"Я ищу тебя
Каждый день, каждую ночь.
Я закрываю глаза
От страха, от света."
Sam Smith — To Die For
От лица Гэвина. Неделю спустя. — Гэвин, какой по счёту бар мы уже посетили? — спросила у меня Тина. Я крепко сжав бокал отпил виски. — Какая нахер разница? Может быть я просто хочу сравнить, где виски вкуснее! — ответил я, горько усмехнувшись. Я потерял счёт того, сколько выпил за последнее время. В голове была каша, перед глазами всё расплывалось, в баре пахло дымом, перегаром и потом, играла музыка, которая мне совершенно не нравилась, но мне было всё равно. — Гэвин, может быть всё-таки расскажешь, что произошло? Я давно тебя таким не видела, — всё не унималась Тина. Я так и не рассказал ей о том, что моя сестра давно не появлялась дома. Тина — моя подруга и коллега в участке, также одна из первых, кто узнаёт, что у меня на душе, но в этот раз, кажется, я сам не мог поверить, что Лиа пропала. — Чёрт возьми! Это всё этот сраный андроид! — не выдержал я и поднявшись со стула швырнул бокал об стену. — Я знаю, что это всё он устроил! Я знаю, что его сняли с задания и должны были отправить в Киберлайф, но он просто испарился. А следом за ним пропала и моя сестра! — все присутствующие в баре притихли и смотрели в нашу сторону. — Чё уставились?! Интересно вам, блять, да?! — Гэвин, пожалуйста, успокойся! — пыталась утихомирить меня Тина и усадить на место. — Эй ты, сучёныш! Какого хрена ты тут кидаешься бокалами! Ты испортил мне футболку, — поднялся с места внушающих размеров мужчина и медленно подходил ко мне. — Ты за это заплатишь! Он собрался нанести удар, но я увернулся. Затем я ударил его в челюсть. Это разозлило его ещё больше и его кулак вписался в мой нос. Я схватился от боли за нос и понял, что из него течёт кровь. Мужик взял стул и хотел ударить меня им, но я вовремя ушёл в сторону, и вместо того, чтобы попасть по мне, он попал по мужику, который сидел рядом. Тот разозлился и тоже ввязался в драку. Теперь уже нападающий переключил внимание на того мужика. Тина воспользовавшись шансом увела меня из бара. На улице шёл дождь, было сыро и холодно. — Гэвин, нам нужно уходить. Садись в машину, — сказала девушка, усаживая меня в свою машину и садясь за руль. — Всё, довольно с тебя баров. Я отвезу тебя домой. Вот держи, приложи к носу, — вручила она мне пачку сухих салфеток. Мне сейчас было настолько плохо и физически и морально, что было всё равно, куда меня отвезут и что сделают. Я запрокинул голову и приложил салфетки к носу. — Возможно, это глупый вопрос, но как ты себя чувствуешь? — спросила Тина и окинула меня обеспокоенным взглядом. — Лучше не бывает, — горько усмехнулся я в ответ. — Но всяко лучше чем 10 лет назад. Тина понимающе кивнула, слабо улыбнувшись, и мы поехали ко мне домой.***
10 лет назад. За свою жизнь я много где работал, но эту работу я запомнил особенно хорошо. Мы с сестрой жили бедно, поэтому я брался за любую работу, которую находил и которую мне предлагали. Когда меня очередной раз уволили с работы, мой знакомый посоветовал мне устроиться на нелегальную работу, где якобы можно было заработать большие деньги. Меня, конечно, насторожило это, но терять было нечего, поэтому я решил испытать удачу. Меня взяли быстро, рассказали, что нужно делать. Работа была несложная: было много товара в ящиках на складе, который нужно было перетаскивать и грузить в машину для дальнейшей поставки. Мне не стали рассказывать, что именно было в ящиках, но я догадывался, что что-то запрещённое. Меня и других работников долго кормили обещаниями, что выплатят зарплату, но каждый раз дата выплаты смещалась на неделю вперёд. Все терпеливо