***
«Меламори только что прислала мне зов. Судя по всему, она обзавелась персональным шилом, и это не даёт ей спокойно сидеть на месте. В общем, она возвращается завтра и угрожает тут же выйти на работу.» Зов Джуффина застал меня в кресле, где я изо всех сил боролся с самым страшным преступником в Ехо – скукой. Шурф, сидящий в кресле напротив, заинтересованно поднял взгляд. Наверное, на моём лице отразилось мучительное выражение, характерное для Макса, сражающегося с Безмолвной речью. Во всяком случае, выглядел я не настолько плохо, чтобы немедленно бросаться меня спасать. Честно говоря, это даже немного расстраивало. «Это восхитительная новость. И дюжины дней не прошло. Я-то боялся, что всё действительно очень серьёзно. Или вино в подвалах Ордена Семилистника такое волшебное, или наша леди Меламори куда сильнее, чем хочет казаться.» «Не то, что ты, герой – ворчливо откликнулся Джуффин. – Вот уж не думал, что моя Ночная Задница столь нежна, сентиментальна и отказывается смотреть дальше собственного носа.» Брови мои немедленно и самопроизвольно поползли вверх, и даже ноги соскользнули со стола от удивления. Колокольчики на сапогах жалобно звякнули. Джуффин просто не мог верить, что я страдаю по Меламори. Я сам давно в это не верил. Совершенно не в духе Почтеннейшего Начальника так долго и качественно заблуждаться. Иначе он не дослужился бы до своего звания. Да и до столь почтенного возраста не дожил. Шурф снова глянул заинтересованно поверх своей знаменитой дырявой чашки. Под ребрами едва ощутимо, но очень знакомо кольнуло. «Ой, да брось, мальчик. Я не такой уж дурак, как ты думаешь. А вот ты сам, пожалуй, даже больший дурак, чем привык себя считать. Самая отвратительная боль – сердечная. Ею легко разжиться, и очень сложно заглушить. Но лучшего способа, чем поддаться искушению, пока ещё не придумали. А ты вроде не растерял остатки своего грешного разума, и это вселяет в меня некоторую надежду. Ладно, Макс, продолжай предаваться безделью, а я пойду спать. Денёк, чувствую, завтра будет – веселее некуда. Отбой.» Я не успел ничего ответить. Джуффин исчез, оставив после себя гулкую тишину в голове. Грешные Магистры, что он имел в виду? – Что-то случилось, Макс? – невозмутимо поинтересовался Лонли-Локли. Мой взгляд замер на его рукавицах, испещрённых узорами из защитных рун. Он держал чашку двумя рукам, почти нежно. Я мог приучить себя к мысли о несбыточности моих мечтаний, но приучить себя не любоваться Шурфом не мог. – Это Джуффин. Меламори завтра возвращается, готова немедленно приступить к работе. Ей не терпится. Я даже не предполагал, что покорное смирение со своенравным организмом сыграет со мной злую шутку. Потому не обратил никакого внимания на ноющую боль в груди. В присутствии Шурфа там ныло почти постоянно. Я расслабился и думать забыл о приступах, едва не вогнавших меня в гроб раньше времени. И совсем не ожидал, что сердце внезапно грохнет о рёбра с энтузиазмом смертника. Рука инстинктивно метнулась к нему – заглушить, зажать, успокоить. – Шурф, – прохрипел я не своим голосом. – Это… Снова… В этот раз всё было гораздо хуже. Тяжелая, темная волна боли накрыла меня с головой. Если бы это было в моих силах, выцарапал бы себя из проклятого тела. Но оно отказывалось повиноваться. Я не мог пошевелиться, оглох и ослеп. В то же время я видел, как Шурф лаконичным плавным движением перемахнул через стол. В долю секунды оказался рядом, опустился на колени, притягивая к себе мою голову. Зазвенела по полу где-то бесконечно далеко вырванная из лоохи булавка. Сэр Шурф замер на миг, словно нехотя открывая рот и впиваясь острыми зубами мне в шею. Его руки безо всякой нежности вжимали меня в кресло. Набат оглушительно грохотал, сопротивляясь. Но я знал, что он скоро сдастся. Куда ему переть