Поворот Песочных Часов

Желание найти третий бокал шампанского было почти непреодолимым, до такой степени, что Влад сам удивился. У него были очень строгие, добровольные правила в отношении таких вещей; открытия и торжественные мероприятия ограничивались двумя бокалами вина или шампанского, или же одним бокалом ликера. Эти правила становились еще более жесткими, когда он жертвовал большие суммы денег. Влад усвоил этот урок много лет назад: алкоголь и его чековая книжка были закадычными приятелями, которых стоило держать отдельно любой ценой. — Мэр Мастерс, — неряшливый молодой человек, к которому Влад пытался вложить какой-то интерес, отвлек его блуждающий разум от стола концессий. — Тут такое дело, чувак. Вы, большие, важные государственные деятели, просто не понимаете этого. Мы сердце и душа Амити Парка, так? И поэтому я сделал свою скульптуру Ретро-Радуга-Печальных-Времен. Потому что времена пугающие, а вы, ребята, ничего не делаете, и не похоже, что мы, люди, можем что-то сделать, потому что даже признание истеблишмента дает власть над нами, понимаешь? Влад еще раз взглянул на бетонную статую радуги, возвышавшуюся в центре галереи. Не впервые в тот вечер Влад пожалел о своем вкладе в заведение, в котором состоялся такой артистический фарс. Некоторые могли бы назвать его пожертвование экстравагантным. Другие, например, некоторые темноволосые герои-подростки, сочли бы это частью какого-то подлого хитроумного плана. По правде говоря, Влад считал (в то время), что пожертвовать оставшуюся часть средств, требуемых Советом по искусству дружбы, было отличной идеей. Мэр считал себя настоящим покровителем искусств, и когда совет обратился к нему со своими горестными рассказами, он действовал мало задумываясь. Конечно, он их профинансирует. В любом случае Влад нуждался в каких-то государственных делах со стороны мэра. Наверно, ему следовало сначала попросить показать это произведение. У них явно были совершенно разные представления о том, что означает слово «искусство». — Итак, твоя мотивация, стоящая за этим произведением… — Не-а, даже не пытайся найти причины, — перебил юноша. Влад оставался совершенно безмятежным, хладнокровная улыбка не дрогнула. Позже он просто будет преследовать этого мелкого политикана; этот парень был слишком ниже его, чтобы заставить Влада потерять самообладание. — Вы просто не понимаете. Вы должны думать о том, что вы чувствуете, глядя на это. Влад кивнул. — Возможно, ты прав, — легко ответил он. Это заставило его почувствовать, что он потратил несколько тысяч долларов впустую. — Если вы меня извините. В ту ночь судьба была не на его стороне. Влад не смог сделать и больше трех шагов от неблагодарного кретина (и направиться к закускам), прежде чем глава Худсовета перебила его. — Мэр Мастерс! — ворковала она. — Веселитесь? — Честно сказать, моя дорогая, ты превзошла саму себя, — солгал он, юля вокруг ее вопроса. Единственное, что могло бы сделать мероприятие более приятным – это внезапное появление призрака. К сожалению, он заплатил за тихий вечер, а Скалкер серьезно относился к своей зарплате. — Я так рад, что вам удалось занять это место. Поистине, это один из последних остатков свободы слова в нашем маленьком городке. — Вы слишком добры. Пожертвование, угощение, помещение в студии… Ничего из этого сейчас не было бы без вашего любезного вмешательства. Мне жаль, что вы не позволили нам назвать крыло вашим именем, — игриво надулась она. Влад был безмерно рад, что его имя никак не ассоциируется с галереей. Один из немногих случаев, когда его ложная скромность неожиданно окупилась. — Моя дорогая, это полностью твоя заслуга, — заверил ее Влад. Еще немного порадовавшись, он сумел вырваться и снова побродить по галерее. Почти два часа его времени были более чем щедрыми на вид. Он ведь мэр, как-никак. Их добрый, доброжелательный лидер, который разделяет свое время между благотворительностью и долгими часами в офисе. Влад сделал еще один обход комнаты, предлагал еще несколько смутных умилостивлений бездарным негодяям, разгуливающими вокруг в лице измученных художников, и все ради того, чтобы он затем смог вернуться в