Нечисть внутри Героя

      Итак, после последнего испытания Турнира — прохождения лабиринта, в центре которого стоит символ победы, Кубок Турнира — Гарри и Седрик неожиданно для себя оказываются на кладбище Литтл-Хэнглтона, недалеко от могилы отца Волан-де-Морта. Пока они осматриваются, решив, что Кубок перенёс их к новому этапу испытаний, невдалеке появляется Питер Петтигрю со свёртком на руках. В этом свёртке лежит нечто, что является временным телесным воплощением Тёмного Лорда. Волан-де-Морт приказывает Питеру «убить лишнего», и Седрик Диггори падает замертво от убивающего заклятия. Ошеломлённого Гарри Петтигрю привязывает магическими верёвками к статуе на могиле Тома Реддла-старшего. Всё произошло так быстро, что парень не успел среагировать, да и волшебную палочку он выронил.       Из стоящей невдалеке сторожки Питер выволакивает огромный котёл, полный некоей жидкости. Видимо, это специальный состав, в который осталось добавить несколько важнейших ингредиентов. Ритуал начинается. Петтигрю призывает: «прах отца, отданный без согласия, оживить своего сына». И могила под ногами Гарри разверзается, выпуская из себя кость Тома-старшего. Кость плавно перелетает и падает в бурлящую жидкость в котле. Затем со словами: «плоть слуги, пожертвованная добровольно, воскреси своего хозяина», Хвост отсекает себе кисть правой руки, которая тоже падает в котёл. Гарри успевает лишь зажмуриться. Вот только уши-то он не мог зажать и невольно ус­лыхал безумный вопль, пронзивший его сердце, как будто Хвост ударил и его кинжалом. Что-то со стуком упало на землю, предатель семьи тяжело задышал, и тут же раздался всплеск зелья, вызвавший у Гарри приступ дурноты. Он не смог открыть глаза... но даже сквозь веки увидел — зелье стало кроваво-красным... Хвост всхлипывал и скулил от боли.       Гарри вдруг по­чувствовал на лице чужое дыхание и понял, что Хвост подошел вплотную к нему. И со словами: «кровь врага, взятая насильно, возроди своего недруга» вспарывает рукав парня и берёт несколько капель из раны на предплечье. Зелье готово. Питер разворачивает свёрток и кидает в котёл мерзкое существо, отдалённо напоминающее человеческого младенца. Вот только очертаниями, во всем остальном оно ни капли не походило на человеческого детеныша. Чешуйчатое безволосое тело цвета сырого мяса, слабые, тонкие ручки и ножки, а лицо — такого ни у одного ребенка отродясь не было — приплюснутое, как у змеи, с блестящими красноватыми глазами-щелками. Через несколько минут из котла выходит возрождённый Волан-де-Морт. Его кисти напоминали больших белых пауков; его длинные бледные пальцы ощупывали грудь, руки, лицо. Красные глаза, зрачки которых, подобно кошачьим, превратились в щелочки, горели в темноте еще пронзительнее. Охваченный восторгом, он вытянул вперед руки и начал сгибать и разгибать пальцы, не обращая ни малейшего внимания ни на ок­ровавленного, лежащего на земле Хвоста, ни на огромную змею, которая снова приползла и обвилась вокруг памятника с привязанным к нему Гарри. Волан-де-Морт запустил одну из своих неестественно длинных рук в карман мантии и вытащил оттуда волшебную палочку. Он нежно погладил ее, а потом поднял и направил на Хвоста. Тот в мгновение ока взлетел в воздух и рухнул к подножию памятника, к которому был привязан Гарри. Всхлипы и стоны стали громче. Волан-де-Морт поднял свои багровые глаза на Гарри и засмеялся пронзительным, ледяным смехом.       Слегка потешив себя лирическими воспоминаниями о том, на чьих костях сейчас топчется Гарри, Тёмный Лорд призывает к себе Пожирателей смерти. После возрождения Волан-де-Морт находится в благодушном настроении и потому лишь выговаривает явившимся сторонникам за недостойное поведение в прошлом, за недостаточное усердие в поиске своего Хозяина, за попытку прикинуться «порядочными людьми», за отречение от дела Пожирателей… Он также упоминает о троих погибших Пожирателях, о двоих не прибывших соратниках, которых ждёт неминуемая смерть, о троице Лестрейнджей, томящихся сейчас в Азкабане, и ещё об одном, самом верном своём слуге, который находится в