Идти обратно в класс посреди урока?
Они решили, что это сущий бред, ибо зачем: проще переждать где-нибудь окончания, а со звонком прийти на следующий. Не отвлекут учителя — не придут на урок. Выгодное решение, но только для одного Минхо.
— Куда ты меня снова тащишь? — шёпотом ворчал Джисон, пока Минхо его вёл по направлению к выходу из школы мимо кабинетов младших классов. — Эй! — на него просто не обращали внимания, да что за олуха-реагента ему жизнь подкинула-то?
— Помнишь, я хотел показать тебе дождь? — перед самым выходом Минхо провернул странный трюк телом, странно извернув его, и оказался позади Джисона, выталкивая того наружу, а потом сказал в самое ухо: — Пока есть свободное время и дождь, почему бы и не показать, а?
— Действительно, посреди урока! — Джисон запустил пятерню в спутанные русые волосы, удрученно вздыхая, — Почему бы и нет, Минхо, почему бы и нет, — наигранно перековеркал фразу он, надувая при этом щеки.
— Ты такой милый, когда дуешься, — Минхо дурачливо подмигнул и сделал жест «сердца» пальцами.
— Ой, засунь эти пальцы куда подальше, — Джисон занервничал, он знал, что тот просто смеялся, но всё равно впал в ступор.
— И куда же? — удивился Минхо, сцепив руки за спиной, и подходя вплотную к Джисону, вперив взгляд в лицо напротив и, как и всегда, осматривая досконально каждый миллиметр кожи, кто же здесь не засмущается?
— Себе в задницу! — резко ответил Джисон, отводя взгляд, — И давай уже посмотрим на дождь, пока он не закончился, — вяло пролепетал через мгновение, всё ещё переживая свою сиюминутную борзость.
— Хорошо, — согласился Минхо, не понять с чем именно, и отклонился от уже успевшего вспотеть Джисона, снимая аккуратно маску, — давай я лучше придержу тебя за плечи, не хочется тащить твой труп до морга.
Джисон был готов выдать сногсшибательный ответ по типу «ты свалишься первее, потому что я тебе вмажу в нос», но яркие цвета сразили наповал его быстрее.
У Джисона скоро выработается нервный тик от частого моргания, глаза так слезились от переливов: вот, недавно серый Минхо приобрёл оттенки свежего мёда, а волосы были такие тёмные, будто это сняли шоколадную глазурь с торта, а глаза отливали карамелью, такой вязкой и липкой, которой хочется полакомиться, но после вытирать руки от неё — отнюдь не из приятного.
Так он — что, всё это время, пока переживает переизбыток эмоций от цветовосприятия, всегда выглядит вот так глупо перед Минхо? И тот ни разу ещё не успел посмеяться от души? Хотя, нет, успел. Например, в первый день, но Джисон об этом не узнает, ибо тогда он сразу упал, не различив ничего перед собой.
Плавно отведя сконфуженный взгляд вбок, Джисон лишь смог безмолвно раскрыть рот и моргать от увиденного: тяжёлые капли падали одна за другой наземь, разбиваясь об асфальт, а в лужах расцветала радуга, где-то она была у́же, а где-то и шире; подняв голову, Джисон приметил ютившихся воробьёв под кроной дерева, птицы укрывались от ненастья погоды, как могли.
— Это... — слово вылетело само собой, сразу же пропав в пространстве, так и не успев связно закончиться.
— Красиво? — предположил Минхо, так же наблюдая за видом.
— Не то слово, — Джисон нежно улыбнулся. Все-таки, этот Минхо не такой уж и противный, каким казался в самом начале, ведь именно он предложил показать в начале призму, а затем... и это чудо природы, которое Джисон все ещё не мог переварить в мыслях и выдать как чёткое мнение по поводу. — Я бы хотел за этим наблюдать вечно, — прошептал он, наконец, то, чего так боялся весь месяц. Эта фраза так легко сорвалась с языка, как и последующая, — Минхо, я боюсь, что не смогу тебя отпустить, когда это будет необходимо.