свою лабораторию. К тому времени, как он вернется, образцы должны быть готовы. Будем надеяться, что несколько часов изучения результатов тестов на прошлой неделе по сравнению с новейшей партией уменьшат головную боль и напряжение, поднимающиеся вверх по его затылку. Гигантские усилия, которые он должен вложить в жизнь Влада Мастерса, чтобы Влад Плазмиус мог преследовать свои цели, временами были настолько несправедливыми. Все, чего он хотел – это свобода и сила, чтобы получить то, чего он заслуживал. Честно сказать, он не знал, почему это должно быть так сложно. Взгляд Влада снова был прикован к идиотской скульптуре, которая возвышалась над комнатой. Она и вправду была ужасной. Унылый бетонный мостик, окрашенный в разные оттенки коричневого, с зеркалом под ним. Влад подошел к скульптуре, притворившись, что отдает ей почтение, которого она якобы заслуживает как центральный элемент коллекции. Идиотизм. Он уже как час назад мог быть дома. Еще одна ночь исследований потрачена впустую. Влад вздохнул, глядя в отражение на полу. Движение в зеркале привлекло его внимание, когда другой «меценат» подошел к скульптуре прямо напротив Влада. Это был мужчина, моложе Влада, хотя, возможно, ненамного. Влад наблюдал, как мужчина ухмыльнулся статуе и сделал какой-то комментарий женщине рядом с ним. Судя по всему, его мнение было не совсем вежливым, так как женщина возмущенно хмыкнула и рванулась прочь. Мужчина усмехнулся и проигнорировал ее, продолжая смотреть на статую. Влад продолжал смотреть на него. На нем был серый костюм, скроенный по талии, который в сочетании с его восхитительно широкими плечами создавал для мужчины соотношение плеч и талии, что делало его похожим на звезду Голливуда. Темно-синяя рубашка, черный галстук, черные туфли. Ни часов, ни кольца, шишка на пальто, указывающая на сотовый телефон, рассеянно заметил Влад. Амити Парк был не настолько маленьким городком, чтобы мэр знал всех по именам. И все же Влад думал, что запомнил бы этого человека. В нем было что-то знакомое, что-то в его непринужденной манере, в которой он стоял, игнорируя все вокруг, и смотрел на… Влада. Он смотрел на Влада, пока Влад смотрел на него в зеркале. Подняв глаза, Мастерс встретился взглядом с парой бледно-голубых глаз. Они задержались на мгновение, затем окинули его с головы до ног. В этом действии не было ничего непристойного. Двадцать лет, проведенных в глубине Призрачной Зоны, научили Влада, каково это – быть оцененным другим хищником. Мужчина медленно ухмыльнулся. В обычном случае Влад бы отреагировал на это общение. В конце концов, у него не было возможности узнать, с чем он имел дело. Но Влад был заинтригован и, поскольку ничто другое не стоило его внимания, он небрежно обошел чудовищную скульптуру. — Восхищаетесь искусством? — протянул мужчина, когда к нему подошел Влад. У него был низкий темный голос, который, несмотря на свою мягкость, привлекал все внимание Влада. — Хмм, — пробормотал он уклончиво, глядя на часы. То, что его поймали, не означало, что он должен признавать, что пялился. — Я бы восхищался, но в отражении было лицо, закрывающее мне весь обзор. — Я и есть обзор, — усмехнулся мужчина, делая глоток из бокала с шампанским. Влад продолжал возиться со своими часами. Этот мужчина обладал уверенностью и телосложением, соответствующими его заявлению. — Да брось, — умолял он, приняв молчание Влада за отсутствие интереса, — я гораздо интереснее, чем размышления о том, как ты чувствуешь себя в оттенках сепии Ретро-Радуги-Печальных-Времен. — Вижу, вы тоже говорили с художником. — Я говорил с создателем, верно, — поправил мужчина. Это было в его пользу. — Когда я спросил, как он укрепил бетон, он ответил, что его держат надежды угнетенных. Думаю, это означает, что он использовал проволочную сетку, но я все еще не совсем уверен. — Мне он сказал, что моя должность лишает меня истинного понимания, — сухо сказал Влад. Мужчина остановился на середине глотка, вытаскивая изо рта бокал с шампанским. — Должность? — спросил он, нахмурив брови. — Не говори мне, что ты политик. Ты не из тех неряшливых красавцев с квадратной челюстью. И уж точно не похоже, что