ждали, потому что боялись лидера, который по их словам был очень влиятельным. Но меня это не остановило и вдоволь насытившись обещаниями я направился к нему. — Джефферсон, мать твою! Мне осточертели твои обещания! Я пришел сюда работать не за бесплатно. У меня есть младшая сестра, которая должна что-то есть и на что-то жить. Мне нужны деньги! — я был в ярости и готов был придушить этого ублюдка. Тот в ответ расхохотался. — Надо же, кто сюда пришёл. И ты наивно полагаешь, что можешь просто ворваться ко мне, предъявить претензии, оскорбить меня и при этом потребовать получить деньги? Очень глупо с твоей стороны, Гэвин Рид, — он начал медленно приближаться ко мне, окидывая презренным взглядом, а на его лице красовалась мерзкая улыбка. — Я выполняю свою работу и должен получить заслуженную зарплату, — продолжил я, не сводя с него взгляда. — Я же сказал, что всё переносится на следующую неделю, — сухо ответил лидер. — Я слышал это на прошлой неделе, и на позапрошлой, и месяц назад. Мне надоело выслушивать твой бред. Я сыт этим дерьмом по горло! Я не уйду отсюда пока не получу свои деньги! — мой голос срывался на крик, в своих мыслях я уже давно избил Джефферсона, утопил его, поджог. Тот в ответ лишь усмехнулся. — О, я знаю, что ты не уйдёшь. А знаешь почему? Потому что такие, как ты долго не живут, — сказал он и посмеялся, развернувшись к своим сообщникам. Те подхватили его смех. Затем он повернулся обратно ко мне. — Как ты смеешь вообще повышать на меня голос! — крикнул он и полоснул меня по лицу ножом. Это было настолько неожиданно, что я не успел среагировать. Я схватился за лицо, кровь стекала по моим рукам. Было адски больно. От злости я кинулся на Джефферсона и начал бить его кулаками. Меня оттащили от него его сообщники и начали избивать. Один из них меня толкнул так сильно, что я врезался в зеркало, которое стояло посреди комнаты, и разбив его упал лицом в осколки. Мне казалось, что вместо лица у меня сейчас было кровавое месиво, хотя, скорее всего, так и было. Меня подняли и просто держали не позволяя вырваться, потому что Джефферсон захотел меня лично избить. — Ты очень глупый, Рид. Теперь будешь знать, какие могут быть последствия того, что ты нарываешься на Луи Джефферсона. Если, конечно, выживешь, в чём я очень сомневаюсь, — сказал он и ударил меня в живот. Я согнулся пополам, но не мог ни прикрыться руками, ни отбиться от него. Он продолжал меня бить. Мне было настолько больно, что я готов был отключиться лишь бы ничего не чувствовать, но боль возвращала меня к реальности. Кровь, стекая с моего лица, попадала в глаза. Она сочилась из моего носа и заполнила рот, приходилось сплёвывать её. Мне было тяжело дышать. Кажется, он сломал мне рёбра. В какой-то момент я почувствовал, что нахожусь на грани жизни и смерти и второго (смерти) мне сейчас не избежать, но внезапно меня перестали бить и хватка тех, кто меня держал, ослабла. Я просто упал на пол. Я протёр глаза рукой и увидел, как лидера и его сообщников арестовывают полицейские. В глазах начало мутнеть и последнее, что я помню, это обеспокоенное лицо мужчины. Дальше я отключился. Как позже выяснилось, это был капитан Департамента полиции Детройта, Джеффри Фаулер. Он обнаружил это место и вызвал подмогу. Меня доставили в больницу в тяжёлом состоянии. У меня было множество переломов, ушибов, открытых ран. На лицо наложили кучу швов. Остались шрамы, которые до сих пор напоминают мне о том дне. Фаулер был очень добр ко мне. Он покрыл все медицинские расходы. Мне пришлось ему всё рассказать. Он не стал меня арестовывать и прочее. Наоборот после моего выздоровления он привел меня в департамент полиции Детройта и устроил на работу. Не знаю, за какие заслуги он мне помогал.***
