Текила поможет

Рыжеволосый юноша и его возлюбленный сидели за столиком роскошного ресторана. В углу было тихо и спокойно, атмосфера была невероятно уютной и тёплой. Он смущённо улыбается, подперев голову рукой, мечтательно смотря на парня, активно изучающего меню. Обещает себе водить его на свидания чаще. — Ты такой красивый. Внешний вид Итэра и правда напрягает все жилки своей официальностью и строгостью. Улыбка становится шире, и парень скользит взглядом по красиво уложенным волосам, гладкому, идеальному, совершенно незаметному, но ужасно подчёркивающему красоту блондина макияжу, тонкой шее, украшенной аккуратной подвеской. Ведёт взгляд ниже, на застегнутый ворот рубашки и атласный галстук, а затем натыкается на обложку меню, глубоко, почти расстроенно выдыхая прерыванием своего любования. Тарталья неслышно придвигается вплотную к столу на стуле, соприкасаясь своими коленками с коленками светловолосого. Он игнорирует вопросительный взгляд, тянется рукой и касается ноги под столом, игриво оглаживая пальцами коленную чашечку. Чуть сжимает, коротко облизываясь, а когда колени умилительно сводятся вместе, чтобы предотвратить разврат, он после лукаво щурится, поднимая взгляд в глаза напротив. — Кажется, я проголодался. Чайлд знает, что Итэр смотрит на него совершенно так же, поэтому лишь томно выдыхает всей грудью, когда видит по-напускному холодный, чуть смущённый взгляд. — Мы сейчас не дома, Аякс, мы не будем ничего делать, — он отрезает убедительно, не оставляя даже запасного пути развития. — И что? Как будто мы в первый раз… — Слушай. Итэр тянет руку под стол, накрывая своей ладонью ладонь Чайлда. Он раздвигает ноги, проводя ею выше, склоняя парня над столом так, чтобы он лежал на нём грудью, а рука находилась на внутренней стороне бедра, опасно близко к ширинке. — Когда я говорю, что мы не будем ничего делать, — мягкий шёпот над ухом проникает под кожу, — это значит, что мы спокойно поужинаем и пойдём домой. Ты меня ясно понял? Блондин прикусывает раковину покрасневшего уха, отбрасывая чужую руку со своей ноги, а после выпрямляется на стуле, тут же подзывая официанта, не давая возможности высказаться своему парню. Тарталья выдыхает недобро, а бровь его нервно дёргается. Ничего, он ещё поужинает. *** Тарталья выплывает из ванной в махровом халате, бесшумно закрывая дверь. Входит в комнату неслышно, обращая взгляд на своего партнёра, рассматривающего прекрасный ночной город с самого верхнего этажа отеля за окном. Он тут же подходит сзади и пристраивается вплотную, обнимая одной рукой чужой торс, а второй обвивая тело вокруг груди, пока холодные, мокрые волосы щекотят чужую щëку. Итэр от чужих касаний плавится, ощущая, как нарастает знакомый ком в животе. Он прикрывает глаза и откидывает голову назад, на чужое плечо. Неясно мычит что-то под нос, ощущая, как тепло начинает распространяться по всему телу. Чайлд проводит носом по изгибу шеи, на которую с кончиков волос ниспадают капли воды, и сжимает в губах мочку уха, устраивая ладонь на боку того. — Здесь красиво, м? Не дожидаясь ответа, он ослабляет хватку на животе парня и ведёт рукой ниже. Отражение можно рассмотреть в тëмном стекле, и он не сводит глаз с чужого тела. Еле надавливая, рыжик проводит двумя пальцами по ширинке чужих домашних шорт, оглаживая грудь сквозь мягкую ткань одежды. — И всё же, я предпочту любоваться тобой. Знаешь, о чём я думаю прямо сейчас? Старший поднимает руку с груди на шею, крепко цепляясь пальцами и чуть сжимая, ожидающе косясь на лицо того. — Мм? И о чём же ты думаешь? Блондин улыбается, встречая взгляд в отражении своими глазами. — Хотя нет, лучше послушай. Лично я думаю о том, как ты имеешь меня, прижав щекой к этому окну. Не дав старшему возможность сказать хоть что-то, парень разворачивается в крепких руках и толкает его на кровать, что стояла за ними. Он ждёт, пока старший устроится как можно удобнее, ведь в продуманный заранее план входило продолжение сегодняшней игры. Парень тянет руки к резинке своих шорт и стягивает их просто безумно медленно. Итэр знает, что Чайлд его хочет, хочет сильно, до