***
Спустя пять недель, на очередном вечере кино, Лена впервые осталась у Кары с ночëвкой. Они давным-давно закончили просмотр фильма и переключились на новый сезон сериала, который нравился им обеим. Это означало, что они уютно расположились в постоянно заманчивом и повторяющемся процессе «ещё только одну серию». — Знаешь, ты могла бы остаться. Обещаю, что буду вести себя прилично, — предложила Кара, приподняв брови. Она ощутила гордость от того, насколько непринуждëнно и игриво (как ей казалось) ей удалось это произнести. И благодарна, что у Лены нет суперслуха, чтобы заметить явный бунт в еë груди. — Правда? Я много раз задерживалась здесь намного позже, но ты никогда… Я думала, что эта идея заставляет тебя чувствовать себя неловко. — О, ну… — Кара постаралась не поморщиться. — Я в самом деле не могла предложить раньше… эм, раньше… ну, ты знаешь. Я ведь не могу спать с хвостиком и в очках. — Лена не смогла сдержать тень, пробежавшую по лицу, но затем она взяла контроль над своей мимикой. Грудь Кары болезненно сжалась. Она прошептала: — Мне так жаль. Лена села прямо и покачала головой. — Нет, нет, ничего такого. — Я поставила тебя в неловкое положение, мне не следовало ничего говорить. — Кара, сдвинув накрывавший их плед со своих колен, потянулась за бокалом с вином и начала вставать. Еë остановило лëгкое, как пëрышко, прикосновение Лены к предплечью. — Кара, прекрати. Я бы с удовольствием осталась, если ты уверена. Я на самом деле устала. И я уже отправила Люка домой на выходные, и мне бы правда не хотелось сейчас сидеть на заднем сиденье такси. — Лена улыбнулась. Такая мягкая, такая спокойная в понимании того, что Кара хочет компании, но с гораздо большей вероятностью приняла бы это под видом одолжения. — Да? — Конечно. Если для тебя это нормально. — Всегда, в любое время! Когда угодно! — Постой. Нет, нет, нет, сдерживай себя, Кара, ты никчëмная, никчëмная… — То есть да, в любое время, когда уже слишком поздно или вроде того, тебе всегда рады здесь, Лена. Всегда. Мне… мне нравится, когда ты здесь. Это намного лучше, чем когда тебя нет. — И в чëм именно тут сдерживание? — Что ж, хорошо. Потому что мне тоже нравится, когда я здесь. Кара покраснела, но на лице Лены расцвела широкая улыбка с ямочками, коснувшаяся сверкающих разноцветных глаз, и Дэнверс не могла не улыбнуться в ответ. Она сказала себе, что это вполне естественно — переставать дышать, когда на тебя смотрит твоя лучшая подруга. Совершенно нормально, когда по коже при еë малейшем случайном прикосновении бегут мурашки. Абсолютно логично, что сердце сжимается, колотится и грозит либо вырваться из твоей груди, либо готово полностью сдаться и остановиться только потому, что она улыбается тебе так, как, по еë мнению, ты заслуживаешь. (Что явно не так. Это невозможно. Но ты знаешь, что с Леной Киран Лютор лучше не спорить. Так что ты позволишь ей заблуждаться на этот счëт). — Хорошо. — Хорошо.***
И вот тогда их отношения снова немного изменились. Совместные ночёвки стали обычным явлением, со временем, скорее нормой, чем исключением. Они с самого начала любили проводить время, прикасаясь друг к другу, что начиналось с нежелания заканчивать ночь объятий на диване. Проходили недели, и Лена поняла, что ничто так не успокаивает Кару, как лëгкое почëсывание кожи головы и спины. По ночам, когда Дэнверс не могла заснуть, или по утрам, когда она просыпалась в поту, перевозбуждëнная от своих снов, ничто не помогало ей успокоиться и расслабиться лучше, чем ногти Лены, мягко перебирающие еë волнистые локоны, затем спускающиеся по футболке вдоль по позвоночнику и выводящие широкие круги вверх по одной лопатке, вниз по другой, затем снова следующие вверх по позвоночнику и забирающиеся в волосы, чтобы начать всë сначала. Это стало хорошо протоптанной тропой: предсказуемым приливом ощущений, в который