***
Сонхва проснулся в холодном поту. Его трясло. В голове эхом отдавалось жуткое: «Помоги мне», а перед глазами всё ещё стояла ужасающая картина. Хотелось кричать. Хотелось разорвать глотку от крика. Хотелось разбить голову обо что-нибудь, чтобы сейчас же забыть всё это. Руки Пака тряслись, а губы судорожно бормотали: — Это сон. Всего лишь сон. Дурной сон. Не больше. Просто сон. Но так слабо верилось. Ведь это было слишком реалистично, чтобы быть лишь сном. Сонхва чувствовал, что всё это не просто так, но продолжал себя убеждать в обратном, постоянно повторяя: — Это сон. Всего лишь сон. Дурной сон. Не больше. Просто сон. Унять дрожь во всём теле не получалось, поэтому Хва решил пойти и выпить воды, думая, что это поможет. Парень пожалел о своём решении в ту же секунду, когда вышел в длинный тёмный коридор. В голове всплыло недавно увиденное. Паника начала постепенно подбираться своими длинными жуткими пальцами к сердцу. Вместе с этим накатило отвращение, сильно затошнило. Что-то внутри Сонхва кричало уже осипшим от ужаса голосом, чтобы он шёл обратно в комнату, а желательно вообще убегал из этого дома. Но парень всё же пошёл на кухню. Она ведь была недалеко. Всего лишь в другом конце коридора. Высокие стены давили. Ночная тьма сковывала. Мертвецкая прохлада пробиралась внутрь. Сонхва был на пределе. А ведь это был всего лишь сон. С трудом добравшись до пункта назначения, Пак первым делом включил свет, после чего залпом выпил стакан воды. Медленно, но верно, паника начинала отступать, зато на место ей пришли вопросы. Много вопросов. И с каждой секундой, с которой Хва приходил в себя и начинал осознавать происходящее, их становилось всё больше. С запозданием пришло и острое чувство дежавю, возникавшее каждый раз при воспоминании о сне. А о сне ли? Сонхва очень сомневался, что это был просто кошмар. Он не мог сказать почему, но что-то подсказывало это. Всё ведь было таким реальным. Сонхва ведь находился там, видел это своими глазами, слышал это своими ушами, чувствовал это своим нутром. «С другой стороны, если это не сон, то что это? Галлюцинация? Но галлюцинации могут происходить, только если человек бодрствует, но никак не во время сна,» — парень попытался отбросить навязчивые мысли, ибо думать о произошедшем было жутко до мурашек, неприятно пробегавших по спине. Сон хотелось забыть и никогда не вспоминать. Всё тело ещё немного трясло, а чудовищные образы вставали перед глазами. Немного успокоившись Сонхва понял, что сегодня ночью уже не уснёт, потому что слишком страшно. Слишком жутко. Слишком реально всё было. Как только парень закрывал глаза, возбужденное сознание начинало подкидывать жуткие картинки, поэтому Пак решил срочно отвлечь свой мозг роликам на Ютуб, даже не думая о том, что вгоняло в ужас. Наверное, это из-за переезда.one hour ago
Разобрав добрую половину коробок, Сонхва почувствовал, как он устал. Мышцы болели, а глаза так слипались, что хотелось упасть на ближайшую горизонтальную поверхность и провалиться в мир грёз. Взяв оставшиеся крупинки энергии в руки, парень дополз до кровати и сразу же уснул. Открыв глаза, Сонхва увидел, что стоит в коридоре на втором этаже своего дома. Всё такое же, но выглядит более старым. За окном ночь и единственным источником света является полная луна, проблеск которой падает на стены из открытого окна. Прохладный ветер пробирает до костей, некомфортная и немного пугающая тишина тёмного коридора пробирается в сознание липким холодком, заставляя поёжиться. Хочется уйти, убежать, потому что стены слишком давят, атмосфера угнетает и вообще как-то не по себе. Вдруг слышится оглушительный крик, который через пару секунд резко прекращается. Теперь становится не на шутку страшно, Пак пытается убежать, однако тело не слушается, а ноги сами идут на звук. Сердце почти выпрыгивает из груди, и парень судорожно цепляется глазами за каждую деталь, будто это как-нибудь поможет. Наконец он останавливается напротив двери в самом конце коридора. Крик повторяется. На этот раз он намного громче и будто сотрясает пространство. Звучит сразу везде: в воздухе, в мыслях, в каждой частичке. Руки тянутся к дверной ручке, открывая комнату взору. Крупный парень нависает над юношей, что сжался на кровати, и одаривает его несколькими звонкими пощёчинами. Тот что-то невнятно шепчет, прося прекратить, однако угнетателя это лишь подстёгивает продолжать. Слышится треск ткани и в следующую секунду парень оказывается на полу, грубо вытащенный из кровати за теперь порванную одежду, что оголила плечо. Человек тянет беднягу за волосы, поднимая с пола и плюёт в лицо, мерзко смеясь. Заносит руку для удара, а когда парень жмурится, ожидая новую порцию боли, он начинает смеяться ещё сильнее. Через некоторое время Сонхва, что всё это время стоял в проходе и не мог пошевелиться, наблюдая за происходящим как зритель в театре, замечает, что парень крупнее держит в руке нож. Он медленно подкрадывается к юноше, как хищник к жертве, точно зная, что той уже не спастись. Предвкушает победу, наслаждается запуганными глазами, по которым начинают градом катиться слёзы. Он нежно проводит рукой по лицу парня, невесомо касаясь, будто