Настоящее время. От лица Гэвина. Мы приехали ко мне. Тина зашла в дом вместе со мной. Она принесла лёд, чтобы я приложил к носу, и села рядом на диван. Какое-то время мы просто молчали. Когда кровотечение остановилось и я смог убрать лёд, Тина нарушила тишину. — Вы такие счастливые здесь, — сказала она взяв со стола фотографию, где изображены мы с Лией. Я с грустью посмотрел на фото. — Да, это было 5 лет назад. Тогда у моей сестры был не лучший день, но всё изменилось, — предался воспоминаниям я. — Я пришёл с работы и увидел, что Лиа плачет. Когда я подошёл к ней, я заметил, что у неё разбита губа и синяки на руках. Её побил её же парень. Это было его самой большой ошибкой в жизни. Потому что я ему позволил одним глазком заглянуть в загробный мир, — я усмехнулся всё ещё чувствуя наслаждение за то, что тот получил по заслугам. — К сожалению, он не умер, но был в коме. Я до сих пор удивляюсь, как меня ещё не посадили за содеянное, но даже если бы посадили, я ни капельки не жалею об этом. — Хорошо, что Фаулер всегда был на твоей стороне, — ответила Тина. — И что же в этой истории хорошего? — Хоть Лиа не хотела никуда выходить, но я её вытащил и сводил в парк аттракционов. Мы побывали везде, где только можно. Я пытался её развеселить. Поначалу она была настроена скептически, но всё же мне удалось поднять ей настроение. Я носил её на руках, она начала смеяться, впервые за тот вечер я услышал её искренний смех. Я кружил её, она просила перестать, но разве я всегда слушаюсь? — я снова улыбнулся своим мыслям. — Затем я заставил её потанцевать со мной. Она говорила, что не умеет и будет выглядеть глупо, но я сказал, что тоже не умею и всё нужно когда-нибудь пробовать впервые. Когда мы танцевали, нам было так весело, мы будто забыли о всех проблемах. Представляешь, я и танцы? Это просто две несовместимые вещи. Но ради сестры я был готов на всё. А эта фотография... — я забрал у Тины фотографию. — ...была сделана в фотокабине, — я сделал паузу и затем продолжил. — "Я верю в тебя. Ты всегда будешь для меня святой. Я умру за наше бессмертие. Моя рука с самого начала над тобой." (Tokio Hotel — Heilig). — О чём ты? — спросила Тина и удивлённо на меня посмотрела. — Эта песня играла, когда мы танцевали. Я до сих пор её помню. Особенно хорошо помню эти слова. Плевать, что она о любви между парнем и девушкой, но я понимаю эти слова, потому что очень люблю свою сестру и я считаю, что моя любовь гораздо сильнее любви, которую все так боготворят, — ответил я и закрыл глаза, потому что мне хотелось плакать, но я не хотел показывать свою слабость и явно не перед своей подругой. Тина окинула меня сочувствующим взглядом и положила руку на моё плечо. Мне захотелось закурить. Я достал сигарету и пытался её поджечь зажигалкой. — Давно твоя сестра пропала? — спросила Тина и обеспокоено посмотрела на меня. — Неделю назад. Я искал её везде где только мог. Сначала я думал, что она побесится и придёт, но она так и не вернулась, — сигарета не поджигалась, а руки тряслись. — Твою мать! — крикнул я, выкидывая зажигалку и сигарету в сторону. — Мы найдём её. Уверена, с ней всё хорошо, — сказала Тина и сжала моё плечо, пытаясь утешить. — Мне хочется верить, но мне страшно... Страшно, что я потерял её навсегда, — я закрыл лицо руками и в этот момент я испытывал дикую ненависть к себе. — Какой же я идиот! Хотел уберечь её, но наоборот всё испортил. Я боялся, что этот андроид снова отнимет у меня мою Лию. — Снова? — удивлённо переспросила Тина. Я осёкся и понял, что ляпнул лишнее. — Чёрт! Забудь, что я сказал, — я пытался избежать её взгляда, но она будто видела меня насквозь. — Нет, ты должен поделиться со мной. Может быть, я смогу помочь. Может быть, я пойму, где её нужно искать. Гэвин, просто расскажи мне, — говорила Тина, заглядывая мне в глаза. — Гэвин, пожалуйста. Я понял, что деваться мне некуда. Она должна знать.***