погружалась Кара. Происходило это настолько часто и стало таким привычным, что однажды ночью, когда Кара, вздрогнув, проснулась, она увидела, как рука всë ещë глубоко спящей Лены, следуя мышечной памяти, на автомате проделывает свой обычный путь. Это заставило сердце Кары так сильно сжаться, что с еë губ сорвался стон. — Кара? — Хриплый сонный голос Лены прозвучал так нежно и обеспокоенно, что Кара почувствовала, как на глазах выступили слёзы. — Ш-ш-ш. Всë хорошо. Просто кошмар. Я уже в порядке, спи. Лена, c по-прежнему закрытыми глазами, перевернулась с живота на бок, лицом к Каре, и, потянув за пижаму неподвижного супергероя рядом с собой, недовольно замычала. Кара с ласковым смешком смягчилась, легла на бок и позволила Лене, переплетая их пальцы, вплотную прильнуть грудью к еë спине. Лютор прижалась лбом к задней части шеи Кары и вздохнула, уткнувшись в еë кожу. Сердце Дэнверс колотилось так сильно, что она задалась вопросом, может ли Лена чувствовать его ускоренный ритм сплетëнными пальцами, покоящимися на еë груди. Но прежде чем она успела всерьëз сформулировать какие-либо конкретные опасения, дыхание Лены выровнялось, и та возобновила своë обычное лëгкое, едва слышно похрапывание. Кара выдохнула и позволила словам вырваться из своей сжавшейся груди: «Я люблю тебя. Я люблю тебя. Я люблю тебя». Они растворились в напряжëнной атмосфере вокруг кровати, и Кара наконец погрузилась в сон, не вспомнив об этом на следующее утро. Так всë и продолжалось: легко, комфортно, предсказуемо, безопасно. Пока это не изменилось. Они сидели на диване во время теле-марафона, поглощая китайскую еду на вынос. — Просто супервкус, Лена! Пельмешки — это взрыв вкуса, у меня во рту чудесный солëный жирный фейерверк! — Хмм. А капуста? — Отвратительный горький лист отчаяния. Кара задремала с пельменем, зажатым между двумя палочками, оставленными на полпути ко рту. Из полусонного состояния еë выдернул звук смеха. — А?.. Я не слю. — Кара, у тебя на груди покоится пельмень. — Что?! Тебе там не место, дружок. Не волнуйся, я тебя пойма… — Кара, так и не открывая глаз, умудрилась дотащить пельмень до рта и запихнуть его внутрь. Она начала храпеть, даже не закончив жевать. И еë снова разбудил тихий смех. — Я не знаю, способна ли ты умереть, задохнувшись, но, по правде говоря, это просто отвратительно. Давай, поднимайся. — Лееенааа. Я слю здесь. Плю. Нет, постой, я знаю это слово. Тьфу, почему ты заставляешь меня подбирать слова, Лена? Это так жестоко… Гены Люторов… нет от них спасения… — О боже мой. Вставай давай. Я никак не смогу тебя понести, Кара, тебе придëтся встать. — Хм-м-м, может и нет, но я… я тебя нести могу. — Кара! Кара, всë ещë не полностью проснувшись, подхватила Лену на руки и понесла прямиком к своей кровати, приоткрыв один глаз только на момент, чтобы ворчливо откинуть одеяло, после чего опустила подругу. — Ты смешная. — На этот раз это было сказано шëпотом. Кара расположила их лицом друг к другу, всего в дюйме от соприкосновения, и Лена не могла не почувствовать, что что-то более громкое было бы святотатством. — Привет, Смешная, я Кара, — пробормотала Дэнверс. Лена невольно фыркнула. — Эта шутка совершенно не так работает. — Ш-ш-ш, я сплю. — О? Приятно познакомиться, Сплю, я Лена. Кара усмехнулась и придвинулась ближе. Их носы практически соприкоснулись, но она по-прежнему не открывала глаза. — Поцарапаешь мне спинку? Лена с нежностью вздохнула, глядя на нелепого инопланетянина, растянувшегося перед ней в футболке и джинсах, измученного в долгой битве супергероев ранее этим вечером. — Конечно, дорогая. — Она запустила пальцы правой руки в короткие мягкие волоски у основания шеи Кары и начала ритмичное путешествие вниз по спине. Кара издала довольное мычание и растворилась в этом прикосновении. Через несколько мгновений она снова заснула.***
