Дополнительные с любовью

Всю ночь Макаров занимался лишь одним делом: учил уроки. Конечно, а что же ему ещё делать? После прогулки с Гречкиным ему было трудно сесть за билеты по обществознания и учить третий раздел по праву, но он всё же поборол в себе чувство лени и, заварив себе в кружку ароматный кофе, приземлился за рабочий стол, скрипя зубами. Чтобы не пытался запомнить — мысли все равно вились вокруг одной ситуации и последствиях, что вытекали из неё. Нужно было что-то делать с этим, но как бы Макаров не пытался исправить своё положение — выходило досадно. — Чёрт подери, — Лёша запустил в жёсткие волосы тонкие пальцы ладоней, сжимая их аж у корней, — Зачем я это сделал? Сейчас он понимал, что учиться будет трудно, ведь когда влюбляешься, то все здравые мысли происходящего сразу куда-то испаряются, и ты остаёшься наедине с любовью лоб-в-лоб. Раньше парень мог отвлечь себя чем-то вроде учебы, ведь чувствует что-то такое к Кириллу уже не первый день. Но сейчас всё было совсем по-другому и уроки уже не помогали. Промучившись всю ночь, Лёша лег спать к четырём утра, а в половину седьмого его разбудила «любимая» мелодия будильника, которую он хотел уже было менять, но ещё одной ненависти к ещё одной песне — не выдержит. Собрав себя воедино (что получалось так себе), парень сварил себе овсянки, бросил туда две чайные ложки клюквы с сахаром и уселся за стол завтракать. — Лиза, — закричал он на всю квартиру, и из-за угла (спустя время) вальяжно вышла кошка, довольно виляя своим хвостом, — Вот же гулёна малая… Утро тоже проходило никак. Он посмотрел, впервые, абсолютно все истории своих знакомых в инстаграм, это чтобы вы понимали, насколько Макарову было нечем заняться. Он листал каналы на телевизоре, тупо смотря в экран, пока не наткнулся на Дисней. — Да ну, — протянул он, растягиваясь на диване, — Неужто я попал на премьеру новых серий. На экране крутили заставку французского мультика «Леди баг и Супер кот». Любил его Лёша, преимущественно, из-за своей сестры. Ведь это она его в Москве постоянно заставляла смотреть с ним мультфильмы. К слову, сейчас ему очень сильно не хватало того времени и той беззаботной семейной любви. Подумав об этом, он даже не заметил, как героиня уже куда-то бежала, а парень думал о том, что было бы неплохо позвонить тёте сегодня вечером. Согласившись с собой на этом, Лёша продолжил смотреть, только уже более внимательно. Время близилось к часу, потому, Макаров решился открыть окна в зале. В комнату проник яркий свет, так ему сначала показалось, но это было из-за снега. Небо было заволочено одним большим и протяжным полотном, сквозь которое еле как виднелось солнышко. Кроны тополей медленно шатались из стороны в сторону, а птицы одно дело прыгали по рябине и улетали на чей-то людской балкон. Обернувшись назад, он понял, что давно не убирался, а так как время у него ещё было — решил устроить небольшую генеральную, пока не пришёл Кирилл. Поднимая с пола обвертки от твороженных сырков, он вообще не понимал, каким образом и когда успел так засрать квартиру? В итоге, застелив диван пледом и разложив подушки — устало плюхнулся на него, удовлетворенный своей работой. — Вот это я молодец, конечно, — сказал он сам себе, доставая из кармана телефон, — Только одного не пойму, почему я раньше не замечал этого мусора… Он переключал телеканалы, в итоге все равно вернувшись к Диснею. Минуты летели как-то долго и мучительно, однако нужное время все равно прибыло. В дверь настойчиво постучали, Лёша подпрыгнул на месте от радости