***
За окном уже давно стемнело, а сна ни в одном глазу. Громкие часы на стене над головой слишком громко шумели, секундная стрелка бежала будто по каждому нерву, а звук, когда минутная и часовая меняли свое положение и вовсе добивал. Возможно, у Джисона даже начал дёргаться глаз или бровь по причине противного треска, но ему было лень вставать и снимать часы, да и тем более — это не его комната... не имеет права. Только это было обыкновенной отмазкой от подъёма с койки. Пока он прогрессировал в уровне своего уныния, то не успел заметить, как начинало светать, и слишком громкие птицы стучали по окну. Сегодняшний день абсолютно во всех аспектах шумный. Грузно выдохнув от несправедливости, Джисон поплелся к двери, которая выводила на небольшой балкон, а птица была совсем не птицей. Парень, с лохматой копной волос и в маске помахал ладонью и подмигнул зачем-то. — Точно шиза, — вслух удивился Джисон, хлопая своими глазами и смотря на иллюзию за дверью. — Джисон, открывай, — эта извращенная фантазия имела правдоподобней характер, — тут холодно, эй. Минхо нетерпеливо переставлял ноги, а кулак безотрывно стучал по двери, за которой стоял Джисон, все ещё неверяще смотрящий на него. — Так че, ты откроешь или мне снова будить того старого деда? — Снова? — Джисон проигнорировал и путь достижения цели Минхо, и что он тревожил человека для этого, но услышал одно-единственное наречие. — Ты дрыхнешь целыми днями! Конечно, я уже бывал здесь пару раз за две недели, — негодовал Минхо все сильней: подушечки пальцев начинали коченеть и вовсе не ощущаться, а ноги замёрзли так, что щипали; лицо, что обычно скрыто маской косметики, сейчас смешно покраснело, — я знаю, что красивый, но, блин, открой уже. Джисон понял, что это не фантазия его больного мозга, и поэтому поспешно потянулся к ручке. Минхо сразу же влетел за порог, прикрывая за собой «холодильник». Ничего не говоря, он присел спиной к батарее, прижав колени к груди. — Что ты здесь делаешь? — спросил Джисон, присаживаясь рядом на корточки. Минхо немного покряхтел от неудобной позы, — логично же, тебя хотел увидеть. Джисон, явно не ожидавший такого вопроса, раскрыл и глаза и рот в изумлении, забыв по привычке прикрыть ладонью, — ради меня? Серьёзно? — Нет, конечно, — после ответа Джисон нахмурился, — к тому деду пришёл, дурак, — а затем привычно фыркнул, закатывая глаза. Все-таки, Джисон любил эту эмоцию на его лице и наигранно-слащавый голос, пока он лепетал какую-то чушь. — Тогда я спокоен, — Джисон облегчённо закрыл глаза. — А вообще я хотел тебя украсть, — резко сказал Минхо, вставая с насиженного места и присаживаясь напротив Джисона, но в позу лотоса. — Чего? — Что же так все долго доходит до кое-кого, — усмехнулся Минхо, кладя обе ладони на плечи парня, разминая их, — давай поедем к морю? — Но это же минимум за пол тысячи километров! — И что? — Минхо хитро ухмыльнулся, — ты думаешь, я заранее не подумал? — и выудил из кармана пальто два билета. — А если бы я не согласился? — То я бы тебя потащил за уши.***
Они бежали ещё по пустым улицам города, ветер словно совсем не спешно трепал волосы. Минхо ярко улыбался, его щеки были красными, будто налитые яблоки, на которые хочется лишь смотреть, но точно не съедать. А Джисон просто несся с ним точно вовлеченный фантик в поток метели, он знал, что ему никак не отказать, да и вроде бы, и не хотелось, поэтому Джисон просто бежал рядом. Он не знал, что ему будет за то, что сбежал из больницы, оставив абсолютно все вещи. Вбежав в автобус, как сумасшедшие, парни уселись на последний ряд, только кроме них ранним утром воскресенья все спят. — У нас прям личный транспорт, — Минхо откинулся на спинку и вальяжно растекся по сиденью. На это действие Джисон лишь фыркнул, отворачиваясь и кидая что-то вроде «неприлично вот так сидеть», — здесь никого нет, поэтому и смущать некого. Да и я устал, — Минхо зажмурился, будто ребёнок, которого