Кара не знала, сколько часов спустя она вскрикнула, проснувшись от кошмара. Она по-прежнему была в одежде, но в какой-то момент среди ночи перекатилась с живота на бок и отвернулась от Лены. Кара сильно вздрогнула, поскольку на неë со всех сторон обрушились остаточные волны кошмарных видений. Еë глаза были плотно зажмурены, руки вцепились в простыни по обе стороны от головы, дыхание вырывалось часто и прерывисто. — Ш-ш-ш, дорогая, это просто сон, это был всего лишь сон. Всë хорошо. Кара, милая, всë в порядке. Кара ощущала тепло, исходящее от руки Лены, зависшей прямо над еë поясницей. Лена всегда ждала, пока пройдëт самый сильный приступ паники, прежде чем прикоснуться к Каре после ночного кошмара. Однако Дэнверс почувствовала, что еë мышцы начали расслабляться просто от осознания того, что будет дальше. От понимания того, что она здесь, в безопасности, и Лена рядом с ней, ожидающая и готовая бесконечно гладить еë по спине, если ей это нужно. Из еë глаз выкатилось несколько слезинок, побежавших по щекам. — Всë хорошо, дорогая. Это просто сон. Лена, похоже, уловила момент, когда Кара достаточно успокоилась, и еë пальцы начали двигаться, стирая своими прикосновениями все кошмарные видения. Прошло совсем немного времени, и слëзы прекратились. Но в этот раз был особенно кошмарный сон, и даже спустя несколько минут руки Кары по-прежнему крепко сжимали простыни, и под успокаивающей рукой Лены ощущались остаточные следы напряжения в теле подруги. Лютор была настроена на то, чтобы успокоить и расслабить Кару, как и во всех других ситуациях, и с каждым безуспешным кругом по спине она всë ближе и ближе прижималась к девушке. Кара, нехарактерно для себя, почувствовала, что снова погружается в холодный ужас своего кошмара, несмотря на поглаживающие движения Лены. Еë челюсти болезненно сжались. В конце очередного прохода Лена шумно вздохнула и внезапно нырнула пальцами под нижний край футболки Кары. Та не смогла сдержать удивлëнного стона в ответ. Это послужило Лене разрешением, которое ей требовалось, чтобы начать легко водить ногтями впервые прямо по коже спины Кары. Разница была неизмеримой, а результат — мгновенным. Напряжëнное состояние Кары смылось с еë тела одной грохочущей волной, и она, глубоко вздохнув, расслабилась на матрасе. Лена с облегчением удовлетворëнно выдохнула и посвятила всë своë внимание новым, более плодотворным ласкам. Кара погрузилась в спокойное ощущение блаженства, издавая на каждом выдохе шумный довольный стон. По мере того, как проходили минуты в повторяющихся движениях, Кара обнаружила, что миновала подавленное состояние, и снова ощутила напряжение. Теперь это было тëплое потрескивающее напряжение, которое она изо всех сил пыталась игнорировать. Казалось, каждое движение руки Лены поднимало футболку Кары немного выше, пока та не оказалась у неë на плечах. Еë обнажëнная грудь прижалась к матрасу, и всë то умиротворение, которое обычно приходило с этими ночными ласками, превратилось в нервный, всепоглощающий жар. — Лена, подожди, подожди, Лена… — Я могу остановиться. Кара, ты хочешь, чтобы я остановилась? Голос Лены звучал прерывисто, выдыхаемые ей слова ощущались тëплыми и влажными на шее Кары. Еë пальцы с этим вопросом замедлились, но не отстранились. В этот момент всë тело Лены прижималось к боку Кары, а их лодыжки были переплетены. — Я хочу… о… Э-э, на самом деле проблема вовсе не в том, что я хочу, чтобы ты остановилась. — Кара по-прежнему лежала с закрытыми глазами, повернув голову в другую сторону. Еë дыхание срывалось на каждом выдохе, и щëки горели от смущения и, не было смысла это отрицать, от желания. Отчаянного желания чего угодно, но только не того, чтобы Лена остановилась. Густая, кружащаяся, предвкушающая атмосфера комнаты зависла над ними на несколько ударов сердца, пока Лена не прошептала: — Тогда нет никаких проблем, Кара. — Это