***
После того, как Гермиона аппарировала, Гарри откинулся на спинку стула. Черт, это было неловко. Никогда не думал, что у меня будут неловкие моменты с Гермионой. Я также никогда не думал, что она узнает о Дурслях. Гарри застонал и потер лицо. Вдобавок ко всему, день обещает быть по-настоящему дерьмовым. Гермиона не спросила, кого именно Гарри будет сегодня опрашивать. Обычные подозреваемые в преднамеренном нападении, убийстве или покушении на убийство – лица с предыдущими судимостями, те, с которыми жертва конфликтовала, и, возможно, самое главное – те, с которыми жертва была близка. Мне придется допрашивать Рона в качестве подозреваемого. У Гарри не было никакого желания относиться к лучшему другу как к подозреваемому в убийстве, но было бы крайне небрежно не рассмотреть возможность его причастности к нападению на Гермиону. Интересно, кому он расскажет больше? Невыразимцу, чье расследование привело к разрыву его помолвки, или лучшему другу, которого он обвиняет в том же самом? Cомневаюсь, что в любом случае он будет откровенен. Однако я бы предпочел, чтобы анонимность была на моей стороне. Гарри встал, несмотря на нежелание, аппарировал в свой кабинет и быстро натянул серый плащ. Мне нужно покончить с опросом Рона. Я не смогу сосредоточиться на работе, если это будет все время висеть у меня над головой. Убедившись, что все взял, Гарри аппарировал в Косой переулок и направился в пекарню "Пэт-А-Кекс". Он посмотрел на темные окна над ней и подумал, что ему делать, если Рона нет дома. Есть только один способ выяснить. Гарри подошел к двери и позвонил. На минуту воцарилась тишина, и Гарри попробовал снова. На этот раз изнутри донесся какой-то звук. Хорошо. Я могу это сделать. Я должен это сделать. Когда Рон с трудом открыл дверь, то обнаружил невыразимца во всем его великолепии. – Мистер Уизли? Я надеялся на минуту вашего времени. – Чего хочет от меня Отдел Тайн? Если речь идет о том прорыве шесть лет назад, то вам следует поговорить с министром. Мне сказали, что вы не станете преследовать нас за это. – Речь идет не о каких-либо, э-э, экскурсиях, которые вы, возможно, совершали во время учебы в школе. Я здесь, чтобы задать вам несколько вопросов о нападении на мисс Гермиону Грейнджер. – О, – Рон выглядел немного озадаченным. – Я думал, этим займутся авроры. – Расследование было поручено Отделу, как только стало ясно, насколько опасным может быть проклятие, примененное к мисс Грейнджер. Я должен спросить, не могли бы мы найти для разговора более уединенное место. Если вам неудобно пускать меня в дом, мы могли бы продолжить в моем офисе. – Нет. Нет, все в порядке. Заходите, – Гарри последовал за Роном, который развернулся и начал подниматься по лестнице. Рад видеть, что он смог приспособиться к мирной жизни, подумал Гарри, закрывая за собой дверь и следуя за своим забывчивым другом обратно в квартиру. – Хотите что-нибудь выпить? – спросил Рон, как только они вошли в гостиную. – Нет, спасибо, мистер Уизли, – Гарри огляделся в поисках места, где можно присесть, и вынужден был довольствоваться тем, что прислонился к стойке. – Я думаю, возможно, лучше мы сразу перейдем к делу. Когда и как вы впервые узнали о нападении на мисс Грейнджер? – Мне сообщил Невилл через камин. Он услышал об этом, когда ходил в Хогсмид за новым пером; кажется, один из его учеников, испортил его старое неправильным заклинанием. Кстати, Невилл – профессор Лонгботтом из Хогвартса. – Так вы были здесь в то время? – Да. Я отсыпался после вечеринки в честь окончания сезона у Пушек Педл. Нелогично. Сезон Пушек закончился несколько недель назад. Почему они так долго ждали, чтобы устроить вечеринку? И разве Гермиона не сопровождала бы его туда? – Вы можете рассказать, что вы делали после этого? – Я пошел прямо в больницу Святого Мунго, разумеется. Моя невеста только что была проклята. – Я полагаю, вы зарегистрировались? – Да, девушка на стойке регистрации поможет вам проверить. Уже убедились? – В чем, мистер Уизли? – Что у меня есть алиби. Я серьезно задумывался о том, чтобы стать аврором несколько лет назад, когда мы с Гарри закончили школу. Я знаю, что вы ищете. – В таком случае в вашей истории есть кое-что, что я бы попросил вас прояснить. Присутствовала ли мисс Грейнджер на этой вечеринке в честь конца сезона? Кажется, это нечто такое, куда приглашают невест. – Нет. Это была не совсем официальная вечеринка, если вы понимаете, о чем я. Только я и несколько парней из клуба. Гермиона не захотела бы идти с нами. – И почему бы мисс