Ему не ответили. Может, Минхо наконец понял, во что вляпался? Может, Джисон сейчас услышит торопливые шаги? А может, Минхо его просто ударит и что-нибудь ядовитое выскажет в лицо?
Но ничего из этого не произошло, ибо Минхо очередной раз удивил своей безразличностью к своему существованию:
— Да вообще без проблем, — чуть ли не пропел он.
— Что? — Джисон слабо понимал происходящее, поэтому повернулся лицом к Минхо, глаза-то точно не обманут насчёт увиденного: Минхо улыбался, просто стоял и улыбался.
— Что-что, — тот закатил глаза в своей манере, тоже оборачиваясь, — мне перевести с корейского на корейский?
— Можешь и не переводить, — промямлил Джисон, пойманный врасплох.
— Умный мальчик, — саркастично хмыкнул Минхо, положив руку на макушку Джисона и слегка спутав волосы сильнее прежнего.
— Ах, ты, чёрт! — Джисон сощурил агрессивно глаза, а Минхо не глупый, сразу же пустился бежать, чтобы не отхватить по шапке.
— Хёнджин, держи голову! — Феликс бегал вокруг последней парты, пытаясь дотянуться за скотчем. — Двинь ногой, я не могу достать! — буркнул он где-то под столом.
Хёнджин сразу же опустил взгляд на парня внизу, осторожно убирая ногу:
— Поторопиться надо: скоро обход.
— Да, сейчас, — наконец встав с уже заветным скотчем в руках, Феликс зубами нашёл липкий край, — держи прямо, чтобы естественней смотрелось!
— Так? — вопросил Хёнджин, крутя поролоновую голову в разные стороны.
— Да, отлично! — парни отбили победоносно друг другу кулачки.
Только что вошедший Джисон немного оказался в ступоре от увиденного: Хёнджин и Феликс возле парты Минхо приматывали скотчем какую-то криво сделанную куклу в кофте и детских штанах к стулу.
— Это что? — Джисон пошмыгал носом (последствия вчерашних пробежек под дождём не сказались положительно).
— О, привет, Джисон! — Парни отвлеклись от важной миссии, оборачиваясь, — мы прикрываем задницу Минхо, пока тот на прослушивании. Он тебе, что, не говорил?
— Не успел, видимо, — почему-то стало немного грустно из-за того, что тот ему не рассказал о достаточно важном событии в жизни, которое должно произойти накануне.
— Ничего страшного, главное, что я успел сказать, — лучезарно улыбнулся Феликс, протягивая руку для приветствия.
Все раздумья насчёт Минхо тотчас исчезли, когда в класс зашла главная староста с проверкой графика посещаемости.
Хёнджин и Феликс замерли, словно статуи, надеясь, что у них получилось выполнить миссию спасения.
— Так, молодцы, в полном составе, — подытожила девушка, ставя пометку на листе, — хорошего дня!
Парни синхронно вздохнули, всё ещё нервно посмеиваясь из-за пережитого стресса.
Джисон был рад, что у Минхо оказались такие хорошие друзья, как они, которые смогли так выкрутиться, дабы скрыть его отсутствие.
День пролетел, словно блёстки в калейдоскопе: еле успев начаться, уже завершается сумраком в пять часов вечера. На улицах достаточно людно: все возвращаются с рабочих мест по домам. И Джисон шёл домой, где, к сожалению, придётся самому что-то готовить, а не садиться за уже готовую горячую стряпню. Скоро будет две недели, как Ёнхён улетел, но привыкнуть к тому, что тот действительно отсутствует — ещё затруднительно.
«Минхо за весь день так ни разу и не написал, — в миг возмутился Джисон, а потом мысленно дал себе же жёсткую оплеуху, — что-то довольно часто я думаю о его персоне».
Только как бы себя он не корил, но желание, состоявшее в том, что Минхо что-нибудь да и написал, не покидало его и так чумную голову.
