что-то твёрдое — кажется, в постамент с ларцом, — почувствовав, как справа предательски хрустнули рёбра. Дыхание перехватило. На несколько отвратительных тягучих мгновений сознание захлестнула горячая острая боль. Но инстинкты, неизменно, раз за разом помогавшие ему выживать, продолжали работать безотказно. Не осознавая, что делает, он сразу шатнулся в сторону, и вовремя — второй удар молота пришёлся по постаменту — совсем рядом с ухом посыпалась каменная крошка. «Мощно. Что бы это на самом деле ни было», — сквозь мутно-болезненную пелену оценил Локи. Иллюзии такой степени реалистичности не мог создавать даже он. – Да у нас сегодня просто… семейная встреча, — выдохнул он и, волевым усилием подавив новый взрыв боли, перекатился за постамент, который в кромешной тьме совершенно не видел, но прекрасно чувствовал. — Нападать исподтишка — совсем не в твоём стиле, братец. – Зато в твоём, да?! — проревел иллюзорный, но при этом весьма ощутимо бьющий Тор и, судя по звуку, вновь сделал замах. К счастью, инстинкты и в этот раз не подвели. Дёрнувшись наугад, Локи снова каким-то чудом избежал столкновения с молотом. Вот только треснутые рёбра отозвались на это новой мучительной вспышкой боли, на миг помутившей сознание. «А ведь так он меня, пожалуй, и убьёт», — мысль была на удивление спокойной, даже отстранённой, хотя переплёт, в который он угодил, с каждой минутой становился всё хуже и безнадёжней. Голова гудела — то ли от ментального воздействия, то ли от недавнего магического удара иллюзорной Фригги. Тело ещё боролось, но на чистых инстинктах, без участия разума, и с каждой новой атакой становясь всё слабее. А самое отвратительное, что он не знал, действительно ли ранен и чувствует боль или же это — тоже часть искусной иллюзии. Что бы ни насылало видения, оно было явно сильнее, и пока Локи даже не представлял, как справиться с ним. – Ты предал нас всех! Предал Асгард! — между тем взревел Тор, оказавшись прямо перед ним, но замахиваясь уже не молотом, а своим внушительным кулаком. «О, норны, и этот туда же», — не будь положение столь скверным, Локи бы даже усмехнулся. Он снова уклонился и снова успешно, но в этот раз не стал отступать, а так и остался сидеть, устало привалившись спиной к невидимому постаменту и отчаянно сжимая кинжал. Забавно. В Нью-Йорке он почти безболезненно пережил стычку с Тором и, можно сказать, легко отделался после встречи с Халком, а здесь умудрился заработать трещины рёбер от одного-единственного удара… правда, удара легендарного оружия, но сути это не меняло. Теперь он почти не сомневался, что боль была иллюзией, но бороться с ней с каждым вдохом становилось всё труднее, а убедить себя, что её не существует, не удавалось вовсе. Какая-то вялая, ускользающая мысль билась на краю сознания. Довольно важная мысль, но он никак не мог её ухватить. Почему-то вспомнилось детство, обучение рукопашному бою и фехтованию. Тор всегда был сильней и легко укладывал Локи на лопатки, никогда не жульничая, но и не поддаваясь. Он частенько насмехался над «хилым» младшим братом, пока не получал магический толчок в спину, от которого сам летел носом в песок. Бывало, их учебные схватки превращались в серьёзные бои — обычное, но довольно жестокое мальчишеское соперничество. Раз или два они выходили за рамки, сражаясь в полную силу и ощутимо калеча друг друга. Но никогда ни у одного из них не было намерения убить соперника. Ни в открытом бою, ни строя хитрые козни, Локи не желал Тору смерти. Да, он часто хотел причинить ему боль, хоть как-то поквитаться за высокомерно-снисходительное обращение, но убивать — никогда. Даже тот давний случай с превращением в змея не был такой попыткой — Локи точно рассчитал удар и знал, что лишь ранит, но не убьёт. И в глубине души он знал, чувствовал, что ровно так же Тор не желает смерти ему. – Мой брат никогда бы меня не убил, — с убеждением произнёс Локи, глядя прямо в голубые глаза иллюзии и молясь, чтобы это сработало. Мир дрогнул и словно подёрнулся рябью. На несколько секунд, показавшихся вечностью, непроницаемый мрак разрезал слишком яркий с непривычки свет ламп на постаменте. В нос ударила уже знакомая вонь. Глаза различили бесформенные кучи догнивающей плоти вдоль стен и что-то крупное, тёмное, вытянутое, резко метнувшееся в сторону. Значит, всё же существо. Подобравшись, Локи быстро и напряжённо огляделся, но уже никого не увидел, словно терзающая его тварь опять затаилась, выжидая нового удобного момента для атаки. В голове мгновенно прояснилось, вот только боль по-прежнему осталась и, пожалуй, даже усилилась. Увы, травмы иллюзией не были. Кожа на скуле оказалась действительно содранной, рёбра — треснутыми. Зато теперь он точно знал: дело не в технологии, не в каком-то хитроумном поле, блокирующем способности, или излучении, воздействующем на разум. Кинжал охраняло нечто живое, обладающее неимоверной физической мощью и ничуть не меньшей силой телепатии и внушения. А почти всё живое смертно. Значит, и эту тварь можно убить, не дожидаясь начала апокалипсиса. «Клянусь памятью Асгарда, если выберусь отсюда живым, впредь буду делать Сильви подарки попроще», — превозмогая боль, Локи поднялся на ноги, перехватил кинжал и вновь принял боевую стойку. Вовремя. Свет мигнул и снова угас, погрузив святилище в уже привычную тьму. Воздух наполнил запах жасмина, который теперь казался раздражающей насмешкой. В голове опять возникла отупляющая тяжесть… Но всё же что-то изменилось. Время от времени по окружающей черноте словно пробегала рябь, за которой, как сквозь тонкую сеть, виднелись смутные очертания реального мира. Звук ещё одних слишком знакомых шагов то и дело сменялся резвым топотом когтистых лап. И в цветочный аромат нет-нет да и прорывались зловонные нотки. Похоже, эта затянувшаяся игра в иллюзии начала утомлять самого охранника святилища. Или разум Локи всё-таки был слишком силён, и контролировать его оказалось не так-то просто. Последнее, конечно, льстило, но мало обнадёживало. Да, теперь он куда лучше знал «правила игры» и примерно представлял, как противостоять насылаемым видениям. Но тварь, что скрывалась за иллюзорной завесой, наносила удары слишком неожиданно и мастерски выбирала его самые уязвимые точки. А судя по тому, что она явно пыталась наслать сейчас, Локи вовсе не исключал, что в следующей схватке она даже победит. Значит, нужен был новый план. Причём срочно. Прежняя тактика уклонения и выжидания себя не оправдала. Пожалуй, он с самого начала ошибся, выбрав её. Существо определённо предпочитало атаковать издалека — лишь раз или два за всё это время оно приблизилось на расстояние, достаточное для ответного удара. Вывод напрашивался сам собой: несмотря на недюжинную силу, бронёй оно либо вообще не обладало, либо она была весьма условна и не могла стать препятствием для Клыка Арами. Чтобы убить тварь, следовало подпустить её максимально близко. И вот это уже было проблемой. Во-первых, она была слишком осторожна и, кажется, сама начала побаиваться чересчур крепкой и живучей добычи. Во-вторых, с близкого расстояния смертоносность её удара возрастала в разы, и такое столкновение вполне могло закончиться плачевно для них обоих. Однако, если она решится обрести форму, которую Локи и ожидал, и отчаянно не хотел увидеть, то, скорее всего, будет вновь нападать издалека. А этого допускать уже было нельзя. Впрочем, несмотря на свинцовую тяжесть в голове, у него всё же начал понемногу выстраиваться план. Существо, охранявшее святилище, оказалось достаточно разумным для создания столь качественных иллюзий. Значит, оно могло поддаться на хитрость и манипуляции. В любом случае попробовать стоило. Всё равно иного выхода он пока не видел. Когда золотистая пыль выткала из мрака фигуру Сильви, Локи