было скорее признанием, чем успокаивающим заверением. И оно наконец заставило Кару повернуть голову. — Лена? Их взгляды встретились. Нежные, ищущие, вопрошающие, надеющиеся. Наполненные желанием. Пальцы Лены снова пришли в движение, впервые отважившись проследовать мимо неподвижного очертания челюсти Кары, провести по краю уха, скользнуть по мягкому изгибу брови, спуститься по линии носа и, наконец, коснуться мучительно дрожащего изгиба губ. — Кара, я хочу этого. — Дэнверс резко втянула в себя воздух, еë широко раскрытые глаза, не мигая, уставились в глаза лучшей подруги, и та продолжила: — У меня не осталось ни малейшего сомнения. Но только если ты тоже этого хочешь. Если это не так, всë нормально. Мы снова будем валяться на диване, смотреть очередные сериалы, ты будешь прижиматься ко мне, пока я играю с твоими волосами, и у нас всë будет как прежде. Ты ничего не потеряешь, если остановишь нас сейчас. Я обещаю. Но существует кое-что ещë, если ты этого хочешь. — Еë рука замерла за ухом Кары, большой палец лëг на щëку, а выдыхаемые слова понизились до едва слышного шëпота. — У нас будет всë, Кара, если ты тоже этого хочешь. Кара заставила своë сердце замедлиться, чтобы быть способной заговорить при том, что оно, казалось, переместилось в еë горло. — Тоже… — Что? — Ты сказала, если я тоже хочу всего. Ты… — Да. И будто что-то надломилось. Кара резко ринулась вперёд, и Лена застонала в жар еë рта. В этом не было ничего нежного, ничего пробующего, никакого медленного созидания. Уже открытый рот Кары нашëл губы Лены, и их языки заскользили друг по другу, прежде чем Лютор успела среагировать. Не то чтобы Кара не хотела действовать медленно, и нельзя сказать, что она не колебалась. Это было как раз по этой причине. На долю секунды к Каре пришло осознание того, что если она хочет поцеловать Лену (и, боже, она хотела), это не может быть осторожным — не следует наклоняться наполовину, не стоит наслаждаться предвкушением — иначе она попросту пойдëт на попятную. Поэтому она нырнула. И снова нырнула. И снова. — Кара. — Лена. Они выдыхали имена друг друга в пространство вокруг своих языков, их зубы сцеплялись, затем прикусывали губы, носы соприкасались, лица прижимались, чтобы поцеловаться глубже и ещë глубже. Это нарастало, они задыхались и цеплялись друг за друга, пока Кара, перевернув Лену на спину, не опустилась на неë, положив ноги по обе стороны от правого бедра Лены, и качнула бëдрами. — Ч-ч-ë-р-р-т, — вырвалось у них одновременно. Поцелуй прервался, и они посмотрели друг другу в глаза в залитой лунным светом комнате, тяжело дыша в небольшое пространство между ними. Всë вокруг замерло. Это был тот самый момент. Тот момент, когда Кара могла одуматься, могла извиниться, отстраниться, рассмеяться, вроде как «что за нелепым недопониманием всë это было», и они обе это знали. Пока Кара колебалась, грудь Лены в ожидании сжалась. Но прежде чем Лютор успела развернуться или отодвинуться, Кара выдержала еë взгляд, немигающий, непоколебимый, совершенно недвусмысленный, и снова качнула бëдрами. — О боже… Кара сделала ещë толчок, и на этот раз Лена одновременно приподняла свои бëдра. Затем ещë раз, сильнее. — Лена. Кара наконец разорвала зрительный контакт и, тяжело, горячо и влажно дыша, опустила лицо с приоткрытыми губами на шею Лены. Лютор запустила одну руку в светлые волнистые волосы, а другой пыталась ухватиться за спину супергероя, пока они двигались навстречу друг другу снова и снова. — Кара. — Лена… о Рао… Лена, тебе… Тебе придëтся сказать мне, когда остановиться. Я не… чëрт… я не буду… Я не буду знать, когда остановиться. Лена запустила обе руки в волосы Кары и подняла еë голову, пока их глаза снова не встретились. Она на мгновение замедлила всë, кроме движения своих бëдер, пока не увидела, как глаза Кары моргнули сквозь жар и сфокусировались. — Значит