Грейнджер не захотела присутствовать? – Это было в Мокром Снитче. В стрип-клубе? Чертовски верно, Гермиона бы до этого не дошла. Приятель, сомневаюсь, что она была бы в восторге от этой идеи. – Ах. Может, мне просто спросить девочек, помнит ли вас кто-то из них? – Не уверен, захотят они или нет, но все было организовано нашим капитаном, Гэлвином Гадженом. Вы можете спросить его. Он, вероятно, вспомнит, кто еще там был. – Я обязательно это сделаю, мистер Уизли. Просто для протокола, однако, вы нападали на свою невесту? Прости за это, приятель, но мне нужно знать наверняка. Гарри использовал пассивную легилименцию, ожидая ответа Рона. – Конечно, черт возьми, я этого не делал! А теперь, если это было все, я думаю, вам пора свалить. – прорычал Рон, глядя на мужчину перед собой. Правда. Благодарение древним, не знаю, что бы я делал, если бы он солгал. – Действительно. Мои извинения за то, что обвинил вас, мистер Уизли. Надеюсь, вы понимаете, что мне нужно изучить все возможности – Рон только сердито посмотрел на него. – Доброго дня, мистер Уизли. Гарри вернулся в Косой переулок с колотящимся сердцем. Я только что обвинил лучшего друга в попытке убить нашу лучшую подругу. Кто так делает? По крайней мере, я знаю, что он этого не делал. Гарри мысленно встряхнулся. Ладно. Сначала главное. Мне нужно поговорить с Гэлвином Гадженом, чтобы подтвердить алиби Рона, а потом посмотреть, что авроры нашли на месте преступления. Проверка алиби вообще не заняла времени. Несмотря на репутацию никчемного ловца, Гэлвин Гаджен был только рад рассказать о себе. В ходе его хвастовства Гарри удалось выяснить, что Рон действительно был в стрип-клубе с Гадженом, двумя загонщиками, садовником и парнем, который продавал лакричное ассорти и шипучку на домашних играх Пушек. Не уверен, что выбор этой компании для тусовки говорит о Роне, но, по крайней мере, он действительно исключен из списка подозреваемых. Чувствуя себя намного лучше, чем в начале рабочего дня, Гарри направился обратно в министерство. Воспользовавшись моментом, он отправил Ювеналию записку, в которой говорилось, что он придет с отчетом о проделанной работе в конце дня и спросил о возможности уроков Окклюменции для Гермионы, если она согласится. Как только записка была доставлена в офис Ювеналия, Гарри поднялся в ДМП. Он остановился прямо перед дверью директора Гавейна Роббардса. Он не оценит, но это самый быстрый способ получить необходимую мне информацию и убедиться, что она надежна. – Добрый день, мадам, – обратился Гарри к секретарше, сидевшей снаружи. Эта женщина была бы похожа на чью-то милую старенькую бабушку, если бы не кислое выражение лица. – Чего ты хочешь, серый плащ? – Я хотел спросить, не могли бы вы назвать мне аврора, который работал на месте преступления по нападению на мисс Гермиону Грейнджер? – Нет, не могу. Проваливай, – Гарри театрально вздохнул, удивляясь несговорчивости женщины. – Все равно спасибо, – сказал он и прошел мимо нее, распахнув дверь в кабинет директора. Голова Гавейна Роббардса оторвалась от бумаг, когда дверь громко ударила в стену кабинета. Снаружи донесся вопль возмущенной ярости, и мгновение спустя в комнату, топая, вошла секретарша. – О чем ты думаешь, гребаный серый плащ?! Ты не можешь просто так войти в кабинет директора! – кипятилась она. – Мне бы не пришлось этого делать, если бы вы просто назвали мне имя аврора, который работал над делом до того, как я взял его на себя – Гарри ответил, стараясь, чтобы его голос звучал в высшей степени разумно, как будто это было обычным делом, а она вела себя странно. – И почему вы спрашиваете об одном из моих авроров, мистер невыразимец? – спросил Робардс. – Потому что он провалил порученную ему работу на месте преступления, и я хочу знать, что еще он пропустил. – Что заставляет вас думать, что один из моих авроров был некомпетентен? – Я нашел частичный отпечаток заклинания проклятия, использованного при нападении, но в ваших записях нет упоминаний о том, были ли вообще на месте происшествия сняты отпечатки. Учитывая тот факт, что я был там спустя почти неделю после преступления, я должен сделать вывод, что кто-то жидко обделался, – Гарри видел, как нахмурился Роббардс, услышав эту новость. – Я так понимаю, вы работаете над делом Гермионы? – Да, – Роббардс хмыкнул, как Гарри предположил, в знак признания. – Вам придется встать в очередь, чтобы поговорить с этим человеком о его действиях. Сегодня он не явился на дежурство, так что я доберусь до него первым, – Гарри поднял невидимую