тебя могут поймать спящим с чьей-то женой. — Я по случайности являюсь мэром этого прекрасного города, — нейтрально сообщил ему Влад, не обращая внимания на укол. Вот почему Влад его не узнал; этот человек не был уроженцем украденного им города, зараженного призраками. — Так это все твоя вина, — заявил мужчина, возвращая внимание к своему шампанскому. — Что, простите? — пробормотал Влад. Эта наглость была невыносима, какой бы привлекательной ни была упаковка. У этого человека хватило наглости рассмеяться ему в лицо. — Вы меня слышали, — усмехнулся он. — Или утренний заголовок был ложью? «Мэр Мастерс: Единственный Спаситель Искусств Дружбы»? Влад съежился. Этот заголовок был не его идеей. В чрезвычайно глупой схватке с честностью и стремлением к положительной репрезентации в СМИ Влад позволил газете назвать статью как угодно, не просматривая ее предварительно. — Ах да, — вежливо согласился он, — это восхитительное художественное произведение. — Художественное произведение? — мужчина быстро парировал. — Значит, вы поддерживаете желтую прессу и сенсацию в этом очаровательном захолустье? Вам должно быть стыдно. — Как ты посмел намекнуть… — прошипел Влад, но кривая ухмылка мужчины остановила его. Его дразнили? Издевались над ним? Обманывали? Невольно перекачивали информацию? Влад не мог точно сказать. Для него это необычно – терять контроль над разговором, хотя, по его собственному признанию, потеря самоконтроля становилась все более частым явлением. Этот парень, очевидно, знал это и пытался сбить Влада с толку. — Кто ты и чего добиваешься? — Очень прямолинейно. Мне это нравится в мужчинах. Во всяком случае, иногда, — размышлял другой, допивая остаток шампанского. Не отводя взгляда от Влада, мужчина протянул руку и легонько поставил пустой стакан на поднос проходившему мимо официанту. — Я новичок в этом городе. Буквально переехал сегодня утром. Увидел газету, подумал, что заскочу. Я бы сказал «без обид», мэр Мастерс, но... что ж. Думаю, не смогу. Это не значит, что вы не были хорошим собеседником. Лучший во всем этом помещении, хотя и с такой толпой, — он замолчал, показывая на всю комнату. — Ненавижу уходить так рано, но мы не можем прожить жизнь богатыми и красивыми. Некоторым из нас еще нужно работать по утрам. С еще одной ленивой ухмылкой мужчина повернулся и пошел к двери, не оглядываясь. Некоторая развязность в его походке говорила Владу, что тот знал, что Мастерс наблюдает за ним. Мэр смотрел на дверь почти минуту после того, как мужчина ушел, обдумывая их взаимодействие. Похоже, он не хотел ничего, кроме как оскорбить Влада и сделать ему пару комплиментов. Все это общение должно было быть совершенно неуместным и приводящим в бешенство. Тем не менее, по какой-то причине Влад чувствовал себя умеренно раздраженным, до странности польщенным и явно неуравновешенным. Мужчина не упомянул своего имени, что, по мнению Влада, было преднамеренным упущением, направленным на то, чтобы еще больше его задеть. — Мэр Мастерс! — снова объявилась глава художественного совета, и Влад отвел взгляд от двери (хотя и не полностью). — Вы в порядке? Вы можете поверить в нервы этого человека? Пришел, посмеялся над моими художниками, принизил их творчество! В лицо! И при этом ехидно комментируя все, от искусства до здания и парковки! Будучи лично знакомым с их таинственным гостем, Влад решил сочувственно кивнуть. — Уверяю вас, я в порядке. Что насчет вас, моя дорогая? Надеюсь, не облагаетесь чрезмерными налогами? — сладко спросил он. — Со мной все будет в порядке, — пообещала она с преувеличенным раздражением. — В отличие от этого мистера Гейста, если я когда-нибудь увижу его снова, скажу я вам! — Мистер Гейст? — Этот ужасно грубый человек расписался в гостевой книге как П.Т. Гейст. Я запрещаю ему входить в помещение как угрозу для общества. Вальсировал тут, разговаривая со всеми свысока, думая, что его внешность дает ему возможность делать все, что заблагорассудится! Влад рассеянно кивнул. У него было имя, связанное с этим очаровательным лицом и резкой личностью. Если П.Т. Гейст думал, что видел Влада Мастерса в последний раз, то он глубоко ошибался.