ничуть не удивился. Это было настолько ожидаемо и предсказуемо, что даже казалось скучным. В своей старой броне, как всегда с кинжалом наперевес, взъерошенная, яростная, страстная — она предстала в точности такой, какой он помнил её по Цитадели. И настолько реальной, что приходилось едва ли не каждую секунду повторять про себя как мантру: «Это не она. Это не она. Это не она». – И в чём же ты собираешься меня обвинить? — вымученно улыбнулся Локи, надеясь хоть немного потянуть время. — Дай угадаю. В том, что я пытался помешать тебе убить Иммортуса? – Молодец, угадал, — её губы тронула кривая усмешка, в глазах полыхнул гнев, а на кончиках изящных пальцев засияло зелёное пламя. Да, тварь оказалась до унылого предсказуемой, опять вознамерившись атаковать на расстоянии. Вот только позволять ей это Локи больше не собирался. – Стоп, стоп! — вскинув свободную руку, он отступил на шаг. В отяжелевшей голове один за другим проносились обрывки возможных вариантов действий. — Ты ведь всегда за честный бой, верно? Я не могу использовать магию, так, может, решим наш вопрос старым-добрым оружейным поединком? – С какой стати? — фыркнула иллюзорная Сильви, изогнув бровь. — С чего мне играть честно? Я же Локи, или забыл? «Есть! — он всё же не удержался, несмотря на суровую необходимость тщательно контролировать мысли и эмоции. — Попалось!» То ли противник и правда устал, то ли забрался в его воспоминания недостаточно глубоко, то ли не сумел постичь всех тонкостей самосознания одной из самых удивительных женщин в Мультивселенной, но её образ он изначально воссоздал неверно и теперь сам загнал себя в ловушку. С самого детства Сильви всеми силами старалась отличаться от своих многочисленных версий. Жажда независимости, свободы и индивидуальности заставила её до такой степени взбунтоваться, что временами она буквально шла против собственной природы, а однажды даже демонстративно сменила имя и выкрасила в блонд чёрные от рождения волосы. Имя «Локи» она ненавидела — за исключением одного-единственного случая — и приходила в ярость, когда кто-нибудь, в насмешку или по незнанию, смел её так называть. И сама бы уж точно никогда им не назвалась. – Нет, — с убеждением возразил Локи, тряхнув головой и расправив плечи. — Ты — Сильви. И ты никогда не отказываешь тому, кто просит о честном поединке. Или я не прав? Чернота снова дрогнула, в этот раз сильнее. По фигуре Сильви пробежала рябь. Существо словно колебалось, не зная, на что решиться. Отказ от честной драки мог окончательно разрушить иллюзию, а согласие казалось слишком опасным. «Ну же, давай, — мысленно подначивал Локи. — Рискни! У нас мало времени». – Ладно, сам напросился, — хищно усмехнулась Сильви и грубоватым, но эффектным махом сделала первый выпад. Клинок рассёк воздух и чиркнул по невидимому во тьме постаменту. Увернувшись в последний момент, Локи обошёл её слева и ударил в ответ, но лезвие Клыка Арами со звоном столкнулось с лезвием её массивного кинжала. Он сделал ещё один взмах, и снова иллюзия мастерски отбила атаку. А уйти в контратаку он даже не успел — клинок Сильви легко, будто играючи, вспорол ему правую руку чуть ниже плеча — ровно в том месте, где ещё не исчез прошлый шрам. Зашипев от боли, Локи едва смог перехватить кинжал левой рукой и отбить новый стремительный выпад. Рукав рубашки мгновенно стал влажным от крови. Тяжесть в голове усилилась, перед глазами на секунду или две заплясали яркие пятна. Но каким-то чудом он всё ещё продолжал обороняться, отступая на полшага с каждой новой атакой. Его не покидало сильнейшее дежавю, но в этот раз с куда большим привкусом безысходности. Всё это уже было — возможно, не так и давно, но, кажется, будто вечность назад. Яростный блеск в глазах и шумное дыхание. Атаки и уклонения. Звон стали о сталь. Однако теперь, несмотря на чудовищную реалистичность, не оставалось никаких сомнений, что с ним дерётся не Сильви. При всём её богатом боевом опыте и сноровке его Сильви всё же была слабее, и в честном поединке, без уступок, которые он делал тогда в Цитадели, она очень скоро бы проиграла. Эта же обладала такой силой и скоростью, какой физически не могло быть даже у асгардца. И Локи, измотанный реальной и ментальной борьбой, с каждой секундой и каждым новым выпадом всё яснее понимал, что для него конец этой дуэли может быть только один. Тварь, скрывающаяся под маской иллюзии, теснила его к постаменту, атакуя так стремительно, что едва хватало сил отбиваться. Он не знал, сколько прошло времени с тех пор, как он предложил поединок, и сколько осталось до начала землетрясения. Мутные тяжёлые мысли ворочались в голове с трудом. Продумывать атаку стало почти невозможно. Оставалось полностью положиться на рефлексы. Но и они уже начали сдавать, и когда мощный толчок иллюзорной Сильви всё же отбросил его в центр комнаты, от души припечатав спиной о выщербленный камень, а сама она нависла над ним с кинжалом наперевес, Локи понял, каким должен быть его финальный ход. «Это не она», — смутно мелькнула последняя мысль, прежде чем он, резко выбросив вперёд руку, изо всех сил всадил лезвие ей в живот. В ту же секунду острая слепящая боль полоснула левый бок. Нестерпимый холод словно навылет пробил кожу и внутренности. Боль туманила сознание. По рубашке стремительно расползалось влажное пятно. Иллюзорный мрак перед глазами дрогнул в последний раз, но прежде, чем он рассеялся, в память навсегда вплавилась дорисованная воображением картина: они с Сильви задыхаются в агонии, вонзив клинки друг в друга. А в следующую секунду пришло леденящее осознание, что именно так между ними всё могло закончиться тогда, в Цитадели, не отбрось Локи в сторону своё оружие. «Это не она, — уже понимая, что только что обзавёлся новым ночным кошмаром, он сжал зубы и всадил кинжал ещё глубже, почти по самую рукоять. — Не она. Не она!» Комнату вновь осветило бледное сияние ламп на постаменте. В уши ударил дикий пронзительный визг почти на грани ультразвука. Мерзкая реальность с грудами изувеченных тел вдоль стен и жутким запахом вернулась. Только теперь она стала ещё отвратительней, ведь Локи увидел наконец, что на самом деле представлял собой его противник. На его клинке извивалась скользкая, голая, без единого признака хоть какой-то чешуи, рептилия размером с добрую лошадь. По тёмно-красной коже волнами пробегали судороги. Крохотные крылышки-рудименты на спине трепетали. Толстый крепкий хвост метался во все стороны, расшвыривая попадавшиеся на пути куски плоти и костей. Уродливая клиновидная голова со смрадной пастью то и дело запрокидывалась, изрыгая во все стороны плевки пузырящейся ядовито-зелёной слизи. Три массивные лапы бессознательно скребли по каменному полу, а длинный и острый как стилет коготь четвёртой всё глубже вонзался в бок Локи, грозя окончательно разодрать внутренности. «И это дракон?!» — сморщившись от боли и разочарования, он собрал остатки сил, упёрся обеими ногами в тушу раненого ящера и одним мощным рывком столкнул её с возвышения. С ещё более нестерпимым визгом тварь откатилась к стене, и в тот же миг пол святилища дрогнул, а с потолка посыпался песок. Землетрясение! «Уходить. Срочно», — трясущейся рукой Локи сунул за пояс кинжал, вытащил из кармана брюк чудом уцелевший темпад и, неловко скользя окровавленными пальцами по чересчур гладкому экрану, задал нужную команду. В этот раз временная дверь открылась сразу и, к счастью, совсем рядом. Не в силах подняться, он в несколько отчаянных рывков подполз к ней и буквально провалился сквозь, молясь, чтобы прибор сработал как надо, а Сильви — реальная, его Сильви — оказалась на месте.2