бровь. – Он либо упустил, либо утаил важнейшие улики в нападении на одного из наших самых выдающихся граждан, а теперь исчез? – спросил он. Роббардс поморщился от такого подведения итогов. – Не думаю, что нужно просить задержать его, если он все-таки явится, не так ли? – Я прослежу, чтобы он не ушел, – Роббардс был немногословен. – Сэр! Вы же не серьезно! – воскликнула секретарша. – Том с нами больше двух десятилетий, и вы собираетесь поверить на слово этому серому плащу и обращаться с ним как с подонком, с которыми он сражался?! – Мисс Транчбулл! Держите себя в руках, – рявкнул Роббардс, и повернулся к Гарри. – Мои извинения. Вы понимаете, что это вызовет некоторое негодование среди моих людей? В тот момент Гарри было наплевать на коллективные чувства ДМП. – Том? Том Праудфут? – Хм, да. Вы работали с ним раньше? – Вчера он пытался помешать мне исследовать стол мисс Грейнджер! И я посчитал это не более, чем демонстрацией. Черт возьми! – Вы должны знать, что я посоветую мисс Грейнджер держаться подальше от вашего отдела, пока мы не установим вину или невиновность аврора Праудфута. Вам следует рассчитывать, что какое-то время вы останетесь без ее талантов. – Ты не можешь этого сделать! – воскликнула мисс Транчбулл. – Окончательное решение, конечно, за мисс Грейнджер, но я был бы небрежен в своих обязанностях, если бы не предупредил ее, что аврор Праудфут в настоящее время является главным подозреваемым в нападении, – ответил ей Гарри властно-холодным голосом, и повернулся к Роббардсу. – Я был бы вам очень признателен, если бы вы поручили своим людям присматривать за аврором Праудфутом. По крайней мере, я все еще хочу поговорить с ним о том, как он обращается с доказательствами, – с этими словами Гарри вылетел из комнаты. Резкий ор "Миссис Транчбулл!", раздавшийся у него за спиной, сказал ему, что секретаршу на данный момент прочно посадили на поводок. Мне лучше приглядеть за ней. В настоящее время наиболее вероятно, что она попытается связаться с Праудфутом, чтобы предупредить его. А пока мне лучше предупредить Ювеналия; вопрос становится политическим, ему за это платят. Гарри поспешил в Отдел тайн и, не теряя времени, направился в кабинет своего начальника, смутно осознавая, что другие невыразимцы, которых встречались по пути, размышляли о том, что так взволновало самого молодого участника Операции. Гарри шагнул в кабинет Ювеналия, едва успев постучать и услышать, как тот крикнул "Войдите!" – У нас проблема. – Знаешь, Арториус, в последнее время ты доставляешь мне много проблем. Почему я еще держу тебя? – Гарри проигнорировал рычание Ювеналия. – Похоже, наш главный подозреваемый – аврор Том Праудфут. Это он провалил их расследование и сегодня не вышел на работу, – при этих словах Ювеналий на мгновение замолчал. – Черт возьми, – чуть подумав, сказал он с чувством. – Есть другие подозреваемые? – Я проверил Рона Уизли, у него алиби... в "Мокром Снитче", – Ювеналий усмехнулся. – Собираешься сказать ей? – На самом деле не хочу, но есть все шансы, что она узнает рано или поздно. – Хм, это действительно добавляет к проблеме измерение, которого не было бы ни у кого другого. Что подводит к моменту, о котором я стал немного беспокоиться после твоей дневной записки. Разве она не знает окклюменции? – Она знает достаточно, чтобы не пускать большинство людей. Проблема в том, что я могу не пускать ее, но она не может не пускать меня, и рано или поздно это создаст дисбаланс в наших отношениях. – Почему-то это не похоже на мою проблему. Почему я должен учить ее? – Потому что вы тот, кто ее вербует, и это даст вам шанс увидеть, из чего она сделана? – ...хорошо. Если ваша принцесса сможет преодолеть проблемы с доверием, я постараюсь найти время, чтобы учить ее, – проворчал Ювеналий. – Что-нибудь еще, что может вызвать у меня ненужную головную боль? – Может быть. Мне нужно знать, можете ли вы выделить кого-нибудь, чтобы присмотреть за мисс Транчбулл, секретарем директора ДМП. – И зачем это? – Она утверждает, что Том не мог сделать ничего подобного, и очень сердита на нас за то, что мы рассматриваем его как подозреваемого. – Утверждает? – Да. Очень настойчиво. – Хм, я проверю, кто свободен, и посмотрю, смогу ли чем-нибудь помочь. По крайней мере, на сегодня ты предоставлен сам себе. – Я займусь ею, как только свяжусь с мисс Грейнджер. Праудфут был очень обеспокоен тем, что я полез в ее стол, поэтому я хочу знать, над чем она с ним когда-либо работала. – Тогда дальше сам, – и Гарри отправился в собственный