«Мне это надо только ради зрения, — тешил себя обещаниями он, пока ступал по ступеням вдоль узкой улочки, — просто проверю сообщения, вдруг кто-то что-то важное написал», — все с той же мыслью Джисон потянулся в карман и выудил телефон.
«Привет, у меня есть предложение!..»
О, это оказался действительно Минхо, стоило лишь о нём подумать, как вот, пишет.
Порадовавшись, что о его существовании не забыли, Джисон пролистнул ниже и заметил ссылку на сайт: там оказалась информация о выставке голографических декораций в их городе.
«Ты хочешь туда сходить?»
«Естественно, раз предложил сообщением выше.»
Минхо и в тексте был понятен: точно сейчас сидел с телефоном в руке и закатывал глаза от глупой ситуации.
«Я согласен.»
«Тогда и отлично. »
«Завтра после школы?»
И тут Джисон вспомнил, что Минхо был на прослушивании в компанию.
«Погоди, так тебя взяли?»
«И это подождёт до завтра.»
И здесь его тоже нагло обманули, будто пнув мяч в стратосферу, который после оказался в невесомости и лопнул от переизбытка энергии.
Насупившись, как ребёнок, Джисон агрессивно всунул ни в чем не провинившийся телефон в карман пальто, и зашагал дальше прямиком до самого дома. Сейчас в голове не было ни единой мысли.
На другой день Минхо появился в школе, и вновь в своей бесформенной вещи, а не закрепленной в уставе форме, но так-то... он своё время уже отучился? Может, за это его и прощают? Необычным было и не только его пребывание, но и то, что Минхо будучи спокойным, уделил Джисону лишь сухое приветствие и всё: не было никаких каверзных вопросов, не надоедающих просьб что-либо сделать. Мягко говоря, было скучно, всё-таки Джисон успел привыкнуть к суетному порядку учебного дня, а не умиротворенной тишине, даже музыка в наушниках посерела что ли.
Но после того, как занятия завершились и Джисон спустился в раздевалку и начал натягивать неохотно рукава пальто, к нему подскочил Минхо:
— Ты думал, что я от тебя так просто отстану? — он игриво приподнял бровь, щуря глаза так, что те были схожи с полумесяцами, — Я вчера был серьёзен в предложении сходить в галерею, — и для достоверности тыкнул телефон в лицо, демонстрируя чек билетов.
— Верю, верю, — суетливо согласился Джисон, отодвигая телефон от себя подальше, — тогда почему за весь день ничего так и не сказал?
— Вдруг я б тебя так достал, что ты отказался пойти? — Минхо поставил одну руку в бок, а другой задумчиво почесал затылок, — кто тебя знает? Я же, всё-таки выкупил билеты и сам хочу сходить.
— Так вот, значит, как, — Джисон внимательно осмотрел лицо напротив, надеясь найти эмоции, которые бы опровергли правдивость предложений, — считаешь, что я агрессивная малолетняя школьница? — и сейчас был его случай хвастаться густыми бровями.
— Заметь! Я ничего не сказал плохого в твой адрес, — Минхо удивлённо округлил глаза, ведь не собирался говорить что-либо плохого насчет друга.
— Поверю, но только сегодня, — Джисон быстро сдался, согласившись, — а когда мы пойдём?
— Давай прямо сейчас! — Воодушевленно предложил Минхо, натягивая капюшон на голову: его волосы, торчащие в разные стороны, и вовсе взлохматились, и не скажешь, что этому парню двадцать один год.
Галерея с объёмными голограммами находилась совсем не далеко от здания школы, они смогли пройти в напрягающей тишине десять минут. Никто из них не развернулся обратно, и это был успех для них обоих.
У самого входа Минхо остановился, обернувшись к Джисон и выжидающе смотря на него и, похоже, оценивая ситуацию. Неужели он подбирал слова? Разве не именно он месяц назад только и мог, что грубить?
— Мне её сейчас снять? — он нерешительно указал на маску, его глаза смотрели в разные стороны, но только не на Джисона: что-то странное сегодня с Минхо явно происходит, — или уже внутри?