разбудили. — То есть меня ты во внимание вообще не брал? — Джисон жеманно нахохлился. — Ты не ребёнок, разрешаю смотреть, — спокойно сказал Минхо все ещё с закрытыми глазами. — Сдался ты мне, — Джисон пихнул его в плечо, начиная смеяться. Все-таки перекидывания фразами ему нравились: они не несли никакого смысла, а только разбавляли скучные будни, — куда мы едем? — Мы? — Минхо вновь зажмурился, но уже открыл глаза и слегка потянулся, а потом и вовсе сел, как нормальный человек, на своем месте, — сначала переночуем рядом с автовокзалом. — Но у меня нет денег. — У меня они есть, не волнуйся, — Минхо повернулся к Джисону и подмигнул, — я всё продумал, поэтому можешь поспать пару часов спокойно. Я предоставляю свое стальное плечо для такой тяжёлой ноши! — Героично чуть ли не крикнул Минхо, ударяя драматично кулаком по плечу, — видишь? — Вижу-вижу, — прыснул Джисон, принимая плечо помощи. Все-таки мягкое и тёплое, намного лучше холодного и жёсткого, и не важно, что обладатель первого капризный и хитрый лис. Джисон заснул настолько крепко, что по приезде к конечной так и не проснулся. Минхо попробовал его потрепать за другое плечо, но тот ни в какую, словно прирос к плечу и сопел. Может, он гениальный актёр? Или же действительно спит? Вариантов у Минхо все равно не было, ибо пока он будет пытаться разбудить «ручную белку» уедет в какие-нибудь дебри и всё. Кряхтя от бессилия над чужим телом, Минхо умудрился запрокинуть чужую руку себе на плечо и еле идя, добрался до выхода из салона. Благо, до гостиницы идти не больше ста метров, иначе бы он упал по пути. И суждено было бы им спать на бетоне под дребезжания двигателей и шум людских подошв. — Здравствуйте, забронированный одноместный на имя Ли Минхо. — Добрый вечер, секунду, — девушка за стойкой, которая явно устала стоять на рабочем месте, дежурно улыбнулась и развернулась к ключнице. Выудив один из непримечательных ключей, она положила его в протянутую ладонь, — может, Вам как-то помочь? — девушка кинула сочувствующий взгляд на сопящего Джисона, который давно своими слюнями запачкал пальто Минхо. — Эм, нет, спасибо, — Минхо лишь улыбнулся в ответ, — своего друга я сумею донести. Конечно, сумеет. Пока они (исключительно Минхо) шли к лестнице, успели собрать чуть ли не все выпирающие углы; а пройдя один лестничной пролёт, Минхо и вовсе понял, что не дотащит массивную тушу до третьего этажа. Оперевшись на перила, Минхо хлопнул ладонью по левой щеке Джисона — никакой реакции, затем и по правой — идентично. — Да ты не белка, а медведь во время спячки, серьёзно, — обречённо вздохнув, Минхо приложился лбом в чужое плечо. Возмущенное фырканье издалось неожиданно. Неужели? Подняв неверяще усталый взгляд, Минхо удостоверился в том, что тот действительно проснулся: Джисон шевелил бровями, а щеки в этот момент так смешно двигались, что так и хотелось ущипнуть. — Ай! — Громко крикнул Джисон, отпихивая шаловливые пальцы от своего бедного лица, — отойди, нечисть, я спать хочу! — Значит так? — Минхо округлил глаза от подобной наглости, — я терпел вес твоего маленького мозга всю дорогу, а потом пытался ещё и нести. Джисон слегка померк, все-таки произошедшее дошло до парня, и он решил больше не спорить, принимая поражение, — ладно, прости. — Пошли уже в номер, иначе ты меня будешь доносить до номера, — Минхо угрожающе, как ему казалось, нахохлился, и не дожидаясь ответа, пошёл дальше по лестнице. «Я бы и не против тебя донести», — хотел крикнуть вдогонку Джисон, но его минутная бравада испарилась, а кромешная тишина заставила угомониться и пойти за ним хвостиком до нужной двери. За недолгий час Джисон успел ощутить все пять стадий переживания. Отрицание началось с того момента, когда Минхо опрокинул его на кровать и начал трясти за плечи, так остервенело, что будто землетрясение, а не чьи-то уж больно цепкие руки. — Боже, да Джисон, вставай уже, хотя бы душ прими. Не будь свиньёй, — уже