и двинулся ко входу в квартиру. Немного задержавшись с поиском ключей, парень всё же её открыл, смотря перед собой. На голове у Гречкина красовалась шапка-ушанка, такая милая, что Макаров еле сдержал звуки умиления. — Привет, — сказал он, улыбаясь. Щеки парня были красными от мороза, Лёша уже представлял какие они холодные. Решив в этом удостовериться, его рука скользнула по бархатной молочной коже, что заставляла кончики пальцев покалывать. Кирилл поморщился. — Что это у тебя? В руках у молодого человека был пакет из Макдональдса, он поднял руку, чтобы Макаров увидел значок, а затем клюнул его еле ощутимо в губы, снимая носком одного ботинка с пятки другой. — Покушать нам купил, чтобы не бегали потом по улице в поиске еды, — он подмигнул, улыбаясь, а Макаров принял у него из рук курточку и повесил её сам на крючок в прихожей. — Там холодно? — Лёша пошёл вслед за парнем, что закинув на плечо рюкзак, направлялся в спальню. — Да, — коротко ответил тот, а затем, обернувшись, обронил, — Зато я смогу согреть тебя в любую минуту, — и ушел. Лёша встал посреди коридора в ступоре. Щёки залила краска, сердце отбивало чечетку, а ноги слегка подкашивались. Чёрт, не к добру это всё, жопой чуял. Смирив себя в отражении зеркала суровым взглядом, он «собрал сопли в кулак» и зашел в комнату, прикрыв за собой дверь, хотя даже не понимал зачем. Они же в квартире одни. — В понедельник уже контрольная… -Да, завтра, — Лёша вздохнул, открывая учебник на теме, которая была отмечена закладкой. — Как думаешь, — он помедлил, заламывая на руках пальцы, — Я справлюсь? Лёша приподнял голову, смотря на него. Гречкин был грустным. Отчего? Лёша пока не понимал. Неужели он сомневается в своих способностях? — Сядем вместе, — Макаров обвёл что-то в учебнике, — Я сплавлю Лерку к Яне, а ты сядешь рядом, если что-то не будет выходить, то попросишь помощи, — он оторвал взгляд, снова посмотрев на парня, — Эй, всё будет хорошо, не переживай. Мы же выучили столько всего с тобой, ты всё понимаешь, всё помнишь. Ты же умничка, осилил столько материала за неделю. — Я волнуюсь, что разочарую тебя. Лёша вздрогнул. Сердце снова бешено застучало, его отзвуки, казалось, были слышны даже Гречкину. Он попытался успокоиться. Его руки слегка дрожали, но парень положил свою ладонь на бедро Кирилла, слегка сжимая в ткань. — Я знаю, что для тебя такое впервой, переживать — нормально, всё будет хорошо, — Макаров тепло улыбнулся, расставляя руки, — Давай. И Кирилл аккуратно нырнул в его объятия, сжимая пальцами футболку Лёши. От Гречкина пахло морозом, карамелью, а ещё…ещё молоком и какао. Лёше захотелось посмотреть ему в глаза, но Кирилл не дал. — Что такое? — спросил тот, — Ты что, плачешь? — он слегка поглаживал спину, которая была накрыта одной лишь тканью. Между ними был один слой одежды. — Нет, — хмуро ответил Кирилл, шмыгая носом. — Боже, Гречкин, кто же знал, что тебя просто надо было приручить… Они ещё немного посидели так, пока блондин не успокоился. Потом он отпрянул, нехотя, вытирая рукавом чёрной водолазки мокрые щёки, которые раскраснелись ещё больше. — Какую сегодня тему будем разбирать? — будто ничего и не произошло, спросил Кирилл. Лёша не удержался и засмеялся, прикрывая ладонью лицо: — Боже, какой же ты смешной, — немного успокоившись, он открыл справочник, — Так, ну, многочлены и разложение их на множители мы выучили. Значит, остаются ещё построение графиков и решение кубических уравнений, или же, уравнений третьей степени, — он глянул на Кирилла, глаза которого, казалось, сейчас