Дата неизвестна Временная ветвь 199999, TVA Миг спустя ладони ощутили приятное тепло автоматически прогреваемого пола, а по глазам резанул слишком яркий после недавнего полумрака электрический свет. Зажмурившись, Локи с едва слышным стоном, больше похожим на хрип, свалился на бок и непроизвольно согнулся, зажав ладонью рану. То, насколько плачевным на самом деле было его состояние, он понял только сейчас, когда адреналиновая волна схлынула, а тело и разум перестали яростно бороться за выживание. Болело всё — не только раны, оставленные когтями ящера, и ожог от кислотного плевка на скуле. Невыносимо раскалывалась голова, предметы перед глазами двоились и расплывались, а по венам, казалось, вместо крови течёт расплавленный свинец. Не в силах сфокусироваться и как следует осмотреться, он даже не знал, в правильное ли место попал. Только услышав совсем рядом, но доносящийся будто сквозь толщу воды, взволнованный голос, который, наверное, даже в бреду мгновенно узнал бы из тысячи, он понял, что всё-таки вернулся домой — в свою временную ветвь. – Локи, что за… о чёрт! — панические нотки в тоне Сильви не предвещали ничего хорошего. Изящные, но сильные пальцы уверенно скользнули по его лицу, плечам, рукам и спине, ощупывая повреждения. — Проклятие! Тебе надо в лазарет! Срочно! Она хотела встать, повернувшись в сторону коммуникатора на стене, но Локи успел перехватить её запястье и прошипеть сквозь зубы: – Не надо в лазарет. Я… кое-что сделал… Лучше никому об этом не знать… – Я вижу! — зло прорычала Сильви, осторожно помогая ему приподняться. — Но если ты думаешь, что успеешь регенерировать, придётся тебя огорчить. С этой дырой в боку ты умрёшь от потери крови раньше. – Люблю твой оптимизм, — вымученно улыбнулся Локи, тщетно пытаясь извлечь из-за пояса кинжал. К счастью, заметив его старания, Сильви сама достала Клык Арами и хотела отложить в сторону, но вдруг, будто разглядев его получше, дёрнулась как от удара и воззрилась на Локи так, словно видела перед собой либо храбрейшего из героев, либо полнейшего из идиотов. А, может, обоих сразу. – Ты был в том храме, да? — тихо сказала она, не столько спрашивая, сколько утверждая. — В том апокалипсисе на Элеоне? – Да, но… — от изумления он даже на секунду забыл о ранах. «Один всемогущий! Она что, тоже там была?!» — от этой мысли по телу пробежал холодок. – Идём! — Сильви решительно закинула его руку себе на плечи и легонько потянула вверх, побуждая встать. — Обойдёмся без лазарета. Я сама тебя подлатаю. Ты знал, что эта штука разрушает любую антимагическую защиту в радиусе нескольких метров? — она кивнула на кинжал, забрызганный тёмно-зелёной слизью. — Ну вот, теперь знаешь. С ним я смогу остановить кровь, вывести яд и ускорить регенерацию. – Вот как? — превозмогая боль, Локи всё же заставил себя подняться на ноги и при этом не слишком наваливаться на её обманчиво хрупкое плечо. — Почему же я не мог колдовать… там? Вспомнив свои безуспешные попытки совершить скачок, он болезненно поморщился. – Ты мог, — глухо сказала Сильви и осторожно потянула его в направлении ванной. — Но та красная дрянь с когтями не давала тебе увидеть результат колдовства. Ты видел только то, что тебе позволялось видеть. И будь у тебя любое другое оружие, пусть даже и Леветайн, ты бы не смог им сражаться. – Какая… поразительная осведомлённость, — пробормотал Локи, с трудом удерживаясь от того, чтобы вновь не осесть на пол. Никогда ещё пять шагов до ванной не казались ему столь непосильным расстоянием. Выделенная ему служебная квартира или «бокс», как называли в TVA помещения подобного рода, была крохотной — никакого сравнения с его дворцовыми покоями в Асгарде, — но довольно уютной. Маленький отсек, назвать холлом который до сих пор не поворачивался язык, вёл прямиком в единственную жилую комнату с небольшой гардеробной, двумя вместительными книжными шкафами до самого потолка, письменным столом и простеньким стулом, просторной кроватью и приставленной к ней тумбочкой. От комнатной двери налево располагалась ванная — на удивление просторная относительно всего остального, — с собственно ванной, душевой кабинкой, умывальником и туалетом. Всё было скромным почти до аскетизма и явно не рассчитанным даже на приём гостей, не говоря уж о проживании там более одного человека. Однако в первый же вечер своего пребывания в TVA в бокс Локи явилась Сильви с хмурым выражением лица и пакетами форменной одежды в руках и заявила, что не может спокойно спать в месте, полном охотников, пусть даже теперь они на её стороне. Возражать он, разумеется, не стал, и с тех пор бокс Сильви пустовал, а сама она поселилась здесь, сделав скучное помещение домом одним лишь своим присутствием. Локи очень хорошо помнил, когда впервые осознал это потрясающее и столь желанное чувство: в тот самый первый вечер, когда Сильви вышла из ванной в одной ночной рубашке — верхней части форменного пижамного комплекта, упала, раскинув руки, на кровать и мечтательно протянула: «Буду спать целую вечность!» И несколько позже, когда она действительно заснула, крепко обхватив его за талию и уткнувшись носом ему в ключицу. «Я дома», — в тот миг эта простая мысль словно перевернула что-то внутри, изменив его окончательно и навсегда. И даже сейчас, истекая кровью на полу ванной в их боксе, он испытывал ровно то же ощущение: облегчения, счастья и абсолютной уверенности, что теперь всё будет как надо. Правда, долго наслаждаться этим чувством ему не дали. – Локи! Локи!!! — ладонь Сильви ощутимо хлопнула его по здоровой щеке. — Не отключайся! Не теряй сознание, слышишь?! Смотри на меня! – Хоть до конца… времён… моя… богиня… — каждое слово давалось с огромным трудом, но он всё же заставил себя открыть глаза и максимально сфокусировать взгляд на её бледном напряжённом лице. – Ну ты и королева драмы! — проворчала она со вздохом, осторожно приложив левую ладонь к его изувеченному боку, а правой сжав рукоять Клыка Арами. — Так, сейчас будет больно. Очень. И если не хочешь, чтобы сюда сбежалась вся TVA, постарайся не орать, ладно? – Хорошего же ты… мнения обо мне… — выдохнул Локи, поморщившись, и с удивлением отметил, что сидит уже без рубашки, его рёбра явно целы, следов крови на теле почти не осталось, а воздух буквально пропитан резким запахом дезинфицирующего средства. И когда она успела? – Откуда?.. — начал было он, но Сильви решительно мотнула головой, призывая его замолчать: – Стащила из лазарета, когда в последний раз там была. Неважно. Я начинаю. Она резко вдохнула. Пальцы на ране слегка задрожали. «Да она сама боится!» — с изумлением понял Локи и попытался ободряюще улыбнуться. Кажется, вышло неважно, потому что на лице Сильви мелькнуло откровенно страдальческое выражение. А в следующую секунду стало уже не до того. Боль — жгучая, невыносимая, выворачивающая наизнанку — словно взорвала реальность, погрузив её в мутное кроваво-алое марево. Мир утонул в огне, где горела, корчась от мук, каждая клетка тела. По венам струилась, выжигая всё на пути, едкая кислота, а в ушах бешеным ритмом грохотал пульс, терзая и без того измученный, не способный вынести происходящее разум. С самого детства Локи растили не только как мага, но и как воина. Боевые тренировки, «товарищеские» состязания с братом и его дружками, охота на самых разнообразных монстров и вылазки «поразвлечься» в другие миры — всё это далеко не всегда проходило без последствий. Резаные, колотые и рваные раны, ожоги и сломанные кости были ему хорошо знакомы и даже привычны. Но то, что он испытывал сейчас, разбивало вдребезги все его прежние представления о боли и было далеко за гранью пережитого опыта. Оглушённый, ослеплённый, неспособный думать ни о чём, кроме этой нестерпимой пытки, Локи даже не знал, сумел ли выполнить просьбу Сильви не кричать. В те долгие, растянутые в вечность секунды это казалось невозможным. Всё кончилось так же внезапно, как