не останавливайся. Всхлип, и на этот раз Лена была готова к резкому движению и встретила губы Кары на полпути. Будет ещë время для медленного темпа. Но в этот момент Лена думала, что может умереть без дыхания Кары в свои губы, без волос, падающих ей на лицо, без рук, обхватывающих талию и бëдра, притягивающих ближе, словно она забралась бы внутрь неë, если бы могла. — Лена, я хочу… хочу… — Сейчас, дорогая, сейчас. Подожди. Их губы оставались соединëнными каждый возможный момент, пока Лена, толкнув Кару на колени, приподнялась, чтобы сорвать через голову свою рубашку, и отбросила еë на пол. Дэнверс собралась сделать то же самое со своей футболкой, когда пальцы Лены с трепетом легли на пуговицы джинсов Кары. Та, наконец сняв футболку, отстранила от себя руки Лены. — Я сама, я сама их сниму. Сними свои. Когда они преодолели все последние барьеры, темп был бешеным: Кара устремилась к Лене, чтобы снова соединить их тела, прежде чем та успела как следует еë рассмотреть. Они обе застонали от мягкого тепла такого большого количества соприкасающейся кожи. Всë менее чем на минуту замедлилось, прежде чем они снова начали совершать движения бëдрами навстречу друг другу. Лена провела ногтями обеих рук от затылка Кары по знакомой дорожке на спине вниз. Но затем она опустила бëдра ниже и проследовала руками по рëбрам вверх, чтобы можно было лëгким давлением ладоней поддразнивать грудь девушки. Она перемещала бëдра как раз в тот момент, когда Кара снова двинулась вперëд, и внезапно их скользкие разгорячëнные центры встретились. Лена резко вдохнула, а Кара издала сдавленный звук — нечто среднее между рычанием и всхлипом. И тогда всë каким-то образом стало ещë более отчаянным. Кара попеременно вторгалась языком в рот Лены, покусывала мочку еë уха и оставляла явные красные отметины на еë длинной напряжëнной шее. Одна рука Дэнверс обхватила талию Лены и легла ей на поясницу, прижимая невероятно близко к себе с каждым своим очередным толчком в матрас. Левая рука Лены не переставала ласкать грудь Кары, проводя большим пальцем по болезненно напрягшемуся соску, в то время как правая продолжила путешествие вниз по спине Кары и уже ощутимо царапала кожу, проходясь по изгибам еë задницы. Жар шокирующе быстрой волной хлынул в низ живота Лены, и она застонала в рот Кары. — Лена. Лена. Лена. — Дэнверс повторяла имя, влажно дыша в еë губы, во впадинку на шее, в острый выступ ключицы, и Лютор выгибалась под этими прикосновениями. — Кара… — Лена сильно сжала сосок девушки между большим и указательным пальцами и отстранила своë тело от дрожащей криптонки ровно настолько, чтобы, царапая ногтями, провести пять дорожек между еë грудями, над пупком и ниже через короткие завитки влажных жëстких волос. Она с благоговейным недоверием смотрела на собственную руку, пробираясь в кратковременно возникшее пространство между всë ещë неистовым танцем их бëдер и скользя во влажные, горячие складки, словно там еë ждали. — О, боже мой. — Лена… Лютор, сохраняя твëрдое равномерное давление, обвела подушечками двух пальцев ноющий вход Кары. Один раз, второй, медленно и преднамеренно, собирая густую влагу, затем провела пальцами вверх, по обе стороны от самой чувствительной точки Кары. Лена быстро с нажимом снова скользнула вниз, после чего переключилась на быстрые невесомые прикосновения к обнажëнному пучку нервных окончаний. — Лена! — Кара начала дрожать, еë голова слегка покачивалась, глаза закрылись. Пальцы Лены, мягко нажимая, совершили ещë одно уверенное поглаживание вниз… вверх… вниз… затем стали легко кружить по затвердевшему бугорку, тогда как вторая еë рука играла с соском Кары. — Я не могу. — Кара? — Я не могу… Лена… я не могу… Кара, захватив одной рукой оба запястья Лютор, зажала их над еë головой, в то время как другая рука опустилась и два пальца без предупреждения вошли в Лену. — Кара! Не