кабинет. Потратив время на обновление дела, чтобы не забыть, что сделал сегодня, и когда это было сделано, он повесил серый плащ в шкаф и сосредоточился на связи с Гермионой. Посмотрим, действительно ли эта штука работает как локатор. В процессе Гарри все больше и больше испытывал желание поискать Гермиону в доме ее родителей. Не то место, где я ожидал ее увидеть, но, с другой стороны, она очень хочет проверить пределы нашей связи. Ладно, отправляемся к Грейнджерам. Гарри сосредоточился и почти без хлопка исчез из кабинета. Он появился в явно магловском пригородном районе, с которым познакомился после войны. Быстро проверившись и убедившись, что никто не видел, как он прибыл, Гарри подошел к дому Грейнджеров. Он позвонил в дверь, и изнутри послышался звук бегущих шагов. Мгновение спустя дверь распахнулась, и Гарри оказался лицом к лицу с взволнованной и испытывающей облегчение Гермионой. – Слава Мейв, ты здесь, – сказала она, схватив его за руку и втащив внутрь. Гарри услышал, как за ним закрылась дверь, и его потащили в туалет на первом этаже. – Гермиона, все в порядке? – Да... может быть... вроде того? – Это, безусловно, проясняет ситуацию. – Никто не любит умников, Гарри. По сути, ничего плохого. Мне просто надоело, что родители так спокойно радовались тому, что моя помолвка провалилась. – Ах. – Только не говори мне, что ты тоже собираешься сказать, что это к лучшему, что все закончилось. – Не совсем. Мне просто интересно, почему мы обсуждаем это в туалете? – О, точно. Я хотела спросить, должны ли мы рассказать моим родителям о результатах Обряда? – Честно говоря, я не возражаю, чтобы они знали, но я бы подождал, по крайней мере, до тех пор, пока мы не поймаем того, кто за тобой охотится. Есть очень реальный шанс, что он знает легилименцию, а ты знаешь, что магглы не могут научиться окклюменции. – Ты имеешь в виду, что этот человек может прийти к моим родителям?! – Возможно. Я пока не могу определить мотив. На самом деле, это то, о чем я хотел с тобой поговорить. – Ну, у нас есть немного времени. – Хорошо. Мне нужны все дела, над которыми ты работала с аврором Праудфутом. – Томом? Почему? – Это он осматривал место преступления и по какой-то причине не зафиксировал отпечаток заклинания. Он также не появился сегодня на работе, и никто не знает, где он, – Гермиона побледнела, и пока Гарри говорил, держала дрожащую руку у рта. – Я сказал Роббардсу, что посоветую тебе держаться подальше от офиса, пока мы не будем уверены в Праудфуте – Гермиона медленно покачала головой, и Гарри увидел, что ее плечи затряслись. – Я не могу... такого рода вещи больше не должны происходить. Война закончилась, мы должны быть в безопасности, – сказала она тихо. Гарри вздохнул и заключил ее в объятия. – Я не знаю, что тебе сказать, Ми. Все, что я могу сделать, это пообещать, что не успокоюсь, пока не поймаю человека, преследующего тебя – Гермиона обняла его и слабо кивнула ему в плечо. Они оставались в таком положении некоторое время, пока Гермиона не встряхнулась. – Ну ладно. Тебе лучше пойти поздороваться с моими родителями, иначе они, я уверена, сделают что-нибудь такое, что поставит меня в неловкое положение. – Как сказал мне сегодня мой босс: в чем моя проблема? – спросил Гарри дразнящим тоном, пытаясь поднять ей настроение. – Я сделаю это твоей проблемой, Поттер. Мама ждет, что ты останешься на ужин. – возразила Гермиона с появившейся на губах легкой улыбкой. – Сначала тебе придется поймать меня, Грейнджер! – драматично воскликнул он, распахивая дверь и выбегая наружу. Родители Гермионы удивленно подняли глаза, когда их дочь и ее лучший друг ворвались на кухню, смеясь, как пара малышей, играющих в пятнашки. Гарри поднял глаза, чтобы посмотреть, куда бежать, и заметил обращенные на него взгляды. Он застенчиво затормозил. Мгновением позже Гермиона врезалась ему в спину. – Ха! Попался! – прокричала она, прежде чем поняла странность игры, закончившейся мертвой остановкой. – Гарри, что-то случилось? Почему ты... ох. – Привет, Гарри, – Хелен, с улыбкой до ушей, двинулась вперед, чтобы обнять его. – Как у тебя дела? – Всё хорошо, мэм... Я имею в виду, Хелен. – Хммм, ты стараешься. Ты как раз вовремя. Через несколько минут у меня будет готов ужин. Почему бы вам двоим не присесть? – Гарри посмотрел на Гермиону, которая устало улыбнулась ему. Он пожал плечами в ответ, и они сели рядом. Отец Гермионы сел напротив. – Рад снова тебя видеть, Гарри. Мне интересно, можешь ли ты что-нибудь рассказать о расследовании нападения на