Хогвартсе…       Потом Тёмный Лорд показывает своим пожирателям не только «кнут», но и «пряник»: он дарит Хвосту серебряную руку взамен отсечённой. Новая кисть великолепно смотрится и функционирует, такое впечатление, что Питер всего лишь надел сияющую перчатку на свою живую руку. Тем временем Гарри внезапно и болезненно почувствовал как в него вселяется что-то. Отчего его яркие зелёные глаза лишь на секунду поменялись на кроваво красные. Но потом они вновь приобрели свой естественный цвет. Парень почувствовал странное ощущение внутри себя. Вот только понять что же произошло с ним, Гарри не успевает. Ведь Тёмный Лорд чтобы доказать всем, что фиаско 31 октября 1981 года было случайностью, что его исчезновение было всего лишь следствием неучтённого самопожертвования Лили Поттер, возвращает Гарри свободу и палочку. Видимо решается унизить своего оппонента.       Совершенно внезапно Волан-де-Морт делает шаг вперед и поднимает волшебную палочку, произнося проклятие:             — Crucio!       Боль, которую демон чувствовал, — только лишь потому что находился в теле смертного, — была совершенно невыносимой; кости, казалось, вот-вот расплавятся, а голова готова была разлететься на куски; хотелось умереть... чтобы закончились эти ужасные муки. Вот только сам Гарри никак не мог понять. Почему он не чувствует последствия от проклятия Волан-де-Морта? Ведь он прекрасно знал, что по идее должен был загнуться от невыносимой боли. Что же с ним всё таки произошло? Почему в совершенно непонятный для него момент, он почувствовал чужое проникновение в свое тело? Если до этого момента Гарри считал, что ему лишь показалось. То вот после того как он не ощутил на себе признаки боли от проклятия, заставило его мозг заподозрить что-то неладное.       Волан-де-Морт приготовился покуражиться на славу, он отвёл свою палочку в сторону, отчего действия проклятия прекратилось.       — Тебя учили сражаться на дуэли, Гарри Поттер? — тихо поинтересовался Волан-де-Морт. Его красные глаза горели во тьме.       К Гарри, как из прошлой жизни, пришло смутное вос­поминание о том, что два года назад он очень недолго ходил в Дуэльный клуб в Хогвартсе. Все, чему он там научился, — это обезоруживающее заклинание, «Expelliarmus»... и какой в этом толк, даже если ему и удастся обезоружить Волан-де-Морта? Ведь он окружен Пожирате­лями смерти, их человек тридцать, не меньше. Он не представлял, что могло бы сейчас ему помочь. Он знал, что вот-вот случится то, о чем Грюм предупреждал много раз — неотразимое заклятие смерти... Он ничем не защищен...       — Мы должны поклониться друг другу, Гарри, — произнёс Волан-де-Морт, слегка склонившись. При этом лицо его все равно было обращено к парню. — ну же, приличия надо соблюдать… Дамблдор был бы рад увидеть твои хорошие манеры… поклонись смерти, Гарри…       Пожиратели смерти захохотали. Безгубый рот Тома Реддла растянулся в улыбке.       — Не стану я кланяться тому, кто решился идти убивать годовалого ребенка. — с холодной решимостью произнёс неизвестный для Гарри голос говоривший вместо него.       — Тогда ты умрёшь, жалкий мальчишка!       Волан-де-Морт занес палочку, и прежде чем парень успевает сообразить, его с силой потянуло вниз, отчего он тут же упал на землю, быстро перекатился и оказался за мраморным памятником на могиле отца Волан-де-Морта. Заклятие угодило в памятник, и плита треснула.       — Мы тут не в прятки играем, Гарри, — тихий, холодный голос Волан-де-Морта звучал совсем рядом. Раздался очередной взрыв смеха Пожирателей смерти. — От меня не спрячешься. Может, ты устал от нашей дуэли? Может, ты хочешь, чтобы я закончил ее сейчас, Гарри? Тогда выходи, Гарри... выходи и поиграй... это будет быстро... и может быть даже не больно... я не знаю... я никогда не умирал...       С такой же неистовой силой, его тело внезапно вышло на встречу ухмыляющемуся Волан-де-Морту и его стайки Пожирателей.       Тот был к этому готов, и в тот же самый миг, когда Гар­ри крикнул неизвестное для него заклинание, раздался крик Тёмного Лорда:       — Avada Kedavra!       *Из палочки Волан-де-Морта вырвался зеленый луч, а из палочки Гарри — кроваво красный. Они встретились в возду­хе, на полпути, и Гарри почувствовал, как палочка в его руках завибрировала, будто через нее пропускали элек­трический ток. Руки его приросли к палочке, и он не смог бы выпустить ее, даже если бы захотел. Сейчас соединяющий обе палочки узкий луч, был не кроваво красным и не зеленым, но пронзительно-золотым. Гарри, изумленно проследив взглядом за этим лучом, увидел, что палочка Во­лан-де-Морта тоже вибрирует и трясется в его длинных бледных пальцах.       А потом случилось то, чего Гарри совершенно не ожидал — его ноги оторвались от земли. Они с Волан-де-Мортом оба поднялись в воздух, а концы их палочек по-прежнему соединяла сверкающая золотая нить. Они улетели в сторону от могилы отца Волан-де-Морта и призем­лились на поляне, где могил не было. Пожиратели смерти бежали за ними и кричали, спрашивая у своего хозяина, что им делать. Затем Пожиратели снова окружили их, некоторые потянулись за палочками, змея скользила у них под ногами. Луч золотого света, соединяющий Гарри и Волан-де-Морта неожиданно расщепился на множество тонких сияющих лучиков. Палочки их оставались соединены, а золотые нити сплетали вокруг Гарри и Волан-де-Мор­та сверкающий купол паутины.       Вскоре дуэлянты оказались как бы в клетке из света, а за стенками клетки рыскали, как шакалы, Пожиратели смерти, и крики их, казалось, доносились откуда-то издалека...       — Ничего не делать! — крикнул Волан-де-Морт своим приспешникам, и Гарри увидел, как его красные глаза расширились от удивления.       Волан-де-Морт явно не понимал, что происходит, и теперь из всех сил старался разорвать золотую нить, соединяющую волшебные палочки. Гарри ухватился за свою палочку еще крепче, и нить осталась цела.       — Ничего не делать без моей команды! — прокричал Волан-де-Морт Пожирателям смерти.       «Приго­товься бежать к Кубку, мальчишка... Вперед!» — прозвучал в голове Гарри всё тот же властный и холодный голос.       Казалось, будто незнакомец в его теле начал ослабевать, ведь парень даже стал чувствовать как его тело вернулось к его управлению.       Поэтому почувствовав полный контроль над своим телом, Гарри сильно рванул свою палочку вверх, и золотая нить порвалась. Световой купол исчез. После этакого «взрыва» появился густой туман. Он скрывал Гарри от глаз Волан-де-Морта. Сам парень бежал, как никогда в жизни. Он сбил с ног двух остолбеневших Пожирателей смерти и принялся петлять как заяц между памятников. Вслед ему неслись заклятия, но Гарри уворачивался и только слышал треск могиль­ных плит. Он бежал к телу Седрика, не вспоминая о вывихнутой ноге. Все его существо было сосредоточено на том, что ему предстояло сделать...       — Оглушить его! — раздался вопль Волан-де-Морта.       Гарри нырнул за мраморного ангела, футах в десяти от Седрика, и увидел только стрелы красного света. Крыло ангела с треском отвалилось. Схватив покрепче палочку, он выскочил из своего укрытия и проревел:       — Impedimenta! — Гарри взмахнул палочкой в сторону преследующих его Пожирателей смерти.       Послышался сдавленный крик, и Гарри понял, что задержал, как минимум, одного. Времени оглядывать­ся не было. Он перепрыгнул через Кубок и снова бросился на землю, чтобы увернуться от направленных на него заклятий. Гарри протянул руку и ухватился за тело Седрика...       — Отойдите! Я убью его! Он мой! — крикнул Волан-де-Морт.       Гарри держал Седрика за запястье. Его и Волан-де-Морта разделял теперь всего один памятник, но тело Сед­рика слишком тяжело, а до Кубка не дотянуться... В темноте вспыхнули красные глаза Волан-де-Мор­та. Гарри увидел, как его рот изгибается в улыбке, а рука поднимает палочку.       — Actio! — крикнул Гарри, указав палочкой на Кубок.       Кубок взлетел и тут же очутился рядом. Гарри поймал его за ручку.. Он услышал яростный вопль Волан-де-Морта в тот самый момент, когда почувствовал уже знакомый рывок под ложечкой. Портал сработал, и теперь в вихре красок и ветра они с Седриком уносились отсюда... возвра­щались домой...