дав возможности Лене перенастроиться, Кара, добавив третий палец, переставила ногу, чтобы прижать ей тыльную сторону ладони. Еë левое колено приподнялось над кроватью, ещë больше раскрываясь над бедром Лены, и она, раскачиваясь всë быстрее и быстрее, совершала сильные толчки вперëд. Лена была такой мокрой, что Кара чувствовала влагу, стекающую по ладони; скользкие звуки были восхитительно непристойными, запахи казались такими густыми и насыщенными, что она ощущала их вкус на кончике языка. Она наклонилась, сомкнула губы вокруг набухшего соска, обвела его языком раз, другой, затем слегка прикусила и сильно втянула в себя, двигая языком вперëд и назад в такт движений пальцев. Пальцы неустанно входили в тесное пространство, наполненное затаëнным жаром, при каждом толчке кружась и скользя по губчатой поверхности глубоко внутри, и Лена была не в силах дышать. — Кара… О боже мой… Пожалуйста… Кара… Пожалуйста, не останавливайся. Кара, сделав ещë несколько более сильных и глубоких толчков, внезапно оторвалась от груди Лены, задержала дыхание, крепко обхватила ногами еë бедро, зажмурила глаза, и всë еë тело напряглось. Лютор с восхищением смотрела на неë, когда она дважды вздрогнула, а затем рухнула, уронив голову на шею Лены. На несколько оглушительных ударов сердца всë замерло. Лена уже собиралась приподнять Кару или сказать что-нибудь, чтобы вывести девушку из этого состояния, когда та внезапно отпустила еë запястья и переместила левую руку между их телами прямиком к самой чувствительной точке, а затем снова качнулась вперëд с тремя пальцами правой руки, по-прежнему глубоко погружëнными в лоно. Лена резко выдохнула: — Чëрт! Кара умело сочетала небольшие скользящие круги с глубокими, жëсткими толчками, и меньше чем через минуту Лена выкрикнула еë имя: — Кара! О боже. Кара! Кара!!! Спина Лены дугой выгнулась над кроватью, и левая рука Кары замедлилась до остановки, но правая оставалась погружëнной так глубоко, как она могла дотянуться, еë пальцы нежно массировали губчатую плоть внутри, пока всë тело Лены сотрясалось от самого продолжительного оргазма в еë жизни. Когда Лютор в конце концов расслабилась и опустилась, рука Кары замерла внутри неë, но не вышла, а еë голова осталась прижатой к шее. — Кара… — Ты такая красивая. Рао, ты такая красивая, Лена. — Кара, по-прежнему не смотря ей в лицо, продолжила покрывать еë шею влажными поцелуями. — Кара, ты… э-э… Постой, постой! — Кара снова начала совершать медленные толчки пальцами, и Лена чуть не согнулась пополам от этой стимуляции. — Подожди, дорогая. Это слишком! Слишком много для одной минуты. Просто… просто дай мне немного времени. — Лена слегка приподнялась, чтобы нежно обхватить пальцами запястье Кары и убедить еë выйти. — О боже… ччëëррт. — Она закрыла глаза и сосредоточилась на дыхании, сжимая стенками лона медленно выходящие пальцы Кары. Дэнверс застонала от этого ощущения и улыбнулась ей в шею. Но, когда всë между ними наконец замедлилось и густая дымка жара желания рассеялась, мир Кары снова пришёл в движение — c удвоенной силой. Она внезапно почувствовала себя совершенно переполненной всеми чувствами и была готова улететь голой, если это помогло бы ей убраться отсюда быстрее. Еë зрение было атаковано красными отметинами, расцветающими вдоль шеи Лены и по бокам от еë сосков. Еë обоняние ощущало солëный мускусный аромат Лены на своих руках, бëдрах; и еë собственный запах неразрывно смешивался с ним. Их сердца колотились с разной скоростью, несинхронно и безжалостно стуча внутри еë черепа. Она чувствовала вкус красного вина и остатков губной помады от их поцелуев, а также привкус соли с шеи Лены. И осязание? Она ощущала буквально всë. Каждый мягкий, как персиковый пух, волосок, зажатый между их телами. Лëгкую припухлость каждой отметины, оставленной на идеальной коже Лены. Щекотание еë дыхания