и началось. В одно мгновение адский огонь угас. Сведённые мучительной судорогой мышцы расслабились. Боль отступила — схлынула, как волна в отлив, а мутно-алая пелена перед глазами рассеялась, вновь приняв очертания бледного измученного лица Сильви с капельками пота на лбу. Они оба дрожали, пытаясь восстановить дыхание. Оба казались вымотаны этим жутким лечением. Но искорки облегчения в прекрасных серых глазах вселяли надежду. Да и сам Локи чувствовал себя теперь не в пример лучше. Только нижняя губа знатно саднила, а во рту ощущался солоноватый привкус крови. – Ты как? — хрипло спросила Сильви, трясущейся рукой коснувшись его здоровой щеки. – Отлично, — бодро солгал он, выдавив очередную кривую улыбку и стараясь не слишком стучать зубами. — И что же это было? – Чёрный огонь. Я это так называю. Магия, выжигающая яд. В тебе его оказалось очень много, больше, чем я рассчитывала, — она помрачнела, нервно передёрнув плечами. — Вообще-то я делала это всего один раз и очень давно. В какой-то момент даже подумала, что не справлюсь. От этого неожиданного признания на душе у Локи потеплело. Всегда внешне твёрдая и самоуверенная, тщательно скрывающая от всех свои промахи и уязвимые места, с ним Сильви не боялась иногда выглядеть слабой. Они пришли к этому не так уж легко и далеко не сразу. Да и бывали такие моменты отнюдь не часто. Но с её стороны это была столь огромная степень доверия, что ценилась им как истинное сокровище. – Нет, только не ты, — теперь улыбка вышла явно лучше. Повернув голову, Локи нежно поцеловал кончики её дрожащих пальцев. — Ты — лучшая колдунья из всех, кого я знаю. – И много ты их знаешь? — прищурилась Сильви. – Достаточно, — он снова улыбнулся. С ней вообще хотелось улыбаться очень часто, причём совершенно искренне. И не менее часто приходилось сдерживаться, чтобы не выглядеть глупо. — Ты очаровательна, когда ревнуешь. В ответ она только фыркнула, страдальчески закатив глаза. В мягком свете ламп и этой ночной рубашке, слишком большой для её стройного изящного тела, она казалась невероятно трогательной и обманчиво беззащитной. Хотелось притянуть её к себе, спрятать в объятиях и просто сидеть так, наслаждаясь её запахом, теплом, дыханием, биением сердца, самой её близостью… Ни на что другое пока всё равно не было сил. Боли в боку он больше не чувствовал, но вспоротое плечо и обожжённая скула всё ещё ныли, хотя в них уже ощущался характерный приятный жар регенерации. Пара часов, и от этих ран останутся одни шрамы, да и те исчезнут через неделю-другую. А вот в месте, куда вонзился коготь ящера, не осталось даже крохотного рубца — только гладкая и розоватая, ещё не успевшая до конца огрубеть кожа. Сильви постаралась на славу, и теперь единственным, что напоминало о ране, были алые разводы на животе, потемневшие брызги на полу и разодранная окровавленная рубашка, бесформенной кучей валявшаяся неподалёку. Отогнав непрошенную мысль о том, что завтра опять придётся объясняться с отделом снабжения, Локи всё же задал вопрос, который никак не давал покоя: – Сильви, я не слишком?.. – Нет, — она качнула головой, осторожно приложив ладонь к разрезу на его плече, и руку сейчас же охватило живительное, успокаивающее тепло. — Ты вообще не орал. Только выл, как раненый волк, но совсем негромко. Правда, я думала, ты прокусишь губу насквозь. Но это нормально. Я знаю, какая это адская боль. – Ты ведь была там, да? — тихо сказал Локи, глядя ей прямо в глаза. — Ты тоже приходила в тот храм на Омаши за кинжалом. Я прав? Сильви нахмурилась и отвела взгляд. На миг тепло, исходящее от её пальцев, исчезло. – Да. Я там была. И совершенно не хочу об этом вспоминать. Так что давай обойдёмся без вопросов. – Ладно, — кивнул он, напряжённо размышляя о том, что же довелось увидеть ей в том проклятом святилище и как не допустить воплощения этих иллюзий в реальность. Рука Сильви переместилась на его искалеченную щёку, а сама она придвинулась ближе. Стоило поистине титанической выдержки не наклониться и не поцеловать её в упрямо сжатые губы. Он даже почти сдался. Но тут, как назло, в памяти всплыла проклятая картина — они оба, бьющиеся в агонии, вонзив кинжалы друг в друга. Резко вдохнув, Локи тряхнул головой, отгоняя видение. – Что? Тебе больно? — Сильви отдёрнула руку, но вдруг, словно догадавшись о причине, вновь мягко коснулась его щеки и тихо, уверенно произнесла: — Слушай, что бы ты там ни увидел, это неправда, ясно? Это иллюзия, которой никогда не было. И вообще смотри на это как на преимущество. Ты знаешь, чего боишься, и будешь стараться никогда этого не допустить. – Не допустить, чтобы мы убили друг друга? — отозвался Локи, невесело усмехнувшись. — О да, буду стараться всеми силами. – А, вот оно что, — Сильви нахмурилась, но взгляд не отвела. Напротив, обхватив его лицо уже обеими ладонями, заговорила — сбивчиво, но горячо, с таким яростным искренним убеждением, что противостоять ему было невозможно: — Локи, послушай. То, что произошло в Цитадели, — не вообще, а между нами, — не могло кончиться иначе. Не было других вариантов, слышишь?! Не могло быть! Не после всего, через что мы прошли на Ламентисе, в TVA и Пустоте. Я это поняла ещё тогда — может, и не сразу, но очень быстро. Не буду врать: один раз у меня мелькнула мысль убрать тебя с дороги таким способом. Один раз! Когда я подумала, что тебе, как и всем нашим версиям, нужна только власть. В тот миг — да! — я действительно была готова тебя убить. Даже попыталась. Но не смогла. Не потому, что ты опытней или сильней, а потому что, — она прерывисто вздохнула, тонкие пальцы скользнули вдоль его шеи к плечам и замерли там, слегка подрагивая, — потому что ты был мне слишком дорог даже тогда, понимаешь? Несмотря ни на что. Не знаю и знать не хочу, чем бы закончился наш бой, не брось ты тогда свой меч. Но точно не твоей смертью — в этом я уверена! Можешь мне не верить — твоё право. Но… как бы я жила после этого? Она опустила голову, словно опустошённая этим вынужденным признанием. Плечи поникли, ладони скользнули по его груди вниз, но Локи не дал им безвольно упасть, перехватив на полпути и бережно укрыв собственными. Он знал её слишком хорошо, почти как себя самого, и знал, как непросто даётся им обоим откровенность. Закрытые на сотню замков, привыкшие к манипуляциям и обману, они ещё только учились доверять, и каждый акт веры по привычке казался слабостью, глупой демонстрацией своей уязвимости. Сейчас Сильви мысленно корила себя за вспышку откровенности, а потому ни в коем случае нельзя было её отпускать, разрывать контакт, позволять самой вариться в котле разрушительных эмоций. К счастью, она не делала попыток вырваться, но, когда заговорила, голос звучал глухо, а глаза упрямо смотрели в стену мимо него: – Что ж, раз ты цел, можешь идти в душ, если хочешь, а я разберусь с той лужей крови в комнате. – Нет, — подавшись вперёд, Локи уверенным, но мягким движением притянул её к себе, обхватив одной рукой за плечи, а второй всё ещё продолжая удерживать её изящные узкие ладони. — Вот сейчас я цел. Раньше не хватало одной части. Самой важной. С губ Сильви сорвался смешок, напряжённое тело расслабилось. Прильнув щекой к его груди, она закрыла глаза, и Локи едва слышно выдохнул с облегчением — сработало! До этого дня они ни разу не обсуждали произошедшее в Цитадели, словно боясь неосторожным тоном или фразой разрушить своё и без того хрупкое настоящее. Сильви, казалось, достаточно было знать, что он на неё не сердится, а сам он, несмотря на всё, что они натворили, слишком отчаянно наслаждался нынешним положением вещей, чтобы ворошить прошлое. С самого начала Локи прекрасно понимал её мотивы, а потому простил легко и почти сразу. Куда сложней ему дались последующие — долгие, бесцветные, мучительные — дни без неё. Дни, полные давящего страха и омерзительного неведения — всё ли в порядке с ней, жива ли она. Дни, когда от чёрной, безнадёжной, вытягивающей по капле силы тоски временами хотелось выть, а то и вовсе кричать, пока не сорвёшь голос. Локи держался, скрывая эту бурю внутри и не позволяя вырваться даже крохотной вспышке. В периоды безумной активности штудировал архивы, изучал сложные, иногда противоречивые законы работы пространства-времени, искал Сильви всеми доступными способами. А в минуты короткого, не приносящего облегчения отдыха каждый раз видел её во сне — бесконечно далёкую, постоянно ускользающую, идущую своей дорогой, где для него не было места. До того момента он и помыслить не мог, что разлука с той, кого любишь, может стать такой мукой. А ведь когда-то он обрёк на похожую пытку брата — ещё и смел издеваться над его чувствами. Что ж, судьба заставила его расплатиться сполна и не раз горько об этом пожалеть. Те проклятые дни безуспешных поисков Сильви научили его ценить каждый проведённый вместе миг, каждую улыбку и прикосновение. И делать всё возможное и невозможное для счастья и защиты той, что отныне стала его «великой целью». Ради неё Локи готов был убить, если понадобится, ещё хоть полсотни драконов. – Так тебе понравился мой подарок? — пробормотал он в тёмную макушку, окончательно закрывая тему Цитадели. – М? — Сильви открыла глаза и приподняла голову. — Ты о чём? Надеюсь, не о возможности попрактиковать на тебе чёрный огонь? Или… стоп! — быстро взглянув на лежащий рядом Клык Арами, она резко отстранилась, упершись ладонями ему в грудь и широко распахнув изумлённые глаза. — Только не говори, что полез в этот чёртов храм, чтобы принести кинжал мне! – Ладно, не буду, — покладисто кивнул Локи, сделав попытку вернуть её на прежнее место. Но, увы, не преуспел. Нетерпеливо сбросив с плеч его руку, Сильви приподнялась и развернулась так, чтобы смотреть ему прямо в глаза, и её мрачный вид не предвещал ничего хорошего. – Знаешь, иногда мне и правда хочется тебя убить, — прошипела она, вот только нахмуренные брови и злость в голосе слишком уж не вязались со взглядом — всё ещё до крайности изумлённым, недоверчивым и растроганным до глубины души. Пожалуй, этот взгляд был ему лучшей наградой за все сомнительные приключения на Омаши. – Когда злишься, ты тоже очаровательна, — коротко улыбнулся Локи, проведя кончиками пальцев по белокурым прядям. – Ты же мог погибнуть, идиот! — дрогнувшим голосом воскликнула Сильви, сердито тряхнув головой и сжав его плечи так, что стало даже больно. — Ты и пять минут назад чуть не погиб — я еле тебя вытащила. Проклятье, да ты бы видел себя со стороны, когда вывалился через тот портал! Весь в чёртовой крови, изодранный, с ожогом в треть лица… Каким бы мощным ни был этот дурацкий артефакт, он того не стоит, ясно? Последние слова она произнесла сквозь зубы и почти касаясь носом его носа. Соблазн был слишком велик, и Локи не удержался. Подавшись вперёд, он мягко коснулся губами её губ, выждал секунду и, не встретив сопротивления, углубил поцелуй, с каждой секундой делая его всё более настойчивым, требовательным, жадным. Руки скользнули по узким обворожительным плечам, описали бережный полукруг вдоль упругой груди, замерли на несколько мгновений на тонкой талии, а затем одним уверенным движением убрали мешковатую ночную рубашку и притянули Сильви ближе, вплотную, кожа к коже, в который раз позволяя насладиться непередаваемым ощущением поразительной синхронности их пульса — словно у них одно сердце на двоих. Силы взялись будто из ниоткуда. Отголоски боли от залеченных ран утихли. Следы крови и пыль святилища на теле стали совершенно неважны. Единственное, что имело значение, на чём в те минуты сосредоточилось всё его существо — Сильви: её грациозная фигура, сияющие глаза, прекрасное лицо — в моменты близости такое трогательное, открытое. Она казалась чем-то нереальным, эфемерным, готовым вот-вот исчезнуть, чем-то, чего не должно было случиться — только не с ним, вечным изгоем, обречённым до конца дней сеять боль, смерть и разрушения — но что всё же случилось по странной и счастливой прихоти судьбы… или «Того, кто остаётся» — не суть. Прописал ли их путь кто-то изначально или это была лишь уловка, призванная их запутать, не так уж важно. Главное — сейчас они наслаждались свободой, и быть вместе стало их собственным решением. Слава, власть, трон — каким же неважным всё это казалось теперь в сравнении с возможностью открытых и равных отношений с той, за кого без преувеличения готов отдать жизнь. Никакая слава не заполнит пустоту одиночества. Никакая власть не принесёт покой душе, жаждущей тепла. – Никогда не умирай, слышишь? — задыхаясь, шептала Сильви, восхитительная в своём простодушном выборе слов. — Не смей умирать! Не смей, не смей! И это было лучшим признанием в любви из всех, что Локи когда-либо доводилось слышать. – Ни за что, — выдохнул он ей в висок, прижимая к себе сильнее и зарываясь пальцами в густые светлые локоны. — Мы не умираем, помнишь? Вместо ответа она едва заметно кивнула, осыпая быстрыми, хаотичными и почти невесомыми поцелуями его шею и левое плечо. Её руки бережно скользили по его спине, груди и животу, на мгновения замирая там, где всего несколько минут назад были травмы, и от каждого касания по венам словно струился жидкий огонь, заставлявший тело пылать. От нежных пальцев исходило слабое зеленоватое свечение — спонтанная магия, которую и сам он в подобные минуты далеко не всегда мог контролировать. Оказалось, и в этом они с Сильви похожи. Просто раньше не было шанса обнаружить это сходство из-за антимагического блока TVA. От каждого прикосновения её магия разливалась под кожей, наполняя силой, достаточной для схватки с ещё одним драконом. И обеспокоившись, что Сильви отдаст её слишком много, Локи стал осторожно возвращать в ответ уже собственную магию, медленно проводя пальцами по её стройному гибкому телу. Их энергии сначала струились обособленно, отдельно друг от друга, но в какой-то момент внезапно переплелись, спутались и, дрогнув тёплой вспышкой, плавно соединились, слившись в единый мощный поток и окутав их тонким, почти неуловимо сияющим коконом. Дыхание перехватило. От остроты и новизны ощущений по спине пробежал холодок, тут же сменившийся неистовым жаром, проникающим по венам прямо в сердце. Единение — полное, совершенное, абсолютное — накрыло с головой, полностью дезориентировав, ослепив, оглушив, не оставив внутри ничего, кроме полнейшего хаоса, на самом краю которого билась чужая — одновременно испуганная и восторженная — мысль: «Что это? Что ты сделал? Как?» Сильви. То, что мысль принадлежала ей, Локи понял сразу, и это почти не удивило. Он знал, что в момент соединения их магии может открыться слишком сильно, позволив ей проникнуть в свой разум. Поразило другое. Он не просто слышал её мысли, но и чувствовал её — малейшее колебание эмоций, словно тонко настроенный на неё прибор. И, похоже, она испытывала то же самое. «Как ты это делаешь? — буквально ударила по нему гремучая смесь страха, удивления и любопытства. — Я тебя чувствую! Это как-то… странно». «Раньше такого не было?» — Локи умышленно не стал произносить это вслух, уверенный, что она услышит. «Нет, — изумление Сильви многократно усилилось, а вот страх стал постепенно угасать, и это грело душу. — Я могу считывать мысли и воспоминания, чтобы потом на их основе создать нужную иллюзию. Но не эмоции. Их человек всегда испытывает сам. А сейчас я как будто… — он ощутил её смущение и замешательство, — я пропускаю через себя все твои чувства как чёртово решето. Это немного пугает. У тебя так же?» «Да, — мысленно ответил Локи, усилием воли подавив неприятный холодок от внезапного