***

      **Парень упал на холодную землю, и почувствовал запах смятой травы. Когда портал понес его, он закрыл глаза, поэтому после того как он оказался на территории Хогвартса, так и продолжал лежать с закрытыми глазами. Гарри не ощущал присутствия незнакомца в своем теле, и это сильно его настораживало. От падения из него будто вышибло весь воздух, голова кружилась так, что земля под ним, казалось, раскачивалась как палуба корабля. Голоса, шаги, крики доносились отовсюду, и это будто водоворот, который сильно ударил по голове паренька. Чьи-то сильные руки перевернули его на спину. Над ним было звездное небо и лицо Альбуса Дамблдора. Вокруг них сжималось кольцо теней — это была окружившая их толпа, которая становилась всё больше и больше. Гарри почувствовал, как земля под ним вибрирует от множества приближающихся шагов.       — Что случилось? Что происходит?       Сверху над Гарри возникло побелевшее от ужаса лицо Корнелиуса Фаджа.       — Бог мой! Диггори! — прошептал он. — Дамблдор... он мертв!       Слова эти тут же пронеслись над окружавшей их толпой, которая сотней голосов выплеснула эту ужасную новость в тьму ночи:       — Он мертв! Он мертв! Седрик Диггори! Мертв!       — Гарри, отпусти его, — услыхал он голос Фаджа.       Гарри почувствовал, как кто-то пытается разжать его пальцы, но только еще сильнее сжал их. Над ним наклонилось расплывчатое лицо Дамблдора.       — Гарри, ему уже не поможешь. Все кончено. Отпусти его.       Дамблдор наклонился и с силой, неожиданной в таком худом и старом человеке, поднял Гарри и поставил его на ноги. Парень покачнулся. В голове бухал тяжеленный молот. Вывихнутая нога тряслась, так что опереться на нее было невозможно. Толпа, беспокойно шевелясь, наступала, темные тени придвигались все ближе.       — Что с ним? Что с ним случилось? Диггори мертв!       — Ему нужно в больничное крыло! — громко заявил Фадж. — Ему плохо, он ранен... Дамблдор, родители Дигго­ри, они здесь, на трибуне... Я отведу Гарри, Дамблдор, я отведу его в больничное...       — Нет, я предпочел бы...       — Дамблдор, сюда бежит Амос Диггори... вот он... вам не кажется, что лучше было бы вам сообщить ему.. прежде, чем он увидит...       Альбус решает всё таки успокоить родителей Диггори, перед этим сообщив Гарри, чтобы он оставался на своем месте.       Пользуясь всеобщим замешательством, Аластор Грюм отводит парня в кабинет, и тот рассказывает ему всё в подробностях. Тут профессор признается Гарри, что именно он бросил его имя в Кубок. Именно он посоветовал Хагриду отвести Гарри в лес и именно он дал подсказку Диггори, а Невиллу — жабросли. Именно он заколдовал Крама. Оказывается, что под видом Грозного Глаза всё это время действовал Пожиратель смерти. Когда же он пытается убить Гарри, в кабинет врываются Дамблдор, Снейп, Макгонагалл и Ремус. Под действием сыворотки правды лже-Грюм выдаёт местонахождение настоящего Аластора — в волшебном сундуке. Тот, кого все принимали за Грюма, оказывается Барти Краучем-младшим. Именно он воровал у Снейпа ингредиенты для оборотного зелья, которое постоянно принимал. Крауч показывает знак Чёрной метки. Этот чётко проявившийся знак означает, что Волан-де-Морт вернулся и готов действовать...       — Гарри, тебе срочно нужно в больничное крыло. — произносит волнительным тоном подошедший Ремус, и подхватив паренька под молчаливые взгляды оставшихся профессоров понёс его в сторону больничного крыла.       Всю дорогу, что они шли молча, парень пытался обдумать произошедшее на кладбище. Кто этот незнакомец? Почему он помог ему? Какую цель преследует? Гарри сильно сомневался, что неожиданный помощник, сделал это из благих намерений. Ничего просто так не бывает. Магический мир, впрочем как и магловский, жестокий. Каждый сам за себя. Поэтому надеяться на то, что неизвестное существо помогло ему за просто так, глупо. Очень глупо и нелепо. И к тому же, возникал вопрос: почему на этот раз незнакомец ему не помог? Всё очень странно. Гарри пришлось лишь понадеяться узнать ответы, когда сможет нормально встать на ноги. А пока ему стоило отдохнуть. Когда Ремус распахнул дверь в больничное крыло, мадам Помфри с помощью оборотня, повела парня в сторону свободной кровати. Женщина протянула Гарри пижаму и расставила вокруг него ширму. Он снял мантию, — хоть и с трудном, — надел пижаму и забрался в постель. Из-за ширмы появился Ремус, на лице которого было сильное беспокойство за жизнь сына своих умерших друзей.       — Со мной всё хорошо, Лунатик. — со слабой улыбкой проговорил паренёк.       Мужчина на это лишь кивнул головой и хотел было уже что-то успокаивающее ответить, как вернулась мадам Помфри с бутылочкой пурпурного зелья и кубком в руках.       — Ты должен выпить всё, Гарри, — заявила она, протягивая зелья. — это зелье, чтобы спать без снов.       Гарри взял кубок, сделал несколько глотков и сразу же почувствовал, что глаза у него начали сильно слипаться. Окружающий мир, как будто заволокло дымкой, лампы дружески подмигивали ему сквозь ширму, а тело, казалось, тонет в мягком тепле матраса. Не успел он опустошить кубок, как тут же уснул.