Гермиону? – Папа! Можешь ты дать ему поесть, прежде чем начнешь допрашивать? – Я совершенно согласна, Ричард. Гарри только что пришел, – Хелен вышла из кухни, неся блюдо с жареным мясом, и поставила его на середину стола. – Пока нет необходимости забывать о гостеприимстве. – Я не возражаю, – тихо сказал Гарри, пытаясь помочь Ричарду. – Я действительно обещал... – его прервал громкий рокот в животе. – Вот! Даже твое собственное тело соглашается с тем, что ты должен поесть. Похоже, ты даже не обедал. Нет. Я был слишком занят. О, Гарри. Тебе действительно нужно лучше заботиться о себе. И об окклюменции, судя по всему. Не смейте, мистер. Не раньше, чем я тоже смогу это сделать, по крайней мере, чтобы ты мог почувствовать, каково это с другого конца. Вообще-то я сегодня говорил об этом с Ювеналием. Он готов, дело за тобой. Ты действительно знаешь, как соблазнить девушку, Гарри. Ухмылка на лице Гермионы и юмор, окрашивающий ее мысли, сказали Гарри, что она на самом деле счастлива, что такой вариант есть, даже если она не была уверена, что захочет им воспользоваться. – Налетайте, вы двое, – донесся с другой стороны стола голос Хелен. Гарри удивленно моргнул. Он повернулся и увидел, что Хелен ухмыляется, как безумный домовой эльф. Стон рядом с ним сказал ему, что Гермиона должна знать больше. Мы можем разобраться с этим позже. Гарри уже собирался потянуться за жареным мясом, но обнаружил, что его тарелка уже завалена аппетитными кусочками. – Спасибо за обед, Хелен. Выглядит восхитительно, – Гарри с жадностью набросился на еду и обнаружил, что она была такой же вкусной, как и выглядела. Ужин прошел довольно спокойно, но как только тарелки были убраны, Ричард снова повернулся к Гарри. – Теперь, когда вы сыты: об этом расследовании? – Есть подозреваемый, но по прошествии двух дней все еще очень мало известно. – Кто этот подозреваемый? – Аврор, Том Праудфут. Он осматривал место преступления, когда на Гермиону напали, провалил дело, проявил необычный интерес к расследованию, когда оно перешло в другой отдел, и сегодня не появился на работе. – Это звучит как косвенные улики. – Так и есть. Пока нет даже предположений относительно мотива. – Об этом… Я читал, что большинство преступлений совершается кем-то знакомым. – Есть некоторые данные, позволяющие предположить, что да. – Тогда я подумал, может быть, было бы неразумно... эм, дорогая, почему бы тебе не пойти поставить чайник? – Гермиона бросила на своего внезапно принявшего виноватый вид отца подозрительный взгляд. – Я думаю, что сделаю это сразу после того, как вы закончите. – Я просто не думаю, что тебе понравится вопрос, который я задам. – Мне не понравится, или тебе будет легче, если я об этом не буду знать? – Мне было бы легче, Гермиона – сказал Ричард непривычно сурово. – Если это вызывает у тебя неловкость, возможно, тебе стоит отказаться от вопроса, – Гермиона вызывающе уставилась на отца, выражение лица у того стало жестче, и он повернулся к Гарри. – Я чувствую, что было бы разумно расследовать, был ли замешан ее жених, простите, бывший жених. – Папа! – С Рона сегодня утром сняли подозрения, сэр. У него алиби, которое может подтвердить по меньшей мере полдюжины человек. – Гарри! – Я понимаю, что вам нужно было снять это с себя, сэр, но имейте в виду, что расследование все еще продолжается. – Ты прав. Я не должен комментировать, но трудно быть терпеливым и объективным, когда речь идет о твоей дочери. И я Ричард, Гарри, – Гарри немного смущенно улыбнулся. По какой-то причине их действительно трудно называть по именам. Даже не думай, Гарри! Как ты расследовал дело Рона?! Он наш лучший друг, он бы на меня не напал! Мне пришлось опросить в том числе и его, Ми, именно по той причине, о которой только что говорил твой отец. Ты, скорее всего, знаешь человека, который это сделал, а партнер жертвы является виновником достаточно часто, поэтому, если бы я не проверил Рона, я бы выглядел предвзятым. Что он сказал о выдвинутом обвинении? Он не был счастлив. Покажи мне. Не хотелось бы этого делать; уж точно не за обеденным столом. Прекрасно. Какое у него алиби? Гермиона, пожалуйста, перестань задавать вопросы. В следующий момент Гарри заново переживал допрос Рона. Он понял, что Гермиона вызвала воспоминание, слишком поздно и не смог заблокировать ее до того, как она услышала алиби Рона. Мокрый Снитч?! Почему этот мелкий проныра... Я собираюсь... Ты собираешься что? Бросить его? Опять? Проклятие, Гарри! У меня есть право расстраиваться. Конечно, но если ты пойдешь