выпадут. — А что из того, что ты перечислил легче? — парень потянул собачку на замке своего рюкзака, доставая тетрадь по дополнительным. Лёша улыбнулся. Да, будет нелегко, особенно с этими темами, но он подумал, что Гречкин должен справиться. — Давай сначала решим просто уравнение, потом квадратное, а потом кубическое? — Давай, — ответил тот, громко вздыхая. Макаров решил взять в руки карандаш, а потом, легонько поцеловал одноклассника в щёку, быстро возвращаясь к объяснению темы. *** После мучительных дополнительных, они оба разогнулись, потому что сидели над тетрадями, сгорбившись, как азовские креветки. Кирилл устало зевнул, а Лёша сложил на полке книги, раскладывая всё по своим местам. Парни переглянулись и пошли в кухню, чтобы съесть ту еду, которую принёс Гречкин пару часов назад. — Кушать хочется, — сказал Макаров, переступая порог кухни. — А может оставим на вечер? –спросил парень, приземляясь на стул в кухне.  — А сейчас что делать будем? — Лёша подпер рукой веснушчатую щёку, расплываясь в улыбке, словно чеширский кот. — До нового года всего-ничего… — начал было Кирилл, — Я хотел спросить, может…ты хочешь отпраздновать его со мной? Глаза Лёши стали по пять копеек. Он подумал, что спит, ущипнул себя, потом подумал, что ему послышалось, но Кирилл выжидающе смотрел на него, явно ожидая ответа. — Я… даже не знаю, не готов ещё праздновать праздник с чьими-то родителями. — Ты не так понял, — Кирилл накрыл своей рукой его, смотря с любовью и заботой, словно на маленького ребёнка, — Только ты и я. Загородный дом, имбирное печенье, крабовый салат, какао, сериалы, ёлка, подарки… Пожалуйста, Лёша, для меня нет лучше праздника. — А как же друзья? — он похлопал глазами, смотря на него с неким недоумеванием. — Друзья? — переспросил Гречкин, — У меня кроме Криницы нет их. Все они мешки с деньгами, толстосумы, им от меня только и надо, что услышать какие-то новые происшествия в мире моды, кто с кем гулял, и сколько мой отец заработал в месяц, что я купил себе новую курточку от Гуччи. Лёша грустно посмотрел на него, беря его ладонь в свои и прикладывая к лицу. — Мы купим ёлку и игрушки? — Обязательно купим, — ответил парень, — Мне не нужно от тебя подарков, ничего, только прошу, проведи со мной этот день и ночь. — Хорошо, — он улыбнулся, а потом вспомнил о том, что обещал на новогодние праздники уже кое-кому другому присутствовать в доме, — Тогда на Рождество ничего не планируй, хорошо? — Договорились, — парень встал из-за стола, потянул Лёшу за руку, аккуратно перекладывая свою ладонь на его хрупкую и тонкую талию, а затем, прикоснулся своими губами к его губам, невесомо, почти ощущаемо, но так нежно, словно Лёшу укутывали во флисовое одеяло. Он промычал ему в рот, что-то о том, что он сейчас его съест, но Кирилл лишь с большим напором накрывал его губы, оттягивая нижнюю своими зубами. Парень не мог себя контролировать, потому, уже через пару минут нежно посасывал кожу шеи, оставляя за собой влажные дорожки. — Чёрт возьми, — выдавил из себя Лёша, — Ты что творишь? Кирилл самодовольно улыбнулся, понимая, что делает всё правильно. Он переместил взгляд на серые шорты Макарова, понимая, что совсем скоро парень вовсе не сможет себя дальше сдерживать. — Оставим это на новогоднюю ночь? — спросил он, усаживая Лёшу на стул и опускаясь на колени, — Или малышу не терпится? — Ты сведешь меня в могилу, — Макаров выругался про себя, осознавая, что завелся от одних его поцелуев и прикосновений, — Давай подождем до тридцать первого, — он взглянул