***

      Когда Гарри проснулся, ему было так тепло и уютно, что глаза открывать не хотелось, а хотелось наоборот, тут же уснуть снова. Свет в комнате был приглушён и он был уверен, что сейчас еще ночь, а значит он не мог проспать долго. Рядом послышался шепот.       — Ремус, как ты думаешь... — произнёс нерешительный женский голос, — это правда, что Тот, кого нельзя называть возродился?       — Тонкс, я не думаю что сейчас удобное время и место, чтобы это обсуждать.       — Я понимаю, просто если судить по словам Альбуса...       — Мне плевать, что он говорит, — прорычал в ответ Ремус. — после того как он допустил участия несовершеннолетнего волшебника, ему нет доверия.       — Ремус, но директор мог и не уследить...       — Это его обязанность, следить за учениками, которые учатся в школе, где он директор. — мужчина выдохнул, и уже более спокойно продолжил. — Давай закроем эту тему? Хорошо? Она мне очень сильно не нравится. И к тому же я напомню тебе, что здесь не то место, чтобы это обсуждать.       — Хорошо. — ответила девушка.       — Я думаю нам следует дать Гарри отдохнуть и как следует выспаться. — произносит Ремус, и развернувшись, вместе с Тонкс направился на выход из больничного крыла, так и не заметив, что их не долгий разговор подслушали.       «Ну здравствуй, мальчишка.» — прозвучал в голове парня насмешливый голос.       «Кто ты? Что тебе нужно от меня?»       «Моё имя - Асмодей, и от тебя мне ничего не нужно.»       «Тогда объясни, зачем нужно было... вселяться в мое тело?»       «Сильно ты меня заинтересовал, мальчишка. Сколько раз тебе удавалось уйти от богини мёртвых? Можешь не отвечать - это риторический вопрос. — после Асмодей продолжил суровым тоном. — И к тому же, ты должен быть мне благодарен. Я спас твою никчемную жизнь, смертный.»       «Хорошо, за это я действительно благодарен тебе, — выдохнул Гарри. — вот только ты можешь мне объяснить, куда ты пропал после того как я с помощью портала попал в Хогвартс? Ведь меня вполне мог убить лже-Грюм...»       «Из-за того, что я нахожусь в твоем теле, смертный, мои силы не бесконечны.»       «То есть это благодаря тебе, я не почувствовал боль от проклятия боли?»       «Верно, весь удар я принял на себя... закончил с вопросами?»       «Ещё один, — с молчаливого позволения своего собеседника, Гарри решил продолжить. — что со мной на данный момент происходит?»       «Это ты про выпуклость на своих штанах? — с усмешкой произносит Асмодей. — Это моя сила действует, ведь я демон похоти.»       «Демон похоти?!»       «Верно, и не нужно делать такое удивлённое лицо, тут нет ничего такого удивительного...»       «Если ты, демон похоти - то...» — не успел паренек и закончить, как Асмодей с усмешкой продолжил.       «То должен питаться сексом, и в этом ты мне поможешь. Как мне стало известно, у тебя имеется не самый удобный для тебя человек.»       «Мягко говоря...»       «Поэтому, я займусь твоим обучением. И это кстати не обсуждается. Подохнуть раньше времени я тебе не дам. Ты мне ведь всё еще нужен.»       На эти слова, Гарри ответил лишь тяжёлым вздохом. Почему же судьба, так над ним издевается? Неужели он это заслужил?