дрожащих рук, но он не будет портить представление. Итэр даже благодарен. Тарталья и не скрывает заинтересованный, облизывающий взгляд. — Сучка. Он тянет это до раздражения довольно, пока развязывает пояс на своём халате и распахивает его, окольцовывая свой член, однако более ничего не предпринимая. Блондин же подошел вплотную к кровати и сомкнул чужие колени, после чего уселся на них с совершенно наглой смелостью. Он медленно трогает себя в области груди, изящно изгибаясь и неторопливо потираясь задницей о крепкие ноги с таким блядским лицом, что Чайлду уже присунуть хочется до звона в яйцах. Итэр же стягивает с себя футболку совершенно так же неторопливо, будто и не он тут хочет соблазнить своего парня. Одобрительное мычание скатывается с языка, когда ткань больше не мешает лицезреть изгибы превосходного тела, и Аякс сжимает руки в кулаки, искренне убеждая себя не прерывать это шоу. Младший остаётся в трусах и чувствует выигрышное положение из-за наличия хотя бы какой-то одежды. Спина выгибается, а пожирающий взгляд направляется на лицо партнера. – Я хочу вас, сэр. Глубокий голос озвучивает желание вслух, и руки Чайлда всё же дёргаются, тут же оказываясь на бёдрах юноши, а короткие ногти царапают кожу. Он притягивает того к себе ближе, устраивая чужую задницу на своём стояке, а носом зарывается в шею и жадно вдыхает. — Выдеру тебя так, что сидеть не сможешь. Ладонь взмывает вверх и опускается на ягодицу хлестким шлепком, пальцы тут же несдержанно сжимают краснеющую кожу сквозь надоедающую ткань совершенно бесполезных сейчас трусов. Итэр стонет отчаянно и звонко, тут же захватывая чужие губы своими. Он валит старшего на спину, прижимаясь грудью к груди, трётся о член парня своим совершенно бесстыдно. От этого Аяксу хочется натурально взвыть, но он лишь скулит сквозь плотно сомкнутые челюсти. Дыхания больше не хватает, и он отлипает от чужих губ со звонким чмоком, спускаясь поцелуями по груди, животу, прикусывает его низ и всё же обращает внимание на член. Итэр трётся о чужое возбуждение лицом, почти мурлычет от удовольствия, лижет его от основания до головки, да так старательно, что Чайлд под ним содрогается всем телом в нетерпении. — Блядство. С языка срывается вполне ожидаемо, когда головку погружают в тёплый рот и обводят языком по кругу. Однако, долго на этом Итэр останавливаться не желает: давно уже хочется почувствовать своего парня внутри, ощутить, как дёргается его член от сильного сжатия. Блондин поднимается языком обратно, к груди, и выцеловывает каждый миллиметр разгорячённой кожи, лижет и кусает, оставляя покраснения. Голову Тартальи посещает мысль, что парень ведёт себя совсем как котёнок. От этого сравнения слюна собирается во рту, а пальцы белеют от того, как крепко они сжимают сбившуюся простынь. — Пожалуйста, Чайлд, прошу, я очень хочу тебя внутри... Итэр сорвано обрывается, тут же покрываясь ярким румянцем и пряча взгляд в чужой шее, требовательно виляя задницей и проезжаясь ей по каменному стояку. Это до ужаса интимное смущение вызывает в рыжем невероятное количество эмоций, но самую явную — возбуждение — он демонстрирует тут же. Он хватается за ляжки, определённо точно собираясь оставить там следы от собственных пальцев, валит парня на спину, закрывая собой сверху, и вид этот сносит крышу. Губами тянется к губам напротив, проникая в рот языком без разрешения. Чайлд целует, пока в лёгких не начинает саднить, и отстраняется со звонким, сытым чмоком, совсем как и Итэр недавно. Отстраняться не хочется, но он резко выдыхает, пока тянется к тумбочке за смазкой и презервативом. Возвращается обратно, оставляя мягкий  поцелуй на виске в качестве извинений за отсутствие, а тем временем вымазывает пальцы в прохладной жидкости. Кончик пальца касается колечка мышц, и старший проникает одной фалангой внутрь, прикусывает чужую ключицу и тут же нетерпеливо проталкивает весь палец, поддавшись импульсу. — Твоя шлюшья задница заслуживает быть хорошо оттраханной, щенок. — Блять, да, господин, пожалуйста! Итэра выгибает, и он пытается насадиться на палец сразу же. Дрожит так явно и