изнеможденный Минхо все ещё не бросал попыток достучаться. Вторым шагом был гнев. Или же его жалкие попытки возникнуть. Джисон начал отнекиваться активнее, уворачиваясь по всей кровати от Минхо, простыня под ним давно превратилась в месиво из ткани, совсем не похожее на первоначальный свой вид. — Лучше быть грязной свиньёй, нежели лишать себя лучшего сна, — вопил он куда-то в локоть Минхо. — Джисо-он, ну, встань же, — Минхо не оставлял попыток достучаться до дурного парня напротив, как он ещё умудрился почувствовать к нему что-то и сейчас находиться с ним в одной комнате на одной кровати? — Свиньи не грязные вообще-то! Ты видел их прекрасные мордочки? — Джисон перестал изворачиваться, видимо, третий этап, представленный торгом, наступил. — Твоя «мордочка» тоже прекрасна, но не отменяется факт, что ты грязный и вонючий, — Минхо наигранно пальцами закрыл нос, корча лицо в гримасе отвращения, — иди мойся. А депрессия, видимо, так и не застала Джисона, этакого бессовестного (по словам Минхо), который только после тысячной попытки заставить его встать и пойти принять чёртов душ и вымыть из себя всю наружную и внутреннюю гадость, пошёл неторопливо в душ. И, заключающая стадия — принятие неизбежного. Джисон смог. Облегчённо выдохнув, Минхо откинулся на смятое покрывало, думая о том, какой он молодец, что заставил непоколебимого засранца подняться и уйти помыться. Это ведь действительно достижение! Не за жизнь, но хотя бы за этот месяц, уж точно. Облегчение после того, как он выгнал Минхо, уступило новой проблеме — он при броне тыкнул куда-то не туда пальцем, и случайно, забронировал одноместный. В каких бы тесных отношениях они не были, Джисон и под пушечным выстрелом не ляжет рядом, а в шкафах должен быть футон. Так и оказалось, бедный футон, живущий явно не первый десяток лет, оказался в шкафу. С большим нежеланием расстелив его рядом с кроватью и кинув простынь с подушкой, Минхо попытался уместиться на прекрасном ложе поудобнее. Самокопания по поводу сегодняшнего застали Джисона лишь под конец дня, когда он стоит в душе и яростно намывает грудь, которая покраснела и сейчас неприятно щиплет. Он не знал, что сейчас думает Ёнхён. Да и надо ли? Пусть потерпит за свой проступок. Сегодняшний, и возможно, последующие дни Джисон посвятит Минхо, ведь последний сам прилетел на крыльях «любви». Только вопрос, как он смог это провернуть все также крутился где-то над головой, время от времени напоминая о своём существовании. — К черту, — брезгливо процедил Джисон, осматривая свое отражение в зеркале: кожа была болезненно жёлтой, а по всему телу синяки от уколов, ужасные тёмные круги под глазами и множество прыщей на лице и плечах дополняли картину неухоженного вида, благо, хоть щетину сбрил. — Минхо, — Джисон осторожно позвал парня, выходя из ванной на цыпочках. Услышав утвердительное мычание, он спросил, — ты спишь? — Ты серьёзно? — Минхо приподнялся на локтях, что теперь из-за кровати виделась лохматая макушка и сурово-презрительный взгляд, — конечно не сплю, от твоих бурчаний не уснёшь ведь. Джисон замешкался. Каких ещё бурчаний? Как он мог услышать его за стеной, так ещё и вода ведь текла... — Стены здесь картонные, — опередив вытекающие вопросы Джисона, пояснил Минхо. Джисон повесил мокрое полотенце на спинку стула, ибо дверь была занята уже чужим, и прошлепал важными ногами до кровати. Откинув одеяло он плюхнулся в неё, сладко потягиваясь. Минхо совсем не завидовал. Его вполне устраивает вонючий футон, который пропах и крысами, и потными мужиками, и однозначно многочисленным сексом. От этих мыслей стало как-то противно, а нежащийся Джисон, так и подталкивал к одной ненавязчиво идее разделить тёплое и удобное ложе. — Джисон, мне холодно, — канючит Минхо, поджимая нижнюю губу, и смотря на парня сверху так умоляюще, как только может. — И что я должен сделать? — спросил он, пока лежал лицом в подушке. — Пустить меня на край, к