и накричишь на него, возникнут вопросы о том, откуда ты это знаешь. Тебе нужно хотя бы какую-то правдоподобную отмазку, если ты собираешься ругаться с ним по этому поводу. Черта с два! Это записано в контракте, который ты подписала. Я же говорил, это может быть тяжелым бременем. Гарри увидел, что Хелен и Ричард выглядели очень смущенными игрой эмоций на их с Гермионой лицах. Думаю, нам следует пока остановиться, а то твои родители поймут, что мы можем так общаться, не говоря уже о том, что это немного неприлично. Гермиона медленно кивнула, но не ответила. – Гермиона, ты в порядке? – обеспокоенно спросила Хелен. – Да, мам. Я просто... У меня подозрение насчет алиби Рона, которое мне не нравится. – Думаешь, другая женщина? – Что-то в этом роде. – Хм. Я по-прежнему говорю, хорошо, что ты его раскусила. – Я знаю, мам. Ты почти ничего не говорила с тех пор, как узнала. – Ну, не совсем ничего. – Мама! – Успокойся, Гермиона. Гарри подумает, что с тобой что-то не так, если ты будешь так себя вести. Гарри, поставь, пожалуйста, щиты. Гарри выполнил просьбу подруги, хотя и видел, что в то утро между двумя женщинами Грейнджер произошла небольшая стычка. Интересно, стоит ли снять щиты после трюка, который она выкинула? Нет, не стоит расстраиваться из-за того, как все обернулось. Я просто спрошу об этом потом. Образ Гермионы, уставившейся на свою ухмыляющуюся мать, заставил Гарри решить, что он не хочет и не должен участвовать в их споре. – Думаю, мне пора домой. Завтра рано вставать, – Гарри увидел, как Ричард открыл рот, и кивнул. – Если я услышу, что в расследовании что-то обнаружится, я дам вам знать. – О, Гарри, ты уверен, что не хочешь остаться? – спросила Хелен. – Да, Хелен, думаю, стоит дать вашей семье немного времени, – сказал Гарри, вставая. Грейнджеры последовали за ним в холл. Ричард пожал ему руку и поблагодарил за визит, Хелен обняла его так, как он привык от нее ожидать, и сказала, что ему следует заходить почаще и что для него всегда найдется место за столом. Гермиона обняла его и прошептала на ухо: – Спасибо, что терпишь нас, Гарри, – он просто кивнул ей в плечо, еще раз обнял ее и попытался отступить, но Гермиона пока не отпускала. – Ты можешь спросить Ювеналия, когда можно зайти узнать об этих уроках? – Я спрошу его завтра и дам тебе знать, – на этот раз Гарри отступил, не встретив никакого сопротивления. Он в последний раз улыбнулся Грейнджерам и, помахав им, аппарировал обратно на площадь Гриммо. Появившись в собственном холле, Гарри позволил себе прислониться к стене и глубоко вздохнул. Семья – замечательная вещь, но думаю, чего-то в ней я еще не понимаю. Покачав головой, Гарри направился к кровати. Разберусь с этим после того, как немного отдохну.Глава 5
20 ноября 2022 г. в 16:18
Гермиона ворочалась, пытаясь не проснуться. Тем не менее, солнечный свет на лице был безжалостен, и она обнаружила, что со стоном сдается началу дня. Протирая сонные глаза, она села и замерла. Это не моя комната. Когда она огляделась, на нее нахлынули воспоминания о прошлом вечере. Гарри!
Ты проснулась. Завтрак внизу, на кухне.
Уже? Полагаю, у тебя это хорошо получается. В мыслях Гермионы не было издевки. Это просто пришло ей в голову, прежде чем она смогла остановить себя, точно так же, как она почувствовала укол стыда от Гарри, прежде чем он смог отключить их связь.
Гермиона попыталась успокоить мысли. Первый после пробуждения вскрик был достаточно громким, Гарри, вероятно, не мог его не услышать; остальное было наглядной иллюстрацией недостатков возможности слышать ответ без фильтра. Она также не могла игнорировать новое осознание прошлого ее лучшего друга. Ей придется быть очень осторожной, и держать мысли по этому поводу как можно более приглушенными. У нее будет достаточно времени волноваться и беспокоиться, как только она окажется за пределами действия связи. Насколько я знаю Гарри, ему претит сама мысль о том, что я жалела его, независимо от того, жалела я его или нет. Мне не нужна его реакция, чтобы это понять.
Гермиона вылезла из кровати и направилась вниз по лестнице на кухню. Отсутствие с собой туалетных принадлежностей и чистой одежды означало, что Гермиона в любом случае не могла умыться. Она вошла на кухню и обнаружила, что завтрак уже на столе. Гермиона проигнорировала его, направилась прямо к Гарри, все еще стоящему у плиты, и обняла его сзади.
– Прости.
– Все в порядке. Я не виню тебя, – сказал он, но связь оставалась закрытой. Гермиона тяжело вздохнула и попыталась скрыть разочарование.