против нашего Мастера Волшебные Зубы. Оставалось только немного потерпеть. Ещё пара минут ослепительной, всепоглощающей боли. Мне даже было не страшно сознаться – я желал её так же сильно, как и боялся. Пару болезненно-блаженных мгновений спустя до меня дошло, что такие мягкие касания никак не могут быть укусами. Мрак перед глазами рассеивался, к телу возвращалась прежняя чувствительность. Я довольно отчётливо видел макушку Шурфа в ореоле белоснежных одежд. Неповоротливый мозг соображал ещё медленно, а вот тело уверенно наливалось раскалённым расплавленным свинцом. Шурф целовал меня! Его губы и язык плавно скользили по моей шее, спускаясь к ключицам и возвращаясь обратно. В ушах зашумело. Сердце оторопело застыло. Забыло продолжать ныть и болеть. Биться тоже, кажется, забыло. Как бы не отъехать на тот свет от счастья. Похоже, я был очень на это настроен. Преодолевая сопротивление десятка килограмм свинца, заботливо перелитого в конечности, я осторожно коснулся пальцами волос Шурфа. Он поднял на меня насквозь безумный взгляд. Мне даже дух захватило от красоты зрелища. – Макс? Ты в порядке? Помогло? Грешные Магистры, этот голос нужно запретить к чертям собачьим! Нельзя сводить человека с ума простыми словами. Такое должно быть противозаконно. К тому же голос у Шурфа дрожал. Это случилось впервые на моей памяти. – Жить буду, – просипел я. Не дав себе времени опомниться и пожалеть о содеянном, склонился ниже и коснулся губами влажных губ Шурфа. Гори оно всё синим пламенем! Я не собираюсь останавливаться, даже если леди Лонли-Локли назавтра заявится в Управление меня убивать. Тонкие, горячие губы дрогнули и раскрылись навстречу моим. Они были непокорными, властными, податливыми, чувственными и совершенно идеальными. Я каким-то чудом сполз на пол, умудрившись не разорвать этот восхитительный поцелуй. Вжался в Шурфа всем телом, насколько было возможно. Для этого пришлось отчасти взгромоздиться сверху, втолкнув своё колено между его ног. В это время язык нашего Мастера Пресекающего Ненужные Мысли выделывал в моём рту что-то невообразимое. Жар заполнил тело до самых кончиков пальцев. Прошла ещё одна вечность и мне потребовался воздух. Чтобы удовлетворить эту примитивную потребность, пришлось прервать наше увлекательное занятие. Всё тело томительно ныло в пьянящей близости от Лонли-Локли. Шурф слегка отстранился, насколько это представлялось возможно при данном положении в пространстве. Его дыхание было немного сбитым. Что касается меня, кажется, я никогда ещё не задыхался так качественно и с таким удовольствием. – Похоже, мы нашли способ избавлять тебя от этих приступов безболезненно, – в голосе Лонли-Локли было чуть больше хрипотцы и глубины, но в целом он сказал это довольно спокойно. Только глаза сияли искрами безумия. Мне внезапно стало очень обидно. Сумасшествие на двоих, это такой безболезненный метод лечения? Или с ума сходил только я один, а для Шурфа это был великодушный жест поддержки другу в беде? Подержись, Макс, если нужно, но это сугубо ради помощи в твоей непростой борьбе с собственным организмом. А после можешь продолжать сходить с ума, как тебе заблагорассудится. Я и забыл, каким глупым бываю из-за эмоций. Особенно в порыве страсти. Судя по всему, Шурф имел в виду что-то совсем другое. Во всяком случае, не дождавшись ответа, он обеспокоенно спросил: – Макс? Я тебя обидел? Если я сделал что-то не так… Я долго думал, как могу тебе помочь. Мне показалось, что это всё же несколько гуманнее регулярных попыток перегрызть тебе шею. Но если ты против... Обида мгновенно сменилась облегчением и желанием приложиться головой о стену. Чтобы выбить всю глупость окончательно. Но я сдержался. У меня нет никакого права обидеть этого потрясающего человека. Он, оказывается, размышлял, как