— Давай, лучше внутри, — Джисон бездумно пожал плечами, — не хочется среди белого дня людей поражать драматичными падениями, — и начал смеяться от возможного происшествия во все горло.
Когда он смеялся его губы растягивались в форме сердца, сам Джисон и не любил, но и не комплексовал по поводу своей особенности, в начальных классах над ним смеялись из-за этого, называя кривой лисой, но потом Ёнхён, имевший ту же специфичность улыбки, объяснил ему, что та его только украшает, и когда Джисон встретит родного человека, тот не посчитает разрез губ странным, ведь будет все равно, какой он внешне.
— Улыбайся почаще, — тихо прокомментировал Минхо, застигнув Джисона врасплох. Он сделал комплимент? Это ведь прозвучало в точности, как комплимент!
Джисон решил оставить ответ в своей голове, потому что действительно не знал, как сказать. «Спасибо» — прозвучит странно, ведь ему и не говорили прямой похвалы; «хорошо, буду» — с привкусом самовлюбленности, не подходит.
Первая комната, в которую они зашли, была погружена в полную темноту — из-за чего понять её размеров казалось невозможным, посреди возвышался столб, отбрасывающий неоновые отблески на стены, потолок и пол. Глаза попросту разбегались от ярких огней, хотелось успеть наглядеться на каждый, но их было такое множество, что Джисон терялся.
Следующая комната оказалась разнообразнее: здесь было больше гарнитуры, например, на стенах расположились объемные элементы мебели, будто тонущие в графике, к этим невероятным ощущениям прибавилось ещё и восхищение, когда фигуры стали крутиться вокруг своей оси.
В этой комнате Джисон задержался подольше, необыкновенные виды, словно опьяняли, в их плену желалось остаться надолго, но интерес о других элементах галереи, все же заставил пойти за Минхо дальше.
Джисон не ожидал, что лучше второй комнаты, может стать другая, но напрасно он так считал, ведь третья комната действительно сразила наповал, что он хорошо так пошатнулся от переливчатых розовых бликов, что неуклюже завалился на одну из стен, кряхтя от того, что вся сказочность подобной фантастики вмиг растаяла, картинка пред глазами вмиг потускнела и стала серой.
— Всё в порядке? — только что подошедший Минхо, осторожно прикоснулся к плечу, спрашивая.
— Не то, чтобы прям плохо, — начал Джисон, потирая затёкшие виски, — но всё опять серое.
Чёрт! Зачем же я это сказал? Минхо ведь подумает, что я навязываю показать лицо для своей выгоды. Он же подумает и решит, что я уже одержим им, и, возможно, уйдёт!
— Мне её снять? — и снова он спрашивает, что же с ним произошло?
— Не стоит, лучше пойдём отсюда, — Джисон решил не идти на поводу своих желаний и послушался остатка разумных мыслей в голове; оттолкнувшись от стены, он решительно пошёл к выходу.
Но Минхо не хотел отступать так сразу и отпускать Джисона восвояси, недолго думая, он ринулся за ним, преодолевая комнаты в обратном порядке и выходя в фойе — тот ещё был там.
— Эй, Джисон, что с тобой? — спросил Минхо, подходя к нему спереди и не давая возможности увильнуть.
— Я хотел задать такой же вопрос тебе, — Джисон раздражённо приподнял бровь и начал думать о чем-то сложном, что так ярко отражалось на его лице.
— Мне?
— Да, тебе. Почему ты сегодня такой странный? — Джисон обвёл Минхо взглядом с самых носков лакированных кед до торчащей волосинки тёмных волос, его лицо сейчас не выражало насмешливой агрессии — оно было спокойным.
— Я всегда такой, — Минхо пожал плечами, только вот, действительно, он сам и не заметил, что стал вести себя иначе рядом с Джисоном. Ему несложно сознаться в том, что последний его привлекает, но этого пока не стоит знать, — ты просто увидел одну из моих привлекательных черт, — и лукаво подмигнул, притом хлопая тяжёлой ладонью по ляжке.
