Бакет и Вонка

      Вот и наступил тот самый день, который ждали, и в то же время боялись все обитатели шоколадной фабрики. Даже не смотря на то, что всё уже было спланированно у двух гениев.       Элизабет стояла перед зеркалом. На ней были чёрные туфли на небольшом каблуке, чёрные плотные колготки, чёрная юбка, чёрная рубашка, чёрный жилет и бордовый пиджак. Девушка взяла в руки брошь в виде красивой буквы «W», что когда-то была неизменным элементом повседневной одежды её отца, и прикрепила к воротнику рубашки. Посмотрела в зеркало. Друзья часто называли её женской версией Вилли Вонки, потому что если не брать тот факт, что она девушка, то это была точная копия отца: бледность кожи, шоколадного цвета волосы, фиалковые глаза, да и основные черты лица были папиными, она даже по росту была ниже него только на два сантиметра. Вот только характер был немного не таким — у Вилли Вонки он был более капризным.       — Чего-то не хватает… — подумала она вслух, а потом щёлкнула пальцами, — Точно! Шляпа!       Элизабет подошла к прикроватной тумбочке и взяла лежащую на ней шляпу. Не цилиндр, конечно, но сойдёт.       В дверь постучали.       — Да?       Дверь открылась, на пороге оказался Чарли. На нём было всё чёрное: туфли, брюки, рубашка и пиджак.       — Элизабет, ты готова? — спросил он у своей подруги.       — Да, я готова. — Она подошла к нему, и тот посмотрел на воротник её рубашки.       — Элизабет… — простонал он, — Ты опять?!       — Что «опять»? Говорю же — она удачу приносит!       — Это твои собственные убеждения! — закрыл ладонью лицо Чарли.       — Ну и пусть это мои убеждения. Главное, — что эти убеждения работают!       — Ладно, всё, пойдём…       Девушка посмотрела на макушку его головы.       — Постой…       Он остановился и встретился глазами с её умоляющим взглядом. Вчера они поднимали эту тему, Чарли не хотел исполнять её просьбу. Мистер Вонка был ему другом и очень близким человеком. Когда умерли его родители, Вилли стал ему вторым отцом, а Элизабет — сестрой. А когда и его не стало, он сидел рядом с Элизабет многие часы, даже дни, просто обнимая. Будь он девушкой, то, наверное, тоже плакал бы, но он мужчина, а мужчины не должны плакать. Чарли позволил себе слёзы только на похоронах, и то немного.       Наконец он сдался.       — Ладно, давай.       Девушка улыбнулась и открыла дверцу вещевого шкафа. Оттуда, с самой верхней полки, с наивысшей осторожностью она достала коробку. А из коробки вынула цилиндр и протянула его Чарли. Цилиндр её отца. Чарли принял его и водрузил себе на голову.       — Всё, пошли.

***

      Элизабет хотела бы устроить кукольное представление, но она понимала, что это было бы совсем уж слишком, поэтому они с Чарли просто вышли из главного входа фабрики и встретили гостей.       Экскурсия проходила отлично. Честно говоря, все обитатели фабрики даже не пытались запоминать имена других участников.       Цеха решили показать другие, из тех же был только «Шоколадный цех», и во избежание повторного засорения шоколадной реки фабриканты распустили гостей максимум на десять метров вокруг себя. Лодка тоже осталась, вот только доставляла в другие цеха.       Дети действительно со временем стали ещё тупее. Они переплюнули тех, кому досталось во время экскурсии Вилли Вонки, хоть ситуации и были максимально похожими: девочка упала в один из котлов, хорошо, что в нём температура была оптимальной для человека, после чего выехала на конвейере в огромном куске желе, в «Желейном цехе», где за главного был Август; мальчик попал в тянутель тянучек, в «Цехе тянучек», где за главную была Виолетта; ещё один мальчик съел не доработанную конфету-мяч, в «Спортивном цехе», где за главного был Майк; девочка потрогала кокон сахарной бабочки, хоть Верука ей и говорила, что дотрагиваться нельзя, в итоге уже вылезшие бабочки облепили её и расстаяли, оставив стоять всю липкую и в сахаре.       Дженнифер и Макс были нормальными, Чарли и Элизабет поняли, что не ошиблись в своём выборе.       В отличие от Вилли Вонки, владельцы фабрики сразу разрешили Томасам переехать вместе с семьёй.       Никакого «Вверх и наружу», просто вышли из фабрики.       После того, как дети были доставлены домой, все шестеро собрались и обсудили случившееся. Бывшие «испорченные» дети увидели, как же глупо смотрелись со стороны и посочувствовали тогдашнему Вилли Вонке, которому они на время испортили часть производства. После этого все разошлись.