стеночке, — продолжал Минхо свой план, обычно «кошачьи» глаза всегда работают. — Твои проблемы, надо было нормально бронировать номер, — но Джисон был непреклонен! Возмущениям Минхо не хватало места в организме, что брызги кислоты так и стремились вылиться, но он сдерживался. Или не совсем. Уступив словесным тирадам, на физические: Минхо налег сверху на Джисона, придавливая тело к матрасу и выхлопывая из чужого горла болезненный стон. — Эй, Минхо, слезь! — Джисон пытался дотянуться до чужих бёдер, чтобы хоть как-то изгнать демона, — ты меня раздавить же! — Вопил Джисон, уже краснея от не человеческих усилий, а потоотделение усилилось, что свежая футболка начала промокать в подмышках. — Ты можешь избавить себя от мучений буквально одной фразой! — Минхо явно смеялся! Его, видимо, так забавляла данная ситуация, что он даже не скрывал данного факта. — Ладно, сдаюсь! Залезай! Сдаюсь! — выдохнул Джисон облегчённо, ведь Минхо слез за доли секунды с него, стоило лишь сказать. — С этого и надо было начинать, — довольно пропел Минхо, устраиваясь сбоку. Кровать была слишком мала для двоих, что повернуться на другой бок без соприкосновений невозможно. Минут пять Джисон пытался свыкнуться с чужим пребыванием сбоку, но сон ни в одном глазу. — Эй, Минхо, а как же твои тренировки? — неожиданно спросил Джисон, ибо вспомнил, что парень вроде трейни, а им вряд ли можно вот так вольно разгуливать по стране на протяжении нескольких дней. — Да я отчислился, — спокойно бросил Минхо, будто рассказывал о прогнозе погоды. — Чего? — Джисон повернулся к Минхо, а тот и так смотрел на него, на секунду первый засмущался, — но это же была твоя мечта! — Моей мечтой было танцевать, а не жрать один салат и петь песенки по десять часов и немного тренироваться перед сном, — угрюмо пояснил Минхо, — я сейчас не хочу об этом, ведь пришлось выкинуть симку, чтобы не доставали из агентства и родители, — небрежно отозвался он, — а теперь давай спать, завтра утром сходим к морю. И отвернулся. Будто не он устраивал игрища моментом ранее. Странно. Джисон решил больше ничем не интересоваться, поэтому в очередной раз, задаваясь вопросами ко всему и всем, попытался тоже уснуть.***
Только на утро Джисону стало ясно их местоположение. Это был курортный город Кунсан в провинции Чолла-Пукто, которая славится туристами и множеством достопримечательностей, но самое интересное здесь — это выход в открытый Тихий Океан. Одной из ярких мечт Джисона была та, в которой бы он бегал по зыбкому песку, пятки бы проваливались в него, а в лицо летел морской близ, от которого волосы бы стали солёными и жёсткими, а ну губах бы долго держался вкус морской капусты и соли. И вот, он здесь, с достаточно близким человеком, которого раньше считал врагом, стоит на берегу и смотрит на море. Оно спокойно — сейчас время штиля, чайки лениво прогуливаются по щебню, пока ветер не погнал их прочь. Это его мечта. Мечта, которая спустя восемнадцать лет сбылась. — Как тебе? — поинтересовался Минхо, опираясь на перила. — Необычно, — Джисон вдохнул побольше воздуха, чтобы заполнить лёгкие запахом моря, а затем обернулся к Минхо, глядя своими оленьими глазами и выискивая то, что уже нашёл — то ядро, благодаря которому он может смотреть на мир красочно в двух смыслах: наслаждаться переливчатыми красками, так и моментами этой короткой жизни, — спасибо тебе. Минхо сначала округлил в изумлении глаза, а чуть погодя, засмеялся, — за что? — За то, что показал мне море. — Я могу и рассказать! — заговорщически улыбнулся Минхо, — и благодаря тебе я узнал многое, ты бы знал. Наблюдать море сдалека показалось им кощунственно, ведь такой случай здесь оказаться, а они стоят в ста метрах от воды! Найдя глазами большой валун, они пошли к нему и уселись. Сидеть, правда было холодновато, ведь на календаре ноябрь, а градусы приближаются всё ближе к нулю. — Синий, практически не использовался до конца двенадцатого века, но нашел