сознания того, насколько сейчас уязвим. — Похоже на то». «Не доверяешь, — в её глазах мелькнула грусть, а душу полоснули обида, боль и убийственное понимание. — Всё правильно. Я заслужила». «Нет! — похоже, эмоциональная сила ответа оказалась столь мощной, что Сильви даже вздрогнула, невольно поморщившись. — Прости, — собственные чувства вызвали жгучий стыд: для страха не было никаких оснований — их ментальная связь работала в обе стороны. — Прости. Проклятая старая привычка. А я — трус и идиот», — последнее он не столько подумал, сколько почувствовал. – Насчёт идиота — временами — согласна, но точно не трус, — усмехнулась она вслух, и эти слова отозвались внутри тёплым эхом. — Как думаешь, это у нас теперь навсегда? – Надеюсь, нет, — с улыбкой и совершенно честно, даже не пытаясь закрыться, ответил Локи. — Двойного груза эмоций я, пожалуй, не вынесу. – Это уж точно! — хмыкнула Сильви. — Тебе и собственных хватает. Не думала, что они у тебя такие… острые. Иногда от них даже больно. – Поверь, твои не хуже. Они схлестнулись взглядами. Внутри на миг полыхнул принадлежащий Сильви страх. Но в ту же секунду она порывисто двинулась вперёд, обхватила горячими ладонями его лицо и прижалась губами к его губам, с медленным вздохом освобождая всё то, что до этого не сумела выразить словами. Ослепительно яркий, обжигающе мощный поток эмоций накатил свирепой волной, сносящей всё на своём пути. Невыносимая усталость от одиночества, неутолимая жажда доверия и тепла, отчаянный страх потерять и яростная решимость никогда этого не допустить, бесконечная нежность и любовь — жаркая, болезненная, неукротимая, слишком сильная для одного человека, толком не научившегося любить, — весь этот шквал наотмашь ударил по разуму Локи, на несколько мгновений заставив забыть, как дышать. Перед глазами не пронеслось ни единой картины. Даже мысленно не было сказано ни единого слова. Но за эти секунды — или доли секунд — он узнал всё: как страстно она желала его найти и как упорно искала, не жалея сил и не раз рискуя жизнью, как глубоко раскаивалась и раскаивается до сих пор за свой поступок в Цитадели, как счастлива сейчас — от одного лишь сознания, что он жив, не говоря уж обо всём остальном, и как боится, что это счастье у неё отберут, как однажды отобрали всю её прежнюю жизнь. «Удобно, да? — мысль Сильви была мучительной, а поцелуй отдавал горечью. — Вот так. Карты раскрыты. Никаких секретов. И делай с этим, что хочешь». Это был последний рубеж. Точка невозврата. Безраздельная откровенность, дальше которой зайти было просто невозможно. И безграничная вера, что он не ударит в её обнажённую до предела душу. – Я сделаю всё, чтобы это заслужить, — Локи не был уверен, прошептал он это вслух, подумал или почувствовал. Больше всего на свете в этот миг ему хотелось стать её бронёй, уберечь, защитить, не дать ни секунды на то, чтобы пожалеть об искренности. И, поддавшись порыву, он обхватил её талию и плечи, закрыл собой, словно щитом, и, прерывисто выдохнув, отпустил на волю всё, что чувствовал сам, — честно, открыто и безоглядно, нисколько не заботясь о последствиях. Безмерное восхищение её смелостью, решимостью и умом. Очарование её дикой, далёкой от канонов и оттого ещё более уникальной красотой. Жажду быть рядом, видеть, слышать, касаться, обладать, чувствовать — как сейчас, делать её счастливой и восполнять всё то, чего она с детства была лишена. И абсолютную готовность, если придётся, за неё умереть. Схватка с ящером в храме на Омаши казалась теперь чем-то очень далёким, давно прошедшим. В моменты близости их всегда будто выбрасывало в другую реальность, где, кроме них, не было никого, никаких помех и неудобств. «Убери!» — прозвучала в голове жаркая, настойчивая мысль Сильви, вцепившейся в складки его брюк на бёдрах. Локи подчинился мгновенно и почти бездумно. В подобные минуты он вообще готов был сделать для неё всё, что угодно. Один мягкий рывок, и их эмоции слились воедино, снося все внутренние преграды, а магия окончательно вышла из-под контроля. Кажется, он видел мерцание зеленоватых вспышек из-под полуприкрытых век. Кажется, чувствовал, как от каждого их движения, каждого вздоха содрогались пол и стены. Кажется, слышал звон и лязг от падения каких-то предметов. Всё это не имело значения. Ничто не имело значения, кроме счастья и удовольствия той, что вдруг стала для него центром мироздания. И когда это удовольствие достигло высшей точки, став почти осязаемым, Локи позволил себе утонуть в нём, многократно преумножая с каждым бешеным ударом сердца. Никогда ещё за все прожитые столетия он не чувствовал себя настолько живым и счастливым. Когда разум наконец вынырнул из жаркого тумана, а реальность постепенно обрела знакомые черты, он обнаружил, что всё ещё жадно сжимает Сильви в объятиях, прижавшись щекой к её виску. Её плечи подрагивали, пальцы правой руки бездумно рисовали причудливые узоры на его груди. Они всё ещё были соединены ментально, но постепенно связь угасала, ощущение чужих эмоций слабело с каждой секундой, и от прошлого сплетения мыслей и чувств остался лишь бьющийся в такт пульсу отголосок: «Люблю тебя, люблю, люблю…» Ванная напоминала поле боя. Стёкла душевой кабинки оказались разбиты, их осколки россыпью поблёскивали на полу. Та же участь постигла и раковину, отколотые части которой лежали всего в каком-то шаге от них. На стенах виднелись вмятины разной глубины и формы, словно по ним с размаху били чем-то острым и тяжёлым. Стальные дуги для сушки полотенец были частично вырваны и искорёжены до неузнаваемости. Сами же полотенца, разбросанные в совершенно неожиданных местах, лениво тлели по краям, источая слабый зеленоватый дымок. Единственным, что каким-то чудом уцелело, была ванна и зеркало с единственной полкой, где скромно лежали два опрокинутых, но всё же неповреждённых флакона. – Ты в порядке? — пробормотал Локи, наклонившись вперёд, чтобы посмотреть, не задело ли осколками плечи и спину Сильви. – Кажется да, — хрипло выдохнула она, с явной неохотой отрываясь от него и оглядываясь по сторонам. — Ого! — её лицо приняло совершенно ошарашенное выражение, но эмоций он уже не чувствовал — их ментальная связь окончательно прервалась. — Вот так погром! Как во время революции на Вариусе-5. Это… мы с тобой устроили? – Похоже, да, — пожав плечами, улыбнулся Локи. Лично ему разгромленной комнаты было ничуть не жаль. Всё, что этому предшествовало, определённо того стоило. – И часто у тебя так бывает, когда вокруг нет антимагического барьера? — прищурилась Сильви. – Именно так впервые, — честно признался он, в последний момент решив не ударяться в пустое позёрство. — Иногда случались неконтролируемые вспышки магии, но очень слабые. Они никогда ничего не ломали. Гнев в этом смысле куда разрушительней. Ещё раз окинув хмурым взглядом помещение, Сильви задумчиво поскребла переносицу. – Сможешь вернуть как было? – Посмотрим, — подтянув ближе Клык Арами, Локи сжал его рукоять, сконцентрировался и представил ванную, какой она была до их бурного выражения чувств. Короткий, почти незаметный взмах остриём клинка, золотистая волна, прокатившаяся от него до стен, и комната приняла прежний вид, будто с ней никогда не случалось ничего серьёзнее засорившейся трубы. Следующим взмахом Локи привёл в порядок испорченную одежду, снова сделав её целой, чистой, идеально отглаженной и сложенной аккуратной стопкой на ближайшей полке. Спор с отделом снабжения, к счастью, откладывался до неизвестных времён, а если повезёт, то и навсегда. – Эй, а мне ты ничего вернуть не хочешь? — хмыкнула Сильви, выразительно окинув взглядом свою обнажённую фигуру. – По-моему, всё и так прекрасно, — проказливо улыбнулся Локи, — но если ты настаиваешь… Следующим взмахом он наколдовал ей и себе