***

      — Привет мам, привет пап! Экскурсия прошла хорошо, мы с Чарли не ошиблись — Дженнифер и Макс прошли испытания. Завтра днём они должны будут поселиться на фабрике.       Элизабет сидела между двумя могилами, находящимися в одной большой и просторной комнате на минус пятом этаже фабрики, где земля была настоящей. На могилах стояли фотографии в рамках — на одной из них её отец, а на другой мать. Она не знала, почему, но больше привязанности было к отцу, нежели к матери. Может быть из-за того, что с отцом она жила дольше? Мама умерла, когда Элизабет было семь лет. Еë не стало от опухоли головного мозга. Симптомов не было, поэтому она не знала о болезни, а когда узнала — было уже поздно, и ей оставалось жить всего месяц. Но несмотря на страшный диагноз мама продолжала быть весёлой и на позитиве, Элизабет и не подозревала, что её мама страшно больна. Папа умер два года назад, на нём сказался возраст, пережитый негатив и, как бы странно не звучало, сладкое. Да, Великого кондитера погубил смысл большей части его жизни. Однако Вилли Вонка с годами не становился старым, по внешности он оставался собой, но свой секрет он не рассказал никому, даже дочери. Скорее всего, потому что и сам его не знал.       На похоронах мамы были родители Чарли, старики уже умерли, Чарли, Элизабет с отцом, четверо друзей, некоторые умпа-лумпы. Среди пришедших человечков был Точо, друг мамы, с которым Элизабет встречалась благодаря ей. Потом умерли родители Чарли, Вилли и Элизабет приняли его в свою семью. А потом… Ушёл и отец. На его похороны пришли все умпа-лумпы, включая вождя. Более тысячи маленьких человечков оплакивали своего хозяина, спасителя от смерти и очень доброго начальника, пусть и со сложным характером.       После смерти отца Элизабет впала в депрессию. Всё произошло слишком быстро, она не успела смириться, что единственный родной человек тоже когда-то умрёт. Так и появилось желание быть похожим на него во всём: одежда, привычки, манера разговора и прочее. Этим она всё чаще бесила друзей, в особенности Чарли, но Верука ей как-то сказала, что в отличии от неё Чарли пытается забыть того, кого ему тоже не хватает, тем самым заглушив боль, но она ему просто не даёт этого сделать.       — Я всё больше и чаще бешу Чарли. Может быть, я действительно перегибаю палку с желанием быть похожей на тебя, пап? Мне так тебя не хватает… И тебя тоже, мам. Наверное, я ненормальная — ну кто разговаривает с могилами?! Но знаете… мне наплевать на тех, кто так считает. Законом не запрещено это делать, так что я ничего не нарушаю.       Внезапно дверь открылась, на пороге оказался умпа-лумп. Когда он увидел хозяйку, то вздрогнул и хотел уже уйти, но Элизабет махнула ему рукой.       — Нет-нет, заходи. Ты мне не мешаешь, — улыбнулась она.       Умпа-лумп зашёл и направился к ней. Остановившись в метре от могил, человечек поклонился. Честно сказать, Элизабет не знала, кому именно тот поклонился, но ей это и не было особо интересно. Умпа-лумп начал что-то показывать жестами. Девушка ещё не знала целиком и полностью лумпаландский язык, но она поняла общую суть.       — Чарли ищет меня? — умпа-лумп кивнул — Хорошо, иду.       Она вышла из комнаты и направилась за умпа-лумпом к Чарли, который уже полчаса, как скакал по фабрике в поисках своей подруги.