— Надеюсь, в твои «привлекательные черты» включена функция «провести до дома»? А то мне неимоверно скучно идти одному.
***
Концерты проходили один за другим, парни лишь и успевали отдышаться да вытереть лоб потной футболкой; как просыпались — а уже стоят на другой сцене, в другой одежде и поют другие тексты. Только и хватало времени по итогу, подтянуть струны, выпить растворимый кофе и упасть ничком на подушку; ни Джэ, ни Ёнхён так и не успели порыть архив пропаж, что уж говорить о возможных связях с поисковыми организациями? Этот исход неизмеримо печалил Ёнхёна, да, он получал максимальную отдачу от окружающих его фанатов и партнёра, но каждую ночь ложась в кровать, первой фразой в голове выдвигалось:
«ты так и не заглянул ни в один из архивов».
Завтрашним днём его с Джэ ждёт финальный концерт в каком-то далёком районе Сеула, о котором-то и услышали впервые от менеджера, услужливо слившегося за несколько дней до конца программы.
— Джэ, — тихо позвал Ёнхён, разворачиваясь корпусом к спине друга.
— Чего? — Сонно промямлил тот, продолжая лежать в таком же положении.
Ёнхён знал, что Джэ ему точно не откажет в помощи — все три года он старался помочь, как только мог; но Ёнхён продолжал пользоваться его добродушием слишком часто, даже несмотря на то, что друг был прямолинейным и, если бы его что-либо не устраивало, то сказал бы.
Некоторое время Ёнхён метался между двумя огнями: попросить помочь завтра (последний полный день перед отлётом) или же он сам справиться, отмазавшись на какую-нибудь проблему.
— Спокойной ночи, — и всё-таки он определился на втором варианте, — завтра крайнее выступление, надо выспаться перед ним как следует, — перевернувшись на спину, Ёнхён стал пялить в потолок, ища на нём все ответы, которые пока что не доступны его разуму.
Вдруг он расслышал какие-то смешанные движения, а после и увидел сидящего и лохматого Джэ.
— Ты уверен, что это всё, что ты хотел сказать? — иногда Ёнхён боялся его проницательности, даже находясь в сонном состоянии, тот может уловить абсолютно все детали поведения.
— Да, точно, — Ёнхён по привычке неконтролируемо начал прихлопывать пальцами по локтю.
Одно из выражений лжи языком тела — это постукивание пальцами; Джэ помнит ещё со второго курса психологии, но вот только, как реагировать на подобное — он не помнил, ведь засыпал на второй половине пары, а сейчас бы так пригодилось данное умение.
— Боже, блять, это было крышесносно! — радостно крикнул Джэ, на эмоциях закрывая дверь в примерочную и кидая чехол от гитары на пол.
— Даже не отрицаю, — Ёнхён так же был полон положительных эмоций, но и усталость давала о себе знать: пот катился по вискам, а на спине давно уже сохло мокрое пятно.
— Давай ещё здесь побудем, пока персонал не рассосётся? — предложил Джэ, со стоном заваливаясь на диван, и растянулся звёздочкой по поверхности.
— И насчёт этого я тоже не против, — хмыкнул на предложение Ёнхён, вытирая подолом футболки лицо, — иначе я просто не дойду до такси, серьёзно.
— Насчёт этого, я хотел в туалет сходить, — буркнул Джэ, неохотно поднимаясь, — придётся покинуть Вас, Кан Ёнхён, на некоторое время, но не обессудьте без меня, господин.
— Ой, вали уже, — рассмеялся Ёнхён, выталкивая друга за порог, — отлично отлить!
Санузел, под стать любому подобному элитарному бару, был полностью черным: лакированная вычурная плитка, мыльные раковины и, не понять чем облитые, туалеты.
«Спасибо хотя бы за то, что хоть зеркала не матированные», — саркастично заметил Джэ, включая раковину.
