***
Сонхва страдает каждую ночь. С каждым разом ему становится только хуже, сердце уже устало разрываться на части, душа устала ужасаться, тело устало не спать. Паку кажется, что он уже начал сходить с ума. Это всё слишком невыносимо. Поэтому Сонхва приходит мысль сходить к психологу. Он же специалист, он должен понять. Но Хва осознаёт, что вряд ли его поймут. «Наверное, попробовать стоит,» — в конце концов решает парень и устало вздыхает.***
Сонхва уже несколько минут стоит у двери психолога, но постучаться не решается. Он уже миллион раз проговаривал в голове, что будет рассказывать, но сердце всё равно бешено стучится, разгоняя страх по венам и заставляя руки нервно дрожать. Вдох. Выдох. Стук в дверь. — Входите, — слышится из кабинета, и Пак наконец заходит в комнату, наполненную тёплым, но ярким светом. Пахнет свежестью и чем-то лимонным. За журнальным столиком в одном из зелёных кресел сидит высокий мужчина, на бейджике которого красуется «Чон Юнхо». Сонхва закрывает за собой дверь и, почти не дыша, садится напротив человека, который, возможно, первым услышит историю Пака. — Я Чон Юнхо, как вы могли догадаться. А вы Пак Сонхва, верно? — психолог смотрит в какую-то книжку, не поднимая головы. — Да, здравствуйте, — голос Хва готов вот-вот сорваться, хотя они ещё даже не начали. Ему так страшно. Не жутко, а волнующе страшно. Страшно, потому что если ничего не выйдет, то всё будет кончено. Это его последняя отчаянная попытка найти помощь. — Хорошо, что вас беспокоит? — взгляд Чона поднимается на Сонхва. — На самом деле, мне начали сниться кошмары, как только я переехал в новый дом. Я их вижу каждую ночь. Они очень жуткие, — глаза сами собой закрываются, будто пытаясь не смотреть на всплывающие в голове картинки. — Можете описать их, пожалуйста? — Я становлюсь свидетелем убийства какого-то парня. Он кричит о помощи, о пощаде, он выглядит таким сломленным, но нападающего это не останавливает. А потом появляется моя мама, и мои руки… Они все в крови. Это так отвратительно и ужасно. Вся атмосфера в этих снах жуткая и давящая, и тот парень… Что-то в нём заставляет меня чувствовать дежавю и боль одновременно, — Сонхва не врал. Он был предельно искреннен с собеседником, и это было опасно. Потому что если на эту искренность не обратят внимание, если её не заметят, то Пак точно с громким хрустом сломается пополам. И склеить его уже никому не будет под силу. — Хорошо, я вас понял. Буду честным, эти кошмары не самые типичные. Может это из-за стресса? Насколько я могу понимать, у вас были проблемы в семье, к тому же, вы недавно переехали. Такое иногда случается. В этом случае вам нужно восстановить режим и сходить ещё на несколько консультаций. — Нет, это… Это не просто кошмары. Это не то. Вы не понимаете, они… — Хва держался из последних сил, пытаясь оставаться спокойным. Что-то внутри уже надломилось. — Они чересчур реалистичные, и… — То есть вы думаете, что все ваши сны происходят наяву? Или что вы хотите этим сказать? — взгляд Юнхо приобрёл противную подозрительность. Пак понял, что говорить дальше не имеет смысла. Ему не поверят. Никогда. Глупый, глупый Сонхва. А чего он ожидал? Ему ни за что никто не поверит. Хва готов поклясться, что в этот момент услышал глухой треск собственной души. — Нет, то есть… Вы правы, наверное это из-за переезда. Спасибо, — Пак резко встал и вышел. Внутри всё горело. Его сочли психом. А что если он и есть псих? Сам придумал всё и теперь мучается. Обида и разочарование сдавили горло толстым кнутом, сжимающим шею всё сильнее. Лучше бы он ни на что не надеялся, лучше бы даже не пытался вдохнуть, когда уже на дне и вокруг лишь мутная, чёрная вода. А может быть Сонхва просто слишком остро реагирует? Может, так бывает? Может, это нормально? Плевать, что он телепортируется из одного места в другое, может он что-то перепутал? Может, на самом деле такое случается? Парень уже не был уверен ни в чём. «Лучше умереть,» — пролетела в сознании мысль, задевая острыми крыльями всё нутро и одновременно с этим заставляя ужаснуться. В какой момент всё пошло наперекосяк? Ещё буквально месяц назад Пак жил прекрасной жизнью, простой, но тихой и спокойной. Спокойной. Сонхва усмехнулся. Сколько он уже не испытывал этого чувства? Кажется, очень долго. Парень нырнул в омут воспоминаний, медленно погружаясь целиком. Он так любил свою жизнь, так желал продолжить её и сделать счастливой. Нельзя сказать, что он был полностью счастлив. Но он никогда не позволял себе мыслей о самоубийстве, это было неким табу. Сонхва всегда хотел стать лучше, стремился к идеалу, но всё резко оборвалось в одну беспросветную ночь. Кем он стал сейчас? Жалким человеком, который даже не может помочь себе. Внутренности скрутило от отвращения к себе. Нужно было выплеснуть эмоции. Придя домой, в дальнем шкафу он нашёл давно купленный, но ещё нетронутый, виски. — Вот ты мне и пригодился.***