– Тебе придется научить меня закрываться. Несправедливо, что только ты можешь заблокировать нашу связь. – Гарри слегка приоткрылся, и попытался добавить ей уверенности, но Гермиона могла сказать, что ему все еще было неловко от мысли, что она поняла, что сделала.
– Нам, вероятно, придется привлечь кого-то еще, я не уверен, как лазейка в твоем сознании повлияет на обучение окклюменции.
– У тебя есть кто-то на примете?
– На самом деле, единственный человек, о котором я подумал, – это Ювеналий, но я не уверен, достаточно ли ты ему доверяешь, чтобы работать с ним, – Гермиона прикусила губу, представив, как безликий невыразимец, которого она видела всего один раз, роется в ее голове.
– Мне нужно будет немного подумать, – он просто кивнул в знак понимания, и друзья сели завтракать. Гермиона попыталась сменить тему, чтобы преодолеть сковавшую их неловкость, – Так ты смог услышать все, о чем я думала, когда проснулась?
– Зависит от того, о чем ты думала. Если панический выкрик моего имени, то да. Если что-то еще, то нет.
– Занятно. Интересно, каковы возможные ограничения.
– Я бы начал с расстояния – предположил Гарри. – Их может быть множество, но расстояние почти наверняка в списке. Нам придется попытаться связаться друг с другом как можно большим количеством различных способов, чтобы выяснить все, – Гермиона кивнула, соглашаясь с идеями Гарри. В глубине души она уже планировала несколько экспериментов, чтобы получить поддающиеся количественной оценке данные, которые помогут изучить эту новую грань жизни.
– Какие у тебя планы на сегодня? – спросила она, наслаждаясь приготовленным для нее завтраком.
– Хочу поговорить с аврором, который проделал такую дрянную работу по исследованию места преступления, и думаю, нужно провести еще несколько опросов. Я, вероятно, начну с людей, которых обычно подозревают в подобных ситуациях, и мне нравится идея посетить их и как Гарри Поттер, и в роли Арториуса, посмотрим, кому больше расскажут – Гарри задумался.
– А люди не заподозрят неладное, если двое начнут задавать одни и те же вопросы?
– Сомневаюсь. Большинство, если бы им вообще пришло в голову подумать, вероятно предположили бы, что я охочусь за человеком, причинившим боль моей лучшей подруге.
– Довольно мрачный взгляд на интеллект людей, нет?
– По моему опыту, люди не обращают внимания. Всегда есть исключения, но большинство из них не задумаются, если два человека спросят о преступлении.
Боюсь, Гарри прав. Похоже, никто никогда не замечал, чем мы занимались в Хогвартсе, хотя после прошлой ночи я не уверена, было это невежеством или бессердечным равнодушием.
– Что ты собираешься делать? – голос Гарри прервал ее размышления.
– Хм? О, на самом деле я не думала об этом. Уверена, ты был бы против того, чтобы я как-то напрягалась.
– Ты права.
– Мне еще нужно поговорить с родителями и сказать им, что я больше не помолвлена. После этого я, наверное, найду книгу, и свернусь калачиком.
– Хочешь, потом я приду в гости? Сообщить, как прошел мой день?
– Пожалуйста, и спасибо.
– Ты будешь дома?
– Почему бы тебе не выяснить это? Учитывая, как легко я нашла тебя вчера, думаю, это может быть одним из наших новых талантов.
– Неужели? Тогда мне придется попробовать.
– Хорошо. А теперь, извини, мне действительно нужно вернуться домой и привести себя в порядок, – сказала Гермиона, вставая из-за стола. – Пока, Гарри. Спасибо за завтрак и... за вчерашний вечер.
– Передай от меня привет родителям.
Ну, по крайней мере, его улыбка выглядит немного более убедительной, чем утром. Гермиона аппарировала из кухни Гарри прямо на свою собственную.
– Гермиона! – палочка Гермионы была вытащена и направлена между глаз матери прежде, чем она поняла, что происходит.
– Мама? Что, черт возьми, ты здесь делаешь? – спросила Гермиона, опуская палочку дрожащей рукой.
– Я просто зашла тебя проведать, – ответила Хелен, ее широко раскрытые глаза все еще были прикованы к палочке из виноградной лозы, всего минуту назад угрожавшей оборвать ее жизнь. Гермиона увидела, что мать встряхнулась, и когда глаза женщин встретились, Гермиона встретилась с решимостью, которую она знала с детства. – Я пришла утром и обнаружила, что ты пропала, и кровать не застелена. Гермиона, ты еще не оправилась от болезни. Тебе не следует шляться бог знает где.
– Я не шлялась! – возмущенно запротестовала Гермиона. – Вечером я была у Гарри, после тяжелого дня он предложил приготовить мне ужин, и мы просто заснули за разговором. Ну, вроде того. Не уверена, что хочу сейчас, чтобы кто-то знал об общности наших мыслей, даже мама и папа. Это все слишком ново, и я хочу сначала немного насладиться этим вместе.