напротив него что-то хрупкое, что-то сломанное им самим. Медленно проводит ножом вдоль ключицы, пока жертва недоуменно смотрит прямо в глаза, до последнего веря. Капельки крови стекают по коже из неглубокого пореза, а затем капают на пол. Парень смотрит в глаза юноши с трепетной любовью, слегка улыбаясь, а затем вгоняет нож глубоко между рёбрами. Во взгляде напротив боль, непонимание, обида и бесконечная любовь. Самое светлое чувство, очернённое и раздавленное таким способом. — Я… люблю тебя. Я всегда буду любить тебя, — шепчет парень, благодаря за то, что все муки наконец закончатся, пока мужчина замахивается ещё раз и ещё, вгоняя и вытаскивая нож несколько раз подряд. Стены окрашиваются в кроваво-красный, по потолку разрастается черная плесень, а вся комната становится осыпана трупами людей, что гниют уже давно. Сонхва вглядывается и видит на месте парня лежащую на полу маму, чей мёртвый взгляд направлен прямо на парня с ненавистью. Отец стоит рядом с женщиной, смотря на сына. Сонхва переводит взгляд на свои руки, которые запачканы в крови, в правой крепко сжат нож. Весь шум вокруг начинает звучать, словно в вакууме, слышно даже тиканье часов где-то на чердаке. — Ты убил свою мать! — несвоим голосом кричит отец, его конечности удлиняются, а глаза выкатываются из глазниц. — Ты убийца! — кричит ещё громче. — Нет… нет, это не я. Это не я! — Сонхва плачет навзрыд, подбегая к своей матери. Хочется умереть. Вместо неё. Парень трясёт бездыханное тело в попытках вдохнуть жизнь, однако получается лишь плакать ещё сильнее, шепча как мантру: — Я её не убивал. Это не я. Нет, нет, нет… Через мгновение парень просыпается.***
На следующий день Сонхва долго не решается ложиться спать, предыдущий сон оставил неизгладимое впечатление. «Боже, я теперь заснуть боюсь. Такими темпами скоро в Водяного поверю. Это всего лишь кошмар», — самоирония. Жалкие попытки себя успокоить, которые всё равно не помогут, потому что… как только Пак засыпает, сон повторяется, заставляя с криком вскочить с кровати посреди ночи.***
Эти сны… очень необычные. Всмысле, они буквально высасывают из тебя всю энергию и жизненные силы. Кошмары будто питаются твоей жизнью, медленно поглащая её, пока ты совсем не завянешь, словно цветок, который никто не поливает. Ты просыпаешься от жуткого страха, но нет сил бояться. Просто лежишь безвольной куклой и даже не можешь быть уверенным, что ещё жив. Сны убивают морально, отколупывая от тебя частички чувств и эмоций. Но в какой-то момент ты понимаешь, что так продолжаться не может, что нужно что-то делать. Ты всё ещё думаешь, что это просто кошмары, однако интуиция подсказывает бежать. Бежать без оглядки и как можно дальше от этого места, пока оно совсем тебя не поглотило, сковав цепями, из которых будет уже не выбраться. И хотя логика смеётся над такой детской глупостью, ты решаешь послушать интуицию, которая слишком настойчиво пытается спасти твою жизнь. Вот и Сонхва, привыкший всецело отдаваться логике, решает послушать это странное, но очень сильное чувство, которое говорило ему: беги. Он особо не думает, когда закидывает в рюкзак некоторые вещи поздним вечером, бредёт до ближайшей остановки и садится на последний рейс автобуса, который едет за город. Свет ночных фонарей, освещающих большую полупустую трассу, сливается в единую полоску от скорости автобуса. Окно потеет от дыхания парня, что прислонился вплотную, дабы получше разглядеть ночной город, что всегда так манил и завораживал. Наконец, водитель останавливается у небольшой заправки, объявляя о конце маршрута. Сонхва, успевший задремать, видит, что кроме него из пассажиров только бездомный, уснувший на заднем сиденье, которого безуспешно пытается вытолкнуть водитель. Выйдя, Пак видит заправку и небольшой мотель с перегоревшей вывеской. Вокруг глушь: пустая дорога, окружённая лесом. Да, место не для слабонервных. Где он? И чем Сонхва думал, когда садился на первый попавшийся автобус, даже не взглянув на маршрут? А ведь он и не думал, делал всё машинально, как будто кто-то управлял его телом, а теперь внезапно покинул, оставив в такой дыре один на один с холодным ночным ветром, пробирающимся под кофту. Сняв номер в мотеле и уже лёжа в старой, но чистой кровати, парень отстраненно смотрит на паука, что плетет свою паутину под потолком и думает о том, что ему делать завтра. Возвращаться домой не хочется. Как только Сонхва уехал оттуда, то будто почувствовал себя свободнее. Будто он сам не замечал, как все эти дни что-то сдавливало его лёгкие, не давая вздохнуть полной грудью. Пак не замечает, как проваливается в спокойный, сладкий сон.***
Солнечные лучи приятно щекочут лицо, заставляя слегка поморщиться, перевернувшись на другой бок. В кровати так мягко и тепло. Кажется, Сонхва наконец-то выспался. Хочется ещё немного понежиться, но нужно вставать. Парень сладко потягивается, медленно разлепляя заспанные глаза. Белые стены, красивая картина, комод, новая кровать… Как приятно просыпаться дома… — Дом?! — не успевший проснуться мозг пытается понять происходящее, но пазл в голове никак не укладывается, заставляя напрягаться ещё сильнее. — Почему… Что за чертовщина здесь происходит?