***

      Встреча с родителями Диггори была хуже всего, что произошло в этом году у Гарри. Мистер и миссис Диггори пришли в больничное крыло на следующее утро. Они не обвиняли парня в происшедшем, наоборот, оба благодарили за то, что он вернул им тело Седрика. Мужчина то и дело всхлипывал, а женщина от горя даже плакать не могла. Они также отказались от денег, которые Гарри им предлагал, объяснив это тем, что это его выигрыш.       На следующий вечер парень вернулся в башню Гриффиндора. Гермиона и Рон рассказали ему, что Дамблдор обратился за завтраком к ученикам школы. Он просил всех оставить Гарри в покое, не задавать вопросов и не просить рассказать, что же произошло в лабиринте. И за это парень был готов поблагодарить директора, хотя голос в его голове противился такой мысли. Гриффиндорец заметил, что многие обходят его стороной, а некоторые начинают шептаться друг с другом, когда он проходит мимо. Он понял: читали статью Риты Скитер о том, что он неуравновешен и может представлять опасность. Может быть, даже строят свои собственные версии смерти Седрика. Гарри это не волновало. По словам демона, настроение и мнение толпы может меняться молниеносно, подобно стае птиц, в одно мгновение меняющей направление полёта.       С тяжелым сердцем Гарри собирал чемодан накануне отъезда из Хогвартса на Тисовую улицу. Он боялся прощального пира, который всегда был таким праздничным, таким радостным — ведь на нем объявляли факультет-победитель. Асмодей от такого лишь насмешливо фыркнул и прошептал что-то о мире смертных. После возвращения из больничной палаты Гарри не ходил в Большой зал, когда там было особенно много народу, и старался есть попозже, чтобы избежать любопытных взглядов. Хотя голос в его голове упрямо старался доказать, что бояться кого-то не стоит. Это признак слабых, а находится в теле слабого, Асмодей был категорически против.       Когда они с Роном и Гермионой вошли в зал, сразу заметили, что зал не украшен, как обычно, цветами победившего факультета. Сегодня стена за учительским столом была задрапирована черным. Гарри тут же понял, что это — дань уважения Седрику.       За столом преподавателей сидел Грозный Глаз Грюм. Деревянная нога и волшебный глаз вернулись к нему, но несмотря на это он был весь какой-то дерганый и вскакивал каждый раз, когда кто-то заговаривал с ним. Стул профессора Каркарова был пуст. Садясь на свое место, Гарри задумался, где же Каркаров сейчас? Поймал его Волан-де-Морт или нет? А вот мадам Максим была на месте. Она сидела рядом с Хагридом, и они о чем-то тихо переговаривались. Дальше, рядом с профессором Макгонагалл, сидел Снейп. Их взгляды на мгновение встретились, когда Гарри посмотрел на него. Трудно было понять по лицу, о чем он думает. Выглядел он, во всяком случае, таким же мрачным и неприятным, как и всегда.       «У нас с тобой будет много работы, мальчишка.» — с ухмылкой напомнил парню Асмодей.       Гарри прекрасно понимал, что за помощь ему придётся сделать для демона. Впрочем тут даже дурак поймёт, что именно имел ввиду голос в его голове. Как бы парню не хотелось, но избежать будущего обучения, было невозможно. По крайне мере так выразился Асмодей, который заявил:       «Таких знаний и умений ты нигде не получишь.»       И Гарри с таким высказыванием был вынужден согласиться. Если так посмотреть, то демон ещё можно сказать пожалел своего подопечного. Ведь за услугу обучения, он вполне мог попросить что-то более трудное в плане выполнения. Да, придётся заниматься, — и достаточно много, как предполагал Гарри, — сексом с разными девушками, но оно пожалуй того стоит. Поэтому сейчас ему следует лишь ожидать дальнейших указаний Асмодея. Размышления Гарри прервал профессор Дамблдор, который поднялся со своего места. В Большом зале и до того было совсем не так шумно, как бывало раньше, а теперь и подавно повисла тишина.       — Закончился, — произнес Альбус, оглядев присут­ствующих, — еще один учебный год.       Он замолчал и посмотрел на стол Хаффлпаффцев. За этим столом было тише всего, а лица студентов были самыми грустными и бледными во всем Большом зале.       — Многое я хотел бы сказать вам сегодня вечером, — продолжил Дамблдор, — но прежде всего я должен признаться, что мы потеряли очень хорошего человека, который должен был сидеть здесь, — старик махнул рукой в сторону стола учеников с мантиями цвета жёлтого с чёрным — и вместе с нами радоваться прощальному пиру. Я хотел бы, чтобы все сейчас встали и подняли стаканы в честь Седрика Диггори.       Заскрипели отодвигаемые скамьи, и все присутствующие встали, подняли кубки и по залу прокатилось:       «За Седрика Диггори».       Когда все сели на свои места, Гарри сквозь толпу увидел Чжоу. По лицу девушки тихо текли слезы. Асмодей лишь фыркнул, заметив куда именно смотрит его подопечный.       «Мальчишка, запомни, пока не закончилась война, не влюбляйся.» — проговорил наставническим тоном, демон. — «Мне не нужны сопли, которые тебе ничем не помогут. Если хочешь ее утешить, то тут поможет только один вариант.»       «И какой же вариант?»       «Всё очень просто, — Асмодей выдержал небольшую паузу, и только потом продолжил. —нужно ее всего лишь хорошенько трахнуть.»       «Ты с ума сошёл?! — немного резковато ответил Гарри, услышав неожиданный ответ. — Какой может быть секс, когда она потеряла своего парня?»       «Тебя только это волнует?— с усмешкой парировал голос в голове, отчего парень смутился. — На счет секса можешь не волноваться, там я тебе прибавлю уверенности в себе.»       «Уверенности?»       «Не забывай кто я, мальчишка!» — грубоватым тоном ответил Асмодей и продолжил более спокойно. —Ты подумай на счет секса с этой красавицей. По ее голодным взглядам в твою сторону, она мечтает о тебе. Как и та с рыжими волосами.»       «Но, Джинни...»       «Твоя подруга, — не дал договорить своему подопечному голос в голове. — пойми, ее привязанность к тебе нужно использовать. Это будет нам очень выгодно. Поэтому выкинь всю эту дурь из своей головы про дружбу с девушкой.»       Гарри решил никак не отвечать, но, мысль про секс с Чжоу Чанг и Джинни Уизли, он решил ненадолго отложить.       — Седрик обладал многими достоинствами, которыми отличаются студенты Хаффлпаффа, — снова заговорил Дамблдор. — он был хорошим верным другом, любил труд, высоко ценил справедливость. Смерть его подействовала на всех вас, независимо от того, знали вы его или нет. Поэтому я думаю, вы имеете право узнать, как это случилось.       Говорил директор с большим трудом и вдруг резко замолчал. После длительной паузы он продолжил:       — Седрика Диггори убил лорд Волан-де-Морт.       По залу пронесся взволнованный шепот. Одни смотрели на Дамблдора с ужасом, другие — с недоверием. Директор спокойно дождался пока шум стихнет.       — В Министерстве магии не хотят, чтобы я сообщал вам это, — продолжил он. — возможно, некоторые из ваших родителей будут в ужасе от того, что я сделал. Либо потому, что они не верят в возвращение Волан-де-морта, либо потому что считают вас слишком маленькими, чтобы говорить об этом. Но я уверен: правда в любом случае предпочтительнее лжи, а пытаться представить смерть Седрика несчастным случаем или заявить, что он сам в этом виноват, было бы оскорблением его памяти.       Ошеломленные и испуганные лица одно за другим поворачивались к Дамблдору, но поворачивались далеко не все. Гарри заметил, как за Слизеринским столом Мал­фой что-то говорил Крэббу и Гойлу. Со стороны казалось, что трое слизеринцев не обращают внимание на речь директора, но это было не так.       — Есть еще один человек, которого необходимо упомянуть в связи со смертью Седрика, — говорил Дамбл­дор. — я говорю, конечно, о Гарри Поттере.       По залу будто пробежала волна, когда многие головы повернулись сначала к Гарри, а потом снова к Альбусу.       «Старый идиот...» — проговорил сквозь зубы Асмодей.       «Дамблдор не идиот!»       «В будущем узнаешь, почему я так выразился, а сейчас внимательно слушай его речь, мальчишка.»       — Гарри Поттер сумел ускользнуть от лорда Волан-де-морта, — продолжал Дамблдор. — он рискнул жизнью, чтобы вернуть тело Седрика в Хогвартс. Он проявил храбрость, которую перед лицом лорда Волан-де-морта проявлял не каждый взрослый волшебник и теперь я пью в его честь.       Дамблдор тяжело повернулся к Гарри и снова поднял кубок. Почти все в Большом зале повторили его движение. Они назвали его имя, также, как назвали имя Седри­ка Диггори, и выпили в его честь. Когда все снова заняли свои места, Альбус продолжил свою речь.       — Цель Турнира Трех Волшебников — укреплять вза­имопонимание среди волшебников всего мира. В свете случившегося — то есть возвращения лорда Волан-де-морта — такое взаимопонимание становится, как никогда, важным.       Дамблдор перевел взгляд с Хагрида и мадам Максим на Флер Делакур и студентов из Шармбатона, а затем на Виктора Крама и Дурмстрангцев за Слизеринским столом. Гарри увидел, что Крам насторожен и почти испу­ган, как будто ожидает, что старик скажет что-нибудь резкое.       — Каждый гость этого зала, — сказал Дамблдор, и его взгляд задержался на учениках из Дурмстранга, — будет с радостью встречен здесь всегда, в любое время. Хочу повторить еще раз: в свете возрождения Лор­да Волан-де-Морта мы сильны настолько, насколько мы едины, и слабы настолько, насколько разъединены. Лорд Волан-де-морт славится способностью сеять раздор и вражду. Мы можем бороться с этим, создавая прочные связи, основанные на дружбе и доверии. Различия в наших традициях и в наших языках несущественны, если у нас общие цели, а наши сердца открыты навстречу друг другу. Я уверен — и никогда еще я не хотел бы так сильно ошибиться, — что впереди нас ждут мрачные и тяжелые дни. Некоторые из присут­ствующих в этом зале уже пострадали от рук лорда Волан-де-Морта. Многие семьи были разрушены. Неделю назад погиб ваш товарищ. Помните Седрика. Если настанет время делать выбор между легким и правильным, вспомните, что случилось с честным, добрым, смелым мальчиком только потому, что он случайно встал на пути лорда Волан-де-Морта. Помните Седрика Диггори.       «Вот его вы все называете великим волшебником?»       «А что? Это разве не так?»       «В его истории стоит сделать небольшую поправку, — Великий волшебник по хвалебным речам.»