ставшие уже привычными пижамные комплекты TVA — мужской и женский. Но свой она по традиции проигнорировала, даже не взглянув, и сразу потянулась за верхней частью от его. – Ты опять лишила меня рубашки! — притворно возмутился Локи. — Может, всё же объяснишь, чем тебе так не угодил женский комплект? – Не в этом дело, — в глазах Сильви мелькнуло смущение, которое она успешно скрыла, натянув рубашку на голову. — Ты же сам знаешь. – Разве? — удивился он. И тут же застыл, поражённый внезапной догадкой. Сильви всегда делила его пижаму надвое, независимо от пары. Когда Локи выбрасывал в контейнер для чистки очередные брюки, она сейчас же снимала свою рубашку и отправляла её туда же, дожидаясь, когда он извлечёт новую пару из запаянного пакета, чтобы опять забрать верх себе. Но делала она это вовсе не из желания ему досадить или нелюбви к женскому крою. Только сейчас он наконец понял причину. Две части одного комплекта. Две половины одного целого. И брюки, и рубашку можно носить по отдельности — и то, и другое вполне самодостаточно. Но только вместе они образуют то, чем должны быть. – Всё верно, — тихо сказал Локи, невесомо проводя кончиками пальцев по её щеке. — Лучшая часть набора лучшей из нас. – Прекрати, — выдохнула Сильви, закрыв глаза и протестующе тряхнув головой. — Прекрати немедленно. Иначе мы опять… что-нибудь разобьём. – Я не против, — отозвался он на грани шёпота и уже собрался вновь притянуть её к себе. Но тут тишину бокса разрезал отвратительно громкий звук дверного звонка, заставив их вздрогнуть от неожиданности. На размышления о том, кто бы это мог быть, ушло меньше секунды. – Мобиус! — выпалили они одновременно и в следующий миг уже оба были на ногах. – Так, объясняться с ним буду я, — не терпящим возражений тоном заявила Сильви. — Только лужу в комнате убери. Локи быстро кивнул. В такие моменты спорить с ней было и бессмысленно, и глупо. К тому же, заговаривать зубы и морочить голову она умела не хуже него. На поспешное избавление от последствий его эпического возвращения из святилища ушла ещё пара секунд, за которые Сильви успела расправить рубашку и стрелой вылететь из ванной. Подхватив с пола кинжал, Локи ринулся к душевой кабинке, включил воду, после чего, задумавшись на мгновение, очистил магией от грязи и крови темпад Мобиуса и максимально аккуратно телепортировал прибор ему в карман пиджака — благо, мысленно представить этот пиджак до мельчайших деталей не составило ни малейшего труда. Щелчок замка входной двери возвестил о том, что Сильви готова вступить в неравный словесный поединок с лучшим аналитиком TVA. Любопытство оказалось слишком велико, и, не в силах ему противостоять, Локи осторожно прильнул ухом к крохотной щели между проёмом и дверью ванной и весь обратился в слух. – Привет, Сильви, — донёсся из пародии на холл спокойный и чуть насмешливый голос друга. — Прошу прощения, если помешал вашему приятному уединению, но у меня к вам два дела, не терпящих отлагательств. – Привет! — тон Сильви был настолько ленивым и безмятежным, что Локи мысленно зааплодировал. И хотя он питал большие сомнения, что Мобиуса это проведёт, он всё же отдал должное её мастерству притворства. — Не страшно. Мы уже закончили, — теперь в её тоне мелькнули игривые нотки, призванные немного выбить собеседника из колеи чрезмерной откровенностью. — Так что за дела? – У меня пропал темпад, и есть веские основания полагать, что его позаимствовал наш общий друг, — как Локи и думал, лучший аналитик TVA и бровью не повёл в ответ на её ухищрения. Правда, и Сильви отнюдь не склонна была сдавать позиции. – Насколько веские? – Достаточно, — Локи был почти уверен, что на губах Мобиуса при этой фразе мелькнула его обычная полуулыбка. — Поскольку пропал он чуть меньше часа назад, и за это время я пересекался только с Локи, подозревать мне больше некого. Ты не в курсе, зачем он мог ему понадобиться? – Боюсь даже представить, — усмехнулась Сильви. — Но придётся тебя огорчить. Весь этот «почти час» он провёл со мной. Здесь, в боксе. А сейчас он в душе — устраняет последствия, так что ближайшие минут десять позвать его не смогу, извини. Правда, если хочешь, можешь подождать. У нас есть трофейный виски с последней операции. Вообще-то, жуткая отрава, но по мозгам бьёт что надо. – Спасибо, воздержусь, пожалуй, — со свойственной ему мягкостью, но при этом достаточно решительно отказался Мобиус. И явно хотел что-то добавить, однако Сильви его опередила: – Кстати, ты точно уверен, что темпад пропал? Может, ты просто положил его в другой карман? – Не стоит держать меня за идиота, — судя по тону, он снова усмехнулся — в этот раз шире. — Карманы я проверил в первую очередь, естественно. – А всё же посмотри ещё раз, — голос Сильви по-прежнему был лениво-безмятежным, но Локи от её последней фразы поперхнулся воздухом, чуть себя не выдав. То, что темпад Мобиуса действительно лежал сейчас в кармане пиджака, у него, конечно же, не вызывало сомнений. Но откуда взялась настолько же абсолютная уверенность в этом у Сильви, оставалось только гадать. За шумом воды в душевой кабинке было не слышно, как Мобиус шарит по карманам, но пару секунд спустя из «холла» донеслось его изумлённое восклицание: – Глазам не верю! Минуту назад его там не было. Чёрт возьми! — возмущение в его голосе причудливо переплеталось с восхищением. — Ну вы и плуты! Не представляю, как вы это провернули, но, так и быть, в этот раз прощу и сделаю вид, что поверил. – Не знаю, о чём ты, — на сей раз с невинностью она немного переигрывала, но это было уже неважно. — Так точно не хочешь виски? И, кстати, какое второе дело? Ты ведь сказал, у тебя их два. – Да. Второе — на вас жалуются соседи, — Мобиус хмыкнул. — Причём со всех примыкающих боксов, кроме, естественно, того, в котором ты отказалась жить. – Почему именно тебе? — Локи не видел её лица, но мог поклясться чем угодно, что она одарила его друга своим особенным прищуром. – Очевидно, потому что вам жаловаться бесполезно, — теперь Мобиус откровенно веселился. — По их словам, я цитирую, у вас «постоянно что-то падает и взрывается», а несколько минут назад, я снова цитирую, вы «устроили настоящее землетрясение». Семь человек, Сильви, это уже статистика. И у меня есть все основания им доверять. – Слушай, один эксперимент с энерго-зарядом и один бой подушками — это далеко не «постоянно», — мученически вздохнула она. — Хотя, пожалуй, с подушками мы тогда и правда слегка погорячились. – Слегка?! — воскликнул Мобиус с наигранным возмущением. — Да вы разнесли пол-бокса! – Согласна, мы чуть-чуть увлеклись. Но это было один раз и давно, а сегодня… — она на миг замялась, придумывая наиболее правдоподобную версию, — мы немного поборолись врукопашную. Оружие ведь у нас конфисковали. Вот и развлекаемся, как можем. – В боксе? — разумеется, он не поверил ни единому слову. — Почему не в зале? – До него далеко, — тон Сильви был таким, словно она озвучивала совершенно очевидную вещь. — И в этот раз мы решили практиковаться в ограниченном пространстве. Ну и не смущать окружающих, если тренировка закончится… так, как она у нас обычно заканчивается при ничьей. – Хорошо, убедила, — вздохнул Мобиус, должно быть, смирившись с тем, что за несколько минут, которые были у него в запасе, правды ему не добиться. — Сделаю вид, что и в этот раз верю. Но, пожалуйста, — его голос зазвучал мягко, но очень проникновенно, — прошу вас обоих как друг: не провоцируйте живущих рядом. Меньше всего нам сейчас нужны внутренние раздоры. И — неслыханное дело! — Сильви, похоже, смутилась, потому что ответ её был коротким и тихим: – Ладно. – Вот и прекрасно. Передавай привет нашему карманнику. И не слишком его изматывай, хорошо? К завтрашней операции он нужен мне бодрым и полным сил. После