Ледяная вода приятно ощущалась на всё ещё разгорячённых щеках, прохлада завладела всем телом, словно перетекая от кончика носа до самых пят, и мурашки пробрали до самых костей; слегка поежившись, Джэ выпрямился и заглянул в отражение. Сначала привиделось, что за ним кто-то стоит, но смахнув всё на усталость, он снова начал изрядно промывать глаза, пытаясь избавиться от крупиц навязчивого сна.
Только за ним серьёзно кто-то стоял, а понял Джэ это только по причине жёсткого касания. Голос, приглушенный маской, кратко произнес:
— Повернись.
— А? — не понял Джэ, рассматривая внимательно парня примерно его же роста и телосложения в отражении, — зачем?
Незнакомец, видимо, не относился к тому типу людей, которые имеют коммуникативные способности, потому что он развернул лицом к себе самостоятельно. Джэ, конечно, никогда бы не потерпел такого отношения к своей персоне, но сейчас возмущаться совсем не хотелось — что-то насторожило в хмуром лице напротив.
— Парень, всё нормально? — вопросил Джэ, наклоняясь ближе и заглядывая; глаза незнакомца округлились, а зрачки расширились до ненормальных размеров, что не надо быть окулистом, дабы понять. С ним точно не всё в порядке, и надо бы уходить, пока тот в ступоре, но проблема, Джэ пребывал в том же состоянии, что и пальцы на руках не двигались, словно его парализовало, а сознание так и оставалось в покое.
Сколько они так простояли, Джэ и не помнил, ведь упустил счёт времени ещё с неожиданного проявления грубости. Он и запоздало понял, когда ко рту приложили тряпку, от которой жутко воняло чем-то резким, что глаза моментально слиплись.
Темнота, затмившая собою любые излишки обзора в пределах метра, окружала со всех сторон, даже щель между дверью и проёмом оказалась настолько яркой, что Джэ неконтролируемо морщился; руки затекли в районе плеч и кистей, будто он сходил в зал спустя месяцы и сделал круговую, а голова была такой чумной, что ни единая здравая мысль не приходила в голову.
В замешательстве долго он не пробыл, потому что через некоторое время, скрип половиц за дверью оповестил о нежданном посетителе.
— И не прошло пяти лет, как я наконец нашёл тебя, — безэмоционально уведомил уже знакомый незнакомец, который всё ещё был в маске, закрывающей лицо, невозможное для опознания.
Джэ и не знал, как ему правильней отреагировать: промолчать, задать глупый вопрос по типу «зачем ты меня искал» или ответить что-либо несущественное, но провокационное. Третий вариант он тут же отмёл, ведь дорожил своей жизнью, от первого никакой пользы, а второй относительно нейтральный, но достаточно опрометчивый.
— И для чего?
— У меня монохромазия, ты — мой реагент, — ответил парень, — но перед тем, как ты спросишь, благодаря чему я это понял, объясню: мне понравилась музыка вашей группы и однажды я посмотрел онлайн-концерт.
— И как я могу помочь? — Джэ не до конца понимал сказанное, возможно, из-за того, что не хотел принимать всё серьёзно.
— Я просто позаимствую твою ДНК весьма изощренным, но интересным образом, — незнакомец присел на корточки, с любованием осматривая искривленное лицо напротив, — только одна беда, будет интересно лишь мне.
— Я серьёзно не понимаю, может, я стал достаточно известным, чтобы принимать участие в шоу, о которых мне не сказали заранее, но, чувак, если я ошибся, ты — псих.
— Даже если и псих, — досадливо хмыкнул парень, возможно, он был даже младше Джэ, — но и ты бы в моей ситуации пошёл бы на всё.
— В такой ситуации можно было бы обойтись гуманным способом! — паника завладела Джэ, он не знал, что на уме у этого человека, почему его держат в какой-то конуре и где он вообще находиться, и сколько отсутствует, — я бы согласился!
— Повторюсь, это не интересно, — отмахнулся парень, — имени своего называть не буду, но расскажу о том, чем мы займёмся.
Он выудил из кармана маркер. Джэ окинул взглядом сначала его, а потом опустил взгляд под ноги, свет рассеивался достаточно на широкую область, чтобы разглядеть три криво вырезанных картонки.