себе место, из-за того, что химия начинала использовать для окрашивания одежды также индиго. Очень дорого и трудно было найти растение, которое может выращиваться для этих целей в Европе. Ярко-синий и насыщенный цвет становится таким образом более популярным оттенком, потому что позволяет создать «уплотнение» цвета, а это основное требование для богатых и знатных невест. Примерно по этим причинам пейзажи моря редко писали, ведь было уж слишком затратно, — слушать Минхо было невероятно интересно, ведь он узнал ради Джисона столько, чтобы просто рассказать, — но в эпоху Возрождения, конкретно в Англии, синий ассоциировался с рабством, ибо вещи шили именно светлого синего или голубого, но также, этот цвет и означает верность партнёру. — С бирюзовым точно также? — Нет, совсем иначе, — возразил Минхо, — бирюзовый наоборот-таки ассоциировался с ревностью и предательством. — О, вот оно как, — Джисон зачем-то кивнул, — а я с каким цветом ассоциируюсь? — Ты? Наверное, с фиолетовым, — Минхо вновь разразился смехом, что чуть не сломался пополам. — Ты чего ржешь, а? — Джисон был в крайнем замешательстве, совсем не понимая над чем смеяться. — Я шучу, с розовым. — А что он значит? Фиолетовый и розовый так схожи ведь. — Я считаю тебя лучшим, кого встречал в этой жизни, — промолвил Минхо поворачиваясь к Джисону, который сейчас явно был не на этой планете, не в этой галактике и точно не в этом измерении — только хлопал ресницами и молчал, словно остолбенел, — благодаря тебе я наконец начал различать лица. До нашей встречи все были безликими, понимаешь, я даже не знал, как выглядят мои родители. Меня часто считали некультурным и высокомерным, а я ведь просто их не видел нормально, — Минхо опустил плечи, вспоминая годы, когда ещё не повстречался с чудаковатым парнем в школе, — благодаря танцам я попадал в свой мир, как бы глупо это не звучало. Душеизлияние Минхо резко прервалось, и Джисон подумал, что ему надо продолжить, ведь наступил момент. — Ты уже и сам знаешь, но до этого у меня была почти схожая ситуация, но картинка перед глазами была просто, как в старом кино черно-белой, насчёт этого было столько проблем, что и вспоминать не охота, — Джисон нервно кашлянул, ведь прошлое сильно ранило, что раны так и не зажили, — а благодаря тебе... я стал обычным, как и все. Джисон приблизился к Минхо чуть ближе, пока последний также ошарашенно сидел и переваривая сказанную информацию. — Получается, мы нашли друг друга? — Джисон уткнулся носом в чужой напротив, осматривая каждый недостаток на лице, который никак иначе, как дополнял идеальный образ Минхо. — Выходит, что да, — Минхо охватил чужие плечи и притянул к себе. Но чуть не рассчитал угол наклона, что они свалились с насиженного места прямо в песок. Никакой романтики, но разве и не в этом все радости жизни? Эмоции и чувства, как всплеск, такой яркий, захватывают обоих, что они неумело прижимаются губами друг к другу. Вкус соли и утреннего заварного кофе смешиваются воедино, а запах парфюма Минхо, завладевают собой так, что Джисон совсем не в силах контролировать себя — он пытается облизнуть мягкие губы и укусить. — Ах, никаких нежностей, — фырчит Минхо в самые губы, словно довольный кот, — но мне нравится, продолжай. И суждено им так полежать на сыром песке с солеными губами и пустыми животами на берегу моря, пока их след ищут, чтобы вернуть обратно. Но не в этом ли все прелести жизни? Она даётся единожды, стоит пробовать абсолютно всё!***
Романтическая история Джисона и Минхо завершилась бы на такой приятной ноте, если бы это было сказкой, но, к сожалению, это обыкновенная жизнь, и через час за ними приехал злой Ёнхён, который всю дорогу бурно причитал о возможных последствиях их вольного путешествия. История не заканчивается печально, но каждый вынес для себя уроки. Будь они отрицательного влияния или положительного. Ведь жизнь строится на опыте? А её познание — невозможно без этого.