этих слов дверь бокса со щелчком захлопнулась, а Локи, облегчённо выдохнув, скрыл кинжал с помощью магии и с чистой совестью отправился в душ. Возможно, горячая ванна оказала бы сейчас более целительное действие, но принимать её в одиночестве он не хотел, а в том, что Сильви пожелает присоединиться, сильно сомневался. Горячие струи смывали пот, грязь и кровь этого не в меру насыщенного дня, и вместе с ними окончательно уходили боль и напряжение, вызванные всем пережитым на Омаши. Даже отголоски видений, насланных существом из храма, теперь казались не более чем дурным сном. Однако вместе с расслабленностью пришла и усталость. Когда Локи наконец вышел из ванной — немного взъерошенный, но чистый и одетый в новенькие пижамные брюки, единственным его желанием было рухнуть в постель и немедленно забыться сном — часов на десять, если не больше. Сильви уже ждала его там, натянув одеяло почти до подбородка и устремив задумчивый взгляд куда-то в сторону книжных полок. Когда Локи буквально свалился рядом, она встрепенулась, придвинулась ближе и крепко обняла, прижав его голову к своей груди и прильнув губами к макушке. – Знаешь, кинжал отличный, — её шёпот приятным теплом щекотнул волосы. — Но рисковать ради него жизнью — верх идиотизма. – Я просто хотел сделать подарок, — пробормотал Локи в уныло-серую ткань пижамной рубашки, обняв Сильви в ответ и бережно проведя пальцами вдоль прелестной ложбинки между лопаток. – Угу, но что-то пошло не так, — проворчала она. С минуту они молчали, вслушиваясь в удары сердца и дыхание друг друга. Но вдруг Сильви глубоко вздохнула, как перед прыжком в воду с высокого утёса, и заговорила — тихо, сбивчиво и словно немного смущённо: – Наверное, я сунулась в тот храм слишком рано. Я была тогда ненамного старше того паренька — нашей версии из Пустоты. Услышала про кинжал-артефакт и… можешь считать, что потеряла голову, — она горько усмехнулась и принялась бездумно перебирать его волосы, то поглаживая, то пропуская пряди между пальцев. — Решила, что достану во что бы то ни стало. В дракона я, понятное дело, не верила, а зря. Конечно, технически эта тварь и не дракон, а элеонский пещерный варан. Но силе её удара любой дракон Суртура позавидует. Ты с треснутыми рёбрами ещё легко отделался. – Тебя он… ударил сильнее? — глухо спросил Локи, ощутив холодок по коже от одной только мысли об этом. – Да, — кивнула Сильви с ещё одной мрачной усмешкой. — Мне он их сломал. Не все, конечно. Только три. Но ощущения были не самые приятные. Хотя, знаешь, нам с тобой ещё повезло. Обычных людей, не асгардцев, он убил бы с одного удара, максимум — с двух. – Как ты спаслась? — пальцы непроизвольно стиснули ткань её ночной рубашки. Мысль о том, что он мог потерять её ещё тогда, даже не успев встретить, причиняла вполне реальную боль. – Подозреваю, так же, как и ты, — она передёрнула плечами. — Подпустила как можно ближе и вспорола брюхо. Как в Dragon Slayer***. Есть такая видеоигра в Мидгарде восьмидесятых годов двадцатого века. Чтобы убить монстра, нужно подобраться к нему вплотную. Я очень вовремя о ней вспомнила, иначе могла бы из храма живой не уйти. – А зачаровать не пыталась? — почему-то в её ментальной силе он был уверен гораздо больше, чем в собственной. – Пыталась, конечно. Только эта дрянь почти сразу меня ранила, а ты знаешь, как её яд влияет на мозг и рефлексы. Да и ментальная сила у неё не хуже физической. С Алиотом, конечно, не сравнить, но и у меня тогда не было нынешнего опыта. – И меня, — коротко улыбнулся Локи. – И тебя, — поразительно легко согласилась Сильви, кажется, тоже улыбнувшись в ответ. — В общем, тварь я убила. Вот только кинжал забрать не смогла: началось землетрясение, она упала в трещину и унесла его с собой, — она немного помолчала и добавила со вздохом: — О своих видениях рассказывать не буду, и не проси. Я вообще ненавижу вспоминать об этом чёртовом храме. Когда я выбралась оттуда, в первые полчаса чуть не сдохла от яда. И мне, в отличие от тебя, некому было помочь, так что чёрный огонь я наложила себе сама. А когда немного пришла в себя, решила, что больше никогда туда не вернусь. И одного раза хватило. Сильви замолчала, продолжая перебирать его волосы, но Локи почувствовал даже без ментальной связи, что в мыслях она сейчас очень далеко — вероятно, в тех самых не слишком приятных воспоминаниях о собственном неудачном опыте на Омаши. В боксе воцарилась тишина, нарушаемая лишь их ровным слаженным дыханием и мерным тиканьем архаичных часов на стене. Слушая ритм её сердца, так похожий на собственный, Локи размышлял о том, с каким поразительным спокойствием Сильви может вспоминать о пережитой боли. Ни учащения пульса, ни сбивчивого дыхания… Полное равнодушие, словно весь этот кошмар случился и не с ней. Или, быть может, подобных ужасов в её жизни было так много, что в какой-то момент это стало нормой? Думать об этом было почти мучительно, и чтобы как-то отвлечь и её, и себя, он задал вопрос, не дававший покоя ещё в ванной: – Послушай, а как ты догадалась, что я отправлю темпад Мобиусу в карман? Мы же не договаривались об этом заранее. – А смысл? — пожала плечами Сильви. — Мы ведь отлично друг друга знаем. На твоём месте я бы поступила так же. Поэтому и была уверена, что ты воспользуешься шансом. – Иногда мне кажется, что ты — в куда большей степени я, чем я сам, — вздохнул Локи, обхватывая её за талию. — Это даже пугает. – Да, брось, по-моему, это удобно! — засмеялась она ему в макушку. — Когда знаешь и понимаешь кого-то, как себя самого, никакая ментальная связь не нужна. Только представь, сколько всего мы сможем теперь провернуть вместе! – О да, — пробормотал он, ощутив одновременно и восторг, и ужас от открывающихся перспектив. Взять хотя бы их общую силу. Ещё в Пустоте он понял, насколько могучей и страшной она может быть. Объединение их энергий её даже не удваивало — увеличивало в десятки раз. С такой мощью они почти буквально могли свернуть горы и обратить реки вспять… Ещё бы достало умения её контролировать и мудрости не использовать во зло. – Думаю, нам всё же стоит быть осторожней. Во всяком случае, до тех пор, пока мы полностью не подчиним нашу силу, — сказал Локи, втайне надеясь, что это здравое предложение не вызовет у Сильви гнев и не выставит его трусом в её глазах. – Да, — твёрдо кивнула она. — Тут ты прав. Нам нужно больше практиковаться. Учиться контролю и точному направлению магии на нужный результат. Возможно, в будущем это станет нашим главным оружием. Завтра же поговорю с Мобиусом, чтобы нам выделили место или время для тренировок. – Надеюсь, он согласится, — усмехнулся Локи. — Риск довольно велик. Если только лёгкими спонтанными выбросами мы умудрились разгромить ванную, можешь представить, что мы способны натворить, производя серьёзный и осознанный поток. – Зато у нас есть шанс стать непобедимыми! — в тоне Сильви зазвенели откровенно мечтательные нотки. — Только представь! Тандем сильнейших магов, способных бросить вызов любой версии Канга, да и вообще любому ублюдку, посягнувшему на нашу свободу… Чёрт, да мы станем более грозной силой, чем полсотни валькирий! Но только при условии, что мы полностью друг другу доверяем, — её тело вдруг напряглось, сердце забилось быстрей, а в голосе мелькнула безумная смесь страха, неуверенности и надежды. — Мы ведь доверяем, так? «О, норны! И это после всего, через что мы прошли. После всего, что ты уже увидела во мне», — мысль отдавала обидой, и Локи стоило труда не высказать её вслух. Всё же он удержался и вместо этого чуть отстранился, поднял голову так, чтобы видеть её лицо, и, отчаянно жалея, что сейчас между ними нет ментальной связи, способной убедить в его полной искренности лучше всяких слов, тихо и твёрдо ответил: – До конца.