на него сверху, встретившись с его глазами, что стали ещё ярче, парень будто смотрел в бездну, будто плавал в глубоком озере. Они были ярко-голубыми, но при этом отдавали в зеленый оттенок. Он почувствовал себя резко нужным. Будто все стены вокруг сломались, остались только они вдвоём. Этот пронизывающий тело взгляд, это ощущение свежести, зеленой травы, речки летом. Лёша будто стал забывать, что за окном русская и суровая зима, стучащая в окно. — Я вообще планировал отправиться с тобой на каток, как стемнеет, — Кирилл опустил голову, отрывая свой взгляд от Макарова. — Давай проверим стемнело ли уже, — его рука потянулась к тюлю, он задрал его кверху, замечая тонкий белый месяц, который просвечивался сквозь облака, — Мы можем ехать, как раз прибудем к темноте на каток, — парень поднял подбородок Гречкина, оглядывая его лицо, — Ты же раньше был шатеном? — Да, — он смутился, но глаз не отвел, а стал в ответ разглядывать лицо Макарова. — Зачем покрасился? — Лёша прикоснулся пальцами к кончикам прядей, переминая их между подушечками, — Тебе, конечно, и так идёт, но мне ты понравился именно шатеном. — Алёна просила покраситься, ей очень нравились блондины… — Кирилл опустил голову, приподнимаясь с пола, — Я всегда хотел быть самим собой. Носить вещи из самых простых магазинов, может даже из сэкондов, я всегда хотел носить конверсы, как это делал ты, но мне приходилось одеваться в то, что было мне «по статусу». Сегодня я оделся так, как захотел. Знаешь почему? — он повернулся к Лёше, что всё ещё сидел на стуле, отрицательно кивая, — Потому что я знаю, что ты не будешь осуждать меня за выбор, — Кирилл помолчал, подбирая правильные слова, — Я, ей Богу, не понимаю почему я чувствую рядом с тобой себя комфортно и почему я так уверен в этом. Спасибо тебе, Лёша. У Макарова глаза были на мокром месте. Всю свою сознательную жизнь кроме тёти и Лизы у него никого не было, одноклассники его сторонились, называли странным, хотя он никак им не докучал, не делал ничего такого, чтобы они могли прикрепить ему ярлык «изгой». Хотя, как он мог забыть, что чем меньше ты контактируешь с людьми, то тем больше считаешься каким-то не таким. Даже с Кириллом они враждовали, в коридорах зыркали друг на друга в первое время, а потом Гречкин со своей компанией просто стал подшучивать над Макаровым. Впрочем, сейчас, он понял, почему Кирилл так делал. — Я тебе нравлюсь? — резко выдал парень, вытирая щёку от одинокой скатившийся слезы. — Да, — ответил, не задумываясь, Кирилл, — Нравишься. — Как давно? — С того времени, как попал в школу, — Кирилл вздохнул, запуская пальцы в свои волосы, — Давай поговорим об откровениях в новогоднюю ночь? Я хочу наделить этот момент особым смыслом и праздником. — Конечно, — ответил Лёша, наконец поднимаясь со стула, — Я пошел оденусь, ты пока подожди, хорошо? Кирилл про мычал что-то вроде «мг», и Лёша чмокнул его в щёку, убегая в спальню. Парень потрогал место поцелуя, не веря своим же глазам. Всё получилось. *** Они сели в машину, которой не являлась красная ламба. Лёша удивился, когда увидел во дворе чёрную BMW, потому что ламборгини была любимицей Гречкина, он всегда ездил на ней, не меняя ни на какую другую. — Поехали? — спросил он, заводя двигатель. — Да, — ответил Макаров, пристегиваясь на переднем сидении. У ночного Питера своя атмосфера. Особенно у зимнего. Как бы сильно они не хотели сбежать из России, Питер — был единственным, что держало их в этой стране. Ради кофеен, которые с приходом зимы некоторые хозяева украшали гирляндами, даже