***

      Чемодан Гарри был упакован, сверху стояла клетка с Буклей. Они с Роном и Гермионой толкались вместе с остальными четверокурсниками в переполненном холле в ожидании карет до станции Хогсмид. Стоял прекрасный летний день. Гарри подумал, что на Тисовой улице наверняка тепло, летний ветерок колышет пышную листву, а на клумбах искрится калейдоскоп цветов. Но его это не радовало.       — 'арри!       Он оглянулся.       По ступенькам крыльца быстро поднималась Флер Делакур. За ней в распахнутую дверь Гарри увидел, как Хагрид помогает мадам Максим запрягать гигантских лошадей. Карета из Шармбатона скоро тронется в путь.       — Я надеюсь, мы скоро вст'гетимся? — сказала Флер, протягивая ему руку. — Я надеюсь получить здесь ‘габоту хочу улучшить свой английский.       — Тоже очень надеюсь встретиться. — ответил с улыбкой Гарри.       Аура вейл была ему не сильно страшна как для Рона, поэтому, парень мог хорошо контролировать себя и сдержанно отвечать француженки.       — До свидания, Гарри, — попрощалась Флер и неожиданно поцеловала Гарри в щеку. — было очень п’гиятно познакомиться!       Настроение у Гарри невольно поднялось, когда он смотрел, как Флер бежит к мадам Максим и ее серебряные волосы сверкают в лучах утреннего солнца.       — Интересно, как доберутся обратно дурмстранг­цы? — спросил Рон. — Как вы думаете, смогут они управлять кораблем без Каркарова?       — Каркаров не управлял, — раздался рядом мрачный голос. — он сидел в своей каюте, а всю работу делали мы.       Крам подошел попрощаться с Гермионой.       — Можно тебя на пару слов? — спросил он ее.       — А... да... конечно, — ответила Гермиона, слегка сму­тившись, и отошла в сторонку вместе с Крамом.       Они вернулись достаточно быстро и Рон при этом внимательно следил за подругой, но ее лицо было бесстрастно.       — Мне нравился Диггори, — коротко заявил Виктор Гар­ри. — он всегда был со мной вежлив. Всегда. Несмотря на то, что я был из Дурмстарнга... вместе с Каркаровым, — добавил он, нахмурившись.       — У вас уже есть новый директор? — спросил Гарри, в ответ он увидел как Крам пожал плечами.       Затем, как и Флер, протянул руку парню, который также в ответ ее пожал.

***

      Этот летний день разительно отличался от дождливого сентябрьского дня, когда они ехали в Хогвартс, — на небе ни облачка. В купе вместе с Гарри, Роном и Гер­мионой никого не было. Сыча пришлось снова прикрыть парадной мантией Рона, чтобы он не ухал беспрерывно. Букля дремала, сунув голову под крыло, а Живоглот свернулся на пустом сиденье, как пушистая рыжая подушка. Поезд катил на юг, а друзья разговаривали больше, чем за всю предыдущую неделю.       «Помни что я тебе говорил, мальчишка.»       «Я прекрасно помню, Асмодей.» — мысленно ответил демону парень, невольно взлохматив свои волосы.       Дядя Вернон уже ожидал его за барьером. Рядом стояла миссис Уизли. Она крепко обняла Гарри и прошептала ему на ухо:       — Думаю, Дамблдор разрешит тебе приехать к нам пораньше летом. Пиши, Гарри.       — Увидимся, Гарри, — хлопнул его по спине Рон.       — Пока, Гарри! — сказала Гермиона и сделала то, чего никогда раньше не делала: чмокнула его в щеку, что конечно же не ушло от высказывания Асмодея.       Правда ещё многие могли заметить злостный взгляд Рона на такое действие со стороны девушки, но, комментировать это никто не стал. И правильно сделали. Лишний скандал не был чем-то особо важным в этот прекрасный день. Повернувшись к дяде Вернону, парень пошел за ним к выходу с вокзала. Его мысли только и были, что же с ним будет, когда начнутся летние каникулы. Ведь то, что в его голове голос Асмодея, лишь пол беды. Поэтому ему стоит готовиться к самому худшему. Продолжение следует...