– Ты заснула с Гарри? В его постели?
Это звучит… ну, не так неодобрительно, как, я думала, будет. Гермиона медленно кивнула, пытаясь понять, чего ей не хватает в реакции матери.
– И что? Как все прошло?
– Мама!
– Что? Я знаю, что это должно быть то, о чем ты давно мечтала.
– Откуда, скажи на милость, такая идея?
– Ну, ты же любишь его, нет?
– Нет. Нет-нет-нет-нет. Достаточно того, что мне приходится мириться с этим в волшебном мире, мне не нужно этого от тебя.
– Дорогая, это очевидно.
– Что очевидно? Мы с Гарри просто друзья, – ее одарили материнским взглядом, в котором чувствовалось легкое покровительство.
– Что?
– Так не смотрят на "просто друга", дорогая – сказала Хелен голосом, от которого Гермиона снова почувствовала себя пятилетней. – Я никогда не видела, чтобы ты так смотрела на кого-то еще, даже на своего жениха. Если это то, что годами видел волшебный мир, неудивительно, почему они решили, что между вами что-то есть, тогда как вы сами этого не осознали.
– У меня больше нет жениха – выпалила Гермиона. Не особо хочется вот так начинать разговор о разрыве с Роном, но я сделаю все, чтобы уйти от темы, что мы с Гарри влюблены друг в друга. Это совершенно нелепо, и я не понимаю, почему все чувствуют необходимость поднимать эту тему.
– Ох. Мне жаль, что не получилось, как ты надеялась, дорогая.
– Но ты ведь не особо расстроена тем, что наши отношения закончились, правда? – мать молчала, и этого было достаточно. – Не могла бы ты сказать отцу? Не думаю, что хочу видеть его "я-тебе-говорил" взгляд, который он не сможет скрыть до того, как я его увижу.
– Конечно, дорогая. Если я это сделаю, ты придешь вечером на ужин? Мы с твоим отцом хотели бы побыть с тобой немного и убедиться, что с тобой все в порядке. Хорошо, что чудеса стали для тебя повседневным явлением, но нам нужно некоторое время, чтобы привыкнуть к ним.
– Я... хорошо, мам.
– Спасибо, дорогая.
– Хотя, возможно, я немного опоздаю. Гарри обещал зайти сообщить последние новости о том, как продвигается расследование, – Гермиона могла бы проклясть себя, увидев, как загорелась мать.
– Тогда пригласи его с собой. Мы будем рады видеть вас обоих. – Гермиона застонала от энтузиазма в голосе матери.
– Только если ты дашь отдохнуть идее о том, что мы двое тайно любим друг друга.
– Тайно?
– Мама!
– Хорошо, хорошо, положа руку на сердце.
– Тогда ладно. Я приглашу его.
Помимо всего прочего, это будет хорошей проверкой связи.
– Превосходно! Тогда мне, наверное, стоит пойти за продуктами.
Что ж, совсем другое дело, чем вчера. О, это напомнило мне...
– Мама? – Хелен остановилась, натягивая пальто, и посмотрела на дочь. – Я просто хотела сказать… Я сожалею о том, как вела себя вчера. Я обсудила это с Гарри, и он помог мне понять, что привычка заколдовывать людей, с которыми я не согласна, является крайне непривлекательной чертой.
– Гарри так и сказал?
– Нет, он просто ясно и кратко объяснил разницу между колдовством и ударом кулаком. Я пришла к выводу, что это само по себе делает меня социопатом.
– И в чем же разница?
– По словам Гарри, это отдача. Если вы ударите кого-то, вы заметите, что вы сделали, а когда заколдуете, это не оставит такого впечатления, – Хелен на мгновение задумалась, затем медленно кивнула.
– Твой Гарри умный человек, дорогая. Я не совсем так на это смотрела. Я уверена, он не считает тебя социопатом. Ты не была бы так расстроена, если бы была им.
– Мама, ты обещала, – Гермиона застонала.
– Хорошо, хорошо. На данный момент это мое последнее слово по этому вопросу.
– Какое вдохновляющее обещание, – когда мать с широкой улыбкой обняла ее и поцеловала в щеку, настроение Гермионы не улучшилось.
– Отдыхай, дорогая. Я буду ждать вас с Гарри около шести.
Когда мать ушла, Гермиона плюхнулась обратно на диван. Как я могу позволить, чтобы меня уговаривали на такие вещи? Я понимаю, что люди, возможно, беспокоятся, учитывая состояние моего здоровья последнюю неделю, но это не оправдывает пытки инсинуациями. Гермиона на мгновение задумалась, стоит ли вообще принимать душ и одеваться, если она собирается весь день валяться дома. В конце концов, собственные стандарты чистоты не позволили ей сидеть без дела во вчерашней одежде, с нечищеными зубами и неухоженным телом. Со вздохом Гермиона выпрямилась, чтобы начать день, который уже наполовину прошел.