— Существует некий парадокс: Монти Холла, при котором субъект имеет три двери. Его целью обозначается выбор одной из трёх, затем одна, не выбранная, пропадает, и субъект должен произвести выбор вновь: либо сменить ранее выбранную, либо остаться на том же месте.
Как бы Джэ скептично не отнёсся к этому, но он слушал абсолютно каждое слово, возможно, и путал, ведь за девять лет проживания в Корее так и продолжает путать некоторые фразы. Какой ещё парадокс? Парадокс здесь сейчас только один. И это парадокс ситуации, в которой он оказался. Если бы он воздержался и не пошёл в туалет, то сейчас преспокойно бы спал или спорил с Ёнхёном, как варианты исхода альтернативных событий.
— Ты же не глупый, да, раз достиг подобных высот, да? — задал он риторический вопрос, — следовательно, понял, что перед тобой три карты, благодаря которым мы и определим твою судьбу.
— Я могу спросить, что меня может ожидать? — осторожно пролепетал Джэ, не поднимая взгляда лишний раз, дабы не провоцировать похитителя.
— Если выиграешь, просто позаимствую немного скальпа, в иных случаях: либо глаз или любая фаланга, — как-то слишком буднично ответил тот, словно говорил о погоде за окном, а не кровопролитие различными методами и результатами.
Джэ решил ничего не отвечать, вдруг ситуация усугубиться, но также он и лелеял мысль о том, что это все затянувшаяся шутка. Пока Джэ думал, незнакомец написал цифры на картах.
— Выбирай.
Попасть в нужную — это шанс один к трём.
— Два, — неуверенно произнес Джэ, жмуря глаза, ибо боялся, боялся всего, что в данный момент происходит с ним.
После парень убрал картон под номером «один», возможно, это был лучший вариант. Сейчас Джэ был в ещё более полном замешательстве и панике, если он изменит свой ответ, то может стать ещё хуже? А может же и лучше? А если нет? Проще не менять первоначальный ответ, ведь так?
— Я оставляю выбор за двойкой, — наконец сказал он окончательный вариант после долгих размышлений.
— Я сам не знаю, что именно ты выбрал, — заулыбался незнакомец так, что даже через маску видно его оскал, а затем потянулся к первой картонке, дабы увидеть упущенный вариант. Долгое мгновение. И... — Снятие скальпа, — молчание, — блин, парень, тебе, похоже, не очень повезло, — наигранно посочувствовал тот, подняв комично брови, — что же под третьей? — вот, он потянулся к пропущенный карте, а там лучший вариант из худших, хотя, как Джэ смеет выбирать, что действительно лучше: отсутствие пальца или глаза?
— Глаз сложнее будет извлечь, — монотонно подытожил незнакомец, идя в дальний угол помещения и оставляя Джэ в неизвестности, которая всё сильнее гложила с каждой секундой и оседала в лёгких пеплом, из-за которого дышать приходилось через раз.
***
Безмолвное молчание, как только они подошли к подъезду, окутало, словно куполом; и Джисону ничего не оставалось, как предложить зайти.
— Я тебя пущу поесть рамен, если ты обещаешь помочь мне кое в чем, — предупредил он, вовремя отвернувшись от домофона и выжидающе прожигая взглядом.
— Я на всё согласен, — не думая ответил Минхо, лицо Джисона скривилось в неизвестной гримасе, — надеюсь, ты не хочешь меня скинуть в окно?
— Нет, конечно! — тот ошарашенно почесал лоб ключом, — я на кого похож? Пойдём уже, раз согласился.
Квартира пустовала, никого не было дома. Джисон по привычке, чуть ли не начал звать брата, чтобы спросить про ужин, но того ведь нет; придётся всё самому. Осознание того, что никто и не убирал ни в спальне, ни в зале тоже свалилось на голову неожиданно чугунным котелком.