сбоку у шеи Кары. И жар, повсюду жар. Каждый инстинкт Кары подсказывал ей бежать, бежать и прятаться. — Кара. — Это было произнесено едва слышным шëпотом, но Кара всë равно вздрогнула. Из еë горла вырвался стон, и она была бессильна его остановить. — Кара, я сейчас подниму руки за голову и, возможно, тебя задену, но это всего на секунду. Я буду лежать спокойно. Просто обними меня так крепко, как тебе хочется. Хорошо? Ты не… Тебе не нужно ничего говорить. Только… — Лена сделала паузу, а затем еë голос стал таким тихим, что даже Кара едва еë расслышала: — Только не уходи. Ладно? Всë хорошо. Не уходи. У Кары вообще не было эмоциональных сил, чтобы осмыслить то, что ей предлагают. Но эти слова пронзили тот гудящий хаос, который еë душил, и полились по еë телу, как прохладный, очищающий поток. Она всхлипнула в шею Лены и обхватила еë всеми конечностями так крепко, как только осмеливалась. Она оставалась в таком положении несколько минут, которые казались часами, пока еë мир наконец не перестал вращаться и еë рыдания перешли в тихие слëзы. Ей хотелось большего, но она не могла рисковать, обнимая Лену ещë крепче. — Прикоснись ко мне, пожалуйста? Только… Только не нежно. Пожалуйста. Тело Лены зашевелилось так, словно она ждала именно этих слов. Еë руки опустились: одна из них обняла Кару за плечо, другая обхватила за талию. Она перекинула ногу через бëдра девушки и упëрлась подбородком в еë макушку так сильно, как только могла. Лена сжала Кару со всей человеческой силой, на которую только была способна. И в конечном итоге слëзы и дрожь прекратились. — Извини. Извини, пожалуйста, я… — Даже не начинай, Кара. Я не собираюсь позволять тебе извиняться за то, что ты подарила мне лучший оргазм в моей жизни. Или даже за то, что ты попросила того, чего хотела. Кара издала последний прерывистый всхлип. — Я люблю тебя. Рао, я так сильно люблю тебя, Лена. Так сильно. — Я тоже люблю тебя, дорогая. Я с тобой. — Лене каким-то образом удалось сжать еë ещë крепче. — Я с тобой, Кара. Я тоже тебя люблю. Они оставались в таком положении долгое время. Кара не знала, сколько прошло минут, когда она наконец снова заговорила: — У нас… у нас всë хорошо? Лена ласково усмехнулась. — Дорогая, я понимаю, что ты до сих пор несколько ошеломлена. Но разве тебе не кажется, что сейчас у нас всë немного лучше, чем хорошо? Кара тихо рассмеялась и наконец посмотрела Лене в лицо. От увиденного у неë снова перехватило дыхание. Губы Лены были припухшими от поцелуев, волосы спутаны и растрëпаны, щëки до сих пор пылали румянцем, а глаза были слегка влажными и полуприкрытыми от усталости. Она была совершенно сногсшибательна. И смотрела на Кару так, словно та была солнцем, луной и звëздами в одном лице. Кара не могла контролировать слова, вырвавшиеся у неë при следующем выдохе: — Ты — это всë. Рао, Лена, ты — это всë. Лютор улыбнулась ей и нежно положила руку на щëку. — Я не уверена, что я — это всë. Но я твоя. Пока я с тобой, Кара, я твоя. И наконец, наконец, Кара наклонилась для их первого нежного поцелуя. Еë губы едва коснулись губ Лены. После чего она слегка отодвинулась и с лëгким усилием сначала захватила верхнюю губу Лены, затем нижнюю, а потом, прижавшись к ним обеим вплотную, осторожно скользнула языком, дразняще проведя по линии между ними. Лена затрепетала и отстранилась, чтобы посмотреть ей в глаза. — Большая или маленькая, дорогая? — О. Думаю, сегодня я хочу быть большой? Я всë ещë в некотором роде, эм… Большая ложечка. Лена лишь промурлыкала в ответ и перевернулась, потянув руку Кары, перекинув еë поперёк живота и вжимаясь назад, пока девушка всей передней частью тела не прижалась к еë спине. Спустя несколько секунд Кара почувствовала, как еë одолевает сон. — Тебе хорошо? Кара выдохнула ответ, прежде чем погрузиться в глубокий сон без сновидений: — Нет… гораздо лучше, чем хорошо.