Иерихон. От лица Лии. В последнее время такое количество андроидов я видела только в новостях, когда лидер девиантов вёл за собой целый отряд. Многие андроиды сейчас смотрели телевизор, кто-то видел себя со стороны, кто-то просто узнавал что-то новое. Они словно надеялись узнать, что люди встанут на их сторону и война прекратится. Я сочувствовала им, но ничем не могла помочь. Вряд ли один человек сможет повлиять на правительство. Повсюду стояли брандспойты с разведённым огнём, из-за чего в помещении было тепло и светло. Коннор всё переживал за мою ногу после того происшествия с водой, но я говорила, что всё нормально. Было видно по нему, что не меньше его волнует наше общее видение, где Коннор был ... другим? Мы не знали, к какому прийти выводу и пока решили оставить эту тему на потом. Я боялась встретить знакомые лица, но вспомнив, что вряд ли кто-то из присутствующих здесь меня знает, успокоилась. Мы пошли на второй этаж, чтобы найти лидера девиантов. Я надеялась, что они не поубивают друг друга. Он сидел, опустив голову и погрузившись в собственные мысли не сразу заметив нас. — Ты — Маркус? — спросил Коннор, из-за чего тот поднял голову и вопросительно уставился на нас. — Да. Думаю, что ты и так это знаешь, Коннор, — ответил он и поднялся со своего места, медленно приближаясь к нам. — Мне приказано брать тебя живьём, — холодно сказал Коннор. — Коннор, нет, — я старалась переключить его внимание на себя и взяла его за руку. Он посмотрел на меня, но ничего не сказал. — Ты же один из нас. Нельзя же предавать свой народ. Ты для них никто. Просто безвольный инструмент для их грязной работы. Но ты — нечто большее, как и все мы. Мы — твои собратья. Мы боремся и за твою свободу. Тебе больше не нужно быть их рабом. У тебя никогда не бывает сомнений? Ты никогда не поступал нелогично? Как будто у тебя внутри есть что-то? Не только одна программа. Иди с нами, со своим народом. Послушай своё сердце, — говорил Маркус. — Я не договорил. Я... — продолжил Коннор. Я видела замешательство в его глазах. Казалось, что сейчас он принимал важное решение. — Ты прав, я не хочу предавать своих, — Коннор выбросил пистолет, который всё это время носил с собой. Маркус проследил за этим движением и лицо его смягчилось. — Изначально я шёл сюда за тобой, но потом во мне будто что-то поменялось и теперь ... я на твоей стороне. Не беспокойся, Иерихону ничего не грозит. Я не стал отправлять отчёт своему куратору. — Я рад, что ты выбрал правильную сторону, Коннор, — ответил Маркус и положил руку на плечо Коннора. — Теперь Иерихон — твой дом. Можешь остаться здесь, если хочешь. Однако, мы не планируем долго сидеть на месте. Я почувствовала облегчение, что всё обошлось. — Лиа со мной. Я надеюсь, никто не будет обижать её, — сказал Коннор и приобнял меня одной рукой. Маркус перевёл свой взгляд на меня и долго изучал. — А с чего нашим обижать своих? — ответил он и улыбнулся мне. — Я теперь — своя? — спросила я. — Она не знает? — спросил Маркус у Коннора. — Что не знает? — удивился тот и вопросительно уставился на меня. — Она всегда была своей, — ответил Маркус и загадочно улыбнувшись ушёл. Мы с Коннором уставились друг на друга и не могли понять, что имел в виду Маркус. Так много вопросов и так мало ответов.