— Ты, это.. — замялся он в проходе, припоминая масштабы ужаса, — иди прямо в кухню, а я сейчас найду упаковки от лапши.
Минхо почему-то не докучал вопросами и сразу отправился, куда ему сказали.
«Что это с ним?» — Джисон задумчиво потёр подбородок, будто там росла километровая борода, а не двухдневная щетина; а после заминки пошёл в другую комнату, сбивая каждый угол локтями.
Две пачки рамена оказались настолько быстро найдены, что Джисон и не успел подумать о странном поведении Минхо в этот день; а когда он дошел на кухне, Минхо и след простыл.
Квартира была совсем не великих размеров: крохотная кухня, две спальни, небольшая гостиная и совмещенная ванна с туалетом.
К удивлению Джисона, Минхо, будучи гостем, оказался в гостиной, где стоял закрытый портрет матери.
— Я же тебе сказал: жди на кухне, — немного грубо отсек Джисон все действия парня напротив, а тот лишь сделал шаг назад от мольберта, выставив руки вперёд, будто показывая, что при любых обстоятельствах — не виноват.
— Путаюсь я в направлениях, географический кретинизм, — глупо оправдался Минхо, защищая свою внутреннюю заинтересованность в мольберте, — как я понял, должен помочь с этим? — Он взглядом указал на все еще закрытый портрет.
— Что? Как ты понял? — поразился Джисон, пуча глаза от догадливости Минхо.
— Это ведь логично, — пожал плечами он, закатывая глаза. И с Джисоном вновь случилось дежавю: в первый день их встречи, тот также отозвался и о плакате, — отдельный мольберт посреди комнаты, да ещё и бережно закрытый, когда все вокруг, будто мусорка неухоженного бомжа.
— Грубо прозвучало, — нахмурился Джисон, принимая поражение по всем фронтам, — но да, ты угадал, на полотне изображена мама и я хочу увидеть её портрет живыми глазами.
Теперь цветовосприятие он не делил на черно-белое и цветное, а на живое и мёртвое. Мёртвым являлось его обычное зрение, которое шло по его жизненному пути нога в ногу с ним, словно хроническое заболевание, только, оно выскакивает время от времени, а здесь — навсегда и на постоянной основе.
Парни уселись на колени перед мольбертом: Джисон смотрел прямо перед собой, раздумывая о правильности экспрессивного поступка, а Минхо на него, он рассматривал подрагивающие ресницы и от чего-то раскрасневшиеся пухлые щеки, блондинистые волосы Джисона успели отрасти за недели и теперь корни были родного каштанового оттенка; Минхо думает, что тому пошли бы натуральные больше, но и с подобными он также неотразим.
— Минхо, перестань пялиться.
Он был нагло пойман.
— Я этого и не делаю, — резко отвернувшись, будто ошпаренный, отрезал Минхо, — ты ведь хотел рассмотреть портрет, верно?
Теперь они уже вдвоём смотрели на друг друга, Минхо, будучи инициатором, так и не сдвинул маску с лица; он смотрел на лицо напротив, наслаждаясь видом и не скрывая этого в хитрой ухмылке. Как же Джисон понял, что тот ухмылялся? Достаточно просто, он уже выучил мимику Минхо по глазам и ровным бровям.
Настал момент, и Минхо наконец опустил маску до подбородка пальцами: его блеск слегка смазался, а тональный крем стерся на щеках и подбородке.
«Сегодня было показательно выступление или же он просто так красился?» — Вихрь из вопрос настиг больную голову Джисона, — Минхо, ты сегодня выступал?
— А? — спохватился тот, — а, да.
— Всё прошло нормально?
— Да, меня подняли на уровень выше, я не скоро вылечу! — улыбнулся тот одними губами. Джисон искренне был рад за него и его успех. И, о черт, Минхо же без маски, а Джисон не свалился от головной боли. Неужто...?
— О, да ты привыкаешь к моему обществу! — Минхо ещё сильнее начал лыбиться и по излюбленной привычке схватился за плечо крепкой хваткой, — я знал, что это скоро произойдёт!