________________________________________

В течение следующих нескольких дней в свое ограниченное свободное время Влад начал искать информацию о мистере Гейсте. Большая часть того, что он обнаружил, было совершенно приземленным. Гейст оказался выпускником исторической программы Университета штата Мэриленд. Работая по ночам в круглосуточной закусочной, Гейст, по-видимому, написал ужасающе отвратный роман о вампире, влюбленном в русалку. Роман был опубликован, и Влад мог только предположить, что это слишком далеко зашедшая шутка. Книга была распродана вместе со всем профессиональным авторитетом Гейста. Вместо того, чтобы признать позорное поражение, Гейст оправился, выпустив серию книг, посвященных местным мифам, легендам, монстрам и, к великому смеху Влада, призракам. Это не была выдуманная чушь; Гейст опросил свидетелей и пролил свет на происхождение некоторых из самых интригующих случаев сверхъестественного в стране. По крайней мере, так провозглашала обложка его последней работы. Несмотря на всю информацию о его профессиональной карьере, о самом человеке практически ничего не было сказано. Он отказался посещать мероприятия по автографам, хотя Влад не мог его в этом винить. Все, у кого он хоть раз брал интервью, называли его внимательным слушателем и остроумным собеседником. Влад почти не смог найти ничего другого, кроме его налоговой документации, свидетельства о рождении и предыдущих мест жительства. У него даже был отличный водительский стаж. Самым важным, что обнаружил Влад, был его нынешний адрес. Гейст действительно был новичком в Амити Парке. Он жил в Амити Хайтс, одном из самых красивых жилых комплексов в городе. Теперь, когда у него была информация, Влад не знал, что он хочет с ней делать. Не то чтобы он мог просто прилететь, хлопнуть дверью и потребовать объяснений отталкивающего, но интригующего поведения этого человека. В этом была суть проблемы. Влад был заинтригован. Разве он не желал чего-нибудь интересного? И как раз случайно появился Гейст, с вот таким видом, который действует так, словно Владу должна нравиться его дерзость. Существует совсем немного людей, которые могли так целиком захватить и удержать внимание Влада, и Гейсту удалось это за один-единственный разговор. Конечно, все это может оказаться ловушкой. Гейст буквально был писателем-призраком; он мог знать кое-что о секрете Влада. Менее драматично то, что Влад был мэром самого посещаемого привидениями города в стране. Желание получить интервью наверняка было сильно для этого человека. Слишком много переменных. Без еще одного разговора Влад никогда не узнает, чего хочет его новый гражданин. Вот и все; Владу нужно знать, чего хочет Гейст. И это не имеет ничего общего с тем, как восхитительно выглядел мужчина в своем сером костюме, и тем более с явно признательными взглядами, которые он все время посылал Владу. Мастерс отказывался даже думать о последствиях таких действий и своей несуществующей реакции на них.