бы спасти меня погуманее. А я, неблагодарная скотина, посмел заподозрить его в корысливости. Нет у меня ни стыда, ни совести. С этим срочно надо было что-то делать. Шурф внимательно всматривался в моё лицо. Титаническим усилием воли я заставил себя перестать пялиться на его губы. Аккуратно сомкнул пальцы на запястье в грубой узорчатой рукавице и сделал то, о чём так долго размышлял – прижался щекой к жёсткой коже. Она была тёплой. В тёмных глазах Шурфа промелькнуло удивление, а я аккуратно переплёл свои пальцы с его. Сжал колени, вырывая неожиданный, обласкавший мой слух, судорожный вдох. Подобрался поближе, выдыхая слова в приоткрытый горячий рот: – Ты прав. Мы нашли отличный способ. Только, боюсь, с кем-то ещё он категорически не сработает. Мне нужен ты. Вот мой способ. Пальцы на моей ладони дрогнули. – Тогда ты должен знать, – тихо ответил Шурф, почти касаясь моих губ своими. И голос его тоже дрожал. – Никто не придёт тебя убивать. Никакого удивления в глазах напротив больше не было. Но я успел заметить, как мелькнуло в них безумие, и нежность, и что-то ещё. А потом меня повалили на пол, продолжая применение на практике моего персонального чудесного способа избавления от сердечной боли.*5*
26 сентября 2021 г. в 16:28
Сэр Почтеннейший Начальник, хоть и удивлял меня безмерно, неизменно оказывался прав. Пора было бы уже привыкнуть к этому, но я сопротивлялся из ослиного упрямства. Врождённого.
Стоило мне взгромоздить на стол ноги, а курьеру из «Обжоры Бунбы» – поднос с печеньем, пирожными и камрой, как Джуффин прислал мне зов.
«Хорошей ночи, Макс. Надеюсь, ты не скучаешь.»
«Ни в коем разе», поспешил заверить я Джуффина, и в подтверждение своих слов важно вгрызся в пирожное. «Работы у меня по самое не хочу – выпить камры, пожрать как следует и отоспаться до утра.»
«Рад, что ты в таком бодром расположении духа. Потому что сейчас буду тебя усиленно огорчать. Меламори всё ещё не пришла в себя, хотя самоотверженно пыталась уработаться до смерти с дюжину дней подряд. В конце концов она совсем утратила связь со своим даром и впала в ещё большее уныние.»
Тут я понял, что действительно не видел Меламори довольно давно. Вот же чёрствый ты чурбан, сэр Макс. На дрова бы тебя распилить.
«Искренне надеюсь, что вы даровали ей с десяток Дней Свободы от Забот для восстановления душевного равновесия», озабоченно ответил я.
«Даже хуже. Я отправил её в бессрочный отпуск. Кима будет отпаивать нашу незабвенную леди лучшим вином из подвалов Ордена Семилистника и вести воспитательные беседы до тех пор, пока уверенность не полезет у Меламори из ушей.»
«Несмотря на ваши угрозы, Джуффин, это одна из самых замечательных новостей», честно признался я. «Бессрочный отпуск отличное лекарство от разбитого сердца.»
«Бравируешь, сэр железные нервы,» фыркнул Джуффин. «У тебя самого-то небось сердце не на месте. Хотя, признаюсь, ты неплохо с этим справляешься. Я даже в некотором роде завидую.
Ладно, не буду отвлекать тебя от служебных обязанностей. Чтобы к утру кувшины были пусты! Отбой!»
Я невесело усмехнулся. С некоторых пор мне и правда было довольно паршиво. И я, честно говоря, справлялся из рук вон плохо. Правда, к Меламори это не имело никакого отношения.
А вот сердце как раз оставалось на месте. Видимо, было упрямым не меньше собственного хозяина.
После этого я ещё несколько раз ощущал накатывающую тьму и слышал отдалённый гул набата. Но стоило садануть пару раз кулаком о стену, и всё проходило. Шурфа я больше своими дурацкими просьбами не беспокоил.
В конце концов я смирился со своей участью. Привык к периодическим приступам горькой тоски. Великодушно позволил грешному органу противно ныть время от времени. И перестал, наконец, прятать шею в складки лоохи.
Это, почему-то, далось мне особо болезненно.