ставили внутри ёлку, ради красивых заснеженных улиц, парков, где тоже всё было как по велению Деда Мороза украшено к празднику и школьным зимним каникулам. Но самым любимым местом в городе в эту пору года был каток. Когда Макаров был маленьким, то очень часто ходил зимой на каток с тётей и Лизой. Он до сих пор помнит, как своими небольшими ручками шнуровал маленькие коньки младшей сестре, пока она заворожено глядела на ёлки, расставленные вокруг катка. «Очень класиво», — твердила Лиза, а Лёша кивал, беря её за руку и уча, как правильно передвигаться на льду и как тормозить, а не влетать в бортик со скоростью двести километров в час. Он улыбнулся и хмыкнул себе под нос. — Что-то случилось? — спросил Гречкин, поворачивая руль в правую сторону. — Просто вспомнил на минутку прошлое, как жил с тётей в Москве на каникулах, — Леша облокотил голову о дверь, вытирая ладонью запотевшее от его дыхания стекло, — Скучаю по ним с Лизой. — Представляю… — Кирилл остановил машину, припарковавшись ближе к выходу с неё, — Ну что, пойдем? — Спрашиваешь, — Макаров улыбнулся, вылезая из машины, расправил курточку и застегнул молнию. — Ты почему перчатки не взял? — парень подошёл ближе, беря в свои ладони его, — А если будешь падать? Руки же замерзнут. — Ничего страшного, — Лёша улыбнулся во все тридцать два, — Не переживай, постараюсь не падать. — А ты вообще как катаешься? — Гречкин открыл заднюю дверь машины, ища внутри салона что-то. — Ну, нормально, — он пожал плечами, — Во всяком случае, на ногах держусь. — Вот, держи, — молодой человек достал пару бежевых варежек, — Я их надеваю, когда мороз сильный.  — О… спасибо, — парень поцеловал его в холодную щёку и натянул варежки, — Купим глинтвейна? — Может лучше горячего шоколада? — Гречкин взял его под руку, направляясь к хижинке, где продавали билеты и можно было арендовать коньки. — Можно, — кивнул Лёша. Они взяли две пары коньков, завязали шнурки, при чем Кирилл перевязывал несколько раз, потому что ему казалось, что они будут шататься, пока он будет кататься по льду. Лёша же был готов сразу же, смотрел на людей, что катались за бортиком и улыбался. С лица Гречкина тоже не сходила дурацкая улыбка. Но зато она была оправдана. — Всё, — заключил он, — Можно в путь! Лёша засмеялся, ступая на лёд сначала одной ногой, а потом второй. Он оттолкнулся, почувствовав ту невесомость, легкость, удовлетворение и восхищение. За ним вышел на лёд и Кирилл. — Как я давно не катался… — сказал блондин, держась за бортик. — Тебе помочь? — спросил Лёша. — Было бы неплохо, на самом деле. И они катались весь вечер, держась иногда за руки. Кирилл падал назад, прям на задницу, а Лёша, как мамочка, поднимала его, обтрушивая от снега и кусочков льда чёрные джинсы. Пока время близилось к позднему, пошёл снег. Пара вышла со льда, купив тот самый горячий шоколад. Они зашли в небольшую кофейню, рассказывали друг другу, кто как праздновал прошлый новый год, как вообще научились кататься на коньках и какую ёлку купят в дом: искусственную или же настоящую. Сошлись на том, что искусственная будет стоять и в следующем году, а дерево жалко, потому просто купят пластиковую и свечи с ароматом хвои. Вернулись они домой к десяти, с пачками чипсов и упаковкой молока и какао. Макаров настоял на том, чтобы Кирилл остался у него. Они расстелили в зале диван, включили на телевизоре сериал. Лёша положил голову на плечо Кирилла, вдыхая его прекрасные духи, а парень обнял его, прижимая поближе к себе. Так они и уснули. А ночью снова пошёл снег.