сильно, что Аяксу приходится гулко вздохнуть, чтобы не заменить пальцы членом в эту же секунду. Однако, палец он добавляет тут же, потому что эта пытка кажется ему невозможной. Губы мажут по кадыку, а после под ключицей, Тарталья лижет ямку и прикусывает сосок. Итэр тянет руку к собственному члену, и старшему от этого становится очень весело. Он перехватывает запястье, соединяя его со вторым в своей руке, а после прижимает их над головой, наваливаясь всем телом на парня. — Видел бы ты себя сейчас. Он мурлычет в местечко за ухом, пока гладит изнутри мягкие стеночки уже тремя пальцами, лижет раковину и оставляет мягкий поцелуй на виске. Рыжий вынимает пальцы, шумно выдыхая. Он по-птичьи щебечет, как хочет поскорее войти в блондина, пока раскатывает резинку по члену, рассыпает поцелуйчики по щекам, лбу и переносице. Отпускает чужие руки, устраивая свои ладони на внутренней стороне бёдер юноши, давя и разводя длинные ноги в стороны. Тарталья глубоко вздыхает перед тем, как въезжает слитным движением в чужое нутро. Гортанный стон исчезает в чужой шее, и он прикладывает огромные усилия, чтобы не начать двигаться сразу же. — Так хорошо принимаешь меня. Самый лучший. Итэр протяжно стонет, закидывая ноги на чужую поясницу, а руками обнимая шею. Он жмётся так крепко, что между телами не остаётся и миллиметра, и от этого оба совсем дуреют. От такого искреннего выражения желания юноши о том, чего он хочет, рыжика передёрнуло. Ему пришлось закусить губу, чтобы сдержать польщённый стон, и он позволил себе лишь тихо рыкнуть. Было в этом что-то, что ужасно возбуждало: его гордый мальчик хочет, и хочет очень сильно. Старший бы, может, и хотел ещё немного подразнить себя исключительно фантазиями, но собственные мысли рассеялись, стоило только притереться поближе, прижавшись грудью к груди снова. Шумный выдох, разряд мурашек. Одна рука укладывается под коленку, поощряюще поглаживая, а пальцы второй сжимают бедро другой ноги. Хочется сказать что-то колкое, но голоса хватает только на возбуждённый хрип на выдохе. — Малыш очень хочет, чтобы мой член трахал его дырку. Настолько сильно, что готов течь, как маленькая шлюшка. Тебе правда так нравится? Он говорит это, перебивая самого себя неторопливыми, широкими толчками. Выходит почти полностью, а после плавно входит по самое основание, мягко выдыхая на шлепок бёдер друг о друга. Тычется носом в шею, пока руки крепко сжимают подрагивающие бёдра, одобряющее мычание исчезает в изгибе шеи. И Итэр не заставляет себя ждать. — Очень нравится, господин, мне очень... Он всхлипывает, ощущая, как слеза обжигает щёку, а Чайлд тут же слизывает её. — Какой же узкий... Младший прикусывает губу, чтобы не застонать слишком громко, когда его парень начинает учащать толчки, делая их более короткими и спешными, но не менее ритмичными. Чайлд трахает просто идеально, и, боже, как же Итэру хорошо. Его надолго не хватает, и он сотрясается в оглушающем оргазме, зажимая между своих бёдер горячее тело парня, полностью обмякая под ним. Тарталья утыкается лбом в чужой лоб и жмурится, смаргивая влагу с глаз, когда блондин сжимает его слишком сильно. Ему почти больно от желания кончить, и он ускоряется до невообразимого темпа, скользя в растраханную дырку глубоко и не задерживаясь в ней. Он кончает, довершая и замедляя толчки, хрипло простанывая в чужие губы, а после выскальзывает и восстанавливает дыхание ещё несколько секунд перед тем, как завязать контрацептив и кинуть его в мусорку под столом. Оба лежат совершенно без сил, уставившись в окно, наслаждаясь неоновым светом ночного города. На душе свободно и немного прохладно, и они обнимают друг друга так крепко, как никогда раньше. Им кажется, что сейчас они вместе смогли бы с лёгкостью ограбить самый охраняемый банк мира, или угнать самую дорогую машину, потому что их доверие друг к другу безгранично и надёжно. — Я пиздец как люблю тебя, — проговаривает Аякс тихо, но очень уверенно, смотря прямо в глаза. — Я тебя тоже, — отвечает Итэр совершенно так же, снова седлая чужие бёдра и припадая к губам страстным поцелуем. Город за окном не гаснет.