Сонхва сидит, бездумно палясь на стекающие по окну капли, что будто плачут по нему, звонко ударяясь о стекло. Сегодня опять ливень. На улице холодно, мерзко и пасмурно — так же, как и на душе у Сонхва. Вдох. Очередная затяжка. Выдох — едкий сигаретный дым распространяется по комнате, въевшись в эти стены и в душу Пака отравляющим спасителем. Запах сигарет успел стать чем-то родным, привычным. Парень встает, направляясь в ванную, отпинывает мешающуюся под ногами бутылку виски. По дороге попадается зеркало в полный рост, что притягивает взгляд. В последнее время Хва старается обходить его стороной, потому что так невыносимо больно на себя смотреть. Кем он стал?.. Парень, у которого впереди была вся жизнь, сейчас смотрит на своё потухшее отражение. Бледное, опухшее лицо, огромные темные круги, взгляд, полный боли. Пока ещё не пустоты… Испачканная в кетчупе и соджу футболка, которую он не снимал уже неделю. Волосы грязными прядями свисают с головы. Как же мерзко от себя. Неужели он так и сдохнет здесь, забываясь в алкоголе, одинокий и никому не нужный? Прямо как его отец. От всплывшего в мыслях сравнения становится противно. Пальцы непроизвольно сжимаются в кулаки. Хочется разбить это зеркало, чтобы больше никогда себя не видеть. Хотя, наверное, именно такой смерти он и заслуживает. Потерянный, запутавшийся, напуганный… Жалкий. Он словно бился о четыре стены, в которых был заперт, но, устав, смирился с безысходностью и опустил руки. Балансирует на грани сознания, находясь в нетрезвом состоянии. Скуривает по нескольку сигарет за час, сипло кашляя несправляющимися легкими. Так легче. Доводя себя до края, находять между реальностью и мраком сны почти не снятся. Только в таком состоянии он может не испытывать эти муки. Сонхва не знает, что делать. Вокруг столько людей, но ни один не способен его понять. Никто не может помочь. Никто, чёрт возьми, не может это прекратить! Поэтому Хва один. Эта безвыходность, с которой не смириться, он привык с ней жить. Почему именно он? Что такого он сделал, что заслужил это? Ничего… Просто случайный выбор судьбы пал на него. Так нужно. Пак медленно убивает себя. Он умирает. И не только физически, в первую очередь он теряет себя: чувства, эмоции, желание жить… Не может справиться с грузом, что возложили на него, не рассказав, как избавиться. Топит себя всё больше в этой вязкой черной жиже, через которую лучи солнца не пробиваются. Один лишь мрак. Из глаза срывается скупая непрошеная слеза, полная отчаяния, но тут же ненавистно вытирается рукой, жалеть себя мерзко. Парень плюет себе в лицо, в ненавистное отражение, которое показывает всю ничтожность. Он падает перед зеркалом на колени, смотря в свои глаза, молящие помочь, глядящие в самую душу. Сам себя изводит, смотря в своё отражение. Будто кто-то нарошно показывает парню эту картинку, упиваясь реакцией, будто ведёт немой разговор, насмехаясь. Нет, это не кто-то, это он сам заточил себя в клетку собственных мыслей, что ненавистное лицо напротив вызывает такие эмоции, в точности их повторяя. Множество слез друг за другом стекает по щекам, лицо искажается в болезненной гримасе, он надрывно кричит, срывая голос, в надежде, что хоть кто-нибудь услышит и придет помочь. Парень сворачивается калачиком у зеркала на полу, громко рыдая.***
Сонхва лежит на полу, раскинув руки, и смотрит в потолок. Сегодня тот редкий день, когда он полностью трезвый. Хва ещё не отошёл от вчерашнего срыва, и, хотя, лёжа здесь, выглядит умиротворенно, в мыслях разъярённые вулканы лавой душу сжигают. Пак думает над тем, как это всё неправильно. Понимает, что нужно что-то делать, что нельзя так жить, иначе он окончательно себя загубит. Вот бы кто-нибудь протянул руки, помог выбраться из этой ямы, которая с каждым днём только глубже становится. Ещё месяц назад Сонхва даже подумать не мог, что может таким стать, а сейчас не знает, что делать, чтобы выбраться. Всё началось с того, как Пак переехал в этот дом, в нем ли дело? Он будто… проклятый? Логичнее предположить, что ты просто сошёл с ума, что у тебя галлюцинации, что это болезнь и нужно лечиться. У Сонхва были такие мысли. Однако проще неверующему в мистику и прочую белиберду решить, что дом проклятый, чем признать, что ты действительно сошел с ума, потеряв здравомыслие. От перспективы провести жизнь в психушке, валяясь недееспособной куклой, в дрожь бросает. Уж пусть лучше дом и в правду будет проклят. А лучше ли…? «Надо выбираться», — говорит себе Сонхва, а на деле вливает в себя очередную бутылку.Так сложно выбраться, когда тебя затягивает. И чем дольше ты ждёшь — тем труднее. Нужна действительно огромная сила воли, чтоб в одиночку побороть страх, который сковывает железными обручами при мысли, какие кошмары ждут Сонхва по ту сторону от алкоголя и сигарет, что манят беззаботностью. Листая соцсеть от скуки, парень натыкается на аккаунт женщины, что держит в руках большой букет цветов, счастливо улыбаясь. Мама. Руки начинают невольно трястись, а от количества резко нахлынувших эмоций — кружиться голова. Он думал, что больше никогда не встретит этого человека, видясь лишь в мечтах. Палец нажимает на аватарку, переходя на страницу. Ухоженная миниатюрная женщина сияет на каждой фотографии: на берегу моря в красном платье, в ресторане с компанией незнакомых Паку людей, в парке с красивой девочкой и мужчиной, смотрящим на женщину с теплой улыбкой.